Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Глава 1

Трактирщик ошибся дважды: во-первых, замкового баньши второй барон Карди извел еще двести пятьдесят лет назад, сразу как стал призраком, во-вторых, плакать он не собирался. Напротив, такого яростного ликования он не испытывал с тех самых пор, как был живым. Наконец-то эта бесконечная история семейного позора, начавшаяся по его, Оввера, вине и недосмотру, завершилась.

Призрак сухощавого мужчины лет тридцати, облаченного в старинный кольчужный доспех, отошел от окна, за которым носились вокруг тела беспутного потомка перепуганные слуги, и направился к лестнице. Надо заглянуть в подвал — вдруг там еще остались живые пленники? Без указаний в ближайшие пару дней о них вряд ли кто-нибудь вспомнит.

Зато именно сейчас можно найти капитана замкового гарнизона и заставить их выпустить: Овверу, при жизни бывшему храбрейшим и искуснейшим из пограничных генералов, не раз защищавшему родное королевство в бою, и в бою погибшему, претила идея мучить людей просто так. И превращать замок, строившийся его отцом, первым бароном Карди, для защиты от набегов кочевников, в смесь пыточной и притона для всякой дряни — тоже.

Через портретную галерею второй барон постарался проскочить побыстрее. Он бы и вовсе ее обошел, да другого пути вниз не было. Самому новому портрету в ней было четыре года, самому старому — почти триста лет, но смотреть было одинаково тяжело на все. А на портрет сына — еще и стыдно. Служба королю отнимала слишком много времени, на воспитание наследника его категорически не хватало… А вот у какой-то неленивой дряни нашлось.

Оввер с трудом заставил себя посмотреть в написанные масляной краской на холсте серые глаза, покрывшиеся за века густой сеточкой кракелюров. Такой хороший мальчик был. В детстве. Пока развлекаться не начал.

Нет, хватит об этом. Теперь все плохое наконец-то закончилось. Приедет наместник от короля и все будет хорошо. А он, Оввер, должен позаботиться о пленниках.

Беспокойство о том, что про выживших жертв барона могут забыть, оказалось напрасным. Вспомнили сразу двое, и теперь нецензурно препирались на верхней ступеньке подвальной лестницы.

— А я тебе говорю, раз выжили — пускай идут, — хмуро буравил взглядом оппонента не старый еще крепыш с проседью в темных волосах.

— А я тебе еще раз говорю, что маркиз Эйомин за них заплатит! — Энергично дернул на себя ключи сухопарый тип с движениями прирожденного мечника. Огонь настенного светильника плясал, не давая рассмотреть его лицо, только выхватывал из темноты отдельные фрагменты, создавая впечатление, будто на человека надета причудливая цирковая маска. Впрочем, Оввер узнал голос сержанта Роеза, и мог с уверенностью утверждать, что внешность у него самая заурядная. Он больше характером выделялся. — Зелье-то барон доварить не успел, значит маркизу самому придется. А ингредиенты для него — вот они, только отвезти. Благо, живет рядом.

Второй барон брезгливо скривился — помянутый маркиз был ближайшим соседом и закадычным другом скончавшегося потомка, и с большим энтузиазмом поддерживал все его начинания. А теперь, судя по всему, продолжит их самостоятельно.

Десятник Гис сплюнул на загаженный пол, выражая мнение и о маркизе, и о сержанте разом.

— Так он тебе мараться и стал. Одно дело нашего дурака покойного на дрянь какую подзудить, это он мастер, другое дело самому дразнить королевского мага. Так что пока он себе нового приятеля-колдуна не отыщет, никакие пленники ему не нужны, разве что бабы, а их в этой партии нет. Давай ключи!

