Проклятая Мангазея

Глава 24

Недели через две Клим Котельников сделал свою первую пробную попытку разведать Настю. Прежде он просто делал ей знаки внимания, а сейчас прямо предложил:

— Настя, ты бы согласилась подружиться со мной? Более близко…

— Мы вроде не враги, отец. Я вас не понимаю, — заметив недовольство собеседника. Настя оглянулась, ища свидетелей. Их не оказалось.

— Ты такая привлекательная и мягкая на ощупь, что можно и ближе познакомиться. Ты бы имела достаточно денег для своих нарядов. Например, шубу из дорогого меха. Красиво и тепло в морозы.

— Ой! Какой вы смешной, отец! Такое мне предлагать! Мне ничего не надо. Вы все так добры ко мне! Спасибо, отец за предложение. У меня всё есть, — и со смехом убежала, оставив хозяина в недоумении.

Настя в ужасе подумала, что наконец свёкор созрел и готов приступить к своему замыслу. Посоветоваться не с кем. Дом сейчас пуст и она поспешила уйти незаметно.

Когда пришёл Кирилл, она тотчас поведала о попытке отца соблазнить её.

— Всё же решился! — с отвращением воскликнул Кирилл и грязно выругался. Это удивило Настю. Она даже с недоверием глянула на мужа. Тот явно злился.

— А что ты ответила? — в глазах мужа светился не столько вопрос, сколько уверенность. Такое отношение тоже разозлило Настю.

— Ты думаешь, что я давала ему повод? Ты обижаешь меня, Кирилл. Я не заслужила такого, милый, — повернулась и стремительно ушла, оставив мужа в одиночестве.

Вскоре он пришёл в спальню и сел рядом на кровать. Помолчал немного.

— Я погорячился, Настя. Было так неприятно слышать такое! Прости…

— Ты лучше следи за собой, а не проси прощения. Нужно оно мне!

— Ладно тебе, Настя. Больше не буду. Ну и что ты ответила?

— Превратила всё в шутку и убежала к себе. Оделась и вышла на улицу. Вот и всё, милый. А ты делай выводы. Спеши к матушке и держите совет. Ты же не думаешь, что я одна смогу долго держать его на расстоянии. Помогай мне.

Кирилл долго молча раздумывал.

— Как я подойду к матушке с такими разговорами? Ума не приложу, как обратиться с таким заявлением! Может, сама сумеешь поговорить и объяснить!

— Опять ты проявляешь нерешительность, Кирилл. Что ты за мужик? Всё приходится делать мне. — Подумала самую малость. — Ладно, пойду сама. Попробую, но не уверена, что она позволит с собой говорить. Ещё и вы с отцом стоите за меня горой. А это злит и раздражает мать. Теперь понимаешь мои опасения?

— Вот чёрт! Всё не так! Ладно, ты иди к матери, а потом посмотрим. Попытка не пытка. Надо с чего-то начинать, а то поздно будет. Ты ещё не понесла?

— Ничего пока не чувствую. Рано ещё ждать.

С чувством обречённости, Настя всё же отправилась к свекрови. Та недовольно глядела на невестку.

— О чем пожаловала, негодница? — спросила злобно.

— Мама, надо поговорить об очень важном. Кирилл послал. Я не хотела вам докучать, мама. — Настя запнулась, но женщина не спешила кричать. И Настя закончила:

— Я про вашего мужа. Больше нельзя ждать, как говорит Кирилл.

— Что ты можешь сказать, блудница?

— Не стану на вас обижаться, мама. Однако вы всё не так понимаете. Хочу вас просить вместе побороться с вашим мужем. Сегодня он сделал попытку сблизиться со мной. Удалось легко уйти от него. Но где я буду в другой раз? Особенно в пустом доме, мама! Мне страшно и стыдно об этом говорить, а что ещё я могу с этим сделать? Совместно мы смогли бы легче справиться.

— И это ты мне говоришь, лярва! Сучка в моем доме хочет мне указывать! Вон!

