Record of Long yu Feng saga(DxD)

33

— До сих пор не могу поверить, что ты нас столь глупо «спалил», Донасик. — Неодобрительно покачав головой, покосилась сидящая за рабочим столом женщина в сторону чернокрылого мужчины в пальто.

Женщину зовут Калаварнер, и она, как и мужчина, оба — падшие ангелы. Высокий как для девушки рост, длинные прямые насыщенно-синие волосы, карие глаза, и потрясающая фигура, хорошо подчёркнутая офисного вида одеждой: бордового цвета мини-юбка внатяжку, и деловой пиджачок с совершенно нескромным вырезом на голое тело. Сказала она это не столько с целью поднять и возобновить улёгшийся было конфликт, возникший недавно на почти что пустом месте, сколько для того чтобы отвлечься от скуки текущих дел, коих на самом деле было не то чтобы и много. Ведь все поставленные начальством приготовления к основному действу уже были выполнены ещё неделю назад, даже осталось достаточно времени для того, чтобы поучаствовать в предстоящей мини-авантюре более молодой, амбициозной, и не в меру инициативной подруги Рейналь — изъятию Сумеречного Исцеления. Последнее в плане вживления в саму Калаварнер лично не подходит из-за плохой совместимости, но Рейналь, желающая заполучить данный Механизм себе, обещала достойно расплатиться за помощь. Донасик здесь находится скорее «за компанию», да и нужен для того чтобы легче было водить за нос местных демонов, в чём он (обычно) мастер. А вот четвёртая падшая, Миттельт, эдакое мелкое недоразумение в готик-лолита наряде, с точки зрения Калаварнер была тут лишней, да и непонятно чем всё время была занята. «Принеси-подай-идипрочь-инемешай» не в счёт, так как для этого есть подчинённые экзорцисты из Григори. Мрачноватые молодые люди, парни и девушки, не особо сообразительные, но исполнительные. По плану, будут выступать в роли мяса в предстоящих событиях, как их для подобного и готовили всю жизнь. Лишь одна девочка выделяется из их числа — своими навыками, потенциалом, и наличием странного СМ типа «последнего шанса». Ну и ещё тем, что она приставлена в основном выполнять поручения Вальпера Галилея.

— Да говорил же, сам такого не ожидал от какого-то простого человеческого мага! — В который раз огрызнулся Донасик, и запахнувшись поплотнее в устаревшего стиля пальто для защиты от сквозняков, принялся что-то там бурчать, одновременно с этим отмечая какие-то личные мысли в блокноте-ежедневнике.

Некоторое время назад этот мужчина-падший, можно сказать, изрядно сплоховал. Подвело его простое любопытство. Ввиду необходимости следить за демонами (чтобы было легче от тех ускользать и предупреждать своих), Донасик был вынужден наблюдать в том числе и за их странными действиями, заключающимися в слежке за одним, вероятно, магом. Причин для подобной слежки от демонов на первый взгляд не было, и это слегка нервировало. В определённый момент Донасик не выдержал, и решился проверить «объект интереса» Гремори и Ситри. Пошёл прямо в дом Хёдо, пока наблюдатели сменялись. И напоролся на жёсткую, опасную ловушку, после чего был вынужден спасаться бегством, сверкая пятками и перьями. По одному из оставленных перьев его, кстати, и вычислили демоны. Ну а потом, понятно — вслед за ним, перенаправившие своё внимание, демоны заметили и Миттельт с Рейналь. Благо лишь что те смогли уйти, сбросив «хвост» со следа. В итоге план не то чтобы полетел к ёкаям под хвост, но… их начальник Кокабиэль, на верность которому все четверо уже давно и втайне «присягнули» (продолжив подчиняться Азазелю лишь для вида), выразил своё недовольство. Им ещё повезло, что этому древнему десятикрылому падшему было не по чину лично телепортироваться в Куо и наказывать нерадивых подчинённых. Да и без подготовки, его, возможно, вмиг бы вычислили демоны, которых пока рано тревожить.

Под конец фразы Калаварнер, и начало оправданий Донасика, в помещение зашла Рейналь: на вид молодая темноволосая девушка лет восемнадцати с тёмно-фиолетовыми глазами. На ней оказалась надета повседневная одежда в виде светлой блузки и скромной чёрной длинной юбки ниже колен… по сравнению с её боевой «униформой», изготовленной явным любителем BDSM тематики, нынешние одеяния были как бы ни самым верхом личного приличия Рейналь.

По ответной реплике мужчины, зашедшая девушка, разумеется, тут же поняла суть вялой перепалки, которой оказался очередной отголосок прежнего скандала.

— Надо бы разобраться с этим Усоги Хёдо. — Выждав паузу, внесла предложение Рейналь. — Не нравится мне, что в будущем месте проведения Плана бродит неподконтрольный нам или демонам разумный, способный навредить Донасику. От Гремори и Ситри, как и от их слуг, хоть знаешь чего можно ожидать.

