Путь Роха (СИ)

Глава 17 Испытание на прочность

Стараясь не издавать лишних звуков, Фурс медленно пробирался вдоль стены, выставив перед собою заряженный арбалет.

Стонов больше не слышно, и лейтенант опасался, что тот, к кому он пробирается, уже умер от ран или, возможно, потерял сознание, и как теперь его найти не совсем понятно.

Поглядывая себе под ноги, Фурс заметил то, на что он не обратил внимания, когда пробирался мимо этого места вслед за чужаками. Тогда он всецело был поглощен другим, и эти жирные пятна крови остались незамеченными. Сейчас же он остановился и внимательно всмотрелся в следы. Видимо, на этом месте сражались… Судя по отпечаткам подошв — двое. Вот капля крови размазана и имеет ярко выраженную поволоку* в сторону стены. Еще метрах в двух от места боя узкая щель, и там четко отпечаталась размазанная по стене кровавая пятерня.

Лейтенант осторожно заглянул в щель, там тоже кровь. На полу и на стенах. Протиснувшись боком, он сумел пролезть дальше и заметил, что крови на полу и камнях стало значительно больше.

Затем проход расширился, Фурс прибавил шагу и едва не поплатился за свою спешку, чуть не рухнув в пропасть. Затормозил в самый последний момент, увидев, что кровавая ниточка резко обрывается, и еще он увидел длинный след от подошвы ботинок: кто-то из Солнцеликих отчаянно тормозил, прежде чем сорваться вниз.

В подтверждении этого откуда-то снизу снова раздался тихий, едва сдерживаемый стон. Встав на одно колено, Фурс осторожно заглянул в провал и тут же лег на живот, подползая к самому краю.

Примерно на восьмиметровой глубине лежит не кто иной, как сам Краме. Лейтенант узнал бы его из тысячи, наряженных в точно такую же броню. Правая нога неестественно вывернута прямо в бедре, весь бок залит кровью, которая сочилась из сломанной в нескольких местах руки. Капитан слабо опирался на здоровую и пытался отползти в сторону, издавая при этом тихий стон…

— Краме, — тихо позвал его Фурс.

Командир Солнцеликих замер и резко задрал голову вверх. Лицо его было закрыто маской шлема, и та личина, которая была нанесена на нее, выглядела сейчас особенно жутковато.

Узнав того, кто его окликнул, он обессилено завалился набок и показал Фурсу жест, чтобы тот не произносил больше лишних звуков. Затем вытянул здоровую руку, сжал кулак и притянул ее к себе. Лейтенант сразу понял: Краме показывает, чтобы он его вытащил.

Кивнув в ответ, Фурс пошарил в сумке и извлек из нее моток крепкой тонкой веревки с небольшим кованым крюком на одном конце, и таким же железным кольцом на другом.

Продев веревку через кольцо, лейтенант влез в образовавшуюся петлю и затянул ее на поясе. Затем сбросил капитану тот конец, что был с крючком. Получилось, правда, со второго раза, в первую попытку крюк негромко звякнул о камни в полутора метрах от капитана. Второй бросок был более удачным, и Краме сумел подхватить здоровой рукой веревку и зацепить крюк себе за пояс. Вцепившись в нее здоровой рукой, он вяло кивнул Фурсу, показывая всем видом, что он готов к подъему.

Лейтенант отошел от провала, натягивая канат, и услышал, как снизу раздался сдержанный стон и одно единственное полное боли и страдания слово:

— Тяни…

Фурс уперся ногами в землю и, наклонившись всем корпусом вперед, с великим трудом сделал первый шаг. От напряжения в глазах потемнело, как-то разом вернулась тошнота и головокружение, нестерпимо захотелось бросить всё и бежать отсюда, куда глаза глядят. Но лейтенант нашел в себе силы и сделал еще один шаг. Затем он ухватился рукой за выступ, — еще шаг. Потянулся другой рукой к еще одному выступу, — шаг. Останавливаться нельзя, силы на исходе и Краме сразу же утянет его за собою вниз, поэтому только вперед… Шаг. Во рту соленый привкус крови. Шаг. Сердце стучит так, что вот-вот выскочит из груди. Шаг, еще шаг, еще…

Выбившись из сил, Фурс обернулся назад и увидел, что он уже вытащил Краме и даже протащил его по камням на метр-полтора от провала. Ноги лейтенанта тут же подкосились, и он, обессиленный, рухнул на пол.

