Руны на броне

Глава 12

Слово «война» боярин Андрей Пермяков выговаривал давно и просто. Потому собственно и назначил себя на нелегальную работу в Европе, что понял — война с ней неизбежна. Пришёл он к таким выводам с отличных от Сергея, общечеловеческих позиций.

Как у всякого русского голова Андрея была забита европейским восторгом, и он стал учиться у европейцев взглядам и подходам. Дела у себя в Ростове шли не очень, хотя младшенький братик и старался.

Старшему казалось, что тот всё делает не так, однако самому заниматься хозяйством у него не лежала душа, и был он младшим в грубой форме послан… э… куда-нибудь. Вот дабы совместить приятное с полезным, Андрей и решил проехаться в Европу.

Побывал во многих странах, смотрел на архитектуру и восхищался технологиями. На первое время деньги ему наскребли, младший всё терпел и копил целый год. Однако уже через три месяца Андрей в ответ на слёзную просьбу получил от брата телеграмму:

— Боги в помощь.

Пришлось Андрею задержаться и в Европе просто пожить. Он воровал и спекулировал, что для мощного мага несложно, развивал способности и постигал европейцев. В конце концов, окучивать европейцев напрямую Андрею показалось самым простым, и он стал психоаналитиком.

Ведь, по сути, европейские мозги не сложнее русских, только отсутствует загадочная русская душа. Вообще, у европейцев тоже бывает душа, но она не загадочная, и чаще на её месте кошелёк.

Вот стал он европейским психоаналитиком, не упускал выгодных спекуляций и даже помогал брату деньгами и советом. Но самое главное, подвёл под свою деятельность солидную базу — назначил себя резидентом разведки и готовился к войне.

Что от войны Гардарике не отвертеться, Андрей понял на самых ранних стадиях постижения Европы. Как рассуждает средний европеец? Русские только хитростью увильнули в прошлый раз, и это очень европейцу обидно!

Чтобы некая страна не избежала войны, на неё требуется просто напасть. Самому нападать на Гардарику страшно, она же вон какая большая, лучше пусть сосед нападает. Но европейцы ведь собрались в кучу! А обида живёт в каждом европейском сердце.

Вы скажете, что это самый гуманистический и культурный союз? В нашей реальности Папа Римский так же называл до и вовремя войны немцев. Но пусть даже культурный и гуманистический. Кто его создавал? Европейцы, которые не курили, не ели мяса и любили живопись…

Андрей в магической реальности не знал Гитлера, но он хорошо разбирался вообще в европейцах. Если у кого-то есть то, чего нет у тебя — одно это оправдывает любое насилие. Тем более Гардарика живет просто отвратительно хорошо!

Умным европейским деятелям требуется только собрать избирателей в кучу и залезть наверх, а русофобия очень благодарная тема…

— А как же антисемитизм? — воскликнет пытливый читатель.

И я ему посоветую включить голову. Если нечто достигалось в одном случае одними методами, это совсем не значит, что в других обстоятельствах оно же не может достигаться иначе.

Евреев в нашей истории очень жалко, шесть миллионов убили только за то, что они евреи. Однако Рузвельт, объявивший Германии войну, ранее не пустил в США евреев, не пожалел даже детей.

Англия и Франция не из-за антисемитизма объявили Германии войну и так странно её повели. Не из-за антисемитизма русские танки штурмовали Берлин, и наши деды стреляли в немцев.

Да, антисемитизм присущ европейцам, кстати, полякам даже больше немцев. Его Гитлер использовал для прихода к власти. Но магические правители уже добились власти на русофобии и видели в антисемитах конкурентов. Писалось столько же доносов, только немножечко наоборот. Власть просто должна кого-то карать, а кого — ей без разницы.

Боярин Андрей Пермяков всё это видел в динамике, прямо из первых уст. Эти уста просто лежали на его кушетке и рассказывали. Но если бы он только писал руководству в Москву, что война будет, он не стал бы настоящим резидентом.

