Прыжок леопарда 2

Глава 38

Городишко, в который попал Жорка Устинов, жил по законам реки Неглинки. Так, чтобы сверху ничего не было видно. Жизнь текла по прямому руслу, в единственно правильном направлении. Не было в ней ни крутых поворотов, ни резких изгибов, ни громких протечек. События сменяли события и плавно перетекали в фекальную яму истории. Захочешь копнуть - не копнешь: все щели и стыки надежно заделаны крепким раствором, круто замешанном на трех основных компонентах: лихоимстве, казнокрадстве и воровстве.

Посмотрит товарищ с высокой кремлевской стены - лепота! - тишь, да гладь, да красные транспаранты: "Верной дорогой идете товарищи, так держать!"

Здесь каждый сверчок знал свой шесток. Власть, погоны и нищета переходили по праву рождения, проще говоря - по наследству. Были, конечно же, исключения, но они лишь подтверждали незыблемость правил. Одни сводили концы с концами и делали вид, что работают, другие делали вид, что платят первым зарплату, а те, что у самой кормушки, держали казну. Разные там, субвенции, дотации, доходные и расходные части.

В этой среде не считалось особым грехом урвать кусок для себя - не от бедности, нет! - из озорства или на спор. Считалось особенным шиком хапнуть открыто. Так, чтобы каждый в городе знал: кто, где, когда и сколько "положил на карман".

- Большой человек, - завистливо вздыхали на рынке, - и взял по большому.

- Должно быть, в Москву метит, там такие нужны.

Эх, я б на его месте!

Рынок - он же базар - у него стать особая. "По-ихнему" это слово звучит как "маркет". "Маркетинг" - это уже звучит по-научному: изучение спроса. А теперь возьмите русское слово "базар" и придумайте от него производное. Придумали? - правильно, - "разбазаривание". Вот вам ответ тем недоумкам, что мечтают о цивилизованном рынке. В России базар - это образ жизни. Даже орган представительской власти - наша родная Госдума - строилась не по образу чопорных европейских парламентов, а нагло была слизана с махровой провинциальной толкучки. Ведь и в том, и в другом месте, легче всего украсть, ускользнуть от закона и получить по морде.

В этом городе все обо всем знали. Любой лоточник заткнул бы за пояс самого прожженного опера. Последний нищий с церковной паперти запросто перечислил бы всех крупных поставщиков наркоты в городе и районе. Разбуди его ночью - наизусть назовет адреса и фамилии. И не просто так назовет, а припомнит: в какие дни и часы их всех принимает начальник милиции, какой имеет процент, с кем делится, и кого из них скоро посадят.

Осведомленность граждан объяснялась довольно просто: в каждой семье кто-то сидел, или работал в милиции, или то и другое сразу. А сажали обычно мелких торговцев розницей, по наводке их же работодателей. Если, допустим, сам продавец розницы присел на иглу, крадет товар на личные нужды, а чтоб не было недостачи - "бодяжит" его разным "фуфлом".

А еще в этом городе было много ментов. Больше, чем тараканов в многоэтажке. Наряду со стандартным набором, который имеется в любом среднестатистическом городе, был еще батальон дорожно-патрульной службы и целый гвардейский полк Министерства внутренних дел. Короче, куда ни плюнь - всюду люди суровой профессии. Все в форме, все со зверскими аппетитами.

Организованной преступностью (в том виде, в каком ею стращают с телеэкранов) в городе и не пахло. Крышевание, рэкет, торговля "дурью" и левой водкой - все это, как и везде, но под жестким контролем ментов. А потому - без особого беспредела.

- Мафию нельзя победить, ее можно только возглавить, - так говорил в изрядном подпитии их начальник, подполковник Нетреба. Себя он считал очень большим острословом, но шуток на экспорт не выдавал. Это был самый влиятельный человек в городе.

Однажды Нетребу вызвали в "Белую Хату" - местный аналог Белого Дома - прислали с нарочным цидульку с печатью, а еще на словах передали, что вновь избранный Совет Депутатов намерен заслушать его отчет.