— У тебя что, в одном месте свербит от скуки? — Недоумённо посмотрела на неё Калаварнер. — Это риск на пустом месте. Зачем-то же демоны наблюдают за данным магом. Они могут и вмешаться в случае чего.

— Идея, конечно, здравая… в теории. — Подумав, добавил мужчина-падший, у которого недавно образовались личные счёты к одному определённому Хёдо. — Но только если рядом не будет свитских Гремори и Ситри. Как это провернуть — я без понятия.

— Полагаю, попытка проникнуть в его дом нам заказана? — Неодобрительно удостоверилась Калаварнер у отрицательно покачавшего головой Донасика, который внезапно встал на сторону Рейналь. — Значит, взять этого Хёдо, пока он спит дома, не получится. Ну а брать заложников из числа его семьи, из обычных людей — такой себе вариант…

— И почему же это? — Удивилась Рейналь.

— Да потому… — Нахмурившись, повернула Калаварнер лицо к второй девушке. — …что это обязательно привлечёт внимание таких же обычных людей. Это о своём собственном потенциальном внеплановом «пропадании» по магическим делам Усоги Хёдо мог и позаботиться. Заранее организовать возможную отмазку, там, или что-нибудь такое. А вот его исчезнувшего отца хватятся на работе, брата — в школе, а мать так вообще, судя по тому что ранее рассказал Донасик, не выходит из дома. Очень хорошо защищённого дома.

— Ну и что? — Не поняла Рейналь. — Ну и обратятся в полицию, подумаешь…

— А то, что у нас на носу сама знаешь что запланировано, что требует поначалу сидеть тише воды, ниже травы — ничего? — Уже почти в открытую издеваясь над несообразительностью подруги, спросила Калаварнер. — А то, что этот город полностью контролируется демонами, и что в полиции сидит пара перерождённых из Гремори, и вся «мистика» с исчезновениями проходит в том числе и через них — тоже ничего? Может, ты сама хочешь объяснить господину Кокабиэлю, почему мы раньше времени привлекли внимание самого Люцифера?

— Но… разве нельзя взять родителей Хёдо «по-тихому», а для общественности подстроить легенду, мол, уехали в совместную командировку за границу? — Недовольно продолжила перебирать варианты Рейналь.

— Сомневаюсь, что сам маг в это поверит, и что у него нет способов отследить месторасположение и состояние членов семьи. — Пробурчал Донасик. — А уже после взятия в заложники он не даст нам сделать легенду для обычных людей. Сразу обратится в полицию, или даже побежит к демонам на поклон… последнее, это если узнает, что дело связано с «паранормальным». Такие ловушки, как у него дома, нерешительные люди не ставят. Не думаю, что его можно будет сходу запугать.

— И-и-и… если ты согласен с тем, что Усоги Хёдо надо убрать как бы в принципе… — Растягивая мысль, и словно предлагая закончить вместо неё, попыталась допытаться Донасика Рейналь. — …то это значит, что у тебя имеются хоть какие-нибудь идеи?

— Ну… — Задумался мужчина. — Разве что вывести за собой мага на относительно большую просматриваемую площадь, например, как в городском парке возле фонтана. Наблюдатели от демонов увеличат дистанцию, чтобы сильно не маячить… и только тогда можно будет поставить барьер. Если будет видно, что они не успевают добраться из-за расстояния.

— Это всё, конечно, хорошо, но… такое тут же всполошит Гремори или Ситри. — Пожала плечами Калаварнер. — Даже быстрее, чем простое «пропадание» без следа человека на их территории. Ведь Усоги Хёдо их чем-то заинтересовал.

— Не соглашусь. — Покачал головой Донасик. — Вариант с заложниками плох именно из-за того, что тогда Усоги Хёдо поднимет шум. А если он сам «исчезнет», то возможны варианты. Ну, мало ли, по каким своим делам мог уйти телепортом маг? В том числе и за город, и в другую страну. Нужно лишь исключить подозрение на нас, падших ангелов, и Григори. Провести на открытое место его должен кто-то из нас под маскировкой, резко поставить нетипичный барьер, по-быстрому кокнуть мага, и переместиться с телом, не оставляя следов. Демоны, конечно, заволнуются, однако причин для паники будет меньше, чем если бы сам Хёдо бегал кругами и кричал о похищении.

— Вот и отлично. Так и сделаем. — Хлопнула в ладоши Рейналь. — Я возьму на себя роль «приманки» и проведу его куда-нибудь.

— А справишься? — Вздёрнула бровь Калаварнер. — Знаю я твои методы. Роль влюблённой дурочки… может дать осечку на этом Хёдо. Он вроде как местная знаменитость и женским вниманием не обделён…

— Ай, я тебя умоляю! — Снисходительно ухмыльнулась девушка-падшая. — Лучше подготовьтесь меня подстраховать, и не волнуйтесь за мою актёрскую игру. Если я возьмусь за дело всерьёз, то никакой парень мне не откажет!

Некоторое время спустя, неподалёку от академии Куо.

