Прыжок леопарда 2

Глава 21

Никита не понимал ничего. Стоило на секунду закрыть глаза - и он, вдруг, оказался в центре прозрачной сферы, приподнятой над землей. Эта сфера не досаждала, не чинила препятствий и неудобств, но она не давала жить: полноценно существовать в этом привычном мире, ставшем вдруг каким-то чужим.

Как это произошло? - он не понял. Сначала рвануло у него под ногами. Он почувствовал силу этого взрыва и знал, что сейчас умрет. Но почему-то не умер. Пламя прошло сквозь него, даже не опалив, как проходит солнечный луч сквозь отражение в зеркале. Никита выронил пистолет, а когда потянулся к нему, руки схватили воздух. Он чувствовал запахи, накал скоротечного боя, но не мог принимать в нем участие, как зритель в кинотеатре не может ворваться в действо.

Он видел, как летчики залегли. Вернее, их уронило взрывной волной. Минуту спустя, на землю посыпался щедрый дождь из кусков металла, горящей обшивки и жирного черного пепла.

Шанияз умер мгновенно. Его растворило в гигантском коктейле из дыма, огня, крови и смерти. Внизу под ним извивался Мовлат. Дым покрывал его черным могильным саваном. Наверное, он кричал: то появлялся, то исчезал черный провал рта. Горела его одежда, горели веревки, опутавшие его тело, горели волосы. На лишенном бровей лице вздувались и лопались пузыри. Это с треском занялся, заполыхал человеческий жир.

После того, как бедняга затих, ожил боезапас. Обоймы то прыгали, то кружились на месте, исходя разящим свинцом. Пули, мяукали, впиваясь в обшивку авиалайнера, цинковый гроб, тело Мовлата; басовито мычали, прошивая столбы пламени. Такой какофонии не услышишь больше нигде. Ведь пуля, выпушенная из обычного автомата, в разреженном воздухе гор, имеет большую скорость и убойную силу, чем на равнине.

Вертолеты со второго захода вышли на цель со стороны леса. Пропустив под собою авиаторов, оба зависли над блиндажом. Кажется, они сориентировались, в кого именно нужно стрелять.

Горцы были обречены. Прямого попадания НУРСа хватило бы им за глаза - не блиндаж, а одно название: ну, что это за кладка - в полкирпича? Но чеченский Аллах в этот раз постоял за своих. От вершины соседней горы отделилась черная точка. Мгновением позже раздался хлопок одинокого выстрела. Серебристый пенал "Стингера" потянулся за вертолетами, стремительно вырастая в размерах.

- Там наши! - ликующе шепнул Мимино и ткнул пальцем в небо, приглашая Аслана проследить за тем, что творится в небе. - Теперь мы посмотрим, на чей хрен муха присядет!

Но Аслан промолчал: кровь текла тонкими струйками из ушей и носа. Он ее вытирал подолом рубахи. В окружающем воздухе скопились пары керосина, и от этого взрыв получился объемным.

- По счету "три" стреляем по вертолетам. Твой левый, - сказал он, пожимая плечами, указал на свои уши и отрицательно покачал головой. Мол, совсем ничего не слышу.

Мимино согласно кивнул.

- Потом сразу уходим, - медленно, почти по слогам продолжил Аслан. - Уходим одновременно и в разные стороны. Сбор у подошвы соседней горы. Там ты найдешь родник и "жертвенный камень". Я узнал это место. За перевалом была наша база. У камня меня подождешь. Но только до темноты. Если не появлюсь, выбирайся как-нибудь сам. Если понял, кивни головой.

Мимино снова кивнул. Глядя со стороны, трудно было понять, кто из них глухой, а кто нет.

Вертолетчики не растерялись. Слетанной паре опыта не занимать. Им негоже бояться какой-то там "стрелки". Боевые машины отпрянули в разные стороны и снова сошлись, набирая скорость. Они проскользнули над самой землей, по обе стороны от горящего самолета.

Это была идеальная тепловая ловушка и "Стингер" повелся: он нашел большую, настоящую цель. Смертельно раненый самолет еще раз хорошенько тряхнуло. Не успевший погаснуть пожар вспыхнул с новою силой. К тому же, где-то внутри взорвались баллоны с каким-то сжиженным газом. В воздухе завизжали осколки.

