Пунктирные линии

Глава 10

Карсон

— Август обожает пиццу, — сказала Клара, ковыряя вилкой в салате. — Я ем ее время от времени, но редко.

— То же самое. — Я накручивал спагетти на вилку. — С тех пор я не ел арахисовое масло.

— Я тоже. Гас даже не знал, что такое сэндвич с арахисовым маслом и желе, пока в прошлом году не пошел в детский сад. Он считает, что это самые вкусные блюда на свете.

Август сидел за пластиковым рулем, не отрывая глаз от экрана видеоигры, на котором вот-вот должна была начаться гонка. Зал игровых автоматов в ресторане пользовался успехом. Его нога давила на педаль газа, и он поворачивался всем телом при каждом повороте руля.

Проведя вторую половину дня на пляже, в основном наблюдая за Августом и океаном, я отвез их регистрироваться в отель. Затем мы целый час наблюдали, как Август плавает.

Мы с Кларой беседовали у бассейна, в основном вспоминая старые времена. Она рассказала мне о жизни других и показала фотографии Арии и ее новорожденного ребенка в своем телефоне.

Чем дольше тянулся день, тем больше меня возмущало отсутствие подробностей о ее жизни в нашем разговоре.

Поэтому я настоял на ужине. Я не был готов попрощаться, пока не узнаю больше о ее истории.

Звуки игровых автоматов вокруг нас наполняли воздух звуковыми сигналами и колокольчиками. Большинство столиков были заняты родителями. Как и Клара, они, казалось, не спускали глаз со своих детей, готовые при необходимости дать еще четвертаков.

В воздухе витали ароматы чеснока, помидоров и сыра. Владельцы этого маленького итальянского ресторанчика проявили чудеса изобретательности, предложив игры для детей, потому что сюда приходили целыми семьями, чтобы отведать их вкусную еду. Дети играли в игры. Родители — в выбор вин.

— Август — отличный парень, — сказал я, улыбаясь, когда он поднял обе руки вверх, показывая, что выиграл.

— Он — весь мой мир. — Глаза Клары загорелись, когда она увидела своего сына. Это напомнило мне о прошлом. У нее был такой же взгляд, когда мы стояли в очереди в кинотеатр за билетами. Или в тот день, когда я принес ей учебное пособие для получения среднего образования, хотя и украл его. Или, когда она обыграла меня в карты.

Когда я поддразнил ее, сказав, что позволю ей выиграть, на самом деле она надрала мне задницу.

— У меня такое ощущение, что все это было недавно, — признался я. — Потом я моргаю и вспоминаю, как давно это было.

— Я думала о том же, когда мы были сегодня на пляже. Странно, правда?

— Странно.

Чудесная, душераздирающая, прекрасная странность.

Я был так чертовски рад сидеть напротив нее. И так чертовски грустен от того, что так много пропустил, хотя, может быть…

Может быть, я и не должен был это пропускать.

Клара отложила вилку и грустно улыбнулась мне.

— Когда ты так и не приехал навестить нас в Вегасе, я подумала, может быть… О, неважно.

— Подумала о чем?

— Что ты забыл о нас. Что, возможно, мы были не такими хорошими друзьями, как я себе представляла.

Друзьями. Это слово прозвучало в воздухе, как выстрел. Боль пронзила мою грудь. Прямое попадание.

Неужели это все, за что она нас принимала? Друзья? Клара должна была знать, что она значила для меня гораздо больше. И из-за того, что она имела в виду, именно по этой причине я с самого начала не поехал с ней в Вегас.

Мне нужно было собраться с мыслями. Я должен был осознать, что слова, которые она однажды сказала мне, были правдой — что я не был токсичен для людей в моей жизни. Мне пришлось повзрослеть. Жаль, что это заняло у меня так много времени.

К тому времени было уже слишком поздно.