Из Москвы поступали финансы, и его спекуляции значительно расширились. Андрей ещё больше помогал братцу в хозяйстве, но это не суть. Боярин Пермяков сумел со временем выйти на промышленников и банкиров, его скромная группа получала правдивую информацию об экономике Европейского Союза.

Он сообщал в центр, что растёт производство энергии, и её потребление, хотя на уровне жизни это не сказывается. Банкиры изо всех сил давят цены на энергоносители и всё, что требует энергии, особенно на металлы — с торговцами кто-то серьёзно разговаривает.

В Европе строят заводы вопреки логике рынка — кто-то целенаправленно направляет финансирование. Что это за предприятия даже группа Андрея достоверно не знает, и это само по себе о многом говорит. Предприятия уже дают продукцию, но куда она уходит, нет данных.

А из Москвы благодарят за работу и шлют финансы. Андрей даже стал сомневаться, что имеет дело с разведкой Гардарики, пусть даже тот, кто его вербовал, сам в это верил.

Но боги пока с разведкой, Андрей думал о будущем. Очень немногие люди верят в войну, о которой он точно знает…

И вот из Москвы сообщают, что Сергей Жучирин удрал в Англию и, конечно, завербован. Он первым делом слил новым хозяевам Андрея, и из Москвы настоятельно ему советуют завязывать с деятельностью и валить на Родину.

Андрюша ответил, что Родина для него превыше собственной жизни, попросил курьера для установления секретной связи с новым куратором и ещё финансов. А сам мечтательно улыбался.

Как-то не так ведёт себя Британия. Русофобский фонтан, конечно, не пересыхает, но из-за финансов европейцы высказывают всё больше недовольства.

То есть от европейцев недовольство слушал психоаналитик, до Британии доходило лишь недоумение. Очень похоже, что британские сэры опять собираются на общем костре сварить свою кашу.

Ну, они не так зависят от настроений общества, у них всё-таки монархия. И сами настроения сильно пахнут сепаратизмом, для провинций русофобия лишь способ отвлечения.

И на Британию смотрят из-за океана. Там, конечно, сильно влияние Франции, Испании, Голландии и Германии, но ведь Конфедерация плюс — тоже остров, только большой.

Боярин Пермяков улыбался и ждал…

Уже через неделю Клаву выкатывали на кресле-каталке в столовую на завтраки, обеды и ужины, хотя Миланья ей готовила отдельно. Так же она присутствовала на ежедневных тренировках. Ей почти не мешали даже перевязки, просто начало немного сдвигалось.

На третьей неделе Клава стала ходить и сама занималась лечебной физкультурой, а через месяц воин-рысь практически выздоровела и приступила к восстановлению формы.

К тому моменту к лечебной физкультуре перешла Катя. Животик у неё заметно округлился, и она временно перебралась в отдельную спальню. А о том, чтобы ездить со мной к Перунову камню, и речи не было!

Ну, шведов хватило ещё на месяц…

Вы не думайте, что я рассказываю о них кратенько потому, что не уважаю. Парни они злые, резкие и по-русски не читают. Или им всё пофигу. Приезжали к камню на такси организованно, секундант покойного барона уезжал обратно, а в другой раз становился моим следующим и тоже привозил шведского секунданта. Может, даже квартирку снимали вскладчину.

Ко всякому делу шведы относятся серьёзно, но какие-то они одинаковые. Захолустье даже шведское и в Гардарике захолустье. На пистолетах баронам ещё светило что-то просто статистически, однако на шпагах им мне нечего было противопоставить. Стрелки и фехтовальщики они отменные, но я же не просто так московский маг.

Закончилось избиение баронов обращением Шведского короля в Московскую городскую думу. Я ведь отказывался от шведских дружин, далековато даже для Бирюкова. Вот чтоб Совет обороны их не ликвидировал, дружины принимал король, а то бы его величество остался без вооружённых сил.

