Пунктирные линии

Глава 2

Клара

Двенадцатью годами ранее…

— Вот. — Ария бросила мне маркер.

Я поймала его и провела кулаком по стенке фургона, стирая вчерашний номер. Затем, открутив колпачок, я написала сегодняшний номер синим. Острый запах маркера стал запахом надежды.

Шестьдесят один.

Оставался шестьдесят один день до нашего восемнадцатилетия. Шестьдесят один день до того, как мы сможем покинуть свалку как совершеннолетние и начать жить своей жизнью. После трех лет жизни в этом фургоне без электричества, отопления и кондиционера наше пребывание здесь подходило к концу.

Я думала, что по прошествии нескольких дней я буду с большим нетерпением ждать возможности попрощаться с этим дерьмовым старым фургоном. Но думаю, покидать любой дом было тяжело, даже грязный. Даже дом моего дяди. Хотя любая дыра была лучше, чем жизнь под крышей этого ублюдка.

— Ты уверена, что не хочешь поехать в Монтану? — спросила Ария из своего спального мешка, где она, согнувшись, завязывала шнурки на ботинках.

Раньше шнурки были белыми, как и у меня. Но спустя почти три года они навсегда стали коричневато-красными — цвета грязи на улице, на которую мы изо всех сил старались не натыкаться.

— Не знаю. — Я пожала плечами. — Именно туда отправились Лондин, Джемма и Кэтрин.

— Именно это я и имела в виду.

— Тебе не кажется, что нам, типа, нужно найти себе жилье?

— Да, — пробормотала она. — Думаю, да. Тогда куда?

— В Лос-Анджелес?

— Ни в коем случае. — Она встала и достала свою любимую черную толстовку с капюшоном из рюкзака, который был ее гардеробной. — Я хочу уехать из Калифорнии. Навсегда.

— Я просто хочу уехать из этого долбаного города. — Я бросила долгий взгляд на номер на металлической стене, затем закрыла маркер и бросила его в свой деревянный ящик.

Шестьдесят один.

Нетерпение придет. В конце концов. Ведь так?

— Ты польешь мои цветы сегодня? — спросила Ария.

— Конечно. — Мне больше нечем было заняться.

В те дни, когда я не работала, жизнь на свалке была скучной. День тянулся без телевизора, телефона или… чего-либо еще. Поэтому я поливала ее цветы. Я подметала фургон ручной метлой, которую купила в магазине «Все за доллар» пару лет назад. На выполнение обеих работ уходило в общей сложности по часу. После мне приходилось искать себе другое занятие.

— Что ты хочешь, чтобы я принесла тебе из ресторана? — спросила она.

— Еду.

Мой ответ был таким же, как всегда. Точно такой же ответ был у Арии в те дни, когда она застревала здесь, а я шла работать в закусочную на стоянке для грузовиков. Я мыла посуду за шесть долларов в час. Это было ниже минимальной заработной платы, но, поскольку владелец платил мне наличными из-под полы и не задавал вопросов о том, почему я весь прошлый год не ходила в школу, это того стоило.

Только так мы смогли сохранить наши условия проживания.

Еще шестьдесят один день Клара Сент-Джеймс будет призраком.

Затем мы с Арией уедем отсюда и вернемся в общество с настоящим адресом, номерами социального страхования и свидетельствами о рождении — все эти документы я спрятала в пластиковом пакете под спальником. Мы позаботились о том, чтобы забрать их у нашего дяди, прежде чем сбежать.

Может быть, когда мы выберемся отсюда, то получим водительские права. Кредитную карточку. Счет в банке.

— Какие-нибудь пожелания? — спросила Ария. Она тоже работала посудомойщицей в «Жирной ложке», примерно в тридцати минутах ходьбы отсюда. Но владелец ее ресторана устроил ее официально.

Ария указала меня в графе «мать», а свалку — как наш адрес проживания. К счастью, они не пытались позвонить по поддельному номеру телефона, который она указала в заявлении. А если и пытались, то не спросили, почему звонок не прошел.