— Я никогда не забывал о тебе. Ты знаешь, почему я не поехал с тобой в Вегас после свалки. Я не хотел портить тебе жизнь. Может, я и сбежал от своей матери, но это не значит, что ее слова не пришли на свалку вместе со мной. Мне потребовалось много времени, чтобы стереть их из памяти. Чтобы забыть о них. Ты была права в том, что сказала мне. Жаль, что я не послушал. Но мне нужно было разобраться в этом самому, понимаешь?

На ее лице отразилось понимание.

— Карсон.

— Дело не в том, что я не хотел идти с тобой. Я просто не хотел привносить свою чушь в твою новую жизнь. Но к тому времени, когда я понял, что это была чушь, прошло много лет.

— Я понимаю, — сказала она. — Это та же причина, по которой мы все так надолго потеряли связь. Нам всем нужно было время, чтобы забыть прошлое.

— Именно так.

То, что я никогда не умел четко формулировать, Клара могла выразить идеально. На земле не было человека, который понимал бы меня так, как она. Она знала, что это была моя вершина, на которую я должен был взобраться.

Боже, как же я скучал по ней.

— Спасибо, черт возьми, за этот чертов «Кадиллак».

Она рассмеялась, и этот звук словно перенес меня в прошлое. Сладкий. Музыкальный. Искренний. Лицо Клары, когда она смеялась, было похоже на падающую звезду. Не хотелось моргать и пропустить ни секунды из этого шоу.

По всему моему телу пробежала дрожь, от которой у меня защемило сердце. То же чувство, что охватило меня много-много лет назад, когда я был рядом с ней и смотрел на звезды на проржавевшем «Кадиллаке».

Мне захотелось поцеловать ее. В этот момент мне захотелось обхватить ее щеки ладонями и целовать до тех пор, пока я не забуду собственное имя.

Черт возьми. Почему? Почему сейчас? Почему она не приехала год назад?

Когда мне было девятнадцать, и после того, как мы с Лондин расстались, я понял, что мое время с Кларой было недолгим. Черт возьми, долгое время я не осознавал, что нравлюсь ей таким образом. Мне так хорошо удавалось поддерживать с ней дружеские отношения, и ничего больше. Затем я почувствовал, как меня тряхнуло, и моя сила воли пошатнулась.

Это был лучший поцелуй в моей жизни.

Но мне уже не девятнадцать.

Отведя взгляд, я сосредоточился на еде, доедая последние кусочки пасты. Август расправился со своим куском пиццы в рекордно короткие сроки, потому что Клара пообещала, что он сможет поиграть в игры, но только после ужина.

— Мы сегодня так много говорили о прошлом, — сказала она, возвращаясь к своему салату. — Я бы хотела побольше узнать о тебе. Чем ты занимаешься?

— Я риелтор. — Я отложил вилку и обнаружил, что Август перешел на другую игру. На этот раз он выбрал «Охотника на крупную дичь». Кларе, наверное, показалось, что я проверяю, как там ее ребенок. На самом деле, мне просто нужна была минута, прежде чем я снова с ней столкнусь.

Мне нужно было укрепить стены.

Не то чтобы это принесло хоть какую-то пользу. Когда я повернулся к ней, мое сердце екнуло. Поэтому я сосредоточился на ответе на ее вопрос. Может быть, тогда она ответит на больше моих вопросов.

— Я начал работать около семи лет назад. Вообще-то, в Темекьюле.

— Я удивлена, что ты вернулся.

— На какое-то время. — Но сегодня мы поговорим не об этом. — Рынок был на подъеме, и мой друг работал на стройке у строителя, который едва справлялся со своими обязанностями. У застройщика был брокер, который продавал все его дома, поэтому однажды я пошел на работу со своим другом и встретился с агентом. Мы поговорили с ней около трех часов и решили получить лицензию. Она спонсировала меня, и я проработал у нее несколько лет. Затем я решил заняться собственным бизнесом, переехав в Элирию.

— Я совсем не удивлена, что ты добился успеха. Тебе это нравится?

Я кивнул.

— Нравится. Я много работаю. Ценю свой гибкий график, и это позволяет оплачивать счета.

— Джемма некоторое время занималась недвижимостью. До того, как основала свою компанию и взлетела в стратосферу.