— Простите, но Усоги отказывается. — Виноватым тоном, но ни на секунду не задумавшись, поведал свой ответ Хёдо. — Усоги действительно очень жаль, но у Усоги скоро будет совсем недостаточно времени на подобное. Не хотелось бы вас потом обижать отсутствием внимания. Всего хорошего, Амано Юма-сан!

…И потихоньку ушёл вперёд, оставив «обтекать» позади симпатичную девушку-скромняжку в некой незнакомой школьной форме. Стоит отметить, что у рекомой девушки, представившейся «Амано Юма», после такого нервно задёргался глаз. То ли от гнева с раздражением, то ли из-за дружного ржача соратников по мыслеречи.

— Эх… по-хорошему, значит, не вышло, да? — Тихонько проговорила «Юма», пытаясь не выйти из образа хотя бы визуально, несмотря на кипящий внутри «вулкан страстей». — Ну ничего. Ты у меня ещё поплатишься за подобное пренебрежение…

Сидящий в своём кабинете, статный мужчина-блондин, в котором без труда можно было бы признать младшего из братьев Фенекс нынешнего поколения, внезапно встрепенулся, и аккуратно заложив страницу читаемой книги, словно бы к чему-то прислушался, с виду бездумно пялясь в стену.

Обстановка вокруг Райзера была обычной, и соответствовала его рабочему кабинету. А вот книга — не совсем… пусть даже и благодаря высокому положению в Граузауберер, через руки данного демона-онейроманта зачастую проходят различные весьма необычные труды специфического содержания магической направленности. Во-первых, книга выглядит современной поделкой, недавно отпечатанной. Обычная такая плотная обложка с непонятным названием на древнескандинавском, прямой корешок… только вот металлические, даже не уголки, а полноценные металлические ободки, плюс защёлки с механизмами запирания, а также добротная защита от сканирования и копирования написанного на страницах, как бы намекают на ценность данного научного труда. По крайней мере для того, кто его воплотил в жизнь. Вероятно, изначально, как и все результаты исследований сугубо теоретического толка, информация на этих страницах существовала лишь в виде пачки авторских листов-распечаток, но… когда те у власти, кого данный труд мог бы потенциально затронуть, убедились в действенности и обоснованности информации, ей наверняка присвоили высший статус секретности. И приняли соответствующие меры по её сокрытию, включая кодовые магические замки-зачарования.

Райзер Фенекс закончил «прислушиваться», и вздохнул. Вообще, вернее было бы сказать, закончил «присматриваться» к видению недалёкого будущего. Да и то, процесс этот на самом деле и без того занял столь мизерный отрезок по времени, что его условно можно было бы назвать точкой, а остальное время Райзер «пялился в стену» просто ввиду каких-то своих раздумий, или мысленно с кем-то переговариваясь.

— Серьёзно? Вот ведь настырные. — Неодобрительно покачал демон головой, приподняв уголки рта в намёке на улыбку. — Ну, в таком случае, сами напросились. И ты тоже так считаешь, Ддрайг? Ха. Вот только тебя там и не хватало. Не-е-ет, раз уж такое дело, то следует воспользоваться ситуацией на пользу.

Усоги Хёдо сделал глубокий долгий вдох, и опустил лицо, ранее в безмолвном вопросе поднятое к безмятежному небу странного фиолетового с переливами оттенка. И только затем открыл глаза. Не для того, чтобы убедиться ещё и визуально в факте окружения себя четырьмя падшими ангелами со всех сторон — это он мог и так не перепроверять, ведь сейчас они уже ничуть не скрываясь, осторожно приближались к парню, и были более чем легко обнаружимы с помощью банального ощущения магии. Не говоря уже о других «чуйках», вроде той же интуиции, бурчащей о повышенном внимании со стороны, с примесью слабенького убийственного намерения. Нет, открыл глаза Усоги Хёдо лишь для того, чтобы оценить внешний вид своих в скором времени оппонентов. Выражения их лиц, уверенность или её отсутствие, признаки неодобрения этих их коллективных действий, или же раскаяние… с последним было туго. Разве что самая молодая из падших ангелочков взирала слишком смурно, тут же отводя взгляд. Ну и ещё старшая на вид женщина неодобрительно косилась на девушку в костюме BDSM вариации. Вроде как настроилась выполнить неприятное, но всё же необходимое из-за понуждения действие.

Усоги хмыкнул, и попытался припомнить, как всё развивалось…

Сначала эта, «Амано Юма», что сейчас охотно приближается к Хёдо чуть ли не вприпрыжку, попыталась выманить его из контролируемых и просматриваемых демонами мест, якобы «на свидание». Затем, падшие заставили мелкую чернокрылую исполнить роль «дамзели в беде»… малышка при этом вполне естественно паниковала и визжала из-за омерзения к распускаемым рукам трёх хулиганов, находясь с ними в одной глухой подворотне, мимо которой как раз проходил Усоги. В тот раз Хёдо, не оборачиваясь и не глядя, запустил слабеньким строенным оглушающим заклинанием, чисто чтобы прекратить фарс, и не подать при этом самому вида. После чего, не останавливаясь, прошёл мимо, как ни в чём ни бывало. В следующий раз Усоги пришло письмо на телефон, очевидно, с украденного аппарата одного из одноклассников, с которым Хёдо был знаком. Письмо содержало призыв как можно скорее прийти в одно заброшенное здание на окраине, ибо у хозяина телефона якобы образовались серьёзные проблемы. Так как данный одноклассник, вообще-то, как раз находился относительно неподалёку от Усоги, и на то чтобы убедиться в его сохранности ушло лишь пару минут на перемещение в другую аудиторию, то Хёдо после этого не стал даже для порядка изображать какую-либо активность для неудачливых горе-похитителей.

