Русалочка: книга-игра

Глава 7a

– И противная же эта ведьма! – гусеница отряхнула лапки. – Хорошо, что красота Майи ей не досталась!

Я, признаться, не думал, что колдунья так легко откажется от затеи. Но расстраивать свою маленькую приятельницу не стал. Может, теперь, когда Майя попала к людям, ведьма оставит ее в покое?

А гусеница тормошила:

– И что теперь? Принц женится на Русалочке, да? «И они жили долго и счастливо» – процитировала гусеница из какой-то подслушанной старой сказки.

– И умерли в один день? – съехидничал я, пояснив. – Ну, многие сказки заканчиваются так: «Они жили долго и умерли в один день».

– Да-а? – удивилась гусеница и, вцепившись лапками в обшлаг моего пиджака, потянула. – А пойдем проверим!

– С нами, мой юный приятель?

– Прощай, океан! – как только зелье старухи Грубэ начало действовать, Русалочка почувствовала в груди жар и ей стало вдруг трудно дышать.

Ведьма стряхнула с рук яд.

– Теперь иди! Я знаю, ты вернешься!

Фраза была непонятной и испугала Майю. Она готова была б поклясться, что никогда не переступит черный порог замка ведьмы. Об обмене ничуть не жалела. Мало ль другие платят за счастье?

Майя всплывала, раскинув руки и обернувшись лицом к небу. Сквозь толщу воды предрассветное небо походило на опрокинутую хрустальную чашу: боковым зрением ты схватываешь блеск граней, но красота неуловима, если глядеть прямо.

Русалочка почти теряла сознание, когда стайка дельфинов – отец, мать и сын – появились рядом с ней. Став земной, Майя не могла жить в океане. Оставшись русалкой, не могла жить без принца. Дельфины раз и другой покрутились вокруг тонущей девушки.

Майя почувствовала, как гладкая скользкая спина дельфина коснулась ее. Дельфин вытолкнул тело Майи на поверхность. У самого берега Майя пришла в себя. Казалось, болели жабры. Но на их месте под пальцами была гладкая кожа шеи. Дельфин сделал последний рывок – тело осталось на мелководье, омываемое неспешной волной, пенящейся у самого берега.

Майя подтянулась к берегу на руках, как всегда передвигаются Русалки. Но вместо хвоста у нее были две стройные ножки, каждый палец ступни жил и двигался сам по себе. Майя попыталась привстать. На четвереньках достигла берега. Новые ощущения забавляли ее. Русалочка осторожно поднялась, сделала шаг, другой. Мелководье плавно перешло в полосу Мелкого прибрежного песка.

Русалочка ступила на песок и едва сдержала стон. Сотни тонких иголок пронзили ступни. Накатившаяся следом волна смягчила муку.

Русалочка не оглядывалась. Жадно смотрела на белеющие сквозь зелень стены дворца. Дышать стало легче. Майя осторожно ставила ступни, точно чайка на морском песке. Ее ноги почти не оставляли отпечатков.

А сердце рвалось к крепостным стенам, окружавшим дворец принца.

Городок полого стекал к морскому побережью редкими домишками да тряской дорогой, припорошенной красной пылью. Сонно лаяли собаки, но в утренний час лишь дремавший под тополем странник удивленно приподнялся, глядя вслед обнаженной фигуре. Белокурые волосы струились по плечам и спине девушки, сбегали по бедрам и почти касались щиколотки. Солнце еще не успело выпить туман. Странник зевнул:

– И чего не пригрезится? – и провалился в остатки сна.

Русалочка прислонилась к стене, слизывая капли пота над верхней губой.

Страж на башне, дремавший, зажав между колен алебарду и клоня на древко голову, шевельнулся на охапке соломы. Не поверив, свесился вниз.

– Эй, девица, ступай! –крикнул Русалочке. – Тут нищенкам не подают!

Майя скрестила руки на груди, взглянула вверх. Стражник смутился. Отставив алебарду, сдвинул деревянный люк, отделявший смотровую площадку от витой лесенки, ведущей к воротам.

Майя, чувствуя спиной холодную стену, слышала, как стучат кованые железные сапоги.

«Поверил! Поверил, что я человек!»

Силы покинули Русалочку. Страж едва успел подхватить невесомое тело. Обернул находку плащом, растерянно крякнул: милосердие могло стоить службы. Из караульной неслись окрики капрала. Стражник положил бесчувственную девушку на траву у самой стены.

– Бедняжка!

Незнакомка была бледна и не шевелилась. Смена караула приближалась. Стражник едва-едва успел взбежать на последний виток лестницы, как со двора донеслась команда:

– Личному стражу принца сдать вахту!

Страж загрохотал вниз.

Капрал трижды ударил о булыжник двора концом алебарды, выкрикнув:

– Личному стражу принца принять вахту! – и тут же сбился. – Э, приятель! – капрал уставился на стражника. – Это что еще за непорядок?!

Стражник побледнел, вспомнив о плаще.

