Работа для привидения (бывшее «Долгое эхо»)

Глава 21

В Гайтасу Оввер и Деш с Теширом прибыли одновременно, но с разных ворот, а потому смогли встретиться и обменяться новостями только спустя час, уже в замке, под бдительным присмотром ахающих дам.

И если Дариона больше слушала и уточняла, пытаясь добиться от усталого призрака полного списка выживших, то госпожа Деррит ни на что не отвлекалась от кормления мужчин (точнее, единственного живого мужчины в комнате), и лишь тихонько вздыхала, поглядывая на скелета. Инстинкты призывали кормить всех вернувшихся из похода, а этому что предложить? Ишь, сидит тихонько, слова сказать не может, бедолага!

Тетушка Деррит, подкладывая в миску сквайра дополнительный черпак каши с душистыми травами и мясом, еще раз покосилась на потустороннего слугу молодого господина. Надо бы ему одежку хорошую справить, да по костям подогнать, чтоб на пугало не походил.

То, что в комнате находится еще один ненакормленный герой, вернувшийся из похода, ей в голову как-то не пришло.

Оввер отсутствия внимания со стороны экономки не заметил. Он коротко обрисовал ситуацию с Эонталем, выслушал отчет Дарионы о событиях на воротах и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Плохо закрепленная свеча качнулась, но не упала, и Тешир поспешил ее подхватить и установить нормально. Блик огня порхнул по лицам собравшихся вокруг стола, выхватывая из полумрака скрытые тенями детали, и выровнялся. Барон на всякий случай убрал руки подальше и отметил, что в кои-то веки все выглядят умиротворенными, даже от запыленного и обмазанного дорожной глиной скелета что-то такое неуловимо-уютное исходит. Эх, дать бы всем отдохнуть! И самому в первых рядах на этот самый отдых отправиться.

Физическая усталость призраку не грозила, но посидеть у разожженного камина, бездумно глядя на летящие вверх искры, хотелось. И чтобы никакой спешки, никаких решений, никаких подданных…

Полумрак, наполняющий столовую, мягко надавил на веки и призрак встрепенулся, отгоняя вставшие перед глазами видения закончившейся битвы. Время на анализ еще будет, сейчас дела.

— Вот что, Деш. Ты с Теширом сейчас займешься ранеными и пленниками, заодно трофеи собери. На Лошадиной Пойме обоз Эйомина остался. В плохом состоянии, но вдруг что полезное откопаете? Надо опередить крестьян, которые наверняка уже за бесхозным железом с лопатами наперевес потянулись.

Фразу про «откопаете» применительно к обозу сквайр не совсем понял, но решил, что разберется на месте.

— А ты сейчас куда? За Эйомином в погоню? — Воинов на службе у Карди было еще мало, и все они были нужны Дешу, но главнокомандующим был Оввер. И если он решит, что ему нужнее…

Сквайр потер висок, унимая зарождающуюся мигрень, и удивленно поднял взгляд, когда барон заявил:

— Нет времени. До назначенного королем дня суда осталось десять дней, включая сегодняшний, а ехать до столицы — неделю. Если завтра утром не выдвинемся, можно уже вообще никуда не ехать. — Вообще-то, Оввер считал, что два дня у них будет на то, чтобы переломить мнение короля в свою пользу, или один, особой роли не сыграет, но нельзя же просто взять и отказаться от борьбы вообще! — Поэтому мы с Дарионой будем сейчас готовиться к отъезду, а вы постарайтесь раздобыть нам денег на дорогу.

Получивший четкий приказ Тешир немедленно поднялся, молодцевато отсалютовал и бодро помаршировал к двери. Настроение у скелета было преотличное: сами с заданием справились, замок от штурма не пострадал, еще и деньги на обустройство появится должны. Жизнь хороша, однозначно! Напевать вслух немой скелет не мог, но это не мешало ему мысленно голосить бравурную мелодию кавалерийского марша, в конце каждого куплета особенно звонко впечатывая босые костяные ступни в каменные ступеньки.

За ним хмуро тащился жующий на ходу Деш. Сквайр предпочел бы сперва спокойно доесть, а затем полчасика отдохнуть, вытянувшись на кровати. Тьма дери этого неугомонного, спешит, как на пожар! Деш посверлил взглядом спину чуть ли не приплясывающего на ходу скелета, проглотил последний кусок хлеба, и с не меньшим энтузиазмом, чем напарник принялся строить в уме планы выполнения работы.

Зачарованную дверь в лабораторию пришлось открывать только что вернувшемуся в замок из города Ивиэру (первым делом наследник попытался повиснуть на шее прадеда, не преуспел, но ничуть по этому поводу не огорчился): Оввер к ней прикоснуться не мог, а Дариона могла, но категорически отказалась. В отличие от недавних взломщиков, она видела, ЧТО ей предлагают потрогать, и предпочитала держать руки подальше.

Зато внутри дама преобразилась. Она не в первый раз была в этом средоточии человеческого колдовства, но каждый раз испытывала почтительный трепет пополам с острыми приступами любопытства. Буднично гуляющий между громоздких стеллажей, оплетенных рунными цепочками, словно лозой, призрак казался даоин ши святотатцем. А когда начал совать нос в многочисленные баночки и горшочки — еще и самоубийцей.

