Проклятая ведьма

Глава 1

По глазам резануло излишне яркими лучами солнца, но отнюдь не это потревожило мой сон в столь ранний час. Горло словно сковало невидимой цепкой хваткой, кислорода катастрофически не хватало. В груди всё кричало об опасности и одновременно давило на сердце. В голове немного звенело, мысли не могли собраться в одно целое.

Сквозь слёзы и кашель постаралась рассмотреть комнату, наполненную сизым дымом и не паниковать раньше времени. Не было сомнений, кто стал причиной очередной неприятной пакости. Руки зачесались уже наконец прибить гада и отомстить за все проблемы. Он зашёл слишком далеко, решившись на рискованную авантюру сжечь меня заживо в собственном доме. Не удивлюсь, если и мать поспособствовала, иначе не могу найти объяснения, как не почувствовала приближения Джерарда и его магию.

Прикрыв нос и рот рукавом, опустилась на пол и по нему поползла к двери, стараясь расходовать кислород по минимуму, только у выхода меня ждал вполне предсказуемый сюрприз. Двери была заперта и по ощущениям не только подпирающими её балками снаружи, но и магией моего брата и матери… От меня решили избавиться всем семейством? Неужели всё на самом деле из-за моего хорошего отношения к людям заботы о некоторых из них?

Я прекрасно видела и понимала недовольство моим поведением всех в клане, но не могла остановиться и перестать помогать слабым. Смертные выглядят настолько хрупкими, что кажется, стоит показать свою истинную силу, как их раздавит под её напором. До сих пор не могу разгадать, почему многие из их так просто умирают от одного лишь падения или ломают себе кости, подцепляют серьёзную заразу из ниоткуда. Особенно я любила вечера, когда ребятня собиралась в моём деревенском доме и слушала придуманные мной истории и страшилки.

Возможно, это лишь моё увлечение и как однажды заявил Джерард, в один прекрасный момент я бы начала издеваться над ними и поступать как истинная тёмная ведьма. Ведь моё призвание через наблюдения за муками и болью смертных набираться сил, подпитываться негативом и насылать проклятия, порчу, делать пакости. Моя помощь — доказательство моей силы и превосходства. К счастью, пока я не нашла ни единого доказательства его словам, но так или иначе не заслужила к себе такого отношения…

Порой жалею, что не унаследовала от своей бабки даже доли злорадства и подлости, чтобы быть хотя бы чуть-чуть похожей на истинную тёмную ведьму. Могу лишь гордиться доставшейся красотой и талантами в других сферах. Если бы не это, могу поклясться, не стала бы сдерживать разочарование и злость, вместо этого наслала бы проклятие на каждого виновного в моём положении…

Да, иногда я ночевала именно в обычной деревеньке простых смертных. Члены семьи и целого ведьмовского клана этого не одобряли, потому постоянно задирали передо мной носы и пытались задеть за живое. Пусть для них я и была позором целого клана, «бракованная тёмная ведьма», как они меня называли, но до этого момента никто не пытался всерьёз убить меня или выгнать из клана. Наша семья — верховная, ведь моя мать и есть самая сильная ведьма, вдобавок ещё и глава нашего клана. Это смешно, но с недавних пор ведьмы тоже собираются в кланы, переняв обычаи своих главных врагов — оборотней, которые первыми начали преобразовывать стаи в кланы. Раньше был лишь ковен, на котором собирались сильнейшие верховные ведьмы с разных уголков мира, а сейчас ещё и кланы добавились.

Окна тоже оказались запертыми, а я уже практически задыхалась. Силы стремительно меня покидали, в сложившихся обстоятельствах терять зря время равноценно смерти, так что бросилась к погребу. Там был тайный выход на свободу, о котором известно только мне. Было страшно передвигаться по горящему дому в лесу, где кричи во всю глотку — никто не услышит. Ноги уже еле передвигались, в голове билась одна тревожная мысль: «Я не успею выбраться наружу!». Применить сейчас магию без концентрации не получится, и это было очень плохо, а умирать ой как не хотелось.

Однако падающая на меня балка заставила забыть обо всех проблемах и, несмотря на весьма плачевное состояние, смогла всё-таки открыть не поддававшуюся до этого момента дверцу, а потом кубарем покатиться вниз, отбивая себе все бока и обдирая кожу с рук и ног. Скривилась из-за боли, но приподнялась на руках и начала ползти к обычной на вид стене, чтобы потом толкнуть снизу совсем не примечательный камешек и затем снова скатиться вниз, но уже на свежем воздухе. Моё не натренированное тело было не готово к таким приключениям за одно раннее утро и мозг, посчитав, что на сегодня достаточно, решил отключиться, даже не спросив разрешения у хозяйки.

