Проспать Судный день

ГЛАВА 9 БУДДИЙСКО-ДРУИДИЧЕСКОЕ РОЖДЕСТВО

— Судя по тому, как вы высказывались о Сан-Джудас Тадео, вам дорог этот город, мистер Доллар.

— Правда?

В таком меня еще никто не обвинял. В смысле, ага, наверное, у меня несколько сентиментальное отношение к Сан-Джудасу, что-то вроде того, что вы чувствуете по отношению к пьющему родителю, который очень вас любит, но постоянно устраивает пожары, ненамеренно.

— Это вполне очевидно. Но проблема в том, что вы не видите все в долговременной перспективе.

— Говорите, Проф. Я слушаю.

Снова эта легкая улыбка. Он был не то чтобы холоден или отчужден, подумал я, скорее… ну, несколько не от мира сего. Я все еще не был уверен в том, что он — человеческое существо, по крайней мере, обычное, смертное.

— Очень хорошо. Позвольте дать вам пример того, о чем я хочу сказать. В середине девятнадцатого века, в разгар Золотой Лихорадки, Берберский Берег у Сан-Франциско стал перевалочным пунктом для искателей удачи и приключений. Один парень, игрок, а иногда — и владелец салуна, поскольку права на такие заведения многократно переходили из рук в руки по воле случая, носил прозвание Португалец Джейк. Он был опасным бойцом, и говорили, что он пристрелил из своего «кольта» с перламутровой рукоятью, который он всегда носил с собой, не одного и не двоих. Со временем он занялся производством виски и нажил огромные деньги, продавая его в другие салуны. Рассказы о буйных попойках, которые он устраивал в своем особняке на Ноб Хилл, стали легендами.

— Я слушаю, но пока не понимаю, к чему это.

— Не торопитесь, мистер Доллар. Возможно, вам станет интереснее, когда я скажу, что этот Португалец Джек не только слыл отменным стрелком и человеком, которого звали «подробным каталогом пороков», но он также был известен как превосходный наездник.

— А-а. Всадник.

— Вот именно. В любом случае, он исчез во время Великого Пожара в 1906 году, и, хотя более он нигде не фигурирует, могу вас заверить, что изрядная доля активов, накопленных им в Сан-Франциско, со временем оказалась в чемоданчике у человека по имени Сайрус ван Лейдекен, или «Майора», как все его называли, служившего в армии во времена осады Форт-Каноза, во время американо-испанской войны. Майор ван Лейдекен занялся оружейным бизнесом, но вместо того, чтобы разворачивать его в Сан-Франциско, решил переместиться чуть южнее, в небольшой, но бурно растущий городок Сан-Джудас.

— Не был ли этот майор ван Хрен-знает-как, по случаю, также исключительно хорошим наездником?

Густибус кивнул.

— У него в собственности были отличные лошади, и он очень о них заботился. Одна из его лошадей выиграла скачки «Прикнесс», а от его жеребцов ведут родословную лучшие кони на побережье Залива. Он построил большой особняк в поместье площадью в несколько сотен акров, на холмах, ныне именуемых Этертон-Парк, и стал одним из основателей города Сан-Джудас, такого, каким мы видим его ныне.

— В 30-х годах двадцатого века ван Лейдекен умер, по крайней мере, так рассказывают. Его сын, который, по всей видимости, жил за океаном, прибыл сюда, дабы вступить в права собственности семейного предприятия. Его звали Яспер ван Лейдекен, и сходство молодого человека с отцом было просто поразительно.

Ван Лейдекен-второй расширил семейный бизнес, распространив его на многие сферы, в том числе — на зарождавшуюся тогда авиакосмическую промышленность, благодаря которой впоследствии возникнет район, называемый ныне «Кремниевой Долиной». Позже, судя по всему, он вступил в партнерские отношения с неким предприятием, называвшимся «Валд Фэмили Траст». Это имя вам знакомо, я уверен.

— Да уж.

— Когда умер ван Лейдекен, компанией управляли юристы обоих семей, пока на сцену не вышел Кеннет Валд. Одним из созданных им предприятий было «Валд Кредит», которое, как вам, вероятно, известно, продолжает доминировать в местной экономической сфере и по сей день, под названием «Ви-Си Инкорпорейтед».