— Как вы можете так говорить, мама? Вы тоже женщина и обвиняете меня в том, в чем винен лишь хозяин, ваш мужу!

— Вон, я сказала! И не называй меня мамой! Это понятие тебе неизвестно! Гадина! Обвела мужа вокруг пальца и пришла чего-то требовать! Проклятая! Сучка!

Глаза Насти сузились. Дыхание участилось. Она готова была вспылить, но сумела сдержаться. Уходя, обернулась и проговорила тихо:

— Я хотела вам добра, свекровь. Вы отказали мне. Ваше дело! — и ушла, даже не прикрыв дверь. В голове уже вертелись крамольные мысли. Что ещё скажет муж?

Едва сдерживая ярость, кипевшую в груди, она вернулась в опочивальню, где ждал Кирилл. С порога заметила, что тот сильно обескуражен, испуган и готов всё бросить как есть и ждать, что произойдёт. Против родителей он явно идти не намерен.

Увидев состояние мужа, Настя едва сдержалась. Всё же села на лавку и задумалась. Говорить вовсе расхотелось. Молчал и Кирилл. Так продлилось несколько минут. Наконец Кирилл спросил глухо:

— Как поговорили? Вижу, что ничего хорошего. Скажи хоть что-нибудь!

— Дай прийти в себя! — раздражённо ответила Настя. — Никак не могу успокоиться. Никак не ожидала такого от твоей матери!

— Так что она тебе ответила? — настаивал Кирилл.

— Прогнала и запретила называть себя мамой! И всё валит на меня. Словно только я во всем винная. Как только она меня называла! Ужас! Ты должен меня защитить, Кирилл. Иначе она меня сожрёт! Или я такое выкину, что мало не покажется! Моё терпение может лопнуть. А я не привыкла выслушивать всякие злобные наветы полоумной бабы! Кирилл, постарайся предупредить большую войну. Я не стану подставлять правую щеку после удара по левой!

— Что ты такое говоришь, Настя? То ж мои родители! Как ты можешь?

— Коль ты не в состоянии меня защитить, Кирилл, то я сама постою за себя. Посмотрим, чья возьмёт!

— Не смей так говорить! — вскочил Кирилл и заметался по комнате. — Ты обязана уважать и даже любить мою мать! Иначе…

— Что иначе? — тоже вспылила Настя и пристально взглянула на мужа. — Ты лишь со мной такой храбрый, а с матерью и отцом тише травы! Мужик!

В словах Насти прозвучало такое пренебрежение, что Кирилл не выдержал и отвесил пощёчину. Настя не вскрикнула, не охнула. Просто сузила глаза и в молчании так стояла. Повернулась и стремительно вышла из опочивальни.

В голове грохотали колокола ярости и мстительного возмущения. Она подошла к большой лохматой собаке и обняла её за шею. Та ласково лизнула в щеку.

— Мурза, насколько ты лучше людей! — прошептала ласково Настя и почесала спину. Пёс отчаянно вилял хвостом. Они были друзьями, а Настя была уверена, что Мурза не остановится перед защитой её перед даже хозяином. Это светилось в его глазах. Она чмокнула пса в чёрный влажный нос и поднялась. На неё смотрела самая младшая из девочек и глаза её были грустными. Тихо подошла ближе, спросила, скромно потупив глаза:

— Тебя мама обидела, да?

— Было маленько, Дашенька. Вот такая жизнь у нас.

— Мне очень жаль тебя. Ты мне так нравишься. Ты смелая и весёлая.

— Что делать, милая Дашутка? Так жизнь меня воспитала. В тайге росла.

— Ты правда понимаешь всякую животину?

— Понимаю, девочка моя милая! — Настя притянула её к себе. Лицо её порозовело.

— Как бы я хотела походить на тебя, Настя. Да я трусиха, всего боюсь.

— Всё равно старайся быть самостоятельной и независимой. Не позволяй мужикам садиться себе на шею. Они к такому быстро привыкают, и будут погонять нас всю жизнь. Себе-то они позволяют многое. Запомнишь?