Однако северная жаба возопила к небесам, а его величество к думе Москвы, и меня сей орган попросил пока не принимать вызовы от шведских баронов. Четверо оставшихся баронов на страницах «Московского еженедельника» обозвали меня трусом и уехали к себе живые. Читают они по-русски.

А потом в Швеции появился свой православный фонд со своим бароном, они как-то договорились с москвичами, и я тому барону свои шведские земли продал. То есть с лёгкой душой подписал бумаги, что предложил отец Василий.

Катя ворчала, что я поспешил, она бы после родов туда съездила и всем тамошним баронам отчекрыжила бы головёнки, чтоб их такие мысли обо мне больше не посещали. Я её утешил только тем, что после её родов ожидается большая война, станет не до Швеции. А про себя отметил, что на Катином характере плохо сказывается беременность.

В общем и целом перестал я быть шведским магом, и это очень хорошо — с одним моим боярством полно хлопот.

И вовсе я не устал от дуэлей! Тем более что они к березозолу кончились. Прихожу я раз на занятия вместо политинформации, а Дементий Архипович сказал, что я ему надоел уже. Он всё, что знал, успел мне передать, дальше я могу совершенствовать сам.

И передал меня Степану Андреевичу, весьма подвижному, быстрому и смешливому мужику, нашему преподавателю по алгебре и геометрии. Дементий Архипович ушёл, и Степан Андреевич без всяких шпаг попросту насовал мне в личность.

Я, конечно же, очень старался сделать ему больно, а он ронял меня на пол и добродушно приговаривал, что ожидал худшего, хотя я всё равно тупой.

Но что делать, если иначе мне не объяснить? Можно просидеть со мной много часов, пытаясь что-то донести, но я ведь снова буду считать галок или думать всякую ерунду.

Потому законы математики буду постигать вот так, через побои. Быстрее пойму — меньше огребусь. Я тогда даже встал и спросил его, где он увидел связь побоев и математики.

— В этом твоя первая и главная ошибка! — сказал важно Степан Андреевич. — Ты ещё не видишь, что математика везде! Но скоро увидишь, — добавил он и продолжил наносить мне повреждения.

И вы, наверное, будете смеяться, он таки прав, я начал видеть математику всюду. А Степан Андреевич мне помогал и ставил новые задачи. Но суть не только в нём, а в том, что дополнительные уроки не прекратились.

Новый учитель так же сослался на ректора, тот его просто попросил со мной поработать. И понял я тогда, что это часть сделки между боярином Большовым и Корпусом. Корпус всё даёт боярину, а за это боярин отдаёт Корпусу. И сделка эта навсегда, ведь, пока я боярин, мне нужны в дружину выпускники.

Хотя это в светлом будущем. Пока же я сам не стал выпускником, поработали на тренажёрах, и засунули кадета Большова за рычаги нового танка «Рысь-1». Дошла и до нас очередь.

Что сказать? Это очень русский танк. Особенно после британца. По-моему, нет лучшего сравнения для русского и британского отношения к солдатской службе. Британцы считают, что все солдаты погибнут, но пусть им при этом будет комфортно. Русские тоже думают, что солдаты погибнут, но они должны выполнить задачу.

Короче, без большой любви к Родине в танке плохо, хоть они и модернизированные все. Просто надо любить Родину, как её танки ни улучши. Зато когда всё понял и смирился, многое гораздо лучше получается.

Тем более у меня! Я ведь машину облазил ещё в дружине, разбирался в чертежах, сам эти танки рисовал, и только в Корпусе смог порулить.

Заряжающим вместо старшекурсника давали первыша. Они, вообще, славные ребята, даже иногда забавный, но тупы-ы-ы-е! Особенно Костя! Ему ещё и слова не скажи, даже улыбаюсь после боя. Как хорошо, что у нас патроны холостые! Перестрелял бы всех. То есть Костик бы перестрелял.

Зато есть кому махать кайлом. С матчастью тоже работали, осваивали ремонт и обслуживание в полевых условиях. Вот где ещё пригодилась моя привычка к тяжёлому труду.

