Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Глава 2

Донести связку ключей от одной комнаты до другой оказалось самой простой частью дела. С натугой провернув миниатюрный ключик в потайном сейфовом замке Оввер вытащил и взвесил на ладони кошель с монетами. Сквозь бархат рука свободно прошла, а вот металлические кругляши спокойно лежали на ладони. И призрака смущало их количество — таким не посланника, а министра подкупать. Да и у безземельного дворянина, от имени одного из которых он собирался действовать, таких денег не могло найтись по определению. Следовало достать из плотно затянутой шнурками ткани какую-то более правдоподобную сумму.

Задумчиво потыкав пальцем в аккуратный бантик, перетягивающий горловину кошеля, барон, остро сожалеющий о том, что не может чем-нибудь обернуть руку, вытащил из тайника ритуальный кинжал. Зазубренное лезвие резало бархат крайне неохотно, и дырку подходящего размера проковырять никак не удавалось. А потом Оввер как-то особенно удачно дернул запястьем, и кошель разлетелся практически пополам. Зажатые в ладони монеты остались на месте, а вот остальные радостно запрыгали по столу и полу, отыскивая щели, в которые можно закатиться. Барон попытался проследить за ними взглядом, чуть не заработал косоглазие, и решил, что именно раскатившиеся монеты на взятку и пойдут. Засунул оставшееся обратно в сейф, запер, хозяйственно подергал дверцу — ни к чему искушать оставшихся в замке слуг, и принялся ползать на карачках по кабинету, собирая разбежавшиеся финансы. Занятие оказалось забавным — призрачная рука без труда пролезала в любую щель, но при попытке вытащить монету начинала застревать, отчего Овверу неизменно вспоминалась старая басня про лису, засунувшую голову в кувшин.

Но все это меркло перед необходимостью написать сопроводительное письмо.

Убив больше трех часов и почти весь запас перьев на записку в две строчки — некая леди Танила Чиди из Такада просила королевского посланника задержаться на сутки, чтобы помянутая леди Танила успела собрать необходимые для отправки документы и должным образом составить письмо для Его Величества (и принести вторую, куда бОльшую часть вознаграждения для доброго гонца, разумеется), — Оввер решил проверить, как дела у эконома. Времени достаточно прошло, какой-то результат должен уже быть.

Замок, и без того малолюдный, поразил вышедшего из кабинета Овера какой-то особенной, совсем уж мертвой тишиной. Ни далеких, слышимых только призраку бряканий с кухни, не прекращавшей работу даже в самые трудные для замка времена, ни переклички стражи на стенах, ни ржания лошадей. Вихрем пронесшись до служебного крыла, барон принялся распахивать одну дверь за другой. Каморки прислуги радовали глаз пустотой. В одних валялись брошенные или забытые в спешке вещи, из других рачительные жильцы забрали не только свое, но и хозяйское. Комнаты, принадлежащие эконому, относились ко второму типу.

— Трус! Скотина поганая! — Развернулся на каблуках барон и припустил во двор. Понятно теперь, с чего этот престарелый крысеныш вдруг успокоился — решил не ждать нового хозяина, а обобрать старого и смыться к родне куда подальше. Все равно искать и разбираться никто не будет. — Убью паскуду!

Каменные ступени внезапно закончились, и призрак выскочил сквозь входные двери на крыльцо. В мягких летних сумерках было видно, как последние четыре фигуры, кажется, поваров, волокут тюки с добром (вряд ли своим) к надвратной башне.

— СТОЯТЬ!!! — Крик призрака, который вложил в него все силы и всю переполняющую его ярость, наполнил замковый двор до самого верха крепостных стен, как ледяная вода, и побросал людей на землю. Родовое гнездо отозвалось на призыв одного из своих основателей, и цепь, удерживающая решетку ворот открытой, сорвалась с креплений. Решетка полетела вниз, отсекая путь к бегству. Ошеломление не помешало слишком запасливым людям тут же начать отползать от мешков с ворованным добром, но призрака сейчас интересовало не это. — Когда эконом уехал? Отвечайте!

— Часа три назад, — не стал прикрывать бывшее начальство ближайший беглец. — Как посланник королевский со двора вышел, так он собираться и побежал. И все остальные за ним: если уж даже господин Эгфит решил судьбу не пытать, то нам и вовсе счастья ждать нечего.