— Значит, вы хотите сказать, что мой самый «любимый» демон, Элигор Всадник, находится здесь с середины девятнадцатого века. О'кей, понял. Но что это означает для меня?

— Это означает, что вы задаете множество правильных вопросов, но вам следует мыслить масштабнее. И в более длительной перспективе.

Он помолчал.

— Мне и самому интересно, почему Элигор счел Сан-Джудас такой удобной базой для своих дел. У него есть несколько других паспортов и крупный бизнес в других частях мира, но он проводит большую часть своего земного времени здесь. Возможно, тут что-то простое, например, мягкий климат Калифорнии, поскольку большую часть Эпохи Возрождения он провел в Италии, где климат похож на здешний, но я подозреваю, что здесь есть нечто большее. То, что привлекает сюда его и остальных, хотя я и пока не могу сказать, что.

Я изо всех сил пытался осознать услышанное, но, должен признаться, это заставляло меня чувствовать себя все глупее.

— О'кей, но какое?..

— Какое это имеет отношение к вам? Я дойду и до этого, мистер Доллар. Терпение. Во-первых, давайте назовем еще некоторые имена. Мне стало известно об этом Третьем Пути, появление которого вызвало такое смятение на Небесах, в последнее время. Как писал Уильям Блейк: «Если птицу в клетку прячут, Небеса над нею плачут». Так что строительство новой клетки для птичек сильно огорчило ваше начальство, которое считает этих птичек своей личной собственностью. Небеса плачут, Небеса в возмущении. Ну, большая часть Небес, но есть немногие, которые не в возмущении, вот они-то нас и интересуют.

Он налил себе воды, но пить не стал.

— Насколько я понимаю, причина тому, что вы до сих пор лишь пытаетесь найти ответы, в том, что вы слишком вовлечены в это дело.

— В смысле?

— В том смысле, что вам следует дистанцироваться от проблемы, и исторически, и в иных смыслах, чтобы обрести истинное понимание ситуации. В данный момент есть враг, которого вы опасаетесь даже больше, чем Элигора, так ведь?

Похоже, этот парень знал все.

— Думаю, будет правильно сказать именно так.

— Один из тех самых Эфоров, который выносит оценки вашему поведению. Высокопоставленный ангел — из числа Начал, если быть точным.

Он хорошо все знал, это точно, по крайней мере, информаторы у него хороши.

— Ага. И, полагаю, вы можете с легкостью напеть имя этого ангела.

— Думаю, да. Энаита, Ангел Дождя.

Внезапный приступ суеверия заставил меня умолкнуть, будто само произнесение ее имени могло вызвать ее появление.

— Продолжайте.

Неслабое безумие, сидеть рядом с этим странным человеком, которого я сегодня впервые увидел, и слушать, как он рассказывает мне про мою нынешнюю жизнь такое, чего не может знать ни один обычный человек. Будто разломать пирожок на счастье и прочитать записку в нем: «Начальник пошлет тебя в командировку в Хьюстон, твоему младшему ребенку надо к зубному, а в четверг ты получишь чек из налоговой на возврат налога в количестве трехсот сорока долларов».

— Опять же, вам не хватает необходимой здесь широты перспективы. Что вам известно о данном конкретном ангеле?

— Немного, — признался я. — Она могущественная. И очень древняя.

— Есть еще кое-что, что следует учитывать, — сказал Густибус и отточенным движением отпил небольшой глоток воды. — Она не всегда была ангелом.

— Что? Вы имеете в виду, что она была обычным человеком? Смертным?

Густибус покачал головой.

— Этого я не могу сказать. Но задолго до того, как ее стали считать ангелом, она была богиней.

— Богиней? Вы шутите, да? Типа, как Пеле, богиня Вулканов, или что-то вроде? И какого черта это теперь означает?

— Мир бессмертных куда сложнее, чем вы можете себе представить. Она носила разные имена, но Энаита — Анахит, или Анахита, было ее именем, когда она была богиней. Ей поклонялись древние персы.