— Что вы делаете, барон?! — Фея попыталась отобрать у сумасшедшего расписную баклажку, но не тут-то было. Призрак держал крепко. — А если взорвется?

Порошок огонь-травы она опознала по характерному терпкому запаху едва барон вытащил пробку.

Оввер тоже опознал, но это не помешало ему легкомысленно махнуть бутылкой.

— Не рванет, без катализатора порошок безопасен. Практически. Не беспокойтесь, мы на границе его как только не использовали — и как присыпку к гноящимся ранам, и как средство от насекомых, и в костер понемногу подкладывали, чтобы разводить в ветреную погоду проще было… Да не бледнейте так, говорю же, понемногу!

Дариона разжала пальцы, не в силах подобрать контраргумент на столь потрясающее заявление. У нее начало складываться определенное мнение относительно того, как именно помер второй барон. Интересно, у этого мужчины есть хоть какие-то представления о правилах безопасности?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Словно отвечая на ее мысли, Оввер заткнул отвоеванный у феи трофей, и жизнерадостно сообщил:

— Отличная находка, в дороге обязательно пригодится. И Ивиэра заодно пользоваться научу.

К вечеру куча вещей «на продажу» намного превысила по размеру кучу «в дороге пригодится», но так и не догнала ту, которую Оввер про себя обозначил «не знаю, зачем это, но оставлю на всякий случай». Какая такая нужда могла приключиться, барон не представлял, но побороть накопительные инстинкты не мог. Примерно с таким же результатом во времена оны молодая супруга Оввера, еще только начинавшая обживаться в доме мужа, пыталась наводить порядок в замковых кладовках — большую часть оставленных ей «про запас» вещей призрак увидел на днях, когда искал Туманные покровы. И, возможно, какая-то часть из них за двести пятьдесят лет действительно хоть раз, да пригодилась. Чем предки не шутят?

Немного пообвыкшаяся фея вовсю рылась в наследстве последнего барона, то и дело с восторгом вытаскивая на свет очередную диковинку. Правда, после огонь-травы Овверу она показывала не все. Мало ли чему еще он ребенка учить соберется?

Размышления о педагогике прервало радостное восклицание, и призрак вытащил из-под рабочего стола лоснящиеся на сгибах перчатки, испачканные пылью и клоками паутины. Недовольный паук свисал двумя пядями ниже. Оввер стряхнул восьмилапого захватчика и сунул находку фее под нос. Пылинки, слетевшие вместе с пауком, обогнули подол даоин ши, не решаясь запятнать светлую ткань, и приземлились только в двух шагах за спиной дамы.

— Глядите, такие же, как у сэра-как-его-там были, когда он за Книгу Рода хватался! Антимагические!

Наслышанная о похождениях первого маркизова отряда, фея склонила голову к плечу, разглядывая артефакт, и не увидев в старой желтоватой коже ничего интересного, хозяйственно поинтересовалась:

— Продаем?

— Еще чего, самим пригодится. — Оввер аккуратно пристроил находку возле баклажки с огненным порошком и некогда припрятанным, а ныне извлеченным на свет амулетом Эйомина. — Но вот посторонним их лучше не показывать, очень уж возможности открываются… Специфические.

О том, какой фурор способны произвести в дворянской среде накануне королевской сверки родословных перчатки, позволяющие трогать чужие родовые реликвии, думать не хотелось: королевская служба безопасности прибьет владельца превентивно, не дожидаясь начала всеобщего разгула. Но оставить такой козырь дома, пусть даже и не ясно, пригодится он или нет было невозможно.

Оввер решительно отошел от стола и зарылся в очередной сундук. И так увлекся, что пропустил появление Деша.

Сквайр споткнулся в потемках (призрак и фея не заметили наступления сумерек, а вот для человека в комнате было темновато), ругнулся, извинился перед дамой и потер ушибленное колено.

— Можете добро на продажу особо не нагребать, я часть трофейных лошадей торговцам из Вайтира выгодно продал, и на дорогу хватит, и на проживание, и на небольшой подкуп, если что. — Смотря, конечно, кого подкупать. Деш не знал, какие суммы будет прилично предлагать лорду, но что десяток небогатых рыцарей или чиновников низшего звена склонить на свою сторону хватит, не сомневался. Боевые кони у эйоминовых воинов были отменные, выжило их не так уж мало (во всяком случае, гораздо больше, чем всадников), и потеющий от восторга кругленький торговец расщедрился на вполне приличную цену. Хотя, возможно, молчаливое присутствие скелета на ходе переговоров тоже сказалось. Деятельное умертвие прохаживалось между усталых скакунов, гладило тревожно храпящих животных по гривам и жестами гоняло конюхов торговца, чтобы крутились быстрее. Вайтирец вздрагивал на каждый жест и старался закончить торги побыстрее, но от выгодной сделки отказываться из-за необычного продавца не собирался, и обещание заглянуть в Гайтасу еще раз дал совершенно искренне. — Тешир сейчас остальное барахло разбирает, так что наверняка еще что-то будет, и немало.