Оввер был с характеристикой, данной маркизу десятником, согласен, Роез — нет. Наметился переход словесных баталий в полноценную драку, в которой у Гиса шансов было маловато, и Оввер решил поучаствовать. Особых сил в материальном мире у призрака не было, а вот репутация была. И какая! Создавали ее еще в первые годы его посмертного существования. В основном — впечатлительные горничные и вечно хмельной погребничий (нет, в погреба Оввер не спускался, но это не мешало старику регулярно рассказывать о посещениях потустороннего гостя). В общем, свидетели старались вовсю, с каждым пересказом вспоминая новые подробности, и второй барон не хотел, чтобы плоды их трудов пропали даром. Невидимый, прошел сквозь спорщиков, обдавая могильным холодом (по крайней мере, именно так описывали его случайные жертвы призрачной задумчивости, сам барон правдивость их слов по понятным причинам проверить не мог), спустился в самый низ лестницы и для начала побрякал железным дверным кольцом. Взаимодействие с металлом почему-то давалось ему лучше всего. А вот взять в руки ткань удавалось с большим трудом. Чаще — легонько колыхнуть.

Спорщики обернулись. И Оввер начал проявляться. По частям. А затем медленно пошел наверх, на ходу вынимая меч из ножен. Действие чисто символическое — именно мечом бывший воин по иронии судьбы никакого вреда живым людям причинить и не мог (а если по чести — то и не мечом тоже), но впечатление жест производил хорошее. Не подвел и в этот раз. На посмертном счету второго барона была всего одна жертва, и та случайная — когда учился управлять материальными предметами, неудачно уронил заряженный стражницкий арбалет, но «кухонные историки» знали страшную правду лучше, и уже перевалили счет жертвам призрака за четвертый десяток. Оввер любил по вечерам невидимым пробираться в людскую, и сидя возле камина слушать байки слуг. Иной раз такое расскажут — сам себя пугаться начинаешь.

Стражники выругались, пообещали в следующий раз прийти с экзорцистом, и убрались. Оввер задумчиво посмотрел на дверь, и решил не беспокоить капитана. Мало ли, может он тоже подзаработать хочет. Лучше взять у управляющего запасную связку ключей и выпустить людей самостоятельно.

Через несколько дней после спешных похорон, на которых присутствовали только капитаны городской и замковой стражи да ближайшие (географически) бывшие вассалы, волнения улеглись, и жизнь вошла в новое, непривычно мирное русло. Практически все слуги разбежались, замок стоял пустой, тихий и умиротворенный. Ждал нового хозяина. Второй барон ждал вместе с ним. Интересно, кого король пришлет? Дела в баронстве основательно запущены, должен быть кто-нибудь опытный и энергичный. В первую очередь следует навести порядок в городской страже и снизить совершенно непомерные налоги для крестьян, потом…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оввер тряхнул головой. Это больше не его земля и не его дело. Наместник сам разберется. Вот как на территорию баронства въедет, так сразу и начнет разбираться, особенно если у него карета старая и без рессор. Дороги-то давным-давно не чинили. И еще мосты в порядок привести надо, иначе купцы продолжат объезжать баронство стороной — королевство Мианхор достаточно велико для того, чтобы опасные земли можно было спокойно обогнуть. И еще…

Барон тихо рассмеялся и пошел к воротам. Может, уже приехал? По времени так пора, столица не так уж далеко. Или все-таки завтра?

Человек с королевскими гербами на одежде прибыл в замок Карди-сайас ближе к вечеру, но был это не наместник, а гонец. Если бы Оввер был жив, то сказал бы, что при виде облепленного грязью всадника в щегольской куртке его сердце неприятно екнуло. А вот эконом, после бегства управляющего оставшийся в замке за старшего, потирал грудь вполне не фигурально. Похоже, его тоже посетили не самые добрые предчувствия.

— Кто здесь главный? — Гонец, как и все в королевстве, был наслышан о семействе Карди, и был совсем не рад оказаться в их обиталище на ночь глядя, поэтому тон оказался не столько вопросительным, сколько агрессивным, а голос чуть не дал «петуха». — Срочное послание от Его Величества Лаккарда Второго.

