Проклятая ведьма

Глава 15

После долгих споров стало очевидно: жертвовать кем-либо ради побега никто не согласился. Риск был слишком велик, а шансы на успех — слишком ничтожны. Каждый из нас понимал, что эта защита — нечто большее, чем просто магия. Но тяготило не только это; внутри каждого росло осознание неминуемой участи. Гробовая тишина в подземелье отдавала эхом в наших мыслях.

Вечером нас не покормили, словно о пленниках напрочь забыли. По их отношению и не скажешь, что меня собираются сделать сосудом для Страха, а остальных — подношением. После разговора о храме мы не обменялись ни словом. В воздухе висело напряжение, словно каждому из нас было понятно: любое неверное движение или слово может стать роковым. Мы молчали не только из-за страха прослушки. Казалось, даже эта система заклинаний чувствует и реагирует на каждую эмоцию, прорывающуюся наружу. Не зря преступники здесь просто так погибали. Хотя, наверное было глупо о подобном думать, когда сами по неосторожности говорили о храме.

Не хотелось признавать, что это конец. Мы все пытались найти лазейку, способ обойти защиту, но истина стояла перед нами, холодная и непреклонная: выхода нет. Даже Джерард, способный разрушить заклинания невероятной сложности, сказал, что ему не справиться. Значит, эта сеть — нечто, чего не могло создать одно существо, пусть даже самое могущественное. Защитная система была словно сплетением множества жизней, бездонной энергии и чего-то древнего, неподвластного нашему пониманию.

Всё это не давало мне покоя. Невозможно создать неуязвимую магическую сеть без страшной платы. Кто-то за неё заплатил, возможно, даже своей жизненной силой. Эти мысли терзали меня, пока я не погрузилась в беспокойный сон, полный кошмаров и мрачных образов.

Утром проснулась от резкого удара ледяной воды в лицо. Визг сорвался с моих губ, и я резко вскочила на ноги, оттолкнувшись от влажного, пахнущего сыростью пола. Передо мной стояла, судя по одежде, новая глава Верховного совета. Её ухмылка, холодный, словно сталь, взгляд зелёных глаз, безупречно собранные тёмные волосы и наряд, в котором не было и намёка на слабость или волнение, вызвали во мне волны ненависти.

— Твой час пробил, деточка, — с превосходством заявила она, наслаждаясь каждым своим словом и вызывая раздражение.

Взгляды скрестились. В её глазах читалась абсолютная уверенность, в моих — вызов.

— И тебе наисветлейшего утречка, — не удержалась я от едкого комментария, проводя рукой по мокрому лицу. — Сосуд свой вы покормить забыли вчера, а сегодня вот так вот отправляете на верную смерть под предлогом благополучия всех тёмных ведьм. Не слишком ли безрассудно с вашей стороны?

Ненависть из моего взгляда никуда не делась: смерть родителей я ей так просто с рук не спущу. Костями лягу, захлебнусь кровью, но обязательно отправлю на тот свет в ужаснейших муках. И план у меня уже на примете есть… Жаль, что он настолько безрассудный, что Джерар и сам меня за такое на тот свет отправит.

Мои слова, полные сарказма, вызвали у женщины лишь тень улыбки, в которой не было ничего человеческого. Её лицо будто стало маской, а волосы стали ещё чернее.

— Ты слишком много болтаешь для сосуда, который даже не осознаёт, какая честь ему выпала.

— О, честь? — я усмехнулась, холод проскользнул в голосе. — Как насчёт чести жить? Или вы решили, что я недостойна даже этого?

Она сделала шаг ближе, и в воздухе повисло ощущение угрозы. Я знала, что должна сдерживаться, но гнев, злость, боль утраты кипели внутри. Эта женщина со своими поехавшими фанатиками забрала у меня всё, и теперь с лёгкостью собиралась забрать последнюю крупицу — мою жизнь. Их не остановила даже смерть прошлой главенствующей ведьмы.