— Отлично! — Призрак вынырнул у Деша из-за спины, заставив дернуться, и присовокупил к кувшину и перчаткам резной ольховый жезл в локоть длиной. Геометрический узор оплетал врезанные в дерево слова заклинаний до того ловко, что призрак с трудом разбирал, где заканчивается орнамент и начинаются буквы. — А то я уже беспокоиться начал, как мы все это тащить будем.

— Это?! — Озадачился сквайр.

— Ну да, нам же не только деньги нужны, но и подарки местным фэйри, чтоб посодействовали, и себе в дорогу что полезное прихватить… — Наконец Оввер сообразил, что тон у сквайра немного странный и сообразил обернуться. Человек рассматривал магическое добро с непередаваемым выражением лица.

Долго рассматривал, минуты две. Видно, слова искал. А потом душевно сообщил:

— Знаете, нас всех посадят.

Бесцеремонно выставленный из лаборатории призрак оглянулся на захлопнувшуюся за спиной дверь. Нет, Деш, конечно, лучше знает современные человеческие законы, но как-то он слишком рьяно за дело взялся. Ладно, Дариона за ним присмотрит.

А сам Оввер пойдет куда послали, — к сэру Шиннею, который рвался поговорить «о важном», но отказывался сообщить, о чем. После происшествия на воротах игнорировать вояку было бы неправильно, и вообще следовало как-то поощрить, поэтому барон удалялся от самого интересного без возражений, на ходу гадая: за «одобрением» рыцарь явился или об очередной неприятности сообщит?

Капитан городской стражи нашелся в памятном зале с камином. Похоже, Ивиэр не мудрствуя решил приспособить единственную прилично выглядящую комнату для приема гостей, пока остальные в порядок не приведут. И, судя по красной физиономии посетителя и гневно раздутым ноздрям, даже успел его немного «развлечь».

Призрак тревожно оглядел правнука, непоколебимо уверенного в своей правоте, рыцаря, который при ближайшем рассмотрении оказался не столько разозленным, сколько пристыженным, и решил не ругаться на ребенка сходу, а попозже внимательно во всем разобраться.

— Добрый вечер, сэр Шинней. — С трудом проглотив пессимистичное продолжение «что-то случилось?», барон решил начать с позитива. — Позвольте выразить восхищение тем, как быстро вы вернули городскому гарнизону боеспособность. Не ожидал от наших орлов такой прыти!

Капитан покосился на ребенка. Наследник улыбался широко и неприятно.

— Полагаю, — рыцарь еще раз покосился на младшего Карди и сфокусировал взгляд на старшем. Ничего не поделаешь, фамильное сходство, чтоб его. — Полагаю, что значительную роль в поддержании боевого духа сыграл не я, а ваш правнук. Господин Кайар очень их… вдохновил.

Призрак удивленно поднял бровь, потом вспомнил под каким именем записал Ивиэра в родовой книге и представил народу. Получается, что ребенок болтался по городу один, накануне осады, при не вполне лояльном населении? И сумел лично перетянуть на свою сторону простых солдат? Силен! Но с Дарионой поговорить насчет детской безопасности и выполнения просьб надо. Оввер перевел взгляд на светящуюся от гордости физиономию потомка и решил выяснить потом героические подробности у Ивиэра лично. Пускай насладится триумфом, видно же, как его новостями распирает!

В ответ на заговорщицкую улыбку прадеда Вэр радостно сверкнул глазами из-под челки и кивнул. Болтать при постороннем не хотелось, а вот потом, когда все свои соберутся, будет в самый раз. И леди Дару за колечко надо отблагодарить, пригодилось, да еще как! А еще, а еще… Нет. Про маленький заговор прадедушке знать пока не обязательно.

Сбить с мысли капитана не удалось. Он отмел все посторонние рассуждения и вернул разговор в нужное русло:

— Я тут подумал, что господину Кайару на днях в столицу выезжать, чтобы к суду прибыть вовремя, и позволил себе позаботиться о подобающем сопровождении и подготовке к дороге. — Оввер, не ожидавший подобной инициативы, навострил уши, и рыцарь, польщенный вниманием, бодро продолжил. — Обязательно надо отправить с наследником кого-то из доверенных вассалов его батюшки, и для свидетельствования, и для защиты. Леди Танила, конечно, подошла бы на роль свидетеля лучше всего, но все мы понимаем, насколько это будет тяжело для дамы ее возраста и здоровья… — На самом деле «леди Танила» продемонстрировала за эти дни поистине молодецкую прыть, загоняв не только новых обитателей замка, но и самого капитана, но истина сейчас была некстати. Призрак на фразу о здоровье едва заметно ухмыльнулся, но перебивать не стал, вместо этого кивнул, призывая не затягивать театральную паузу, и Шинней заторопился. — Днем в Гайтасу прибыл со своим отрядом мой племянник, которому удалось догнать и пленить сбежавший от ворот отряд маркиза Эйомина. К сожалению, сам маркиз волшебным образом ушел, и теперь Пейерн жаждет довести дело до конца. По-моему, лучшей кандидатуры на роль сопровождающего для юного наследника вам сейчас не отыскать.