Его рука слепо пошарила по поясу и извлекла нужный пузырек. Несколько капель на язык, и по усталым до изнеможения мышцам пробежала горячая волна, наполняя их силой. Вставив пузырек обратно в ячейку на поясе, вытащил другой. Этого зелья надо одну каплю под язык. Бр-р… ух… В голове прояснилось, тошнота отступила… жить можно. Фурс прекрасно понимал, что такое частое прикладывание к этим зельям ему еще аукнется, но всё это будет позже, а сейчас необходимо покинуть подземелье, пока чужаки не почувствовали неладное и не вернулись.

Выбравшись из петли, он непослушными пальцами собрал веревку в бесформенный клубок, отстегнул крюк от доспеха Краме и запихнул ее обратно в сумку.

Краме лежал на спине, слабо шевеля кистью здоровой руки.

— Я вынесу тебя на себе, капитан Краме, — прошептал Фурс, наклонившись почти к самому лицу израненного Солнцеликого. — Ты сможешь удержаться за моей спиной?

Краме чуть заметно кивнул и снова шевельнул кистью.

Фурс несколько секунд приноравливался, как взвалить его себе за спину, затем спросил:

— У тебя обе ноги повреждены или одна?

Капитан слабо поднял один палец.

Фурс понимающе кивнул и уже хотел было поднять его и прислонить к стенке, как тот проговорил еле слышно:

— За спиной контейнер… я его сейчас открою… там красный футляр… мне не дотянуться… дай его мне…

За спиной Краме что-то тихо щёлкнуло и вжикнуло, и он, скрипя и постанывая, кое-как перевернулся набок. Наспинный контейнер был слегка приоткрыт и красный футляр, о котором говорил капитан, находился почти в самом центре среди многих других вещей в специальных креплениях.

— Быстрее… — громким шепотом поторопил он лейтенанта.

Фурс отстегнул футляр и протянул его капитану.

— Открой! — в его шепоте слышалось нестерпимая боль и крайнее нетерпение.

Лейтенант отстегнул закрывающий клапан и открыл крышку. Внутри лежало всего два предмета: продолговатый металлический цилиндрик с красными полосками поперек, и серебристая трубочка с палец толщиной и размером с ладонь, но эта уже была с зелеными полосками, шедшими вдоль.

Дрожащими пальцами Краме схватил цилиндрик, что с красными полосками и прислонил его к кровоточащей ране на руке.

Из небольшого устройства выскочила игла и впилась прямо в глубокий порез. Почти сразу же, цвет полос начал меняться из красных в нейтрально серые, и вскоре они пропали совсем.

Капитан вздохнул полной грудью и взялся за вторую трубку.

Фурс заметил, что пальцы его уже не подрагивают, движения стали более четкими и точными.

Вторую трубку Краме приложил к бедру в то самое место, где правая нога была вывернута под неестественным для человека углом. Игла, не встретив сопротивления, прошила эластичную броню, и тут капитан затрясся всем телом, еле удерживая трубку в вертикальном положении. Вскоре и с зелеными полосками произошло то же самое, что и с красными. Они стали практически не видны на серебристом фоне. Трясучка у Краме постепенно закончилась, и он замер неподвижно на несколько секунд.

Сложив цилиндрик и трубку обратно в футляр, он сам застегнул клапан и протянул его Фурсу.

— Положи обратно.

Хоть он и произнес это шепотом, но в его голосе больше не было ни слабости, ни боли.

Исследование подземелья

Гунт дождался, когда Ника соберет прах Коры в пустую склянку из-под зелий, и, обращаясь ко всем, произнес:

— Марк и Кейв, останетесь со мною, остальные поднимайтесь к раненым и ждите нас там. Эол, ты займись сортировкой того, что мы принесли из селения пачека и собрали с вражеских воинов.

Эол коротко кивнул, обнял Нику за плечи, и они направились к лестнице, вслед за профессором.

Гунт повернулся к Кейву и мотнул головой.

— Показывай, что вы тут обнаружили.

Пилот поманил всех за собою и направился вправо по тоннелю, вдоль единственной монорельсы.

