Пылай и сгорай (ЛП)

Глава 43

Беспрестанное буханье «тяжелого металла» проникало за стены туалета. Рейн чувствовала, как под ногами вибрирует пол.

Она вышла из художественно расписанной граффити кабинки и направилась к раковине вымыть руки. Было почти два часа ночи, а Зака еще не было видно. Хорошо то, что она больше не испытывала волнений, вроде того чрезмерно встревожившего ее приступа паники, когда на Зака напал экстрасенс-иллюзионист с ножом. А плохо, что она не имела понятия, как сильно она может доверять таким предупреждающим ее предчувствиям, если Зак вдруг снова попадет в переделку.

Рейн поправила затычки для ушей, и, глубоко вздохнув и мужественно настроившись выдержать громоподобную музыку, открыла дверь.

Туалет освещали тусклые лампы, но в коридоре было гораздо темнее. Позади главного зала в кафе шел этот узкий коридор, задрапированный черной тканью. Единственное освещение состояло из цепочки зловещих голубых огней, вделанных в пол и заключенных под толстое стекло. Она смотрела под ноги, боясь оступиться.

Позади мелькнул мужской силуэт и скрылся в мужском туалете. Во мраке он показался чуть темнее тени. Сосредоточившись на том, куда ступать, она заметила лишь ногу в армированной коже и тяжелом черном ботинке.

Запах дыма, к которому примешивался какой-то сильный остро-сладкий травянистый аромат, витал вокруг нее. В мужском туалете кто-то либо жег фимиам, либо курил что-то странное. Она подозревала последнее. Рейн сморщила нос, стараясь сильно не вдыхать.

Но дым не рассеялся, а стал еще гуще. Краем глаза ей показалось слева за тяжелым черным занавесом какое-то движение. Он колебался, будто по поверхности ткани прошлась струя воздуха.

Нет, не по занавесу, а под ним. Движение создавалось кем-то или чем-то стоявшим между драпировкой и стеной. Какой-то завсегдатай клуба спрятался за занавесом, чтобы курнуть наспех что-то без сомнения совершенно незаконное.

Неизвестно откуда в голове у Рейн, нарастая, послышались голоса. Она узнала вопли ярости, боли и болезненного восторга.

… «Хочу поплавать в этой крови. Нужно искупаться в ней»…

… «Умри-умри-умри. Хочу почуять, как она, наконец, перестанет дышать. Мне это нужно. Надо знать, что в моей власти забрать у нее жизнь»…

Она поняла, что это старые голоса, отголоски дел, которые она расследовала когда-то с Брэдли. Голоса примешивались к нечетким следам, которые остались на стенах коридора.

… «Нужно еще раз ударить. Получай, получай. Наплевать, что я должен сделать. Получай по полной. Ничего больше не важно. Ничего»…

… «Глупая сука. Вот ей. Она заслужила страдания. Пусть заплатит»…

… «На этот раз убью его»…

Паника росла, Рейн терялась в море призрачных голосов. Зак обманул ее, когда обещал, что она не сойдет с ума, как тетя Велла. Это все-таки случилось Она не властна над собой. Ее психологическая самозащита трещит по швам. Что-то всплывает из этого таинственного болота.

Вдруг чей-то голос перебил вздымающуюся волну воплей. Зак, случайно обмолвившийся когда-то о том, что знал каждый член «Тайного общества».

… «Любой экстрасенс, решивший поэкспериментировать с противозаконным дерьмом, просто напрашивается на кошмары»…

Ладно, может, она и не сошла с ума. Возможно, виноват дым, насыщенный отравой. Эта дрянь что-то творит с ее сверхчувствами. Ей нужно отсюда убраться подальше.

Рейн попыталась побыстрее дойти до выхода, но, оказывается, она еле держалась на ногах. Взглянув вниз, она увидела, как нога вместе с туфлей исчезла в мерцающем голубом огне под толстым стеклом. Рейн больше не могла понять, куда она ступает. Наркотик обратил все ее нормальные и паранормальные чувства в хаос.