Как и я, она получала скромную зарплату, поэтому я не была уверена, зачем ее боссу понадобилось устраивать ее официально. Какой бы ни была причина, все, что имело значение, — это то, что мы обе работали в ресторанах. Еда стоила больше, чем почасовая оплата.

В те дни, когда мы работали, никому из нас не приходилось беспокоиться о еде. И обычно на кухне оставалось достаточно для того, чтобы взять домой еще один-два сэндвича.

— Ветчина и сыр, — сказала я. Это было любимое блюдо Карсона, но я бы не сказала Арии, что именно поэтому я всегда просила его.

— Хорошо. Я ухожу. — Она стояла у выхода из фургона и ждала.

Я подошла и обняла ее.

В ту ночь, когда погибли наши родители, я не хотела желать им спокойной ночи. Я была в самом разгаре игры в «Фоллаут» (прим. ред.: Фоллаут — компьютерная ролевая игра, действие которой происходит в мире, пережившем ядерную войну.) на своем «Плейстейшн». Я добралась до восьмого уровня, и кубики падали так быстро. Мои пальцы так и порхали над пультом управления. И когда родители поцеловали меня на прощание, сказав, чтобы я веселилась и вела себя хорошо с няней, я с ворчанием отпустила их.

Несколько часов спустя, когда они возвращались домой, пьяный водитель пересек центральную линию и врезался в их машину.

Десятилетняя я не понимала, что жизнь коротка. Я так переживала из-за глупой видеоигры, что не обняла родителей на прощание.

Больше я не повторю эту ошибку.

— Будь осторожна. — Я отпустила Арию и наблюдала, как она выпрыгивает из фургона.

Когда ее туфли коснулись земли, она посмотрела на меня и помахала рукой.

— Пока. Хорошего дня.

— Тебе тоже.

Мне не нравились те дни, когда мы ходили в город одни. Да, мы занимались этим почти три года, но это не означало, что это было безопасно. Пока мы не уедем, пока нам не исполнится восемнадцать, мы никогда не будем в безопасности. По крайней мере, до тех пор, пока мы не научимся управлять своими жизнями.

Ария не направилась к маленькой калитке в заборе свалки, которая служила нам личной дверью. Вместо этого она бросилась в гараж Лу и скрылась в ванной.

Я осталась стоять в конце фургона, ожидая, пока она выйдет. Затем, еще раз помахав, она исчезла среди ржавых машин и штабелей металлических деталей.

Я вздохнула, оглядывая свой мир цвета ржавчины. Все здесь было окрашено в оранжево-коричневый цвет. На некоторых старых машинах еще виднелись пятна краски — бирюзовой, черной или красной. Этот фургон когда-то был белым. Но с каждым днем краски постепенно тускнели. Кусочек за кусочком. Это была безнадежная битва с ветром, солнцем, дождем и пылью.

Единственным ярким, свежим цветом были растения Арии. С тех пор как девочки уехали, в этом году она выращивала все больше и больше.

Думаю, она скучала по Лондин, Джемме и Кэтрин больше, чем я. Не то чтобы я по ним не скучала. Скучала. Я скучала по нашим друзьям. Просто с их уходом стало… легче.

Мне не приходилось прилагать столько усилий, чтобы скрывать свою влюбленность в Карсона.

Вместо того, чтобы скрывать ее от пяти человек, мне приходилось скрывать свои истинные чувства только от двоих — моей сестры и самого Карсона.

Это было легко, когда я была здесь одна.

Солнце сегодня обещало быть теплым, что идеально подходило для полива, поэтому я спрыгнула с грузовика и нашла старую банку из-под кофе, которой Ария поливала свои растения. Она стояла возле одного из спущенных колес грузовика.

Наш дом не был роскошным, но он защищал нас от дождя. И от мышей. Это была старая машина для доставки грузов, задняя часть которой представляла собой прямоугольный металлический ящик. В какой-то момент она попала в аварию, поэтому и оказалась на этом кладбище вместе с другими кучами развалин.

