Простые вещи

Глава 9

Удивительная штука — жизнь! Нет, даже не жизнь — удивительное существо человек. Еще вчера Александр Павлович возмущался, кипел, и одна только мысль о Вере выводила его из душевного равновесия. Однако, узнав, что Вера побывала у Ляли и оставила для него «семейную драгоценность», он успокоился и думать забыл о неприятной особе. Спал прекрасно, встал счастливый и к родительскому дому подъехал в лучезарном настроении. Очень хотелось погудеть, взбудоражить весь дом и утро: «Люди! Вставайте!» — но удержался. Старички уже стояли у подъезда и были какие-то взъерошенные. Между ними, судя по всему, пробежала кошка: тетя Наташа смотрела в сторону, а батя все пытался взять ее под руку, но она отворачивалась. Саня в недоумении огляделся. Где баулы, свертки, корзины, чемоданы, которые всегда окружают отъезжающих на дачу? Машина от них распухает и, скрипя, чихая и кашляя, тащится потом по проселочным рытвинам. Неужели ничего? А где набитая продуктами сумка? На даче всегда есть хочется! Относительно баулов Саня мигом сообразил, что все вещевые накопления, которые обычно свозятся по весне на дачу, остались на старой квартире, именуемой теперь его. На новой пусто, освобождать ее решительно не от чего. Вот и стоят старички налегке, просто его дожидаются. Может быть, впервые в жизни вокруг них ничего не громоздилось, руки оставались свободными. Вполне вероятно, они чувствовали себя не в своей тарелке. Даже поссориться могли из-за этого.

— Получается, Саню мы понапрасну взбудоражили, — почесывая за ухом, заговорил Павел Антонович, явно возвращаясь к прерванному разговору. — Без вещей мы и сами бы до дачи доехали. А так…

— Паша! Я на эту тему больше не разговариваю, — не повернув головы, ответила тетя Наташа.

— А я бы поговорил, Наташенька, — миролюбиво отозвался Павел Антонович.

— Какие у народа проблемы? — весело поинтересовался Санек и распахнул дверцы. — Садитесь, господа! Милости прошу! Лоцмана на переднее сиденье.

Наталья Петровна быстро подошла к машине и села первая, Павел Антонович устроился сзади, приблизил голову к плечу жены и сказал:

— Ну, грозна! Ну, грозна!

Наталья Петровна снова промолчала. Тронулись.

— Руководите, пожалуйста. Я же не знаю, куда едем, — сказал Саня, а про себя подумал с некоторым недоумением: как же это так получилось, что за столько лет он ни разу не побывал на даче у отца с мачехой?

Как? Как? В Посад ездил! И всегда с работой — зимой, летом, в субботу, в воскресенье. А летом он прекрасно управлялся в Посаде и с Олежкой. Потом вспомнил: Инна время от времени ездила к родителям и Олежку с собой забирала, давала ему отдохнуть, то есть полноценно поработать…

Саня уже понял, что выезжать должен на Дмитровское шоссе, и больше ничего не спрашивал, а только слушал, что говорит Павел Антонович, а тот не спеша ему рассказывал:

— Мы, сынок, обычно в начале мая к себе выезжаем, прибираем все, вскапываем, а на окнах у нас уже вовсю рассада зеленеет. Потеплеет — рассаду везем, сажаем и живем до осени, в город только время от времени наведываемся. А в этом году ничего не посадили, некогда было.

— Хотите, на рынок заедем, рассады купим, — предложил Саня. — Я вскопаю чего надо, посадим.

— Нет, — отказалась Наталья Петровна, — поздно уже сажать.

— Вот я и говорю, — оживился Павел Антонович, — раз мы ничего не посадили, то давай-ка мы с тобой, Наташенька, домом займемся. Пока деньги есть. Деньги-то дешевеют, сама знаешь. Мы его обобьем не спеша, а сейчас заедем на строительный рынок и приценимся.

— Поступай, Паша, как хочешь, — ответила Наталья Петровна, — но мое мнение ты знаешь.

— Знаю. Очень хорошее мнение. Ты предлагаешь подождать до осени, а там посмотреть. И что же мы с тобой увидим? А увидим мы вот что: Милочка у нас замуж собралась, а может, уже и вышла. Правильно?

Наталья Петровна кивнула.

— Приедет она, будет в квартире обустраиваться, а к осени мы с тобой, глядишь, уже начнем внука ждать. Ведь теперь женятся, когда на детей решились, а без детей и так живут, правильно я говорю?

Саня с Натальей Петровной снова кивнули.

— И когда нам домом заниматься? Куда внука с тобой повезем будущим летом? Потому я и говорю: сейчас самое время. Мы с тобой налегке, съездим на рынок, приценимся, на даче все подготовим, и айда!

— Меня подождите, — вступил в разговор Саня. — Сделайте передышку, наберитесь сил, я приеду и вам помогу. Я — с машиной, за материалами съездим, с рабочими договоримся, все будет в лучшем виде!

— Вот это мне больше нравится, — отозвалась тетя Наташа и обернулась. — Если Саша нам поможет, я возражать не буду. Я не хочу, чтобы все на Пашины плечи! Ты своего отца знаешь… заведется — не остановишь. Внуки внуками, а я вдовой остаться не хочу!