- Вот сволочи, совсем нюх потеряли! - прорычал подполковник, да так возмутился, что взял и пришел.

- Вы все - люди временные, - сказал он народным избранникам, - нынче здесь, а завтра в тюрьме и отчитываться перед вами я не намерен!

А в подтверждение своих слов, взял и отколол номер: бросил в подвал одного из парламентариев - крупного бизнесмена, директора мебельной фабрики. И держал его у параши, пока на дом к Нетребе ни привезли гарнитур: диван и два кресла из чистой замшевой кожи.

Ох, как народ веселился!

- Так его, кровососа!

По слухам, была у начальника ОВД очень мохнатая лапа, где-то там, на самом верху: не то в министерстве - не то в кадрах. Но в Москву он нырял только в критических ситуациях. А они случались все чаще.

Полгода назад Нетреба попал в немилость. С кем-то не поделился, или кого-то "кинул", а может, завистники навели. Как следствие, в город нагрянула опер группа из самой белокаменной по громкому делу о регистрации краденых автомобилей.

Ну, москвичи, что с них взять? - они от рождения хлопцы борзые, а тут еще получили запредельные полномочия. Ну и погорячились: вломились в кабинет "самого" с понятыми и парой наручников. Но Бог и на этот раз миловал: кшел начальник милиции, проскользнул через все кордоны на любимом ворованном джипе.

Суд и расправу чинили при заместителе. Пару сержантов посадили в тюрьму, кого-то из лейтенантов поперли из органов, двух человек разжаловали, начальник ГАИ был с почетом отправлен на пенсию. Остальных пронесло, отделались длинным рублем и легким испугом.

Наконец, все устаканилось. Неделя прошла - нету Нетребы. Вторая неделя, третья - ни гу-гу! Кое-кто даже обрадовался: не уж-то ушли бедолагу? По городу слухи пошли, анекдотец с намеками: приходит, мол, лысый мужик в милицию: костюмчик на нем, рубашечка белая, галстучек. Стучится в отдел кадров:

- Начальник милиции нужен?

- Нет, - отвечают ему и смотрят, как на дебила.

- Ну, тогда подготовьте приказ о его увольнении. Я подпишу.

Нетребу если и ждали, то лет через десять строгого, а он, как зима, нагрянул нежданно: на плечах - полковничьи звезды, на груди орденок "За заслуги перед Отечеством" третьей степени.

Куда там криминальным авторитетам! - смекнули колеблющиеся, - вот это пахан! Ну, как не пойти под такого? И все "обожженные зоной" признали главенство "кума". Ходить на "гоп стоп" без его дозволения стало "не по понятиям", но зато местное ОВД ворвалось в пятерку лучших по всем основным показателям. Делянки в тайге выделялись теперь по мере необходимости, в порядке живой очереди и так, чтобы "не испортить статистику": сто процентов плюс два эпизода.

Что самое поразительное, в городе Нетребу любили. Любили простые граждане: гордились своим полковником, как породистым гавкучим щенком. Впрочем, был и у этого человека целый ряд положительных качеств. Прежде всего - местечковый патриотизм. Он действительно был убежден, что город, которому он служит, самый лучший город на свете, а люди, которые в нем живут, достойны хорошей жизни.

На районной толкучке никто кроме ментов не кормился, не бегали по рядам коренастые хлопцы со спортивными сумками, не махали ножами и пистолетами, не собирали ежедневную дань. С подачи полковника, криминал уважал своих граждан, а модное слово "рэкет" изначально не прижилось. Был правда один-единственный случай.

Братки из Ростова, прослышав о бесхозном Клондайке, решили взять его под контроль. Приехали впятером на черном огромном УАЗе со странным названием "Джип". И пошли по рядам, пугая короткой стрижкой и страшной татуировкой: плати, мол, бабуля, за то, что ты здесь стоишь. Мы - твоя крыша. Не заплатишь - товар отберем!

