S-T-I-K-S: Бродяга

Глава 1

Говорят, если просыпаешься в холодном поту, то это всего лишь дурной сон. Чушь. Настоящий ужас — это когда ты открываешь глаза и понимаешь, что тьма вокруг тебя — не ночной кошмар, а реальность, и холод пронизывает не тело, а саму душу. Вот тогда понимаешь: что-то действительно пошло не так.

Первое, что я ощутил, — это тишина. Глухая, абсолютная, как будто весь мир перестал дышать. Тянусь к выключателю — ничего. Понятно, электричества нет. Остаётся два варианта: или я не заплатил за свет, или начался конец света. И знаешь что? Я ставлю на второе.

Фонарик на тумбочке попался в руку быстро, будто ждал меня. Включил, поднялся с кровати, стараясь не споткнуться о хлам, который успел накопить в своей комнате. Где-то здесь валялся мой армейский ботинок — острый, как совесть наутро после очередной пьянки.

Бункер казался мёртвым. Слишком тихо. Это не просто отсутствие шума — это тишина, которая давит, словно невидимый груз. Ноги буквально прилипают к полу, как будто сама тьма пытается меня удержать. Но я знал, куда идти — вниз, к генератору. Это правило. Наступил конец света — первым делом проверь генератор. Или хотя бы почувствуй себя полезным.

Лестница вела в темноту, как будто насмехалась. Каждый шаг отдавался эхом, будто невидимый кто-то шёл за мной след в след. «Идеальное начало дня», — промелькнуло в голове, пока я спускался, не отрываясь от мысли: когда же я в последний раз проверял своё оружие?

Добравшись до генераторной, я включил фонарик, окинул помещение взглядом. Всё на месте, провода целы, никакие твари не добрались. Запустил генератор, и мягкое гудение разнеслось по помещению. «Есть контакт», — успокаивал себя, но что-то внутри уже шептало: не радуйся раньше времени.

И тут меня накрыло. Запах. Кислый, тошнотворный, как рвота, смешанная с гнилыми лимонами. Поднял голову и понял: что-то здесь чертовски не так. Этот запах… он словно предупреждал меня о надвигающейся беде. «Да это просто вентиляция барахлит», — попытался я убедить себя. Но внутренний голос уже шептал: беги.

Добравшись до диспетчерской, я замер. За окном… туман. Но не обычный — густой, зелёный, как болотная жижа. Стелется по земле, словно живой, ползёт, как змеиный яд, вытекающий из леса. Словно он пришёл за мной, призрак из забытых кошмаров.

На мониторах что-то двигалось. Я всмотрелся и… увидел их. Существа. Изломанные, изуродованные, искажённые кошмаром, что вырвался на свободу. Они двигались хаотично, рвали друг друга на части, жрали тех, кто слабее, и устремлялись вперёд. Хищники, извращённые чудовища, как будто из самого глубокого ада.

Но больше всего меня пугало другое. Эти твари когда-то были людьми. Тела — изуродованные, обросшие наростами, как будто паразиты подчинили их себе. Но глаза… глаза всё ещё оставались человеческими. Пусть и безумными, искажёнными, но в них читалась, жажда… и что-то живое.

И я стоял, прикованный к этому ужасу, словно загипнотизированный. Что это за чертовщина? Как будто реальность наконец сорвала маску и обнажила свой истинный, отвратительный облик.

Я чувствовал себя потерянным, бессильным. Смерть? Нет, меня она не пугает. Но это… это нечто иное. Это был не конец света — это был его новый, жестокий и безжалостный старт. Туман обволакивал мой мир, поглощая его, и я впервые в жизни осознал: монстры, что таились в ночных кошмарах, были реальностью, и этот мир больше не принадлежал людям.

«Добро пожаловать в новую реальность, Крылов», — мысленно усмехаюсь, чувствуя, как ледяной пот стекает по спине. И тут до меня доходит, что я один, совершенно один в этом бункере, окружённом адом.

И что самое страшное — у меня нет плана. Никакого, чёрт возьми.

«Что за дьявольщина…» — прошептал я, включая радиопередатчик. Но в ответ — только тишина и помехи, как будто сам эфир издевается надо мной. Пытался пробиться через них, запускал сигналы SOS на всех доступных частотах. Ноль реакции. Мой сигнал, похоже, растворился в этом чёртовом тумане. В голове роились вопросы: что это за адский цирк? Химическая атака? Новый вирус? Или все уже умерли и просто не хотят в это поверить?