Каблук невидимой туфли скользнул по стеклу и подломился.

Рейн споткнулась и начала падать. Бессознательно она схватилась за черный занавес, чтобы не упасть. Но толстая драпировка не выдержала ее веса. Петли вылетели из крючков, крепивших ткань к стене.

Все еще сжимая занавес, Рейн мешком свалилась на пол. Метры тяжелой ткани водопадом обрушились на нее, грозя задушить.

Приступ страха пронзил ее. Какая чепуха. Не собирается же она умереть здесь на полу рядом с туалетами в местечке, где тусуются готы. Жестоко подавив мятеж ужасных голосов, она уперлась обеими ладонями в пол и ухитрилась встать на четвереньки.

В таком положении под покров ткани стал поступать воздух. Рейн все еще чуяла запах неприятного дыма, но уже не так сильно, как моментом раньше. Дым поднимается вверх, догадалась она. У пола воздух меньше отравлен. Однако осевшая на занавесе пыль прибавила других хлопот. Рейн расчихалась.

Послышались еще голоса. К счастью, они исходили не из ее головы. Болтали двое парней, только что вышедших из туалета.

— Эй, мужик, тебе пол не кажется странным?

— Говорил же тебе, что эта новая дурь отличная дрянь.

— Нет, мужик, похоже, тут занавес, он же обычно на стене висит. Что он делает на полу? Не вижу лампочек.

Рейн осторожно вдохнула и позвала: — Помогите.

— Сдается, там кто-то под ним есть, мужик.

— Ты уверен, что это не от дряни мерещится?

— Не думаю.

Ткань резко откинули в сторону. Рейн выпрямилась на коленях и обнаружила два неясных силуэта, наклонившихся над ней. Во мраке она не могла ясно различить лица, но лампы, вделанные в пол, осветили две пары тяжелых кожаных ботинок.

— Спасибо, — умудрилась она выдавить между чихами.

Один из парней озабоченно склонился над ней. Голубой свет замерцал на кольцах, вдетых в нос, бровь и нижнюю губу.

— Вы как? — спросил он.

— Ничего, спасибо, — ответила Рейн. Запах наркотика почти улетучился. Воздух стал относительно чистым. — Вы не могли бы подать мне руку? Кажется, я сломала каблук.

— Конечно.

Окольцованный Парень крепко ухватил ее за локоть и потянул вверх.

— Эй, вы же начальница Пандоры, верно? Я вас тут прежде видел.

— Верно.

Поднявшись на ноги, она рассмотрела, что парни были одеты в жилеты на голое тело. Наверняка, чтобы получше выставить свои обширные татуировки. Волосы Окольцованного Парня с помощью геля приобрели форму акульего плавника, торчащего на макушке посреди выбритой головы. Его друг свои длинные черные космы завязал в конский хвост.

— Не могу выразить, как я признательна вам за свое спасение, — произнесла Рейн, наградив обоих милой улыбкой. — Этот занавес весит тонну. Я уж было решила, что задохнусь под ним.

— Никаких проблем, — заверил Окольцованный Парень, довольный ролью героя.

— Да, конечно, — с энтузиазмом присоединился Конский Хвост. — Всегда пожалуйста. С вами все теперь будет в порядке?

— Думаю, да.

Рейн огляделась вокруг, удивляясь, что так заметно возрос уровень шума. — Вы двое не стояли за занавесом?

— Что? — спросил озадаченный Окольцованный Парень. — Нет. Мы просто ходили в туалет.

— Я так и думала, — произнесла Рейн. — Минутой назад здесь был еще кто-то, прятался за занавесом. Вы не видели никого?

— Нет, — повторил Окольцованный. — Но здесь типа ни черта не видно.

— Я знаю. Ну, еще раз спасибо.

Рейн попыталась сделать шаг и поняла, что ходьба стоит под вопросом. Лодыжка запульсировала. Она оперлась рукой о стену и медленно похромала в зал. Сзади она слышала голоса ее спасителей, которые, пошатываясь, шли дальше по коридору.

