Проект "Маска"

Глава 33. Температура

Закончив, наконец-то, с магическими экспериментами, Каргадель аккуратно спустился на землю, стараясь особо не попадаться на глаза утомившейся страже, которые должны были вот-вот сдать пост.

Пробегая рядом с тротуаром, мальчик прятался в небольших кустиках, которые ещё недавно цвели и пахли, но теперь лепестки лежали на земле, дожидаясь своего времени на разложение. Ползти было крайне неудобно: одна рука всегда должна была быть на маске, чтобы эффект ложной оболочки не сработал, но спустя пару минут Кади привык.

Стараясь двигаться крайне бесшумно, он полз, приподняв своё тело над землёй. Руки и ноги быстро уставали в таком положении, отчего скорость перемещения была заметно снижена. Спустя какое-то время, отдышавшись под кустом, он уже собирался сделать ещё один рывок, как неожиданно был остановлен резким поднятием в воздух за пояс.

— А-а-а-а! — воскликнул он, испугавшись.

— И что мы тут делаем? — раздался голос Гензеля.

Каргадель повернул голову к учителю, который удерживал его одной рукой.

— Отпусти, — сказал Кади, немного успокоившись.

— Посмотрите только на него. Отпустить себя велит, — в шутливой и передразнивающей манере ответил ему Гензель и двинулся по улице.

— Куда? — спросил Кади.

Как бы не пытался он скрыть своё хладнокровие, его голос очень явно выдавал удивление.

— Как куда? Конечно же, к остальным. Неужели ты думаешь, что если исчезнешь на полдня, о тебе не вспомнят?

— Наверное, — сказал мальчик, улыбнувшись и разведя руки в стороны.

На что Гензель ответил с некоторой толикой радости.

— Шутишь? Видимо, твой простой закончен?

— Похоже на это. А теперь это… не мог бы ты отпустить меня-А-А-А-А.

Не успел Каргадель закончить фразу, как был отправлен в полёт.

— Да с радостью, — честно ответил ему Гензель, похлопывая в ладоши после броска.

Кади поднялся с земли и стал оттряхиваться от грязи и пыли.

— Давай, пошли, — сказал Гензель, уходя вперёд.

Пару минут они шли в тишине, пока Гензель её не нарушил.

— Прошу, в следующий раз не пропадай подобным образом. Ты слишком много стоишь, и я не о материальной составляющей.

— Да, — тихо ответил Кади.

Для него подобные слова были в новинку, поэтому обладали очень большой ценностью.

— Ладно, тогда не забудь извиниться перед теми, кто искал тебя. Мы почти пришли.

«Странно. Где это мы? — подумал мальчик, обращаясь к своей внутренней карте. — Учитывая расположение парка, мы должны быть недалеко от склада».

— А что мы тут делаем?

— Сор попросил меня привести тебя к месту, где ты отныне будешь жить.

«А?»

— Погодите… Вы даёте мне жильё снаружи?

— Ну да. Вскоре твоё подземелье будут использовать гномы, поэтому мы решили немного перестраховаться и переселить тебя в более безопасное место.

— Но разве…

— Тут никто не ходит.

— Ну, ты чаго там?!

— Да погоди ты, я не успела…

Это раздавались два девчачьих голоса из-за угла.

— Почти не ходит… — неловко поправился Гензель. — Ладно, сейчас открою.

Щёлк-щёлк.

— Смотри, тут всего два замка, поэтому будь осторожен, — предостерёг Гензель.

— Почему осторожен? Неужели могут войти без спросу через два замка? — удивился Кади.

— Не-не-не, ты меня не понял. На один замок дверь закрывать ненадёжно, а осторожно следует относиться к замкам: мало ли, если ключи потеряешь, то дверь уже не откроешь, — пояснил учитель. — Заходи, давай.

Внутри всё выглядело вполне обычно. Единственным отличием от закрытой комнаты в многоэтажке было наличие мебели.

