Русалочка. Ожившая легенда

Глава седьмая СТРАШНАЯ БОЛЕЗНЬ

Царь Тритон был вне себя от гнева. Он злился на Трину, которая осмелилась ослушаться его приказа, на Русалочку, которая вопреки его воли растрезвонила о девочке по всему подводному царству, и на всех своих подданных, потому что те вовремя не доложили ему о беспорядках.

Он разговаривал с дочерью резко. Ариэль не могла оправдываться, ведь она и на самом деле была виновата. Но ей так хотелось развеселить грустную принцессу Упландии. И это ей удалось бы, если бы не вмешалась противная Трина и не испортила праздник.

– Завтра в Коралловый дворец съедутся гости, – сказал Тритон. – Ты, моя, дочь, должна будешь присутствовать на Ассамблее. Ты уже достаточно взрослая и, когда унаследуешь трон, будешь управлять нашим королевством. Не знаю, справишься ли ты с такой ответственной задачей, ведь в твоей пустой голове одни развлечения. Сегодня у скал ты устроила настоящий балаган.

– Папа, – пыталась оправдаться Русалочка. – Я хотела сделать, как лучше.

– Ничего не скажешь – лучше, – ворчал морской владыка. – Никогда бы не поверил, что моя единственная дочь такая легкомысленная.

Ариэль виновато опустила голову. Она опасалась, что отец разгневается и запретит ей встречаться с Лилианой. Или, что еще хуже, вовсе прикажет покинуть девочке подводное царство.

Так и случилось.

– Завтра после торжественного приема, – продолжал Тритон, – начнется карнавал. Постарайся, чтобы гости не заметили девочку. А утром, как только гости разъедутся, я попрошу Нормана, чтобы он проводил Ли-лиану к берегу.

– Так быстро? – испугалась Русалочка. – Я не хочу с ней расставаться.

Тритон сердито посмотрел на дочь.

– Ты думаешь только о себе, Ариэль, – сказал он. – Представь, что будет с девочкой, если она останется в подводном царстве. Трина обязательно попытается похитить принцессу Упландии. И я не знаю, что случится, если Кедуладер узнает, как с его дочерью здесь обошлись.

– Но он считает, что Лилиана погибла, – упрямо стояла на своем Русалочка.

– Хватит! – прикрикнул морской царь. – Я не потерплю больше споров. Легкомысленнее существа я еще никогда не встречал на своем веку. Ты ввязалась в очень неприятную историю и теперь должна выпутаться из нее. Чтобы сегодня же Лилиана была в монастыре молчальников!

– Ах, папа, не делай этого.

– Да, только так и никак иначе, – категорично проговорил Тритон. – Там ей будет безопасно, и монахи никому не расскажут о гостье, потому что они вообще не разговаривают.

Русалочка сильно огорчилась. Она не представляла, как скажет девочке такую ужасную новость. Бедная Лилиана. Она и без того грустная. Что же с ней будет, когда она целый день и ночь проведет в монастыре молчальников? Но спорить сейчас с отцом было бесполезно.

– Хорошо, папа, я сделаю это, – тяжело вздохнула Ариэль. – Разреши мне только остаться с девочкой.

– Нет, ты нужна мне здесь, – ответил Тритон. – Кто будет встречать приглашенных?

– Тогда позволь сначала показать Лилиану придворному лекарю. Она такая печальная, и я боюсь, что она больна.

Морской владыка нахмурил брови. Некоторое время он смотрел на дочь и молчал.

– Ладно, покажи ее лекарю, – согласился он. – Пусть он осмотрит девочку. После возвращения в Упландию она не сможет сказать ничего плохого о нашем царстве.

– Спасибо, – улыбнулась Русалочка. – Так я поплыву за ней?

– Что?! – вскипел Тритон, и температура воды в тронном зале резко подскочила. – Ты собираешься привести человека в Коралловый дворец?

– Ведь ты сам разрешил мне, – растерянно молвила Ариэль.