Передняя часть была разбита. Капот представлял собой смятый кусок металла, и где бы ни находился двигатель, я сомневалась, что он уцелел. Но кузов был в основном целый. Несколько рваных отверстий в металлической обшивке пропускали немного естественного света. Мы накрыли их пластиковыми занавесками для душа, чтобы уберечь от ветра, воды и насекомых.

Пришло время заменить занавески. Они были покрыты грязью. Но, поскольку оставался всего шестьдесят один день, я не видела смысла тратить деньги впустую.

Внутри грузовика у нас с Арией были свои стороны. У подножия каждого из наших спальных мест лежали рюкзаки. Рядом с подушкой я держала аккуратные стопки потрепанных любовных романов, которые покупала за десять центов в комиссионном магазине. Большинство из них я прочитала по десять-одиннадцать раз.

Книги образовывали что-то вроде небольшой полки, на которой помещались бутылка с водой, фонарик и мой будильник на батарейках. По ночам на этой полке также лежал складной нож, который я украла у дяди Крейга.

Я похлопала по карману, ощущая его тяжесть на бедре. Этот нож был со мной повсюду, даже на свалке.

Взяв банку, я направилась к гаражу. Это было одно из двух зданий на свалке, второе — лачуга, где жил владелец, Лу Майли.

Окна Лу были, пожалуй, грязнее, чем у меня, но ночью они пропускали достаточно света, чтобы мы знали, что Лу внутри. Зимой из его металлической трубы поднимался устойчивый столб дыма, а воздух наполнялся запахом костра. Лу почти все время был затворником. Он выходил на улицу только тогда, когда нужно было прибраться во дворе.

Я бросила быстрый взгляд на его хижину, уловив в воздухе запах бекона. Кухонное окно было приоткрыто, и Лу, должно быть, хорошо позавтракал.

В животе у меня заурчало. Батончика мюсли, который я съела раньше, должно было хватить до прихода Арии с работы. Нам нужно было заехать в продуктовый магазин и купить еще хлеба и арахисового масла, но мне заплатят только в пятницу.

И я отказывалась тратить наши сбережения.

Рядом с пластиковым пакетом с документами под моим спальником лежал еще один, набитый наличными. Половина всего, что мы с Арией заработали, уходила в этот пакет. Это было наше будущее, и мы строили его с абсолютной решимостью и дисциплиной.

Мы копили деньги, чтобы уехать отсюда. Эти деньги должны были стать основой тех дней, когда мы сможем позволить себе бекон на завтрак.

И плиту.

И холодильник.

Подавив голод, я отправилась в гараж. Он был почти в три раза выше хижины Лу, достаточно высокой, чтобы все его оборудование могло поместиться внутри.

Я проскользнула внутрь через металлическую боковую дверь и включила свет. Запах смазки, масла и бензина ударил мне в нос, когда я пробиралась мимо техники. Экскаватор. Трактор с большим ковшом. В дверях туалета гаража стоял погрузчик.

Флуоресцентная лампа над треснутым зеркалом мигнула, и у меня мгновенно разболелась голова. Я подошла к глубокой белой раковине, покрытой пятнами от многолетних грязных рук и недостатка отбеливателя, и повернула кран, чтобы наполнить банку.

Может, это и не самая большая и светлая ванная, но это все же лучше, чем ничего. И мы достаточно хорошо ее вычистили, чтобы у меня не возникало проблем с хождением босиком.

Лу разрешил нам пользоваться этой ванной. Там все еще пахло шампунем и кондиционером Арии после ее утреннего душа. Цветочный аромат витал в воздухе, и я вдыхала его, пока банка наполнялась.

Душевая кабина была достаточно большой, чтобы в нее можно было встать и умыться под серебряной насадкой. Не было даже занавески, отделяющей ее от остальной ванной комнаты. Но ежедневный душ делал это место пригодным для жизни. Это предотвращало накопление грязи. Благодаря этому мои медово-русые волосы не свисали грязными до пояса.

Обычно я заплетала их в косу, чтобы они не падали на лицо, но ночью, когда я ложилась на подушку, мне было приятно сознавать, что, по крайней мере, мои волосы чистые.