Ну и окопы, куда без них. Дуэли же кончились, а это для меня самый верный способ заработать учебные баллы. Как стали наказывать чаще, так и переменилось ко мне отношение кадетов не-магов. Теперь я первый выбираю ребят, и беру таких, чтоб на них почти не нужно было воздействовать. А они ещё и получали по баллу к успешности.

Рытьё окопов, тренировки в танках, драки банда на банду на физкультуре — всё это необходимая офицеру практика работы в коллективе. Тем более это очень нужно боярину. Ведь бояре совсем не цари-короли, они просто равные среди равных.

Дуэли необходимы для выживания в этой среде, но совершенно недостаточны. Для достижения целей нужно уметь договариваться, искать, чем же заинтересовать других бояр.

Так господин Мирзоев первой собрал футбольную команду. У Кости Гаева в дружине тоже начали почему-то с футбола. Костя на страницах «Московского еженедельника» предложил товарищеский матч.

Я там же предложение с восторгом принял, а сам приказал Мирзоеву проиграть с минимальным счётом. Костик же такой русоволосый, румяный, весь исполненный значимостью — точно бы заревел. Беднягу этой значимостью чуть не разорвало, когда его команда выиграла 3: 2.

И совсем я не считаю его глупее, тем более слабее магически. Пока прямо не столкнулись, нельзя уверенно говорить — уж эту простую мысль у меня на мозге выбил своей шпагой Дементий Архипович.

А Степан Андреевич помог понять, что лучше со всеми дружить. После того матча во многих дружинах собрали футбольные команды, и мои только и ездят куда-нибудь или принимают гостей у себя. Футболисты мои теперь чаще побеждают, не в них суть. Через футбол я познакомился со многими боярами и… э… появились поводы иногда отлучаться из дома по воскресеньям.

У Кати действительно портится характер с беременностью. Ну, к футболу меня ревновать и вовсе глупо, но ведь не объяснишь ей ничего. Да, не каждое воскресенье мои играют на задышавших полной грудью Московских стадионах, и сам знаю, что весь этот профессиональный спорт глупость. Но людям же нравится! Где бы ещё я мог вот так запросто посидеть с боярами из разных княжеств?

Вот отец Василий очень хорошо оптимизировал моё хозяйство и с блеском ведёт дела далее. Полупроводники, оптику и танки он полностью одобрил, но лишь по финансовым показателям. Сам же заявил, что ничего в этом не понимает, и руководствуется данными Церкви о ёмкости рынков.

И так во всём. Он заключает договоры, не вылезая из Епархии, и на бросовых, бесперспективных землях кто-то строит хранилища. Уже это оживляет рынок строительства. Потом он, сидя у себя, скупает на московских биржах товары из списка, что тоже тянет цены вверх.

Но его оно совсем не останавливает. Под товары на хранении он берёт у банков кредиты и всё начинается снова. Банки охотно кредитуют под такие активы, ведь цена на них только растёт. Но для производства не так просто взять кредит, цены на ресурсы поднимаются… и это всё когда-нибудь кончится!

— Бог даст день, даст и пищу, — смиренно отвечает священник. — Всё когда-то заканчивается, один бог знает, когда.

— Хорошо, будет война, она всё оправдает, — говорю я раздражённо. — Но сейчас где брать деньги?

— Банки получат кредиты у Совета финансов, — спокойно говорит батюшка. — А мы получим своё у Церкви, — и крестится.

Ну и я вместе с ним, а куда деваться. Деньги пока текут через британцев, а если перестанут? В общем, я немного нервничал, да вот на футболе встретился с боярином из Новгорода. Дядька средних лет намного меня старше. Его синие глаза смотрели умудрённо и уверенно, а его широкое, русобородое лицо с носом картошкой добродушно. Я легко с ним разговорился.

Оказывается, у князей тоже есть дружины, только они сплошь авиационные. Ни один боярин такую дружину не потянет. Князья бы тоже только обозначили участие или застряли в начале века, но им могут помогать маги, а бояре не только помогают, но и прямо участвуют.