— Будешь получать продукты непосредственно на кухне, — начал брифинг Гензель. — Готовить на этой плите, — сказал он, указывая на низкую печь с чугунной пластиной сверху. — Печка работает на скопленной мане, поэтому для разогрева тебе достаточно закинуть этот шарик с формулой в эту втулку, — разъяснил он, показывая такой же чугунный шарик с прорезями и соответствующее его размеру углубление.

— А почему шар не распадается? — удивился Кади.

— Шар является лишь частью всей формулы, поэтому не собирает внутри себя ману. Вставляешь его сюда и…

Тук!

— Приложи руку.

Под рукой Кади чугун начал потихоньку нагреваться.

— И вправду нагревается.

— Пять-шесть минут, и сможешь вскипятить воду, — сказал Гензель, вынув шарик из лунки. — Так, дальше. Кровать и шкаф в той комнате. Делай там, что пожелаешь: никто не увидит. Чистота и обустройство так же на тебе, поэтому постарайся особо не свинячить.

— Гензель, я не пойму: почему?

— Спрашиваешь, почему… Ну, первую и вторую причину я тебе уже говорил, а третья пусть останется секретом.

— Но разве нормально отдавать жильё такого класса мне? Может, лучше поселить сюда какого-нибудь учителя?

— Увы, но никто не желает селиться тут. Сор с самого начала задумывал разместить здесь кого-нибудь из старшего состава, но не получилось. Ладно, продукты на первое время сможешь найти в подполье, а завтра на обеде забрать из столовой свой набор. Просто носи всегда на себе маску.

— А я всег… — мальчик хотел было заикнуться на свой счёт, но мигом встретился с выражением лица Гензеля, которое прямо говорило: «Ну, давай, расскажи мне».

— И да, запомни, ты живёшь тут. Понимаешь, что это означает?

— Я могу делать что захочу?

— Нет.

Хлоп!

Резкий подзатыльник немного вывел Кади из равновесия.

— Ничего такого. Здесь отныне живёшь ты — не дай бог пойдут слухи о каких-то странностях в этих местах. Люди в своей частности не глупы, и смогут сложить один к одному. Вопросы?

— Тут недалеко склады…

— Нет, воровать оттуда нельзя. Я же тебе сказал: никакой подозрительной активности возле своего дома.

— А что насчёт моего арбалета и ещё пары вещей из подземелья?

— Завтра на закате заберёшь.

— Вы ведь сразу узнали, когда я вернулся?

— Угу. Нам доложили.

— Ну, тогда… Эм-м-м.

— Туалет расположен вон за той дверью, — напоследок сказал Гензель, после чего вышел из дома.

«Ну да, самое главное, разумеется, в конце…» — подумал Каргадель, запирая замки.

Тунь-тунь.

Маска с характерным звуком небрежно упала на пол.

«Наконец-то я могу снять все эти бинты».

Настроение Кади немного приподнялось, как только он освободился от последнего бинта на своем теле. Руки, ноги и шея были покрыты стойким рисунком от бинтов, но освободившиеся мускулы и особенности детского тела мигом начали своё дело, сглаживая этот рисунок.

«С каждым днём они развивают моё тело и реакцию, при этом учитывая, что я ещё ребёнок и буду расти. Интересно, как развита у них медицина, коль они действуют подобным образом, — подумал мальчик. — Надо будет у Кёргина спросить, а пока спать», — завершил он мысль, грохнувшись на полумягкую кровать.

Но перед тем как уснуть его глаза зацепились за небольшую цепочку на тумбочке. Потянув за неё, он обнаружил небольшой медальончик, на котором по краям была выгравирована лоза, а в центре четырёхконечная звезда.

«Не думаю, что это входит в стандартные предметы для комнаты, — подумал Кади и вышвырнул медальон куда-то в угол комнаты. — Завтра. Всё завтра».