Когда пришла в себя, была уже ночь. Однако вокруг меня горели факелы и магические огни, что уже вызывало подозрения, а учитывая последние события, ещё и презрение, боль, сильную обиду. Обиженная ведьма — это намного хуже разгневанной. Родственные узы? Иногда для ведьмы они могут ничего не значить, особенно, когда эти родственники по крови её предали и собственными руками чуть не спалили заживо, не имея и капли сострадания. Ведьма с самого рождения должна уметь постоять за себя и никогда не полагаться на других — так меня учили.

Они стояли кольцом вокруг меня — целый клан во главе с матерью и братом. В их глазах была лишь лютая ненависть, которая мне была совершенно не понятна. Не я же их спалить решила, а как раз наоборот. Опять эти холодные лица, среди которых сразу выделялась довольная морда Джерарда, на которой читалось превосходство и пренебрежение к окружению. Этот козёл был единственным, кто стоял и ухмылялся, глядя на меня, словно настал час расплаты и он вот-вот избавится от неприятной помехи в своей жизни. Огонь отражался в его глазах, я так и видела, как в них горю и кричу от боли, привязанная к столбу.

— Какое шикарное у вас прощание, — хмыкаю, поднимаясь на локтях и занимая вертикальное положение. Едва удержала себя, чтобы не поморщиться от боли и не выставить на показ, насколько сильно пострадала. — Я так понимаю, раз у вас не получилось спалить меня заживо в доме, то сейчас вы это сделаете традиционным способом?

Мой голос был пропитан холодом, ненавистью и всепоглощающей обидой, а как известно, столь сильные эмоции не пойдёт на пользу врагам. Раньше я никогда не проявляла себя с такой стороны, не показывала свой настоящий характер ни перед кем, как и не демонстрировала истинную силу. Поэтому моё поведение для них стало сюрпризом, как едва заметно всколыхнувшийся магический фон вокруг тела. Скрывающий полноценную ауру и уровень моей силы медальон на груди чуть всколыхнулся и нагрелся.

— Мы здесь не для этого, — тут же ответила мать стальным голосом. — Нам не нужна такая слабая дочь, как ты. Поэтому отныне ты не принадлежишь нашей семье и клану.

— Вот и отлично! Значит, я могу вас всех сейчас отправить к прадедам, — огорошила их, не сводя пристального взгляда с матери и вкладывая в каждое слово столько силы, чтобы каждый уверился в моих намерениях и серьёзном настрое. — Но по доброте душевной не буду, хоть магия сейчас и рвётся разорвать вас всех в клочья. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся ни в нынешней жизни, ни в одной из последующих.

На этих слова я развернулась к ней боком и заклинанием переместила себя на противоположную сторону леса, специально уничтожая все свои остаточные следы присутствия. Магия всё ещё была нестабильна, обида хлестала через край, но мне удавалось держать себя в руках. Никому не пойдёт на пользу всплеск ведьмовской силы, а мне не нужны проблемы. Каждую эмоцию можно взять под контроль и избежать большинства неприятностей.

Ближайший город я знала, как свои пять пальцев. Мне нужны были деньги и еда, поэтому, наложив на себя иллюзию, чтобы не выставлять своё оборванное и испачканное платье на всеобщее обозрение, сразу двинулась к лавке знакомого человека, знающего о моей тайне.

На меня постоянно косились из-за ярко-рыжих, почти алых волос. К сожалению, нет возможности их перекрасить в другой цвет или наложить на них морок. Сколько раз уже пыталась, ничего не вышло. Именно по ним меня постоянно запоминают и легко узнают. Хорошо, что к ведьмам ещё не причисляют. Люди нас люто презирают и сжигают на деревянных столбах, радостно подпевая песенки типа «с нами больше нечисти нет!», в то время как эльфов и дриад с распростёртыми объятиями встречают. Ведьмы и оборотни — их главные враги. Однако, чтобы избавиться от оборотней, предпочитают договориться с ведьмами, а потом и тех бьют в спину. Вот на что способны, казалось бы, слабые люди. К моему огромному счастью, таких мне встречать пока не доводилось.

Стоило только переступить порог лавки со снадобьями, как тут же почуяла оборотня. Сильного оборотня, возможно, вожака стаи. Это меня напрягло, однако на звон колокольчика, оповещающего о посетителе, прибежал сам хозяин магазинчика. Добрый старичок с сутуленной спиной и большими голубыми глазами. Облегчённо выдохнула, поняв, что с ним всё в порядке. Однако оборотень точно здесь…

— Деточка, ты наконец-то решила навестить старика, — улыбнулся Гилберт, как звали этого старичка. Он мне был, как второй отец. Всегда звал на чай, угощал ароматными и очень вкусными булочками, которые сам пёк.