Причём, дальние бомбардировщики есть лишь у Князя Москвы, и собирают самолёты в Московском княжестве. И так уж совпало, что все другие князья помешались на истребителях. А закупают машины за рубежом.

Там просто смотрят на Москву и всё принимают на свой счёт, так князья их не разубеждают и даже поддерживают. Сейчас у князей Гардарики есть и британские машины, и немецкие, и французские, и всех американских федераций, даже с итальянцами некоторые сотрудничают.

Главный ведь бизнес князей и поддержавших их бояр — импорт оружия. Включение машин в дружины ещё и нелишняя реклама. К тому плюс князья курируют лётные училища, и там учат на иностранных самолётах. А в частях ополчения уже переучивают.

Авиация есть и у ополчения. Наши умники прям жизни кладут на алтарь, лишь бы превзойти супостата. Не все бояре и маги поддерживают князей, думы княжеств и их советы строго следят, чтобы число импортных машин не превысило половины.

Но они очень долго реагируют и при быстром изменении обстановки просто замирают. Можно ведь принять на вооружение машину немного позже, а закупить в войска, ещё позже, когда цены улягутся. В результате в войсках устаревшие отечественные аэропланы.

Теперь допустим, что в ополчении сто процентов машин, тогда в дружинах пятьдесят. То есть иноземных самолётов в два раза больше. А если война, и прекратят поставлять запчасти и самолёты? Сколько будут реагировать думы и советы княжеств, пока свои не выйдут на должный уровень?

— Во время войны и меры примут военные, — возразил я задумчиво.

— А сколько за всё заплатит пехота? — резко спросил боярин. — У тебя ведь танковая дружина и ты пойдёшь с ней. Тебе рассказать, чем будут платить бойцы за чью-то жадность?

— Что ты предлагаешь? — спросил я безучастно, не отводя взгляда от футбольного поля.

— Что бы ты первый поступился жадностью, — проговорил новгородец. — Дай заводам алюминий со своих складов в рассрочку и по вменяемой цене.

Я продолжал молча смотреть на футболистов, и он горячо заговорил:

— Все как с цепи сорвались! Строят хранилища и скупают товары. Даже князья устраивают хранилища нефти, а заполняют их вскладчину. Под это же банки кредитуют по щелчку. Вы уже подняли цены и продолжаете их задирать, самолёты скоро станут золотыми. Импортируются только запчасти, а производство внутри на последнем издыхании.

Я лениво задрал бровь и насмешливо спросил:

— Ты же был против импорта?

— Появился шанс у своих конструкторов, — неожиданно спокойно сказал он. — Княжество Новгородское объявит конкурс на лучший фронтовой истребитель. А ты дашь на производство металл.

— Ага, просто отдам, — кивнул я. — Можно призвать через общественность…

Я сделал паузу, боярин напряжённо смотрел в моё бесстрастное лицо.

— Все машины оборудуете моими рациями, прицелами, закажете тренажёры тоже мои. И вообще, везде, где смогут, мои должны участвовать, — сказал я.

— А цена за металл? — спросил он севшим голосом.

— На триста машин лично наскребу. Рассрочка на три месяца, вперёд сорок процентов, скину пятую часть, — проговорил я нехотя.

— Ну, ты зверь! — сказал боярин. — Дай рассрочку на год и скинь тридцать процентов!

— Да, я зверь, — обернулся я к нему рысьими глазами. — Это мои условия, дальше послушаем общество.

Настала его пора задумчиво примолкнуть. Через долгие секунды новгородец проворчал:

— Ладно, договорились. Но ты точно обратишься к общественности?

— Конечно, — ответил я, чуть улыбнувшись. — Сам же говорил, что я кровно заинтересован.

Он от греха отвернулся и уставился на футбольное поле. А интересная какая выпала игра!