Усталость сыграла решающую роль, отправляя Каргаделя в степи сна.

***

— А? Где я? — удивился Кади, обнаружив себя посреди то ли пустыни, то ли тундры.

Белоснежный песок отражал яркий свет солнца, слепя мальчика ещё сильнее. Чувствуя приближающийся жар снизу, он решил-таки начать двигаться и пошёл. Не понимая даже, куда шёл, Кади начал оглядываться по сторонам.

Тёмно-голубая полоска горизонта и белые облака вдали были единственными видимыми отклонениями от яркого дневного неба и песком, что обладал поистине высоким коэффициентом отражения. Но как только Кади обернулся, чтобы посмотреть, сколько уже прошёл, то спиной упёрся в препятствие. Слегка испугавшись подобной неожиданности, мальчик отпрыгнул и обернулся.

Перед ним стоял кусок стены. По виду она напоминала обычный кирпичный забор, облицованный белой шпаклёвкой, но по краям была разрушена. В некоторых местах даже было можно заметить мелкоточечные повреждения, которые словно остались от осколков бомбы.

Вдоволь насмотревшись на стену со своей стороны, Кади обошёл её. С другой стороны всё было куда хуже с облицовкой: большая часть была очищена от шпаклёвки, при том что некоторые кирпичи были попросту сломаны, а посередине находилась дверь. Несколько граффити, что красовались на стене, были явно нанесены после её уничтожения: краска была и на кирпичах и на кусочках оставшейся шпаклёвки. Написанные на нескольких языках, включая русский и общеимперский, они означали лишь одно — уходи.

«Ну и больно надо!» — подумал Кади, после чего двинулся от этой стены.

Кожа мальчика постепенно нагревалась, но он уже привык к подобному и старался не обращать на это внимания. Спустя пару минут, обливаясь потом, он вновь наткнулся на кусок стены.

— Теперь ясно, почему я их не вижу, — пробормотал Кади, увидев, что шпаклёвка по цвету ничем не отличалась от окружающего песка.

И вновь с другой стороны была закрытая дверь с граффити.

«Но я же шёл прямо!» — мысленно возмутился мальчик, после чего продолжил свой путь уже повернувшись на девяносто градусов.

Изнывая от жары, он начал терять спокойствие по отношению к этой пустыне.

— И как я сюда попал? Где я вообще? — бормотал он, пока краем глаза не увидел какой-то силуэт.

Резко развернувшись к нему, Каргадель, однако, ничего не обнаружил.

«Что это было?» — подумал он, но когда продолжил своё движение сразу же упёрся в стенку.

Даже не обращая внимания на то, что это та же самая стена, он побежал в другую сторону.

«Да что же происходит?!» — паниковал Кади, но не успел он толком отбежать от прошлой стены, как наткнулся на другую. И наткнулся на всём ходу.

Дух!

«Чего она привязалась?! — сокрушался он, поднимаясь с раскаленного песка. — Ладно, делать всё равно нечего».

Устав убегать от непонятного куска стены в более непонятной пустыне, которая постепенно становилась его личной сковородкой, он быстро обошёл стену и с вызовом посмотрел на дверь.

«Уходи» — гласили надписи, но теперь они уже не останавливали мальчика, и он открыл дверь.

— Что за…

Позади двери находился небольшой коридор, от которого тянуло запахом тюльпанов. Войдя внутрь, Кади почувствовал, как от его тела пошёл пар. В нос за тюльпанами ударил запах сырости, что ещё больше насторожило мальчика.

— Хрень, — заключил он, как обнаружил в конце коридора дверь, хотя готов поклясться, что когда входил, её не было.

Осторожно идя по однотонному зелёному коридору, Кади осматривал располагающиеся на стенах пустые рамки. Каждая была со своим орнаментом; в основном они были деревянные, хотя попадались и позолоченные, и посеребрённые.