— Да, можно я у вас некоторое время поработаю помощницей? — улыбнувшись, поинтересовалась у него. — У меня сейчас проблемы появились…

— Мать тебя всё-таки выгнала из дома? — понятливо спросил он. Да, он прекрасно знал всё о моей семье и никому никогда не разглашал моих секретов. В обмен я научила его определять, кто перед ним стоит: ведьма, оборотень, дриада или эльф. Мою мать ему даже доводилось видеть вживую. Тогда она обозвала старичка шарлатаном, но он не обиделся, лишь вежливо указал кивком головы на дверь.

— Они мне больше не семья, — пожимая плечами, ответила ему.

— Ну, в таком случае, я и сам рад тебе предложить стать моей помощницей. Раньше я не мог тебе предложить это из-за твоей привязанности к семье, но раз теперь они отказались от тебя, а ты от них, добро пожаловать в мою семью! — радостно оповестил он.

— Господин, можете меня рассчитать? — послышался приятный мужской голос от кассы.

— Да, сейчас подойду, — тут же ответил Гилберт. — Можешь пойти и рассчитать его? — поинтересовался у меня старичок.

— Хорошо, сейчас сделаю, — ответила, улыбнувшись.

Я, посмотрев на своё изуродованное, порванное платье, поправила амулет и двинулась к покупателю. Как я и думала, это был оборотень. Высокий, темноволосый. Стоило только переступить порог, как карие глаза посмотрели на меня. Оборотень посмотрел на меня так, словно видел всё сквозь иллюзию амулета. Однако я не чувствовала от него ничего, что бы могло помочь ему увидеть сквозь мою иллюзию. Как я и думала, он оказался альфой.

— Господин Гилберт не может сейчас подойти, я вместо него. Что вы хотите приобрести? — улыбнувшись, спросила у него, проходя за кассу.

— Ведьма? — его изящная бровь удивлённо взлетела вверх.

— Вы имеете что-то против? — мило улыбнувшись, интересуюсь у него. — Загрызть меня у вас, дорогой альфа, не получится. Как ни крути, я вам не по зубам.

— Да я и не собирался ничего подобного делать, — тут же хмыкнул он и протянул мне баночку, плотно закрученную крышкой. — Мне нужна заживляющая мазь, которая была здесь. Покупал здесь же.

— Хорошо, — осторожно принимая сосуд, ответила будничным тоном, а потом чуть не выругалась, потому что банка была закрыта до такой степени, что чёрта с два откроешь.

— Силёнок не хватает? — не удержался от издёвки оборотень, внимательно наблюдавший за моими страданиями.

— Ну, я ж не всесильный зверь, способный пробегать огромное расстояние и обладающий невероятной выдержкой и силой, — фыркнула в ответ, нисколько не обидевшись на его слова. Собиралась щелчком пальцев открыть её, но тут прозвенел колокольчик на двери и вошёл человек.

— Давайте сюда, я открою, — натянув вежливую улыбку, вновь протянул руку кареглазый оборотень.

— Спасибо, молодой человек, — отдала ему проклятую баночку, тоже улыбаясь. Он мог обидеться, но и должен понимать, что «человек» здесь обращение очень понятное, ведь никто из обычных смертных не может определить, кто именно перед тобой стоит.

— Слабым нужно помогать, обращайтесь, — тут же ответил мне оборотень, явно попытавшись обидеть таким образом, но что поделать, я действительно считаю себя слабой.

Никак не отреагировав на провокацию, всё с той же вежливой улыбочкой взяла баночку и подошла к одному из прилавков, нарочно повернувшись спиной к хищнику. Незаметно принюхалась к мази, сразу поняв, что за мазь здесь была ранее, и уже потянулась к большому пузатому сосуду, из которого доносился идентичный запах и магическое зрение разглядело тот же состав, хотя я уже прекрасно знала что и где находится.

Эта мазь довольно редкая и дорогостоящая, ведь изготавливается из ингредиентов, найти которые является очень сложной задачей. Растения могут произрастать в любой местности, потому никогда нельзя быть точно уверенным, что именно в определённом месте они растут. Даже если там когда-то их уже встречал, там их уже не будет.