– Почему форма не соответствует? – капрал ухватил воина за кожаный нагрудник. – Или законы не для таких, как ты, умников писаны?

Стражник почувствовал, как холодный пот побежал между лопаток. Залепетал:

– Я... не... это ветром снесло!

Капрал, белобрысый недомерок, привстал на цыпочки. Стражник ссутулился.

– Как бы ветром не снесло твою голову! – прошипел военачальник, покрываясь багровыми пятнами.

Капрал поднял кулак. Стражник втянул голову в плечи.

– Смирно! – прошипел капрал. – Кому сказано: стоять смирно!

И кулак, прочертив дугу, опустился на левую скулу стражника, оставив сине-багровый отпечаток. Капрал замахнулся вторично, но чья-то рука перехватила удар. Капрал, взбешенный помехой, развернулся, но тут же обмяк и стал еще меньше ростом. Принц, глядя военачальнику прямо в глаза, выворачивал его руку и улыбался:

– Так оказывается, в моих владениях, помимо меня, есть еще господа? Оказывается, это уже не мое право – карать или миловать?

– Ваше высочество! – голос капрала утратил' нижний регистр и походил на писк придавленного комара. – Это он, это все он, я совершенно не при чем, ваше высочество!

Никто не приметил, как девушка, завернутая в плащ, скользнула в щель между створками ворот и, замерев, смотрела на принца.

– Он? – принц повернулся к стражнику, боковым зрением заметив синее с золотом на фоне стены. И тут же забыл и капрала, и стражника, и решимость быть справедливым...

Был июль. В верхнем мире праздновали середину лета. Принц проснулся рано на рассвете – нерадивая или влюбленная прислужница, что, в общем-то, одно и то же, забыла задернуть шторы.

Принц проснулся в предчувствии чуда, сонно хлопая ресницами. Вернее, разбудили голоса во дворе. Но принц уже не помнил, как он сам очутился во дворе...

На него смотрели карие глаза незнакомки. Всю жизнь проживи – не увидишь такого взгляда. Майя была влюблена, и принц понял это.

Как часто мы видим сны наяву? Принц, которому едва минуло шестнадцать лет, не умел по- житейски мудро рассуждать. Если прекрасная маска прячет ложь или замышляет недоброе, кому какое дело? В эту минуту принц мог бы поклясться в любви незнакомке – и сказал бы чистую правду. Русалочка шагнула навстречу.

Молния поражает огнем многолетний дуб – любовь зажигает сердца неискушенных.

Мы слишком разумны, чтобы довериться взгляду. Принц был юн – он поверил. Каждый из нас – раб условностей, опасений. Панцирь чужих мнений мешает отдаться искреннему чувству. Русалочка не умела ни лукавить, ни использовать слова только за тем, чтобы спрятать мысли. Глаза Майи сияли внутренним светом, который обволакивал принца. Они освещали даже унылый двор, выложенный серым булыжником. Теперь стражник не жалел о пропавшем плаще. Лишь капрал двусмысленно улыбался. Наследник, влюбленный в нищенку, – будет о чем доложить королеве. Капрал был из тех, кому платят двое хозяев, но который всегда готов продаться кому-то третьему.

Принц полюбил верно и навечно. И за секунду. Это особое свойство любви.

Принц сделал несколько шагов навстречу видению и протянул к нему руки.

– Чудо мое! Откуда ты, дитя?

Русалочка посмотрела на него благодарно и вдруг, уткнувшись в кружевную рубашку принца, расплакалась. Принц растерялся. Воины упрямо изучали трещины в булыжниках под ногами. Виданное ли дело, нищенка бросается на грудь к принцу?

А Русалочка не думала, как посмотрят, осудят ли ее люди. Принц был рядом. Она чувствовала запах его кожи, ветер переплетал их волосы. Принц бережно коснулся щеки девушки и прошептал еще раз:

– Чудо мое!

Принцу казалось, что он видел эти расширенные от счастья зрачки, узнавал овал лица. Русалочка, наклонив голову, улыбалась. И родинка на левой щеке была смутно знакомой.

Принц уловил взгляд белобрысого капрала. Плотнее запахнул на девушке плащ. Грубое сукно царапало кожу, полы путались в ногах, но Русалочке почудилось, что этот миг и есть счастье. Мириады иголок по-прежнему терзали каждый ее шаг, но и боль была счастьем, потому что любимый был рядом.

Русалочке хотелось петь. Хотелось сказать принцу тысячу слов. Но она только беспомощно шевелила губами.

– Бедняжка моя, – в алом гроте неба бессильно трепетал обрубок языка, и принц еще бережнее прижал к себе девушку.

Змейкой по лбу скользнула морщинка, но тут же разгладилась.