— Тебе не положено решать. Ты — инструмент, — произнесла она, словно вынося приговор.

— Инструмент? — я шагнула ближе, глядя прямо в её глаза. — Тогда посмотрите, как этот инструмент может быть опасен.

Внутри меня закипало отчаяние. Но вместе с ним росло нечто большее — решимость. Если это конец, то я сделаю всё, чтобы она запомнила меня не как сломленную ведьму, а как врага, который заставит её страдать до самого последнего вздоха.

— Лишить бы тебя языка, да только опасаюсь, что будущая домашняя зверушка будет бракованная, — хмыкнула она, впиваясь пальцами в моё запястье, словно хищник, который только что поймал добычу. Её хватка была болезненной, не просто грубой, а словно наполненной злорадной энергией, пронзающей до самых костей. — Нам пора, — добавила женщина с торжествующей ухмылкой, и прежде, чем я успела среагировать, рывком подтянула меня к себе.

Её пальцы были ледяными, как смерть, и ещё до того, как тёмный портал открылся передо мной, я ощутила, как будто попала в ловушку без выхода. Не утруждая себя даже открытием решётки, она просто швырнула меня в зловещую бездну портала, чернота которого будто засасывала сам свет.

Я успела выставить руки вперёд, иначе бы растянулась лицом на холодной земле вокруг алтаря, окровавленного и жуткого. От свежей крови исходил запах железа, перемешанный с гнилостным привкусом магии. Бросив взгляд на окровавленные останки двух оборотней, я отвела взгляд, пока к горлу не подкатил ком. Риг… Жаль, конечно. Когда-то он казался мне верным союзником, но теперь его смерть — лишь часть огромной игры, где все мы пешки. Здесь не место для жалости.

Этот алтарь — начало и конец всего. Я знала это так же отчётливо, как знала, что внутри меня что-то уже разрывается, ломается от ужаса. Я не позволю этому закончиться так, как они задумали. Страх не выйдет на свободу, не вырвет мою душу и не поглотит её. Не будет никакого перерождения — всё это лишь красивая ложь, прикрывающая непереносимые муки вечности в запредельной тьме.

Я поднялась на ноги, чувствуя, как подрагивают колени, и украдкой оглянулась назад. Джерар был там, его тёмные глаза встретились с моими, и в них был вопрос, острый и колючий, как шип. Он что-то заподозрил, я это видела. Слишком хорошо он знал меня, чтобы не понять, что я готовлюсь к чему-то безумному.

Следом шагали оборотни, связанные магическими путами. Их лица были каменными, безэмоциональными, а взгляды пустыми, как у тех, кто уже внутренне смирился с концом. Но всё это лишь фасад. В этих молчаливых фигурах скрывалось что-то… общее. Что-то тревожное. Они либо действительно мыслят в унисон, либо имеют некую ментальную связь, свойственную их виду.

Чёрт возьми! Неважно. У меня нет времени на их загадки. Пришло время действовать. Враги допустили свою главную ошибку, оставив мне свободные руки, уверенные, что я не осмелюсь напасть. Но я не собиралась бросаться напролом — это было бы глупо. У меня был план. Безумный, рискованный план, который мог сработать.

Я глубоко вдохнула, готовясь к тому, что предстояло. Сделать то, на что не решилась бы ни одна ведьма. Принести в жертву не только свою магию, но и саму душу, заключив временную сделку с чем-то за гранью. Конечно, не с дьяволом в прямом смысле, но последствия могли быть ничуть не менее ужасными.

Это лезвие, острое и хрупкое. Ошибка — и всё кончено. Но если я смогу… Я смогу обрушить их ритуал. Я могу уничтожить Страх, прежде чем он успеет закрепиться. Пусть даже это стоило бы мне жизни. Мой взгляд упал на Джерарда. Если я провалюсь, он поймёт, что нужно делать. Он сможет убить меня. Это будет моя последняя просьба.

