Рыцари комариного писка

*65. Оружейная гигантомания…

…С ироническим пафосом произнес доктор Лектер, глядя на зеленую стену сельвы, в рассветных сумерках уползающую назад мимо борта речной яхты, - Да, капитан, этот типичный синдром коллективного помешательства в имперском истеблишменте очень хорошо определяется термином «мания». Когда государство, как коллектив индивидов, образующих истеблишмент, воображает себя Великой Империей, в психике указанных индивидов развивается стойкий бред величия, мессианской исключительности. Но что интересно: при такой мании бредовые идеи обладают логичной связностью. Их нельзя назвать абсолютно фантастичными. Может даже казаться, что эти идеи реализуемы на практике. Итак, бред оружейной гигантомании. С позиции фрейдизма, это сублимация мужской сексуальной несостоятельности, символическое построение супер-фаллоса – обязательного атрибута в архетипе брутального мессии – супер-самца. Я не слишком загружаю вас специальными терминами?

- Все нормально, док, - ответил Додж Тайгер, - хотя я как-то думал, что вы только по биологическим наукам, а тут психоанализ, вроде.

Доктор Лектер обаятельно улыбнулся.

- Капитан, вы находитесь под влиянием главного предрассудка относительно науки. В общих чертах этот предрассудок состоит в том, будто наука должна быть поделена на тысячи узких специализаций, а все ученые специализированы, и рассажены по разным вольерам, как разные породы собак, чтоб спаниели не скрещивались с бульдогами. Но объективная реальность едина, следовательно, наука должна быть единой. Конечно, у каждого ученого есть своя предпочитаемая область, но тот, кто закрылся в своей узкой вольере - уже не ученый, а попугай, цитирующий догмы. Лишь выход за границы догм двигает науку. Не случайно, все крупные открытия делаются на стыке наук. Это факт.

- Понятно, - сказал Додж, - я был не в курсе.

- Мы прояснили этот вопрос, - продолжил Лектер, - и можем продолжить рассуждение относительно бреда оружейной гигантомании, как симптома империофрении.

- Империофрении? – переспросил Додж.

- Да. Я ввел термин «империофрения» по аналогии с шизофренией и олигофренией. Я полагаю, после ближайшей мировой войны этот термин станет общепризнанным.

Додж Тайгер согласно кивнул (подумав, что все ученые чуть-чуть чокнутые, а значит, лучше не спорить с ними из-за такой ерунды, а послушать, что они говорят в области, которая действительно важна для практики). Доктор Лектер продолжил изложение.

- Специфика оружейной гигантомании в том, что оружие - самый практичный продукт человеческого разума – деградирует до овеществленного супер-фаллического символа. История полна такими объектами. Русская царь-пушка XVII века калибром почти метр, неспособная стрелять. Германский 150-тонный супер-танк «KW» 1916 года, он еле-еле двигался. Британский 4000-футовый супер-авианосец «Habbakuk» 1943 года изо льда с опилками. Затея провалилась. Иракская супер-пушка «Вавилон» 1980-х годов с длиной ствола 160 метров. Ее почти построили. Теперь вопрос к вам, капитан, что вы скажете о бразильской бомбе, разрушившей Блуфилдс?

- Времени прошло меньше 20 часов, - ответил Додж, - эксперты еще не успели сделать компьютерную модель данного боеприпаса. А единственный пилот «Тукана», которого удалось найти, пока не в той форме, чтобы рассказывать. Вы знаете это лучше меня.

Доктор Лектер опять улыбнулся, на этот раз немного грустно.

- Да, бразильская девушка-пилот. Бедняжка получила такой термобарический удар, что пришлось постараться, чтобы вытащить ее с того берега Стикса. Но, вернемся к вопросу семинара, капитан. Обсуждается не физико-химическое моделирование, а политическая психопатология… Супер-бомбы вызывают оргиастический восторг у империофрена из истеблишмента, и это известно топ-менеджерам оружейных фирм. Заметив признаки империофрении в истеблишменте, эти менеджеры сразу тащат проекты супер-бомб в военные комитеты правительства. Времени на разработку таких проектов нет, значит, берется что-нибудь из старых архивов, ретушируется под модерн, и на это получается финансирование из госбюджета. Я хочу понять: верна ли такая теория происхождения имперских вооружений в сегодняшнем случае с бразильской супер-бомбой?

- Если вопрос лишь в этом, - отреагировал капитан Тайгер, - тогда собранных данных достаточно. По внешнему виду бомбы, по способу ее применения, по радиусу и типу разрушений, это русская 10-тонная FOAB образца 2007-го, увеличенная до 50 тонн.

- О! - обрадовался Лектер, - История движется по спирали. Мы начали с русской царь-пушки конца XVII века, и пришли к русской супер-бомбе начала XXI века. А что нам известно об этом прототипе под названием FOAB?

- Если в общих чертах, док, это была автоцистерна для пропана, переделанная, чтобы обеспечивать двойной подрыв. Первая фаза - разрушение оболочки и разбрызгивание вскипающего пропана, вторая фаза - воспламенение облака смеси воздух-пропан. Это приводит к взрыву, эквивалентному 44 тоннам тротила. Радиус полных разрушений 300 метров, а частичные разрушения наблюдаются более, чем в километре от центра.

- Внушительно! – оценил доктор Лектер.

Капитан Тайгер кивнул, но затем покачал головой.