— Ну не забавно ли она топает? — делился со своим товарищем Окольцованный Парень.

— Наверно, это все та дурь. Говорил же тебе, она классная.

Рейн вернулась в кабинку, где ее ждала Пандора.

— Вот и ты. — Прокричала Пандора, перекрывая рев музыки. — Что случилось? Ты повредила ногу?

— Упала на обратном пути из туалета.

Рейн с облегчением скользнула в кабинку и вытянула ноги.

— Сломала каблук. Подвернула лодыжку.

— Сильно?

Рейн осторожно покачала ногой.

— Нет. Приложу лед, когда вернусь домой.

Она поняла, что потеряла затычки для ушей, потому и уровень децибел достиг болевой точки. Рейн полезла в сумку за запасными берушами, как вдруг почувствовала волну паранормальной энергии. Внутри все пришло в движение. Зак. До нее дошло, что она узнала бы его невидимую ауру где угодно. На сей раз она могла ко всему прочему сказать, что он сильно разозлен. Видимо, какие-то неприятности.

Рейн повернулась и поискала его. Его было трудно не заметить. В какое-то мгновение его силуэт высветился на фоне вспышки стробоскопического света. Она заметила, как промелькнули лицо с мрачным выражением на нем и черная кожаная куртка поверх черной футболки. И выглядел Зак в тысячу раз опаснее, чем любой по соседству с ним.

Он целеустремленно прокладывал путь через толпу с легкостью волка прорезающего дорогу через стадо овец, со всей очевидностью направляясь к кабинке, где сидели они с Пандорой. Охранники клуба убирались с его пути, кажется, даже не осознавая, с какой стати они уступают дорогу. Она поняла, что они действуют инстинктивно, на каком-то примитивном уровне в ответ на сильные колебания, создаваемые невидимым силовым излучением вокруг Зака. Эксперты «Тайного общества» правы, решила она. Большинство людей обладают той или иной степенью психического таланта. Они просто предпочитают называть это интуицией или, возможно, старым добрым здравым смыслом.

Зак достиг стола и остановился, глядя на Рейн сверху вниз. При следующей вспышке прожектора она увидела, что на его лице словно застыла угрюмая, наводящая ужас маска.

— С тобой все в порядке? — требовательно спросил он.

— Да, — ответила она машинально, испугавшись прозвучавшей яростной настойчивости, с какой был задан его вопрос.

— Она подвернула лодыжку, — объяснила Пандора.

— Сильно? — спросил он.

— Нет, не думаю, — поспешно заверила Рейн. От его раздраженного настроения ей стало очень не по себе. Ее женское чутье подсказывало ей, что его требовалось успокоить, как следовало бы унять готового напасть сторожевого пса.

Зак немного расслабился и кивнул Пандоре: — Спасибо, что присматриваете за ней.

— Ага, — откликнулась Пандора. — Всегда пожалуйста. Как прошло расследование?

— Весьма интересно, — ответил Зак. — Мы с Рейн сейчас уходим. Подбросить вас до дома?

— Нет, спасибо. — Отмахнулась от него Пандора. — Сегодня классная музыка. У меня тут куча друзей. Кто-нибудь да подбросит до дома. Не беспокойтесь за меня.

Рейн схватила сумочку и стала выбираться из кабинки. Зак, не говоря ни слова, подхватил ее под руку и повел через толпу.

Лодыжку прострелила боль. Рейн задержала дыхание и пошатнулась, уцепившись за Зака.

— Тебе больно, — произнес он. — Черт возьми, так и знал, что что-то случилось.

— Сломала каблук и все.

— Чертовы высокие каблуки.

— Ты же знаешь, что они тебе нравятся.

— Я с таким же успехом любил бы тебя и в удобных туфлях на плоской подошве.

Ей стало любопытно, а осознал ли он сам, что только что сказал.

— Ни на секунду не поверю, — умудрилась беспечно выдать она. — Мужчины сходят с ума по высоким каблукам.

— Так и есть, — согласился он.