«Эйомин лишился остатков отряда? Интересно. И еще интереснее, куда после этого побежал. Надо будет расспросить этого племянника как следует. И отряд его заодно, чтобы не завирался сильно…» Мысли в голове призрака закрутились вразнобой и было их слишком много, но привести размышления к общему знаменателю барон не успел — помешал грохот брякнутой о стол медной тарелки. Присутствующие вздрогнули и обернулись, а незаметно вошедшая госпожа Деррит, благоухающая вкусной едой и свежей выпечкой на всю комнату, наставила на капитана пухлый, как сарделька, палец, и пошла на таран. Пестрая ткань лифа на необъятной груди угрожающе натянулась, пышные юбки колыхались, как паруса идущего на абордаж пиратского корабля. Темные глаза полыхали от праведного гнева.

— Пейерн хороший кандидат? Пейерн хороший командир?! Ты еще скажи, что этот маменькин сынок хороший боец! — Капитан беззвучно открывал рот, возмущенно топорщил усы, но вставить хоть слово был не в силах. — Да он только в девках да картах и разбирается. А, в вине еще! Его только к ребенку и подпускать! На все королевство ославит, плохому научит, еще и деньги проиграет, будут всем отрядом на обратную дорогу милостыню на паперти собирать!

Несомая разоблачительным пылом дама примолкла, завороженная представшей перед внутренним взором картиной, и сэр Шинней воспользовался моментом для того, чтобы вставить слово.

— Тэри никогда не проигрывает! Чтоб вы знали, его выигрыши — самая большая статья дохода всего поместья! — Правда, сперва вставил, и только потом подумал, что сказать надо было, наверное, что-то другое. Но что делать, если по существу обвинений возразить больше нечего? Следующая фраза прозвучала уже не так уверенно, под конец вообще скатившись к невнятному мямленью. — А еще он в столице много раз был, дорогу знает, город покажет…

Что именно он в помянутом Юорисе знает особенно хорошо, старый рыцарь предпочел вовсе не упоминать, но экономка едким тоном тут же восполнила это упущение. Ивиэр слушал перебранку с огромным интересом, и чем дальше, тем больше болел за кандидатуру этого самого Пейерна. Не скучный, похоже, тип. Всяко лучше того сушеного линя, который по маминому наущению за Вэром в Лагитаре приглядывал и этикету обучал!

Оввер фыркнул, с трудом сдержавшись от того, чтобы заржать в голос. Это что же, если принять предложение капитана, то из Юориса отряд еще и с прибытком вернется?

На самом деле, предложение сэра Шиннея было вполне дельным. Среди прихлебателей Ралто помянутый Тэри Пейерн не значился, значит, несмотря на пылкую любовь к земным удовольствиям, мразью не был. Родня капитана, опять же, а ведь сейчас эту семью надо к себе как следует привязать. Да и поощрить юношу за поимку эйоминова отряда нужно обязательно, но желательно таким образом, чтобы самим при этом окончательно не разориться. Как ни крути — отличное решение капитан предложил.

Кстати о поимке:

— Почтеннейшие, тише. — Негромкие слова установили шаткую, сердитую тишину, полнящуюся невысказанными претензиями. Спорщики глядели на барона совершенно одинаковыми взглядами: требовательно и с обидой. — Сэр Шинней, я принимаю ваше любезное предложение, сэр Пейерн возглавит отряд. Но в качестве официального опекуна наследника с ними поедет сквайр Дениш Виор. Он по поручению Ралто ездил за ребенком к матери, — после этого заявления Оввер получил два удивленных взгляда, один досадливый и прикусил язык, но отмотать беседу на одну фразу назад уже при всем желании не мог. Поэтому барон невозмутимо продолжил, будто бы не запутался в официальных версиях правды, а от большого доверия секретом поделился. Пусть порадуются люди, все равно больше радовать нечем, — значит, ему и к королю наследника везти. — После этой тирады Оввер поспешно развернулся к разъяренной женщине, напоминающей сейчас курицу, защищающую цыпленка от лисы. Нет, двух лис. — Госпожа Деррит, спасибо за ваше предупреждение, я скажу сквайру, чтобы он позаботился о моральной стороне воспитания. А теперь мне хотелось бы познакомиться с молодым человеком, которому я доверю наследника своего рода, и, заодно, расспросить об упомянутых вами пленниках и бегстве маркиза.

И рыцарь, и экономка выглядели одинаково недовольными, но спорить не стали. Женщина увела заинтригованно оглядывающегося Ивиэра ужинать, чуть приобняв за плечи и вполголоса рассказывая об «этом ужасном Пейерне, которого хороший мальчик никогда не должен слушать, потому что вот что я вам про него скажу…», а капитан повел барона наружу, разливаясь соловьем на тему, какой этот Тэри талантливый юноша и как он будет наследнику полезен.

Оввер глотал ехидные комментарии и подбадривал рассказчика, вылавливая из потока чуши полезную информацию, а проголодавшийся правнук думал о том, что все складывается очень даже неплохо: и Деш, к которому он уже успел привыкнуть и привязаться, в опекунах, и отрядом будет командовать интересный человек (любопытно, он в карты просто так выигрывает, или жульничать умеет?), и прадедушка, опять же… Хотя вопрос с прадедушкой еще предстояло решить. Куда там господин Деш подевался?

