Путь Роха (СИ)

Глава 4 Морское путешествие

Разговора с Пири пришлось ждать совсем недолго.

На следующий день, ближе к обеду, в комнату к Гунту постучали.

На пороге стоял Марк.

— Ко мне пару минут назад забегал посыльный, — сообщил он. — Видимо, он решил, что я глава нашего братства, и попросил меня спуститься в сад. Я думаю, туда надо идти всё-таки тебе. Посыльный передал, что там ожидает какая-то женщина. Мне кажется, это Пири.

Гунт быстро накинул на себя куртку и, как был неподпоясанный, быстро спустился вниз.

Сад находился с обратной стороны гостиницы, и чтобы попасть в него, нужно было пройти холл и выйти через двухстворчатую стеклянную дверь.

На диванчике, что недалеко от входа, сидели знакомые по недавнему концерту музыканты — братья Пири.

Увидев идущего в их сторону Гунта, оба встали и слегка поклонились.

— Вы глава Братства Роха? — спросил один из них.

— Я, — коротко ответил Гунт.

— Прошу следовать за мной, — он еще ниже склонил голову. — Вас ожидают.

Вышли в сад и свернули на узкую дорожку, вымощенную диковинным голубоватым камнем. Мелкие вкрапления блестели так, что создавалось обманчивое впечатление, будто ты идешь по искрящейся на солнце воде.

Миновав благоухавшую цветами алею, вышли к небольшому пруду, на берегу которого находилось несколько скамеек. На одной из них сидела Пири и смотрела на то, как какой-то служащий гостиницы забрел по колено в пруд и резал серповидным ножом желтоватые водоросли.

Время было обеденное, и поэтому вокруг пруда, кроме служащего и Пири, никого не было.

— Пири! — окликнул ее брат и остановился, приглашая Гунта пройти дальше самому.

Услышав голос, она повернула голову и увидела, кто идет к ней вместе с ним. Глаза ее расширились, в них промелькнуло удивление и в то же время радость встречи. Щёки девушки залил чуть заметный румянец, и она поспешно встала со скамейки.

Гунт остановился перед ней в паре метров и учтиво поклонился.

— Добрый день! Вы искали главу Братства Роха, это я. Мое имя Гунт сол Икселент, — представился он.

— Добрый день! — ответила она на приветствие и, обозначив легкий реверанс, тоже представилась: — Пири сол Эркибьюнт.

Гунт поклонился еще раз и, глядя на девушку восторженными глазами, произнес:

— Сегодня прекрасный день, но когда видишь перед собою такое истинное воплощение изящества и очарования, он становится просто незабываемым.

Услышав комплимент в свой адрес, девушка улыбнулась так неподдельно и искренне, что Гунт, как ни старался держать себя в руках, внутренне растаял.

Посмотрев на него, Пири решилась озвучить то главное, ради чего она пришла сюда со своими братьями.

— Уважаемый Гунт, я и мои братья попали в очень непростое положение, из которого выбраться смогу только лишь с вашей помощью.

Назвав его просто по имени, она как бы сократила дистанцию, пролегающую между ними, настраивая собеседника на более доверительные отношения.

— Слушаю вас, Пири, — тонко улыбнувшись, ответил тот.

Девушка несколько секунд собиралась с мыслями, как бы не зная, с чего начать, но затем решилась и, заранее извинившись за, возможно, слишком длинный рассказ, начала свою историю издалека.

— В столице королевства Мерк — Надит, есть великолепный театр, который патронирует его величество Герман III.

Девушка скромно улыбнулась и опустила взгляд.

— Два года назад мне и моим братьям улыбнулась невероятная удача, и мы подписали с театром долгосрочный контракт, и вот теперь мы служим там, получая хорошее жалование и всеобщую любовь зрителей.

Пири прямо посмотрела в глаза Гунту.

— Сейчас в театре все в отпусках, и каждый занимается, кто чем хочет, но через две с половиной недели труппа полным составом отправляется в королевство Дарк, и я рискую остаться без этих гастролей и без контракта с театром вообще…

Девушка отчаянно пыталась подобрать слова, но так разволновалась, что не находила их.