— Постараюсь, — вздохнула Дашка и ушла от греха подальше. За дружбу с Настей мать по головке не погладит. Они обе понимали это.

Вскоре появился Кирилл и нерешительно подошёл к Насте. Та стояла и наблюдала, как конюх запрягал лошадь. Хозяин собрался ехать по делам.

— Настенька, ты прости меня, дурака, — начал Кирилл елейным голосом. — Я просто сдурел, услышав твои слова о матушке. Прости, а?

— А что изменится? Ты изменишься? Никогда тебе не переступить своего страха. Слабый ты мужик. Скучно мне с таким.

— Ну такой я уродился! Что ж теперь?

— Иди лучше подальше. Я такое не прощаю. Пусть тебя поп прощает. А я повременю. Тут у вас все такие, прощать некого. Иди поплачь у матери на груди. Она простит и благословит. Тем и удовлетворись.

Она ушла в дом, а Кирилл проводил её странными глазами. Этого Настя не видела, но что-то успела почувствовать. Однако, оборачиваться не стала. А в дверях столкнулась с хозяином. Клим Котельников спешил, а увидев Настю, даже посторонился, пропуская невестку в дом. Заметил учтиво:

— Настроение плохое? Ничего, у молодых то быстро меняется, — и озорно подмигнул. Глянул на сына и сел в возок. — Гони на пристань!

— Настя, погоди! — окликнул Кирилл. — Сказать хочу.

Она оглянулась, равнодушно оглядела мужа, спросила вяло:

— Чего тебе ещё? Я устала и хочу отдохнуть. Замотали вы меня все.

— Да брось ты, Настя. Ты всегда такая весёлая. И эти невзгоды переживёшь. А что тебе отец сказал?

— Ничего такого. Спросил о настроении — и вое. Ещё подмигнул, — не устояла от мстительного выпада. Даже задержалась посмотреть, как отразится это на лице мужа. Отразилось. Настя была довольна, а настроение вдруг улучшилось.

В комнате она предалась размышлениям. Как-то незаметно ощутила быстрое охлаждение к мужу. Думала о нём по-всякому, а чувства молчали. Зато такое ничуть её не взволновало. Удивлённо глянула на себя в зеркальце. Его недавно подарил ей свёкор, и Настя была рада подарку. То было редкостью в городе. Привозилось издалека и ценилось дорого.

Едва слышные звуки дома её не тревожили, и. думать не мешали. Голова постепенно успокаивалась, и мысли потекли размеренно и трезво. Вспомнила хозяина в двери и злорадная мысль прорезала её сознание. Подумала серьёзно: «А что, свёкор мужик заметный. Многое может для меня сделать. Главное — защитит от хозяйки, а это уже что-то значит. За такое можно и отдаться ему. Какая разница с кем ночь переспать. Уверена, что хозяин будет лучшим любовником, чем его сын. — Она даже разволновалась от таких замыслов. — Всё будет зависеть от меня. Так я смогу его увлечь и удержать. Вот матушка злобой покроется! А с нею и муженёк!»

Она успела повеселеть, и голова шла кругом от предстоящего приключения. Но в двери появилась фигура Кирилла, и пришлось сменить выражение лица. Напустила на себя смиренное спокойствие, и ещё подумала, что стоит смириться для вида и продолжать развивать возникшую мысль, претворяя её в действительность.

Разговор не клеился. Кирилл, стремясь загладить свою вину, старался быть внимательным и ласковым. Это мало занимало Настю, но она сменила злое выражение на спокойное и равнодушное. Обращать внимание на мужа не стала. Он казался ей слишком никчёмным смазливым мальчишкой, на которого не стоит особо рассчитывать и принимать всерьёз. Она даже усмехнулась про себя.

Ночью она отказала ему в интиме, и тот не смел злиться. Настя, конечно, видела, как он недоволен, и молча сносил оскорбление жены. Она же ликовала.