— Похоже на Джемму.

— Она не изменилась. — На красивых губах Клары заиграла улыбка. — На самом деле, никто из нас не изменился. Мы просто повзрослели.

Да, она повзрослела. И нет, она не изменилась. Спасибо богу за это.

Клара обладала вечной мудростью и реалистичным взглядом на мир. Она не была озлобленной, суровой или пресыщенной, она просто знала, что жизнь несправедлива. И все равно улыбалась.

— Ты не против, что Джемма наняла частного детектива, чтобы он нашел тебя? — спросила она.

Я покачал головой.

— Не-а. А ты?

— Нет. Я рада. — Она собрала тарелки, сложила их в стопку и отодвинула в сторону. Затем она положила руки на стол, бросив быстрый взгляд на Августа, чтобы убедиться, что его карман все еще оттопыривается от неизрасходованных четвертаков.

— Расскажи мне все о путешествиях.

— Путешествовать было весело. Действительно весело. — Я улыбнулся и положил руку на спинку ее стула.

Клара все еще сидела, наклонившись вперед, и я, проигнорировав магнитное притяжение, отклонился. Клара считала нас друзьями. Мы были друзьями. Двое старых знакомых обмениваются историями за едой. Ничего больше.

— Сначала я поехал в Лос-Анджелес. Мне там не понравилось. Пробыл там около недели, затем продолжил свой путь на юг. Иногда я путешествовал автостопом. Но и много ходил пешком. Шел пешком, пока не добрался до Сан-Диего. — Пройденные мили давали о себе знать. Они дали мне время поразмыслить о том, куда я направляюсь и чего хочу от жизни.

На первом месте в списке была стабильность. Для этого мне нужны были деньги.

— Я прожил в Сан-Диего около восемнадцати месяцев. Переехал прямо перед своим двадцать первым днем рождения.

— Куда? — Она подперла подбородок рукой, прислушиваясь. Мне всегда нравилось, как Клара слушала, не только ушами, но и всем телом.

— В Хьюстон. Я прожил там около трех лет, в основном работая. Я позаимствовал страницу из жизни Клары Сент-Джеймс и получил аттестат о среднем образовании.

— У меня все еще хранится та книга, которую ты мне подарил. Я не могла ее выбросить. — Она улыбнулась. — Что ты там делал?

— Работал на двух работах: вышибалой в ночном клубе и кассиром на поле для гольфа. Я видел много богатых людей в обоих местах и решил, что мне не обязательно быть богатым, но я точно не собирался становиться бедным.

— Аминь. Что заставило тебя уехать из Хьюстона?

— В основном, мне было не по себе, — признался я. — Я несколько раз ездил в командировки с приятелями, с которыми работал в клубе. Мы ездили в Новый Орлеан на «Марди Гра» (прим. ред.: Марди Гра — праздник, дословно переводящийся как «жирный вторник». Отмечается во многих странах мира во вторник, перед Пепельной средой и началом католического Великого поста, предшествующего Пасхе). В Даллас и Сан-Антонио на выходные, просто чтобы развеяться. После последней поездки я понял, что пришло время сменить обстановку.

— Что заставило тебя вернуться в Калифорнию?

— Океан. Солнце. Воздух. Те дни, что я провел в Сан-Диего, были одними из лучших. Я разбивал лагерь, где только мог, и просыпался под шум разбивающихся о берег волн. Когда я приехал туда в первый раз, у меня не было денег на квартиру, поэтому я спал на пляжах и делал все возможное, чтобы избегать полицейских. Прожил в Сан-Диего пару лет. Понял, что ненавижу город. Понял, что у меня не было времени заниматься серфингом, потому что работал по восемьдесят часов в неделю. Тогда я вернулся в Темекьюлу.

Это была часть правды. Другой частью мне не хотелось делиться.

— После того, как я освоился в качестве риелтора, я снова начал искать другой город. — И потому что впервые ничто не связывало меня с Темекьюлой.

— Все еще чувствовал себя неспокойно? — Клара ухмыльнулась.

Я усмехнулся.

— Что-то вроде этого.