Ненадолго сфокусировала внимание на слишком довольной главе Верховных ведьм, и едва удержалась, чтобы не скривиться. Уж слишком самодовольно она парила над остальными, словно уже держит победу в руках. Но я стиснула зубы, пряча мысли за выученной с детства маской. Ни одна эмоция не должна выдать меня раньше времени, как бы ни хотелось усмехнуться в предвкушении. Мой план уже жил своей жизнью, разрастаясь в голове, и картинки её краха, её мучений всплывали перед глазами, заставляя сердце биться чаще.

Обучение в спецшколе не прошло даром. За годы я научилась не только скрывать эмоции, но и оттачивать их до тонкого лезвия, готового ударить в нужный момент. А сейчас — момент ожидания. Они все чего-то ждут. Подозревают. И не зря. Но я слишком спокойна, слишком собрана, чтобы подать хоть малейший знак. Пусть они ломают голову, гадая, что творится в моей голове.

Но это спокойствие — лишь оболочка. Внутри меня грызёт одна мысль. В случае провала я заберу с собой не только Страх и Верховную ведьму, но и Балдера. Он сказал, что готов умереть ради этого дела, ради меня. Но я знаю, что не смогу спокойно принять его жертву. Он не заслуживает такой судьбы. Я хочу для него чего-то большего, чего-то светлого, чего-то, чего я сама, вероятно, никогда не получу.

Если бы я была оборотнем, как он… Возможно, всё было бы иначе. Может, мы смогли бы быть вместе. Истинная пара. Мы могли бы встретить друг друга, не обременённые проклятиями и пророчествами. Но разве судьба была бы столь щедрой ко мне? Вряд ли. Всё, что я помню о своей жизни, — это борьба. Кажется, меня прокляли ещё до рождения. И вот теперь… даже не знаю, что это за пророчество, что связывает меня со Страхом. Но знаю одно: я должна его уничтожить.

Это не просто желание. Это инстинкт, глубинное чувство, с которым невозможно спорить. Пусть даже никто этого не понимает. Пусть меня осудят, если я выживу. Пусть отвернутся. Мне всё равно. Я сделаю то, что должна.

Я подняла голову, выпрямив спину. Плевать, что меня окружали враги, что мне были уготованы цепи, кровь и алтарь. Их высокомерие — моя сила. Их уверенность — мой шанс. И когда всё начнётся, они не успеют понять, что я уже просчитала их шаги.

Я с самого начала не была похожа на них, и они это прекрасно понимают. Сейчас они напряжены, потому что понимают: такие как я так просто не подчиняются и не сдаются. И нисколько не ошибаются… Однако я просто разворачиваюсь и направляюсь к алтарю под многочисленными взглядами, начиная воплощать в жизнь свой план: щека прокушена, кровь капает на язык и течёт к плотно сжатым губам. Из-за спавших на лицо алых прядей никто этого не заметит, что играет только мне на руку.

Мысленно перед глазами вырисовываю магические круги, которые вижу только я. Магические слова произносятся в голове, тихо и беззвучно, но я уверена, что они звучат. В этот момент я ложусь на холодную каменную плиту спиной и закрываю глаза, специально положив голову на бок, чтобы не захлебнуться собственной кровью во рту. Когда довольная глава Верховного совета начала произносить заклинание, я приоткрыла губы, позволяя накопившейся крови багровой дорожкой стекать по уголку губ, чуть скатившись к подбородку, а затем упасть на магический круг, появившийся вокруг алтаря.

Любая юная ведьма могла бы подумать, что я таким образом пытаюсь им помочь или просто умираю. Но на это поведётся только неопытная, неоправданно наивная ведьма, никак не глава Верховного совета.

В мгновение ока день сменился ночью. В это время, когда страх обостряется, каждая тень становится сильнее, давая пищу для древней твари, тянущейся из темного канала. Вокруг алтаря начала сгущаться тьма, из которой стали выступать противные слизистые щупальца. Они тянулись ко мне, когда я чуть приоткрыла глаза, а затем громко усмехнулась и распахнула их полностью. В моей душе пылает холодная уверенность, и печать, затушившая магический круг призыва, нависла над нами, перекрывая его.

