Пунктирные линии

Глава 13

Карсон

— Я знаю, что на самом деле не понимаю, каково тебе было тогда, но я просто хотела сказать тебе, что я рядом, если тебе нужно будет поговорить, — сказала Холли.

Потому что она была хорошей женщиной. А я ее не заслуживал.

— Спасибо, детка.

— Перезвонишь мне позже? После встречи?

— Да.

— Ты приедешь домой сегодня вечером?

Я взглянул на Клару и Августа, стоявших рядом с «Кадиллаком».

— Не знаю. Я подумал, что мог бы остаться еще на одну ночь, потусоваться, а потом отвезти их в аэропорт.

— Тебе стоит. Проведи с ними время. Расслабься. Ты так усердно работал. И мы не знаем, когда ты снова их увидишь.

Если бы только она знала, что предлагает.

Но я не мог вернуться домой. Еще нет. Не после вчерашнего признания Клары. Сегодня, вероятно, был мой последний шанс получить ответы на некоторые вопросы, и я не мог позволить ей уйти, оставив меня в недоумении на всю оставшуюся жизнь.

— Я дам тебе знать, — сказал я.

— Ладно. Я люблю тебя. — Холли говорила «Я люблю тебя» уже несколько месяцев.

Я не отвечал ей тем же.

Может быть, потому, что мне нужно было покончить с Кларой. Если я собирался двигаться дальше, мне нужно было забыть об этой части моей жизни.

— Хорошего дня на работе. Пока.

— Пока, — в ее голосе послышалась обида. Я подозревал, что она скроет это за улыбкой, как обычно делала, когда я не отвечал взаимностью на эти три слова.

Я провел рукой по волосам и бородатому подбородку, затем убрал телефон и направился к машине.

— Это была Холли? — спросила Клара.

Я кивнул.

— Она просто хотела проведать меня.

— Она очень милая.

— Да, это так.

У меня была хорошая девушка. И из-за этого моя душа словно разрывалась на части. Но сейчас было не время разбираться с этим. Во-первых, нам нужно было выполнить работу.

— Все хорошо? — Я махнул рукой в сторону двора.

— Я готова. — Клара кивнула и последовала за мной к воротам.

Воздух этим утром был прохладным, когда я отпирал тяжелую цепь. Легкий ветерок донес до моего носа запах ржавого металла, когда я распахнул ворота достаточно широко, чтобы войти внутрь.

Клара следовала за мной по пятам, таща за собой Августа. Ее плечи были расправлены. Во взгляде была решимость — вчерашние страхи ее не остановили.

— Это что, свалка? — Август высвободил свою руку из ее и пошел впереди нас обоих, поворачиваясь по кругу, чтобы рассмотреть все это. Затем он пожал плечами. — Здесь грязно.

Я усмехнулся. Как обычно Гас растопил лед.

— Ух ты. Только посмотри на это. — Клара прошла мимо нас, направляясь к хижине Лу. Ее внимание было приковано к зеленым лозам, вьющимся вдоль внешней стены. — Вчера я этого не заметила.

Корни растения росли из черного пятигаллонного ведра. Много лет назад я помогала Арии наполнять его землей. Виноградная лоза, которую она посадила, не только выжила под присмотром Лу, но и разрослась в диком виде. Дальняя стена его хижины была почти полностью покрыта землей.

Растения были здесь, когда я навещал Лу, но за последние пару лет они зажили своей собственной жизнью. Клара провела кончиком пальца по листочку, и это была красота среди хаоса.

— Будь я проклят.

— Четвертак. — Август подошел ко мне, протягивая руку.

Достав из кармана долларовую купюру, я вложил ее ему в ладонь. Только вчера он получил от меня еще одну. Я не осознавал, как сильно ругался, пока не появился ребенок, который собирал деньги за каждое нецензурное слово.

— Ария с ума сойдет. — Клара достала из кармана телефон и сделала несколько снимков. Затем она протянула руку Августу. — Твоя тетя Ария посадила это давным-давно.

— Она хороший садовод.

— Да, именно так. — Хихикнула Клара, и этот музыкальный звук перенес меня на двенадцать, почти на тринадцать лет в прошлое, когда жить на этой свалке было тяжело. Но, черт возьми, это было и хорошо тоже.

Все напряжение, которое я испытывал этим утром после очередной бессонной ночи, растаяло. Мы сможем сделать это сегодня, потому что мы были вместе.