— Слева в километре отсюда завал, — рассказывал Кейв, на ходу активно жестикулируя руками. — Обрушившаяся порода полностью завалила тоннель. Там, куда мы сейчас идем, тоже есть завал, но не такой сильный, там обвал похоронил под собою пассажирский состав, и целым остался только один вагон. Мы с Эолом даже смогли пробраться по нему в следующий, правда, тот засыпан изнутри почти наполовину, и дальше хода нет.

— Нашли там кого-нибудь?

— Нет, — мотнул головой Кейв, — пусто. Видимо, те, кто уцелел, смогли выбраться на поверхность. Но рядом расположен спуск на нижний уровень, и вот там-то, намного интересней!

— Заинтриговал, — буркнул Гунт. — Веди.

Примерно метров через шестьсот Кейв привел Гунта с Марком к покорёженному цилиндрическому корпусу пассажирского вагона, наполовину погребенного под обвалившимся тоннелем. Его раздвижные створки были широко распахнуты, и войти вовнутрь не составляло абсолютно никакого труда.

— Мы там всё проверили, — поспешил сказать Кейв, увидев выражение лица Марка, — в вагоне ничего ценного нет. Видимо, те, кто выжил, забрали свои вещи и не забыли прихватить еще и аварийные аптечки, и… пойдемте лучше на нижний уровень, там грузовой состав.

С правой стороны тоннеля виднелась массивная раздвижная двухстворчатая дверь. Между створками имелась щель, в которую без особых проблем мог зайти габаритный Гунт, и для этого ему даже не надо было протискиваться боком. За дверью широкий коридор метров пятнадцать в длину и металлические ступени ведущие вниз. Затем еще одна площадка и снова ступени, идущие вдоль стены к самому перрону.

Этот тоннель был раза в четыре шире пассажирского и имел аж две монорельсы. Они располагались друг от друга метрах в двадцати, и между ними пролегало невысокое разделительное ограждение.

— Где состав? — спросил Гунт у Кейва.

Тот махнул рукой в темноту тоннеля.

— Там, километра полтора.

— Вы и туда успели сходить? — в голосе Марка прозвучало недоверие.

— Нет, — понурил голову пилот. — Запустили дронов. Эол со своего визора в ту сторону, а я со своего «Гирчи» в эту.

Кейв похлопал себя по макушке шлема.

«Гирчи» — так называлась модель его пилотского доспеха, и на макушке шлема как раз было то самое штатное место миниатюрного разведывательного дрона.

Гунт кивнул и тихо скрипнул зубами. Его-то разведчик уже, скорее всего, не подлежит никакому восстановлению… Или профессор всё-таки сможет с ним что-нибудь сотворить?..

— Хорошо, Кейв, — Гунт положил руку на плечо пилоту. — Теперь вы с Марком возвращайтесь к остальным, а я разведаю там всё и вернусь. Вы оба помогите Эолу с сортировкой трофеев.

Привыкший подчиняться приказам вышестоящего командования, пилот без разговоров повернулся назад и молча направился к лестнице. Марк с сожалением посмотрел ему в спину и с большой неохотой направился следом.

— Неспокойно мне что-то, — тихо признался сам себе, Гунт поглядывая на спины удаляющихся парней. — Пусть будут в помощь Эолу, если вдруг что.

Искомый состав и вправду оказался в полутора километрах от спуска в этот тоннель.

Видимо, при нападении на планету сработал протокол безопасности, и искусственный интеллект сразу же остановил состав, чтобы избежать крупных аварий и столкновений.

Гунт узнал его. Это был тот самый состав, что он видел на мониторах в диспетчерской. Все четырнадцать герметичных цилиндрических вагонов были помечены красным цветом и особым цифровым кодом — перепутать сложно.

Перед вагонами находился тягач, соединенный с ними жесткой сцепкой. Сам тягач представлял собой вытянутую прямоугольную платформу, в носовой части которой был расположен внушительных размеров источник питания в форме прямоугольного треугольника развернутого под острым углом по ходу движения. Его размеры были таковы, что он занимал почти одну треть платформы, и за ним оставалось ещё место для компактного блока управления, в котором находились искусственные мозги, управляющие всем составом и открытая площадка три на семь метров. Точно такой же тягач должен располагаться на другом конце поезда.

Как правило, управление такими поездами проходило без вмешательства человека, всем управлял искусственный интеллект. Служащие тоннеля вмешивались в процесс только в трех случаях: для проведения ремонтных работ, технического обслуживания, и ликвидации последствий аварий, которые происходили не чаще чем раз в сто-двести лет. Всё остальное управление происходило в автоматическом режиме, без участия людей, но… под наблюдением диспетчера.

