Прыжок леопарда 2

Глава 42

Машина подошла сразу же. Водитель принял багаж, почтительно застыл в полупоклоне.

- Мне нужно в Руан.

- Только в пределах города, мсье.

- Тогда к ближайшему автосервису, - подумав, сказал Векшин, - там можно оформить в прокат что-нибудь стоящее?

- О, да.

- Вот и отлично, поехали.

Дороги во Франции можно считать эталоном. Эта вот, например, выложена тяжелыми железными плитами. Но никто и не думает ее охранять. Это у нас бы давно ее раскурочили, растащили и сдали в металлолом.

- Вы что-то сказали, мсье?

- Нет. То есть, да. Пожалуй, остановимся здесь.

Водитель послушно свернул к придорожному кемпингу. Судя по морю рекламы дела в заведении шли не так чтобы очень. Да и слишком уж шустро появился хозяин.

А вот и наши бараны, - отстраненно зафиксировал Векшин. - Черный "Фиат", ехавший за такси от места посадки, в точности повторил тот же маневр, еще две машины застыли у поворота. Преследователи не скрывались. Они продолжали давить на психику - ждали ответной реакции.

- С вас сорок три франка, - нагловато сказал водитель, глядя на счетчик.

- Будьте любезны, - Евгений Иванович достал из кармана стодолларовую купюру.

- Желательно, под расчет, - отрезал таксист.

- Мелких не держим.

- Гм... ну хорошо, я достану из багажника ваш чемодан и поищу сдачу.

Этот тип из той же компании, - убедился Векшин, - Скорее всего, новичок в разведке: не научился еще скрывать свою антипатию к потенциальным противникам. И ключ позабыл в замке зажигания. Вот дубина, ну, кто ж тебя умным-то назовет?

Полковник и сам не понял, как оказался на месте водителя. В некоторых случаях разум безнадежно запаздывает.

Фора, мне нужна фора! - стучало в мозгу. - Метров, как минимум, двести. Ну, ящик с гвоздями, поднапрягись, вывози!

Как в лучшие годы, он стартовал с третьей скорости. Движок заревел, проворачиваясь, заскрежетала резина и мертвой хваткой вцепилась в дорогу. Бедный таксист так ничего и не понял. Он стоял над исчезнувшим вдруг багажником, как вопросительный знак из старого советского мультика.

Такого от Векшина явно не ждали. Бросившийся в погоню "Фиат" отвернул, чтобы не сбить хозяина заведения и врезался в ограждение. Еще двум авто из группы преследования предстояло выполнить разворот на сто восемьдесят градусов, а это непросто в нескончаемом встречном потоке.

Мельчаю, - подумал Векшин, аккуратно вписавшись в этот поток, - или воздух во Франции такой криминальный? Карманными кражами я с утра уже промышлял, теперь вот подался в автоугонщики. Кому рассказать - ни за что не поверят.

Преследователи сразу отстали. Первым выдохся синий "Фольксваген". Он попробовал было "шустрить": одного подрезал, другого согнал на обочину. А хамов на трассе не любят даже во Франции. Вот его и взяли в работу два дальнобойщика. Ведут, как Жучку на поводке. Один лишь "Ягуар" старается за троих. Он идет, соблюдая законы дороги. Уж на что скоростная машина, но все равно от Векшина отстает. На долгих и плавных развязках его хищное тело все реже мелькает в зеркале заднего вида. Наверное, сдался, понял, что миттельшпиль он уже проиграл: ну, догонит, прижмет, а толку? - дорожные сцены с таранами и стрельбой случаются только в хреновых блокбастерах. Немного скромней, но намного действенней - наблюдение и контроль а с этим у них проблемы. Не так вас учили, ребята, не так, сейчас так не учат!

Еще через пять километров Векшин наконец-то поверил, что оторвался. Противник достойно сошел с дистанции, отступил, чтобы выдумать что-то другое или достать из кармана домашнюю заготовку. Можно немного расслабиться. Евгений Иванович сбавил скорость, включил приемник. На канале "ФМ" исходил соплями эмигрантский русский шансон:

"Все чужое: и наличность, и привычки.