В общем, пришло всё к тому, что имеется в данный момент. Посоветовавшись с Ним, Усоги самостоятельно отправился в слишком хорошо просматриваемое место. Чтобы покончить с этим вопросом если не навсегда, то надолго. Естественно, падшие не могли упустить это из виду, и сорвались со своих дел, пока имеется хоть сколь-нибудь удобная возможность.

— Ну и заставил же ты нас поработать, мелкий засранец. — С кривой, злобной улыбкой на лице заметила девушка, ранее представлявшаяся «Амано Юмой».

— Нда уж, давно столько усилий для «шифрования» группы не приходилось делать. — Озвучил собственную мысль мужчина в пальто, поправляя шляпу-федору.

— Хватит болтать. У нас мало времени. — Нехотя сказала женщина в бордовом.

Самая молодая промолчала, и лишь со всеми вместе выпустила сначала свои чёрные крылья, а затем и также создала в руках световое копьё.

— И почему у Усоги ощущение, что вы ошиблись целью? — Будто его это совершенно не касается, риторически спросил Хёдо с видом терпеливого воспитателя, в очередной раз обращающегося к проказничающим детям.

На удивление, никто не стал отвечать на данный вопрос, вопреки распространённому клише о киношных злодеях, прерывающихся прямо во время боя для разъяснений.

…В парня с хорошей скоростью, почти синхронно, полетели сначала два схожих копья света от крылатых девушки и мужчины. Затем добавила эффектная женщина, тщательно прицелившись для прямого попадания в сердце. И лишь после всего этого ногу парня прошило слегка запоздавшее копьё от самой младшей падшей. Как-то резко наступила тишина: чернокрылые ангелы ожидали хоть какого-либо сопротивления, а не учебного тира из даже не попытавшейся увернуться цели. Парень как стоял, так и продолжил стоять, но уже с пробившими и застрявшими в его теле снарядами. Всё так же слегка иронично и грустно улыбаясь.

— Эм… что, вот так просто? — Недоверчиво переспросила падшая, обычно отзывающаяся на имя Рейналь.

Донасик пожал плечами, и хотел было уже сказать что-то философское про переменчивость соответствия результатов к ожиданиям… но ему, как и остальным присутствующим, пришлось резко переосмыслить произошедшее. Фигура парня расплылась дымчатым радужным маревом, прямо вместе с копьями света.

— Гха-ах! — Вдруг воскликнула Калаварнер от неожиданной боли, захлестнувшей на секунду её сознание, чтобы спустя ещё немного времени локализоваться у новоявленной раны на бедре, как оказалось, только что проткнутом неким светящимся лезвием.

Женщина попыталась ударить стоящего за ней и немного сбоку парня наотмашь, но не преуспела в этом. Сперва показалось, что кулак попал ему по лицу, и Хёдо даже якобы прогнулся под импульсом, но… более внимательный Донасик успел заметить, что парень лишь отклонился головой от ударной поверхности — двинувшись плавно и синхронно с ней, идеально выдержав дистанцию в пару миллиметров, и точно так же вернувшись на свою предыдущую позицию. Мужчина-падший почувствовал, как по его спине пробежали мурашки: такое показательное проявление рефлексов, скорости и выверенности до минимума лишних движений свойственно лишь для настоящих мастеров, против одного из которых падшему лишь единожды не повезло сразиться. После чего Донасик тогда пару лет пролежал инвалидом, пока над ним не смилостивился Кокабиэль.

Как бы там ни было, парень увернулся, и с силой провернул сформированное из магии «призрачное» полупрозрачное лезвие в ране. Одновременно с этим он непринуждённо повернул его поперёк плоскости, и работая словно рычагом, жёстко заставил Калаварнер упасть на одно колено. Вынул, и по-простому «вставил» не встретившее сопротивления лезвие в её плечо, и снова повернул им женщину, закрывшись «живым щитом» от собиравшейся метнуть второе копьё Миттельт. И всё это — со слегка безразличным лицом мясника-раздельщика, привычного манипулировать плотью с помощью острых твёрдых приборов. Такие люди ещё в силу профессии прекрасно знают, куда вонзить острый металл чтобы отделить у тушки мясо от костей минимальным набором движений, а также где нужно вывернуть конечность в хряще чтобы волокна «отошли» наиболее чисто и без лишних прикладываемых усилий.

