Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Глава 15

Увлеченный поисками барон не заметил, как наступило утро. Тешир незаметно исчез спустя час после начала изысканий, а сам Оввер потерял счет времени. Открытие настигло его тогда, когда он спустился на кухню, чтобы подлить масло в лампу, и заметил, что в помещении как-то подозрительно светло. Один взгляд на маленькие окошки под потолком развеял все сомнения: пунктуальная несмотря на все причуды даоин ши уже в замке.

Плюнув на бесплодные попытки отыскать неведомый артефакт, призрак отправился устраивать очередной военный совет с Дарионой. Заодно и пленника ей отдаст, пускай сама решит, что с сородичем делать. Барону это лохматое недоразумение ни к чему, разве что колечко хотелось бы примерить. Интересно, оно только на фэйри действует, или привидению тоже подойдет?

Возможность «слушать мир» не давала призраку охватить вниманием больше, чем четверть корпуса за раз, но долго искать честную компанию не пришлось: на первом этаже царило заметное оживление. Оввер прикинул в уме план замка и сообразил, что Ивиэр проявил завидную дипломатичность и выбрал для встречи гостьи малую гостиную, главным украшением которой служил огромный резной камин и массивные, больше человеческого роста, бронзовые канделябры, оказавшиеся слишком тяжелыми для кражи, благодаря чему помещение даже сейчас выглядело пристойно.

Интересно, сам догадался, или Деш подсказал?

Барон, за ночь и утро успевший убедиться, что способность думать у заместителей есть, хотя думы к ним временами приходят своеобразные, улыбнулся, и направился к остальным.

Солнце еще не набрало полуденную силу, но уже начало припекать, и пропитывающая ночью замок промозглая сырость уже начала сменяться душным пыльным теплом. В узких полосах света из окон-бойниц, режущих коридор на аккуратные ломтики абсолютной темноты, означенные пылинки кружились в изрядном количестве, намекая на необходимость уборки, и Оввер поймал себя на крамольной мысли: а вот если бы Ралто поднял трех скелетов… Нет, тут и первый неизвестно куда делся, куда уж еще? Да и с Дешем у них пока отношения не сложились…

На этой не слишком радостной мысли Оввер зашел в малую гостиную и споткнулся.

В чисто прибранной комнате чисто вымытый, причесанный и одетый по моде пятидесятилетней давности (так вот, кто тюки с тряпьем в чулане ворошил!) ребенок о чем-то рассказывал смеющейся Дарионе. По бокам с видом грозных телохранителей пристроились все наличные бойцы гарнизона в гербовых коттах Карди, видимо, вытащенных из того же чулана, что и костюм наследника. Внешне оба сохраняли суровую невозмутимость, но на уровне эмоций просто-таки светились от любопытства. И никакого намека на конфликт. Поладили за ночь?

У Оввера появилось ощущение, что он пропустил что-то интересное.

На самом деле именно интересного не произошло ничего. Улизнувший с бесполезных поисков Тешир сменил на посту сонного человека, тот для надежности подпер дверь спальни лавкой, и дрых на ней до рассвета, бдительно вскидываясь на каждый шорох. А потом проснулся Вэр, поднял всех и сообщил, что вот-вот в замок приедет местная Главная Фея, надо бы подготовиться. Вот тут-то они и забегали.

Тешир, как самый неутомимый, галопом носился с ведрами от колодца до котла и от котла до ванной, отчаянно жалея, что у него всего две руки. А ведь еще угощение надо готовить! Хоть самое немудреное!

Деш, которому подвернулась столь долгожданная возможность решить свои проблемы, на бегу думал о том, что было бы неплохо, если бы даоин ши опоздала на пару часиков и явилась, скажем, к обеду, а пока пытался на ходу сообразить, что он ей скажет, одновременно разыскивая, во что бы одеть наследника древнего рода, который сейчас щеголял в засаленной крестьянской куртке и не видел в этом ничего плохого. В комнатах одежды подходящего размера и вида не нашлось, и сквайр, вдохновленный отчаяньем, полез смотреть по чуланам. Предки великие! Чего там только не хранилось!

Вэр, которого взрослые, вместо того, чтобы завалить нравоучениями о подобающем поведении и внешнем виде, бросили на произвол судьбы, немного помялся, подулся на отсутствие внимания, а потом тщательно расчесался папиным гребешком и пошел выбирать комнату, в которую не стыдно привести незнакомую леди. Это вчера ему все казалось интересным и великолепным. А если хозяйским взглядом на замок смотреть, то видно, что бардак и разруха. Нельзя такое безобразие гостям показывать!