– Я позволил тебе показать Лилиану лекарю, и только. Но я никогда не соглашусь, чтобы она вошла в святыню нашего царства. Возьми лекаря, и пусть он осмотрит пациентку в пещере.

– Хорошо, – кивнула Русалочка.

Она выплыла из зала и отправилась на поиски придворного лекаря Бомса. Вернейшим средством от всех болезней у Бомса был рыбий жир. И каждый раз, когда Ариэль попадала к нему в руки, он пичкал ее противным рыбьим жиром. Поэтому встречаться со старым лакеем для нее было не самым желанным делом.

Бомс всегда важничал, разговаривая с жителями подводного царства. Он считал себя ученым, потому что закончил медицинскую академию Семи Морей. А не каждому выпадало постигать знания в этой академии.

Бомс плавал с высоко поднятой головой, и его длинный, фиолетовый от старости нос смотрел вверх. Возможно, оттого, что Бомс любил задаваться. А, может, быть, оттого, что он носил пенсне.

Русалочка нашла лекаря в больничной палате. Он осматривал морскую каракатицу, которая мучилась желудочными коликами.

Дать ей три ложки рыбьего жира, – отдал он распоряжение своему ассистенту – толстому, неповоротливому сому.

– Ну-ка, посмотрим, кто тут у нас, – поплыл он дальше, к кровати у окна. – А, это вы, тетушка медуза. Как ваши щупальца? По-прежнему болят?

– Да, они ноют от старости, уважаемый Бомс, – покачала головой медуза.

– Одну ложку рыбьего жира, – повернулся лекарь к ассистенту.

Ариэль, наблюдавшая за осмотром у стены, не удержалась и рассмеялась.

Важный Бомс медленно повернул голову и заметил дочь морского царя.

– А, это ты, Ариэль, – молвил он. – Ты поступила сегодня очень неосмотрительно, устроив у скал музыкальное представление. Ко мне уже обратились две акулы и кашалот. Бедняга кашалот! Мне придется прооперировать ему бок.

– Только не давайте ему рыбьего жира, – улыбнулась Русалочка. Лекарь обиженно вскинул нос кверху.

– Дядюшка Бомс, – сказала Ариэль. – У меня есть к вам важное дело.

Лекарь молчал, пристально глядя на дочь морского царя.

– Вы должны осмотреть одну пациентку.

– Я догадываюсь, о ком идет речь, – важно ответил Бомс. – но я не сделаю этого, пока мне не прикажет Тритон.

– Папа знает. Он разрешил мне проводить вас к скалам, – заверила лекаря Русалочка.

– Да? – удивился тот. – Тогда подожди. Сейчас я закончу осмотр, и мы поплывем.

Ариэль улыбнулась. Она нисколько не сомневалась в том, что Бомс согласится взглянуть на Лилиану, ведь та слыла необычной пациенткой. И мало кому из коллег Бомса удавалось лечить людей. Если не сказать, что подобного вообще никогда не случалось.

Осмотр быстро закончился, так лекарю не терпелось поскорее увидеть девочку. Он собрал в чемоданчик все необходимое, протер платочком, смоченном в буром растворе, лысину, чтобы она ярче сверкала, и сказал:

– Я готов, Ариэль.

Выплывая из палаты, Бомс крикнул ассистенту:

– Ты остаешься за главного!

В больничном коридоре он несколько раз столкнулся с прогуливающимися там пациентами, потому что из-за длинного, задранного кверху носа, ничего не видел.

– Простите, уважаемый Бомс, – говорили те и отскакивали в сторону.

Наконец Русалочка и придворный лекарь оказались в море, где было просторно, и можно было не опасаться, что старик снова налетит на кого-нибудь.

– Почему ты решила показать мне девочку? – поинтересовался Бомс, который плыл рядом с Русалочкой.

– Потому что я опасаюсь за ее состояние, – ответила та. – Мне кажется, Лилиана серьезно больна. Она всегда печальна и часто плачет.

– И потому ты устроила сегодня музыкальное представление у скал, которое закончилось потасовкой? – догадался умный лекарь.