В этом поезде Гунта интересовали только тягачи. Можно ли их использовать для путешествия по подземному тоннелю? Если да, то тогда они существенно сократят дорогу до секретной базы с корветом. Если нет, тогда надо решать всем сообща: выбираться наружу или идти дальше по бесконечно длинным тоннелям вглубь территорий, расположенных за Хребтом.

С виду тягач выглядел целым, без каких-либо внешних повреждений. Гунт взобрался по короткой лесенке к блоку управления и достал свой командирский жетон. Приложив его к темному безжизненному экрану, замер в ожидании.

Ничего… никакого отклика.

Неужели такой мощный источник питания разрядился за такой срок? Не может этого быть! Во-первых: искусственный интеллект должен был заблокировать подачу энергии, и она должна была в полном объеме сохраниться в накопителе, и срок давности в этом случае не имеет абсолютно никакого значения. Есть еще и во-вторых, и в-третьих, но с этим уже точно будет разбираться профессор, а не он. Гунт чувствовал, что в этих тягачах еще теплится жизнь, но полностью разобраться в этом ему не давало образование, слишком специфичным оно было у командира спецназа «Шторм».

Спрыгнув с тягача, он уверенно направился в сторону диспетчерской; необходимо рассказать об увиденном профессору и всем остальным.

Поднявшись в диспетчерскую, Гунт застал пришедшего в себя Солрса, с аппетитом уплетающего какое-то вкусно пахнущее варево, которым его кормила с ложки Ника. Обе руки здоровяка всё еще были залиты затвердевшей лечебной пеной, поэтому поесть самостоятельно он пока никак не мог.

Увидев вошедшего Гунта, он потупил взгляд и увернулся от очередной ложки, поднесенной к его рту.

— Не могу понять, командир, как всё так произошло… — оправдываясь начал он, — я убил двоих без особого труда, а этот… он налетел как демон и снёс меня, словно я ребенок какой! Я даже ни разу не смог его ударить толком…

— Верю, — успокоил его Гунт, — я и сам еле с ним справился, и если бы не мой доспех…

— Ты убил его⁉ — здоровяк попытался привстать с места. — Убил?

Гунт осторожно положил руку ему на плечо.

— Он сорвался в пропасть, там было метров семь-восемь, а потом я сбросил на него здоровенный камень. Он не подавал признаков жизни…

Солрс замер и пристально посмотрел на командира.

— Надо было добить! — твердо произнес он. — Эти воины не погибают от падения с такой высоты, а что касается сброшенного на него камня… даже я могу войти в состояние Корфи и совсем не показать вида, даже если этот камень раздробит мне все кости. Потом да, будет жутко больно, но не в этот момент.

Здоровяк выжидательно уставился на Гунта и добавил:

— Пустить ему в голову стрелу из арбалета или для большей надежности прирезать ножом…

Командир изучающе посмотрел на Солрса, и понял, что тот совсем не шутит.

— Есть кое-что получше арбалета…

Его рука метнулась к нагрудной пластине, он сдвинул большим пальцем защелку и… ничего не произошло! Метательный диск не выскочил, как тому полагается, в ладонь владельцу, а лишь, жалобно вжикнув, показал свой краешек. Подцепив его пальцами, Гунт потянул диск из штатного крепления и тут же понял, почему тот подается ему с такой неохотой. Он треснул ровно посередине и был совсем не пригоден к применению.

Только сейчас командир обратил внимание на свой доспех. В горячке боя, да и после было как-то не до этого. Опустив подбородок, он посмотрел на свои грудные пластины и тихо застонал. Взрыв той гранаты зацепил и его, правда, в отличие от Дорна, ему крупно повезло: осколок попал как раз в то место, где находился метательный диск, и он, по всей видимости, смягчил удар.

— Где Марк? — спросил Гунт у девушки, аккуратно положив обе половинки диска на стол.

Ника кивнула на двери.

— Помогает всем остальным разбирать носилки и сортировать вещи.

Бросив взгляд на находящегося без сознания Дорна, командир вышел из помещения и прошел через массивную дверь в тоннель, ведущий к подземному озеру.