Пришло время действовать. Вдохнул. Глубоко. Будто готовлюсь нырнуть на дно океана, из которого, возможно, не будет возврата. Оставалось одно — вооружиться до зубов и шагнуть в этот мрак. Подхожу к шкафу с оружием. Руки дрожат, но я их сдерживаю. Вскрываю шкаф с чувством, словно открываю ворота прямо в преисподнюю.

Пальцы инстинктивно находят АК-12. Старая, надёжная сталь. Родной друг, которому я доверяю больше, чем кому-либо на этом свете. Холодный металл в ладонях — и вот я уже готов к любому дерьму, что выпадет на мою долю. Вставляю патрон в патронник, проверяю снаряжение. Каждое движение чёткое, механическое. Это ритуал, мой способ не сойти с ума.

— Пора, Крылов, — говорю себе, и сам себе не верю.

Бронежилет, магазины на пояс, нож в ножны на бедре. Полный комплект. Отражение в стекле шкафа показывает незнакомца: вооружённый до зубов, как будто готов к войне. Да кого я обманываю? Я и есть на войне.

Тяжёлая дверь бункера скрипит, когда я открываю её. Широкий массив металла, мой последний барьер между безопасностью и хаосом. «Ну что ж, Крылов, вперёд. Ты ведь не трус, да?» Вопрос без ответа.

Туман. Вот он, тут как тут, стелется по земле, словно живое существо. Скользит внутрь приоткрытой двери, словно приглашая меня на танец с безумием. Кажется, если позволишь ему, он вберётся в тебя, обовьётся вокруг и затянет в этот мрак. Замер на пороге, глядя на то, как этот туман лениво проникает внутрь, словно хозяин положения. «Чёрт возьми, неужели я действительно выйду?»

Вдохнул глубоко, будто это мой последний глоток воздуха. Сделал шаг. Медленно, осторожно. Тишина вокруг была настолько плотной, что казалось, будто я сейчас оглохну. В этом мире даже звуки умерли.

Первые шаги… а дальше начинается кошмар. Из этой пелены, как призрак из прошлого, выдвигается человек. Среднего роста, угрюмый взгляд. Глаза холодные, пустые, словно в них не осталось ни капли человеческого тепла. Встал передо мной и протягивает руку, будто нас давно ждали друг друга.

— Приветствую, товарищ Крылов, — произнёс он, его голос хриплый, будто его уже тысячу раз использовали для плохих новостей.

«Товарищ⁈ Тамбовский волк тебе товарищ», — подумал я, и челюсть непроизвольно сжалась. Откуда он знает моё имя? И какого дьявола он тут делает?

Рука его всё ещё протянута, и я вижу, что он не собирается её убирать. «Ну что ж, давай познакомимся поближе, друг мой», — мелькнуло в голове, и я ухватился за его руку. В одно движение, так же, как учили в спецназе, проворачиваю его через бедро. Он летит на землю, с глухим стуком падает, а туман вокруг него разлетается, словно даже ему противно касаться этого типа.

Но радоваться долго не пришлось. Не успел я обернуться, как передо мной уже стоял другой — куда больше, чем первый, и автомат держит в руках, прицел направлен прямо мне в лоб. Но самое дерьмо не в этом. Автомат был точной копией моего АК-12. Даже ремень потёрт в том же месте, где у меня. Будто его только что вырвали из моих рук и теперь намереваются отправить мне же пулю в голову.

«Ну здравствуй, новый день,» — успел подумать я, перед тем как мир превратился в темноту.

Я бы, конечно, что-то сказал, может, даже какое-то остроумное замечание, но тут я заметил кое-что ещё. Прямо перед моими глазами, буквально в воздухе, материализовалась и зависла странная штука — то ли нож, то ли какая-то длинная спица. Кончик её указывал прямо мне в глаз, будто хотел пробуравить мне череп.

«Неплохая утренняя зарядка», — мысленно я ещё попытался пошутить, но организм уже не слушался. Всё происходящее так сильно выбивало из привычного сценария, что я замер. Мой мозг отчаянно пытался собрать мысли в кучу, но их было столько, что они тут же разлетелись, как тараканы по углам.

Я не успел ни произнести ни слова, ни сделать хоть какое-то движение. Всё стало чёрным, как будто выключили свет, и я провалился в эту беспросветную тьму.