— Ах ты, гадина!.. — выплюнула глава Верховного совета сквозь зубы, когда поняла, что только что произошло. Она отступила назад, а её лицо исказилось, как будто она поняла, что её власть — лишь иллюзия. — Если не получится вселить моего будущего питомца в тебя, я сделаю с тобой то же самое, что и с твоими родителями! — её голос дрожал от бешенства, глаза сверкали, а она метнулась к Джерару и приставила к его горлу чёрные когти, как будто могла буквально вмиг превратить его в ничто.

— А ты отчаяннее, чем я думала… — проговорила я, вытирая кровь с лица и принимая сидячее положение. Я внимательно смотрела на её яростное лицо, но в этот момент меня уже ничего не могло напугать.

Её попытки управлять ситуацией закончились. Я сделала это — теперь я не просто стояла перед ними, а сама контролировала ход событий. И хотя каждый мой шаг был шагом по лезвию, я была готова пойти до конца.

— Маленькая дрянь! — прорычала Верховная, усиливая хватку на горле Джерара.

Черные когти слегка вонзились в его кожу, оставляя алые полосы. Джерард не дрогнул, только его взгляд, острый, как сталь, метнулся ко мне, ожидая продолжения. Он знал, что я не оставлю его.

— Довольно мелодраматично, не находишь? — усмехнулась я, опуская руку и возвращая взгляд к ней. Внутри я кипела, но снаружи оставалась холодной, почти безразличной. — Ты слишком зациклилась на своей силе и власти, чтобы заметить очевидное. Твоя игра закончилась.

— Убери эту дрянь и дай закончить ритуал, иначе я отберу всё, что у тебя осталось! — поставила она мне условие, от которого я пронзительно расхохоталась.

Глава Верховного совета зарычала, её пальцы начали светиться багровым огнём, готовясь разорвать Джерарда прямо у меня на глазах. Но я была быстрее. Подняв руку, я нащупала в своей магии ту самую нить, ту силу, которую разбудила ради этого момента. Кровь на алтаре загорелась ярким светом, а магический круг, который я создала, начал пульсировать, заставляя тьму, собравшуюся вокруг, колыхаться, словно под ударом ветра.

— Думаешь, я позволю тебе завершить ритуал или причинить вред моим людям? — холодно спросила я, не сводя с неё глаз. — У меня не было выбора, но у тебя он есть. Отпусти его и исчезни, пока у тебя ещё есть время.

— Ты смеешь угрожать мне?! — в её голосе зазвучало возмущение, смешанное с ненавистью. — Ты жалкая девчонка, которая только и может, что плести иллюзии. Думаешь, мне этого будет достаточно, чтобы испугаться?

— Иллюзии? — я рассмеялась. — Ты слишком уверена в себе, — я встала на ноги, чувствуя, как магия начинает затапливать мои вены, её сила становилась невыносимой, но я держалась. — Это не иллюзия. Это конец.

— У тебя силёнок не хватит на подобное, — уверенно заявила она, нисколько не сомневаясь в своей правоте.

— Я и жизненную энергию потрачу, сколько потребуется, а потом ещё и посмертное проклятье оставлю. Мне терять уже нечего.

— А как же твоя истинная пара? Если я ему сейчас перережу глотку, ты тоже умрёшь!

— Грозно, но тебе от этого никакой выгоды. Я знаю, что нужна тебе живой. Честно, я удивлена, что ни одна из этих ведьм не решилась ещё отправить в меня какое-нибудь заклинание.