— Марк, одолжи мне свой арбалет! — попросил командир, проходя мимо выложенных из носилок ящиков и трофеев. — И заряди его более мощным зарядом. Мне надо удостовериться кое в чём…

Отложив в сторону связку бронебойных стрел, Марк без разговоров достал из сумки арбалет, развел в стороны его плечи* и накрутил на болт разрывной наконечник.

— Постарайся с близкого расстояния не стрелять, — предупредил он, передавая готовый к стрельбе арбалет Гунту.

Солрс оказался прав! Прав!

Гунт сжал кулак и саданул им в камень на краю обрыва.

Недавнего противника на месте не оказалось. Вместо него там осталась небольшая лужица запекшийся крови, след на мягком песчанике от тонкой веревки, и больше ничего нет.

Ему, несомненно, помогли выбраться из этой ямы, и старый спецназовец догадывался, кто именно. Без всяких сомнений, это тот самый служитель ордена, который еще совсем недавно чуть не прожег своим взглядом дыру в его спине.

Гунт вскочил на ноги и бросился в сторону выхода из подземелья. Возле шахты притормозил и перешел на шаг. Вот скобы, ведущие на поверхность. Командир осторожно выглянул и посмотрел наверх. Противников не видно, ни одного, ни другого, значит — ушли.

Гунт скрипнул зубами.

Соваться на поверхность сейчас себе дороже. Могут атаковать, когда он будет лезть по скобам…

Нет, он не полезет! Рисковать нет смысла, надо возвращаться.

Марк его встретил вопросительным взглядом.

Гунт вернул ему арбалет, отрицательно мотнул головой и коротко бросил с сожалением:

— Я его упустил.

Затем добавил, махнув рукой себе за спину:

— Но сюда они не сунутся. Страж и защитный периметр остановят кого угодно.

Марк принял арбалет и, сложив его плечи, запихнул к себе в сумку.

— Примерно через полчаса будет полный отчет о новых трофеях, — доложил он. — Всё рассортировали, сейчас подсчитываем…

— Хорошо, — кивнул Гунт. — Дорн еще не пришел в себя?

Марк пожал плечами.

— Это лучше спроси у Ники. Я и все остальные были заняты здесь.

Дорн был всё еще без сознания.

В диспетчерской приглушили свет, и Ника дремала, сидя в кресле между двумя ранеными. Солрс после того, как плотно перекусил, тоже закрыл глаза и погрузился в целебный сон.

Профессор сидел за столом и внимательно разглядывал показатели с приборов, подключенных к источникам энергии, найденным в деревне пачека.

Заметив вошедшего Гунта, он скосил на него взгляд, не отрываясь от своих наблюдений.

— Удивительные люди живут за Хребтом, — негромко прошептал он, легонько щелкнув пальцами по корпусу одного из двух аккумуляторов. — Эти немало повидавшие на своем веку накопители разряжались и заряжались уже много раз. Значит, у них есть технологии, позволяющие это делать! А вот, посмотри-ка на это зарядное устройство для малых батарей!.. Для нынешних времен всё сделано качественно и гениально просто, без особых выкрутасов и затей…

— Как Дорн? — устало поинтересовался Гунт.

— Скоро должен прийти в себя, — профессор вернулся к созерцанию приборов. — Заживление проходит хорошо. Мозг и другие жизненно важные органы не задеты. Глаз можно будет вернуть, когда поднимемся на борт корвета, сам он не вырастет… В остальном всё идет более-менее нормально, и это только благодаря тому, что ты вовремя оказал ему первую помощь.

Профессор отложил в сторону прибор для зарядки малых батарей и выпрямился.

— Блокиратор боли я ему установил. Главное, чтобы он не снимал его ближайшие пару недель. Затем сможет жить полноценной жизнью, правда без одного глаза, но, надеюсь, это тоже со временем исправим… на корвете, еще я смогу вживить ему имплант, и он…

— Кирт, об этом после… — остановил Гунт, — сейчас нам надо с тобой кое в чём разбираться. Включи мониторы.

Профессор с неохотой оторвался от изучения захребетных технологий, косо посмотрел на командира, но подчинился.

На трех из десятка находящихся в диспетчерской мониторах появились изображения.

Гунт ткнул пальцем в один из них, на котором застыла картинка грузового состава.

— Я обследовал его, но не смог подключиться ни к одному из тягачей через свой универсальный ключ. Панель управления просто не реагирует на него. Внешне тягач цел, без каких-либо повреждений.

