Рыцари комариного писка

*61. …Испортить фабулу этой ролевой игры.

Комиссар Красного Креста, австриец Йозеф Эргвалд был скромным дядькой на фоне большинства «гуманитарных миссионеров», и все-таки приносил сеньору Хоахино в среднем полтораста баксов в день. Нынешний визави Эргвалда, некий Фредди Билокс лейтенант-разведчик Автономии Пантанеро, приносил совсем мало - заходил в отель только на переговоры, и заодно обедал. Тем не менее, это тоже деньги. Кроме того, от дружеских отношений с партизанами Пантанеро зависел весь бизнес в Грейтауне. И в частности - бизнес отеля «Хоахино-Ресорт», поэтому сеньор Хоахино лично притащил поднос со всякой всячиной туда - на галерею второго этажа, где устроились Эргвалд и Билокс, и даже рассказал им свежий анекдот - для настроения. Это важная компонента бизнеса – чтобы у покупателей твоего сервиса было хорошее настроение за обедом.

Анекдот был такой. Бразильского министра судят за хищение из бюджета. Он заявляет: «Меня надо не обвинять, а наградить. Если бы я не украл, то генералы взяли бы это на дурную войну за призрак Межокеанского канала, и тысячи бразильцев погибли бы».

Фредди Билокс поржал, а Йозеф Эргвалд лишь улыбнулся из вежливости. Но, Хоахино остался доволен: Эргвалд скоро уедет, а пантанериец останется. Его реакция важнее. Похвалив себя за выбор анекдота, хозяин отеля вернулся к себе в кабинет...

…Комиссар Эргвалд проводил его взглядом, вздохнул, и произнес:

- За три недели конфликта с участием Бразилии, более двух тысяч убитых и семи тысяч раненых. Мистер Билокс, я должен передать вам неформальное предложение главного офиса Красного Креста для вашего правительства.

- Передавайте, мистер Эргвалд, я слушаю.

- Мистер Билокс, очевидно, что вмешательство Бразилии изменило расклад сил. Пока Корпорация Канала использовала только местных солдат и некоторое число внешних наемников, у вашего движения был шанс. Но теперь шансов нет. Власти Бразилии так раскрутили эту войну, что не остановятся. У вас несколько тысяч бойцов, а у властей Бразилии есть возможность бросить сюда 80-тысячную армию. Это вдвое больше, чем реальное население Заозерья, после того, как полмиллиона людей бежали из страны. Я свидетельствую, что Центральный офис Красного Креста уважает ваше стремление к национальной независимости, но продолжение этой войны приведет только к десяткам тысяч потерянных человеческих жизней, и к эскалации производства нового оружия, в частности - крайне антигуманного оружия, которое уже проявилось тут на поле боя.

Фредди Билокс прожевал вторую мидию с беконом, запил глотком вина, и ответил:

- Отлично, мистер Эргвалд. Я услышал аргументы. Но я не услышал предложение.

- Предложение, - сказал комиссар Красного Креста, - таково. Центральный офис может выступить посредником на мирных переговорах, и согласовать автономию Пантанеро в границах «Треугольника тени» кроме буферной зоны по обе стороны Межокеанского Канала. Это территория, которую вы контролировали до Апрельского обострения.

- Проще говоря, - прокомментировал разведчик, - предлагается мир, если мы отползем в болото, и не будем высовывать нос. Это можно было бы теоретически рассматривать в период до бразильского вторжения, когда у «HK-Canal» не было ни сил, ни средств для военной зачистки болот. Но у бразильского экспедиционного корпуса эти силы есть. По существу, вы предлагаете нам отползти в болото, и сдохнуть. Простите, так не пойдет.

- Минутку! - Йозеф Эргвалд поднял правую руку, - Я же сказал: будет мирный договор. Автономия Пантанеро будет признана и властями Лаголарго, и властями Бразилии.

- Мистер Эргвалд, ну зачем эта чепуха? Договор-договор. Клочок бумаги с буквами не способен остановить агрессора. У нас договор уже подписан: о признании Автономии Пантанеро на землях всего Заозерья. Как он соблюдается, вы видите.

Комиссар Эргвалд снова вздохнул и спросил:

- А какие альтернативы? Мы уже выяснили, что у вас нет шансов выиграть войну.

- А нам не надо выигрывать, - откликнулся Билокс, - нам достаточно не проиграть.

- Гм… Простите, я не совсем понял.

- Это самурайская народная мудрость, - тут разведчик улыбнулся, - на самом деле, вы прекрасно все объяснили, когда излагали свои аргументы, мистер Эргвалд.

- Я объяснил? - искренне удивился комиссар.

- Ага. Вы объяснили. Цитирую: «продолжение этой войны приведет только к десяткам тысяч потерянных человеческих жизней, и к эскалации производства нового оружия, в частности - крайне антигуманного оружия, которое уже проявилось тут на поле боя».

- Э… Но что из этого следует, мистер Билокс?

- Из этого следует, - сказал разведчик, - что динамика потерь живой силы бразильского контингента будет иметь не минусовой, а плюсовой коэффициент в экспоненте.

- Простите, - произнес Йозеф Эргвалд, – но у меня гуманитарное образование.