И только сейчас, когда взгляд мой невольно скользнул по оставшимся ведьмам, я ощутила, как в груди что-то сжалось. Они были готовы отдать последние силы, лишь бы разрушить мою печать и помочь этой твари возродиться. Страх, словно холодный, липкий пот, накрыл меня, когда я поняла, что они почти добиваются своего. Магический круг, который я с таким трудом создала, начал стремительно тускнеть, как умирающая звезда, а тьма вокруг все больше поглощала свет. Щупальца, эти отвратительные, слизкие щупальца, начали двигаться с ужасающей скоростью, обогнув меня, и потянулись к неподвижным ведьмам, захватывая их, как всемогущее зло, поглощающее всё живое.

В этом мгновении мне показалось, что время замерло. Я смотрела, как ужасное существо вновь восстанавливает свою силу, заключая двух ведьм в обвивающий кокон, который сжался с такой силой, что не осталось и следа от их тел. Это было не просто поглощение — это было уничтожение, преображение в нечто невообразимое.

— Начинается… — прошептала Верховная ведьма с восторгом.

В её голосе звучала почти детская радость, но в глазах горела безумная, неистовая искра, которая говорила о её полной потере контроля. Это было не просто стремление к власти — это была одержимость, желание подчинить себе это ужасное существо, сжигать и переплавлять все живое в своей жажде могущества.

Её лицо исказилось в зловещей ухмылке, в которой я увидела не только безумие, но и холодный расчёт. Женщина забыла обо всём, даже о Джераре. Она приближалась ко мне, будто зная, что я не смогу сопротивляться. Я непроизвольно отпрянула назад, пытаясь понять, как мне ещё можно выкрутиться. В этот момент я ощутила тяжесть усталости, все силы покинули меня, как песок скользит сквозь пальцы. Всё, что я могла — это двигаться в обратном направлении, но я знала, что и этого будет недостаточно.

Заклинания, которые я пыталась удержать, уже не были столь мощными, как прежде. Весь мой магический резерв был почти исчерпан. Печать, на которую ушли последние остатки энергии, тускнела, и я не знала, сколько ещё смогу её поддерживать. Всё было не так, как я представляла. Мой первоначальный план, этот хрупкий замысел, почти потерпел крах. Мне не хватало сил, чтобы выровнять ситуацию.

Но тогда я вспомнила его — того охотника. Того самого, кто незадолго до смерти Гилберта зашёл в лавку целебных трав. Я призвала его в тот момент, когда тень ужаса ещё не охватила всё вокруг, когда он был близко. Теперь я могла только надеяться, что его ответ будет быстрым. Но времени было в обрез.

Каждая секунда казалась вечностью. Я должна была протянуть ещё немного, выдержать хотя бы до того момента, когда он откликнется, когда будет готов вмешаться. Я чувствовала, как силы истекают, но оставалась несломленной, понимая, что единственная моя надежда — это тот момент, когда я смогу хоть немного собрать оставшуюся магию и дать отпор этому существу.

В голове проносилась одна мысль: для того чтобы победить, мне нужно больше энергии. Для того чтобы перевоплотиться в свою вторую ипостась, мне нужно чуть больше силы, но в этой пустоте её нет. Вся магия вырвана, все источники иссушены, и единственный выход — ждать, надеяться, что мне удастся вырваться и одержать победу.

Рука, на которую должна была уйти опора при новом движении назад, не нащупала твердого камня. Судорожно вздохнув, я чуть не потеряла равновесие, но не позволила себе упасть. Тьма уже буквально подступала ко мне, и ведьма будет рядом через несколько мгновений… Охотник всё ещё не появился, а брат, судя по тому, что я слышала, был занят с ведьмами, которые мешали ему атаковать главу Верховного совета. Олаф и Арн отчаянно прикрывают его, но Балдер… Где он?! Всё так завертелось, что я не знала, когда успели в бой ввязаться товарищи моей пары.