Только сейчас Калаварнер заорала от боли — уже по-настоящему. Слишком внезапно, без каких-либо предисловий… слишком обыденно её начали аккуратно кромсать на части. По крайней мере, именно так показалось женщине, чей разум быстро затопила паника от происходящего. Хотя на самом деле Усоги и сделал в ней лишь три аккуратных дыры размером со своё призванное лезвие.

— Ах ты… урод! — Отмерла от схватившей её оторопи Рейналь, и метнула вместе с Донасиком ещё по копью, предварительно удостоверившись, что Калаварнер не попадёт под удар.

От одного снаряда Усоги легко увернулся, а второй… попал ему в голову? «Нет! Это ещё один фантом… как в начале! Против нас — маг иллюзий!» — быстро смекнул Донасик, после того как увидел, что «Хёдо» вновь расплылся радужным дымом.

— Забавно. — Раздалось со стороны от Рейналь, и та бросила копьё на звук.

…Чуть не попав при этом в Миттельт. Что, похоже, и было целью Усоги. К счастью, младшая падшая смогла отбить снаряд в сторону своим собственным копьём, словно битой.

— А Усоги тоже умеет кидаться. — Проинформировал спокойно стоящий позади Донасика Хёдо… с бессознательной Миттельт на плече.

…В это же время отразившая ранее снаряд, «Миттельт» исчезла тем же маревом — очевидно, пока она отражала «дружеский огонь», Усоги этим воспользовался, выведя её из строя, но скрыв этот факт от остальных.

Пожав плечами от отсутствия реакции на свои слова, Хёдо резко призвал полупрозрачное лезвие, и метнул в Донасика. Тот скрестил перед собой два новых копья, и даже прикрылся за ними крыльями… но это не помогло: лезвие прошило тело вместе со всеми препятствиями на своём пути навылет, породив из спины мужчины солидный фонтан, состоящий из крови и ошмётков внутренностей. Рейналь с новым оттенком осознающего чужую мощь ужаса посмотрела на ещё одно «призрачное» лезвие… которое уже через мгновение полетело в её сторону, аккурат девушке между глаз…

Понимая, что не успевает уклониться, Рейналь бросила все силы на попытку блока. В подставленное на траекторию лезвия новое копьё в руке ухнул весь запас её личных сил, какой только успел туда войти за эти доли секунды. И… лезвие прошло сквозь него совершенно без сопротивления. Как и сквозь пошатнувшуюся от резкого оттока сил девушку. И только тогда она поняла, что вот это конкретное брошенное лезвие было иллюзорным.

Как и «убитый» Донасик, ранение которого на самом деле тоже было иллюзией. Так как сейчас тот вовсю махался с Хёдо, и спина падшего при этом была полностью целой.

— Р-р-р! Получи! — Разозлилась девушка, и побежала вперёд с копьём, на которое ушла большая часть её сил.

Секунду спустя её предчувствие взвыло раненным зверем, и ей пришлось отпрыгнуть с траектории, по которой Рейналь бежала. Вовремя: мимо её головы пролетел снаряд немного пришедшей в себя Калаварнер. Только странно, почему она метила в Рейналь? Или не в неё? Но за ней ведь никого нет…

— Аргх!!! — Болезненно вскрикнула девушка-падшая, ощутив отнюдь не фантомное лезвие у себя в бочине со спины.

Хорошо напитанное копьё она так и не выронила, поэтому резко взмахнула им, прочертя горизонтальную линию там, где должен был быть Усоги. Однако он легко ушёл, отступив на шаг назад. Ещё один взмах Рейналь, и он снова уходит. Ещё, и ещё, на этот раз чуть в сторону. Очередной удар, и… девушка попадает в цель, в первые секунды даже сама не веря в это.

— М-м-м… а ты молодец. — «Констатировал» покрывающийся радугой Хёдо. — Вот только… ты действительно думаешь, что задела именно Усоги?

— …той! Рейналь, свои! — Наконец, доносятся, словно сквозь только что резко отключенную звуковую изоляцию слова Калаварнер.

Девушка непроизвольно сморгнула… и оторопела. Вот только миг назад она держала рукой воткнутое в Хёдо копьё, а сейчас перед ней уже стоит, покачиваясь, пришпиленный её же копьём к стене, Донасик. Лицо мужчины выражало одновременно недоверие и обиду за «предательство». Рана его оказалась серьёзной, пусть и не смертельной. Даже более того: прежде чем упасть в обморок, он нашёл в себе последние силы бросить взгляд за спину застывшей Рейналь, увидеть занёсшего над девушкой лезвие парня, резко метнуть туда снаряд… и иллюзия парня расплывается радужным дымом. А снаряд продолжает лететь. И прилетает в как раз оказавшуюся в том направлении Калаварнер, попав той в живот.

— Да что же это такое… кто ты?! — Впадая в истерику от происходящей «бойни», потребовала ответа Рейналь. — …Что за стиль боя такой, основанный на постоянном обмане?!