Принц поселил Русалочку в левом крыле дворца, балконы которого выходили на улицу. Придворные были почтительны с ней, но порой чересчур низко кланялись, и Русалочке чудилась насмешка. Первый восторг принца, потрясенного ее красотой, померк. Принц вернулся к охоте, дворцовым забавам. Днями гонял ручного сокола, своего любимца. Во время охоты сокол, вцепившись в кожаную перчатку, сидел на руке принца. Потом бродил по дворцу, насколько позволяла серебряная цепочка, заглядывал в покои. Русалочка же часами сидела у окна и первой выбегала во двор, когда принц возвращался.

– Найденыш мой, – принц ласково проводил ладонью по пепельным волосам девушки.

Русалочка, подобрав юбки, кружилась вокруг принца. Становилась неловко за счастливую улыбку и сияющие глаза. Принц целовал найденыша и торопился уйти.

– Блаженная, – все чаще и чаще раздавался шепот во дворцовых закоулках.

Затем он пробрался на городские улицы. Простолюдины зашептали, хихикая:

– А принц-то наш милостив. Блаженную калеку во дворце пригрел!

– Да только ведьма она! – судачили иные. – Богобоязненному человеку язык не вырвут!

Можно ли жить любовью? Русалочка не думала об этом. Колкости и насмешки не задевали ее. В сердце Майи было место лишь для принца: хмурится он – бледнеет и русалка. Хохочет принц, спуская на подранка свору – радостна и она.

Мать-королева шипела:

– Опомнись! Скоро твоя помолвка. Что подумает невеста, узнав, что рядом с твоими покоями живет неизвестно откуда взявшаяся девица!

– И что? – упрямо кривил губы принц. – Найденыш мне как сестра.

– То-то твоя сестрица стащила один из твоих поясов. Повесила над постелью и каждый вечер то ли молится, то ли колдует над ним! – в сердцах бросила королева.

Принц отмолчался. Но слово было брошено. В этот вечер позже обычного сидел он рядом с Русалочкой, грел ее полупрозрачные пальцы в ладонях, любовался ее прекрасными глазами. Рассказывал о дальних странах, где побывал сам. Описывал море, волны, бурю. Русалочка и близко не подходила к берегу. Принц, увлекаясь, рассказывал ей обо всех увиденных чудесах. Русалочка про себя улыбалась: ей было достаточно звуков его голоса, она почти не внимала смыслу.

– Скоро я снова отправлюсь за море, – сказал принц.

Они сидели на своем излюбленном месте возле конюшен. Дворик порос одуванчиками и лопухами. Тут их не беспокоили, и сюда не доносился шум прибоя. Майя всегда бледнела, если море чересчур бесновалось.

– Взял бы тебя в жены, – пошутил принц, касаясь обнаженной ключицы Майи. – Соседние короли умерли бы от зависти, – и, увлекшись, фантазировал дальше. – Была у меня жена красавица, умница, каких свет не видывал, и никогда бы не перечила мужу!

Принц повернул к себе лицо Майи, бережно коснулся уголка губ.

– Но увы, женитьба наследника – дело политическое. Теперь наше королевство станет вдвое больше. Ты рада, что мать-королева отыскала мне такую богатую невесту?

Русалочка сквозь слезы кивала. Принца позвали. Майя осталась одна.

«Вот и все,» – Майя повернула лицо к заходящему солнцу.

Она знала, что там за стеной, солнце скоро коснется моря. В царстве Нептуна начнется новый день.

«Но уже без меня».

Майя вздрогнула – юность не верит в смерть. До сих пор угроза колдуньи оставалась только угрозой.

А принц все шагал по своим покоям. Придворные разбегались, заслышав его шаги.

Придуманная сказка вдруг показалась принцу единственно возможной. Найденыш незаметно завоевал себе место в его сердце. Сегодня королева велела закладывать карету – Майю решили отправить в монастырь. Принца кольнуло, что его-то никто не спросил.

Русалочка неуловимо походила на его спасительницу.

«Это судьба, – раздумывал принц, – если бы не незнакомка, неизвестно, чтобы со мной было. А найденыш погибнет, если я оставлю ее».

Дворец притих как перед грозой затихает море. Каждые четверть часа королева подсылала фрейлин к покоям принца.

– Ходит, – докладывали фрейлины королеве, – зубами скрипит и что-то бормочет.

– Что? – сердилась королева.

Если бы не ее решение до помолвки сына избавиться от нищенки, принцу и в голову не пришло бы бросить в лицо матери:

– Я женюсь по своему выбору, ваше величество! Да вот хоть на найденыше! – и в сердцах выбежал прочь.

Принц был горяч, весь в отца. Королева опасалась, что из упрямства принц и в самом деле решится на безумство.

Мой друг!

Как было бы славно, если бы дни Майи прошли безмятежно... Но снова судьба и случай вмешались...

Глава 7b. Что-то хмуро следит за Русалочкой королева.

Глава 7с. Принц женится на морской принцессе.

Глава 7d. В этой сказке принцу по сердцу другая.

Наша книжка похожа на книжку-раскладку: то растягивается гармошкой, уводя историю в обход правды, то сложится-соберется – это сказка-тупик.

Угадал правильный вариант?