Наполнив лейку, я вышла из ванной, выключив за собой свет. Затем я направилась через весь гараж к двери, но та распахнулась, как только я потянулась к ручке.

Вода выплеснулась из лейки, намочив носки моих туфель.

— Черт. Прости. — Карсон отступил назад, придерживая для меня дверь. — Я не знал, что ты там.

— Все в порядке. — Мое сердце бешено колотилось, а голос был хриплым. Потому что, боже мой, он был без рубашки.

Без рубашки. Никакой рубашки. Я смотрела на обнаженную грудь, обнаженные руки и фантастический пупок, который, на самом деле, не был таким уж интересным, но под ним виднелась полоска темных волос, исчезавшая под серым полотенцем, обернутым вокруг его талии. В целом картинка была… вау.

Не пялься. Не пялься.

Моя мантра в этом году.

Я опустила взгляд, делая вид, что рассматриваю свой мокрый ботинок.

Это было не в новинку. Я и раньше видела Карсона без рубашки, но это было так давно. И тогда он принадлежал Лондин. Было проще притворяться, что я не влюблена по уши в этого парня, когда его девушка всегда была рядом.

Теперь это было невозможно.

Он был худощавым, мы все были худощавыми, но Карсон был подтянутым. У него была широкая грудь, твердый и плоский живот. Там, где махровая ткань обтягивала его бедра, была видна буква V.

У меня пересохло во рту при мысли о небольшой выпуклости под полотенцем. Я почувствовала, что щеки у меня горят.

О мой бог. Мне это не нравится. Как я могла скрыть свою влюбленность в Карсона, когда он разгуливал в одном полотенце?

— Я… — Я с трудом сглотнула и шагнула в открытую дверь, проходя мимо него, стараясь держаться подальше. — Я уйду с твоего пути.

— Ты не стоишь у меня на пути.

Я слегка улыбнулась ему, затем опустила подбородок на грудь и, следя за каждым своим шагом, поспешила прочь, осмелившись оглянуться, только когда услышала, как закрылась дверь гаража.

— Уф, — простонала я, глядя в голубое небо. — Что со мной не так?

Я бы никогда не понравилась Карсону. Никогда. Он был влюблен в Лондин. Они много лет прожили вместе в «Кадиллаке». Может, она и уехала в Монтану с Джеммой и Кэтрин, но это не означало, что Карсон когда-нибудь захочет заменить ее на меня.

Лондин, с ее шелковистыми светлыми волосами, на три тона светлее моих собственных. Лондин, с ее очаровательной улыбкой и ярко-зелеными глазами. Карсон и Лондин. Он любил ее. У них был секс. Однажды я слышала, как они хихикали и целовались. Потом «Кадиллак» начал трястись, и мне пришлось спать, закрыв лицо подушкой, чтобы заглушить шум и скрыть от Арии свои слезы.

Он хотел Лондин, а не меня.

Единственная причина, по которой Карсон все еще был здесь, на свалке, заключалась в том, что он видел в нас с Арией младших сестер. Он остался, чтобы присматривать за нами, хотя ему только что исполнилось девятнадцать и по всем правилам он должен был уехать больше года назад.

Как Лондин, Джемма и Кэтрин.

Девочки сделали именно то, что мы с Арией сделаем через шестьдесят один день. В тот день, когда им всем исполнилось восемнадцать, они сели в автобус, направлявшийся в Монтану. Кэтрин нашла им работу горничных на курорте, ранчо или еще где-то там.

Но Карсон остался, сказав, что нам с Арией небезопасно оставаться здесь одним.

Он не ошибся.

Все было бы проще, если бы я не была так безумно, нелепо влюблена в парня, которому я никогда, ни за что, ни про что не могла понравиться. Карсон, вероятно, считал меня ненормальной. Шли месяцы, и мне становилось все труднее смотреть в глаза во время нашего разговора. Потом были моменты, когда я заикалась, как идиотка. Пример: сегодня.