Из-за такой странности я с малых лет всегда считала, что у подобных трав однозначно есть ноги, ведь не может трава сегодня расти здесь, а завтра уже там. Ещё одной их особенностью является непостоянность. Почти все травы, входящие в состав этой мази, ядовитые. В определённое время суток они становятся ядовитыми. К ним нельзя даже прикасаться, ведь свойства их яда до сих пор малоизвестны. Однако есть одна трава, которую я досконально изучила. Остроконечный фаларник — цветок, похожий на колокольчик. Его стебель одним прикосновением может отправить на тот свет, как это произошло с одной зверушкой из леса на моих глазах. Но в основном он относится к лечебным.

Тогда-то я и вырвала почерневший стебель, не побоявшись за свою жизнь. Внутри него был красный сок с почерневшими пузырьками. Только представьте себе такое странное строение в стебле… Я на тот момент была обескуражена и не могла понять, что это за вещество, поэтому потом принялась изучать при помощи высшей алхимии, которая сейчас известна только некоторым ведьмам из сильнейших кланов. Даже простые смертные, научившиеся химичить от светлых или белых, как они сами себя называют, ведьм.

Светлые ведьмы не враждуют с тёмными, лишь тихо недолюбливают друг друга. Зачастую приходится сталкиваться и объединяться ради достижения общих целей. Как не смотри на них, вроде ничего особенного нет. Бороться с врагами, в отличие от нас, не всегда способны. Они больше пользуются бытовой магией; как и мы, могут колдовать над травами, зельями, настойками и лечить раненных, несмотря на их происхождение и расу. Белые ведьмы могут создавать амулеты, в то время как мы их просто заговариваем и имеем такой же результат, как и они.

— Вот ваша мазь, с вас двадцать пять золотых, — посмотрев на цену товара и взвесив его вес, сообщила молодому оборотню, который с подозрением смотрел на меня, явно ожидая подвоха.

— Что-то не так? — вежливо интересуюсь после затянувшейся тишины в ответ. Неужели думал, что я его обману? Какой наивный…

— Всё в порядке, задумался, — незамедлительно последовал ответ. Мазь он забрал и в эту же руку вложил назначенную за неё сумму, после чего, пожелав доброго дня, удалился из лавки.

— Чего это с ним? — удивлённо спросил второй посетитель, смотря в уже закрытую дверь после альфы.

— Не знаю… — задумчиво ответила я, тоже смотря в ту же сторону, но заботило меня вовсе не сказанное оборотнем. Когда он повернулся ко мне спиной, за ним была странная чёрная аура, словно призрак не оставляет в покое этого парня. Б-р-р. Прям мурашки по коже.

— А вы ведьма? — вдруг подозрительно поинтересовался человек у меня, выразительно глянув на мои волосы.

— Такими темпами я свои волосы скоро перекрашу, а то так скоро на костёр из-за них попаду, если внезапно объявится инквизитор, — фыркнула в ответ, подцепил алую прядь. — Вот ни разу на моей памяти не видела ведьм с такими яркими волосами, а меня постоянно к ним причисляют. Прям обидно… — сморщив обиженную моську, говорила я, пробивая на жалость этого человека.

Всё-таки безопасность превыше всего. Никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов, что перед тобой не стоит самый настоящий охотник на ведьм или знакомый этих самых инквизиторов.

— Да вот и я сначала подумал, что вы ведьма из-за ваших волос и глаз, но чересчур яркий цвет никак не вяжется с увиденными мной ведьмами. Этот народ очень гордый. Даже когда горят на столбе, делают всё, чтобы не закричать от боли на радость победившему врагу. Вы хоть раз видели процесс сожжения ведьмы? — и такой внимательный взгляд на меня. Он ждал ответа, а я поморщилась от неприятных воспоминаний.

— Я предпочитаю не являться на подобные… хм… Мероприятия. Не люблю крики и лица, искажённые болью. А сам факт, что я, лекарь, стояла и смотрела, как умирает живое существо, пусть и ведьма, вызывает во мне неприязнь к себе. Все знают, какие на самом деле лекари мягкосердечные. Мы не можем спокойно смотреть, как кого-то покидает жизнь… Противно, неприятно, больно… — я замолчала, вспоминая тот самый злополучный день, когда моя подруга в детстве спасла мне жизнь при побеге из леса и сама попалась в лапы инквизитора, а я не смогла ничего с этим сделать. До сих пор чувствую свою вину, а мой брат не только не пустил меня спасать её, но и заставил смотреть, как она корчится от боли, пылая в ярком огне.

— Госпожа, — уже в который раз меня позвал человек, приводя в себя.

— Ой, простите, — пробормотала, потерев виски. — Что вы хотите купить в нашей лавке?