— Как ты нашел Элирию?

— После всех тех прогулок, которые я проделал от Лос-Анджелеса до Сан-Диего. Большая часть моего путешествия была посвящена тому, чтобы просто добраться из одной точки в другую, но в ту ночь, когда я остался здесь, я действительно обратил внимание на город. Я спал на том же пляже, на который мы ходили сегодня. Никогда этого не забуду. Неподалеку был ресторан, где подавали лучшие чипсы и сальсу, которые я когда-либо пробовал. После Темекьюлы я решил зайти и посмотреть, работает ли еще этот ресторан. Он работал. Поэтому я переехал сюда, чтобы при желании иметь возможность есть здесь каждый день.

— И ты не повел нас туда сегодня вечером на чипсы и сальсу? — спросила она, притворяясь обиженной.

— Завтра. Мы сходим туда завтра. — Если у меня было всего два дня с ней, я возьму их с собой.

Август оперся на стол, сложил ладони и приготовился просить еще четвертаков.

— Мам, можно мне еще четвертаков?

Клара проверила время на своем телефоне.

— Нет, извини, приятель. Я думаю, нам пора идти.

— Пока нет, — взмолился он.

— Ты не хотел поплавать перед сном?

Он задумался, явно взвешивая варианты. Затем, кивнув, он сказал:

— Хотел.

Я поднял руку, подзывая официантку и требуя счет. Затем я оставил на столе немного наличных, чтобы расплатиться по счету, и проводил Клару и Августа к «Кадиллаку».

— Ты уверен, что хочешь пойти поплавать? — спросил я Августа. — Потому что я знаю одно кафе-мороженое на пляже и…

— Мороженое! — Он подпрыгнул. — Я хочу мороженое.

— Наверное, надо было сначала спросить тебя, — сказал я Кларе.

Она отмахнулась.

— Я никогда не отказываюсь от мороженого.

— Я тоже. — Я усмехнулся, когда мы все забрались в машину и поехали по дороге.

Даже воскресным вечером на пляже было полно гуляющих. Очередь в кафе-мороженое была человек в двадцать. Мы обсуждали, какой вкус лучше, пока ждали своей очереди за вафельными рожками, и отправились на вечернюю прогулку по песку.

Август съел детский рожок быстрее, чем я когда-либо видел, чтобы человек ел мороженое. Затем он попросил у матери разрешения погоняться за чайками.

— Не уходи слишком далеко, ладно?

— Хорошо. — Он протянул ей скомканную липкую салфетку и бросился бежать.

— Может, он израсходует немного сахара перед сном. — Она хмуро посмотрела на салфетку, затем сунула ее в карман своих шорт.

Август погнался за птицей, затем развернулся и помчался к нам, но только для того, чтобы отвлечься на что-нибудь другое. Но он оставался на расстоянии крика.

— Теперь твоя очередь, — сказал я, когда мы перешли на легкий шаг. — Как тебе Вегас?

— Вегас был захватывающим. Какое-то время. Ария ненавидела его. Она продержалась всего месяц.

Я запнулся.

— Ты была там одна?

Мне следовало поехать с ней. Сукин сын. Мне следовало поехать в Вегас. Но даже в самых смелых мечтах я не мог представить, что Ария бросит свою сестру. И наоборот. Эти двое все делали вместе.

— Вроде того. — Она пожала плечами. — Но я была занята. Я получила аттестат о среднем образовании. Водительские права. Мы нашли квартиру в не самом лучшем районе, но арендная плата была достаточно дешевой, чтобы я могла позволить себе жить самостоятельно. Я усердно работала, и все встало на свои места. Ария сделала то же самое, только в Орегоне. Мы разговаривали по телефону несколько раз в день. То есть не совсем одна, но сама по себе — если это имеет смысл.

— Да, — пробормотал я. В этом был смысл. Но мне все равно это не нравилось.

Она не должна была оставаться одна. Очевидно, что она выжила и процветала, но это было не то, чего я хотел для нее. Клара была сильной, но ей пришлось достаточно тяжело.