— Этот Миер, он, приглашая нас в этот город, обещал вовремя отправить обратно и… подвел. Говорит, что ближайший корабль отходит только через две недели, и еще неизвестно зайдет ли он в порт Серфит или нет. Я никак не успеваю! Прошу вас, — она умоляюще посмотрела на Гунта, скрестив руки на груди, — мы заплатим. Возьмите нас на борт «Хилота», мы не будем вам там мешать! Нам троим хватит одной самой маленькой каюты, и мы готовы не выходить из нее, если вы того пожелаете!

Гунт сделал вид, что над чем-то размышляет, затем спросил:

— А далеко ли от порта Серфит до города Надит?

— В десяти километрах по хорошей накатанной дороге, — немного удивленно ответила она.

Гунт еще раз взглянул на Пири, заложил руки за спину и задумчиво кивнул.

— Ну, хорошо. Уговорили. Оплаты не надо. Отдельную каюту выделим. Но только при одном условии…

В глазах девушки промелькнула тревога, и она тихо спросила:

— Какое условие?

— Каждый вечер вы и ваши братья должны радовать нас своим пением и игрой на музыкальных инструментах.

Девушка облегченно выдохнула и улыбнулась.

— Это хоть с утра и до самого вечера!

Гунт не выдержал и заразительно рассмеялся, Пири, глядя на него, прыснула в кулачок, а затем рассмеялась в голос вместе с ним.

Отсмеявшись, он спросил:

— Где вы живете? Куда мне прислать своего посыльного?

— Сегодня поселилась в этой гостинице, — Пири невинно захлопала ресницами. — Не думала, что смогу встретиться с вами так быстро…

На четвертый день сразу после завтрака от капитана Мэйрона прибыл посыльный и сообщил, что судно снято со стапелей и готово к выходу в море.

Еще он сообщил, что если наниматели желают отойти от причала завтра, то лучше всего прибыть на корабль сегодня к вечеру, потому что надо выйти как можно раньше, с первыми лучами солнца, а не тратить драгоценное время на разгрузку телеги и погрузку вещей на судно.

Выслушав гонца, Гунт принял решение выходить завтра с утра и пообещал прибыть на судно сегодня после обеда, ближе к вечеру.

Узнав эту новость, все члены Братства начали собирать вещи и готовиться покинуть уже порядком надоевшую всем гостиницу.

Последние дни у всех установился особый распорядок дня, который неизменно повторялся изо дня в день.

После завтрака выходили в город, гуляли по узким улочкам, заходили в заведения наподобие «Радости и Сладости», обедали и возвращались обратно в гостиницу. Вечером все собирались за общим столом, ужинали, каждый раз приглашая к нему Пири и ее братьев. Но те вежливо отказывались, заказывая еду к себе в номер.

Все понимали: мера оправдана, слишком много поклонников, почитателей, и спокойно посидеть в переполненном зале всё равно не дадут, а Пири в гостинице вроде как проживает инкогнито.

Собрались к отъезду все довольно оперативно.

Солрс быстро раздобыл подходящую телегу и ящера. Перегрузили вещи и сами набились в нее так плотно, что Марк, Эол и Кейв перелезли в грузовой отдел повозки, уступив места Пири и ее братьям.

Пятнадцать минут невероятной трясучки и Солрс затормозил возле причала, где в самом конце стоял пришвартованный двухмачтовый корабль под названием «Хилот».

Капитан Мэйрон встречал пассажиров у входа на причал. С ним было с десяток скучающих матросов, опирающихся на грузовые трёхколёсные тележки.

— Приветствую… — начал было он и тут же осекся, увидев, кому Гунт подает руку, чтобы та спрыгнула с телеги. — Я не верю своим глазам! Неужели это… Пири, это вы?

Девушка очаровательно улыбнулась и хотела что-то ответить, но за нее это сделал Гунт.

— Да, капитан Мэйрон. Обстоятельства сложились так, что Пири пропутешествует с нами до порта Серфит. Прошу вас, капитан, подготовьте для Пири и ее братьев самую большую гостевую каюту.

Капитан улыбнулся и постучал себя указательным пальцем в грудь.