Очнулся я с тупой болью в голове. Где-то в глубине сознания барабанили мысли: «Это что, был удар прикладом по голове или меня просто погрузили в сон с заточкой у виска?» Вполне могло быть и то, и другое. Глаза не открывались, но я чувствовал, что нахожусь в горизонтальном положении. Я был связан — руки туго сжаты за спиной. Вокруг слышался тихий разговор. Где-то неподалёку негромко посмеивались. Голова продолжала гудеть, как мотор старого грузовика, пытаясь включиться.

Собрав остатки сил, я приоткрыл глаза. Освещение было тусклым, вокруг стояли силуэты нескольких людей. В полумраке трудно было понять, кто они такие, но среди них явно выделялся тот самый угрюмый тип, которого я первым швырнул на землю. А рядом с ним тот, что уже успел приложить меня стволом. Ещё один шаг — и я был бы в коме.

«Вот чёрт, в какие переделки ты себя загнал, Крылов?» — спросил я себя, пытаясь немного двинуть руками. Верёвки были затянуты надёжно, но кое-что отвлекло меня от попыток сбежать.

Один из людей, стоявших ко мне спиной, наконец заговорил. Голос его был резкий, словно он привык командовать и не терпел возражений.

— Ты чего его сразу не выключил? — процедил он, будто задал вопрос о погоде. — Не первый раз же, знаешь, что он шуток не понимает. Резкий как понос. Проверил его? В этот раз фартануло?

У меня внутри всё похолодело. Не первый раз? Что, чёрт возьми, здесь происходит? Туман, странные люди, и вот эта фраза, что меня должны были «выключить». Я даже не успел отреагировать, как это самое «выключение» уже случилось. И кстати, неплохой способ описать состояние моей головы после их внезапной атаки.

Тот, кого я уронил, тяжело вздохнул. Вид у него был такой, как будто он осознал, что его гордость только что растоптали грязным армейским ботинком. Моим ботинком.

— Да я думал, что он хотя бы выслушает, — начал оправдываться он. — А он… через бедро меня, как пацана.

О, обиделся. Ещё бы, не каждый день кто-то тебя укладывает в грязь, как мешок с картошкой. Но его обида меня не особо волновала. Голова болела так, что хотелось попросить сделать «выключение» по второму кругу. Хотя нет, наверное, не хотелось. Всё-таки живым лучше, чем лежать, не зная, где и кто ты.

Парень снова вздохнул и добавил:

— Да, проверил. Иммунный.

Иммунный? Это уже интересно. Какая-то странная игра, в которой я, похоже, всего лишь пешка, и они вдруг решили, что мне повезло. Повезло с чем? С тем, что не расстался с головой после их первого «приветствия»?

Видимо, в их странном понимании «иммунный» — это как выиграть лотерейный билет в тот момент, когда тебе заявляют, что выигрышом будет место в психушке. Спасибо, конечно, но можно я как-то переживу без этой информации?

— Вот и хорошо, — сказал первый голос, тот самый командир. — Значит в этот раз повезло. Но ты его в следующий раз хотя бы предупреждай. У нас тут не цирк, а реальность. Уложим еще по глупости… Мы можем играть в доброго и злого копа, но без самого копа — и до психушки недалеко.

Ага, спасибо за предупреждение, — подумал я. — Значит, в следующий раз постучите, а то я вас ещё раз через бедро кину.

Всё это было настолько абсурдным, что я едва удержался от смеха. Эти ребята явно что-то знали, чего не знал я. Они говорили обо мне так, будто я уже сто раз был в этой ситуации, и каждый раз заканчивал с броском через бедро. Но самое смешное, что в их глазах я был чем-то вроде животного на экспериментальном столе. «Иммунный», значит? Ладно, посмотрим, чем это всё обернётся.

— Ну что, господа, — наконец решил я подать голос, откашливаясь. — Может, расскажете, что здесь, чёрт возьми, происходит? Или мне продолжать валить вас через бедро до посинения, как вы выразились — «При каждой встрече»?

— Очнулся, Крылов? — проговорил он, усмехаясь. — Добро пожаловать в наш дружный коллектив.

«Вот теперь точно: тамбовский волк тебе товарищ».

— Кто вы такие, чёрт возьми? — прохрипел я, стараясь не выдать раздражение и боль, но голос прозвучал так, как будто я пел в караоке после бутылки водки.

— О, ты как всегда любишь задавать вопросы, — произнёс он с усмешкой. — Мы — твои новые друзья. Только ты ещё этого не знаешь. Ну ничего, скоро познакомимся поближе.