С этого дня Настя уже не сторонилась в страхе свёкра. Он оказался понятливым и принял это к сведению. Делал откровенно прозрачные замечания и бросал не менее откровенные взгляды, ощупывая и раздевая её.

Недели через три Настя поняла, что хозяин уже созрел для последнего натиска. Его лицо, встречаясь с Настей, выражало откровенное нетерпение, и это возбуждало её и заставляло переживать и волноваться. То были даже приятные волнения. Она так была захвачена жаждой мести, что всё принимала за чистую монету. На этом её мысли заканчивались. О другом она пока думать не хотела.

Сейчас же она ждала, как хозяин сможет исполнить свою мечту и соединиться с нею, и где это произойдёт. Она уже несколько дней пила собранные ею травяные отвары, что тормозят зачатие. Потому она так и не понесла от Кирилла, за что тот постоянно укорял её.

Наконец хозяин зажал Настю в тёмном углу поварни. Был вечер, и кухарка уже ушла домой. Жена рано ложилась спать после вечерней молитвы. А на сына хозяин смотрел сквозь пальцы. Его он не учитывал.

— Настя, я уже изнываю по тебе! — шептали его губы и жадно тянулись к её шее. — Мы должны быть вместе! Идём со мной!

— Да что вы такое говорите, отец? — девушка делала вид, что опасается чужих взглядов.

— Пойдём, ты не пожалеешь! Озолочу!

— Ваш сын ведь рядом! Я не могу так!

— Сыну тоже достанется… после меня. Подарок уже приготовил! Не пожалеешь!

— А ваша жена? Она-то тоже рядом! Что со мною будет, коль узнает?

— Пусть только пальцем тронет, клуша! В монастырь заточу! Уже в печёнках сидит! Идём! — схватив за руку, потащил её по тёмным переходам куда-то. Скоро они оказались в маленькой горнице, куда Настя заходила лишь раз. Широкая кровать манила удобством и мягкостью.

Хозяин запалил лучины и, не успела Настя оглядеться, как он жадно схватил её, осыпал поцелуями и тихонько подталкивал к кровати. Сопротивлялась Настя вяло.

С удивлением ощутила прилив желания. Возбуждение нарастало, и она легко оказалась на кровати. Прошептала жарко:

— Погоди, хозяин! Дай платье снять!

— Потом, потом! Я не могу больше ждать!

Его руки уже торопливо обследовали живот, залезли под платье и мяли груди.

Он был страстен и нетерпелив. Но всё закончилось так же быстро, как и началось. В наступившей тишине слышались лишь бурные вздохи и дыхание любовников. Настя лежала и ждала продолжения. Помимо воли стала сравнивать отца и сына. Кирилл явно проигрывал во всём. Это даже развеселило её. Осмелилась спросить:

— Ну и что дальше? Успокоился?

— Какой там! Чуть отдохну — и мы продолжим. Я так и знал, что могу от тебя получить истинное наслаждение! Ты просто огонь, Настя!

— Ты всем бабам так говоришь? — усмехнулась Настя.

— Что бабы! Ты молодой огонь, и жар твой не утихает, чувствую. Повторим?

Лишь утром они очнулись от страстного угара. Настя со страхом спросила:

— Как же теперь мне жить в доме?

— Как хозяйка, — устало ответил хозяин. — А чтобы никто к тебе не приставал — наденешь налобное украшение из жемчуга. Эти перлы знак власти в доме. Я давно отобрал его у Серафимы. Видя такое на твоей голове, все сразу поймут суть, и не осмелятся тронуть тебя. Они то знают…

— А Кирилл? Как с ним мне быть?

— Этот трус и мямля даже слова не скажет. Так что будь хозяйкой в доме.

— Боже! Какой грех мы совершили! Как людям в глаза смотреть?

— Смело с гордо поднятой головой. Да ты и так достаточно смелая девка. На вот, возьми и носи. Потом ещё получишь, а то одно это может плохо сработать для начала. Сама не теряйся. Если что, сразу ко мне! Одеваемся, утро уже. Пора о деле думать. Ораву надо содержать.