Профессор с интересом глянул на монитор и тут же переместился к пульту управления в диспетчерской. Его пальцы запорхали над панелью, на которой с поразительной скоростью стали появляться и исчезать разноцветные символы.

Минут через десять Кирт отошел от пульта и, как-то странно посмотрев на Гунта, стал рыться в своем нагрудном контейнере.

Наконец он нашел, что хотел, и извлек на свет кругляш с картой Тарсона.

Активно потерев его между пальцами, он положил его на ровный пол и активировал. Несколько манипуляций с картой и своим наладонником вызвали на лице профессора скупую улыбку. Посмотрев еще раз на монитор, он схлопнул голографическое изображение Тарсона и повернулся к внимательно наблюдающему за ним Гунту.

— Я тут частично сумел подключиться к системе, и мне удалось кое-что выяснить: оба тягача имеют заряд батарей не ниже семидесяти процентов, и это дает нам очень многое. Не выходя из этого помещения, я смогу оживить любой из них, затем отцепить от вагонов и задать маршрут и скорость до следующей станции. Она находится в пятистах километрах от этого места. Там тоже есть такая же диспетчерская и, если нам будет сопутствовать удача, и она в таком же состоянии, как и эта, то мы сможем продвинуться еще на пятьсот, а дальше уже, как повезет…

Затем он выдержал небольшую паузу и закончил загадочно улыбаясь:

— Одна из ветвей тоннеля идет в направлении Съюмакла, а от него до горного массива, где находится база с корветом, всего каких-то там семьсот-восемьсот километров!

Гунт с недоверием посмотрел на профессора.

— А как узнать, цел ли тот тоннель?..

Кирт качнул головой.

— Я могу узнать это только в следующей диспетчерской и лишь на подконтрольном ей участке пути, и при условии, что ее искусственный интеллект откликнется на мои запросы.

— И сколько таких станций повстречается на нашем пути до Съюмакла?

Профессор скосил взгляд на голографический экран зависший над пультом управления и чуть ухмыльнулся.

— Если нам всё время будет так везти, как сейчас, то восемь и мы почти у цели.

Он встал с кресла и подошел к Гунту.

— Я думаю, стоит попытать счастья, вам надо только постараться оборудовать тягач для перевозки пассажиров, а уж я сделаю всё, что от меня зависит.

Испытание на прочность

После тех двух инъекций, что ввел себе Краме в руку и бедро, он без помощи встал на здоровую ногу и прислонился спиной к стене.

Не теряя времени, лейтенант подошел к нему и подставил спину. Чувствуя растерянность командира Солнцеликих, поторопил:

— Капитан, так будет быстрее! Если ты всё время будешь опираться на мое плечо, то мы будем копошиться как сонные мурнии. Ну же…

После недолгих колебаний Краме обхватил его шею и зацепился здоровой ногой за корпус. Лейтенант, крякнув от навалившейся на него тяжести, обхватил его руками сзади и припустил бегом в сторону выхода из шахты. Он справедливо опасался, что действие зелья вот-вот закончится, и он рухнет без сил в самый неподходящий момент и, тогда конец обоим.

Вот, наконец, и спасительные скобы.

Фурс вцепился в одну руками и оперся ногой на нижнюю. Та опасно просела в своем креплении под двойным весом, но, жалобно скрипнув, выдержала.

Плевать! Лейтенант схватился за скобу повыше и поставил ногу на следующую. Еще одна скоба, еще выше… еще…

Фурса подгонял страх быть настигнутым в тот момент, когда он не сможет оказать достойного сопротивления, и это подстегивало собрать все силы в кулак и, стиснув зубы, карабкаться наверх. Находясь на этих скобах посреди шахты, он и капитан Краме, представляли собой отличную и легкую мишень.

Выбравшись на поверхность, Фурс выбросил свое тело вперед и зашелся удушливым кашлем. Краме слез с его спины и тут же шустро отполз в сторону, а лейтенанта скрутил жуткий рвотный позыв желчью, перемешанной с кровью.

Отплевавшись, Фурс дрожащими руками вынул из сумки арбалет и, почти теряя сознание, направил его то место, где, по его мнению, из шахты должны были появиться головы преследователей. Сквозь нарастающий шум в ушах, он уже слышал их быстрые и уверенные шаги.

К лейтенанту подполз Краме и выхватил из его ослабевших пальцев арбалет.

Вовремя.