Ладно, никто из них не собирался возвращаться к этому «я любил бы тебя». Видимо, просто слетело с языка.

И не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки. Море клубных охранников в татуировках и пирсинге расступилось, как по волшебству, образовав проход к выходу в вестибюль.

— Итак, ты часто сюда ходишь? — спросил уже весело Зак.

— Только после каких-нибудь дел, когда наступают настоящие кошмары. В те ночи, когда не хватает одних травяных настоев и пасьянсов.

— Я понимаю, как это место на тебя действует. Только малость музыка тяжеловата.

— Оно и видно, что ты староват.

Они задержались немного, чтобы забрать ее плащ, затем Зак вынес ее в холодную ночь.

— Напомни мне, чтобы в следующий раз я взяла тебя на январские распродажи в супермаркет, — пошутила Рейн. — Хорошо тебя иметь под рукой в толпе.

— Ты же знаешь, как говорят люди: у каждого свой талант.

Он донес ее до машины, бережно поставил на ноги, прежде чем открыть дверь. Рейн скользнула на пассажирское сиденье и подождала, пока он пройдет на место водителя и устроится за рулем.

И поняла, что несмотря на то, что она все еще чувствовала его всеми фибрами души, она больше не улавливала ту жаркую взрывную энергию, от которой у нее несколько минут назад волосы на затылке встали дыбом.

— Что ты имел в виду там, в клубе, когда произнес эти слова: «так и знал, что что-то с тобой случилось»?

— Просто предчувствовал.

Он завел двигатель, положил руку на спинку сиденья и обернулся, чтобы проверить зеркало заднего обзора.

— Такое же предчувствие, как у меня той ночью, когда на тебя напали?

— Может быть.

Зак с мастерством профессионала плавно выехал задним ходом со стоянки и направил машину к выходу. — Хотя мне следует предупредить тебя: наши эксперты заявляют, что телепатии не существует.

— Ох уж эти ваши эксперты. Они что, все знают?

— Черт, нет.

Зак выехал на улицу.

— На самом деле, они первыми тебе скажут, что научные исследования в области паранормальности все еще в стадии становления. Общество достигло значительного прогресса за последние десятилетия, но существует несколько крупных препятствий.

— Какие, например?

— Во-первых, технологии.

Он помедлил с разъяснением. — Трудновато предлагать обоснованные теории, объясняющие психический феномен. А постичь, как обнаружить и измерить его, еще более затруднительно, поскольку современные технологии не предназначены для того, чтобы исследовать сверхъестественное.

— Хмм. Как-то не думала над этой проблемой.

— Как лодыжка?

— Побаливает, — призналась Рейн.

Он ничего не сказал, просто сосредоточился на вождении.

— Ты ведь нашел что-то в лечебнице Святого Дамиана? — спросила она.

— Веллу Таллентир убили.

Рейн проглотила комок. Как часто она проигрывала в уме вероятность убийства, и тем не менее, очень трудно было смириться с ней на деле.

— Как? — прошептала Рейн.

— Думаю, Куинн сделал ей смертельный укол.

Болезненный ужас, последовавший за нахлынувшим чувством вины, охватил ее, угрожая довести до сердечного приступа.

— Но аутопсия ничего не показала, — напомнила Заку Рейн, пытаясь подавить еще одну волну чувства вины.

— Существует множество наркотиков, вызывающих сердечный приступ и не оставляющих следов. Вспомни, что Лоуренс Куинн был знатоком фармацевтики. К тому же он знал, как лекарства действуют на людей с сильным парапсихологическим портретом.

— Ты уверен, что он ей что-то подсунул?

— Я видел его руку, — тихо сказал Зак. — Почувствовал в ней шприц. И смог ощутить предчувствие смерти. Он… волновался.

На глазах Рейн показались слезы: — Святые небеса. Он наслаждался, убивая ее?

— Нет. Когда я сказал «волновался», то имел в виду возбуждение. Он сильно, очень сильно нервничал. Возможно боялся, что его застанут врасплох. Впрочем, могу добавить, что он так же был взволнован, потому что верил, что получил желаемое от Веллы. Смесь эмоций столь сильных оставила след на перилах кровати.