— Самая большая каюта на этом корабле — моя, и на время перехода до порта Серфит, я с радостью уступлю ее очаровательной Пири. Обо мне не беспокойтесь, я разделю каюту с моим помощником или заселюсь в любую свободную, какую не займете вы.

— Благодарю вас, капитан, — очаровательно улыбнулась девушка, — право, не стоит так беспокоиться. Я займу ту каюту, на которую мне укажет Гунт.

Пока Гунт, капитан и Пири обменивались любезностями, матросы быстро разгрузили телегу и, заперев весь груз в трюме, опечатали его корабельной печатью, а затем передали ключ Гунту.

Видя такое дело, к главе братства подошли Марк и Солрс.

— Капитан достойный человек, в этом нет сомнений, но за его команду ручаться никто из нас не станет. Надо поставить свою печать и сказать об этом капитану. Так будет лучше.

— Согласен, — кивнул он и достал печать братства.

Пришел капитан и, выслушав Гунта, не стал возражать.

Тут же нашелся расплавленный сургуч, и глава братства собственноручно оставил оттиск, опечатав грузовой трюм.

Марк выплатил капитану обещанную ему сумму с учетом новых пассажиров и пошел заселяться в свою каюту, которую в этот раз будет разделять вместе с Солрсом. Она хоть и была немного тесновата, но позволяла обоим следопытам особо не толкаться плечами и расположиться там с относительным комфортом.

Две узкие кровати, столик, шкаф для одежды, всё намертво привинчено к полу, и даже деревянные кружки на столе стояли в специальных углублениях. Свет поступал через плотно закрытое окошко из толстого прозрачного стекла в хорошо подогнанной деревянной раме.

— Тесновато, но жить можно, — пробурчал Солрс, запихивая под кровать свой рюкзак. — Интересно, у других такие же каюты?

— Потом сходишь и посмотришь, — неохотно ответил Марк и растянулся на жестком, набитом пахучей травой матрасе.

Их каюта, как, впрочем, и каюты всех остальных, находилась на так называемой гостевой палубе, что шла вровень с основной. Над ними была пристройка командирской палубы, а еще выше над ней — капитанский мостик.

На гостевой палубе, помимо шести кают, был общий гостевой гальюн, что находился в конце коридора, и рядом с ним большой салон, он же столовая. Салон свободно вмещал в себя пятнадцать пассажиров, ровно столько стульев стояло вокруг длинного стола, расположенного прямо посреди полукруглого помещения.

Вдоль стен два мягких кожаных дивана, а возле большого трехстворчатого окна два кресла с резными подлокотниками и между ними круглый столик.

Всё это Марк увидел, когда осматривал перед заселением гостевые каюты, решая в какую из них заселить Пири.

Из шести гостевых кают четыре были такого же размера, как и у них с Солрсом. Одна большая, аж на четыре кровати, там поселился профессор и оба брата певицы. И еще одна, совсем крохотная, но Пири предпочла ее вместо огромной каюты капитана, как бы тот ее ни уговаривал.

— Как тебе Пири? — спросил здоровяк, заваливаясь на соседнюю кровать.

Марк пожал плечами.

— Красивая, талантливая, немного избалованная и, по-моему, Гунт на нее глаз положил.

Солрс кивнул, затем поморщился и перевернулся набок.

— Если не хочешь потерять расположение Гунта, будь с ней поаккуратней. Сегодня, когда я тащил ее вещи к ней в каюту, она провела ладонью по моей щеке и улыбнулась. От этой улыбки у меня в штанах кое-где потеплело. Клянусь тебе! Эта Пири вертихвостка еще та, и хорошо, что после Серфита наши пути разойдутся. Надеюсь, навсегда.

Марк привстал на локте и внимательно посмотрел на друга.

За то время, что Марк знал здоровяка, у него о нём сложилось мнение, как о человеке, не болтающем попусту. Поэтому сомневаться в словах друга не приходилось. Надо как-то осторожно предупредить и всех остальных, чтобы ненароком лишний раз не…

Эх!

В дверь стукнули.

— Да, — ответил Солрс и сел на кровати.

В приоткрывшуюся щель просунулась голова Эола.

— Гунт зовет всех на берег отметить завтрашнее отплытие. Дорн остается на борту охранять наши вещи. Вы идете?