Снова осень - заплело, заморосило.

Журавли давно поставили кавычки

В облаках над словом матерным "Россия"...

- Суки! - он плюнул и щелкнул тумблером. - Что вы знаете о России? Злорадствуете, желаете пнуть побольней умирающую страну?

За окном березки, холмы - пейзажи начала осени. Привет утомленной душе от рязанской глубинки! Проснешься с похмелья на том вон пригорке и не поверишь, ты во Франции. Здесь только дорожная толчея намекает на близость огромного города. Но вот неприметный тоннель, прорезающий холм Шако, стремительно набегающие огни... теперь поворот налево, и вот он, пожалуйста, галантный мсье Париж - самый русский город земли. Есть в нем славянская широта и раздолье. Здесь очень легко раствориться в толпе, а если ты на машине - затеряться в широком потоке почти на любой улице. Хотя бы на этой набережной.

Первое, что видят в Париже глаза - это, конечно же, башня - бенефис инженера Эйфеля, поэма из тысячи семисот железных частей и трех с половиной миллионов заклепок, ставшая символом Франции. Привет, долговязая!

Векшин свернул к морскому музею. Остановился на площади. Собственно, это была даже не площадь, а крыша огромного здания, где располагался павильон СССР на выставке тысяча девятьсот тридцать седьмого года. Добротно строили русские мужики. На экспорт у нас все самое лучшее: и работа, и товары, и бабы. Сколько годочков прошло, а держит кольчужка! Только теперь там не выставка, а достаточно модный театр. И его посещают люди без малейшего риска для жизни.

- Я вам говорю, мсье, вы свободны?

- Простите? - не понял Векшин.

- Мне нужно в район Красной Мельницы. Ведь это такси?

- О да, но я сегодня работаю только по вызову. Мой клиент попросил подождать его здесь.

Старею, - слегка огорчился Векшин, провожая глазами голенастую дамочку в шортах. - Совсем позабыл, что это таксомотор. Размечтался, как древний старик на завалинке. Он еще попутно припомнил, что по дороге сюда также проигнорировал пару голосовавших "клиентов". А ведь люди справедливо считали, что за рулем в парижском такси не должен сидеть посторонний. Могли записать номер, обратиться с жалобой в мэрию...

Нет, от этой машины нужно скорей избавляться. Она и в полиции давно на заметке, и для тех, кто меня встречал, единственный внятный след.

Примерный маршрут он знал. Все улицы центра Парижа стремятся на Площадь Звезды, но если туда добраться пешком, с чемоданами на горбу - остановит первый же полицейский, подумает, что домушник. Придется идти на риск: садиться за руль и ехать. Вот только куда?

Как и в любой другой европейской столице, была у советской разведки разветвленная парижская агентура. ГРУ, КГБ, СВР имели свои, независимые друг от друга, источники. Все их доклады централизованно стекались в "Контору", но сидел здесь на всякий случай резидент и от центра. Только Бог его знает, на кого он сейчас работает.

На кого, на кого - на себя, - разрешил внутренние сомнения Векшин, - на семейный бюджет! Да и чем я рискую? Бритвой, одеждой не первой свежести и старыми чемоданами?

В небольшое кафе на Авеню Клебер он заглянул с черного хода. Машина осталась далеко за углом, у поворота на площадь. Пахло французской кухней: рыбой и жареным луком. Звенела посуда, звучали веселые голоса.

- Мне нужен мсье Шометт, - сказал он очкастому клерку.

- Мсье Шометт у себя, - бросил тот на ходу.

Пришлось ухватить его за рукав. Нарвавшись на силу, клерк уточнил:

- Налево второй кабинет.

Векшин подумал-подумал... и взял с собой чемодан. Так и вломился в дверь, услышав вежливое "войдите" и сразу же взял быка за рога:

- У вас, говорят, сдаются две комнаты?

Мсье Шометт пил кофе со сливками. Первым делом он уронил чашку, потом ошарашено приподнялся и с минуту рассматривал странного посетителя: если это квартиросъемщик, то причем тут его кафе, а если пароль - к чему чемодан? Мужчина вроде бы трезв, на сумасшедшего не похож...