— Я, почтеннейший, я сейчас тут главный, — засеменил навстречу несколько подувядший от такого поворота судьбы эконом. Безотчетным движением покрутил головой, будто разношенный воротник старого камзола вдруг начал сдавливать шею, и чуть более уверенно продолжил. — Проходите, располагайтесь. Сейчас вам помогут. Тинька! Тинька! Прими лошадь у господина!

Судя по всему, гонец рассчитывал переночевать в городе — пускай за деньги, зато от замка подальше, но возразить не успел. Словно из-под земли выскочивший мальчуган уже тащил за поводья усталую лошадь в сторону конюшен, а другой, незваный, но не менее шустрый — переметные сумы гостя в сторону двери. Как с таким ростом только до пряжек дотянуться сумел?

Гонец перевел взгляд с одной удаляющейся спины на другую, беззвучно открыл-закрыл рот, и позволил увести себя внутрь жилого корпуса, по пути всунув-таки эконому гербовый пакет. Невидимый Оввер пристроился в хвост процессии, поминутно заглядывая через костлявое плечо низкорослого эконома: распаковал уже? Нет? Чего он там возится, на ходу прочитать не может?!

Но временный глава замка решил не нарушать торжественность момента (или просто боялся того, что может в послании увидеть), а потому сначала довел гонца до ближайшей гостиной, распорядился принести утомившемуся гостю поздний ужин, лично зажег пару дополнительных свечей, опустился в кресло по другую сторону стола… И со смущением обнаружил, что успел обтрепать края документа мало что не в бахрому.

Призрак перегнулся через спинку кресла, нависнув прямо над лысой макушкой. Обычно в таких ситуациях люди, даже не видя потустороннего гостя, начинали нервничать и отодвигаться. Эконом не заметил ничего. Осторожно, как боевой взрыв-амулет, сломал желтую сургучную печать с оттиснутым королевским вепрем, развернул измятые листы, вчитался…

— Что???

— Как?!!

Вопль получился сдвоенным.

Увлекшийся наспех разогретым жарким гонец удивленно поднял взгляд от тарелки — вроде бы в комнате кроме местного начальника никого не было?! — и поперхнулся недожеванным куском мяса.

Сделавшийся видимым из-за переполняющих его эмоций Оввер и эконом, проигнорировав выпученные глаза и надсадный кашель, прытко обогнули стол с разных сторон и подступили к королевскому посланцу.

— Что значит «отдаю баронство под руку маркиза Эйомина»?! — Неожиданно прорезавшимся тенором вопрошал старик, потрясая бумагами. Идея сменить одного хозяина-кровопийцу на другого, лучшего друга и ближайшего сподвижника первого, придала ему энергии и молодецкого пыла. — Как же? Закон же? Наместник же должен был приехать???

— Что значит «ближайший законный наследник»?! Да какой этот Эйомин мне родственник?!! Наши кланы последний раз при короле Морегете роднились, да и тот раз лишний был! — Бушевал с другого бока Оввер, тщетно пытаясь ухватить гонца за плечо. Рука все время проскакивала насквозь, но разозленный призрак не оставлял попыток хоть за что-нибудь зацепиться. — По указу от триста девяносто шестого года родня дальше четвертого колена к управлению доменом не допускается! Баронство должно отойти в казну!

Сумевший наконец прокашляться посланник закрутил головой, выбирая, в какую сторону отодвинуться, но сквозь эконома пройти было невозможно, а сквозь хмурого прозрачного дворянина в старомодном одеянии — не хотелось.

Впрочем, чего еще от этого гадкого места ожидать?

— По стечению обстоятельств, в тот момент, когда до короля дошла весть о гибели барона Карди, в столице как раз был маркиз. — Начал разъяснения посланник, повернувшись в сторону более знатного собеседника, но косясь при этом в сторону эконома. Играть в гляделки с призраком было неприятно. — И он предоставил подтверждающие родство документы, включая родовую печать крови клана Карди, принадлежавшую его прадеду, вошедшему в клан Эйомин после женитьбы на старшей дочери маркиза. Королевский маг подтвердил ее подлинность, и, судя по тому, что маркиз Эйомин мог взять ее в руки, он владеет ей по праву.