Я мельком увидел, как острый железный шкворень, уже на излете, упал на мертвое тело Мовлата. Он прошил его насквозь, и ушел глубоко в землю. Наверное, для пущей надежности: так в древние времена осиновым колом привечали вампира. Еще один пласт искореженной плоскости, как поздний осенний лист, кружился в горячем воздухе. Он, медленно опустился и наискось пропорол ненавистный мне цинковый ящик. Да так в нем и застрял.

Интересно, задел или нет? Скорее всего, задел...

И тут до меня дошло, что столь отрешенно я думаю о своем собственном теле. Что бы я, интересно, запел, если б лежал, внутри? - одних пулевых отверстий в цинке было не меньше десятка. Нет, пора возвращаться.

...Итак, я проснулся. Попробовал на вкус первый глоток кислорода. Руки, ноги, спина, голова - все болело. Ощупал себя изнутри - вроде цел. А моя домовина, увы, разлетелась в щепки: я разнес ее собственным телом. Но в цинковом ящике от этого свободней не стало. Подо мной катались автоматные пули, ребра стиснул тесный деревянный корсет, на затылок давил горячий кусок металла. Я с трудом повернулся на спину, потянул на себя горячую железяку и действуя ею как рычагом, попробовал расширить разрез - тщетно, не было точки опоры.

Где-то рядом гудело пламя. Было безумно жарко. Пахло гарью и дымом. Пот ручьями тек на глаза. К тому же, с непривычки, я очень устал.

Подушка была подпорчена пулей. Ее я нашел где-то в районе своей пятой точки. Там же нащупал аптечку - необходимый минимум, который обычно таскаю с собой. Здравствуйте, земные заботы!

Сиднокарб, бемитил, амфетамин - все это, в любых сочетаниях, мог синтезировать в своем организме. Но для этого нужно собраться с силами. Где их взять, при работе в экстремальных условиях? Эх, закурить бы еще, век не курил!

Укол наконец-то подействовал. Пора приступать к генеральной уборке своей домовины. Прежде всего, я начал укладывать доски: длинные греб под себя, а те, что поменьше отпихивал вниз, в ноги. Тяжелый и долгий труд. И все для того, чтобы втиснуться поперек ненавистного ящика. Наконец, удалось и это. В одну боковину я уперся загривком, в другую ногами, как родную, обнял железяку... пошла, родимая, мать твою перемать!!! И вдруг... чей-то отчаянный вопль ворвался в мое сознание...

- Три! - крикнул Аслан и остолбенел. Он случайно глянул туда, где я, матерясь, выкарабкивался из цинка. К моему удивлению, человек, не боявшийся шаровых молний, ухватился за ногу подельника, как за мамкину юбку.

- Наверное, в этот день родился шайтан, - подумал он вслух. - Все сегодня не так, все на изнанку. Даже смерть.

Мимино, рванувшийся было вперед, понятное дело, упал и оглянулся в недоумении: так, мол, не договаривались! Проследив за взглядом Аслана, бравый пилот офигел. Да тут еще я, сдуру, этим парням подмигнул. Вроде бы мелочь, а проняло: он тоненько возвопил:

- А-а-а!!!

- А-а-а!!! - вторил ему Аслан неожиданно сочным басом.

Он выпрыгнул из учебного блиндажа, и рванулся, не разбирая дороги, к оголенному скальному склону. Бесстрашного летуна тоже подбросило. Подельник бежал быстро, но он обошел его, как стоячего. Длиннющие ноги мелькали, как циркуль в руках деревенского землемера.

Никто из бегущих не знал, жив ли еще их бывший заложник и если да, что замышляет. Встань он сейчас на горной тропе - они бы не стушевались и приняли бой. Они бы не испугались и десятка вооруженных Никит, но это!!! Их подгонял страх перед темной враждебной силой, генетический ужас, настоянный на суеверии. В отчаявшихся головах даже не было простенькой мысли: развернуться, и выпустить в мою сторону пару очередей.

Будучи шаровой молнией, я хорошо изучил окрестности. Под обрывом, к которому бежали чеченцы, проходила медвежья тропа. С вершины ее не было видно, но если скользнуть вертикально вниз, цепляясь за козырек, можно было попасть в аккурат на нее. С известной долею риска, тропа была проходима для взрослого человека. Ступень за ступенью, сползала она вертикально вниз, к подошве горы.

Беглецы постепенно пришли в себя. Они даже во время начали тормозить. Я мог бы их подтолкнуть и сбросить с вершины, но очень устал. Мне больше не хотелось их убивать: свой шанс начать все сначала они заслужили смелостью, фартом и жаждою жизни.