Фредди Билокс дружески улыбнулся, прожевал еще одну мидию, и сообщил:

- Как правило, потери живой силы агрессора в ходе успешной оккупации, моделирует экспонента с минусовым коэффициентом при параметре времени. Это значит: сначала потери большие, поскольку у защитников территории есть силы, а население способно партизанить. В дальнейшем, силы защитников тают, а население, устав от войны, уже согласно принять любую более-менее разумную власть, чтоб навела порядок. Так что сопротивление асимптотически стремиться к нулю, и агрессор уже не несет потерь.

- Это звучит правдоподобно, - согласился Эргвалд.

- …Эта модель, - продолжил разведчик, - применима к оккупации обычной территории, население которой ведет оседлую жизнь, и стационарное хозяйство. В Пантанеро такое население было, около полмиллиона, но оно, в основном, сбежало в соседние страны, и обживает лагеря для беженцев. Другое дело - племена туземцев-охотников, которых не интересуют конкретные участки земли во владении. Зачем им? Их поле деятельности - большая территория, где нет городов и современных поселков, но много зверья и рыбы. Такие племена превосходно приспособлены к эскалации войны против оккупационной армии, и примеры известны. Война на Борнео, где туземцы-охотники сотню лет делали бизнес на продаже одной стороне отрезанных голов солдат другой стороны. Стороны менялись, но охота за головами была рентабельна до середины прошлого века.

- Э… Мистер Билокс, надеюсь, рассказ об отрезанных головах - только исторический экскурс, и ваши вооруженные силы не намерены внедрить эту практику в Заозерье?

- Разумеется, мистер Эргвалд, мы не намерены. Здесь в Пантанеро, или Заозерье, тема гораздо страшнее, чем архаичная, в чем-то трогательная, охота за черепами врагов.

Комиссар Эргвалд изумленно посмотрел на собеседника.

- Э… Как это гораздо страшнее?

- Вы сами сказали, - напомнил разведчик, - «эскалация производства нового оружия, в частности - крайне антигуманного оружия». В глобальной рыночной экономике, сама физическая голова индивидуального солдата никому не интересна. Интересны цифры, индексы эффективности, и удельная производительность машины: количество бойцов, выведенных из строя, в расчете на доллар инвестиций в то или иное оружие. Каждый батальон, брошенный сюда правительством Бразилии, становится сырьем для тестов оружия. Чем больше будет сырья, тем сильнее будет разгораться война. Этот процесс моделируется экспонентой с плюсовым коэффициентом при параметре времени.

- Но это же безумие! – не смог сдержаться комиссар Красного Креста.

- Да, мистер Эргвалд, это безумие. И глобальные финансы, это безумие. Мы не можем выключить глобальное безумие, но можем применить его в вашем гуманном бизнесе.

- В моем бизнесе? – переспросил совершенно изумленный комиссар.

Фредди Билокс снова улыбнулся и кивнул.

- Да, мистер Эргвалд. Вы, конечно, понимаете, что Международный Красный Крест это транснациональный бизнес с годовым оборотом около двух миллиардов долларов. Так сообщается на вашем официальном сайте.

- Простите, мистер Билокс, но вы извращенно понимаете принципы МКК. Наш бюджет действительно таков, но это не значит, что МКК является бизнесом.

- Мистер Эргвалд, у нас в Луизиане говорят: если что-то живет в болоте, выглядит, как лягушка, квакает как лягушка, то это лягушка. Аналогично: если какая-то организация оперирует миллиардными ресурсами, оплачивает сеть офисов по всему миру, проводит тематические проекты, и рекламирует себя в СМИ, то это транснациональный бизнес. Очевидно, что это – гуманный бизнес на войне, и что он находится в диалектическом единстве противоположностей с нашим антигуманным бизнесом на той же войне. Мое предложение такое: давайте признаем правоту Гегеля, и будем работать вместе.

Комиссар МКК всплеснул руками.

- Послушайте, это же немыслимо! Это абсурд!

- Конечно, это абсурд! – Фредди снова улыбнулся, - Современный мир полон абсурдов, поскольку он безумен, и мы это уже отметили. Я, злой ниггер из Нью-Орлеана, за 1000 долларов в месяц, превращаю Заозерье в кошмар. И только благодаря этому вы, добрый австриец из Зальцбурга, получаете ежемесячно 8000 долларов за свою работу в МКК. Я считаю: эта пропорция один к восьми - справедливая. Добрый человек должен получать значительно больше денег, чем злой человек. Вы согласны, мистер Эргвалд?

- Черт побери! - взорвался Эргвалд, - Зачем вы изображаете опереточного злодея? Я не понимаю смысл ваших действий! Вы разрешили мне поговорить с тремя бразильскими солдатами, которых вы перед этим допрашивали, и они, конечно, рассказали о вас. Мне доводилось видеть настоящих военных преступников, и вы на них не похожи. Почему в апреле, когда комбриг Бернар Монкадо взял Блуфилдс, вы не уехали домой в США, как другие контрактники «HK-Canal», а вступили в партизанскую армию?

- Вы хотите поговорить об этом подробнее? - тоном психоаналитика спросил Фредди.

- Да, - комиссар МКК кивнул, - мне хотелось бы понять, что вы за человек.

- ОК, - разведчик улыбнулся, – тогда короткая история про…

…