Настя ловила его жадные требовательные взгляды. Стеснялась своего голого, такого юного прекрасного тела. Всё же удовольствие испытывала, вертясь перед хозяином. Чувство удовлетворения не покидало её юную голову. Что сулит ей её новое положение? От одной мысли о том дух захватывало от ожидания волнующих приключений. И всё это смешалось со страхом и чуть с неуверенностью.

Клим сам поправил налобное украшение, а Настя пожалела, что тут нет зеркальца. Словно угадав её желание и огорчение, он молвил, грубовато обнимая её талию и целуя в шею:

— Будет тебе и зеркало, моя черноглазая! Пошли. Помни мои наставления. Буду наблюдать. Не тяни, а то я могу опоздать. Лошадь, наверное, уже ждёт с кучером.

Они прошли переходами в трапезную. Настя вся напряглась в ожидании роковой встречи с мужем и хозяйкой. Пыталась успокоиться — ничего не получалось. А у двери ощутила слабость в ногах. Пришлось чуть постоять.

Её встретили злобные взгляды хозяйки и мужа. Кирилл тут же опустил глаза к миске. Никто ещё не начинал есть без хозяина. Девочки мышками сидели в страхе, тоже уставившись в миски.

Клим перекрестился на образа, изрёк спокойно, словно ничего не произошло, сказал бодрым голосом:

— Воздадим благодарственную молитву Господу и приступим…

— Богохульник! — едва слышно проговорила хозяйка. Глаз не подняла.

— Молчать! — взревел хозяин и стукнул кулаком по столешнице. — Вон, клуша, из-за стола! — Обвёл стол глазами, ожидая продолжения или поддержки. Всё сидели тихо, а Насте стало так омерзительно и страшно, что захотелось выбежать и скрыться. Глянуть на собравшихся за столом сил не хватило. Особенно на мужа. Тот с бледным лицом трясущейся рукой взял ложку. Скосив глаза, Настя наблюдала, в голове нарастал протест. Ума хватило не вмешиваться в семейные отношения. Лишь остро захотелось побыть с отцом и ему всё поведать. Но то ждало её потом.

Все принялись за еду. Ни у кого в горло не лезло, однако знали, что спорить с главой семьи бесполезно. Молча давились куском.

— Я поехал. Кирилл, не забудь порученное дело. Постарайся уладить, — грозно глянул на сына. — Буду к обеду.

Хозяин поспешно удалился. В дверях его дожидался конюх, осмелившись напомнить о времени.

Кухарка в молчании убирала почти полные миски, поглядывала на Настю. Не спешила задавать вопросы. Тем более, что хозяйки за столом уже не оказалось.

Кирилл поднялся, взглянул как-то странно на жену и направился к выходу. Настя поспешила встать тоже, заметив:

— Я с тобой. Поговорим.

— О чем? — упавшим тоном ответил Кирилл. — И так ясно.

— Не совсем. Накопилось много вопросов. На них надо получить ответ.

Кирилл пожал плечами и не ответил.

В опочивальне всё было в беспорядке. Настя оглядела мрачноватую комнату. На душе стало муторно, говорить расхотелось.

— Говори быстрее и уходи! — грубо бросил Кирилл и злобно уставился на жену. — Добилась своего, сучка? Права была матушка…

— И ты туда же! — сдерживала ярость, ответила Настя. — Все вы только женщину и можете обвинять во всех грехах. А не я ли тебя просила помочь мне? А что ты? Струсил! А теперь на меня всё валишь, сопли слизываешь! Попробуй ударить! — слегка отшатнулась Настя. — Это твоя трусость позволила отцу открыто блудить. Ты ведь знал, что отец блудит со многими бабами. Почему не предупредил меня заранее? А я надеялась на защиту! Мужик называется. Хоть свои беды на меня не наваливай! Найди в себе силы меня не обвинять, слабак! Выйди, я переоденусь!

— Я у себя дома, — попытался сопротивляться Кирилл.