Зато, когда из-под надвратной арки показалась одинокая всадница на изящной белогривой лошадке, ее поджидал умытый и нарядный комитет по встрече, слегка попахивающий порошком от моли и пытающийся отдышаться. О том, что надо смотреть на сквайра-перебежчика косо, скелет за хлопотами успел позабыть.

Когда Оввер появился в гостиной, более внимательный Деш обернулся на скрип двери, а потом с полупоклоном выдвинул для барона стул рядом с наследником. Оввер пожелал доброго утра всем разом, персонально улыбнулся Дарионе и с благодарностью кивнул сквайру — ответная улыбка леди оказалась сногсшибательная, а приветственный жест чуть не заставил ее грудь выпрыгнуть из декольте, так что возможность присесть оказалась весьма кстати.

Усевшись, барон первым делом принюхался к угощению — в памяти были еще свежи вечерние откровения про еду фей. Но, судя по виду, составу и запаху угощение из овсянки, травяного отвара неведомого состава (травы в Карди-сайасе были только в запасах Ралто в виде ингредиентов и на конюшне в виде сена, поэтому призрак тихо понадеялся, что Тешир знает, что делает) и мясной нарезки было вполне земным. Либо барону следовало немедленно пересмотреть представления о рационе дивного народа.

— Как у нас дела? — Бодро поинтересовался Оввер. После бесплодных ночных копошений хотелось сделать хоть что-нибудь полезное. Благо, список дел на день предполагал умение растягивать время раза этак в три.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На этот раз улыбка феи получилась умиленной, и посмотрела она не на Оввера, а на Ивиэра, поэтому ответить на вопрос первым успел наследник. Он ни на какие улыбки не отвлекался, энергия, переполняющая его с самого утра, требовала действий. Желательно великих.

— Отлично. Леди Дара разрешила мне покататься на грифоне. Прямо сегодня. Нам ведь надо будет эффектно представить меня горожанам, вот я на грифоне и прилечу. И «изгоню» всех остальных фэйри, мы уже детали обговорили. А грифон останется меня защищать на случай, если горожане не обрадуются.

— Хорошая идея, — одобрил барон, испытывая при этом острую досаду. Покататься не выйдет, при таком раскладе он будет нужен в другом месте и в другом качестве. — Когда «изгонишь», появлюсь я, второй барон Карди, и официально признаю тебя наследником. Надо бы что-нибудь на тебя при этом нацепить…

— Малый венец?

— Нет, он должен быть уже на тебе, по запущенным нами слухам Ралто тебе уже весь комплект регалий наследника отправил, так что будешь знакомиться с подданными при полном параде. — Оввер ненадолго задумался, а потом тряхнул головой. — В общем, что найду, то и надену. Никакой юридической силы мое признание все равно не имеет, главное, чтобы смотрелось эффектно. Дариона, поучаствуете в представлении? Ваша «леди Танила» будет очень кстати.

Фея энергично закивала.

— Разумеется! Заодно буду контролировать, чтобы «армия вторжения» не увлеклась и слушалась.

На самом деле ничего толком обсудить они с наследником Карди не успели. Дариона вообще не понимала, куда делись полтора часа, прошедшие с ее прибытия в замок. Нет, сперва были церемонные раскланивания с уморительно милым ребенком, совершенно не похожим на сурового второго барона, почетный караул из человека и скелета, возможный только в таком удивительном месте, как Карди-сайас, немудреное угощение и попытки завязать вежливый разговор. А потом они разговорились… И вот о чем, спрашивается? Даоин ши даже не успела расспросить, откуда скелет взялся! Неужели Вэр с собой из Лагитара привез?

— Вот и славно! — Доверчиво порадовался чужой предусмотрительности Оввер. — Тогда идемте, проведем малый ритуал принятия в род и начинаем работать. Деш, тащи регалии в святилище, а я за ключом от ларца схожу.

«Если конечно вспомню, куда его засунул» — мысленно продолжил барон. Когда он вручал фее ларец на сохранение, ему было не до мелочей. Сейчас местонахождение ключа мелочью уже не казалось. В кабинете, в ящике стола? В оружейной на гвоздике у входа? Предки, да проще обежать все возможные места и посмотреть, чем сидеть здесь и ломать голову!