Я почувствовал, что мне надо встать и пройтись. Уже паршиво, что меня пытается убить влиятельный ангел, но богиня?

— Как же существо может получить, так сказать, повышение, из богинь в ангелы? Если это вообще повышение?

Густибус слегка надул впалые щеки, снова сдул, и сделал так еще раза два. Я уже был готов услышать его брачный клич, но вдруг понял, что так он смеется.

— О, это мне нравится, мистер Доллар. Просто прекрасно. Я не знаю в точности, как это произошло, но могу вас уверить, что сущность, именуемая Энаитой из Третьей Сферы, в свое время была известна как Анахит, Богиня Дождя и Плодородия. Конечно же, это было несколько тысяч лет назад. Уверен, вам известно, сколь многие великие владыки Ада в свое время считались богами и богинями, но как эта Энаита… сменила команду, простите за сравнение, до сих пор неизвестно, хотя я и очень надеюсь когда-нибудь раскрыть это.

— О'кей, значит, я влип еще хуже, чем думал. Не думаю, что от осознания этого мне станет сильно лучше.

— Вы были терпеливы, мистер Доллар. Продолжайте слушать, будьте добры. Суть не в том, ангел она или богиня — она то, что она есть. Но это указывает на тот факт, что вы имеете дело с бессмертными, или почти бессмертными существами, поэтому вам необходимо перестать мыслить человеческими категориями.

— Думаю, я привык быть человеком. Наверняка дело в этом.

Он махнул длинной кистью руки.

— Конечно же. Но вам необходимо думать над вопросами, на которые пока нет ответов, поскольку по крайней мере один из ответов может помочь вам решить самую серьезную из нынешних проблем.

— Вопрос первый — кому нужен этот Третий Путь? И зачем?

— Вопрос второй — если Энаита и Элигор пошли на сотрудничество, чтобы создать этот новый мир (а если бы они этого не сделали, не было бы ни пера, ни рога, о которых вы беспокоитесь), то как было организовано это сотрудничество? Не забывайте, эти существа эквивалентны высокопоставленным правительственным чиновникам двух воюющих стран, за исключением того, что их начальники ведут между собой войну уже бесчисленные тысячелетия. Они не могут так вот запросто прийти в кабинет друг к другу и поболтать. На самом деле, если их вообще обнаружат в одном месте и в одно время, пойдут слухи и сплетни, и среди бессмертных, и среди смертных.

— Вы хотите сказать… какое бы они ни заключили соглашение, они сделали это не сейчас.

— Именно, мистер Доллар. Тот, кто делал первый шаг, должен был делать это с исключительной осторожностью. Что, если он или она неправильно оценит намерения другого? Сделка с врагом — наивысшее преступление, с точки зрения обеих сторон. Есть и еще один вопрос, который может помочь нам в ответе на первые два. Кто, если судить по внешним признакам, командует этим Третьим Путем?

— Ну, по словам моего друга, это Энаита — под именем Кифы, которое она взяла для маскировки, когда все это устроила. Я совершенно точно помню, как он говорил о приказах, полученных от Кифы и ни от кого другого. Не думаю, что у Элигора есть какие-то причины заниматься этим миром. Так что, вероятно, это ее идея. Значит… вероятно, это она пошла на контакт с Элигором.

Густибус кивнул.

— Вот теперь вы мыслите правильно. Помните, эти существа бессмертны, но в земном мире их силы достаточно ограниченны. Они не могут просто махнуть рукой, чтобы что-то произошло — по крайней мере, не могут делать это слишком часто, применяя при этом большие объемы энергии. По этой причине им приходится использовать местные ресурсы, когда есть такая возможность. Как я узнал, что Португалец Джейк, Сайрус ван Лейдекен и Кеннет Валд — одно и то же существо? Очень просто. Я следил за деньгами, мистер Доллар — кроме шуток, кстати, — и понял, что имена менялись, но деньги всякий раз позволяли новым персонажам процветать, и шли они из одного источника, десятилетиями, с того самого времени, как я впервые обнаруживаю следы Элигора на плодородной почве Калифорнии.