- Видите ли, - осторожно ответил он, все еще не придя к однозначному выводу, - у вас устаревшие сведения. Был у нас небольшой пансион, но сейчас эти комнаты готовят к ремонту. Так что простите...

- Очень жаль, - огорчился Векшин, - надо же, как не вовремя! А я на вас очень рассчитывал. Тогда подскажите, где в этом районе можно остановиться буквально на пару суток? Я в Париже проездом и хотел бы взглянуть на него поближе.

- Присаживайтесь, - разрешил хозяин кафе: все нюансы пока совпадали, - не желаете кофе? У вас прекрасный ровный загар. Не зря говорят, что на юге сейчас настоящее пекло...

- Спасибо, не откажусь, - улыбнулся Евгений Иванович. - Как говорил один очень стеснительный вурдалак, я бы выпил немножко красного, да все попросить стесняюсь.

Мсье Шометт ответил взрывами хохота:

- Вы сами придумали, или это цитата из комикса?

- Это черный английский юмор. Я, кстати, отдыхал на Мадейре. Там сейчас не особенно жарко, все-таки остров. А сюда - проездом из Лондона. Очень удобно: паромом через Ла-Манш.

- Никогда не бывал в Англии. Знаете, морская болезнь... она как будто придумана для меня. Но все говорят, что Лондон тоже очень красив, особенно летом, когда еще нет туманов. Я болен этой страной с волшебной руки Конан Дойла. Сколько раз представлял себя в знаменитой квартире на Бейкер-стрит, у пылающего камина. Глянешь в окно, а там...

Надо же, он еще и любитель поэзии! - усмехнулся Евгений Иванович. - Не слишком ли много достоинств у простого шпиона? Ладно, сделаю вид, что все понимаю буквально.

- Да, Лондон это творение Кристофера Рена, - сказал он, кивнув головой, - воплощение замысла одного гениального зодчего. Англичане люди упрямые, но даже они это признали. На его надгробной плите имеется эпитафия: "Если хочешь увидеть памятник, посмотри кругом". Лондон, безусловно красив, но по сравнению с вашей столицей это серенький, грустный, провинциальный городок.

- О да! - воскликнул мсье Шометт с очень большим воодушевлением, - в Париже каждая улица прелестна по-своему, и все они дышат историей!

Кофе хозяин кафе готовил исключительно сам, по собственному рецепту, основным компонентом которого были крупицы обычной морской соли. Он лично перебирал и обжаривал зерна, закладывал их в кофемолку, а потом колдовал над жаровней с раскаленным песком.

- Ваш багаж просто ввел меня в заблуждение! - говорил он, захлебываясь от смеха. - Вам со сливками или мороженным? Нет, это ж надо додуматься?! Как говорили в Советском Союзе, "социалистический реализм"!

- Вы будете смеяться еще громче, - невозмутимо заметил Евгений Иванович, - но это мои чемодан.

- О-ля-ля! Вам действительно негде остановиться? - всполошился радушный хозяин. - Сейчас же распоряжусь...

- Не беспокойтесь, - Векшин прервал его отрицающим жестом, - в спальном месте я не нуждаюсь. Просто хотел бы закончить кое-какие дела, а этот багаж держат меня на привязи, лишает мобильности. До сих пор не могу разобраться: то ли он при мне, то ли я при нем.

Француз облегченно вздохнул и снова захохотал.

- Это мелочи, - вымолвил он, насмеявшись. - Высказывайте свои пожелания: как всем этим удобней для вас распорядиться?

- Переправьте, если не трудно, куда-нибудь ближе к России: в Турцию, Югославию...

- Украина устроит?

- Более чем.

- Вот и отлично. Я вам сейчас напишу адресок в Киеве. Там вы найдете все свои вещи в целости и сохранности уже послезавтра. И позвольте еще попутный вопрос?

Векшин кивнул.

- Подробный отчет по запросу из центра я давно подготовил, но он до сих пор не востребован. В России такой бардак! Я, честно сказать, удивляюсь, что деньги оттуда приходят более-менее регулярно.