— Как получилось, что ты стала работать на Броуди? — спросил я.

— Ария пошла в гостиничный бизнес. Там было так много отелей с кучей вакансий на выбор, а оплата была лучше, чем где-либо у нас раньше. Я не хотела убирать в номерах, поэтому сначала работала официанткой, пока не получила аттестат о среднем образовании. Вскоре после этого компания Броуди, «Кармайкл Комюникейшнс», наняла меня секретарем в приемную.

Я видел, как она это делает, как улыбается, встречая людей, когда они входят в дверь. Чертовски приятное приветствие.

— Я не сразу начала работать на Броуди, — сказала она. — Какое-то время я сидела за стойкой администратора, и по мере того, как открывались новые вакансии, подавала заявления. Затем, когда личный ассистент Броуди уволился, я снова предложила себя. С тех пор я работаю на него. Когда он решил переехать из Вегаса в Аризону, он попросил меня поехать с ним. Пришло время перемен, и с тех пор мы там.

Я кивнул.

— И вот как Ария познакомилась с ним?

— Да, но они ненавидели друг друга. — Она рассмеялась. — В прошлом году я должна была пойти на свадьбу в качестве спутницы Броуди, но сильно заболела, поэтому Ария пошла вместо меня. Только тогда им удалось поговорить по-человечески. Даже после этого какое-то время отношения были непростыми. Но ребенок свел их вместе. Трейс. Ему только на днях дали имя.

— Трейс. Классное имя.

Август подбежал к нам с ракушкой в руке. Он поднял ее ровно настолько, чтобы Клара улыбнулась и помахала ему рукой, затем сунул ее в карман своих шорт и умчался прочь.

— В следующем месяце ему исполнится шесть. У меня такое чувство, будто однажды я проснулась, а он больше не мой маленький мальчик. Мой малыш исчез у меня на глазах.

— А его отец?

Клара сделала несколько шагов, не отвечая. Ее плечи напряглись. Улыбка исчезла с ее лица.

— Забудь об этом. Я лезу не в свое дело.

— Нет, просто… у нас ничего не вышло. Он не участвует в жизни Августа, и мне так больше нравится.

Какого черта? Почему? Я открыл рот, чтобы сказать ей, что это неважно, и вообще не мое дело, но она убежала трусцой, чтобы догнать Августа.

Вот дерьмо.

С большинством людей я бы оставил все как есть. Это было не мое дело. Но это была Клара. Годы разлуки, и она все еще была… моей. Моим делом.

Я старался наверстать упущенное, и теперь, когда Клара была с Августом, ее улыбка вернулась, такая же великолепная, как и всегда.

Она наклонилась, чтобы осмотреть другую раковину, затем, заметив меня, указала на парковку.

— Давай вернемся. Может, ты еще успеешь искупаться, приятель.

— Да. — Он сжал кулаки и побежал в направлении машины.

— Извини, — сказал я, когда мы шли.

— Все в порядке. — Она отмахнулась. — Это в прошлом. Пока Август счастлив, я счастлива.

— Он хороший ребенок. Ты хорошая мама.

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

— Спасибо. Это многое значит.

Я слегка подтолкнул ее локтем.

— Рад тебя видеть.

— Я тоже. — Прядь волос упала ей на лицо.

Вместо того, чтобы заправить ее за ухо, как я хотел, я засунул руки в карманы.

— Я заеду за тобой завтра, хорошо?

Она кивнула.

— У нас очень свободный график.

— Хорошо. — Тыльной стороной ладони я коснулся ее ладони, и на секунду я чуть не взял ее за руку.

Сегодня она меня не обняла. Обычно она обнимала меня. Мой локоть пронзил электрический разряд. Может, это из-за волн, но я готов был поклясться, что услышал, как у нее перехватило дыхание.

Я отодвинулся. Отодвинулся подальше от Клары и постарался не думать о том, когда в последний раз прикасался к ней.

Это было в ночь перед тем, как мы покинули свалку. Она была в моих объятиях после того, как мы занялись сексом. Не было никаких неловких прикосновений, как в первый раз. Не было ни страха, ни беспокойства. Мы были вместе, как двое людей, которые были любовниками долгие годы, а не один день.