— Да, — поспешно ответил Марк. Есть хотелось как никогда.

«Мисог»

В стремительно наступающих сумерках лейтенант Фурс и с ним еще двадцать бойцов его отряда поднялись по веревочному трапу на борт корабля, принадлежавшего их ордену. Все крепкие, вооруженные до зубов воины, готовые выполнить любой приказ командира.

Возле трапа их встречал капитан в строгом, застегнутом на все пуговицы камзоле, и с тяжёлой штурмовой саблей на боку. По его развитым плечам и крепким предплечьям было видно, что она у него там не для красоты болтается.

— Капитан Верид, — коротко представился он и с вопросом в глазах посмотрел на прибывшего собрата по ордену.

Тот распахнул командирский плащ, как бы ненароком показывая лейтенантские знаки отличия, и ответил на приветствие.

— Лейтенант Фурс. С особым заданием от первого магистра ордена — Краса сол Милуита, да будут вечны его дни.

— Приветствую вас на борту «Мисога», лейтенант Фурс. Необходимые бумаги при вас?

Верид протянул руку ладонью вверх и замер в ожидании.

Лейтенант извлек из сумки конверт и передал ему. Тот внимательно осмотрел сургучную печать, затем аккуратно вскрыл конверт и впился глазами в желтоватый листок.

Пока Верид изучал содержимое письма, лейтенант подозвал к себе сержанта Зувара и распорядился, чтобы его люди искали себе место для ночлега. На палубе или где-нибудь в трюме, не важно.

О содержании письма, адресованного капитану, он приблизительно догадывался, ведь два дня назад он получил их сразу два. Одно было адресовано лично ему, а второе он был обязан передать капитану орденского корабля, который должен прибыть в порт города Баскана со дня на день.

В его письме магистр ордена приказывал Фурсу задержать или, если нет такой возможности, то уничтожить неизвестный отряд, выдающий себя за людей первого капитана Мирса, выяснить судьбу самого Мирса, изъять груз, а Вериду и всем остальным оказать полное содействие ему в этой экспедиции.

Прочитав, капитан засунул письмо обратно в конверт и серьезно посмотрел на Фурса.

— Лейтенант, я, мой корабль и команда целиком в вашем полном распоряжении. Но прежде чем мы поднимем паруса, хотелось бы получить от вас более полное представление о предстоящем задании.

— Пойдемте в вашу каюту, капитан Верид. Там вы всё и узнаете.

В каюте капитана был идеальный порядок. Всё тщательно прибрано и расставлено строго по своим местам.

Справа от входа на специальной подставке полный доспех морского штурмовика, слева шкаф, возле стены сундук, узкая кровать рядом с окном и возле нее широкое кресло с высокой спинкой. Посреди каюты большой квадратный стол, на котором разложена морская карта, придавленная с четырех сторон специальными держателями. Вдоль стен несколько стульев. Они вставлены ножками в специальные скобы, чтобы во время шторма их не швыряло по всей каюте.

— Какими силами располагаете, капитан? — спросил Фурс, сняв плащ и небрежно бросив его на один из стульев.

Верид как гостеприимный хозяин поставил на стол два прозрачных стакана и достал бутылочку выдержанного дрэги.

— Корабль крепкий и скоростной. На борту сорок морских штурмовиков — люди все проверенные, прошедшие не один десяток схваток. Команда — двадцать пять человек, опытные, под парусом не один год. Все как один рубаки еще те, и если надо, встанут со штурмовиками плечом к плечу. У впередсмотрящего есть прибор Древних, а у меня и помощника — командирские глазные линзы. С их помощью мы можем управлять кораблем в любую погоду, при любой видимости, даже в самом густом тумане. На корабле есть четыре камнемёта, которые могут метать не только каменные ядра, но еще и огненные заряды. У меня на этом всё.

— С огненными зарядами повременим пока.

Лейтенант пригубил жгучий напиток и поставил стакан на стол.

— Послезавтра на рассвете, — он кивнул на карту, — из порта Баскана выйдет торговое судно. Порт назначения Серфит. На борту, кроме экипажа, девять человек.