Ага, щас! У бабушки той за плечами четыре ходки, а в торговом ряду сплошь менты да бывшие зэки - на понт, на хапок никого не возьмешь, даже бабушку. У кого-то нашелся нож, у кого-то обрезок трубы и хлопчиков принялись бить всей народной громадой.

Сборщики дани попытались бежать: укрылись в своем УАЗе, движок завели и давят себе на газ. Только люди не отпускают - колеса над землей приподняли, стекла поразбивали и вскрывают тот "Джип", как консервную банку. Залетные испугались, стали кричать милицию. Народ еще больше осатанел: машину перевернули, облили бензином и подожгли. Сгорели четверо, пятому повезло: его убили немного раньше.

Следствия не было. А если и было, то этого никто не заметил. Обитателей рынка на допросы не вызывали, дело спустили "за недостатком улик", потерпевших похоронили за государственный счет. На кладбище скромно выросли пять безымянных табличек. О том, что случилось, предпочитали молчать и люди, и власть.

Информация, как известно, никогда не бывает лишней. Вы никогда не пытались "разговорить" незнакомца и не просто разговорить, а вывести на конкретную, нужную вам тему? Это трудно, если тема ему совершенно до лампочки: нужно найти подходящий повод, походя познакомиться, вызвать на откровенность и сделать все так, чтобы сам человек обо всем до конца рассказал. Чтобы даже не заподозрил, что сказанное вам интересно. Не пытались? - тогда вы не знаете, что такое работа на местном уровне. Не огорчайтесь, у каждого ремесла свои тонкости и секреты. Уж поверьте на слово: можно узнать очень многое, в самые кратчайшие сроки, не привлекая к себе внимания, если плотно взяться за дело и иметь к нему искренний интерес.

Перед тем как ложиться на дно, Устинов с блеском провел всю эту работу.

Вот ведь какой парадокс, - размышлял он, подводя итог наблюдениям, - люди становятся лучше. Много лучше, если говорить о человечестве в целом. С годами народы избавились от многих болезней роста. Нет больше рабства, каннибализма, жадность и подлость, лицемерие и бесстыдство, эгоизм и жестокость - это удел государств и политиков. Взгляните на ваших соседей, товарищей по работе: для многих из них такие изъяны души уже почти атавизм. Но в том и беда нормального совестливого человека: без этих, безвозвратно утраченных качеств, он никогда не сумеет прийти к власти, а значит - реализовать свои благие намерения. Для него все на свете имеет цену, а жизнь человека и вовсе бесценна. Ему не понять, что такое "любой ценой". Он не может украсть, подкупить, убить, заказать, подставить. Не потому ли "дружба народов" - нечто иное, чем просто "дружба"? Не потому ли во внешней политике нет места для простого человеческого общения? - ведь там существует нечто иное: язык дипломатии. Для обычного работяги это тарабарская грамота, но тот, кто при власти прекрасно знает: в любом другом государстве есть точно такая кормушка, у этой кормушки толкают друг друга, такие же суки, как он и они его точно поймут.

Не по чину полковник куражится, - думал Устинов, подводя итог размышлениям, - вроде бы и не глуп, да все никак не поймет, что время играет против него. Нет в Нетребе ничего от политика. В целом его могущество зыбко и временно, так как покоится на чужом фундаменте. Оступится покровитель - рухнет к чертовой матери вся пирамида. Ножки под креслом первого человека в городе давно и усиленно пилит новый глава местной администрации. Скромный чиновник не врос в эту землю корнями, но он жаждет безоговорочной власти, имеет огромный потенциал и знает, как достичь своей цели.

Начало его карьеры было стремительным. В неполные двадцать четыре он был уже первым секретарем - полновластным хозяином одного из районов Узбекистана. Его среди первых прочили кандидатом в члены Политбюро. Так бы оно и было, но смутное время ломает судьбы. Хлопковый край "попал под раздачу": масштабный проект по борьбе с лихоимством и воровством, решили начать оттуда. В столицу союзной Республик нагрянули следователи Генеральной прокуратуры. Они еще не вышли из самолета, а наш герой уже "сматывал удочки" - в последний момент, через третьи руки, нужные люди предупредили.