— Мне нужна омела и волчий аконит, — улыбнувшись как хищник, сообщил он мне. — И да, не помешает ещё и кипыш-трава, — назвал он растение, в котором содержится смертельный для ведьм яд. Нам даже в руках сложно держать это растение. Проверить меня решил, инквизитор? Ну, так обломись!

— Сейчас будет, — иногда я благодарна всем издевательствам своего брата. Ведь именно из-за него я научилась контролировать свои эмоции на лице, но иногда это не всегда получается.

Несколько лет мне пришлось провести в специальной академии, где обучают привыкать к боли и получать от неё наслаждение. Конечно, я не стала мазохистской на все сто процентов, но на семьдесят процентов так точно… Однако эта особенность мне сейчас не пригодится, ведь я уже давно привыкла работать с опасными для жизни растениями и прекрасно знаю, как правильно их брать и при этом не вызывать подозрений.

— Так вы охотник, — с улыбкой понятливо протянула вслух, а после развернулась и, взяв мешочек, положила нужные травы так, чтобы он специально увидел, как я их трогаю. — Вам сколько веточек?

— Пока что хватит по одной… И да, вы, возможно, обидели очень сильного оборотня, которого я выслеживаю.

— Оборотня? — сделала вид, что удивилась. — Разве они не живут в лесах в обличии волка? Их в городе, кажется, вообще не бывает. Ведьмы сейчас из-за появившихся инквизиторов тоже предпочитают жить где-нибудь на болотах или в лесах, чтобы их не нашли. Можно у вас кое-что спросить? — стирая улыбку с лица, серьёзным тоном спрашиваю у нахмурившегося мужчины. — Почему все охотники убивают ведьм всех подряд? И ещё… Почему вы в таком раннем возрасте подались в охотники на таких опасных существ?

— А почему вы так этим заинтересовались? Спрашиваете так, будто одна из этих тварей, — он снял деревянный кругляш на шнурке со светящейся бусинкой со своей шеи и тут же юноша обратился в мужчину лет тридцати пяти. От амулета исходила сила тёмной ведьмы. Ведьмы, которой уже не существует… Я это чувствую по ауре.

— Я знаю некоторых ведьм и, положив руку на сердце, могу сказать, что не все представители этой расы плохие. Не все из них нападают на людей и отправляют их себе на пищу.

— Девушка, вас жестоко обманули и водили за нос всё это время. Ведьмы, все, без исключения, — мерзкие жестокие твари, которые убьют любого, разрушат или спалят целые деревни и города. Просто так. Без какой-либо веской причины. Они предают, даже если дают клятвы верности, обещают жить в мире и покое, применять свою силу только в момент необходимости, — мои слова его сильно разозлили. Он небрежно выхватил из моих рук мешок с травами и бросил на стол небольшой алый камешек, которые тоже использовались в качестве денег и равнялись пятистам золотым монетам. — Сдачи не нужно, — обронил он и направился на выход. Только у самой двери остановился и обернулся ко мне. — Настоятельно рекомендую перестать общаться с вашими ведьмами, к оборотням вы однозначно не сунетесь. И да, волосы свои вы не сможете перекрасить, как ни крути, ими вас одарила природа.

Я не могла понять истинный смысл его последних слов. Было чувство, что он всё-таки понял, кто я на самом деле, но почему-то решил оставить в живых. Даже когда он ушёл, я задумчиво смотрела в уже закрывшуюся за его спиной дверь и не понимала, почему он так поступил. Его предала какая-то ведьма, из-за этого он на весь наш народ обозлился и подался в охотники? Именно это читалось в его глазах, когда он говорил мне всё перед своим уходом. Однако здесь он будет теперь появляться чаще, если действительно понял о моём происхождении.

В одном он бы прав точно: ведьмы не всегда держат своё слово. Для убедительности нужно с них стребовать клятву, но не стоит заключать сделок, ведь мы всегда можем всё повернуть в нашу сторону. Но предательство… Я не знаю, что могло такого произойти, чтобы ведьма предала кого-то. Не будем брать в счёт мою ситуацию, там никто ничего не объяснял…

Этот охотник вряд ли получил ответ на этот вопрос. Скорее всего, как и все смертные, поверил своим глазам и накрутил себя, исказив настоящую правду, обвинил ту ведьму и сжёг на костре. Однако это лишь догадка, а правду он мне вряд ли расскажет. Скрытие его личности — его личное дело. Это уже меня не касается.

— Деточка, не хочешь перекусить? — поинтересовался у меня только вернувшийся Гилберт.