Честная компания посмотрела вслед скрывшемуся в стене барону и переглянулась. Первым тишину нарушил сквайр.

— Никто не помнит, где находится святилище? Я знаю, что на первом этаже, но не припомню, где именно.

— О, это слева от лестницы. Четвертая дверь справа по коридору, — любезно откликнулась Дариона, успевшая изучить замок сперва под руководством второго барона, а потом самостоятельно. — Там еще исключительно… впечатляющая резьба на двери, не ошибетесь.

Впечатляющая, да. Ивиэр вспомнил свои впечатления от оной резьбы и подивился дипломатичности леди. Сам он эту дверь культурно описать бы затруднился. Интересно, прадедушка разрешит ее на что-нибудь более красивое поменять, когда все насущные вопросы будут решены и можно будет подумать о ненужном и приятном?

Когда все набились в маленькую комнату-святилище, стало тесно, душно и почему-то уютно. Деш поставил наспех протертый краем покрывала ларец на стул для жрицы и отошел в сторону, уступая дорогу барону.

Замок натужно заскрипел и щелкнул под напором ключа, открывая собравшимся потемневшие от времени серебряные украшения с редкими капельками шлифованных аметистов. Сколь бы ни был богат и знатен род, внешний вид регалий всегда подчинялся регламенту, а не вкусам владельца. Венец в палец шириной, украшенный орнаментом в виде дубовых листьев, малая печать с гербом рода, висящая на витой сдвоенной цепочке, перстень-печатка и длинный кинжал, украшенный узором из все тех же дубовых листьев — единственное оружие, с которым наследник может появляться в королевском дворце. Учитывая рост Ивиэра, ему вместо меча сойдет. Еще бы пользоваться умел, совсем бы хорошо было.

Когда-то давно отец заказал их столичному ювелиру, чтобы подарить Овверу. А сегодня призрак осторожно выпутывал венец из цепочки печати, чтобы отдать очередному наследнику рода. Следовало бы подумать о смысле жизни, превратностях судьбы и прочей бытовой философии, но меланхолия к Овверу сегодня не прилипала — слишком много дел, слишком мало времени. Слишком красивая женщина взволнованно наблюдает за происходящим… Нет, это лишнее. Лучше остановиться на мысли о делах.

— Наследник рода, именуемый Кайаром. При свидетелях живых и ушедших за грань принимаю тебя в семью Карди. Будь же достойным продолжателем традиций, опорой и надеждой с сегодняшнего дня и во веки веков.

На этой позитивной ноте призрак нахлобучил на Ивиэра венец, мгновенно начавший сползать на бок, привесил остальное по отведенным регламентом местам и отошел на шаг полюбоваться.

— Хорош! Только с венцом надо что-то делать. Вэр, попробуй его поглубже натянуть.

— Ага. — Ребенок послушно вцепился в достояние рода, а потом спохватился. — Это что, и все?!

При словах «малый ритуал принятия в род» ему представлялась торжественная церемония. Ну ладно, не очень торжественная — все же малое принятие, да и обстоятельства развернуться на широкую ногу не позволяют. Но ведь не две же фразы под молчаливое одобрение свидетелей?!

Оввер с легким сочувствием кивнул и дернулся пригладить Ивиэру растрепанные (когда только успел?!) волосы, но вовремя спохватился и сцепил пальцы за спиной. Вместо него по волосам ребенка ласково провела ладонью Дариона.

— Это самая суть. В приложение к ней есть много красивостей, но на эффективность они не влияют. Не грусти, вот закончим со всей этой кутерьмой, и устроим тебе отличное вступление во владение баронством! С гостями, жрецами, пиром, народными гуляньями и всем, что полагается.

— Ага, — с ясно слышимым недоверием в голосе согласился Вэр. Ему почему-то представилось, как старшая жрица на бегу произносит ритуальные фразы, сам Ивиэр скороговоркой зачитывает ей клятвы, и они уносятся в разные стороны решать очередные проблемы. — Мне особенно пункт про народные гуляния понравился.

Оввер ослепительно улыбнулся.

— Ну так пошли гулять!

