Проклятая Мангазея

Глава 18

Небольшой баркас неторопливо пересекал море, направляясь к западному берегу.

Тимофей был задумчив и не скрывал своей озабоченности.

— Тятя, что так печалит тебя? — Настя пристально смотрела в его лицо. — Что-то у нас не так? Тогда поговори с другими. Может, что дельное подскажут.

— Что тут подсказывать, дочка? На борту семь человек и никто толком не знает, как управляться с судном. И то не речка, а море. Меня сильно беспокоит возможность бури. Что тогда? Я третий раз в море и хоть немного интересовался, да тут столько надо знать и запоминать, что голова идёт кругом.

— А ты знаешь, сколько дней потребуется, чтобы переплыть море?

— У нас никто этого не знает. Лучше меня никто не может управлять судном, а я сам почти ничего не умею.

— Мы же не тонем, тятя! — удивилась Настя. — А буря может и не возникнуть.

— Кормщик говорил, что у тех берегов постоянно довольно сильные ветры дуют. Как нам с ними справиться? Я даже не представляю, как паруса переставлять при смене ветра. Хорошо, что сейчас ветер слабый. А покрепчает?

— А ты уже сейчас пробуй с парусом управляться. Переставляй его туда-сюда. Вдруг что и поймёшь, тятя! Не сидеть же, сложа руки и ждать сильного ветра. Тогда будет поздно.

Отец оглядел суровое лицо дочери, вздохнул. Ему было смутно и неловко.

— Что ж, может, ты и права. Можно попробовать. — И он прокричал сбор на корме. Там находилась комнатка, единственная на судне с крышей. На два человека. Тимофей поселил туда дочку, оставив и себе место.

Ориентируясь только по солнцу, Тимофей спешил вывести судно к побережью. С ним у него связывалось нечто большое и спокойное. Каждый час пытался разглядеть у горизонта что-то похожее на полосу берега. Волнение и беспокойство владели им основательно. А Настя тоже заразилась его неуверенностью, и страх медленно заползал в её юную душу.

Уже шли в море четвёртый день, и не видно никаких признаков суши. Если не считать чаек, с пискам проносящихся вдали, и облетавших лодку.

— Темян, кажись берег завиднелся! — крикнул татарин, поставленный смотреть вперёд. — Гляди сам!

Все бросились на нос и действительно — можно различить тонкую полоску на горизонте. И вздох облегчения сотряс груди беглецов.

— Что за берег? — спросил Замба озабоченно.

— Откуда мне знать! — вдруг взволновался Тимофей. — То вам он может быть знаком. Вы местные. Подойдём ближе. К тому же солнце садится. Переждём у берега.

Поскольку ветер оказался почти встречным, шли на вёслах. К берегу подошли почти в темноте. Айсан вопросительно глянул на Тимофея. Спросил смело:

— Попробовать берег глянуть, а? Воды у нас почти не осталось.

— А ты плавать умеешь? — с сомнением спросил Тимофей. — Смотри, не утони.

— Умею. Не очень, но саженей пятьдесят смогу.

— Давай. Только поосторожнее.

— Тятя, а мне можно с Айсаном? — спросила Настя.

— Сиди уж, егоза! — прикрикнул отец. — Без тебя обойдёмся. Эй, померять бы глубину! Шест есть тут?

Ему не ответили, но минут через пять голос из темноты проговорил:

— Почти сажень. Двух пядей не хватает.

— Айсан, ты у нас самый высокий, — заметил Тимофей. — Прыгай, да кинжал не забудь прихватить. Рубаху не снимай, комарье загрызёт.

— Вроде рано ещё, — ответил Айсан и сиганул подальше от борта. — Мелко! — высунул он голову из воды, став на цыпочки. — Ждите и фонарь не тушите, а то найти будет вас трудно! Я пошёл!

Томительное ожидание длилось больше часа. Наконец голос Айсана прозвучал из темноты моря:

— Всё тихо, ребята! Кажись, это где-то вблизи устья Итиля[1]. Вроде бы не туда забрались. Всюду мелко!