— «Обмане»? Отнюдь. — Не согласился появившийся в пяти шагах от неё Хёдо. — Усоги не обманывает. Ему очень сложно обманывать от природы. Он лишь делает так, чтобы его оппоненты поддались собственному обману, перехитрили самих себя. Ведь это так просто — жить иллюзиями, и не видеть общей картины.

Хёдо громко втянул воздух через нос, и повернулся к Рейналь боком, направив взгляд куда-то вдаль. После чего спокойно продолжил:

— Это ведь просто — давать «ярлыки», незнакомому разумному. «Звезда фигурного катания», «идол», «гений», «маг», «добрая душа»… Всё это лишь ваши, чужие «иллюзии». Это так просто — пытаться подстроить кого-то под свои планы, не считаясь с его мнением. Лишь потому, что этот кто-то вам мешает. И это просто — строить самим себе «иллюзии» собственной непогрешимости и силы. Всё что Усоги в таком случае остаётся — лишь подыграть вам всем в ответ. На большее актёрского таланта Усоги, увы, не хватает. Поэтому подыгрывание Усоги всегда раскрывается в самый неподходящий для вас момент, и вы узнаёте горькую правду: Усоги не святой. Усоги не собирается просто взять и умереть по вашему желанию, только из-за того что мешает вам. И вы — НЕ сильны. Как бы Усоги ни хотел соврать об обратном, но… Усоги — просто очень плохой лжец.

С последними словами парень развернулся к Рейналь, после чего медленно, напоказ «вытянув из рукава» призываемое лезвие, замахнулся им, и чуть погодя, метнул. Оставшаяся последней дееспособной, девушка лихорадочно попыталась просчитать варианты… лезвие выглядело и летело точь-в-точь как то иллюзорное, брошенное ранее, и это невольно заставило промедлить Рейналь, на миг подумать, что и оно не настоящее. Однако в этот раз она действительно обманула сама себя: лезвие с чавкающим звуком легко вошло в плечо, породив в процессе просто невероятную боль.

Рейналь жалобно вскрикнула, и после второго ранения таки потеряла сознание от боли, как это сделали и все остальные падшие до неё в данной сегодняшней потасовке. Усоги постоял ещё немного, осматривая дело магии и рук своих, и неодобрительно покачал головой, теперь уже без грустной улыбки. Опять ему оставили «уборку», как самому ответственному и исполнительному.

Тремя минутами спустя, это же место.

— Держись! — Сквозь шум барьера, разбивающегося под напором силы Разрушения, прокричала Риас Гремори, влетая на место бывшего «боя».

За ней внутрь последовали все её Фигуры. Юбелунна рывком расширила проход своей мощной магией, и дав оставшимся пролететь, последовала за всеми. Широне с Цубасой со сосредоточенными лицами прикрыли фланги своей госпожи. Момо взволнованно вбежала за ними, на ходу накладывая различные усиления и защиты. Саджи вошёл быстро, но не сломя голову, а бросая вперёд сканирующие чары. Ну а Фрид ворвался, предвкушающе скалясь возможной предстоящей резне — уж такой у него был характер… не то чтобы злой, а скорее слишком агрессивный.

Впрочем, как они вошли, так сразу и поняли, что «кавалерия» в этот раз опоздала. На асфальте повсюду лежали разбросанные чёрные перья, кое-где виднелись брызги и следы крови, в паре мест присутствовали подпалины как от магии или световых копий…

Усоги сидел посреди всего этого безобразия, в центре, прямо на асфальте, в позе сейдза, уперев руки в бока, аки некий самурай из старины. По-быстрому осмотревшись и не заметив никаких опасностей, Риас в темпе подошла к нему с целью осмотреть на предмет возможных ранений. Совесть неприятно уколола красноволосую: смело пообещала, взяла под свою протекцию… и что? Слишком недооценила наглость падших, и допустила подобное. Открытое сражение на улицах родного города! Ну, пусть не на улицах, а на относительно безлюдной в это время площадке парка, но не суть. Всё же можно было сделать обычной дипломатической депешей низкого ранга, направленной в ближайшее представительство падших, с текстом вроде «семья Хёдо — под защитой Гремори. Будьте добры, не лезьте». По крайней мере, младшая Гремори именно так неуверенно предполагала. Но не сделала, ведь тогда к семейству вмиг возросло бы внимание всех замешанных. Чувство такта победило паранойю, а та на самом деле оказалась права.

— Хёдо-кун… ты в порядке? — Решилась всё же спросить сестра алого Сатаны.

На вид он не слишком пострадал, если не считать пару подпалин и кое-где разорванную одежду. Хотя Гремори вынуждена была признать, не раз на подобном обжёгшись, когда Фигуры получали ранения скрытого толка на некоторых тренировках: одним лишь визуальным осмотром и обманчиво хорошим по мнению пострадавшего самочувствием ограничиваться нельзя. Поэтому, не дожидаясь ответа Усоги, Гремори подозвала Момо и знаком указала ей по возможности подлечить парня.