То, что день будет необычным, горожане поняли еще с утра. Обычно незваные гости убирались с первыми лучами солнца, но сегодня они просто отступили в тени, скрылись из глаз, невидимым, но явно ощутимым присутствием давя на нервы. Едва различимые шорохи, невнятный шепот на грани слышимости, легкие шаги за спиной преследовали горожан, не давая расслабиться и забыть о ночном кошмаре. Ближе к полудню «добрые соседи» осмелели и начали мелькать в темных углах и переулках, а потом явили себя во всей красе. Тем гайтасцам, которые сидели по домам и мастерским, повезло больше, а вот оказавшиеся на улице внезапно обнаружили, что все двери в городе захлопнулись и заперлись, а от городских стен наступает невиданное войско, сжимая кольцо, не реагируя на разрозненные попытки горожан атаковать, целенаправленно сгоняя людей на центральную площадь, к магистрату. Обнаженное оружие, выщеренные клыки и уверенная поступь пришельцев не сулили горожанам ничего хорошего. Раздающиеся с разных концов призывы к страже остались без ответа — в отличие от горожан, половину дня невозбранно занимавшихся своими делами, доблестные воины не могли покинуть казармы с самого утра.

Бургомистр, и без того встревоженный беготней заместителей и противоречивыми донесениями, выглянул с балкона ратуши, окинул взглядом людское море в каемке чужих воинов, и задернул штору. Вытер платком мгновенно вспотевшую лысину, выглянул еще раз. Дрожащими руками плеснул в стакан из графина, посмотрел через плечо на колышущуюся от сквозняка занавеску, и, забыв выпить налитое, пошел наружу. Разбираться.

На крыльцо уже набилось изрядно народа, не пытавшегося, впрочем, ломиться внутрь — то, что все двери в городе заперты, горожане уже уяснили. Но при появлении начальства отхлынули в стороны, давая место и посматривая с такой надеждой, что почтенному градоправителю стало еще более неуютно, хотя, казалось бы, куда уж дальше.

— Нэрри, ты здесь! — К бургомистру протолкался взмыленный капитан городской стражи, который ночевал в своем особняке, а не в казармах, и все утро провел, прыгая вокруг запертых подчиненных, которых не могли вызволить ни плотники, ни силачи-добровольцы, ни заковыристая брань оставшегося в одиночестве командира. — Что делать будем?

Тьфу, пропасть. И этот с надеждой смотрит!

Сэр Нэрреш с раздражением сунул так и не отпитый стакан ближайшему горожанину, стиснул кулаки и еще раз обвел взглядом площадь. А что тут сделаешь? Либо стоять и ждать парламентера, которого вполне может и не быть, либо вести горожан самоубийственную атаку в направлении, скажем, рыночной площади. Там заслон из фэйри кажется потоньше. Вряд ли поможет, но хоть умрут с честью, а не как скот на бойне. Да и кто-нибудь из средних рядов вырваться из окружения наверняка сможет. Хоть десяток человек! В нынешних обстоятельствах не самый плохой результат.

С присвистом вдохнув воздух, градоправитель начал говорить:

— Гайтаса, слушай мою команду!.. — Но опоздал.

Сверху раздалось громкое хлопанье крыльев и на каменную крышу городского колодца по центру площади опустился белоснежный грифон со всадником на спине.

Полет вызвал у Ивиэра бурю восторга. Ему нравилось все: и прохладный ветер, рвущий полы гербовой накидки, и жесткие перья Юннэя, скользящие под ладонями, и резкие повороты. Единственное, что огорчало — нельзя восторженно кричать. Конспирация, чтоб ее. Зато смотреть по сторонам никто не мешал, и наследник Карди вовсю пользовался моментом.

А вот грифон восторга не испытывал. Дариона подробно объяснила цель спектакля и последствия неудачи, а заодно красочно обрисовала, что будет, если ребенок пострадает. Но чем дальше, тем сильнее Юннэй опасался за успех миссии: это двуногое недоразумение сползало то на один бок, то на другой, и грифон сомневался, что успеет поймать юного барона, если тот навернется. Ну вот, опять! Резкий крен выровнял седока и вызвал у него бурю восторга. Лучше бы держался крепче, освободитель-самоучка!

Но рассердиться по-настоящему не получалось. Слишком чистая искренняя радость неслась со спины. Грифон мысленно хмыкнул и начал плавно снижаться. Даже жаль разочаровывать, но цель полета уже видна, и, судя по всему, им стоит поторопиться.

Как и предполагал второй барон, инструктирующий потомка и его «скакуна» перед вылетом, единственным пригодным для приземления местом на забитой горожанами площади оказалась грубая каменная крыша городского колодца. Не слишком высокая, но неудобная для того, чтобы на нее забираться с земли, и в то же время позволяющая разглядеть того, кто все же совершит этот подвиг, с любого конца площади.