Бежал он галасвета на край света, бежал, позабыв обо всем, и опомнился лишь в небольшом горном поселке на знойном юге России, купил небольшой домишко и затаился.

Деньги и золото закончились быстро: много ль с собой унесешь, тем более - в спешке? Пришлось устраиваться на работу. Тут уже не до жиру: устроился сторожем в музыкальную школу и на полставки - дворником.

Карьеру он начал с нуля, трудностей не боялся: узнав, что муж директрисы алкаш, взялся пахать и на этой ниве. Вот так, постепенно, он и проник в круги сельской интеллигенции, а уже через эти круги слухи о нем дошли до хозяина вотчины: так, мол, и так, обратите внимание, в вашем районе ходит в бомжах бывший номенклатурный работник.

Такое не каждому хлеборобу даже во сне выпадает: вызвать к себе на ковер первого секретаря, пусть даже бывшего, не совсем своего, но самого настоящего. Предложить присесть, угостить чайком, похлопать его по плечу, как младшего брата. Не избежал соблазна и бедный провинциал. Наш герой был приближен, обласкан и получил назначение. В смутные времена эта должность обычно зовется "уполномоченный по хлебозаготовкам".

Простота, как известно, хуже приватизации. Тут непонятно, кто нанес больший ущерб казне: дурак, пустивший козла в огород, или козел, проявивший образчик редкой хапучести? Новый уполномоченный продержался один сезон, но зато показал сельской глубинке высший пилотаж номенклатурного администрирования. Узнав о масштабах хищений, хозяин района тихо перекрестился и снова "задвинул" своего выдвиженца. Да только прозябать в безвестности бывший сторож уже не хотел. Свой шанс он не упустил, крутился теперь на новой, более высокой орбите, а тут, как всегда, подоспели выборы.

"Обиженный властью, народный заступник" с блеском провел избирательную кампанию. Любят у нас таких, убогих и сирых. Деньги он тратил с умом: половину посеял в окружении губернатора, другую просыпал в районном суде. Это тоже одна из наук: сунуть взятку в нужную лапу. Причем, сунуть так, чтобы лапа сжалась в кулак.

В районном суде постарались: бывшего руководителя города и района сняли с пробега в ночь накануне голосования, а бывший уполномоченный проник в кабинет бывшего благодетеля уже на правах хозяина...

В общем, будем считать, этот город принял Жорку как квартиранта. Чтобы в нем выжить, нужно играть по чужим правилам. Согласно последней легенде, был алкашом - нелюдимым, запойным забулдыгой.

Особо ценного информатора Жорка нашел в пределах прямой видимости. Витька работает сторожем в местной администрации. Режим подходящий: ночь через две. Платят, конечно, мало, но зато есть возможность свободно общаться с клерками. В своем узком кругу они обычные люди - любят посплетничать, промыть кости начальству, послушать хреновые анекдоты. Если крутишься рядом - значит свой. К ним подкатишь в удобный момент, блеснешь остроумием, посулишь шашлычок у накрытой поляны - подмахнут любую бумагу. Этим Витька и пользуется. Через год он получит квартиру, а пока снимает жилплощадь в двухэтажном доме напротив. Есть в нем редчайшее качество: умение слушать и понимать. Нет, не из вежливости - ему и в самом деле все интересно. Заглядывает он к Жорке по вечерам. Изредка пропустит рюмку-другую под настроение. Но не больше, он малопьющий, в смысле - не пьет запоями. Балует иногда Устинова самогоном собственного изготовления. А еще вечерами играют они в покер - пятью кубиками на доске от шеш-беша: пара, две пары, треугольник, фул, каре, ералаш. Играют до тех пор, пока Витьке не надоест, или пока Жорка не вырубится. А это с ним стало случаться все чаще и чаще.