Лейтенант скривился и продолжил:

— Иногда они выдают себя за членов нашего ордена. По возможности их надо взять живыми, если нет — уничтожить. Нас интересуют их вещи и груз. Поэтому остается только захват, и мои люди готовы помочь вам в этом.

Капитан искоса посмотрел на Фурса и пожал плечами.

— Штурм судна — дело привычное, сделаем. Но хотелось бы знать, что у них за корабль? Чем вооружены? Экипаж? Название у того корыта есть хоть какое-нибудь⁉

— «Хилот», — ответил лейтенант. — Это что-то меняет?

— Нет, не меняет! Но теперь я точно знаю, что там всем верховодит капитан Мэйрон, и чтобы штурм прошел удачно, нам всем надо будет хорошенько постараться. Как вариант — ночное нападение, но и оно может стоить нам немалой крови и…

— Наш орден ограбили, капитан Верид! — твердо вставил свое слово лейтенант. — Первый капитан Мирс пропал, и я думаю, они просто-напросто убили его, завладев нашей экипировкой, подорожной грамотой и ценным имуществом, за которым Мирс и отправился в джунгли. Этого нельзя прощать!

Верид молча кивнул, пару секунд поиграл желваками, рассматривая что-то на стене, затем наклонился над картой, заскользил по ней цепким взглядом.

Что-то там заметив, он постучал пальцем по полотну и предложил:

— Предлагаю незамедлительно поднять якорь и, покинув рейд, направиться вот в эту точку.

Лейтенант присмотрелся. На карте, куда указывал капитан, было обозначено место, мимо которого кораблям, направляющимся в сторону Серфита, никак мимо не пройти: два мыса и между ними узкий пролив, разделяющий совсем не маленькое Радужное море на две неравные части.

— Если выдвинемся сейчас, тогда у нас будет двое суток в запасе, и мы сможем неплохо подготовиться к нападению, — он снова постучал пальцем по карте и одним глотком опорожнил стакан.

Затем прямо посмотрел на лейтенанта и пояснил:

— Тут идеальное место для засады. Вот здесь, между двумя мысами, расположен пролив Дорка. Подводное течение прижимает проходящие мимо корабли к левому мысу под названием Скалистый. Как правило, в этом месте капитаны убирают паруса и отдаются течению, управляют кораблем, используя лишь только рули, и тогда они безопасно проходят этот пролив. Если будут идти под парусами, то их неминуемо выбросит на скалы. Правый мыс под названием Шипастый находится почти в четырех с половиной километрах левее, и вот к нему бы я подходить никому не советовал. Там полно рифов, и пустить свой корабль ко дну проще простого.

— И каков твой план? — заинтересованно спросил Фурс.

— Пройдя пролив, их судно какое-то время будет обездвижено, пока команда снова не поставит паруса. В это время мы выскочим из-за Скалистого мыса, как пробка из бутылки, и нападем. Для них это будет неожиданно, а нам только на руку.

Лейтенант наклонился ближе к карте.

— Я вижу на обоих мысах крепости. Они не вмешаются?

— Не успеют! Их камнемёты не добьют, а пока выйдут галеры, пройдет слишком много времени. Да и с комендантом одной из крепостей мы старые приятели.

Верид показал жестом, как он пересчитывает монеты.

Лейтенант улыбнулся и протянул капитану опустевший стакан. Тот плеснул в него немного дрэги.

— За успех! — поднял бокал Фурс и посмотрел на Верида.

Тот отсалютовал в ответ.

— За успех!

Особенности морского путешествия

Марк проснулся от легкого покачивания, громких выкриков и топота босых ног по палубе.

Их с Солрсом каюта была ближе всех к выходу, и весь многоголосый гам, который происходил сейчас снаружи, неплохо был слышен через не очень толстую деревянную перегородку.

Следопыт уселся на ложе и энергично потер жесткими ладонями лицо. Во рту появился привкус застарелого дерьма вперемешку с какими-то протухшими помоями.

Марк поискал глазами хоть какую-то емкость с жидкостью и наткнулся взглядом на свой бурдюк. Схватил его трясущимися руками и сделал несколько больших жадных глотков прямо из горла.