Юннэй клацнул когтями по выщербленному временем известняку, стараясь никого не задеть крыльями или хвостом, и обнаружил, что вокруг как по волшебству появилось свободное пространство. Сперва на один шаг, потом на два, на три. Эй, не пора ли начинать? Горожане сейчас загонщиков передавят!

Но Вэр не суетился. Величественно огляделся, властно простер руку и на площадь медленно опустилась тишина. К счастью, никто не понял, что все эти паузы и телодвижения понадобились странному подростку с регалиями наследника Карди исключительно потому, что у него внезапно сел голос.

«Что сказать? Что им сказать? Что, прадедушка побери, говорить-то надо?» — Куда бы Ивиэр ни посмотрел, отовсюду на него таращились сотни человеческих глаз. Молча. Выжидательно. Страшно. Отрепетированная речь комом застряла в горле, не желая идти наружу. Вэр ее понимал. Он бы тоже хотел спрятаться и носа на площадь не показывать, но прятаться на спине грифона было некуда — он, чтобы обзору не мешать, крылья сложил и голову опустил пониже: смотрите, мол, люди добрые, кто к вам прибыл!

Когда молчание стало невыносимым, Ивиэр все-таки нашел силы открыть рот.

— Вон. — Единственное слово прозвучало резко, как щелчок кнута и разнеслось по всей площади. — Это мой город. Властью, данной мне моими предками, изгоняю пришлых тварей из Гайтасы!

По рядам фэйри прошла волна и они заметно поредели, но растворились далеко не все. Вэр присмотрелся и понял, что ушли: а) пришлые, как он и велел; б) те, кто не постеснялся примерить на себя эпитет «твари» (не забыть бы заглянуть потом к Дарионе и извиниться, а то неловко с импровизацией получилось); в) те, кого леди Дара инструктировала лично и с особым тщанием. Остальные продолжали держать поредевший строй, вопросительно смотреть на нового хозяина города и ждать, когда он их отпустит.

С шипением вдохнув сквозь зубы, Вэр опустил все еще поднятую руку и торопливо, пока решимость не отбежала, продолжил:

— Повелеваю всем фэйри покинуть Гайтасу! — Сделав особое ударение на слове «всем».

Остатки дариониного воинства понятливо испарились. Люди, к сожалению Ивиэра, не последовали их примеру, только раздались в стороны еще на два шага, оставив на свободном пятачке щуплую старушку с ясными голубыми глазами.

Старая леди сделала два шага по направлению к грифону и сцепила пальцы у груди в почти молитвенном жесте.

— Господин Кайар, вы наконец-то откликнулись на зов ваших верных подданных! Мы так вас ждали!

А со стороны замка поплыло хриплое пение охотничьих рогов (единственные музыкальные инструменты, которые удалось отыскать Овверу; может оно и к лучшему — пяток корриганов, ответственных за «музыкальное сопровождение», и с ними справлялся из рук вон плохо, а что было бы, вручи им барон лютни?) и появился величественный призрак рыцаря с гербовым щитом Карди в руках.

— Наследник явился! Теперь я могу быть спокоен!

Пока потрясенные люди осмысливали свалившееся на них счастье, за их спинами, в городе, происходили куда более интересные вещи. К особняку капитана городской стражи проскользнула группа закутанных в плащи фигур — со стороны и не различишь, люди или фэйри. Зато вблизи было хорошо заметно, что высунувшаяся из прорези в длинном рукаве и сомкнувшаяся на дверной ручке рука покрыта зеленой чешуей с затейливым коричневым узором на тыльной стороне ладони.

Под нажимом гостя запертая с самого полудня дверь отворилась, запуская предводителя внутрь, прямо в объятия разъяренного домового.

— Совсем страх потеряли, дикие! Законы позабыли!

Комок ярости, меха и первобытной силы бросился на фэйри и с разгона пролетел насквозь, прямо в открытую дверь и цепкие лапы оставшихся на крыльце подельников визитера.

Ящер вышел следом и аккуратно запер за собой дверь.

— Уходим. Барон будет доволен.

«А колечко-то действует! Интересно, удастся зажилить?» — командир группы припомнил взгляд, которым сэр Оввер провожал трофейное кольцо, и сам себе ответил: «Вряд ли».