Вот так номер!

От такого заявления Оввер подался назад, и замер, не обращая внимания на то, что стоит посередине кресла.

— Как он там удачно оказался. Да еще и с бумагами, и с печатью разом, — медленно протянул барон. — Я даже не буду сейчас спрашивать, откуда он их взял. Меня больше волнует эта сказочная своевременность.

В том, что у него нет провалов в памяти, Оввер был уверен, уж свадьбу с соседями он бы не пропустил. Значит, документы и печать точно поддельные. Но на то, чтобы подделать документы со сложной магической защитой, надо много времени, гораздо больше, чем несчастные полторы недели. Однажды барон таким безобразием занимался, чтобы выбить гарнизону дополнительное снабжение, и хорошо запомнил все перипетии, сопровождавшие нарушение закона, они ему еще несколько месяцев потом снились. Конечно, Оввер тогда работал с королевскими документами, а не родовыми, но принцип защиты у них одинаковый.

Несколько пришедший в себя эконом, не зная, чем занять повисшую тяжелую паузу, неловко потоптался, а потом набрался духа и отодвинул «занятое» призраком кресло, предлагая барону сесть нормально. Или хотя бы не торчать посреди мебели, смущая честных людей. Оввер, не выплывая из задумчивости, сел.

Гонец в тонкости чужих семейных дел не вникал, зато был в курсе того, что творится в столице, и ситуация у него никаких вопросов не вызывала.

— Так вместе с остальными семейными документами в Совет Лордов привез. Там сейчас сверка архивов идет, все дворяне бумаги сундуками везут, такая дивная возможность пересмотреть старые наследственные распри раз в двести лет выпадает. — Гонец припомнил высокое желтое здание с ребристыми колоннами, окруженное плотным кольцом карет с разнообразными гербами, уже два месяца как потонувшее в криках кучеров, лошадином ржании и конском навозе. — Некоторые прямо в коридорах Совета дуэли повадились устраивать, стремясь конкурентов вперед не пропустить. Лорды-смотрители от такого бардака озверели уже. Скоро начнут посетителям головы откусывать.

— А Ралто возил? — Оживился призрак. Может быть удастся отбиться от Эйомина с помощью родового реестра? Должна же быть и от бюрократии хоть какая-то польза.

Вместо посланника ответил безрадостный эконом, произведший в уме те же расчеты.

— В следующем месяце ехать собирался. И бумаги уже все собрал. Они сейчас в его кабинете лежать должны.

В следующем собирался, а в этом внезапно помер? За-ме-ча-тель-но. Ралто всегда знал, с кем дружить.

Устало потерев ладонями лицо, барон вежливо кивнул гонцу (все же человек короля при исполнении служебных обязанностей) и двинулся в кабинет потомка. Надо взглянуть, что там за документы и не появилось ли среди них что-нибудь неожиданное за две недели. Если маркиз не успел подсуетиться, то, возможно, право наследования удастся оспорить. Расхождение в родовых записях должно вызвать дополнительную проверку, а там, глядишь, не только подлог вскроют, но и убийцу последнего барона Карди найдут. В том, что Ралто погиб в результате несчастного случая, Оввер разуверился сразу, как только услышал про невероятную своевременность маркиза.

Зато теперь хотя бы стало понятно, с чего Эйомин последние полгода так зельями на человеческой крови интересовался — второй барон Карди мог поспорить на любую из родовых реликвий, что мнивший себя самым умным и самым хитрым, потомок сам сварил эликсир, благодаря которому маркиз прошел проверку печатью крови и теперь готовится стать полноправным хозяином баронства.

Кабинет, как и следовало ожидать, был заперт. Оввер специально подергал витую железную ручку, чтобы в этом убедиться, а затем просто прошел сквозь дверь: преимущества у призрачного существования тоже были. Сомнительные, правда, но уж какие есть.