Утро выдалось промозглым и туманным. Через пару часов солнце беспощадно выжарит всю лишнюю влагу, но сейчас крепостные стены будто бы плыли над белесой, едва подсвеченной лучами мутью, а дорога утопала в густом молоке. Одинокое попискивание ранней птахи вязло в этой душной взвеси, и, казалось, раздавалось с нескольких сторон разом. Пейерн, Ивиэр, Деш и четыре воина сопровождения, проверяющие отобранных в дорогу лошадей, зевали наперегонки, рискуя вывихнуть челюсть, а Оввер злился и не знал, что делать.

Предки, боги, или еще кто, отвечающий за сохранность потусторонних договоров, посчитал, что уговор между призраком и сквайром исполнен, и с момента малого принятия в род (предположительно, сам призрак сей знаменательный момент упустил) Оввер «осквернителя» больше преследовать не может. Нет, положа руку на сердце, барон и сам так считал, но момент-то был самый неподходящий!

Привыкший к совместным странствиям призрак только сейчас понял, что снова заперт в отчем доме и пришел в ужас. Раньше его перспектива сидеть в четырех стенах так не угнетала.

А эти… соратнички, чтоб их, только помычали спросонок и заверили, что все будет нормально, пусть дорогой прадедушка не переживает. Они справятся.

Оввер резко отвернулся, и лошадь, попавшая под тяжелый призрачный взгляд, тревожно всхрапнула. Солдат потрепал ее по гриве, успокаивая, и обернулся на легкий перестук каблучков. Дариона в образе леди Танилы непозволительно легко для «старой дамы» спорхнула с крыльца, распространяя вокруг себя тонкий аромат луговых трав, и первым делом подошла к Дешу. Интересно, о чем они там до полуночи шушукались и почему сквайр такой довольный?

Куда менее прыткая экономка неторопливо плыла следом за феей, позевывая в аккуратно свернутый запасной теплый плащ, который тут же попыталась всунуть Ивиэру, не преуспела, и принялась грудью теснить Дариону от сквайра — раз уж он назначен опекуном, так и пусть позаботится, чтоб у ребенка теплые вещи на смену были! Ну и что, что лето и жара? А вдруг похолодает, пока они ездить туда-сюда будут?

Но багаж сквайра тоже был укомплектован полностью. Нет, даже с перебором: только сейчас Оввер заметил, что к седлу отдохнувшей и немного потолстевшей Занозы приторочены две дополнительные сумки, ненавязчиво распространяющие аромат магии фэйри. Так вот, с чего заместитель сияет, как медный таз на солнце!

Комментировать и поздравлять заместителя с исполнением заветного желания (так и не названного никому, кроме Дарионы, хотя соображения на этот счет у Оввера были) призрак не стал. О подарках фей надо молчать, так ведь?

— Господин Оввер, хоть вы ему скажите! — Вклинился в мысли возмущенный женский голос.

— Не похолодает. — Отрезал призрак, и, закругляя дискуссию, подошел к готовому выезжать отряду.

— Не натворим. — Точно таким же бескомпромиссным тоном заверил его самого Ивиэр, и с помощью Пейерна влез на симпатичную белую кобылку с серым носом. Украшенные крупными фестонами из ткани гербовых цветов поводья уверенно легли в детские руки — ездить верхом сын леди Айтаны умел и любил. — Честное слово. Дедушка, не переживай так, честное слово, все нормально будет, вот увидишь!

Регалии наследника, надетые впервые с церемонии малого принятия, делали его непривычно взрослым, даже веснушки, казалось, поблекли, а между бровями залегла суровая складка. Или это от волнения и недосыпа? Нет, взволнованным дражайший наследник не выглядел, а энтузиазм, светящийся в серых глазах, внушал больше тревоги, чем оптимизма.

Не разделяющий мрачного настроения командира Деш одобрительно кивнул ребенку и тоже взгромоздился в седло.

— Правда, Оввер, хватит нервничать. Все складывается неплохо. У нас даже больше времени будет, чем ты рассчитал: я вчера перед сном успел с одним небезызвестным тебе артефактором поговорить, — сквайр совершил сложное движение бровями, намекая призраку на приснопамятного Лаатэ, — он в качестве благодарности за помощь пообещал короткую тропу от переправы через Выт до самой столицы проложить, так что уже через два дня в Юорисе будем.

Тихо подошедшая Дариона немного виновато шепнула так, чтобы услышал только призрак:

— Я бы и сама проложила, но магии в округе почти совсем не осталось. Все, что было, на битву в пойме ушло.

Оввер глянул на оказавшееся неожиданно близко лицо дамы, и подумал, что бледность кожи и обширные круги вокруг потускневших глаз сегодня — не удачная часть маскировки «под старину», а прорвавшаяся сквозь иллюзию реальная деталь внешности феи. Это как же надо было бессмертной вечно цветущей даоин ши вымотаться, чтобы до такого состояния себя довести? И ведь не отдыхать сейчас пойдет, а героев своих победоносных опекать и устраивать.

— Думаю, что все сложилось хорошо. — Да, хрена с два хорошо, все планы наперекосяк пошли, но сказать требовалось что-то ободряющее: командир все-таки. И Оввер привычно взял бодрый тон. — Вы сделали для моей семьи больше, чем я надеялся, леди. Может быть теперь воспользуемся затишьем и как следует отдохнем прежде, чем отряд вернется из столицы? Потом снова не до того будет.