— Вода на вкус какая? — спросил Замба.

— Солоноватая. Думаю, что пить можно будет. Видать всё же речка где-то рядом. Я бывал в протоках Итиля и немного знаю… Думаю, стоит пройти немного дальше. Там обязательно будет пресная вода.

Поговорили с полчаса и согласились с татарином. Допили всю воду и вымыли бочонок морской водой. Посетовали, что никто не догадался добыть хоть маленький челнок. Без него оказалось всё намного труднее.

Следующий день ушёл на поиски пресного протока. Изнывая от жажды, народ пил морскую воду. Сварили пшённой каши, а Настя блины испекла. Но оказалось, что и с дровами плохо. Их оставалось очень мало. Варить не на чем.

Солнце ещё не скрылось за горизонтом, а лодка приблизилась к берегу совсем близко. Глубина показала всего полсажени. Опасное место. Если сядет на ил, то без лодки сняться будет почти невозможно.

— Пока темно, будем воду набирать, — распорядился Тимофей. — И дров насобирать

— Темян, кажись, мы всё же идём к Астрахани, — заметил Замба с беспокойством.

— Я и так уже понял, — раздражаясь, ответил Тимофей. — Надо решить, куда подаваться. В Астрахани искать будут в первую очередь.

— Прошла уже неделя. Они уже ищут нас. Значит, прошли мимо и мы ничего не заметили. Был один парус, да с одной мачтой, у нас такого судна нет. Думаю, в Астрахань идти можно. За день разузнаем что и как, и покинем город. Потом ищи нас, как ветра в поле.

— Ну и задачка! — вздохнул Тимошка. Он никак не мог сообразить, в какую сторону направить путь. — А провиант? Его у нас нет, а идти на тот берег моря много дней. Без провианта загнёмся. Стало быть, надо спешить в Астрахань.

Так и порешили. И в густых сумерках начинающегося утра, снялись с якоря и с бережением устремились на заход. Ветерок был слабым и слабо попутным. Приходилось часто грести. А харчи кончались слишком быстро.

— Придётся ловить рыбу, ребята! — распорядился Тимофей. — Здесь её много.

За час поймали трёх рыбин по локтю каждую — ужин обеспечен.

Дней пять ещё проболтались у берега, и наконец увидели судно. Кто-то заметил:

— Персидское или из Дербента идёт. Только не наше. В Астрахань направляется.

— Вот и нам туда же, — встрепенулся Тимофей. — Идём за ним. Самим нам главный проток не найти. А идти дальше без подготовки глупо. Да, возможно, и никуда не придётся. Оглядеться надо.

— А мы не угонимся за персами, — заметил Замба, кивнув на удаляющееся судно.

— Ничего страшного, — успокоил Тимофей. — Проход они нам указали, остальное и сами сможем. Плохо, что всё время надо идти на вёслах. Сил мало у нас.

— Так-то оно так, да куда денешься, — вздохнул Гаяр, татарин в возрасте, просидевший в рабстве больше десятка лет. — А там ещё денег надо где-то добыть. Что мы можем без денег? — Он многозначительно глянул на Тимошку.

— Грабануть кого вздумал? — спросил Тимофей строго. — Сразу загремишь на плаху! Тут тебе не море. Тут легче дозваться. Кругом чужие глаза могут быть.

— Так если с умом, Темян… И всех в воду. Вынесет в море, а там попробуй найди! — Гаяр оглянулся на товарищей. Искал поддержки. Те лишь молча впитывали его слова и прикидывали в уме возможности и риск.

— Дело говоришь, Гаяр! — вдруг встрял Замба. — Тут разной посудины много. Можно найти себе по зубам. Если с умом, конечно.

Неожиданно все остальные загалдели, и тут же выяснилось, что у многих такие мысли уже бродили в головах. А Тимофею ничего не оставалось, как принять общее требование. К тому же идти до Астрахани ещё далеко.

Через два дня, солнце уже низко склонилась к правому берегу протоки, впереди увидели небольшое судно раза в полтора больше нашего. Вёсла размеренно махали, тяжело груженое судно медленно поднималось вверх по спокойной воде протоки.