Теперь мы должны пройти по другому следу, менее очевидному, но не менее подвластному логике, который должен привести нас к Энаите и, возможно, к ответу на ваш вопрос. Но сначала…

Он отпил воды.

— Сначала мы вспомним, что теперь ваша очередь отвечать на мои вопросы. Если вы еще не усомнились в том, что я могу быть вам полезен…

— Нет, сэр. Вываливайте.

Это был один из самых странных дней, проведенных мною на Земле, но я уже начал ощущать, насколько глубоко копает этот Густибус, и мне надо было узнать больше. Мне никогда не приходило в голову, что Элигор уже так долго ведет дела в Сан-Джудасе, и я понял, что есть еще очень много вещей, о которых я и не задумывался.

Я позволил Густибусу расспросить меня о том, что он желал знать, и была это (тщательно отредактированная, безусловно) история последнего года моей жизни, в том числе тонкости моей вражды с Элигором. Я все же оставил за кадром мои отношения с Каз и мое путешествие в Ад. Такие вещи я не был готов обсуждать с чужими. Однако Густибус, похоже, и так знал почти все по этому поводу, по крайней мере, в общих чертах. Когда я его чем-то удивлял, он переспрашивал, говоря «Правда?», а затем просто кивал. Особенно часто ему пришлось делать это, когда я стал рассказывать про мои дела с эфорами, ангелами-следователями, которые некоторое время занимались моим делом.

— Превосходно, — сказал он, когда я ответил на последний его вопрос. — О, какое это удовольствие, говорить с тем, кто находится в гуще событий и является непосредственным свидетелем происходящего.

— Так вы никогда не были на Небесах?

Он поглядел на меня с искренней печалью.

— Моя информация всегда приходит от других. Я общался с ангелами, помимо вас, но в очень стесненных обстоятельствах, отдавая по крохам важную информацию в обмен на такую же, не связанную между собой. На самом деле, я надеюсь, что нам еще когда-нибудь удастся поговорить вот так же, вам и мне.

— Ага, вероятно.

Я собирал информаторов еще с тех пор, как служил в «ООУ». Джордж, Сестрички Соллихалл, чудное создание по прозванию Обломыш, но этот парень оказался совсем другим. Я вполне мог представить себе, что он окажется очень полезен мне и в будущем.

Если у меня есть будущее.

Он снова отпил воды.

— Итак, возвращаемся к вашей текущей ситуации, расследования со стороны ваших супервайзеров и… неоконченными отношениями между вами и Элигором Всадником. Что важнее, вы стали мишенью для Энаиты. Однако у нее есть нечто, очень вам необходимое — рог Великого Герцога Элигора.

— И вы хотите сказать мне, где он?

— О нет, мистер Доллар. Нет, боюсь, я не знаю, где находится рог.

— Но вы сказали!..

— Я сказал, что помогу вам. Слушайте меня внимательно, и, я уверен, вы согласитесь, что я выполняю свою часть сделки.

— Если честно, в последнее время мне уже по уши хватает сделок. Похоже, все они разваливаются, одна за другой.

— Ну, нашу нынешнюю мы выполним, в любом случае, — сказал Густибус. — Это вопрос чести. Как я уже говорил, вам необходимо видеть все в более широкой перспективе, и теперь я это объясню. Элигор делал свои дела в этом городе более ста лет. Энаите понадобился он, или кто-то равный ему по статусу, чтобы достичь ее целей, а именно — создать новую обитель для человеческих душ после смерти. Зачем и почему — нам еще предстоит понять, но мы знаем одно — если ей был нужен Элигор, то бывшая богиня, скорее всего, и была тем, кто первым пошел на контакт. Также нам известно, что Элигора что-то привлекает в Сан-Джудасе, поэтому он и сделал его основной базой своих операций…

Я наконец-то уловил нить.

— Следовательно, она, скорее всего, вышла на контакт с ним здесь. На Земле. Скорее всего — именно в Сан-Джудасе.

— Скорее всего, — кивая, ответил Густибус. — И совсем не обязательно, что это произошло недавно — не забывайте, эти существа ведут свои игры очень долго.