В этот момент всё вокруг исчезло, сердце сжалось от тревоги. Я начала искать его глазами, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Мои мысли полностью поглотил только один оборотень, которого я не могла найти. Все остальные опасности исчезли на мгновение, пока моё сердце не сжалось, обнаружив рядом очередной кокон. Страх, как ледяные щупальца, вползал в лёгкие, сковывая дыхание, а настоящие щупальца тем временем тянулись ко мне, стремясь схватить за щиколотку. Но что-то мешало им добраться до меня, будто невидимая сила держала их на расстоянии.

С каждым мгновением, чем больше я думала о Балдере, тем сложнее становилось дышать. Я ощущала, как в груди начинает застревать комок — ужас, смешанный с отчаянием. Хотелось закричать, вырваться из этой тьмы, уничтожить тварь, прямо сейчас. Хотелось импульсивно броситься в бой, несмотря на все риски, однако тело не слушалось, словно покидая меня в этот момент.

В глазах, как будто под натиском какой-то магии, начало темнеть — ничего не видно. Магическое зрение не помогало. Все исчезло в тени, а я не могла найти ни одного знакомого лица. Это ощущение неопределённости и потери только усугубляло мою тревогу. Разум пытался убедить меня, что всё это — иллюзия, что я просто должна взять себя в руки и действовать, но чем больше я пыталась успокоиться, тем больше тонуло моё сознание в панике.

— Морана! — донёсся до меня голос альфы. Он звучал так, будто прорывался сквозь пелену, с каждым словом становясь всё отчётливее. — Не поддавайся!

В его голосе я слышала не только тревогу, но и сильную решимость. Каждое его слово проникало в меня, словно энергия, которая пыталась вернуть меня к реальности.

Это подействовало сильнее любого самовнушения и позволило мне хоть немного оценить всю сложность ситуации. Тьма обвивала меня, словно щупальца чудовища, с каждым мгновением стремясь поглотить моё сердце, сливаясь с ним, словно нечто живое. Я пыталась бороться, сжимала зубы, но каждая попытка разорвать проклятые магические нити была тщетна, а сфера, которая окружала меня, становилась всё плотнее. Мой магический круг, которому я посвящала всю свою волю, поглощался этой тьмой, как песчинка, утопающая в буре. С каждым провалом я ощущала, как исчезает вся моя сила, как будто кто-то невидимый вырывает из меня жизненную энергию.

Я выругалась вслух, ощущая, как во мне накапливается ярость и отчаяние, и в этот момент мысленно прокляла всех, кто стоял за этим кошмаром, кто был причастен к тому, что происходило.

И вот, в тот момент, когда мне уже казалось, что нет пути назад, потоки тьмы резко расширились, охватывая меня мощной волной. Я почувствовала, как воздух внезапно вырывается из моих лёгких, тело подкидывает вверх, и я невольно выгибаюсь, ощущая, как хрустят кости. Это было словно моментальная остановка — всё, что я знала о боли, казалось бы, только начиналось. Тьма, теперь уже не изящно струящаяся, а сжимающаяся в единый, неприступный клубок, поглотила меня целиком.

Я не могла сдержать крик. Он вырвался наружу, и мои губы кровоточили от боли, срывая голос до самого предела. Боль, которую я испытывала, невозможно было выразить словами — каждое волнообразное ощущение напоминало мне, что я не просто переживаю боль, а являюсь её частью. Тело выворачивали наизнанку, ломали кости и восстанавливали их, только чтобы снова разрушить. Так продолжалось бесконечно, в этом круге ада не было ни конца, ни начала. Это была не просто физическая боль, это была боль самой души, которая ощущала, как её обрубают, раздирают и издеваются.

Боль не менялась на наслаждение, как это было раньше — она просто поглощала меня, и я не знала, где конец. Она возрастала и накатывала снова, как огромные волны, которые не оставляют шансов на выживание. «Как можно болеть сильнее?» — думала я, но тут же, как ответ, пришла следующая волна, заставив меня забиться в конвульсиях, а глаза закатились, поглощённые этим ужасом.

Эту боль я запомню навсегда. Она станет частью меня, запечатлённой в моей памяти, как символ того, что я пережила.