Курево у меня было, Мордан позаботился: перед тем, как забить крышку, он высыпал в гроб несколько пачек "БТ". Они были порваны и измяты, но в дело годились. В кармане нашлась зажигалка и коробок спичек. В конце концов, зарасти оно все дерьмом: если есть дела поважней, пускай они подождут.

Было по-прежнему жарко, но самолет догорал. Хлопья жирного пепла уже не кружились в воздухе. Здесь больше никто ни в кого не стрелял: вертолеты решили не возвращаться. Наверное, ушли на заправку, "причесав" на прощание, вершину и склон соседней горы.

Я курил и строил планы на будущее. Оружие, деньги - все это у меня на первое время было. Правда, костюм никуда не годился: выползая из ящика, я порвал его в клочья. Черт с ним, свобода дороже. Да и с одеждой проблем не будет. Хвост самолета и весь грузовой отсек взрывом отбросило в сторону. Баулы, узлы, чемоданы посеяны здесь, как крапива на свалке и почти ничего не сгорело. Из такого количества барахла можно выбрать что-нибудь подходящее. Все равно эти вещи уже никогда не дождутся своих хозяев.

...Никита уже устал удивляться. С момента, когда на него надели наручники, вокруг происходит какая-то чертовщина. Чтоб не сойти с ума, он принял это как аксиому. Но мое чудесное воскрешение все же, добило его до конца.

- Может, это агония? - спросил он у неба, - может, я - отлетающая душа, лишенная тела? Почему же... почему же тогда так хочется жрать?

- Потому, что на свете есть сало, - ответил я на этот вечный вопрос, возвращая его в реальность.

Сфера исчезла, как будто рассыпалась. Человек из далекого прошлого материализовался в воздухе, в том самом месте, где застал его первый взрыв. Никита мгновенно сгруппировался и приземлился, как учили в десанте. Под ногами горела трава, обжигали подошвы куски остывающего металла. Но он, казалось, не чувствовал ничего, все рылся и рылся в обломках - делал вид, что ищет свой пистолет. Не хотелось ему общаться с этим, условно говоря, человеком и Никита, как мог, оттягивал этот момент.

На душе у него скребли кошки. Еще бы! Один за другим гибли его враги, был скоротечный бой, а его, как сопливого пацана, поставили в угол. Это больно терзало самолюбие профессионала. Он понимал, вернее - доподлинно знал, что я не из банды угонщиков, но хотел себя убедить, что это не так.

Был у новой его ипостаси такой нехороший пунктик - срывать свою злость и досаду на первом, попавшемся под руку. Благо, в нашей советской армии подчиненные всегда под рукой. В конце концов, он решился и зашагал ко мне, притаптывая ботинками язычки пламени.

- Ты кто такой? - начал он с классической фразы, - что-то рожа твоя мне кого-то напоминает.

Еще б не признал! В нагрудном кармане его "комка" вот уже сутки лежит мое черно-белое фото, а также листочек с приметами.

Хоть тут повезло, - подумал Никита.

После "клинической смерти", майор Подопригора стал излишне самоуверен. Он, вдруг, обнаружил, что стал обладателем уникального воинского искусства, да такого, что не снилось и Кадочникову. А потому, ничтоже сумняшеся, решил приступить к задержанию. Но что-то в моем облике его насторожило, настолько смутило, что бравый спецназовец решил перестраховаться, проявить осторожность. Для начала, он двинул вперед правую руку - легкий бесконтактный удар раскрытой ладонью. Хотел испугать.

Я выполнил два незаметных движения: немного отвел и усилил его удар. Кусок обгоревшей обшивки, валявшийся под ногами, сложился книжной обложкой и так загремел, как будто его огрели кувалдой. Никита подумал, что промахнулся. Удар вышел сильнее обычного и это его слегка озадачило. Но тут, пущенный мной камень больно ударил его под коленку.

От человека, сидящего на траве, смешно ожидать каких-либо встречных действий, а тем более - контратаки. Спецназовец подлянки не ожидал. Он пропустил удар, но подумал, что это случайность.

Тогда я запустил булыжник крупнее. Решил подразнить мужика и вовлечь его в потасовку. Пусть Аслан с Мимино уходят подальше. В совсем недалеком будущем они мне еще пригодятся...