— Но даже если я узнаю, как именно они встретились, это ничего не скажет мне о том, где может находиться рог.

— Возможно, нет. Но не следует быть так уж уверенным в этом, пока мы не узнаем истину о первой их встрече. Как ученый, могу сказать, что нужно, скорее, переходить от одного вопроса к другому, а не пытаться с ходу найти ответ. Как долго находится здесь Энаита? И в каком виде она здесь присутствует? Уверен, это первое, что вам необходимо выяснить. При некоторой удаче это приведет вас к ответам на следующие вопросы.

— Это приведет меня к куче новых вопросов, готов поспорить.

— В этом случае, если вы хоть немного на меня похожи, вы будете счастливы.

Честно говоря, я совсем не похож на него. Мне не нужен еще один чертов вопрос, на который придется искать ответ, не говоря уже о том, когда их три-четыре десятка. Но придется иметь дело с тем, что есть. Часть сказанного Густибусом уже заставила меня совершенно по-новому взглянуть на ситуацию. Конечно, будь здесь Сэм, он бы сказал что-нибудь вроде «Как только ты начинаешь думать, то попадаешь в неприятности». Но он говорил то же самое и тогда, когда я ни о чем не думал.

— Почему у меня такое ощущение, что вы сможете догадаться до всего остального в течение получаса? — спросил я Густибуса.

Тот улыбнулся.

— Для меня честь, что вы так думаете, но я всего лишь представил вам результаты долгих размышлений, основанных на годах исследований. Не следует меня переоценивать. Я всего лишь исследователь, как я уже сказал. Школяр, если позволите воспользоваться этим старинным и почетным титулом. У меня нет ни желания, ни возможности путешествовать в некоторые из тех мест, где вы побывали.

Хороший намек на Ад, один из тех эпизодов, о котором я ему не рассказал. Я подозревал, что он и об этом знает, но решил, что эта часть информации может позволить мне торговаться с ним позже, за другую необходимую информацию, и решил не отдавать это даром.

Из-за двери появилась голова одной из старых монахинь, другой, или той же самой.

— Ужин почти готов, Профессор Густибус, — сказала она.

— Ах. Не желаете присоединиться, мистер Доллар? — спросил он. — У нас на ужин капуста со своего огорода, морковь и поздняя цветная капуста с местной фермы, приготовленная на пару. Я не употребляю мяса.

— Нет, благодарю. Еще один вопрос, если можно. Откуда у вас такое имя?

— Густибус? — переспросил он, медленно кивнув, будто это был философский вопрос, заслуживающий долгого обсуждения. — Это не то имя, которым меня нарекли, но когда я был моложе и только начал заниматься наукой, то выбрал себе латинское имя, поскольку мы пользовались латынью в работе, в первую очередь. У меня на родине мое имя означало «вкус» и «язык», и, поскольку я не счел словосочетание «Профессор Язык» подобающим, то выбрал латинский перевод слова «вкус». И конечно же…

Он сделал паузу.

— … это позволило мне говорить друзьям и товарищам-ученым: «С Густибусом не спорят!»

Он явно ждал, что я рассмеюсь, но я лишь улыбнулся.

— «Густибус нон диспутандем», сами понимаете, «о вкусах не спорят», — добавил он.

— Ага, — ответил я.

Он слегка разочаровался.

— Признаю, это несколько академичная шутка, зато моя собственная, — сказал он.

Он не стал провожать меня до дверей, возможно, потому, что я не оценил его шутки. В последний раз я увидел его стоящим у окна. Он глядел на угасающий свет дня и волны Тихого океана. Оказавшись снаружи, я увидел, что на дорогу опустился туман. Возвращаясь на шоссе, я едва не съехал с края утеса, но не заблудился и вскоре ехал через покрытые вечерним туманом холмы, а магнитола тихо наигрывала «Свингин Эфэйр» Декстера Гордона.

Чем больше я думал о сказанном Густибусом об Элигоре и Энаите, тем сильнее становилось ощущение безнадежности. Будто сама по себе ангельская жизнь не была достаточно сложной. Так я сам ухитрился оказаться на пути у богов и чудовищ.

Серьезно разозлив их.