— Вот и приличное судёнышко для нас! — азартно воскликнул Гаяр и плотоядно оскалился редкими жёлтыми зубами. — До темноты подойдём ближе, а потом бросимся разом и порубаем всех без остатка!

— Ты гляди, сколько там народа! — недовольно отозвался Тимофей, — Справимся ли?

— Ничего страшного! — задорно настаивал Гаяр. — Никто там не ожидает от нас ничего такого. Да они уже заметили, что у нас народа мало. Значит, ничего не опасаются. Навалимся разом, и куда они денутся? А товара там уйма! Гляди, как низко сидит в воде. Темян, чего сомневаешься? Справимся! Поверь моему опыту! У них и оружия, наверняка, нет столько. Ребята, готовимся!

Подготовка заняла всего пять минут. Затем все сели на вёсла. Настя, захваченная азартом скорой схватки, стала к рулевому веслу. Оружие было рядом.

Прозрачные сумерки только окутали протоку, как Гаяр, взявший команду на себя, обратился к Тимофею:

— Темян, сможешь свалить рулевого? Вали его первого. Затем гляди зорко. Кормчего лучше не трогать. Пригодится. А вот того здоровенного батыра свалить необходимо одним из первых. Сможешь;

— Шагов с пятнадцати ручаюсь, — бодрился Тимофей. — Тогда первого лучше того батыра. Рулевой весло не бросит, а тот может забегаться.

На том и порешили. Навалились на вёсла. Насте приказали взять левее с тем, чтобы дать понять, что они стремятся обогнать купца без риска столкнуться.

— Темян, как только свалишь батыра, цель в рулевого. А мы тут же тоже выпустим по стреле. Тем временем Минбелика бросит наше судно к борту, и уж тут мы берёмся за багры. Темян, ты продолжаешь стрелять.

Настя почувствовала, как колени ослабели, а тело сотрясала мелкая дрожь страха и волнения. Она пристально смотрела на медленно приближающийся кораблик купца, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Тело вспотело, не то от волнения, не то от страха и предстоящей схватки. И вдруг услышала голос Гаяра:

— Темян, давай! Не подведи!

До борта купца осталось не больше двадцати шагов, суда быстро сближались. Настя с судорожным усилием работала веслом, и всё же сумела направить своё судно к борту купца. Стрела Тимофея вонзилась в бок воина. Тот взвыл, схватился за бок и медленно осел на палубу. Остальные разбойники бросили вёсла и заспешили с луками обстрелять судно. Ещё минута — и суда столкнулись бортами. На купце так и не оправились от внезапного нападения, и до сих пор никто не взялся за оружие.

Нападавшие спешили взобраться на борт и уже рубили всех, кто попадался им. Не прошло и двух минут, как судно было захвачено. Шесть человек истекали кровью и расставались с жизнями. Десяток оказались ранеными, и лишь второй десяток уже стояли на коленях, умоляли пощады и молились.

Кормщик знал русский, и с ним тотчас Тимофей стал вести переговоры. Купец сидел на палубе с окровавленной головой и стонал, покачиваясь из стороны в сторону. Что-то бормотал и озирался.

Распоряжался Гаяр. По его приказу всех убитых и тяжело раненых выбросили за борт, остальным было приказано развернуть судно и следовать вниз по течению. Бывшие рабы быстро работали, спеша до темноты успеть всё выполнить, и смыть кровь.

А Настя смотрела со своего места. В душе нарастал вопль ужаса. Но ни единого звука не вырвалось из её рта. Всё эмоции задавила в себе и ожидала дальнейшего.

Два судна медленно сплавлялись по течению. Работать не хотелось. Ночь только началась, потные разбойники спешили насытиться едой, что в изобилии нашлась на борту. Кормщик со страхом вопросительно поглядывал на Тимофея, не осмеливаясь задать вопрос, так его волновавший. Что будет с ним?