— Отлично, Клара. Просто отлично, — фыркнула я, подходя к грузовику и растениям Арии.

В то время как я тратила лишнюю мелочь на книги, Ария тратила их на ручную лопатку и пакетики с семенами. Как ей удалось вырастить что-либо на сухой, плотно утрамбованной земле свалки, оставалось загадкой, но зелень доказывала, что это возможно.

Она посадила «Космею» и «Утреннюю славу». У нее были маргаритки «Шаста» и сладкий картофель. Я поливала их все, радуясь, что их цвет украшает наш временный дом.

Лейка опустела слишком быстро, и мне нужно было бы еще несколько раз сходить в туалет, чтобы наполнить ее, но вместо этого я забралась в грузовик. Как только Карсон примет душ и оденется, я выйду на улицу. А пока я проведу утро за учебой.

И сделаю все возможное, чтобы забыть о чувстве уверенности в объятиях Карсона и золотых и зеленых искорках в его карих глазах.

Я скинула ботинки и оставила их у раздвижной двери, которую мы обычно оставляли открытой, чтобы пропускать свежий воздух. Затем я поудобнее устроилась на своем скатанном матрасе, который был всего лишь спальным мешком, потерявшим большую часть своего пуха за долгие годы. В сочетании с флисовым одеялом, которое я накинула сверху, оно все еще было теплым, но даже поролоновая подушка под одеялом не скрывала того факта, что мы спали на металлическом полу.

Мое учебное пособие лежало на колесном колодце. Я схватила его, добралась до раздела, на котором остановилась в прошлый раз, и начала читать практические вопросы.

Я была на разделе по лингвистике, когда раздался стук в стену.

— Привет. — Карсон запрыгнул в грузовик, полностью одетый.

Я выдавила улыбку, чтобы скрыть свое разочарование.

— Принес тебе банан, — сказал он. — Я только вчера купил несколько штук. Подумал, что, возможно, ты захочешь.

— Спасибо. — Я взяла его, когда он протянул мне.

— Не за что. — Он сел напротив меня на кровать Арии, его длинные ноги почти полностью занимали пространство. — Как продвигается учеба?

— Хорошо. — Я провела рукой по странице пособия.

Карсон подарил мне эту книгу. Я сказала ему, что хочу получить аттестат о среднем образовании после того, как мы уйдем со свалки, и через два дня он принес ее домой. Она была новой, в отличие от тех подержанных книг, которые я могла себе позволить. Обложка была глянцевой. Уголки страниц были четкими и квадратными, что означало, что книга стоила недешево.

Мы тратили деньги только на самое необходимое. На еду. Одежду. Одеяла. Туалетные принадлежности. Не на учебные пособия для получения аттестата о среднем образовании.

Я знала, что он украл его. Он не признался в этом, но чека не было. Это была не первая его кража, и я сомневалась, что последняя. Я никогда не забуду, как впервые увидела, как он взял яблоко в продуктовом магазине и начал есть его прямо в проходе между прилавками. Он выбросил огрызок в мусорное ведро перед тем, как мы пробили наши покупки, и никто ничего не заметил.

Конечно, это меня немного задевало. Мы с Арией ничего не крали. Я почувствовала укол вины, когда перелистала страницы книги, но это был еще и подарок. Подарок от Карсона на будущее. Я была так тронута его заботой, что расплакалась, когда он принес книгу, — это было до того, как я поняла, что ее, скорее всего, украли из магазина.

Мы все делали то, что должны были делать.

Я закрыла книгу и сорвала кожуру с банана. Я была голодна и не отказывалась от еды, но однажды я никогда больше не стану есть бананы. То же самое можно было сказать о батончиках мюсли и консервированной зеленой фасоли. О бутербродах с арахисовым маслом и медом тоже.

Когда Лондин жила здесь, она работала в пиццерии. Это было единственное блюдо, которое мы ели в большом количестве и к которому у меня не пропал вкус. Хотя я никогда не испытывала к нему непреодолимого желания.

— Что ты сегодня делаешь? — спросила я, продолжая жевать.