— И серебряный сервиз, который с гербами Карди и вассалов ихних, прихватил, — наябедничал второй, продолжая отпихивать собственный мешок в сторону. Мешок предательски звякал. — Переплавит, наверное.

— Ага, сервиз, значит. — Оввер прислушался к беззвучному неописуемому эху, гулявшему по тонким слоям реальности. Сервиз жил в семье больше двухсот лет и давно насквозь пропитался духом дома, превратившись из простой посуды в малую семейную реликвию. Его второй барон почует откуда угодно. И сможет последовать за похитителем. Не далеко, конечно, это ведь не фамильный меч, не баронская корона, не гербовая печать и не Книга Рода, за похитителем или осквернителем которых можно уйти хоть на край света, но на то, чтобы догнать беглеца, дальности хватит. Должно хватить.

Прикрыв глаза, Оввер запрокинул лицо к небу. Первым в уши ворвался неразборчивый тревожный шепот, идущий от замка. Второй барон вслушался в него, запоминая, и обернулся к воротам. Сначала показалось, что ничего не выйдет — все тут же заглушил нестройный умиротворяющий рокот, идущий от горожан. Каждый живой человеческий огонек, ясно различимый сквозь закрытые веки несмотря на стены и расстояние, выстукивал свою собственную мелодию. Но постепенно со стороны южного тракта послышался знакомый беззвучный голос. Спустя мгновение звук уже грохотал в ушах, отдаваясь в висках резкой болью. Призрак потянулся к его источнику, непроизвольно сделав шаг вперед, и оказался на лесной дороге.

Не покидавший двести пятьдесят лет пределы замка и пары близлежащих городских кварталов, Оввер сперва опешил и завертел головой, а потом услышал ржание, испуганный крик, и сквозь него проскочили сначала две подозрительно знакомые взмыленные лошади, следом — заоравший вдвое громче прежнего возница с выпученными глазами, а потом — стенка кареты с гербами Карди. После этого барон получил мощный удар в грудь и повис на мешке с краденым сервизом. Рядом обнаружился беглый эконом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Попался гад! — Оввер подтянулся, сел на бугрящуюся углами и ребрами пропажу верхом и потянулся к резво отшатнувшемуся вору. Взять оппонента за грудки он даже не пытался, а вот за шею ухватиться удалось. — Говори быстро, кто тебе баронскую подпись на указах подделывал и отчеты проверяющих правил?

Скорее испуганный, чем придушенный, эконом попытался оттолкнуть неожиданно нагрянувшее возмездие, но руки ожидаемо прошли призрака насквозь.

— Ну?! — Оввер чуть сильнее сжал пальцы, в любой момент ожидая, что они так же пройдут сквозь человека. Но, видимо, власть фамильного призрака и впрямь распространялась на похитителей и осквернителей семейных ценностей. Пальцы держали крепко.

Как выяснилось секунду спустя, радость от открытия оказалась преждевременной — старик не зря столько лет служил роду Карди, пережив трех баронов, чтобы теряться при виде разъяренного призрака. Решение созрело мгновенно: одной рукой ухватившись за мешок, другой эконом распахнул дверцу кареты, и одним молодецким замахом вышвырнул опасную улику прочь. Сидящего сверху невесомого призрака рвануло, крутануло и отправило следом.

Когда верх и низ перестали крутиться перед глазами, второй барон сквозь ветви придорожных кустов увидел удаляющиеся на призовой скорости каретные козлы и торчащую в окошко седую голову. Последовать за ними призрак не мог — абсолютно не нужная похищенная малая реликвия уже была с ним. А нужная информация стремительно и безвозвратно удалялась. Эх, и почему эконом не покусился на баронскую корону? Она мало того, что золотая, так еще и с рубинами, если магию с нее вывести, камушки выковырять, а металл переплавить, то ого-го сколько денег выручить можно. И преследовать похитителя можно было бы даже после возвращения пропажи на место.

Вот карета качнулась на повороте и скрылась за купами белой сирени. Оввер напутственно выругался, ухватил в охапку отвоеванное сокровище и попытался переместиться назад, но с грузом почему-то не получалось. Материя никак не хотела пролезать сквозь тонкие миры. Призрак выругался еще раз, вдвое заковыристее, и вылез на дорогу. Спешить было уже некуда, а шанс погулять на воле может выпасть еще не скоро. Замок звал к себе, притягивал и истощал силы, но благодаря сервизу и общему направлению движения — к дому — это вполне можно было терпеть.