— Ты нам нужен и потому ты жив, — говорил Тимофей и внимательно разглядывал незнакомца. Тому было лет пятьдесят. Большие черные глаза смотрели со странным непонятным выражением. Чёрная бородка с проседью казалась сделанной из проволоки. И весь он был чёрный, сильно загорелый. Сам поведал о себе. Оказалось, что судно идёт из Персии с товарами для Астрахани. Заверил, что торговля здесь очень выгодна.

— Лишь море слишком опасное, господин, — добавил кормщик. Он не очень хорошо говорил на русском языке, но вполне понятно. — Часты сильные ветры и бури. Что вы намерены делать, господин?

— Хотелось бы до Дербента добраться. Как долго туда идти?

— Недели две, господин. И то, если ветер не будет про́тивным. Сейчас он довольно плохой для пути туда.

— Слушай внимательно, — предупредил Тимофей строго. — Если за это время научишь меня управлять судном, то будешь жить. Даже малое судно могу тебе отдать. Жду твоего решения до обеда, кормщик.

— Так долго не надо, господин. Я готов. Только всему научить за такой короткий время никак нельзя, господин. Да вы ведь читать не умеете. Быть сложно.

— Это и так понятно. И всё же, что я могу иметь от тебя? Я должен хоть сносно, но управлять парусами, определять курс и работать со снастями.

— Я быть стараюсь, господин. Самое главное смогу вам дать. Остальное приходить со время. Опыт трудно получить сразу. Так не может…

— Тогда договорились. И ещё одно. Поможешь нам продать ваши товары в Дербенте. Кстати, вы заходили туда?

— Стоять два день, господин. Брали вода, дрова, пища.

— Значит, судно могут узнать?

— Могут, господин. Хотите другой судно?

— А можно? — не понял Тимофей.

— Этот судно легко делать мало другое. Плотник тут живой, сможет.

— Тогда твоя жизнь сохранена, кормщик. Как тебя звать хоть?

— Межид мой имя, господин. Я почти лезгин. Мать мой лезгинка. Родилась близко Дербент. Хороший город!

— Как оказался на персидском судне да ещё кормщиком?

— Персия всем владеть, господин. Там править ширваншах. Он подчиняется шах Персия. Мальчиком быть на море всё знать хотеть.

— А русский язык как изучил?

— Давно торговля у нас в Астрахань. Все до русский люди. Туда часто ходить.

— Ну что ж, будем считать, что мы почти друзья, — улыбнулся Тимофей. — А что с купцом? Он откуда, где живёт?

— Мы из Шахсевер, господин. Там у меня семья, дети, две жена.

Под руководством кормщика судно благополучно пришло в Дербент. По дороге с неделю их трепали сильные ветры. Чуть не выбросило на остров Тюлений. Зато пришлось бросить малое судно. Оно перевернулось, и три человека утонули. Благо, что там никого из своих не оказалось.

— Мой судно погибать! — разочарованно воскликнул кормщик и воздал молитву Аллаху. — Аллах акбар! Так он решил, и я принимаю его волю! — руки непроизвольно имитировали омовение лица и низкий поклон завершил горе кормщика Межида.

С большими трудностями из-за опасения быть узнанными и схваченными, люди Тимофея с Межидом всё же за три недели продали весь товар. К этому времени кормщика посадили на борт судна до Астрабада, что на восходе моря и Тимофей был рад избавиться от опасного человека. Остальных пленных продали на рынке рабов и с деньгами разошлись, кто куда захотел. Им это сделать было легче. Они всё почти мусульмане и лишь Замба был буддистом, да и то смутным.

Настя с сильным интересом присматривалась к новой жизни. Она ей не нравилась. Ходить с закрытым лицом в такую жару было ей противно. Но страх перед строгим наказанием сдерживал её ретивый характер.

— И что мы будем тут делать, тятя? — который раз спрашивала она. — Долго ты намерен тут прожить? Мне такое не по душе. Хочу на Руси пожить. В Астрахани.

— Думаешь, мне нравится? Так и тянет в Астрахань. Да там нас легко могут разыскать. Слишком быстро это может случиться. Переждём здесь с годик и попробуем вернуться. А пока стоит поискать жилье. Не век же сидеть в караван-сарае?