— Ничего. Мне скучно. Ты работаешь?

— Нет. — Я откусила еще кусочек, и меня чуть не стошнило. Чертовы бананы. До прихода сюда они мне тоже не нравились.

— Хочешь сыграть в карты? — спросил он.

Я пожала плечами, пытаясь скрыть свое волнение от того, что осталась наедине с Карсоном.

— Конечно.

Час спустя мы переехали от меня к нему, и я надирала ему задницу в «Джин рамми».

— Джин.

— Ага. — Он бросил свои карты в стопку для сброса. — Нам нужна новая игра.

Я хихикнула и собрала колоду. Края были потертыми и серыми. Девятка треф заметно погнулась.

— Покер?

— Да. — Он встал и исчез в другой части палатки, вернувшись с чашечкой зубочисток. У нас не было ни денег, чтобы поиграть, ни настоящих фишек для покера, но зубочистки вполне подходили.

После того, как Джемма и Кэтрин уехали, их палатка-убежище пустовала. Сооружение представляло собой набор металлических листов и брезента, из которых Джемма соорудила укрытие.

Для парня ростом более шести футов, Карсону было разумно выбраться с тесного заднего сиденья «Кадиллака». Он переехал сюда, заняв бывшую комнату Джеммы. Без девушек общая зона потеряла часть своей жизни. Крошечные рисунки Кэтрин на стене уже не были такими яркими, как раньше.

— Как ты думаешь, что произойдет с этим местом, когда мы все уедем? — спросила я Карсона, тасуя карты.

Он вернулся на свое место напротив меня, прислонившись к одной из импровизированных стен.

— Я не знаю. Скорее всего, ничего, зная Лу.

Лу отгородил свалку. Его дом, гараж и территория, где мы жили, были закрыты для посетителей. Я не была уверена, всегда ли так было, но с тех пор, как Карсон появился здесь, Лу предоставил нам полную свободу действий на нашей небольшой части двора.

За его хижиной простиралось море ржавых машин и старых запчастей. Днем приходили люди и рылись в кучах мусора. Лу появлялся, чтобы показать им окрестности, но всегда старался держать их подальше от нашего района.

— Как ты думаешь, что будет с Лу?

Карсон пожал плечами.

— Этого я тоже не знаю.

— Ты вернешься сюда? Когда уйдешь?

— Может быть. А ты?

— Может быть. — А может, и нет.

Карсон вытащил зубочистку из чашки и покатал ее между пальцами. Это движение было завораживающим, как и выражение его лица. Сегодня он побрился. Темная щетина, под цвет его волос, исчезла с его щек и подбородка. От этого его губы казались мягче. А улыбка стала шире.

Я поймала себя на том, что пялюсь на него, и отвела взгляд, чтобы сосредоточиться на картах.

— «Пятикарточный Дро» (прим. ред.: Пятикарточный Дро — вариант покера, который считается самым простым и является основой для видеопокера. В результате, это часто первый вариант, который осваивают новые игроки. В него обычно играют в домашних играх, но редко в казино и турнирах.)? Или «Холдем» (прим. ред.: Холдем — самая популярная на сегодня разновидность покера. Игра с двумя карманными и пятью общими картами, используемыми всеми игроками при составлении комбинаций.)?

— «Холдем».

Когда девочки были здесь, в этой комнате мы проводили турниры по покеру.

— Ты скучаешь по ним? По Лондин, Джемме и Кэтрин.

— Конечно. — Он пересчитал зубочистки и протянул мне горсть из двадцати штук. — А ты нет?

— Да, скучаю. — Я не скучала по тому, как он целовал Лондин, но в остальном — да.

Они были моими друзьями. Лондин была первой причиной, по которой мы нашли свалку. Мы жили в одном трейлерном парке, и после того, как она сбежала от своих родителей-наркоманов, мы разыскали ее. Двое ребят, которые работали с ней в пиццерии, знали, что днем она зависала на свалке, прогуливая школу. Хотя и не знали, что она жила здесь.

— Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим их снова? — спросила я.

— Честно? Нет. — Он поднял на меня глаза, и его нежная улыбка чуть не разбила мне сердце. — Я имею в виду, может быть, когда-нибудь. Но я сомневаюсь в этом.

— Даже Лондин? — Вопрос вырвался прежде, чем я смогла проглотить его. Я знала, что они расстались. Но, может быть, он надеялся однажды увидеть ее снова. Может быть, он продолжит свой путь в Монтану, когда истечет наш шестьдесят один день.

— Да. Лондин тоже. — Карсон одарил меня еще одной улыбкой. От которой мне захотелось закричать. Это не была его игривая ухмылка или широкая ухмылка, когда он смеялся. Это была милая улыбка для младшей сестры.

Убейте меня.

Я раздала карты и сосредоточилась на игре, выиграв первые пять раздач подряд. Когда у Карсона осталось всего три зубочистки, он пошел ва-банк, блефуя. Я назвала ставку.

Игра окончена.

— Черт. — Он рассмеялся. — Не мой день. Давай займемся чем-нибудь другим.

— Ладно. Чем?

— Не хочешь прогуляться? Я не прочь размять ноги.

Я поднялась с земли, отряхивая джинсы. Затем я последовала за ним на улицу и через свалку направилась к десятифутовому сетчатому забору, по верху которого тянулся ряд колючей проволоки.

Лу не любил, когда люди вторгались на его территорию. Он возвел забор, чтобы их не пускать.

Мы были исключением.

У главного входа было двое больших ворот на колесах. Лу привязывал к ним цепь и висячий замок, если только не ждал посетителей. Табличка «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ» висела под другой, гласившей: «СНАЧАЛА ПОЗВОНИТЕ».

Но там был еще один вход, маленькая калитка, скрытая от дороги и загороженная старым автомобилем. Карсон обнаружил ее в свою первую ночь на свалке много лет назад. Любому, кто проходил мимо, она показалась бы закрытой. Но ворота были открыты настолько, что мы могли протиснуться и выйти наружу. Иногда мы проходили через главный вход, если Лу вставал и открывал замок. Но в основном мы пользовались боковыми воротами.

Выйдя на дорогу, ведущую в город, мы перешли на легкий шаг. На протяжении одной мили тротуаров не было. По крайней мере, мы предполагали, что это была одна миля. Никто из нас не знал наверняка, но до того, как Карсон бросил школу и сбежал из дома, он мог пробежать милю менее чем за шесть минут. Однажды, когда ему стало скучно, он пробежал по этой дороге, чтобы проверить.

Свалка находилась на окраине Темекьюлы, что придавало ей уединенность. Ближайший сосед находился на полпути вниз по дороге, и даже тогда разросшиеся деревья и высокий забор скрывали дом и его обитателей от посторонних глаз. Или, может быть…

— Как ты думаешь, они посадили эти деревья, чтобы закрыть свалку? — спросила я Карсона, когда мы проходили мимо дома.

Он усмехнулся.

— Определенно. А ты бы не стала?

— Безусловно. — Я рассмеялась. — Итак, куда мы идем?

— Куда ты хочешь пойти?

С тобой? Куда угодно.

— Мне все равно. Я согласна на все.

— Как насчет кинотеатра?

— В прошлый раз, когда мы пытались проникнуть внутрь, нас поймали. И ты ввязался в драку.

— Этот парень был гребаным придурком, Клара. Ему не следовало так с тобой обращаться.

Это не имело большого значения. Менеджер кинотеатра взял меня за руку и потащил к выходу. Он буквально пытался вышвырнуть меня вон.

Но в тот момент, когда он дотронулся до меня, Карсон взорвался. Он ударил менеджера так быстро, что я едва успела заметить, как его кулак пролетел по воздуху, прежде чем раздался громкий треск костяшек пальцев, ударившихся о челюсть.