— Но что он мог хотеть от нее?

— Я не знаю, но у меня создалось впечатление, что он убил ее, чтобы сохранить тайну, какой бы она ни была. Не хотел рисковать: ведь твоя тетя могла рассказать кому-нибудь то же самое, что рассказала ему.

Рейн старалась сдержать слезы.

— С тобой все в порядке? — спросил Зак.

— Не совсем.

Она глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться.

— Но что бы он ей там не дал, ясно же, что лекарство не подействовало сразу. Дежурный сказал, что после ухода Куинна тетя Велла вела себя спокойно.

— Думаю, это так. Я не ощутил ни одного признака сопротивления. Велла не боролась. На самом деле, она, казалось, с благодарностью приняла инъекцию. Куинн, должно быть, обманул ее, убедив, что любое лекарство, которое он даст, поможет ей.

— Она не могла уловить тревожные сигналы на психическом уровне, потому что ее способности яснослышащей полностью исчезли, — предположила Рейн. Грусть примешалась к чувству вины, переворачивая душу. — И в довершение ко всему, наверно, ее обычные чувства притупились из-за регулярного приема лекарств. У нее совсем не осталось природного инстинкта самосохранения.

Казалось, ночь все больше сгущалась, смыкаясь вокруг мчавшейся машины.

— Кое-что еще есть, — произнес Зак. — Возможно очень, очень важное.

— Что?

— Я подобрал больничную ручку. И словно прикоснулся к электрическому проводу под напряжением. Чувствовалась женская энергия.

— Тети Веллы?

— Думаю, да. Кто бы это ни был, она чувствовала, что умирает. И отчаянно пыталась оставить письмо кому-то, кого она любила.

Ошеломленная, Рейн повернулась на сиденье: — Ты уверен?

— Насколько могу.

Он раздраженно провел рукой по рулю.

— Ты же знаешь, как это работает.

— Не так хорошо, как ты, — напомнила она ему. — У меня нет преимущества в виде всех этих исследований «Тайного общества», как ты помнишь.

— Я говорил тебе, что наше клеймо таланта связана с чувством интуиции. На каком-то подсознательном уровне мы распознаем энергию, которую уловили, и переводим ее либо, как я, в образы, либо, как получается у тебя, в голоса. Но, как в случае любого распознавания или перевода, есть место каким-нибудь нюансам и откровенным ошибкам.

— Ах, тонкости, — спокойно повторила она.

Его пальцы крепко вцепились в руль, но когда он ускорился на перекрестке, машина двигалась гладко, и полностью слушалась руля.

— Для тонкостей и ошибок всегда найдется много места.

Рейн поняла, что он думает о том, как он позволил себя обмануть невесте.

— Ты думаешь, что возможно ты неправильно истолковал эти нюансы в данном случае? — спросила она.

— Нет. Я думаю, что твоя тетя на время очнулась от действия лекарства, введенного Куинном. Доктор Огилви упомянул, что она получила вечерние дозы лекарств около десяти часов, а умерла менее, чем через два часа после этого. Ее регулярные препараты временно воспрепятствовали воздействию наркотика. Или, может, предчувствие надвигающейся смерти дало выброс адреналина в кровь. Иногда такое случается. Что бы это ни было, она умудрилась встать и найти ручку.

— Она написала мне записку?

— Вот здесь я не уверен, поскольку уловил лишь ее полнейшую решимость написать такого рода послание. — Зак поколебался, задумавшись. — Впрочем, примешался так же след непомерного облегчения. Она верила, что ей удалось. Тут я могу сказать тебе с уверенностью.

— Но не было никакого письма. Гордон и Эндрю заметили бы, когда собирали той ночью ее вещи.

— Небольшой клочок бумаги на столе легко проглядеть, — заметил Зак.

Рейн сложила руки на коленях. — Или в записке могла быть бессмысленная тарабарщина, которая имела смысл лишь для ее расстроенного ума и ни для кого больше.