Цепляясь мешком за ветки разросшейся придорожной поросли призрак не спеша побрел в сторону города, с любопытством поглядывая по сторонам. Запустили потомки владения, ничего не скажешь. Не дорога, а набор колдобин, луга не кошены, руины какие-то в лунном свете видны, волки прямо возле жилья шастают. Неужели так трудно облаву устроить?! Они же все стада перережут и на людей нападать начнут. Если уже не нападают.

Увы, отвлечься от проблем на сомнительные красоты родных земель надолго не удалось. Уже спустя километр барону снова хотелось выть от бессилия, или убить первого подвернувшегося под руку зеваку, или, на худой конец, придумать новый план. Знать бы еще какой.

— Гляди, гляди, Страшный Барон из замка! — Ворвался в мысли Оввера быстрый шепоток. Голос у шептуна, правда, был не испуганный, а заинтригованный.

— Вряд ли, — преисполнился скепсиса невидимый собеседник, засевший, судя по направлению звука, в густом ракитнике справа. — Он же из своего логова не вылезает.

Оба голоса были молодые, а второй еще и очень приятный.

— Всегда не вылезает, а сегодня вылез. — Немного ворчливо отозвался барон. Вот наглая молодежь пошла, совсем старших не уважают. Вторая мысль: «симпатичные ведь девчонки, наверное,» потонула в дружном визге и хлопанье крыльев — из того места, откуда раздавались голоса, стрелой вылетели две перепелки и скрылись во тьме, а из-за спины грубо рявкнул мужской голос:

— А ну, хорош мне полевниц пугать, супостат! Чего в чужие владения приперси?

— Что значит чужие? — С интересом обернулся на голос призрак и едва не потерял дар речи: перед ним стоял Полевой Дед. Всамделешний. Обалдеть! С волосами-колосьями, в одежде, сплетенной из луговых трав, невысокий, кряжистый и загорелый. Или это у него кора вместо кожи? Теоретически Оввер знал, что призраки могут видеть природных духов, но был от природы очень далек, если она только не забредала в замок сама, и проверить знание на практике до сих пор не получалось. Это что же, он теперь и фей видеть будет? — Я барон Карди, и все окрестные земли — мои.

— Бароном ты был, пока не помер. — Наставил на собеседника узловатый короткий палец Полевой Дед. — А теперь ты — фамильный дух, и вотчина твоя — замок. В него и чеши, нечего тут ошиваться. У себя всех Малых да Пришлых извел, так за моих взяться решил?

Замечание было справедливым, но только отчасти, и призрак решил, не вдаваясь в философско-правовые дебри, а сосредоточиться на второй половине. Непонятные определения Оввер перевел для себя как «духи» и «мелкие нечистики». Их он действительно нещадно гонял, но покушаться на неведомых полевниц ему в голову не приходило. Он о них даже не слышал никогда.

— Не интересуют меня твои подопечные, со своими бы разобраться, — миролюбиво откликнулся второй барон. — Как Ралто погиб, так и норовят весь замок по домам растащить. Совсем совесть потеряли.

Полевик внезапно пригорюнился, потеряв разом весь боевой задор, и став от этого будто бы старше и, почему-то, величественнее.

— Помер, да. Жаль, хороший человек был. Даже странно, что от такого, как ты, такая славная поросль могла пойти.

О том, что поросль у него была славная, Оввер и сам знал, вот только слава у нее среди людей была такая, что только детишек пугать, да королевским судьям зачитывать. Выходит, к нежити потомки были добрее, чем к людям? Оригинально. Но все равно неожиданно приятно, хотя следовало бы, конечно, огорчиться такому подходу.

— И ведь где помер-то! — Продолжил сокрушаться Полевик. — Версты до моего дома не доехал. Хорошо, Еловница весть принесла, а то так бы и ждал его, да гадал, чего в гости не едет. А проехал бы эту версту — уж я бы удержал жизнь, упросил бы даоин ши соком подлунника поделиться ради хорошего человека.

— А он что, на самом деле бывает? — Не сдержал удивления призрак. В детстве барон любил сказки, но даже тогда не слишком верил в существование священного цветка волшебного народа даоин ши, сок которого способен исцелить любую болезнь. Существовало бы такое диво на самом деле — страждущие всех мастей давно бы уже всё с корнем повыдирали, и никакие даоин ши им бы помешать не смогли.