— Знаете, вашу лавку посещают удивительные существа, — пробормотала, всё ещё смотря на дверь. — Первый посетитель оказался альфой, а второй охотником за головами ведьм и оборотней.

— С тобой всё в порядке? Нигде не болит? Они с тобой ничего не сделали? — тут же бросился ко мне старичок с невероятной для его возраста прыткостью. Он в панике осматривал меня, пытаясь найти хоть какое-нибудь незначительное ранение.

— Со мной всё хорошо, никто мне ничего не сделал, — тепло улыбнулась ему. После этого старичок смог облегчённо выдохнуть и посмотреть на меня уже другим взглядом.

— Ты только пришла, иди, прими душ и переоденься, я тебе платье купил, раньше хотел на твой день рождения подарить, но ты не смогла прийти в тот день, потому что тебя твоя чокнутая семейка отправила в ту жуткую школу, из-за которой ты чуть не превратилась в монстра.

— Зато то, чему меня там обучили, уже не раз спасало мне жизнь. Вот только… вчера эта особенность немного меня подвела, и я чуть не погибла.

— Что они сделали? — старческий голос прозвучал чересчур серьёзно, так со мной Гилберт разговаривал только тогда, когда что-то действительно угрожало моей жизни, или я успела побывать на грани жизни и смерти.

— Моя семья хотела спалить меня вместе с домом, но всё обошлось, не стоит об этом вспоминать сейчас. Я пойду, — на этих словах я постаралась отойти от неприятной темы, чтобы не показать все свои настоящие чувства. Они могут не отразиться на лице, но вот глаза никогда не врут, они как зеркало нашей души.

— Почему бы тебе тогда не догнать того охотника и не рассказать о них? — донеслось мне в спину.

— Я никогда не смогу так поступить, даже после всего случившегося. Ни одна ведьма не сможет передать свою семью в руки охотника. Мы не можем предать просто так. Если бы что-то угрожало мне, я бы этого тоже не сделала.

— А вот они бы легко тебя сдали, у тебя слишком доброе сердце для твоей расы. Эта доброта когда-нибудь тебя погубит. Скажи, как давно ты использовала свои способности? — спросил он у меня, из-за чего мне пришлось к нему обернуться и задуматься над ответом. — Вот видишь, ты даже не помнишь, когда это было в последний раз. Тебе нужно развивать свой дар, иначе лишишься его. Ты не делаешь другим гадости, из-за этого не пользуешься своей магией. Это неправильно….Ладно, потом поговорим, — сказал он, как только раздался звон колокольчика.

Я не стала задерживаться. Платье насыщенного зелёного цвета уже висело в ванной. Шёлк — самый дорогой материал сейчас у смертных. Такую одежду купить себе могут позволить только аристократы. Даже не представляю, как долго на это платье копил Гилберт… Я даже не знаю, как его за это отблагодарить. Он так старается ради меня, заботится обо мне, а я не могу ничего дать ему взамен…

Пока вода холодными струями била по лицу и спине, я, прислонившись лбом к стене из темно-синей плитки, думала, как можно отплатить доброму травнику за его заботу. Как на зло, в голову ничего не приходило. Понимаю, что ко мне он относится как к своей родной дочери, но не в моих принципах получать добро за просто так. В прошлый раз, когда умирала его настоящая дочь, я ничего не смогла поделать, из-за этого даже сейчас паршиво на душе. Но Гилберт вместо того, чтобы разозлиться на меня и прогнать со своих глаз долой, попросил приходить к нему и иногда помогать с лавочкой лечебных трав и лекарств вместо неё.

Линда, так звали дочь старичка, одним солнечным днём отправилась в лес за лечебными травами. На небе не было ни облачка и ничего не предвещало беды, однако в том лесу две стаи оборотней сражались за территорию. Девушка просто попала не в то место и не в то время. Просматривая память умирающей Линды, я запомнила волка, убившего её.

Огромный волк с буро-рыжей шерстью. Это был очень сильный волк, но из-за их особенности глаз, не смогла понять, кто именно это был: альфа или бета. К омеге его никак нельзя отнести. Несмотря на то, что у всех оборотней такого вида красные глаза, из-за вожака сложно отыскать, у этого оборотня был свой отличительный знак. Левый глаз был рассечён ровным диагональным шрамом, который сразу бросается в глаза. Потом уже пришёл охотник, который разогнал две стаи, но никого не убил из-за умирающей Линды. Он знал, чья она дочь и принёс её в дом Гилберта. В тот магазинчик я тогда забрела совершенно случайно. Просто увидела, что это лавка лекарств, вот и решила зайти, посмотреть. Вот тогда-то я и познакомилась с Гилбертом, хоть и при столь ужасных обстоятельствах.