Через секунду Фурса снова скрутил новый рвотный позыв, в голове всё пошло кругом, и он, отключившись, потерял сознание.

Очнулся, когда ночное небо было усыпано звездами, и над пустыней гулял легкий бодрящий ветерок. Лейтенант чуть довернул голову и обнаружил рядом с собою Краме, стоявшего на здоровой ноге, опираясь на копье.

Пока Фурс был без сознания, Краме сумел позаботиться о себе сам.

Его сломанная нога была зафиксирована между двух обломков древка копья без наконечника, а поврежденная рука согнута в локте и плотно притянута несколькими ремнями к корпусу.

— Очнулся? — тихо проскрипел Краме. — Хорошо. Теперь нам надо пробраться в деревню пачека и подготовиться к переходу через пустыню к пункту пропуска. До него пять-шесть дней пути. Я знаю короткий путь. Этот чужак… он сбросил на меня сверху камень и разбил передатчик, теперь я не могу вызвать помощь прямо сюда. Боюсь, тебе придется сделать волокушу и тащить меня на ней… другого выхода не вижу. Ты готов?

Фурс оперся рукой о камни и принял сидячее положение. Его всё еще мутило, и во рту ощущался привкус застарелого дерьма. Жадно глотнул из фляги и остатки воды вылил себе на голову. Стало чуть легче. Потер жесткими ладонями мокрое лицо и обнаружил между пальцами короткие волосинки, которые, по всей видимости, раньше были его бровями.

— Ты подхватил болезнь Лешута* там, — подтвердил его догадку Краме, ткнув пальцем в песок, — в подземелье. Меня же спасла броня, а у тебя осталось примерно всего пару недель жизни, прежде чем ты сдохнешь в этой проклятой пустыне… В Храме тебя смогут излечить, я смогу посодействовать, так что в твоих же интересах постараться, как можно быстрее оттащить меня к посту.

Фурс встал на ноги и прислушался к своим ощущениям.

Терпимо, но если капитан не врет…

Лейтенант подошел к Краме и чуть присев, подставил спину.

— Нет! — выставил тот руку. — До лагеря дойду сам. Ты бери арбалет и охраняй.

Когда входили в пещеру ведущую к деревне пачека, небо уже начинало сереть и до рассвета оставалось не больше часа.

Капитан упорно ковылял позади лейтенанта, опираясь здоровой рукой на копье как на костыль. Он лишь ненадолго останавливался возле обнаженных и изувеченных бойцов его отряда, отдавая им последние командирские почести.

Фурс прекрасно видел, как ему тяжело не только морально, но и физически. С каждым шагом, он сильнее припадал на ногу, но упорно шёл вперёд.

Лейтенант не предлагал ему свою помощь, он понимал, что таким образом Краме пытается понять предел своих возможностей в данной ситуации, и не мешал ему в этом.

Фурсу еще предстоит потаскать его по пустыне вдоволь и…

Лейтенант вдруг замер на месте, и поднял руку в предупреждающем жесте.

В деревне есть люди.

Фурс напряг слух и отчетливо услышал невнятные голоса и стенания. Слов не разобрать, но этими людьми без всякого сомнения были воины пачека, оплакивающие своих родных и близких.

Сколько их в деревне?

Лейтенант превратился в слух вперив взгляд в то место, где через пролом в стене можно попасть в деревню. Так ушные устройства работают максимально чётко — куда смотришь, оттуда и усиленный ими звук.

Вот отчётливее других выделяется голос с хрипотцой: Фурс оттопырил в сторону указательный палец свободной руки, показывая замершему сзади Краме, сколько воинов пачека находится в селении. Вот слышен чей-то визгливый голос, постоянно повторяющий одно и тоже имя: Фурс оттопырил в сторону средний палец. Вот ещё голоса на грани слышимости, — один где-то вдалеке завывает на высокой ноте, а другой проклинает все племена живущие на территории Белой Кости. Безымянный палец и мизинец лейтенанта отошли в сторону.

Фурс постоял прислушиваясь ещё с минуту, затем повернулся к Краме и уверенно показал ему четыре пальца.

— Атакуем. — выдавил из себя капитан. — Кого сможешь, снимешь с арбалета, а там, и я подоспею…

* Поволока или выволокла покажут опытному следопыту не только направление, но и многое другое.

** Здесь имеются в виду плечи у арбалета.

*** Болезнь Лешута — лучевая болезнь.