— Есть, да не про всякую людскую морду. — Недобро сверкнул глазом Полевой Дед. Колосья-волосы шевельнулись от ветра, но Овверу почудилось, будто в них притаился кто-то небольшой, хищный и очень недобрый. — Ради абы кого священные цветы губить — последнее дело, но уж для Ралто я бы расстарался, мне бы не отказали. А вот не срослось. — Старческие пальцы мелко дрогнули, голос потускнел. — Совсем немного не срослось.

— Постой, так это где-то рядом было? — Встрепенулся барон.

— Да с час отсюда, если по дороге идти. Вряд ли доберешься. — Проявил осведомленность о возможностях призраков вредный дух.

— Ничего, пока не попробую — не узнаю. Куда идти? Говори.

Оввер сам не мог сказать, с чего ему вдруг приспичило непременно побывать на месте смерти Ралто. Он и на своем-то после гибели и появления в замке ни разу не был, хотя, вероятно, мог бы туда попасть. С другой стороны — место внезапной насильственной смерти… Может, удастся вызвать ненадолго дух непутевого потомка, благополучно отбывший на тот свет, и расспросить? Вдруг у него идеи какие-нибудь появятся? Барона бы устроил хороший компромат на маркиза. Не обязательно на убийство Ралто, тут, можно не сомневаться, все было сделано так, что не подкопаешься. Но они же на пару столько всякой дряни творили, непременно должно хоть что-то пригодное для суда найтись.

Полевик заметил внезапно снизошедшее на призрака вдохновение и вспыхнувшие огнем глаза, и задумался, не окажет ли старому приятелю дурную услугу, пустив к нему бывшего родственника.

Нет, надо поскорее услать этого убийцу подальше и от своих владений, и от беззащитных подопечных. Драться с мертвым рыцарем полевому духу совершенно не хотелось. Это против живых людей призрачный меч бесполезен, а вот неосторожного обитателя тонких миров располовинит в два счета. А то и в один, если повезет.

— Да по этой же дороге в сторону города иди, пока первую развилку не увидишь, а там налево сворачивай, и больше ни на какие боковые стежки-дорожки не отвлекайся. Как ельник увидишь, значит уже почти пришел. Точнее у Еловницы спросишь — мне в лес хода нет, сам все только с ее слов знаю.

— Спасибо! — Наскоро распрощался с Полевиком воспрянувший духом барон и двинулся в указанном направлении, больше не отвлекаясь на душевные терзания, природу и хозяйственные безобразия. Если удастся узнать полезную информацию, то до рассвета еще придется на постоялый двор идти, посланника задерживать. Счастье, что письмо и деньги уже готовы.

Мысли о том, что до места упокоения он может и не дойти, или дойти, но не дозваться, или дозваться, но ничего полезного не узнать, призрак от себя старательно гнал, как неконструктивные. Чего раньше времени переживать? Поняв, что после череды провалов волноваться хочется не просто заранее, а с запасом, Оввер сосредоточился на дороге. Где там эта развилка? Ага, не проскочил. Поворачиваем.

Пока дорога в общем и целом вела в сторону замка, путь давался относительно легко. Но стоило повернуть, как начались серьезные трудности. Замок тянул призрака, будто магнитом, а земля, казалось, хватала за ноги и норовила засосать в невидимую трясину. Барон покрепче ухватился за сервиз, и стиснув зубы побрел «против течения», с каждым шагом все больше уверяясь, что к концу пути останется босиком — вытаскивать ноги из земли становилось все труднее.

Появление искомого ельника призрак приветствовал нехарактерной для нематериального существа отдышкой и исключительно нецензурным выражением. Где там эта свидетельница?

Не придумав ничего лучше, поорал в сырую, пахнущую мхом и поганками чащу:

— Ау! Есть кто? — И прислушался.

Если Еловнице столько же лет, сколько Полевому Деду, как бы до рассвета не пришлось звать. Судя по тишине, старушка уже отправилась на боковую, или куда там отправляются по ночам духи природы, и принимать гостей не собирается.

— Есть, есть, — пропел справа мягкий женский голос, и из-за ближайшей ели выплыла, иначе не скажешь, дивной красоты темноволосая благородная дама. Строгое темно-зеленое платье, расшитое узором из еловых ветвей, плотно облегало и всячески подчеркивало высокую грудь, обернутую плетеным пояском тонкую талию и… Для бедер засмотревшийся призрак эпитет подобрать не успел. — Чему обязана неожиданным визитом, Ваша милость?