Пот с Каргаделя продолжал стекать, пропитывая его скудную одежду. Становилось всё жарче, а пар уже шёл не от него, а от стен между рамками.

— Кха-кха…

Преисполненный влагой коридор постепенно заполнялся жгучим паром, который обжигал лёгкие мальчика. Поняв, что дело пахнет жареным, Кади прекратил разглядывать рамки и в момент очутился возле двери. Но она оказалась заперта.

— Ах-а, — звонко вздохнул он от удивления. — Что?

Стукнув по ней, мальчик услышал лишь глухой звенящий стук. Два небольших замка сверху и снизу мешали ему сбежать из этой пыточной камеры.

— Кха-а-а-а, — вздохнул Кади, но выдохнуть уже не смог.

Пар буквально застыл в его сгоревших лёгких, ни впитываясь в кровь, ни выходя наружу. Агония последнего вздоха продлилась недолго, и Каргадель, ещё толком не отойдя ото сна, начал чувствовать резкую нехватку кислорода. Это выдернуло его из сна, заставляя шумно выдохнуть и вновь глубоко вздохнуть.

«Сон?» — первое, что подумал он, даже не отдышавшись.

Пот полностью пропитал кровать, что маленько удивило Кади.

— Ладно-ладно-ладно, успокойся, — сказал он себе. — Это просто дурной сон. Нужно помыться.

Даже не утруждая себя одеться, он вышел в соседнюю комнату. Черпнув из небольшого резервуара водички, он поставил её кипятиться, а сам тем временем быстро обыскал дом на наличие каких-нибудь тряпок. Но так ничего и не отыскав, он был вынужден разорвать простыню в сухих местах, а остальное раскидать по комнате, чтобы лучше сушилось. Разогрев воду, Кади начал тихонько мыться, стараясь лишний раз не капать на пол.

«Таких сильных снов давненько не было… А если так задуматься, то они прямо такие же, как и в прошлом детстве. Я что, и вправду помолодел? — размышлял он, смывая с себя ночной пот. — Деградация или естественный механизм? Коль я в молодом теле, то почему мои сны стали такими же сильными, как у обычных детей? Ладно, думать об этом сейчас бессмысленно и единственное, что я добьюсь этим — это усугублю всё своими доводами».

Закончив с утренним туалетом, он продолжил свои повседневные хлопоты.

***

— Попробуй согнуть.

Но нога не могла полностью согнуться в колене.

— Мда. Говорили же тебе, ходи поменьше, но нет, везде ведь надо контролировать, — ругался Фос, записывая на листке полученные данные. — Возможно, шарниру накопившаяся стружка мешает, а может, просто масло надо поменять.

— Давай уже побыстрее, — сказал Сор. — Мне вообще-то идти надо.

— Это как раз тебе делать не обязательно. Эрган твой заместитель — усмотрит за всем. А ногу надо отремонтировать. Не будешь же ты появляться перед учениками без одной ноги!

— А-а-ах. Фос, слушай, я занимаю очень ответственное место.

— Никто его у тебя не отберёт, Сор, мы все взрослые люди. Давай, снимай ногу.

— Но я вполне…

— Снимай! — настоял Фос.

Сору пришлось подчиниться дипломированному технику и снять свой протез на левой ноге.

— Как твой друг и по совместительству техник я призываю тебя взять входной.

— А если я буду сидеть у себя в кабинете? — спросил Сор, ощупывая свою культю.

— В принципе можешь, — задумчиво одобрил Фос, а затем вновь посмотрел в лист. — Ремонт займёт около дня.

— А разве масло не за пять минут поменять? — удивился директор.

— Я же сказал, там может быть стружка, а это значит, что основной эфирный штифт подвергся трению. Не бойся, как только я всё поменяю, то мигом приду к тебе с большу-у-ущим чемоданом.

— Ну, тогда надеюсь на тебя, — попрощался Сор, выходя из непримечательного кабинета с костылём.