— В таком случае записку бы отправили в мусор.

— Да, пожалуй.

Оба какое-то время молчали.

— Что случилось с теми вещами, которые Гордон и Эндрю забрали из ее палаты? — спросил в конечном счете Зак.

— Они собрали предметы, которые, по их мнению, представляли для меня памятную ценность. Все остальное выкинули.

— Куда они сложили сохраненный хлам?

Рейн немного с усилием задумалась, перебирая в памяти, чем приходилось заниматься последние несколько недель.

— Вещи в коробке в доме Гордона и Эндрю. По правде сказать, я не чувствовала себя готовой рыться в ее вещах. Мне хватило с лихвой иметь дело с бумажной волокитой и правовыми вопросами, сопровождающими смерть.

— Понимаю.

Зак переключил передачу.

— Полагаю, у тебя есть ключ от квартиры Гордона и Эндрю?

— Да, конечно.

— Знаешь, где хранится коробка?

Рейн собралась с мыслями.

— Ты хочешь поискать сегодня вечером?

— Время работает против нас, Рейн.

— Знаю.

Рейн откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

— Ключ у меня с собой.

Зак держал Рейн на руках, пока она открывала дверь. Потом он внес ее в холл, где она набрала код и отключила сигнализацию.

— Знаешь, тебе не обязательно меня всюду таскать, — заметила Рейн, дотягиваясь до выключателя и включая свет.

— Мне нравится тебя всюду таскать.

Зак усадил ее в кресло.

— Оставайся на месте, пока я найду что-нибудь вроде льда на лодыжку.

Он исчез в кухне и скоро вернулся с большим пакетом замороженного шпината, который обернул вокруг больной ноги. Убедившись, что самодельное лечебное средство на месте, выпрямился и вынул из кармана телефон.

— Собираешься звонить Джонсу прямо сейчас? — спросила Рейн.

— Мне нужно сказать ему пару слов.

Зак набрал номер.

— Два пятнадцать ночи.

— Ну так что? — Он приложил телефон к уху. — Считаю, раз уж мы не спим, он с таким же успехом тоже мог бы пободрствовать. Кроме того, Фэллон много не спит, когда работает над делом, особенно, когда в нем замешана «Ночная тень».

— Он не единственный, кто последнее время не досыпает.

Зак оставил реплику без ответа и произнес в телефон: — И тебе хорошего утречка, Фэллон. Есть кое-какие новости для тебя, но сначала мне нужно рассказать тебе про семнадцатилетнего подростка со способностью высокого уровня видеть ауру. В данный момент парень проводит время в психиатрической лечебнице.

Говорил он быстро и кратко, как обычно выказывая мало эмоций, но она чувствовала скрытую настойчивость. И осознавала кое-что еще. Поспудную властность, холодность, но безошибочные приказные ноты в его голосе.

— Дело усложняется тем, что его мачеха боится, не сумасшедший ли парень. Опасается, что он плохо повлияет на ее детей, — добавил Зак. — Но главный врач лечебницы человек неплохой. Наверно, в какой-то степени обладает хорошей интуицией. Просто не знает об этом или не признает. Команде по извлечению талантов следует с ним поработать.

Зак помолчал, слушая ответ Фэллона.

— Я знаю, что звучит, словно я в который раз отдаю приказы, — снисходительно произнес Зак. — Такой уж я есть. Сейчас я собираюсь посвятить тебя в то, как обстоят дела в Ориане. Произошли кое-какие новые события.

Когда он закончил рассказ, то повесил и трубку и посмотрел на Рейн вопрошающим взглядом.

— Что? — спросил он.

— Почему каждый раз, когда я слышу твой разговор с Фэллоном Джонсом, создается впечатление, что приказы отдаешь ему ты?

Зак безмятежно и весело улыбнулся: — Так уж выходит.

— Почему?

— Наверно, потому что у меня это хорошо получается — отдавать приказы. Сам я к приказам не очень-то прислушиваюсь.