Резидент Векшину нравился своим шармом, непредсказуемой нестандартностью. Было ему чуть больше пятидесяти -круглолицый, смешливый толстяк, любитель красивых женщин и скабрезных анекдотов. Что самое интересное, внешне он не был похож на француза. Усы бы ему, осэлэдэць - и вот вам гремучая смесь из Тараса Бульбы и Козака Мамая. Кажется, бросит он телефонную трубку, достанет из-под стола заветную четверть, саданет добрую чарку горилки, тай затягмэ: "Дывлюсь я на нэбо, тай думку гадаю..." Кто вы, мсье Шометт, можно ли вам стопроцентно довериться?

Векшин раскрыл толстую папку. Сорок страниц текста, вырезки из газет, несколько фотографий...

- Там все о Морском Черте, - пояснил хозяин кафе.

- Простите, о ком? - старый разведчик вздрогнул, чуть не схватился за сердце.

- Был, знаете, странный случай в Бискайском заливе, на выходе из Гибралтара. Два быстроходных катера взяли на абордаж советское судно. Несколько человек погибло, двое сошли с ума, остальные в панике отступили. Один из выживших до сих пор утверждает, что видел Морского Черта. Но только я думаю, все дело в каком-то секретном оружии...

- Я вспомнил, - Евгений Иванович взял себя в руки, - спасибо за информацию, вы хорошо поработали. Но больше всего в настоящий момент меня беспокоит такси: машина стоит в двух кварталах отсюда, на платной автостоянке.

- Это Центр международных конференций, - уточнил мсье Шометт. - Там было когда-то подписано соглашение по Вьетнаму.

- Может быть. Но машина с утра в угоне и я не хочу, чтобы поиски злоумышленника начались именно в этом районе.

- Сделаем. Это все?

- Нет. Еще мне нужна машина. "Ягуар" или "БМВ", - сухо сказал Векшин, выкладывая на стол пачку денег в банковской упаковке. Подумав, добавил еще одну. - А это - за беспокойство и, скажем так, на непредвиденные расходы.

- Все ясно, - грустно откликнулся мсье Шометт, - вы мне не доверяете...

На улице шел слепой дождь. Смехом сквозь слезы, из-за крохотной тучки светило щербатое солнце. Хлипкие потоки воды преломлялись в его лучах, обретая холодный отблеск благородного серебра. Беспечные парижане и гости французской столицы плотной рекой струились по тротуару. Векшин вклинился в этот поток. Он понес его в заданном направлении.

Машина ждала его в колодце двора, четвертая арка направо. Именно там, у самого поворота, человеческая река получала небольшое, но стойкое завихрение. Седеющий негр, торговец мелкими сувенирами, раскинул свой нехитрый товар прямо на тротуаре. В Париже таких "бизнесменов" больше, чем деревьев в Булонском лесу, но именно этому Евгений Иванович не поверил. В столь суматошном месте у лоточников не бывает очередей. Тот, что сидя на корточках, вертел в руках фигурку из черного дерева, был похож со спины на того самого типа, что с утра подносил его чемодан. Полковник еще не успел оценить степень потенциальной угрозы, а ситуация еще более осложнилась. Едва поравнявшись с ним, громко чихнул экскурсионный автобус. Скрипнули тормоза. Люди в военной форме, четко и слажено десантировались на тротуар и охватывали прохожих полукольцом.

Когда-нибудь это должно было случиться, - с тоскою подумал Векшин, - но боже ж ты мой, как оно все не во время!

Круг сомкнулся. Сухощавый капрал отстегнул от пояса пластиковые наручники.

- Все кончено, Экшн, - произнес он по-русски и улыбнулся.

Дождь прекратился. Бездонное небо соскользнуло с парижских крыш на Авеню Клебер, и синим клубящимся облаком застило горизонт. Огромный город притих, будто бы кто-то выключил звук.

Улыбка застыла на бритом лице ажана. Теряя точку опоры, Векшин прошел сквозь него, и вновь осознал себя на площади Трокадеро, за рулем того самого, угнанного такси.