Пропавшая гора

Глава XXIX На помощь

Мгновение спустя Генри Трессилиан входит в комнату, и его тепло встречают полковник и ганадеро; молодой офицер не так приветлив, хотя недавно они были друзьями. Холодность Сесилио Ромеро легко понять, но во время последующей сцены со многими торопливыми вопросами и столь же поспешными ответами никто не обращает на это внимания.

— Ты принес новости, дурные, боюсь? — спрашивает полковник.

— Да, дурные. Мне жаль это говорить, — отвечает посыльный. — Это вам, сеньор, от дона Эстевана Виллануэва. Там все сказано.

Он достает сложенный листок и протягивает полковнику.

Развернув его, полковник читает вслух, Ромеро слушает, потому что это касается и его.

Вот что читает полковник:

«Herminano mio (брат мой),

Если небо позволит, чтобы это попало тебе в руки, ты узнаешь, что нам грозит страшная опасность. Мы окружены индейцами апачами, самым кровожадным их племенем койотерос. Не стану объяснять, где и почему. Если смелый мальчик сумеет доставить тебе это письмо, он передаст тебе все подробности. Я знаю, как ты будешь действовать, когда их услышишь, поэтому мне нет нужды тебя просить. Только от тебя зависит наша безопасность — наша жизнь. Без твоей помощи мы погибли.

Эстеван Виллануэва».

— Они не погибнут! — восклицает охваченный возбуждением полковник. — Ни один не погибнет, если копейщики из Сакатекаса смогут их спасти. Я приду им на помощь, мы выступим немедленно. Сесилио, беги в казарму! Немедленно возвращайся с майором Гарсиа. А теперь, сеньорито, — добавляет он, повернувшись к Генри Трессилиану, — подробности. Расскажи нам все. Но сначала где находятся в опасности наши друзья? В каком месте их окружили?

— В необычном месте, сеньор полковник, — отвечает молодой англичанин. — На вершине горы.

— На вершине горы! — повторяет полковник. — Действительно необычное место. Что за гора?

— Она одна стоит посредине лланос, далеко от других гор. Она известна как Серро Пертидо.

— А! Я о ней слышал.

— Я тоже, — говорит ганадеро.

— Это выше истоков Хоркаситаса. Одинокая вершина — меса, как она называется. Но как они там оказались? Это в стороне от их пути.

— Мы были вынуждены повернуть туда, сеньор, потому что у нас не было воды. Так посоветовал проводник, и это был бы хороший совет, если бы туда не явились и индейцы.

— Мучачо, не буду больше мешать тебе расспросами. Рассказывай. Но сначала осуши чашку с каталанским бренди, чтобы освежиться. Ты в этом нуждаешься.

— Еще кое-кто нуждается в этом, сеньор. И больше заслуживает.

— Кто это?

— Мой конь. Если бы не он, меня бы здесь не было.

— А, твой замечательный конь, — говорит полковник, выглядывая. — Я его помню. Это Крестоносец. Да, он нуждается в подкреплении и получит его. Сержант! — Он громко подзывает ждущего снаружи дежурного сержанта, который, немедленно появившись в двери, получает приказ позаботиться о черном коне.

— А теперь, muchacho mio, рассказывай.

Генри Трессилиан, по-прежнему торопливо, что можно понять, рассказывает, что происходило с караваном с момента отправления от выработанной шахты у Ариспе до прибытия к Пропавшей горе. Потом о неожиданном появлении индейцев, в результате чего пришлось отступить на вершину Серро, и о последующих событиях — вплоть до того, как его спустили с утеса и ему удалось уйти благодаря несравненной быстроте коня.

— Сколько там индейцев? — спрашивает полковник. — Можешь сказать, сеньорито?

— Мы считаем, от четырехсот до пятисот человек; но когда я уходил, они там были не все. За несколько дней до этого примерно половина отправилась в грабительский набег на юг; так считает наш проводник, потому что индейцы были в боевой раскраске, как для тропы войны.

— Они еще не вернулись, когда ты уходил?

— Нет, сеньор полковник; ни следа не было.

— Теперь я понимаю и жалею тех, кто живет в низовьях Хоркаситаса. Несомненно, они направлялись туда. Тем больше причин у нас побыстрей идти к Серро Пертидо. Мы можем пререхватить этих грабителей, когда они будут возвращаться. Сержант!

Снова обращение к дежурному, который немедленно появляется в двери.

— Вызови трубача! Передай ему приказ немедленно играть общий сбор. Нужно отправляться без задержки. Как хорошо, что индейцы яки ведут себя спокойно, иначе я сейчас был бы у Гуайамаса.

— Да, нужно выступать, Реквеньес. Но хватит ли твоего отряда? Сколько людей ты возьмешь с собой?

— Пятьсот человек. Но со мной будет батарея горных гаубиц, это еще пятьдесят человек.

— Я тоже пойду, — говорит ганадеро, — и, чтобы людей хватило, могу прихватить с собой сотню моих лучших людей из числа вакуэрос. К счастью, они все здесь, собрались у моего дома на herradero (клеймление скота), оно должно быть завтра. Но его можно отложить. Hasta luego (До свидания), полковник. Поеду за ними. Мы будем здесь и готовы к выходу раньше, чем твои солдаты.

— Bueno! (Хорошо!). Понадобятся они или нет, но хорошо иметь с собой твоих храбрых вакуэрос.

Площадь Ариспе превращается в оживленную сцену, сюда со всех сторон собираются возбужденные люди. Новость, принесенная молодым англичанином, как лесной пожар, расходится по всему городу: Виллануэва и Трессилиан вместе со всеми своими людьми окружены индейцами. Los Indios! — слышно отовсюду; этот возглас внушает страх в сердца жителей Ариспе, как будто страшные краснокожие не во многих милях отсюда, а у ворот их города.

Потом следуют громкие приветственные крики: трубач возвещает появление копейщиков, и один за другим отряды въезжают на площадь, выстраиваясь перед резиденцией полковника, все в полном вооружении¸ готовые к выступлению.

Новые приветствия, когда во главе сотни человек приезжает дон Хулиано Ромеро; вакуэрос и ранчерос, в живописных костюмах, вооруженные до зубов, сидят на своих мустангах, свежих и нетерпеливо бьющих копытами.

Под приветствия въезжает батарея горных гаубиц и занимает свое место в строю. Марш начинается под крики vivas! Эти крики сопровождают движущуюся по улицам колонну; толпа провожает ее за пригородами с молитвами об успешном исходе экспедиции, в котором многие так заинтересованы.