Я смогу сделать это сегодня, потому что здесь была Клара.

— Пойдем? — Я мотнул подбородком в сторону нашего конца свалки.

Она кивнула, одарив Августа улыбкой, и затем мы втроем отправились по тропинке, которая когда-то была такой же знакомой, как прогулка по коридору в моем собственном доме. Сначала мы миновали большую кучу старых крыш. Затем ряд блоков двигателя, которые Лу разложил по размеру. Затем две стопки шин, три ржавых грузовика, которые нужно было обойти, а затем…

— Все по-прежнему на месте, — прошептала Клара.

Палатка, которую соорудила Джемма, почти не изменилась.

Брезентовый полог, служивший входной дверью, был покрыт грязью, запылился и слипся от многолетнего воздействия непогоды. Но стены были целы. Металлические листы и брезентовая крыша по-прежнему плотно прилегали друг к другу.

— Ого! — удивила меня Клара, взяв инициативу на себя и устремившись к двери.

— Что там внутри? — спросил Август, обегая ее.

Его любопытство поднимало настроение. Он воспринимал это как ребенок, как крепость и приключение. Он видел в этом то же, что когда-то видели и мы.

Клара была рядом с ним, когда он просунул голову в дверь. Она толкнула его в плечо, и они оба наклонились, чтобы войти внутрь. Я присел на корточки и присоединился к ним, опустившись на колено, чтобы осмотреться.

Воздух был затхлым и пах землей. Общая комната осталась прежней. Картины, которые Кэтрин нарисовала в своей спальне, были на месте, почти такие же идеальные, как и раньше, потому что стены защищали их от дождя.

Клара их тоже сфотографировала.

— Я не знаю, захочет ли она их увидеть, но на всякий случай.

Она не сфотографировала комнату Джеммы, которую я занял после того, как девочки уехали в Монтану. Комнату, где Клара была моей. Она даже не заглянула туда. На меня она тоже не смотрела.

Думала ли она о тех драгоценных ночах? Вспоминала ли она? Они были так же свежи в моей памяти, как и вчера. Мягкость ее губ. Сладкий аромат ее волос. Нежное прикосновение ее рук.

Нет. Остановись, черт возьми. Перестань вспоминать. Я вскочил на ноги и вышел на улицу, стряхивая с себя прошлое. Эти гребаные воспоминания убивали меня.

Как и слова, которые она сказала мне вчера вечером в коридоре.

Мы не говорили об этом утром. Мы вежливо поговорили за завтраком, оба рассчитывая, что Август поддержит разговор. Потом ехали сюда в молчании, и я отошел в сторону, чтобы ответить на звонок Холли.

— Куда теперь? — спросил Август, выскакивая из палатки.

Клара не ответила сыну. Она просто направилась по узкой тропинке к тому месту, где когда-то стоял «Кадиллак».

На том месте, где он был, была заметна дыра. Другие детали были отодвинуты в сторону, вероятно, чтобы освободить место для экипажа, который смог вытащить его отсюда.

Я изучал выражение лица Клары, пока она смотрела в пространство. Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем она думает. Интересно, представляла ли она двух подростков, смотрящих на звезды.

Она не удостоила меня ни единым взглядом, прежде чем продолжить свой путь, ее грациозные шаги резко контрастировали с руинами вокруг нас. Клара всегда была слишком хороша для этого места, но сегодня она особенно выделялась. Возможно, дело было в белом платье, которое она надела. Или в ярких цветах, вышитых спереди, которые тянулись от горловины до подола, доходившего до середины бедра.

Она всегда ходила в белом? С тех пор как она приехала сюда, я видела ее только в светлом.

Я шел позади нее и Августа, пока они шли по дорожке. Я точно знал, куда она направляется, и не хотел, торопить ее.

Забавно, но мне так хотелось, чтобы она зашла в это место. Но теперь, когда она была здесь, я ей был не нужен. Не тогда, когда у нее был Август.

Я никогда не видел такого дуэта матери и сына, как у них. Может быть, это из-за того, что она была его единственным родителем — я предполагал, что она была его единственным родителем, — но у них была такая связь. Это было похоже на ниточку, натянутую между ними, которую было видно, если присмотреться повнимательнее.

Когда я догнал их, Клара стояла у задней двери фургона доставки, уставившись на закрытую дверь.

Август отошел от нее и склонился над ржавой банкой, которую Ария когда-то использовала для полива своих растений.