– Да, дядюшка Бомс, – согласилась Ариэль.

– Странные симптомы, – размышлял над услышанным от Русалочки доктор Бомс. – У нас не принято грустить. А ты говоришь, что девочка печальна. Но, знаешь, люди все такие непонятные. Хотя, нужно признать, что они преуспели в медицине.

– Вы встречались с людьми? – удивилась Русалочка.

– Ну не в прямом смысле этого слова, – засмеялся лекарь. – Я знаком с их научными трактатами по медицине. Кое-что представляет безусловный интерес. Но наши врачи тоже не отстают в области познания окружающей среды.

Русалочка рассмеялась:

– Вы всегда так умно говорите, дядюшка Бомс.

Лекарь поправил пенсне и заулыбался. Ему нравилось, когда признавали его ум.

Вдалеке показались подводные скалы.

– Скажи, Ариэль, а какая эта девочка? – осторожно поинтересовался Бомс.

– Нормальная, – пожала плечами Русалочка. – Она такая же, как и мы с вами. Только вместо хвоста у нее две ноги. И ей легче ходить, чем плавать.

– Ну ты многое упрощаешь. – важно заметил лекарь. – Кроме этих признаков, имеется еще ряд отличительных особенностей.

– Дядюшка Бомс, – с упреком произнесла Ариэль, заметив что придворного лекаря снова понесло учено рассуждать.

– Я только хотел спросить, какая она в отношении безопасности? – вернулся к прежней теме тот.

– Неужели вы боитесь? – засмеялась Русалочка.

«Никогда бы не поверила, что мистер «рыбий жир» испугается безобидного ребенка», – подумала она.

– Нет я тебе такого не говорил, – смутился Бомс. – И все-таки я опасаюсь людей из осторожности.

– Вы скоро убедитесь, что Лилиана не может причинить вам вреда, – сказала Ариэль.

Вскоре они подплыли к ущелью. У входа в пещеру стоял на страже кит Норман. Вернее он не стоял, а лежал брюхом на морском дне. Заметив Русалочку и придворного лекаря, он поднялся и поплыл к ним навстречу.

– Все спокойно, Ариэль. Акулы не возвращались, – доложил Норман.

– Как себя чувствует Лилиана? – спросила Русалочка.

– Не знаю. Она не показывалась из пещеры. Оттуда иногда доносятся всхлипывания.

– Так почему же ты не выяснил, в чем дело?

– А как я заплыву в пещеру? – обиделся Норман. – Проход для меня слишком узкий.

– Ладно, Норман, прости, – Русалочка похлопала друга по гладкой спине.

И она направилась ко входу в пещеру. Вслед за ней робко поплыл придворный лекарь Бомс. Не подрассчитав, он задел за скалу чемоданчиком, и тот выпал из его рук на морское дно. Бомс опустился и, вздыхая, принялся собирать высыпавшиеся медикаменты.

А тем временем Ариэль подплыла к грустной девочке. Та сидела на раковине, поджав под себя ноги. Она даже не обернулась на шорох.

– Как ты, Лилиана? – поинтересовалась Русалочка.

Девочка не ответила.

– Я привела к тебе лекаря, – продолжала Ариэль. – Он очень опытный и приплыл сюда, чтобы осмотреть тебя.

– А зачем? – тихо спросила принцесса Упландии.

– Чтобы выяснить причину твоей грусти.

– Я и сама знаю, почему печальна, – вздохнула Лилиана. – Я хочу домой.

В пещеру вплыл лекарь Бомс. Девочка повернула голову и с интересом оглядела забавного старичка в голубой курточке и с блестящей лысиной. В руке он держал небольшой чемоданчик. Как и у других жителей подводного царства, у лекаря вместо ног был зеленый чешуйчатый хвост.

– Ну-с, где наша пациентка, – Бомс старался говорить бодро, хотя голос его слегка дрожал от волнения. – Посмотрим, посмотрим.