Да… вчера перебрал. Заснул в штанах и ботинках и даже кольчугу с рубахой не смог снять, только и хватило на куртку и пояс с оружием. Вон Солрс храпит в одних подштанниках, а пил вчера наравне со всеми.

Вчера за ужином, на который Гунт позвал не только Пири с ее братьями, но и капитана Мэйрона, царило поистине неподдельное веселье.

Под аккомпанемент братьев Пири пела веселые песенки, вызывая общий смех. Капитан Мэйрон мастерски рассказывал короткие смешные истории на морскую тему. А здоровяк Солрс после очередного стакана дрэги подхватил свое копье, с которым не расставался, даже когда ложился спать, и, выскочив на свободное пространство, порадовал всех боевым задорным танцем народа Дарки, к которому он принадлежал.

Все дамы, кто в этот момент находился в заведении, аплодировали ему стоя.

Марк осторожно повел головой из стороны в сторону и болезненно поморщился.

Вчера было немало выпито и съедено, поэтому с утра голова гудела так, как примерно гудит улей симвурийских пчел из Биресейских джунглей.

Продев голову в лямку сумки и накинув на плечи куртку, он взял в руки пояс с оружием и вышел на палубу, где тут же сощурился от яркого утреннего солнца.

Затем он с хрустом потянулся и осмотрелся.

По палубе носились босоногие матросы в коротких штанах и безрукавках. Одни с хеканьем тянули за канаты, другие лезли по веревочным лестницам куда-то наверх, третьи драили палубу жесткими щетками, выливая забортную воду прямо на доски. Все были заняты делом, и за всем этим строго следил помощник капитана по имени Тонс.

Он поздоровался с Марком кивком и тут же заорал на замешкавшегося матроса.

— Тяни, чтоб тебя зераньи задрали! Заснул, что ли⁈ А, чтоб тебя!..

Продолжая сквозь зубы исторгать ругательства, он заложил руки за спину и медленно пошел по палубе в сторону носа.

«Хилот» неспешно скользил по реке пока только с одним косым парусом на носу.

Но тут матросы, которые залезли на вершину одной из двух мачт, что-то предупредительно закричали, и сверху стремительно опустилось большое белое полотнище. Прежде чем наполниться ветром, парус пару раз оглушительно громко хлопнул о мачту, и этот звук показался следопыту просто невыносимым.

Скривившись, он потер кончиками пальцев виски, а судно с дополнительным парусом ощутимо быстро начало набирать ход.

— Доброе утро, Марк, — услышал он за спиной бодрый голос капитана Мэйрона.

Следопыт обернулся.

Мэйрон спускался по лестнице с капитанской палубы, что была надстроена прямо над гостевой, но была почти вполовину меньше той. Там находилось всего две каюты — капитанская и его помощника. А уже над ними располагался капитанский мостик с огромным рулевым колесом, резными перилами и намертво прикрученным к доскам столом с двумя крепкими стульями.

Вид у Мэйрона был свеж, черные волосы аккуратно уложены назад, глаза сияли, как будто и не было вчера обильных возлияний.

— Доброе утро, капитан, — ответил на его приветствие Марк. — Я вижу, вчерашний вечер не особо сказался на вашем самочувствии? Я, признаться, не очень хорошо помню, как оказался на судне.

Мэйрон тихо рассмеялся и пожал плечами.

— Опыт, мой дорогой друг, и постоянная практика. Делов-то!..

Следопыт криво усмехнулся в ответ, после чего аккуратно сложил возле деревянных перил сумку, куртку и пояс, затем стянул рубаху с кольчугой и, оставшись в одних штанах, подошел к матросу, который при виде капитана Мэйрона принялся неистово драить палубу.

Заглянул в ведро с водой и, не увидев там никакой живности, смело вылил содержимое себе на голову. Закинув ведро за борт, он потянул за крепкую веревку и, вытащив, снова повторил ту же самую процедуру.

Немного придя в себя, Марк разгладил мокрые волосы и впервые за сегодняшнее утро улыбнулся. В голове просветлело, дышать стало намного легче, и утреннее солнце уже не казалось таким жгучим и злым.

Он быстро облачился в свою привычную одежду. Никуда не торопясь, опоясался, повесил сумку наискось через плечо и по-новому посмотрел на окружающий мир.