- Разрушительная сила достойная, но остальное никуда не годится. FOAB была очень неудобна в применении: ее требовалось аккуратно сбросить на парашюте, чтобы она сработала, и она оказывалась уязвима для любого ПВО, хоть для крупнокалиберного пулемета. Русские тогда сделали один тест на полигоне, показали рекламный ролик, и пихнули эту ерунду в архив. Шли годы, архивы разворовывались, и вот - бразильцы.

- Да, капитан, что же сделали бразильцы?

- Бразильцы, - ответил Тайгер, - видимо, сделали ту же схему не на автоцистерне, а на железнодорожной. Эквивалент более 200 тонн по тротилу. Вчера я осмотрел результат применения. Города практически нет. Квадратный километр как будто там прогладили раскаленным утюгом, а вокруг - кольцо руин с точечными пожарами.

- Внушительно, - снова сказал Лектер и предположил, – но, как я понял вас, эта бомба абсурдна в ракурсе военного применения.

- Вы правы, док.

- Я прав? Превосходно! Теория империофрении подтверждается, не так ли?

- Не знаю, док. Я не политолог, и не психоаналитик. Я инструктор по оружию.

Доктор Лектер артистично прижал ладонь к сердцу.

- Не прибедняйтесь, капитан. Мы знакомы не первый день, и я вижу, что ваш кругозор существенно шире, чем техника применения оружия. Поэтому, я интересуюсь вашим мнением относительно высказанной теории.

- Э… - Додж почесал в затылке, - …Извините, док, а вам это надо для дела, или вы это просто из любопытства спрашиваете?

- Капитан, вы рассматриваете «дело» и «любопытство», как альтернативы, но ученому свойственно объединять эти два мотива.

- Понятно, - сказал Додж, - я опять был не в курсе. Наука для меня незнакомое поле.

- Вы познакомитесь, - пообещал Лектер, - и все же, что вы, военный практик, скажете о теории стремления империофреников к оружейной гигантомании?

- Я скажу, что это похоже на правду. Но, я бы не сказал, что это только гигантомания в смысле размеров. Скорее гигантомания в бюджетном смысле.

- О! Интересная идея! Поясните, капитан, прошу вас.

- Док, давайте я приведу пример. В начале нашего века в проекте создания американо-британского единого ударного истребителя похоронено 50 миллиардов долларов. Это обычный 20-тонный истребитель, никакого гигантизма, но бюджет попилили знатно.

Возникла пауза. Доктор Лектер задумался, а затем произнес:

- Пожалуй, капитан, вы правы. Это ценная идея, и ценный пример, который прекрасно иллюстрирует более общую теорию дегенеративности цивилизации в, якобы, развитых странах Золотого миллиарда. Эта цивилизация поражена гнилью виртуальности, у нее отсутствует историческая перспектива. Она перекачивает ресурсы из сферы прогресса человека и техники в сферу сотворения симулякров. Вы слышали о симулякрах?

- Признаться, нет, - сказал Додж.

- Так я поясняю. Симулякр - это копия без оригинала, последняя фаза виртуальности, к которой стремится общество Золотого миллиарда. Все начинается неплохо: с создания полезных копий объектов. Например, серийное производство. Это первая фаза. За ней следует вторая фаза: копирование символа. На рынок выходят не сами производства, а номинальные паи-акции этих производств. Тут есть практический смысл, так удобнее привлекать инвестиции в бизнес. Но следует третья фаза: подложное копирование. На фондовом рынке циркулирует гигантский объем вторичных ценных бумаг, не очень-то связанных с реальными предприятиями. И вот, четвертая фаза, последняя. Симулякры. Ценные бумаги, за которыми нет предприятия. Товары, у которых нет действительной полезности. Образование, за которым нет действительных знаний. Общечеловеческие ценности, за которыми нет абсолютно ничего ценного. Из цивилизации испаряется тот потенциал, который был заложен при сотворении человека, и остается шлак. Огромная бессмысленная куча позолоченного шлака. Какое разочарование для творца.

Додж подумал: «похоже, у дока снесло крышу». И тут Лектер с улыбкой объявил:

- Вы заподозрили, что я сошел с ума. Не стесняйтесь, скажите, если так.

- Ну, не то, чтобы совсем так. Просто, я подумал, что вы, как многие ученые, склонны проявлять чудаковатость, или вроде того.

- Чудаковатость, - откликнулся Лектер, - забавный синоним сумасшествия. Я не буду разочаровывать вас. Да, я парафреник, как многие талантливые ученые.

- Парафреник? – переспросил Додж Тайгер.

- Да, капитан. Парафрения, это бред гипер-способности. Парафренику кажется, что он обладает фантастическими способностями к решению неких сверхзадач. Например, он полагает, что он в силах высвободить энергию атомного ядра, или установить контакт с инопланетянами, или отправить экспедицию на Луну, или расшифровать замысел бога. Теперь вы понимаете, какой интересный феномен парафрения?

- Минутку, док. Как-то у вас перемешалось разное. Ядерная энергия и полеты на Луну, вполне реальны. А инопланетяне и бог, это как то… Ну, я не знаю.

- Вот! – менторским тоном произнес Лектер, - В этом суть. При парафрении не всегда известно, бредит ли человек своими, якобы, фантастическими способностями, или эти способности у него действительно есть, но тупость обывателей мешает им понять, что парафреник действительно способен к совершениям, кажущимся фантастическими.

- Черт, как все запутано, - прокомментировал Додж, - скажите, док, какие у вас эти…

- …Фантастически способности? – помог ему Лектер.

- Да, - Додж кивнул, - если это не секрет, конечно.

- Это, я расскажу при случае. А сейчас, капитан, мне кажется, я слишком загрузил вас незнакомыми концепциями. Кстати, беседа с вами была очень продуктивна.

…