Ночь, которую я никогда не забуду.

— Август! — крикнула она, помахав ему.

Да. Пусть Август будет с нами. Может, если ребенок будет рядом, эти очень интимные, очень сексуальные, очень неприкрытые мысли о его матери прекратятся.

Господи, я был гребаным мудаком.

— Тебе следовало бы взять «Кадиллак», — сказал я, когда мы подъехали к стоянке. — Оставь его себе, пока ты здесь.

— Ты не возражаешь?

Я покачал головой.

— Вовсе нет. Все еще чувствую, что это не моя машина.

— Ладно. Спасибо. Это немного облегчит нам передвижение по городу завтра.

Мы все сели в машину, и я направил нас к своему дому.

— Завтра у меня есть кое-какая работа, но, если ты не против, я бы хотел снова встретиться с тобой за ужином. Чипсы и сальса?

— Мы готовы.

— И искупаться в океане, — сказал Август.

Клара рассмеялась.

— Все верно, приятель.

Дорога до моего дома была короткой, слишком короткой. День пролетел слишком быстро. Меня мучил страх, что, как только Клара уедет из Калифорнии, я больше ее не увижу.

Долгие годы я лелеял надежду, что раз она не сказала «прощай», значит, это и не было «прощай». Даже после того, как я заглянул к ней и увидел ее с ним. Глупая надежда застряла во мне, как песчинки между пальцами ног.

В этот раз я сомневался, что все обернется так же. Хотя, возможно, было к лучшему, что я больше не увижу ее, учитывая обстоятельства.

Почему она не приехала год назад?

Солнце только начинало садиться, когда мы припарковались перед моим гаражом. Горизонт окрасился в оранжевый цвет.

— Если сможете, полюбуйтесь закатом из своего отеля. В последнее время он был прекрасен.

Клара кивнула и вышла из «Кадиллака», встретив меня у капота.

— Спасибо за ужин. И за сегодняшний день

— Не стоит благодарности. Это было, ну… У меня до сих пор кружится голова. Я смотрю на тебя и не могу поверить, что ты здесь.

Краска залила ее щеки, когда еще одна прядь волос упала ей на рот. И, черт возьми, мои руки были не в карманах. Они действовали сами по себе, когда я поднял их, чтобы убрать светлые пряди.

Глаза Клары ждали, когда я уберу руку. И взгляд, которым она одарила меня, и тоска, с которой она на меня посмотрела, скрутили меня в узел.

— Клара, я…

Дверь дома открылась, и появилась Холли, направляясь по тротуару к подъездной дорожке. Она все еще была в своем голубом рабочем халате, а ее темные волосы были собраны в пучок.

— Привет, малыш. Вот ты где. Я написала тебе, когда приехала сюда.

— Привет. Извини. Я не проверял свой телефон.

— Все в порядке. Кто это?

Я не мог смотреть на Клару, когда Холли подошла ко мне и, привстав на цыпочки, поцеловала меня в заросший щетиной подбородок.

— Я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Хорошо. — Холли улыбнулась Кларе, затем посмотрела на машину. Заметив Августа, она подняла руку и помахала ему.

Я больше не мог избегать взгляда Клары. Любой другой просто увидел бы ее улыбку. Но я не был любым другим. Я давно научился читать ее, ей было больно. Ей было больно полностью по моей гребаной вине.

— Холли, это Клара Сент-Джеймс. — Я с трудом сглотнул, собираясь представить ее самым болезненным образом в моей жизни. — Клара — моя старая подруга. Она жила со мной на свалке.

Холли ахнула, затем бросилась к Кларе, чтобы взять ее за руку и пожать ее.

— Что? Боже мой. Так приятно с тобой познакомиться.

— Мне тоже. — Улыбка Клары стала шире. Слишком широкой. Она посмотрела на меня, ожидая объяснений.

Я мог сказать только одно.

— Клара, это Холли Фэллон. Моя девушка.