Скоро Тимофей поселился с дочкой у рыбака у самого берега моря. До воды не дальше ста шагов и шум моря часто слышался отчётливо. Прожив неделю, Тимофей с помощью двух десятков слов сумел объяснить рыбаку, что предлагает ему себя в помощники и советует купить ещё лодку и так зарабатывать больше. Тот долго соображал, плохо понимая жильца, но всё же сообразил. Отвечал непонятно и больше жестами, а черев пару дней принял предложение Тимофея.

Скоро появилась вторая лодка. Наняли ещё мальчишку за улов, и все принялись ловить и продавать рыбу на базаре. Жена и сын лет одиннадцати с дочерью тринадцати лет помогали разносить рыбу по домам.

Когда прошло примерно полтора месяца, хозяин дома сумел сообщить Тимофею с помощью жестов и немногих слов Тимофея:

— Ты был прав, друг. Мы хорошо заработали. И надо ещё нанять мальчишку. Да и твоя дочь может много сделать для нашего дела.

Настя всегда присутствовала при таких разговорах. Оказалось, что с говором у неё намного лучше, чем у отца. Сразу поняла, в чём дело и согласилась помочь.

Скоро она получила себе пять или шесть домов, куда должна была относить рыбу. Дома были довольно богатые, в двух её приняли весьма приветливо. Хозяйка, женщина лет сорока с интересом слушала ответы на её любопытные вопросы и сама стала рассказывать о себе. А тут однажды к ней пришла племянница с братом и, дождавшись прихода Насти, стали с интересом слушать её приключения в Сибири.

— Как можно подружиться с дикими зверями? — восклицала девочка лет четырнадцати с темно-карими глазами, огромными и наивными. — А тётина собака сможет тебя признать, Минбелика?

— Если волки меня признавали, даже рысь лишь однажды напала и тотчас убежала, то собака должна тоже меня понимать. — И показала шрам под волосами от когтей злобного зверя.

— Тётя, давай проверим слова Минбелики? Это так интересно!

— Терас может покусать девочку. Что тогда нам делать с этим? Я бы не советовала так рисковать. Есть куда более приятные развлечения. Пригласила бы чтеца. Пусть бы прочитал нам стихи Низами. Он так хорошо сочинял про любовь!

— Нет, тётя! Пусть Минбелика покажет, на что способна. Я знаю, что Терас злобный пёс, и я никогда к нему не могу подойти близко. Но Минбелика! Пусть, а?

— Ладно, но пусть решает сама Минбелика. С нею договаривайся.

Настя тут же согласилась удовлетворить любопытство девочки, и все втроём вышли во внутренний дворик дома. Стоя в дверях, женщина позвала собаку. Та лениво вышла из-под дерева, где дремала в тени. Зевнула, уставилась на людей, и в глазах появилось злобное выражение. В горле зарокотало.

— Терас, мы ведь друзья, не так ли, — сказала Минбелика, вышла к нему и неторопливо стала приближаться к псу. Рык усилился, а голос девочки продолжал убаюкивать собаку. Наконец рык прервался. Морда повернулась на бок, глаза с любопытством рассматривали девочку. — Вот видишь, как всё у нас хорошо получается, — говорила Настя и вплотную приблизилась к собаке. Шерсть на загривке поднялась и опустилась. А Настя осторожно, мягко и нежно стала гладить шею псу. Тот терпеливо стоял, терпел и уже не ворчал. Даже хвост слегка завилял, выражая удовольствие и признание.

— Хватит? — спросила Настя, обернулась с сияющей улыбкой. — Понимать я?

Никто не заметил племянника, что сопровождал сестру к тёте. А картина, что предстала перед его глазами и лицо девочки так поразили юношу, что сердце учащённо забилось, а тело напряглось. Он поспешил скрыться, как только женское общество повернулось вернуться в комнату. Ему было немного стыдно, что он осмелился подглядеть женщин, но всё равно был доволен увиденным.

--

[1] Итиль — тюркское название реки Волги.