Ни одну весну ещё я не встречал столь уныло. За Катю, конечно, переживал. А на втором месте война. Вот почему я дал новгородцу только три месяца рассрочки? Дальше всё тупо заморозят по законам военного времени.

И то отец Василий смотрел неодобрительно, когда я подписывал бумаги. Ведь это весь мой алюминий, немного даже пришлось докупать до условий договора. Но это весь мой алюминий, за который я успею получить хоть какие-то деньги.

Вторым условием сделки стало моё обращение к общественности. И меня все горячо поддержали! Хотя с меня были уже взятки гладки, алюминий я перестал покупать. А склады не успевали толком опустошать, я их стал просто меньше строить. Там же только чтобы по стоимости всё было ровно, и замена фигурировала в списках совета.

Но речь пока не обо мне. Общественность поддержала призыв, и в каждом княжестве объявили свои конкурсы. Сами конкурсы хорошо рекламируют князей, княжества и вызывают интерес у людей к авиации. Причём, не везде выигрывала одна машина, всего лидировали четыре истребителя и половина штурмовика.

Нечто, очень похожее на Ил-2…

И у конструктора фамилия Ильюшин, хотя оно может быть простым совпадением.

Вот его самолёт уральцы в принципе одобрили — других в классе не было — но заказали доработку. Захотелось им, чтоб у самолёта был сзади стрелок, и поставили более мощный двигатель.

В данном случае более мощный значило только, что более дорогой. Но раз уж за всё заплатят бояре и другие активисты, почему б и не поставить? А так у конструкторов не было старого советского проклятья слабых и недоработанных моторов — сказывалось неучастие Гардарики в мировой бойне.

А иностранные машины по мере замены по остаточной стоимости и со значительной скидкой заберёт Совет обороны в ополчение или в воюющий Китай. Для обеспечения скидки выпустили в народ сразу подписку, деньги просто дарятся, и заём на двадцать пять лет.

И самое прикольное, я, как известный патриот и родоначальник движения, захапал оборудование самолётов рациями, оптикой, и производство тренажёров. Князья вдруг все тоже стали патриотами, и оплатили переоборудование училищ.

Я радовался и грустил. Бабки нелишние, но к июню им никак не успеть. Сам знаю, что кресень, просто лично для меня месяц этот так и останется июнем. Где-то внутри, вслух я такого никогда не скажу.

Вот классно всяким попаданцам в умных книжках. Пришёл к товарищу Сталину, всё ему рассказал, и дело в шляпе. Иди себе, внедряй командирскую башенку.

А если башенка есть, но товарища Сталина нету? Ась? Тогда действительно какой-то попадос, сам за всех крутись. И что я могу? По приказу Сталина провели чистку в РККА, а я на дуэлях ликвидировал примерно два десятка — сам избегаю считать.

По его приказу разворачивались училища на миллионы, а я? До пяти тысяч пулемётчиков, связистов и миномётчиков, да у себя к ним танкисты, артиллеристы, снайперы, зенитчики, разведчики…

Десяти тысяч не набирается! Только врагу пустить кровь перед собственной героической гибелью. Родоначальником я стал, ага. Когда такое начнётся, общественность про меня забудет… да и станет мне всё фиолетово в крапинку.

Но как убежать? Как отсидеться за спинами? Как доченьке в глазки посмотреть? Бог даст, родится она магом и станет боярыней Большовой. Гардарика на время войны всё заберёт, но после победы вернёт сторицей. Вырастет дочка красавицей, станет гордостью мамы и будет иногда вспоминать папу… зверя и чудовище…

В начале травня позиции наши осмотрели важные люди, значительно покивали, и руководство приказало всё зарыть, чтоб даже следа не осталось. Весь месяц кадеты грустно ровняли свои окопы. Первышам серьёзно рассказывали, что это в последний раз.

Катю положил на сохранение. Сдал экзамены, поцеловал её и поехал на практику в свою дружину. Никому ничего не говорил, вёл себя, как всегда, даже иногда улыбался. Нельзя избегнуть предначертанного, требуется просто встретить его достойно.