Фея улыбнулась одобрительно, но чуть печально.

— Позвольте сделать маленькое предсказание, господин барон. «Не до того» будет гораздо раньше. Но за предложение спасибо, я обязательно вам про него напомню, когда у вас появится свободное время.

Предсказание исполнилось гораздо быстрее, чем Оввер мог предположить. Хотя за последние недели он привык к резко возникающим из ниоткуда проблемам, но тут тянущее ощущение в груди появилось буквально через пять минут после того, как последний всадник скрылся за воротами.

Причем ощущение было смутно знакомым.

— Что за? — Призрак остановился возле идеально вымытого крыльца, на котором вызывающе краснели комочками глины отпечатки рыцарских сапог, пытаясь сообразить, что происходит. Вернулся в центр двора, неуверенно покрутился на месте, и, повинуясь наитию, сделал шаг вперед. Для того, чтобы оказаться на замковой дороге прямо перед носом отшатнувшейся Занозы. — Что за?..

— Поздравляю с присоединением к отряду! — Улыбающийся от уха до уха Деш отвесил шутливый поклон и хлопнул кобылу по крупу. — Опять сзади поедешь или Песка своего возьмешь?

Лучащийся удовольствием Ивиэр оттер сунувшегося было на шум телохранителя и протиснулся вперед, к опекуну и прадеду.

— Здорово получилось, да? Это моя идея была! Когда господин Дениш за обедом рассказал, на что у вас с ним уговор был, я сразу понял, что ты с нами просто так пойти не сможешь, а без тебя нам в Юорисе делать нечего, вот всех и подговорил. А тебе не сказали, потому что если бы ты знал, то это бы уже была не кража, а «взяли с разрешения» и для дела не пойдет, а я еще такие разрешения давать не могу, меня король не утвердил, так что не считаюсь. И подействовало ведь! Только ты в этот раз ограничения по срокам не ставь, господин Дениш не против, так ведь? Видишь, не против! А то опять надо будет, а договор закончился!

В бессвязном потоке информации Оввер вычленил главное.

— Так. И что вы сперли?

Деш похлопал по «дополнительной» сумке, той самой, от которой пахло магией фэйри, и барон сообразил, что чужое волшебство замаскировало что-то еще.

— Книгу Рода. Можно сказать, родная для меня вещица уже. Не зря же мы эти дурацкие перчатки с собой тащим?

Оввер прикрыл глаза. Насчет перчаток ему вчера пришлось выдержать самую настоящую битву — сквайр, подкованный в современном законодательстве, наотрез отказывался их брать. Призрак закон уважал, но в жизненно важных ситуациях предпочитал руководствоваться здравым смыслом, и тот требовал взять артефакт с собой. Теперь-то ясно, чего этот жук под утро передумал. А ведь вечером чуть ли не с пеной у рта доказывал, что призрак спятил!

— Молодцы, хвалю за смекалку. Но прибить все равно хочется. Обоих. — Заговорщики на заявление барона бессовестно рассмеялись, и барон невольно улыбнулся в ответ.

Юорис встретил путников мелким холодным дождем и пышными тучами, лежащими, кажется, прямо на серых крепостных стенах.

Ивиэр, разомлевший под солнышком, неизменно висящим над Быстрой Тропой, поежился, втянул запястья в рукава и с грустью вспомнил отвергнутый теплый плащ. Погода в благословенной столице Мианхора была осенней.

— Ого! Как он разросся за двести пятьдесят лет! — Оввер послал Песка вперед и вытянул шею, разглядывая Юорис и одобрительно отмечая добротную кладку новой стены, повторяющей очертания обрывистых склонов, аккуратные кварталы предместий и пестрые шпили, виднеющиеся из-за второго кольца укреплений, со стороны замкового холма. — Когда я тут в последний раз был, стена шла по берегу Арвизы и была в два раза ниже.

Пейерн, который вопреки прогнозам экономки показал себя спокойным и невозмутимым спутником (может, именно благодаря этим качествам он и выигрывал так часто?), натянул капюшон до самого носа, спасаясь от потоков воды, проделал то же самое с капюшоном Ивиэра и пояснил:

— Там сейчас в кольце старых стен Лордово Городище и Королевский город, а новая стена жилье простых горожан опоясывает. Ну, заодно, казармы, порт и иноземный квартал. Да…

При упоминании иноземного квартала по губам молодого рыцаря скользнула задумчивая улыбка, и Оввер понял, что помимо собственно иноземцев там располагается много чего интересного. Но спросит он об этом попозже, когда наследник спать отправится, а сейчас и без того найдется, о чем поговорить.

Мокрая трава под лошадиными копытами сменилась не менее мокрыми булыжниками Западного тракта, а от ближайших домов потянуло запахом дыма и горячей еды. В животах людей дружно заурчало, но, к сожалению, до отдыха и обеда еще было далековато, хотя прохожие отнеслись к маленькому отряду с равнодушным дружелюбием (Оввера, полупрозрачного в сером дневном свете, и, к тому же, едущего в середине отряда, спешащие нахохленные люди не замечали), а стоящий посреди лужи голенастый пацан чуть старше Ивиэра пообещал за медяк проводить до «вот-такенного постоялого двора, враз обсушитесь все, и готовят там вкусно». Он-то как раз привидение разглядел во всех подробностях, и теперь просто-таки светился от любопытства. Пожалуй, и за бесплатно бы проводил, только бы подробнее разглядеть такую диковинку дали!