— Хочешь, я открою ее? — спросил я.

Она сделала глубокий вдох и, выдохнув, кивнула.

— Да.

Щеколда была ржавая и тугая, но после сильного рывка она поддалась. Скрежет металла о металл эхом разнесся по двору, сопровождаемый оглушительным скрипом, когда я открыл дверь.

Я запрыгнул на заднее сиденье, осматривая пространство. Затем протянул руку, чтобы помочь Кларе подняться, чтобы она не испачкала платье.

Она не отпускала мою руку, оглядываясь по сторонам. Ее хватка усилилась, когда она увидела груду старых книг и одеял, сваленных у дальней стены.

Когда-то сюда забралось какое-то животное и превратило страницы и ткань в клочья.

Клара наклонилась, поднимая что-то с пола. Маркер. Тот самый, которым они отмечали обратный отсчет на стене. Она подняла его, внимательно осмотрела и бросила в кучу мусора.

— Он маленький.

— Все это кажется таким маленьким.

Место, которое когда-то казалось таким огромным, как отдельный континент, со временем, возрастом и реальностью сократилось до трех акров.

— Я не буду это фотографировать. — Она отвернулась, вырвала свою руку и оказалась на земле прежде, чем я успел моргнуть.

Я бросил последний взгляд, желая, чтобы все было не так, ради Клары, и оставил это, не потрудившись закрыть дверь. Затем я побежал, чтобы перехватить их по пути в гараж, поскольку ключи были у меня.

Войдя первым, я включил свет.

— Я удивлен, что он работает.

От многолетнего простоя в воздухе стоял густой запах бензина и масла. Я понятия не имел, будет ли работать оборудование, но я бы поручил это кому-нибудь другому.

Я взглянул на часы. Было почти восемь.

— Я лучше выйду на улицу, чтобы встретиться с застройщиком.

— Мы пойдем с тобой. — Клара вышла из гаража, и мы все направились к входной двери Лу. — Ты решил, что хочешь с этим всем делать?

— Я продам это место. — Теперь, когда я пришел сюда и увидел его, не было причин держаться за старую свалку. — Я бы хотел осмотреть хижину Лу. Убедиться, что внутри нет ничего, что можно было бы сохранить. Но для меня здесь ничего нет.

— Не совсем. — Клара посмотрела на меня с грустной улыбкой. — Здесь что-то было. Я думаю, именно поэтому Лу оставил ее тебе. Потому что он знал, что тебе нужно было прийти сюда и положить этому конец.

Я чуть не споткнулся о собственные ноги.

— Как ты это делаешь?

— Что делаю?

— Говоришь то, что я чувствую, но не знаю, как сформулировать.

Ее взгляд смягчился.

— Я рада, что мы пришли сюда.

— Я тоже.

Мы завернули за угол как раз в тот момент, когда позади «Кадиллака» остановился большой белый грузовик. Из него выскочил мужчина в красивых джинсах и рубашке на пуговицах, он помахал нам рукой, а в другой держал блокнот.

— Ты не будешь возражать, если я зайду к Лу? — спросила Клара.

— Вовсе нет. — Я протянул ей ключи, затем подмигнул Августу, прежде чем пожать руку застройщику.

Следующие тридцать минут я провел, водя его по свалке. Он рассказал мне о своих планах на этот район и о парке, который он хотел бы разбить на этом участке земли. Возможно, этого не произойдет, но мне понравилась идея, что здесь будет место для игр детей. Безопасное место для будущих поколений, каким оно было для меня.

— Здесь много всего, — сказал я ему, когда мы возвращались к его грузовику. — У меня нет ни времени, ни сил разбираться во всем этом. Так что я продам его вам, как есть.

— Сколько?

— Сделайте мне справедливое предложение, основанное на оценке земли.

Он кивнул.

— Я попрошу своего риелтора оформить это сегодня.

— Отлично. — Я еще раз пожал ему руку, подождал, пока он уйдет, и направился к хижине.

Август сидел за тем же столиком, где я когда-то сидел с Лу. Он выглядел безумно скучающим, подперев голову одной рукой. Когда он заметил меня, то выпрямился.

— Теперь мы можем идти?

— Скоро, — пообещал я. — Где твоя мама?

— Я здесь, — крикнула Клара.

Я нашел ее в помещении, которое раньше было кабинетом Лу. Или библиотекой. Или комнатой для хранения тетрадей.