— Видишь, какая горячая женщина, овдоветь она не хочет. — Павел Антонович любовно положил руки жене на плечи, а она невольно покраснела. — А я бы тебя в санаторий отправил, отдохнула бы, сил набралась, а я и без Сани в две недели управился бы. Мне помощники пока не нужны, я сам с усам.

Теперь Саня увидел, в чем главная причина разногласий, и принял сторону тети Наташи: отцу одному затевать такое дело ни к чему, тем более что сын охотно ему поможет. Но упрямство отцовское он тоже знал. «Мужик, что бык, втемяшится в башку какая блажь, колом ее оттудова не выбьешь, хоть ты плачь», — прозорливо заметил еще Николай Алексеевич Некрасов. А батя рвался в бой и настаивал на строительном рынке. Вот тут-то Саня и достал из рукава козырь, который должен был все притормозить.

— Знаешь, батя, — сказал он, — фронт работ разворачивать придется не раньше чем через месяц. Срочно ваша помощь требуется. Ляля с Мишей в Лондон на математическую конференцию уезжают, я — в Париж, Иринку оставить не на кого. Одна надежда на вас. Закину вам девчонку на дачу, поживете с ней месяцок, потом ее заберут, а мы за работу примемся. Вот только боюсь, что тетя Наташа устала… Как, тетя Наташа? Сдюжите?

Наталья Петровна с благодарностью взглянула на Саню.

— Я людям помочь всегда рада, — сказала она. — На даче с ребенком одно удовольствие побыть. Посмотрим сейчас, что там у нас с клубникой. — Она улыбнулась, потом сосредоточилась, мысленно приноравливаясь к открывшейся перспективе.

— Да, Ляле, конечно, нужно помочь, — сокрушенно признал Павел Антонович, — она сиротой осталась. Лиза такое участие в тебе принимала, что грех будет девочку не взять. Но я все решил, разметил, распланировал и…

— А мы знаешь, отец, как сделаем? На даче наметим вместе объем работ, на обратном пути я заеду на рынок и определюсь с материалами. А ты, пока будете жить в поселке, рабочую силу подыщешь и договоришься. Годится?

Четкость всегда завораживает, Павел Антонович смирился с отсрочкой: да, они все конкретно посмотрят и действительно все станет видно.

Саня успокоился, он понял, что Ляле не придется Ирину в чемодан упаковывать. «Что поделать? Жизнь, она такая, огорошивает на каждом шагу. Но Ирина — гарантия, что отец строительство без меня не развернет. Так что нет худа без добра», — философски подумал он.

Теперь ехали молча, каждый погрузился в свое: Наталья Петровна размещала в доме Иринку, Павел Антонович прикидывал, сколько он с сыном сможет переделать дел, а Саня намечал список необходимых перед отъездом покупок. Но постепенно отвлекся, уж больно хороши были виды.

Саня любил дорогу на юг, она светлее северной, вся в березовых перелесках, и они, голоногие, бегут-убегают неведомо куда по свежей ярко-зеленой траве. А у него, по северной, все елки могучие стеной стоят, опустив темные зубчатые крылья. Лес в посадских местах суровый, сумрачный, не то что здешний, — здесь лесок веселый, прозрачный, насквозь прогретый.

— Грибов у вас небось видимо-невидимо? — не без зависти предположил Саня, заядлый грибник.

— В августе с тобой и в лес походим, не все же работать, — обрадовался отец. — Жаль, сейчас ничего нет, а то бы мы с тобой сбегали!

И отец с сыном вспомнили, как бродили когда-то вдвоем по просекам, болотам и перелескам, по мхам между елок, по кочкам среди берез и приносили домой белые, подосиновики, подберезовики.

— Я тебя соленым грибком угощу, — пообещала тетя Наташа. — Мы на даче всегда оставляем несколько баночек. А ты нам про Париж расскажи, интересно же, как ты туда ни с того ни с сего собрался?

Саня с удовольствием все рассказал, Наталья Петровна тем временем ему подсказывала, куда ехать, и он послушно по ее указке поворачивал то направо, то налево. И вот они уже трясутся проселком, а потом въезжают в ворота и оказываются в небольшом поселочке, среди сбежавшихся на полянку домов. А вокруг стоит, радуя Санино сердце, светлый березовый лес.

— Хорошо вы тут устроились, — одобрил он, восхищенно жмурясь.

— Вон и наш забор, сетка со столбами… Стоп, машина! Приехали!

Саня затормозил, старики вышли и переглянулись. На участке стояла могучая трава, едва видна была выложенная плиткой дорожка.

— Да-а, давно мы с тобой тут не были, — вздохнул Павел Антонович.

— Хорошо, что сейчас приехали, — отозвалась Наталья Петровна.

— А еще лучше, что поживете и свежим воздухом подышите, — присоединился к ним Саня. — Траву я сейчас выкошу, у себя в Посаде я здорово косить приноровился.

После разлуки на все смотришь новыми глазами, зрение обостряется, достоинства, недостатки — как на ладони. Хозяин мысленно заносил в список переделки, хозяйка открывала двери и дверцы, оглядывая, что нужно в доме перемыть, просушить, приручить. В Москве оглянуться не успеешь, как дом от рук отбился, а тут шутка ли — целая зима прошла! Саня копался в сарае, разыскивая косу и приготовляясь косить развеселые одуванчики, что простодушно заполонили все вокруг. Сейчас покосит, а потом осмотрит все внимательнейшим образом, чтобы подробно доложить Ляльке, в каких условиях будет жить ее Ирина.