Когда менеджер рухнул на пол, другой сотрудник, высокий, долговязый парень, бросился на Карсона. Эти двое толкались, сцепились и обменялись парой ударов, пока Карсон не нанес еще один сильный удар в нос — я никогда не видела, чтобы из носа хлестало столько крови. Но этого оказалось достаточно, чтобы мы успели скрыться до появления копов.

Синяк под глазом Карсона держался несколько дней. Это был не первый синяк под глазом, который он получил, и, опять же, я сомневалась, что он будет последним. Больше всего меня беспокоили драки, в которые он ввязывался, когда никого из нас не было рядом, чтобы затащить его домой.

Он защищал нас. Но кто защитит его?

— Мы пойдем в другой кинотеатр, — сказал он.

— Это долгая прогулка.

— Нам больше нечего делать. Кроме того… — Карсон полез в карман и вытащил пачку наличных. — На этот раз мы заплатим.

— Нет, не трать их впустую. — Я толкнула его руку, призывая убрать наличные. Я не хотела, чтобы кто-нибудь увидел их и отправился за ним. Не то чтобы поблизости кто-то был, кто мог бы их увидеть. Мы были одни на дороге.

— Все решено. Мы идем в кино. И рядом со мной будет сидеть самая красивая девушка во вселенной.

Я покраснела и ткнула его локтем в бок.

— Флиртуешь?

— С тобой? Всегда.

Если бы только этот флирт что-то значил.

Спорить было бессмысленно, а я действительно хотела посмотреть фильм, поэтому позволила Карсону устроить мне веселый день. Нормальный.

В темном кинотеатре мы не были парочкой сбежавших подростков, которые горстями поедали попкорн, потому что у нас дома не было микроволновки. Или просили положить побольше льда в нашу общую колу, потому что и лед, и кока-кола были дефицитом.

Мы были просто Карсоном и Кларой. Классный парень. И девушка, которая хотела, чтобы он видел в ней нечто большее, чем друга.

И все же, к тому времени, как мы вышли из кинотеатра, моя улыбка не сходила с лица.

Всю дорогу домой мы говорили о фильме, о наших любимых репликах и финальном повороте, который Карсон предвидел, а я — нет. К тому времени, как показалась свалка, уже наступил вечер, что было хорошо, так как я любила возвращаться засветло. Как и Ария. Если в этом не было крайней необходимости, мы не работали допоздна и возвращались домой до захода солнца.

— Было весело, — сказал Карсон, когда мы проходили через ворота.

— Спасибо. — Я улыбнулась ему и погрузилась взглядом в это красивое лицо. Сильная челюсть. Прямой нос. Высокие скулы. В моих любовных романах герои всегда обладали этими чертами, и Карсон определенно был героем моего.

— Спасибо, что была со мной сегодня. — Он взял меня под руку, провожая к грузовику. — Даже если я позволил тебе выиграть в карты.

— Ну уж конечно. — Я шлепнула его в ответ.

Он усмехнулся.

Шум, должно быть, привлек внимание Арии, потому что она высунула голову из грузовика.

— Вот и ты. Ты не оставила записки.

— Черт возьми. Прости. — Я поморщилась. Мы всегда оставляли записки, если наши планы менялись. Мы не могли писать смски, так как у нас не было телефонов.

— Ты отстой. Я волновалась. — Потом она исчезла, вероятно, чтобы лечь на свою кровать и дуться.

— Ой. — Чувство вины охватило меня с новой силой. Ария была для меня на первом месте. Я должна была помнить о записке. — Я плохая сестра.

— Нет, это не так. — Карсон положил руку мне на плечо. — Лучше пойди извинись.

— Да. — Я сделала шаг в сторону, но остановилась и повернулась обратно. — Спасибо.

— Ты это уже говорила.

— Я знаю. — Мои щеки вспыхнули, когда он посмотрел на меня так пристально, словно ждал каждого моего слова. Если бы только это было так. — Сладких снов, Карсон.

— Тогда мне должна присниться ты.

Я закатила глаза, скрывая тот факт, что от этой слащавой фразы у меня в животе запорхал рой бабочек.

— Флиртуешь?

Он подмигнул.

— С тобой? Всегда.