Я пытался вспомнить, что именно пошло не так, но мысли путались. Последнее, что я помнил — тот чёртов нож, зависший в воздухе. Может, это всё галлюцинация, вызванная кисловатым запахом тумана? Но тут угрюмый тип шагнул ко мне ближе и сел на корточки прямо напротив моего лица.

— Позволь представиться, — заговорил он, ухмыльнувшись. — Я Кулак, тот тип, которого ты так лихо повалял — это Гвоздь. Не волнуйся, он не держит обид, если только ты не будешь продолжать с ним воевать. — Он кивнул в сторону девушек. — А это Катя и Лера.

Девушки кивнули в ответ, не проявляя ни дружелюбия, ни враждебности. Просто… холодная профессиональная нейтральность. Одна держала что-то похожее на снайперскую винтовку, другая — длинный нож, который больше походил на мачете. Это определённо не была обычная команда.

— Ладно, с именами разобрались, — проговорил я, хотя внутри нарастало беспокойство. — А что насчёт… места? Где, чёрт возьми, мы находимся? И я сейчас не о своем бункере говорю…

— Слушай, Крылов, ты нас не знаешь. Пока. Но мы тебя знаем. Хорошо знаем, — Он говорил с такой уверенностью, что меня пробрала дрожь. — Нам точно с десяток раз приходилось тебя убивать, но каждый раз до этих печальных событий ты успевал расположить нас к себе снова и снова. Ещё в самый первый раз мы пообещали тебе либо помощь, либо взять к себе в команду. И вот этот момент настал. Мы своё слово держим.

Он сделал паузу, очевидно ожидая, что я что-то скажу. Но я лишь молча смотрел на него, пытаясь понять, что здесь вообще происходит. В голове стучала боль, как будто кто-то бесцеремонно долбил по ней молотком.

Я уставился на него, пытаясь сопоставить всё это с реальностью. Убивали меня? Десятки раз? Да он просто рехнулся. Но чем больше я его слушал, тем меньше это казалось шуткой. Гвоздь, парень, которого я уложил, стоял рядом, словно это был обычный день на работе. А эти две девушки, смотрели на меня так, будто это был рутинный брифинг перед очередным заданием.

«Что за хрень здесь происходит?» — мелькнуло в голове. Он говорил так, как будто знает меня всю мою жизнь, будто мы уже сто лет знакомы, а я вот, как дурак, только сейчас всё это слышу впервые.

— Мы называем это место Улей, — начал он объяснять, и в ту же секунду мне захотелось заткнуть уши. Чуйка подсказывала, что дальше будет что-то настолько жуткое, что я пожалею, что вообще проснулся сегодня утром. — Это своеобразный мультиверсум. Различные миры и кластеры, как мы их называем, переплетаются здесь.

С каждым его словом я чувствовал, как подо мной словно пол уходит из-под ног. Миры? Кластеры? Мультиверсум? Какой к чёрту мультиверсум? Это что, новый уровень бреда?

— И все мы здесь, потому что нас забрал Стикс, — закончил он, глядя прямо мне в глаза.

Стикс. Это слово повисло в воздухе, как разряд тока. Знакомое и чужое одновременно. Что-то из древней мифологии, из тех сказок, которые пугают детей перед сном. Но когда он это произнёс, всё стало на свои места. Это не было именем или названием. Это был приговор.

У меня мороз пошёл по коже. Не потому, что я испугался. А потому что я начал понимать, что они не лгут. Каждый взгляд, каждое слово говорили о том, что я действительно был здесь раньше. И что, возможно, они убивали меня. Десятки раз.

Но тогда, чёрт возьми, почему я этого не помню? Почему каждый раз это как в первый раз? Или всё это просто галлюцинация, последствие удара по голове?

— Мы все здесь по одному и тому же сценарию, — продолжал он, и его голос звучал как эхо в голове. — Стикс забирает нас, помещает сюда, и мы проживаем одно и то же снова и снова. С небольшой разницей: каждый раз хоть что-то, но другое. И каждый раз нам приходится проверять тебя — иммунный ты или нет.

У меня кружилась голова.

— Так это какой-то дурацкий цикл? — выдавил я, чувствуя, что стою на краю пропасти, и готовый сорваться в любой момент.

— Почти, — ухмыльнулся он.

Я молчал, стараясь переварить услышанное. Это место — Улей, этот Стикс, этот грёбаный мультиверсум… всё это звучало как ужасный сон, но, похоже, это был мой новый реальный кошмар.