Развод. (не)фиктивная любовь (СИ)

Глава 2. Больно? Привыкай

Сказал как отрезал и молчит, сомкнув губы в твердую линию.

И снова своими черными глазами гуляет по моему лицу без капли стеснения.

Как будто я не застала его прямо в момент секса с другой.

Он так давно и так много делал мне больно, я, что я срослась с этой агонией, и единственное, что держит меня на плаву это наша дочь.

— Тогда я требую раздельного проживания, — это необходимый мне минимум, чтобы не сойти с ума. — Чтобы мы с тобой пересекались как можно реже.

— Нет.

— Но почему? — я задаю риторический вопрос, в ответ на который, Артур криво усмехается.

— Хватит. Строить. Из себя. Жертву.

По словам произносит он и пробегает по черным, словно крыло ворона, волосам рукой.

— Почему не предупредила, что прилетаете? — он впивается в меня взглядом, опасно щуря веки. — Я бы встретил дочь.

— Мелочи, — отмахиваюсь. — Не хотела отрывать тебя от… дел, — бросаю взгляд на не заправленную постель, а у самой скулы сводит от тошнотворного чувства.

— Марьяна, — рявкает он, возвышаясь надо мной.

Широкие плечи быстро вздымаются и опускаются, ноздри трепещут. Он вне себя от злости.

Что ж, Грозовой, добро пожаловать в мою шкуру.

— Что?

— Нам с тобой еще долго, — он выделяет это слово, — жить вместе. Дочь воспитывать, как подобает. Играть в приличную, мать его семью. Так, может, перестанешь уже меня бесить?

— Артур, — я все-таки делаю шаг назад, чтобы не чувствовать жара, исходящего от его обнаженного торса. Хорошо хоть пижамные штаны надел. — Я тебя застала на измене, и я же тебя, извиняюсь, бешу?! — мой голос переходит на отчаянный шепот. — Ты что, совсем…

Я замолкаю, потому что он начинает переть на меня тараном, и мне остается только пятиться.

В какой-то момент я разворачиваюсь и убегаю к двери. Черт бы побрал этот гребаный особняк, где каждая комната размером с однушку!

Это был свадебный подарок Грозового старшего, который, к слову, поколачивал свою жену — мать Артура, и я не знаю, впитал сын с материнским молоком идею о том, что домашнее насилие — это норма, или нет.

Но проверять на своей шкуре точно не собираюсь!

Мне почти удается юркнуть в коридор, но Артур успевает схватить меня за рукав пальто и со всей силы дернуть на себя.

Я лечу на него по инерции, ударяюсь о мужскую каменную грудь словно марионетка, ниточки которой вдруг отпустил кукловод.

— Ай, — на глаза наворачиваются слезы, а нос закладывает, потому что именно им я ударилась в его торс. — Больно…

— Больно? — глумливо переспрашивает он и стискивает меня в своих объятиях. — Привыкай. Или учись быть умнее и не тупить, — прямо мне в лицо говорит Артур. — Я больше всего на свете не выношу бабскую тупость, Марьяна.

От того, как сильно он стискивает мои ребра, говорить тяжело, но я стараюсь:

— За-бавно, — рвано говорю я.

— Забавно? — он резко выдыхает, видимо, не ожидал от меня такой «наглости», как несогласие с его авторитарными условиями.

Но свою хватку слегка ослабляет, видимо, ему все-таки интересно, что там я шепчу сиплым голосом.

— Да, Грозовой. Забавно. Ведь ты говоришь, что не выносишь бабскую тупость, а сам спишь с барышнями, у которых интеллекта хватает только на покупку новых туфелек. И Алекса твоя, бежала из спальни голой задницей, стоило тебе на нее гаркнуть. Пик интеллектуального развития прямо налицо.

Стоит мне договорить, как я понимаю, что зря дала эмоциям выход и проговорилась.

— Откуда ты знаешь, с кем я сплю? — вопрос Грозового заставляет меня стиснуть веки от сожаления.

Проболталась, дура.

Проболталась тому, кому нельзя показывать свои слабости.

Откуда я знаю, Артур? Да так. Птичка на хвосте принесла новости о веренице твоих измен, которые начались, как только ты выдворил меня в другую страну и отгородился от беременной меня Северным Морем.

Сколько слез я пролила, обнимая свой живот. Сколько просила у Сары прощения за то, что расстраиваюсь и рыдаю по ночам в подушку, вместо того, чтобы готовиться к ее появлению на свет.

Я следила за любовницами мужа в соцсетях постоянно — это стало моей рутиной и самой постыдной привычкой.

Как одержимая, я следила за их новыми фотографиями. Локациями. Подарками, которые они с визгом счастья публиковали у себя на страничках.

И на каждом снимке искала «кусочки» мужа.

Вот его ладонь лежит на голой девичьей ноге, пока они в его машине куда-то едут поздно ночью.

Вот она позирует у зеркала в ванной, в которой когда-то мылась и чистила зубы я.

Вот она голая, прикрывается одним только огромным букетом роз. А под снимком высокопарная фраза о бесконечной любви.

Артур никогда не афишировал своих женщин, и сам не светился на их фотках, но я все равно всегда знала, что вот с этой модели он переключился на вон ту.

Спасибо логике и женской интуиции.

Жаль, что они подвели меня сейчас, в самый важный момент стычки с мужем.

— Марьяна, — он встряхивает меня. — Ты что, за мной шпионила из Англии?

— Я не шпионила, — защищаюсь.

— Но? — в его голосе азарт. — Договаривай.

— Любую женщину волнует, с кем ей изменяет муж.

Как бы я ни старалась прозвучать гордо, чтобы не потерять крупицы своего достоинства, мои слова Артура только рассмешили.

— А я тебе не изменял, Марьяна, — обманчиво ласково говорит он, словно ему доставляет удовольствие надо мной издевается. — У нас не тот формат отношений, чтобы ты могла предъявлять на меня права.

— Я не предъявляю на тебя права, — бормочу и обеими руками упираюсь в его грудь, чтобы оттолкнуть его от себя.

Достал.

Довел.

Ненавижу.

Зачем я приехала сюда ночью, одна? Совсем, что ли, мозгов нет?

— Раз следишь за мной, значит ревнуешь, — с отчетливым удовольствием в голосе произносит он. — А раз ревнуешь, значит, предъявляешь на меня права.

— Замолчи…

— Если ты забыла, то я напомню, Марьяна, — он обхватывает мой подбородок горячей ладонью, чтобы я не могла отвернуться от его глаз-омутов. — Мы женаты на бумажке, — пренебрежительно говорит он. — Брак у нас фиктивный, но очень, сука, важный. И я буду спать с тем, с кем захочу, а ты будешь с этим мириться. Мы друг друга поняли?

Какое он все-таки бессердечное чудовище.

— Что же тут непонятного? — говорю убийственно спокойно, а у само́й из уголков глаз текут слезы.

— Вот и умница.

— Руководствуясь твоими словами, я тоже могу спать с кем хочу. Ведь так? — Грозовой весь подбирается и за секунду звереет от ярости, а в этот момент решаю вернуть ему его же слова. — Или ты вдруг решил предъявить на меня права?