Барон отогнал мысль, что многое упустил, просиживая посмертие в замке, и сосредоточился на деле.

— Добрый вечер, леди. Мне сказали, что вы можете рассказать мне о гибели моего потомка, последнего барона Карди, и проводить на место его смерти. — Кстати, интересно, был ли Ралто знаком с этой восхитительной женщиной, и если да, то насколько близко?

— Проводить могу, а вот насчет рассказа ваш информатор погорячился. — Еловница элегантным движением поправила выбившийся из прически локон, и у призрака снова перехватило отсутствующее вот уже двести с лишним лет дыхание. — Я редко подхожу к дороге и уж тем более не показываюсь на глаза живым людям, особенно колдунам — я даоин ши, для меня это может быть опасно. Прибежала только на эхо его смерти, когда уже все произошло. Воины сопровождения как раз заканчивали делать носилки из своих плащей и двух моих деревец. Совсем молоденькие срубили, злодеи!

Немного пришедший в себя призрак строго велел себе подобрать слюни — даоин ши славились мстительным нравом и умением выпотрошить обидчика так, чтобы к ним еще несколько десятилетий никто соваться не рисковал, ни в одиночку, ни компаниями. Единственной нерешенной проблемой для волшебных созданий оставались маги, которые, пользуясь своей силой, портили нелюдям кровь за весь человеческий род разом.

— Тогда проводите. Он после смерти вас не беспокоил?

— Нет, судя по всему, барон умер быстро и сразу же ушел за грань. Даже место смерти уже практически очистилось.

Леди, не касаясь узкими туфельками дорожной пыли, пошла в ладони над колдобинами к повороту. Призрак дернулся за ней. Потом еще раз. И еще. С третьей попытки ноги повиновались, но ненадолго. Едва миновав тот самый поворот, барон отчетливо понял, что еще один шаг — и его попросту выдернет в замок, а сервиз, Еловница и потомок останутся здесь. Можно было бы попробовать отскочить в замок, а потом вернуться, — вдруг притяжение ослабнет? Но Оввер не был уверен, что расчет верен, а потому не хотел рисковать. Или все же попробовать?

Ушедшая вперед леди удивленно оглянулась.

— Ну что же вы? Осталось совсем немного.

Прислушавшись к ощущениям, Оввер понял, что — да. Вон тот пятачок под разлапистой елью ему и нужен. Только вот идти до него тридцать шагов.

— Спасибо, я отсюда посмотрю.

Ухватиться за едва слышное эхо оказалось непросто. Оввер до последнего не был уверен, что на призыв последует хоть какой-нибудь ответ, но спустя несколько минут воздух над поляной замерцал и сгустился. Высокий мужчина средних лет с густыми бровями и грубоватым лицом неуверенно огляделся, напрочь проигнорировал стоящую в двух шагах Еловницу, и уперся взглядом во второго барона.

— Ууууыыы? Мыыыааагхы!

— Что?! — Озадачился призрак, прежде, чем сообразил. — А, говорить не получается.

Приноровиться к призрачному существованию было совсем не сложно, а вот научиться говорить без легких и голосовых связок с первой попытки удавалось не всем.

— Не пытайся произносить слова, как обычно, просто отчетливо думай, ну, и губами шевели для лучшей концентрации, — попытался передать ценный опыт молодежи второй барон.

— Уыы муыыы? — Скептически изогнул бровь потомок.

— Ладно, не важно. — Опыт общения с бессловесными новичками у Оввера был, и он знал, что было бы желание, а способ объясниться всегда можно найти. — Маркиз Эйомин подделал документы и собирается забрать баронство себе, как единственный наследник.

— Мыы? — Не слишком огорчился последний барон и махнул рукой. — Ыых уооооы.

— Что значит «пускай»?! — Без перевода понял жест призрак. — Он тебя убил, между прочим. Не собираюсь отдавать родовые земли тому, кто этот самый род оборвал. У тебя наверняка есть на него компромат, пригодный для суда. Можешь объяснить, что и где искать? Нужно что-то такое, что можно добыть до рассвета, в крайнем случае — до вечера, пока королевский посланец не уехал.