— В порядке ли Хёдо-кун? Да. Наверное. Пострадала только гордость Усоги. — Слишком ровно и спокойно ответил сидящий и стойко переносящий повышенное к себе внимание парень. — …Усоги не думал, что будет столь ограничен в силах, в этом «режиме».

Помолчали. Риас всё же незаметно облегчённо вздохнула, и даже сама этого не заметила. Усоги как-то слишком уж исподволь пробрался в число тех разумных, о ком младшая Гремори стала всерьёз беспокоиться. Вероятно, из-за его характера, или каких-то черт, весьма импонирующих Риас, заставляющих её тянуться к парню с собственной поддержкой и непрошенными знаками понимания. И это несмотря на то, что по-нормальному они представились друг другу лишь совсем недавно.

Пока Момо диагностировала Хёдо, Генширо вовсю буравил неприязненным взором сидящего парня, вокруг которого Саджина госпожа чуть ли не выписывала хороводы от беспокойства… бывшему носителю Вритры было явно завидно. Когда-то, при поступлении в данную школу, он поначалу пытался приударить за Соной Ситри, но та его дальновидно и относительно жёстко отшила. Сразу дав понять, что у чужой Фигуры, пусть даже Фигуры её подруги, шансов сблизиться с младшей Ситри нет. Дружба-дружбой, но обе подруги однажды вырастут, и такие отношения с чужим слугой станут крайне неудобны. Поэтому Саджи пострадал немного… да и начал «присматриваться» к уже собственной госпоже. А та и не против… но также и не за, увы. Стоит ли говорить, что вхождение чужака, которому уделяется гораздо более значимое хотя бы поначалу внимание, серьёзно так подбешивало Генширо?

— Так что случилось? С кем здесь столкнулись падшие, что предпочли убежать? — Прямо задала вопрос молчавшая и внимательно рассматривавшая следы боя до этого Цубаса Юра.

— Тут был только Усоги и четыре падших. — Удивил собравшихся Хёдо. — Они… ушли. Усоги удалось самому себя защитить. Но не удалось как-либо повлиять на их агрессию… Усоги даже не стал всерьёз пытаться, всё было видно и так.

Сказав это, парень ненадолго поник, непроизвольно вызвав волну жалости к себе в настроениях Широне, Момо и младшей Гремори. Вновь затянулась пауза, во время которой оставшиеся члены КОИ постепенно расслабились, и начали переговариваться между собой на отвлечённые темы, и делиться впечатлениями об оставшихся следах. Однако в определённый момент Хёдо вскинулся, и припечатал красноволосую пронзительным, требовательным взглядом, после чего задал неожиданный вопрос, заставивший всех его услышавших ненадолго замереть из-за глубины необходимых для ответа на него раздумий:

— Риас-семпай! Зачем Усоги существует?

Воцарилось молчание. Глухое, ватное, стало даже не слышно обычных ночных городских шумов. Вопрос был задан без задней мысли, без какой-либо грусти или намёка на что-либо, а скорее с искренним любопытством по поводу чужого мнения.

— …Зачем Усоги живёт? — Продолжил без надежды на ответ допытываться Хёдо у окружения. — Если раз за разом всё так или иначе приходит к насилию в этом мире… Усоги честно пытается быть «обычным человеком», закрыть глаза на то, что на первый взгляд не должно быть ему видно. Так было бы справедливо по отношению к другим «обычным людям». Но несправедливо к остальным. Почему Усоги должен сражаться, если он так не любит насилие? Ради чего?

— Ради семьи. Ради друзей. Ради доверившихся тебе разумных. — Основательно подумав, высказалась Риас, скорее всего отвечая на вопрос так, как если бы он был задан применительно к ней самой. — Ради них можно и поступиться «обычной жизнью». Я так считаю, Усоги-кун.

Вновь молчание, вновь удивлённые переглядывания — не из-за ответа Гремори, а из-за её дальнейших действий. Красноволосая девушка аккуратно присела напротив продолжающего сидеть парня, чуть наклонилась вперёд, и взяла его руку в свою, переплетая вместе пальцы. Довольно интимный жест как для представителя народа Японии, и одновременно с этим всего лишь простое проявление дружелюбия для чистокровного демона, родившегося поначалу в совершенно иной культуре. Значит, Риас посчитала, что проявление искренности побуждений сейчас гораздо важнее, чем возможные культурные заморочки, в плане требований ревностного и обязательного соблюдения которых Усоги Хёдо замечен не был.

— Это сложно. Это требует «силы». — Задумчиво произнёс Усоги.

В слово «сила» он явно вложил, как показалось собравшимся, некий свой, скрытый или просто неочевидный глубокий смысл.

— Я… нет, мы дадим тебе её. — Начала говорить, но тут же поправила саму себя Гремори. — Тебе не обязательно пытаться каждый раз взваливать данную миссию лишь на свои собственные плечи.

— Риас-семпай… всё же Усоги не ошибся, и ты понимаешь его. — Изобразив намёк на улыбку, визуально расслабился Хёдо. — Хорошо. В таком случае… Усоги согласен стать частью твоей «семьи». Если остальные не против, конечно.