— Лордово Городище? — Призрака дождь и холод не беспокоили, поэтому он без помех предавался любопытству. В его времена ничего подобного в Юорисе не водилось, а теперь, поди ж ты, аж в черте старого города завелось. — Что это?

— На южном берегу Арраги, прямо напротив королевского холма, где замок и богатые горожане живут, есть холм, на котором во время прошлой смуты лорды себе жилье обустроили, и стеной обнесли. Ну, и прочие дворяне помельче там селятся в основном. Центр его так и называется, Дворянский холм, вокруг — район попроще, но не победнее, Писаревы Мостовицы, а все вместе — Лордово Городище, — провел краткий экскурс в столичную топонимику Пейерн, ненавязчиво тесня притормозившего командира в сторону города. Сзади согласно напирали телохранители, которым погода Юориса тоже не пришлась по вкусу. Не сахарные, конечно, не растают, но в чем радость без толку под дождем торчать? — И здание Совета Лордов там же, покажу вам, когда мимо ехать будем.

Деш, который в Юорисе бывал достаточно раз для того, чтобы не интересоваться лекцией нечаянного соратника, но недостаточно, чтобы вести ее самому, на это обещание встрепенулся и послал Занозу вперед, чтобы поравняться с рыцарем.

— Вы что, на Мостовицах собираетесь гостиницу искать? Там же за одну ночь половину всех наших финансов стребуют! Давайте в Бумажной слободе остановимся — тихий приличный квартал, и от королевского дворца не так далеко.

Двести лет назад, до противостояния между королевской семьей и высшим дворянством, на месте Бумажной слободы, да, если уж на то пошло, и Лордова Городища тоже, были зловонные трущобы, в которые случайные люди предпочитали не забредать. Но когда не имеющие достаточно сил для настоящего дворцового переворота вельможи демонстративно выселили с холма голытьбу и обустроились назло королю прямо напротив его замка, Его величество не менее демонстративно взялся за благоустройство «своей» половины города, сделав ставку на военных, магов, жрецов и чиновников не способных похвастаться особо древним происхождением, но обладающих несомненными личными талантами. Теперь, спустя два века, на северной половине Юориса находились все главные государственные конторы и управления, военная академия, академия магии, университет гражданских наук, духовная семинария и полдюжины ремесленных училищ. А также располагались обе городские больницы, кафедральный собор культа Вамааны, Городская библиотека, аптекарский сад и много чего еще. Дворянская же сторона могла похвастаться только скоплением великолепных особняков, сохранившихся, как памятник былому гражданскому расколу (прадед нынешнего короля заровнял последних оставшихся смутьянов со всей решительностью, присущей династии Тонседи), и самым роскошным торговым кварталом на все королевство. При этом стоимость проживания на разных берегах Арраги разнилась, как день и ночь.

Оввер и Пейерн на предположение сквайра удивились совершенно одинаково.

— Зачем нам гостиница?

— Не будь таким пессимистом, наши дела не настолько плохи!

Протест у барона и рыцаря вырвался одновременно, после чего они оба вежливо замолчали, давая продолжить другому, а когда пауза затянулась, снова начали хором. На этот раз Пейерн осекся первым и жестом предложил продолжать старшему.

Оввер учтиво кивнул и попытался вспомнить, на чем остановился. Мысль начисто вылетела из головы.

— А, так вот, насчет размещения. Все дворяне королевства в той или иной степени родственники, а позволить родне (пусть даже она седьмая вода на киселе) ночевать у чужих людей — верх неприличия. И недальновидности: вот не пустишь ты сейчас пятиюродного дядюшку или троюродного внучатого племянника со стороны матери в столичный дом, сославшись на то, что комнат нет, а потом окажешься проездом в его вотчине, а он тебя в стог посреди поля спать отправит под тем же предлогом. Гостиницами пользуются либо отщепенцы, которых никто не желает принимать за своего, либо иностранцы, которые родни в Мианхоре не имеют, а друзьями и деловыми партнерами еще не обзавелись. Положение Ивиэра сейчас довольно шаткое, поэтому нам кровь из носу надо закрепиться в чьем-нибудь доме, чтобы продемонстрировать королю и остальным дворянам, что он «свой».

Деш не отличался древностью рода, тонкостями взаимоотношений высокородных никогда не интересовался, а в столице бывал только вместе с маркизом, у которого имелся собственный небольшой, но уютный дом в тихом уголке Дворянского холма, поэтому информация была для него новой. Но, на взгляд Деша, ничего не меняла.

— У Карди нет близкой родни. Кроме маркиза, — с неприкрытым скепсисом отозвался сквайр. Он сомневался в том, что представителя конкретно этого баронского семейства пустят куда бы то ни было, даже будь он законным, признанным Советом и королем, и даже имеющим заслуги перед короной. А уж невесть откуда взявшегося бастарда, будущее которого еще более сомнительно, чем происхождение, не пустят на порог и подавно.