Девушка умерла, а я дала ей и себе клятву, что обязательно отыщу её убийцу и своими силами отправлю на тот свет. Такие гады так просто сами не умирают. Они хитрые и шустрые, подлые и кровожадные. Ходить по чужим костям и по полю, залитому кровью своих и врагов — это отрада для их души. Охотник? Не-е-е-т, он тут не поможет. Даже самый лучший и знаменитый Лоусон Арджент — самый страшный охотник, которого знает этот свет нечисти — не сможет убить этого оборотня. Боюсь, сам погибнет. Многие даже не знают, как он выглядит, ведь никто, кто имел «честь» с ним встретиться из ведьм и оборотней, так и не выжил. Но ходит слух, что на его спине шрам в виде креста.

Как бы там ни было, я исполню свою клятву и убью того оборотня. Это была не случайность, а намеренное убийство. Волк бросился на девушку, но сначала преследовал её, наслаждаясь и упиваясь её страхом. Он не стал долго за ней гоняться, чтобы не уходить далеко от поля битвы, поэтому тут же бросился на девушку и чуть не разорвал её. Не подоспей вовремя охотник, она бы не продержалась те несколько минут, что пролежала в доме и невесть сколько времени, пока её несли в дом. Хорошо, что Гилберт жил не так далеко от дома и усовершенствованная карета без лошадей успела вовремя довести Линду к отцу.

Тот охотник знал, что я ведьма, но не стал меня убивать. Оставил тело девушки, недоверчиво посмотрел на меня и слишком выделяющиеся волосы, а потом просто ушёл, не обронив ни слова. Я старалась спасти девушку, даже пыталась влить в неё часть своей жизни, замедлить кровотечение магией, но она уже по дороге потеряла слишком много крови, а раны были слишком серьёзны, чтобы даже целый ковен ведьм смог спасти эту девушку. Я знала, что сделала всё, что было в моих силах, но продлила её жизнь лишь на несколько минут, за которые она смогла попрощаться с отцом. Я чувствую свою вину, хоть Гилберт уже не раз меня убеждал, что в этом нет моей вины. Он знает о клятве и просит о ней забыть, обойти и не исполнять, но я так не могу.

Поняв, что уже слишком долго стою под холодными струями, и добрый старичок может разволноваться, выключила воду и насухо вытерлась полотенцем, а потом облачилась в новое платье. Оно село, как влитое, словно создано специально для меня. Из-за этого слёзы навернулись на глаза, но я быстро их стёрла и ополоснула лицо. Собрала волосы в высокий хвост, снова задумалась, как бы скрыть их цвет от этого мира. Однако это невозможно: ведьма никогда не скроет свой природный цвет волос. Ни одно средство не поможет даже затемнить их на тон. Это печально…

— Я знал, что оно тебе подойдёт! — улыбнувшись, радостно сообщил мне Гилберт, осмотрев меня с ног до головы своими счастливыми карими глазами.

— Спасибо тебе, это самый лучший подарок, — обняв его, сказала я.

— Да ладно тебе, — посмеялся он, погладив меня по голове. — Я пойду работать, если хочешь, можешь погулять по городу. Скоро сюда заявятся оборотни за новыми лекарствами, — что-то мне не понравилось в его словах. — Ничего со мной не случится, я за тебя переживаю, — правильно расценил он мой взгляд, но от этих слов мне легче не стало.

— Я останусь здесь, у меня плохое предчувствие, — уверенно заявила ему строгим голосом, но Гилберт был бы не Гилбертом, если бы повёлся на мой тон, к которому уже давным-давно привык.

— Ты должна развеяться, сходи в город, погуляй, купи мне заодно булочек с марципаном и тётушки Финральды в центре города, — впихивая мне в руки увесистый мешок с монетами, говорил он.

Продолжая заговаривать мне зубы, накинул мне на голову лёгкий тёмно-голубой с цветами платок, а потом буквально выставил за дверь, сказав, чтобы не беспокоилась о нём. Я не понимала его. Он знает, что всегда могу постоять за себя. Каким бы сильным не был враг, я всегда могу найти выход их ситуации. В конце концов, побег никто не отменял в случае проигрышной ситуации.

Сейчас я чувствовала страх, исходивший от старичка, и уже пожалела, что поставила на лавку защиту против ведьмовских сил и оборотней. Она, конечно, не такая уж и сильная и в основном действует снаружи, но сейчас она играет против меня. Возможно, Гилберт прав, и я действительно должна прогуляться по городу, чтобы не встретиться с теми оборотнями. Что ж там за волки такие, раз меня так настырно спровадили из лавочки?