Сестра алого Сатаны кивнула с серьёзным выражением лица, и обвела свою свиту взглядом. Но никто, даже после такого «намёка» от Хёдо, так и не сказал и слова против. Саджи порывался было что-то объявить… но быстро «сдулся» под внимающим взором Риас.

— Я уверена, что ты подружишься со всеми, Усоги-кун. Впереди у тебя на это будет почти что вечность жизни демона. — С видимым облегчением произнесла Гремори, и по мыслесвязи попросила Юбелунну смотаться телепортом за коробкой с Фигурами Зла.

На подобный оптимизм Хёдо лишь слабо улыбнулся, постаравшись промолчать и не выдать вслух обстоятельство, из-за которого вышесказанное, про «вечную жизнь демона» совершенно точно не получится. Промолчать — не солгать, поэтому подобное у него более-менее получилось… присутствующие всё равно явно ощутили, что Хёдо что-то не договаривает или не хочет говорить из-за каких-то неприятных обстоятельств, но никто так ничего тактично и не спросил за те три минуты, пока Ферзь Риас отсутствовала.

Вот, наконец, Юбелунна вернулась, и передала своей госпоже деревянную шкатулку искусной резьбы. Шкатулка была открыта, и было начато «священнодействие»… если, конечно, так можно выразиться про что-то, что истовый фанатик Церкви и Небес мог бы наоборот назвать не иначе как «богохульством».

После некоторых магических манипуляций сканирующего толка наиболее подходящей для перерождения оказалась Фигура Коня, иначе говоря Рыцаря. Вот только с непосредственной активацией ритуала неожиданно возник затык.

— Как это? Почему не принимает? — Искренне недоумевая, озвучила Риас появившуюся на языке у всех зрителей сего действа мысль, одновременно с этим убирая от груди так и не вошедшую в Усоги Хёдо миниатюрную фигурку шахматного коня. — Неужели… мало одной Фигуры?

— А может, наоборот, кандидат не соответствует по уровню? — Поддержала госпожу Цубаса. — В таком случае, стоит попробовать Пешку.

— Да нет же, Юра. — Не согласилась Юбелунна, внимательно перепроверяя «канву» ритуала. — Судя по довольно насыщенному магическому фону после потасовки Хёдо-куда с падшими, он точно тянет на «тяжёлую фигуру». Дело в чём-то другом.

— Риас-семпай. — Подал голос Хёдо, со слегка ехидными интонациями в нём, явно пытаясь скрыть волнение (не столько за себя, сколько за только что пошатнутое чувство достоинства Риас). -…Ты просто слишком напряжена и взволнована. Настрой в магии тоже влияет на многое. Зря Усоги тебя «загрузил» вопросом о смысле его жизни. Успокойся, и начни сначала.

С последними словами Хёдо доброжелательно накрыл ладонью кулачок с удерживаемой Фигурой Зла у слегка потерянно размышляющей Риас. И та — о чудо — действительно сразу же успокоилась. Хотя уже потом младшая Гремори и не будет готова себе в этом признаться — в смысле в том, что впервые неудавшийся у неё ритуал смог столь сильно на неё повлиять в плане уверенности.

…Широне дёрнулась, на миг что-то почувствовав своим ощущением сендзюцу — некое магическое возмущение со стороны Риас с Усоги, а точнее от их притронувшихся друг к дружке рук… ну или от Фигуры Зла. Однако возмущение пропало столь же быстро, как и появилось. И никто кроме неё, кажется, его даже не заметил.

Риас Гремори глубоко вдохнула, и медленно выдохнула. После чего благодарно улыбнулась парню, и попробовала провести ритуал заново.

И в этот раз он сработал.

— …Поздравляю, Усоги-кун, мой дорогой слуга! — Дождавшись окончания «светопредставления», с искренней радостью поздравила Гремори парня. — Ты теперь часть нашей дружной семьи!

— Мои поздравления. — Скромно, поддавшись настроению молодёжи, поддержала Юбелунна.

— Ха. Ну, я так и знала, что этим закончится! — Заявила весело Цубаса.

— Да… поздравляю. — Тихонько сказала Широне, неожиданно тепло улыбнувшись.

Момо что-то пискнула невыразительно-одобрительное, и тут же, смутившись собственной нерешительности, спрятала лицо за ладонями. Парни ограничились кивками — угрюмым у Генширо, и предвкушающим тренировочные бои оскалом у Зелзана.

— Спасибо вам, ребята! И девушки! — Почему-то сильно растрогался Хёдо, не находя подходящих слов.

…И тут его повело в сторону: со всё такой же счастливой улыбкой на лице, Хёдо стал обессиленно заваливаться набок.

— Усог….н? Чт…?!

Парень лишь успел заметить как стремительно стали превращаться размывающиеся лица его новоявленных соратников из радостных в обеспокоенные… а следом за этим его сознание окончательно поглотила темнота беспамятства.