— Эм… Ого.

Вдоль стен высокими колоннами были сложены тетради на спиралях. Некоторые были почти с меня ростом. Три книжных полки вдоль стены были так завалены книгами и подшивками, что прогнулись посередине под их тяжестью.

— Что в них? — Я вытащил блокнот из стопки и открыл его на первой странице. Слева была серия цифр, а в центре — рисунок решетки радиатора автомобиля. Там были указаны марка, модель и год выпуска автомобиля, которому он принадлежал. Внизу было указано местоположение. Зона 4.

— Я думаю, он составил каталог всего этого места. — Клара открыла несколько блокнотов на столе Лу и листала их. Страница за страницей повторялись. — Держу пари, он знал, что и где находится. Это были его сокровища.

Я покачал головой, не в силах поверить в то, что вижу. Лу, должно быть, провел здесь годы, подробно описывая каждый клочок и каждую деталь этого места. Я положил блокнот обратно в стопку, затем вышел из кабинета и направился вглубь хижины. Спальня Лу находилась в задней части здания, и, в отличие от остальной части его дома, здесь не было беспорядка.

Все было покрыто слоем пыли, но пустота комнаты была совершенно шокирующей.

В центре комнаты стояла кровать, придвинутая к дальней стене. По обе стороны от нее стояли две прикроватные тумбочки. На одной стояла коробка. На другой — фотография в рамке. Фотография привлекла мое внимание, и я обошел кровать, чтобы рассмотреть ее поближе.

На ней был Лу, в котором с трудом можно было узнать молодого человека, сидящего рядом с женщиной в желтом платье в горошек. Его жена. На его лице сияла улыбка. Он выглядел счастливым. Он был другим человеком.

В другой жизни.

— Когда он потерял ее, он заблудился. — Клара подкралась ко мне и заглянула через мое плечо. С грустной улыбкой она подошла к другой тумбочке и провела кончиками пальцев по пыльной коробке. Затем она щелкнула застежкой, чтобы поднять крышку, и ахнула, увидев, что находится внутри. — Карсон.

— Что? — Я обошел кровать и подошел к ней, все еще сжимая в руке фотографию Лу и его жены. Спасать здесь было особо нечего, но эта фотография определенно должна была попасть домой.

— Это письмо. Тебе. — Она достала его, затем, прищурившись, посмотрела на то, что еще было в коробке. — Подожди. Есть еще.

Она вытащила пачку писем и просмотрела их. На каждом было написано одно из наших имен. Шесть писем для шестерых детей, которые жили здесь. В коробке было еще что-то, но я сосредоточилась на аккуратном почерке Лу и конвертах в руках Клары.

— Боже мой. — Она снова просмотрела стопку.

— Я не могу в это поверить.

Она кивнула она.

— Он даже имя Лондин написал правильно. Через «и». Я не знала, что он знает наши имена.

Я моргнул, не в силах осознать то, что увидел.

— Он оставил их, чтобы ты нашел, — сказала она. — Он разложил все свои вещи по другим комнатам, но в этой было чисто, потому что он хотел, чтобы ты увидел эту коробку и ту фотографию.

Лу. Жаль, что я не знал его лучше. Я пожалел, что не вернулся до того, как он умер.

— Он замечал больше, чем показывал, не так ли?

— Я думаю, он замечал все.

Я оторвал взгляд от писем и встретился взглядом с Кларой. Мы были близко. Слишком близко. Моя грудь коснулась ее руки. Ее волосы, разметались между нами, и их концы щекотали мои предплечья.

Боже, она была прекрасна. Ее нежное сердце. Ее непоколебимая сила. Я впитывал ее, позволяя себе на мгновение погрузиться в эти шоколадные глаза.

Я поднял руку, кончиками пальцев отчаянно пытаясь провести по мягкой линии ее подбородка, когда за нашими спинами раздался топот маленьких ножек.

— Мама!

Она вздрогнула, опустив взгляд. Затем отодвинулась как можно дальше к прикроватной тумбочке и откашлялась.

— Мы здесь, внутри.

— Теперь мы можем идти? — взмолился Август.

— Да. — Я отступил на шаг от его матери. — Нам лучше уйти.

Им лучше уйти.

Впервые с тех пор, как Клара удивила меня «Кадиллаком», я был готов отправить ее обратно в Аризону.

Может быть, если она будет за пятьсот миль отсюда, я смогу устоять перед ней.