Не хотелось уходить, но я не могла ослушаться этого человека. Внутри меня что-то оборвалось, когда я повернулась к зданию спиной и зашагала от него прочь. На всякий случай оставила отслеживающее заклинание, чтобы узнать, когда появятся те самые оборотни, что-то не оставляло меня в покое. Безумно напрягала вся эта ситуация. Я не понимала, почему старичок так сильно боялся. Жаль, что не могу, как все светлые или некоторые тёмные ведьмы, просматривать чужие эмоции, тогда было бы понятно, чего именно боится Гилберт. Я уже себя ненавижу за то, что сейчас направляюсь к булочной вместо того, чтобы остаться рядом с лавочкой лекарств.

Булочная нашлась без труда. Блеск от вывески в виде большого кренделя можно заметить даже от магазинчика Гилберта. Уже не раз посещала эту булочную и всегда поражаюсь приятным запахам, исходящим из неё. Плохое предчувствие на время затихло, но я всё же решила не задерживаться здесь и поскорее вернуться обратно. Полноватая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными в пучок, и выцветшими голубыми глазами попыталась завести со мной разговор, но заметив моё беспокойство, испугалась, что произошло что-то ужасное. Пришлось сказать ей о своём плохом предчувствии.

— Ну что ты? Что сегодня может такого произойти? Посмотри на улицу: солнышко светит, на небе ни облачка. Вон, рыбаки на рынок сколько рыбы притащили, говорят, сегодня хороший улов у них. У меня сегодня много заказов на вечер, сейчас мои дочурки помогают готовить булочки и пирожные, потом ещё два трёхъярусных торта испечь нужно, — улыбаясь, говорила она, а я вспомнила, что у этой женщины ещё и кондитерская рядом своя стоит. — Вот скажи, что может произойти в такой чудесный день?

— Никогда не знаешь наверняка, что может случиться уже через пять минут. Судьба — странная штука, никогда не знаешь, что она подкинет в следующий момент и какие виды на кого имеет.

— Тут ты права, но не нужно таким забивать свою рыжую головку: у тебя ещё вся жизнь впереди, — сказала она. — А предчувствие может быть обманчивым, — может, но не у ведьм… — Вот твои булочки, давай, лети к Гилберту, раз так переживаешь за старика, — добродушно улыбнулась она мне, передавая пакетик со сдобным.

— Спасибо, госпожа Лицка, — поблагодарила её, улыбнувшись в ответ. Плохое предчувствие внезапно завопило с такой силой, что голова разболелась, а оставленное заклинание оповестило о гостях. — Я побегу.

— Осторожнее там! — крикнула она мне вдогонку.

Я бежала так быстро, как только могла. В голове билась тревожная мысль: «Я могу не успеть!». Не знаю, что там такое происходит, но моё предчувствие говорит за себя. Мне не нравится, когда оно ощущается так остро, что в глазах темнее, а голова, кажется, вот-вот взорвётся. Разные предположения крутятся в голове, но я даже не представляю, какое из них верное. Оборотни…

Именно это слово вспомнилось мне, когда я споткнулась о мощённую камнем дорогу и чуть не упала на колени. На меня оборачивались люди и смотрели с недоумением. Платок успел скатиться, и волосы были выставлены на всеобщее обозрение, но мне было всё равно.

Я уже чувствовала оборотней. Целую стаю, и это только сильнее меня напрягало. Страх. Вот что я сейчас испытывала. Страх не за себя, а за Гилберта. Он не я. Если что, у него очень слабое сердце после того случая, тело тоже слабое. Он не сможет противостоять даже одному обороню, а их там стая… Возможно, неполная, но всё же по численности превосходят в несколько раз. Предательские слёзы потекли по моим щекам. Знала же, что нельзя его там одного оставлять! Я выдохлась, второе дыхание не открылось, но я благодаря силе воли старалась добежать до лекарственной лавки. И добежала…

Запах крови ударил в нос ещё у самой двери, предательские слёзы потекли по моим щекам. Кровь была человеческая. Зная нравы волков, они никогда не станут связываться с людьми. Ни разу не было исключений. Значит, мои опасения подтвердились… На всех оставшихся парах ринулась внутрь, чтобы обомлеть от ужаса: повсюду была кровь, а от оборотней остался лишь запах. На ватных ногах переступаю порог и поворачиваю направо, чтобы сразу же увидеть истерзанное и разорванное на части тело Гилберта.

— Не-е-е-т! — закричала на всю округу я, падая на колени и хватаясь за голову руками.