Темное помещение, воздух в котором мгновенно становился затхлым из-за постоянных эманаций магии крови, встретило гостя тихими перескрипами ветхих половиц, шорохами, еле слышными посвистами и топотками. Народная молва приписывала эти звуки духам замученных пленников и фамилиарам, но Оввер совершенно точно знал, что дело в плохо законопаченных щелях, старом дереве и мышином семействе. Во-первых, все жертвоприношения потомки проводили в лаборатории, а не кабинете, во-вторых, Оввер лично препровождал на тот свет заблудившихся между жизнью и смертью духов. По правде сказать, он бы и сам с удовольствием туда проводился, но что-то упорно не отпускало.

Одно словоохотливое привидение экзорциста (приглашенного, кстати, любящим пра-правнуком для упокоения самого Оввера), не справившегося с заданием и получившего вместо оплаты удар кинжалом, перед тем, как уйти, предположило, что якорем служит сам род, а второй барон, таким образом, является фамильным призраком-хранителем. Оввер отнесся к предположению скептически — хранить всякую пакость он не собирался, но альтернативных теорий у него не было. Кроме того, второй барон безошибочно чувствовал местонахождение всех фамильных реликвий: баронской короны, большой и малой печати, перстня, церемониального меча и родовой книги, и наверняка смог бы преследовать за пределами замка их похитителя или осквернителя, буде таковой выживет после удара наложенной на предметы родовой защиты. Правда, проверить это на практике возможности не предоставлялось: дураков, желающих украсть то, что даже трогать не рекомендуется, до сих пор не нашлось.

Фамилиаров же, как и прочую мелкую нежить и нечисть, которую время от времени пытались завести потомки, второй барон попросту выживал со своей территории (или уничтожал, бессовестно пользуясь тем, что находится на одном с ними слое бытия и может использовать меч по назначению) — это живых волшебные твари мало беспокоят (пока сытые), а вот для призрака каждое такое соседство оборачивалось пучком трудноразрешимых проблем. В итоге мертвый переупрямил не по уму инициативных живых, и попытки прекратились, а слухи остались.

Согнав с лица ностальгическую улыбку, барон принялся искать. Первым делом засунул голову в сейф, но ничего кроме денег, годового отчета от управляющего и пачки писем в нем не оказалось. Весьма неплохой результат, если учесть, что в ящиках стола, и запертых, и открытых, хранился преимущественно мусор. Оввер с огромным трудом поворошил скомканные рваные бумажки — руки так и норовили пройти сквозь них. Судя по тому, что видно — неудачные черновики каких-то писем. Личных?! Любопытно. На памяти Оввера Ралто писал преимущественно деловые, а с тем же Эйомином решал все дела явочным порядком. Хотя, если учесть, что они обсуждали и чем занимались… Скорее всего, просто улики оставлять не хотел.

Развернуть и прочитать обрывки сходу не получилось, и призрак отложил любопытство на потом. Совсем украсть документы маркиз не мог — если начнут разыскивать пропажу, то много чего выплыть может, — гораздо выгоднее переписать и дополнить, а значит, искать следует там, куда Ралто их положил. Задачка. Сходить, что ли, к эконому, спросить, где он их видел? Да ну, будет еще повод старика понервировать.

За следующие полчаса Оввер выгреб из разных потаенных мест кабинета целую корзину мусора, и обычного, и колдовского, и вовсе не опознаваемого, обжег руку о зарытый среди бумаг ритуальный кинжал, зло, но не опасно разбрызгивающий вокруг себя искры темной магии, а обнаружил в итоге искомую папку на самом видном месте — каминной полке. Ну-ка, что там у нас?

На первый взгляд ветхие, пожелтевшие от времени бумаги были в порядке, но вот загвоздка — при составлении большинства из них Оввер в том или ином виде присутствовал лично, что должно быть написано — помнил, и маразмом не страдал, а потому расхождения нашел довольно быстро.

Хорош, мерзавец! Что-что, а серьезный подход к делу у Эйомина не отнимешь. Если бы лично оригиналы не видел и на свадьбе Уверна, младшего сына седьмого барона Карди, с дочерью одного из вассалов клана не гулял, нипочем бы брачные свидетельства от настоящих не отличил.