Оввер на предположение, что Эйомин — родня, скрипнул зубами, но промолчал. Хотя вломиться на правах «близкого родственника» во вражеский особняк и посмотреть, у кого бойцов под рукой больше и мечи острее, тянуло со страшной силой. Но нет, нельзя. Король такие фокусы в столице, у себя под носом, не одобрит, и злить его накануне суда — последнее дело.

— По мужской нет. По материнской — сразу три достаточно близких семьи в Юорисе дома имеют. Плюс на всякий случай я со всех доступных вассалов письма стребовал, чтобы в крайнем случае можно было к их родственникам напроситься.

— И много писем?

— Четыре, — несколько смутился разошедшийся призрак, а Пейерн вздохнул: «добывать» письма пришлось ему, ночью накануне отъезда, вытаскивая ради этого сонных родственников и знакомых из кроватей. Ни один из них выпавшей чести почему-то не обрадовался, все отнекивались, как могли. А потом еще и от дяди влетело, что мало принес. И где справедливость? Взял бы да сам попробовал, допустим, старую госпожу Бриосту переспорить и чего-нибудь с нее стребовать, глядишь, и получилось бы: по умению занудно читать мораль они примерно равны, а легкие у дядюшки покрепче.

А еще рыцаря смущало, что городские ворота были уже совсем рядом, вон, царапают низкие тучи островерхим черепичным шатром надвратной башни, а призрачный командир и не думал исчезать. Все так же безмятежно светился (не ярко, но все же) и разглагольствовал, не понижая голос.

К счастью, стражники взымающие мзду и писарь вносящий информацию о въезжающих в отчетную книгу забились от дождя в караульную будку, пускай тесную, зато сухую, и странностей пока не разглядели. Только в узком боковом окошке мелькнул чей-то нос, показывая, что о приближении неурочных путников знают, но заранее выходить и мокнуть не будут.

— О, ну это же совсем другое дело! — Саркастично откликнулся Деш, и Пейерну захотелось дать умнику в ухо. Еще один критик нашелся! — Теперь точно все в порядке. Но насчет Бумажного квартала подумайте на всякий случай. Кстати, Оввер, скрылся бы ты по добру, вон, из караулки уже мздоимцы лезут. Они народ простой, сколько всадников насчитают, со стольких въездную пошлину и возьмут. То, что ты призрак, их вряд ли заинтересует.

Солнце царапнуло краем городскую стену, и в его красных закатных лучах высокородной части отряда открылась неприглядная правда: Деш был прав.

На последнем адресе голодный и промокший, а потому растерявший все благодушие Пейерн грудью вдавил застывшего на пороге дворецкого внутрь дома, чтобы лично поприветствовать «отсутствующих» хозяев. Вернулся спустя десять минут, красный и играющий желваками, но с полезной информацией.

— Эйомин нас опередил. Явился в тот же день, что под Гайтасой крутился, и уже успел провести среди местных дворян обширную работу. — Кулаки рыцаря зудели от желания кому-нибудь врезать, но бить лепнину, украшающую стену дома, было больно, лошадь — недостойно, а главного виновника сложившейся ситуации — его самого — неприятно. Если утром Тэри еще глодал червячок сомнения: а ту ли сторону он выбрал, то сейчас Пейерн был готов придушить маркиза (второго главного виновника) собственноручно. Вот что стоило не пялиться на него тогда на дороге, а пристрелить? Это в столице нельзя, а чем там в далеких провинциях подданные между собой занимаются, у Его Величества времени не хватает отслеживать. Глядишь, и прокатило бы с учетом того, что Эйомин в Карди явился без приглашения, да еще и с армией. Но раз уж не пристрелил, значит и жаловаться теперь нечего. — Ни один дворянин нас теперь к себе добровольно не пустит. Придется действительно ехать на Королевскую половину гостиницу искать. Да побыстрее, пока внутренние городские ворота на ночь не закрылись.

Отряд уныло сгрудился вокруг поникшего Ивиэра. Ребенок изо всех сил старался держаться бодро, но ужасно устал, проголодался, натер о седло все, что можно и что нельзя, а мокрая одежда и дурные новости давили на плечи, пригибая к лошадиной холке. Наследник горбился, смотрел на мир исподлобья, и, пожалуй, хорошо, что ни один из родственников его сегодня так и не увидел.

Деш, чье предсказание сбылось, тоже не выглядел победителем.

А вот голос невидимого барона разрезал тихое вечернее уныние решительно и зло.

— Не хотят добровольно? Хорошо, добровольность мне не принципиальна. Сэр Пейерн, мне нужно, чтобы вы показали дорогу…

— В трактир. Ужинать. — Проскрипел Ивиэр, утративший последнее терпение. Судя по лицам телохранителей, юный командир выразил чаяния всего отряда, поэтому барон вынужденно уступил.

— Хорошо, сначала в трактир. Нет, непременно на Дворянском холме, в крайнем случае, на Писаревых Мостовицах. Ну и пусть дорого, так надо. Заодно посоветуемся. А потом отправимся добывать Ивиэру нормальное жилье.