— Хм. — Вполне отчетливо отозвался Ралто. Похоже, новость о том, что его убили, оказалась сюрпризом. Надолго задумался размышляя, мог ли маркиз устроить ему несчастный случай, а потом, даже не пытаясь выразить пришедшие в голову мысли словами, изобразил пантомиму.

Оввер до рези в глазах вглядывался в этот театр одного актера. Выражение лица у Ралто стало досадливым, но попыток донести идею до второго барона он не оставлял.

А потом старший призрак выронил мешок с сервизом и зашипел (фамильная реликвия приземлилась аккурат на ноги).

— Ты хочешь сказать, что у тебя есть бастард?! — Последний барон радостно закивал. — Парень? — Еще один кивок, на этот раз откровенно самодовольный. — И сколько ему лет? — Насколько помнил второй барон, активно интересоваться девицами Ралто начал лет в семнадцать, а остепенился в районе двадцати пяти, значит сыну должно быть где-то от восемнадцати до двадцати двух. В принципе, достаточно для того, чтобы включиться в борьбу за власть при поддержке старшего родственника. Следует хорошенько продумать линию атаки, просто так маркиз сдаваться не станет. Надо убедить всех, что Ралто собирался официально признать бастарда, как сына, подготовить нового наследника к дебатам в королевском суде, проверить, умеет ли он владеть оружием, на случай, если Эйомин решит не мучиться с лишними доказательствами своей правоты… Битва фальшивых наследников обещала быть эпичной. — Так сколько?

Задумавшийся Ралто отмахнулся, а потом закончил мысленные подсчеты и не очень уверенно показал две растопыренные пятерни.

— Десять лет?! Ты уверен? — Все выстроенные бароном планы можно было смело отправлять псу под хвост.

Ралто пожал плечами, а потом помахал рукой, показывая, что мог на год-два и ошибиться. В любую сторону.

Спасибо, утешил.

— А постарше у тебя никого нет?

Карди отрицательно помотал головой и, решив, что уже донес до родственника все, что следует, вознамерился уйти туда, откуда пришел.

— Стой! Где мне его искать? — Спохватился узнать самое важное Оввер.

В ответ на это потомок нетерпеливо изобразил, будто что-то пишет и рвет, немного подумал и очертил руками нечто маленькое, лежащее в чем-то большом и запирающемся на ключ.

— Письма в сейфе? И те клочки, которыми у тебя весь стол забит? — Вспомнил недавние поиски документов призрак.

Радостно кивнув, последний барон растворился в теплом летнем воздухе, оставив после себя рой светлячков.

М-да, с компроматом было бы проще. И как прикажете протаскивать в бароны сопливого пацана? Маркиз его прирежет, не заметив. И как он будет разоренное баронство восстанавливать? Хотя, прежде надо решить вопросы попроще. Проблемой был даже самый элементарный из них — чем кормить ребенка. Кухня-то пустая, повара разбежались. Отряд телохранителей нанять и то проще будет, чем новых слуг отыскать — воины менее чувствительны к дурной репутации старых замков.

Погрузившийся в перекройку планов Оввер рассеяно кивнул Еловнице, прощаясь, а потом встрепенулся.

— Могу я оставить под вашим присмотром одну реликвию моего рода? Я должен как можно скорее вернуться в замок, а она мешает мне перенестись. Обещаю, что заберу сразу, как только смогу. — Заодно будет повод встретиться с красавицей еще раз.

— Разумеется, барон. — Голос леди в равной степени излучал энтузиазм и сомнение, причину которого Оввер определить не смог. Боится пускать привидение с плохой репутацией в дом? Или сомневается, что он сможет добраться сюда еще раз? Это зря, как показала практика, чтобы переместиться к имуществу нужен только один шаг. А вот чтобы унести его назад — уже несколько тысяч. — Приходите, когда разберетесь с делами.

— Спасибо. Надеюсь, скоро увидимся.

Даоин ши проводила взглядом истаявшего в воздухе мужчину и со вздохом примерилась к неподъемному мешку с фамильной реликвией, оставшемуся лежать посреди дороги. Интересно, что там? Судя по весу, неизвестный вор наковырял камней из замкового фундамента.

Оттащив доверенное сокровище на обочину, леди не удержалась, и обломав пару ногтей, развязала туго затянутую горловину мешка. Хм, а симпатичный сервиз. Интересно, барон сильно обидится, если она, пока ждет, использует блюдо для фруктов по прямому назначению?