И никто не отличит — с грустью понял Оввер, когда выудил из общей кучи заботливо упакованную родовую печать крови в новеньком незнакомом футляре. В том, что ее оттиск покажет исключительно то, что нужно маркизу, можно было даже не сомневаться.

Через несколько дней в Карди приедет новый хозяин, убивший последнего потомка Оввера для того, чтобы завладеть его родовыми землями. Потомков своих, превратившихся в позор и проклятие всего королевства, второй барон не любил, и не раз мечтал о том, чтобы выродившийся клан наконец-то прекратил существование, но такой поворот был слишком… Слишком…

Печать крови впилась в призрачную ладонь так, будто та была настоящей. До боли. Оввер с удивлением посмотрел на борозды-отпечатки, оставшиеся на ладони, и поднял голову. Надо же, приход эконома не заметил.

— Что, уже успел подменить? — Впервые при виде второго барона обитатель замка выдал нормальный вопрос, а не охранный заговор. Вот если бы еще тон не был таким обреченно-усталым.

— Да. — И, неожиданно для себя, от этого простого короткого слова Оввер почувствовал прилив спокойствия и решительности.

— Подменить обратно удастся? — Продемонстрировал практический склад ума эконом.

— Разве что у вас найдется хороший специалист по подделке документов — уверен, оригиналы уже давно уничтожены. Единственный шанс — изготовить новые, которые будут в точности повторять настоящие. Содержание я помню, копии печатей всех ведомств баронства лежат на втором этаже, в архиве, так что с этим проблем не будет, и расписаться за всех баронов Карди по очереди я смогу, но вот сами документы мне не изготовить. Да, времени займет много, но если начать прямо завтра, а в Совет Лордов отправить предваряющее письмо-опровержение и запросить дополнительную проверку, то можно успеть.

Старик задумчиво кивнул, и, не отвечая, развернулся в сторону двери. На узком морщинистом лице отразилась целая буря мыслей, быстро сменившаяся решимостью.

Призрак удовлетворенно улыбнулся. Отлично! Они еще повоюют. В том, что у прохиндея, несмотря на все проверки и уловки со стороны Ралто обворовывавшего замок не менее чем на десяток злотых неситов ежеквартально, подходящие знакомства есть, Оввер даже не сомневался.

— Посланника где устроили? — Спохватившись, поинтересовался барон у сутулой спины.

— А?.. — Вздрогнув, оглянулся поглощенный раздумьями эконом. — Он в городе переночевать решил. Я рекомендовал ему постоялый двор Пеккера.

— Когда уезжать собирается?

— Утром. — Насмешливая улыбка скользнула по сухим губам и тут же пропала. — Хотел прямо на ночь глядя отправляться, мол, служба королю, срочность и важность, но его наши… Ваши… Несколько бывших вассалов рода Карди перехватили, хотят, пользуясь случаем, какие-то прошения в столицу передать. А так как пришли не с пустыми руками, то посланник решил, что поездка в ночи его не особенно ускорит, и можно немного задержаться.

По правилам, посланник должен был остаться в баронстве минимум на пять дней, чтобы собрать все обращения, жалобы и петиции, которые местное дворянство хотело передать Его Величеству, а заодно выслушать и пересказать хотя бы несколько жалоб от простого люда (Оввер всегда подозревал, что это чистая формальность, но традицию отменять не спешили). Так что причиной торопливости явно была не служебная необходимость, а эффектное появление призрака и последовавший допрос. Барон испытал прилив досады: за ночь толковый запрос не подготовить, надо как-то этого служилого труса задержать.

— Вы… Ладно, идите, — разрешил Оввер закрывшейся двери. Отвел эконому на встречу с мастером по поделке документов и переговоры четыре часа — не так велик город, чтобы по нему дольше шастать, и пошел в спальню Ралто за ключами от сейфа. Задерживать посланника он собрался уже проверенным и отлично зарекомендовавшим себя средством.