Он приблизился к девочке и несколько раз проплыл вокруг раковины, на которой та сидела. Лилиана только успевала поворачиваться.

– Хорошо, Ариэль, оставь нас одних, – сказал Бомс. – Я хочу поговорить с пациенткой с глазу на глаз.

– А можно мне остаться? – с надеждой спросила Русалочка.

– Нет, нельзя, – важно задрал кверху фиолетовый нос лекарь и поправил пенсне.

Ариэль нехотя поплыла к выходу. Когда она скрылась из виду, Бомс наклонился над девочкой.

– Подними руки, – попросил он ее. – Вытяни ноги. Покажи язык.

Лилиана выполнила все просьбы странного старика.

– А теперь скажи мне, где болит, – Бомс принялся ощупывать пациентку.

– Нигде не болит, – отвечала та.

– Забавно, забавно, – приговаривал лекарь, осматривая девочку. – Подержи-ка градусник, – он поставил под мышку девочке продолговатую трубочку с нанесенной на стеклянную поверхность шкалой. – Ой, какая высокая температура! Ты больна, дитя мое. Безусловно, больна.

– Нет, я здорова, – капризно заявила принцесса. – И не нужно меня щипать.

Лилиана отдернула руку, которую держал странный лекарь.

– Тогда почему же ты такая грустная? – удивился тот. – Ты считаешь, что это нормально?

– Я просто тоскую по дому, по своему любимому папочке, – ответила девочка.

– Да, я кажется читал о такой болезни, – приложив палец ко лбу, сказал Бомс. – Я читал о подобных симптомах в книжке, которую нашли в затонувшем корабле людей. Теперь мне все понятно. Это грусть. Твоя болезнь называется грустью. Несомненно, это так. Ошибки быть не может. Но я не знаю, как ее лечить. Да, я здесь бессилен. Прощайте.

Доктор Бомс был так взволнован и смущен, что не вписался в отверстие в скале, и чемоданчик снова упал и раскрылся. Доктор принялся торопливо заталкивать в него медикаменты.

– Ну, как, дядюшка Бомс? – подплыла к нему Русалочка. – Вы поставили диагноз?

– Да, Ариэль, но я не смогу помочь твоей подруге, – ответил тот, закрывая чемоданчик и поправляя пенсне.

– Почему? – испугалась Русалочка.

– Девочка болеет очень странной болезнью, которая называется грустью. Она тоскует по своей родине. И здесь я беспомощен.

Лекарь попрощался и поплыл к Коралловому дворцу.

«Как тот соловей, который не хочет петь в золотой клетке», – вспомнила Ариэль рассказ Лилианы, провожая старичка глазами.

После того, как лекарь Бомс скрылся из виду, Ариэль приблизилась к девочке.

– Ты, действительно, хочешь домой? – спросила Русалочка у нее.

– Да, – ответила та, закрывая глаза.

– Как жаль, – вздохнула Русалочка. – Мы так и не успели с тобой подружиться.

– Но я не могу вернуться в замок, потому что там злая мачеха, – продолжала Лилиана.

– И мой отец запретил тебе покидать подводное царство, пока не пройдет Ассамблея старейшин, и приглашенные не разъедутся по домам, – добавила Ариэль. Он сказал, что отпустит тебя только послезавтра. А я так не хочу с тобой расставаться.

Русалочка боялась сообщать девочке о другом приказе морского царя. Нет, она не могла допустить, чтобы печальная принцесса томилась от скуки в монастыре молчальников. Это не пойдет ей на пользу.

– Я знаю, что делать! – Вдруг радостно воскликнула Ариэль.

Лилиана подняла на нее удивленные глаза.

– Я провожу тебя в одно удивительное место. Вот увидишь, как тебе понравится. Конечно, как я раньше не додумалась? – смеялась Ариэль.

Она схватила девочку за руку и потащила ее к выходу из пещеры.

– Куда мы? – встревоженно поинтересовалась та.

– Мы поплывем к брату Клаусу, самому веселому обитателю нашего королевства, – ответила Русалочка.