— Это и мой дом, если не забыл, супруг! Уходи! Больше мы с тобой вместе жить не станем. Найди себе другое место. Или осмелишься перечить отцу? Попробуй, а я погляжу, как у тебя получится. Иди же! Мне неудобно теперь при тебе переодеваться.

— Перед отцом удобнее? Как он в постели? Лучше меня?

Настя с неприязнью глянула на мужа. Хотела промолчать, да уж очень хотелось высказать ему все, что наболело внутри за такое короткое время их брака.

— Удобнее, скрывать не стану. И в постели он не чета тебе. Так что можешь с чистой совестью катить на меня свою бочку грязи и ненависти. Сам во всем виноват! Только признаться опять-таки сил маловато. А угрожать мне не советую. Сам больше потеряешь! — И с этими словами подтолкнула его к выходу. — Иди к мамочке жаловаться и лить слезы.

Она села на кровать и задумалась. Всё получилось вовсе не радостно. Опять остро захотелось к отцу. Она быстро переоделась и помчалась к родному человеку излить накопившиеся беды, получить совет.

Тимофей уже собирался выходить, когда Настя влетела в его комнатку с озабоченным лицом и горящими глазами.

— Ты что натворила, дочка? — встретил Тимофей её. — Уж больно ты ретивая. Говори, что стряслось на этот раз? Вижу, что дело серьёзное. Выкладывай.

— Мне страшно, тятенька! — и бросилась к нему на грудь, вдыхая родной дух отца.

— Я полностью изменила свою жизнь. Клим вынудил меня переспать с ним. Была у него всю ночь. Смотри, что он мне подарил! — сдёрнула косынку с головы. — То знак власти в доме. Так сказал.

— Боже мой! — торопливо крестился отец. — Что ж это такое? Только свадьбу сыграли, а ты уже с другим! Грех-то какой, дочка!

— Думаешь, я не знаю? Всё знаю, да что можно было сделать? Там у них отец всё вершит, как Господь Бог! Противиться ему слишком опасно. Уступила. Кирилл меня не собирался защищать. Просила его — да всё без толку. Трус он, тятя.

— Что ж теперь? — развёл руками Тимофей.

— Пришла просить совета, тятя. Сама ничего не могу сообразить. Он и жену выгнал сегодня из-за стола. А мне сказал, что теперь я хозяйка в доме.

— Боже упаси! И не боится осуждения! Вот блудник проклятый! А на тебя падут всё шишки, доченька! Ума не приложу, что можно посоветовать тебе. Тут сама должна разбираться. Коль понадобится сила, то я всегда пожалуйста. За тебя хоть в огонь. Только скажи, кликни.

— Ты прав. Что ты можешь сделать? Так что сама буду решать свою судьбу. А там видно будет. Посмотрю, как всё будет складываться. Клим обещал много подарков мне оказать. Одно это, — кивнула на лоб, — чего стоит. Надо пользоваться, пока дают.

— Смотри, как заговорила! — с удивлением воскликнул Тимофей и с осуждением заглянул дочери в глаза. — Откуда такие мысли?

— Оттуда, тятенька! Из той семейки вынесла. Там одна Дашутка живёт иначе. Да что с неё взять. Девятый год только.

— Так поделись с отцом своими замыслами, — попросил Тимофей. — Такого я от тебя не ожидал, Настя. И на что ты рассчитываешь?

— На достаток для нас. Двоих, тятя! А за это стоит побороться. Тем более, что вся семейка жуть как жадная и сварливая. Мне даже их не жаль. А Клим такой бабник, что на долгое общение с ним рассчитывать трудно. Потому надеюсь успеть, но надо поспешить. Могу не успеть.

— А как же Кирилл? — вопрошал отец.

— О нём легко подумать позже. С ним проще. Так что молись за меня, тятя. А я уж буду стараться изо всех сил. Упускать такое просто грех. Ладно, я побегу. И так заболталась я тут, а надо ещё многое обдумать. До скорого, тятя!

Отец лишь открыл рот, как дочь уже бежала по двору к калитке.