— Поднимайтесь ко мне, Марк! — позвал Мэйрон следопыта к себе мостик. — Пропустим по кружечке холодного пенного патака — сразу полегчает.

На капитанском мостике, кроме самого капитана и матроса, стоявшего за штурвалом, больше никого не было.

Рулевой внимательно следил за другим матросом, находившимся в специальной корзине на верхушке самой высокой мачты. Тот подавал какие-то знаки, и по ним матрос за штурвалом понимал, как вести корабль, ведь из-за раскрывшегося паруса впереди ничего толком не было видно.

Мэйрон разлил по кружкам пенный напиток и, отсалютовав Марку, с жадностью пригубил. Следопыт тут же последовал его примеру и опустошил кружку в несколько больших глотков.

— Сколько нам еще плыть по реке до выхода в море?

— Часа четыре, — ответил Мэйрон, разливая по новой. — Устье реки настолько широкое, что непосвященному не сразу можно понять, что ты уже в море. Примерно через пару часов берега начнут расходиться… впрочем, сам всё увидишь.

Капитан поставил кувшин на стол и, как бы извиняясь, посмотрел на следопыта.

— Прошу прощения, Марк, — коснулся он лба двумя пальцами, — но начинается непростой участок реки, и мне надо руководить движением корабля. Двойной удар корабельного колокола будет означать, что обед готов и всех ждут в салоне за большим столом.

— Удачи вам, капитан.

Марк поставил пустую кружку на стол и легко сбежал по лестнице вниз. Пара кружек холодного освежающего патака окончательно вернули его к жизни.

Примерно через полчаса на палубу начали выходить и остальные члены братства.

Первым показался профессор. Вчера он воздерживался от обильных возлияний, поэтому выглядел бодрым и относительно свежим. Затем показались Эол, Кора и Ника.

Задрав головы вверх, они удивленно уставились на огромное белое полотнище, прикрепленное к мачте, и на ловко бегающих вверх-вниз по веревочным лестницам матросов.

— Здорово! — в восхищении воскликнула Кора. — Словно пауки по своей паутине.

Марк понимающе кивнул и улыбнулся. В том времени, откуда они родом, такого точно не увидишь.

Затем появились хмурые и бледные братья Пири. Выйдя на палубу, они переглянулись между собой и одновременно бросились к борту судна. Успели вовремя. Жуткий рвотный позыв, казалось, выворачивал их наизнанку.

Последними на палубу вышли Дорн с Гунтом. Оба свежие, подтянутые. Дорн подошел здороваться к девушкам, а Гунт направился на капитанский мостик, спросить что-то важное у внимательно следившего за фарватером Мэйрона.

Не было только Пири.

Пообщавшись между собою и поделившись впечатлениями от вчерашнего ужина, все разбрелись по кораблю кто куда. Кто-то, пошатываясь, побрел обратно в каюту, кто-то, облокотившись на борт судна, безучастно рассматривал далекий берег.

Парус уже основательно наполнился ветром и упорно тащил «Хилот» к устью реки.

Ближе к полудню капитан что-то предупреждающе крикнул и указал рукой вперед.

Берега по обеим сторонам как-то неожиданно исчезли из виду, и взору Марка открылось море, голубое и спокойное. Увидев его, вдохнув его солоноватый запах, он почувствовал прилив необузданной восторженной радости и, не удержавшись, побежал на нос корабля.

Марк нечасто путешествовал по морям, но когда это происходило, и он видел этот необъятный простор, то эмоции переполняли так, что он готов был кричать.

Примерно через час ударили в корабельный колокол, приглашая всех на обед в салон.

К обеду Пири тоже не вышла, впрочем, как и ее братья.

Кора пошла узнать, всё ли с ней нормально, и вернулась буквально через пару минут, сообщив всем, что девушку просто мутит от качки, и ей сейчас не до еды.

Честно говоря, хоть стол и был прекрасно сервирован, и сами блюда неплохо приготовлены, аппетита не было ни у кого… кроме Солрса.

После обеда капитан распорядился поставить все оставшиеся паруса, и судно, подгоняемое ветром, понеслось вперед, разрезая носом волны.