S-T-I-K-S: Бродяга

Глава 21

Мы разошлись кругом, чтобы как можно быстрее осмотреть территорию. Двигаясь медленно и осторожно, каждый из нас сканировал пространство вокруг, стараясь уловить мельчайшие детали, которые могли бы нам что-то подсказать. В такие моменты малейший звук или движение становились на вес золота — это был сигнал, что впереди может ждать что-то опасное.

Не прошло и пары минут, как воздух прорезал крик Кулака:

— Бой!

В этот момент я инстинктивно перешёл в режим призрака. Искра, не теряя времени, мгновенно активировала свой щит, укутываясь им как невидимым коконом. В ту же секунду мы услышали, как свистят пули — вокруг нас взметнулись комья земли, послышались взрывы, и вся сцена превратилась в настоящий хаос.

Я быстро оценил ситуацию: нам нужно было выбраться из эпицентра. Подскочив к Искре, я жестом показал ей следовать за мной, и мы двинулись к краю поля боя, скрываясь за развалинами разбитых машин. Вокруг царил настоящий ад: пули с треском рвали воздух, металлические обломки сыпались на нас, а дым от взрывов смешивался с землёй, создавая плотный завеса. Но именно этот хаос дал нам шанс укрыться — мы, прячась за машинами, продвигались дальше, стараясь уклоняться от взрывающихся снарядов.

Вскоре картина прояснилась: с двух сторон нас поливали огнём с опушек, но Кулак успел телепортировать команду на разные позиции. Они явно не ожидали, что столкнутся с организованным сопротивлением. Но и мы не собирались просто сидеть и ждать. Я и Искра синхронно двинулись в сторону одной из опушек, стараясь отступать на северо-восток, где на позиции врага уже слышалась интенсивная стрельба. Кулак и его команда телепортировались в тыл врага, и теперь те, кто только что чувствовал себя в полной безопасности, оказались под атакой.

Я плавно перешёл в режим полной невидимости, и нацелившись на тех, кто занимал позиции за кустами, стал методично снимать одного за другим. Первую цель я заметил сразу: он стоял, прицеливаясь в сторону Кулака, но не успел сделать выстрел. Я нажал на спуск, и пуля пробила его лоб, откидывая тело на землю. Двигаясь вдоль линии кустов, я направился к Искре, и вместе с ней продвигался дальше.

Её щит становился защитой, которую невозможно было пробить, и мы уверенно шли вперёд, как будто были сами неуязвимы. В какой-то момент я заметил сразу троих врагов, залегших под деревьями. Они не видели меня, но чувствовали, что кто-то рядом — я видел это по их напряжённым лицам, по тому, как они переводили взгляды. Я подкрался к ним сбоку и, пока они ничего не подозревали, открыл огонь. Пули свистели, попадая точно в цель: один, второй, третий — и они остались лежать на земле, не успев даже взмахнуть руками.

Мы продолжали движение, и вскоре смогли подобраться достаточно близко к линии врага. В тот момент, когда они заметили нас, я активировал режим призрака, а Искра мгновенно подняла щит. Мы шли прямо на них, не оставляя шансов на отход. Враги стреляли по нам, но их пули отскакивали от щита, не причиняя никакого вреда. Слышались крики, паника разрасталась среди тех, кто не понимал, как бороться с невидимым врагом, который словно растворялся в воздухе, а затем снова появлялся перед ними.

Я двинулся вперёд, оставляя Искру позади. Теперь я был совершенно бестелым и методично укладывал одного за другим. Каждый раз, как я подходил к очередному противнику, я ощущал их испуганные взгляды, видя их замешательство перед смертью. Один из них пытался скрыться, побежав вглубь леса, но я нагнал его и точным выстрелом уложил на месте. Ещё двоих я нашёл залегшими под стволом упавшего дерева, и они даже не заметили, как я оказался рядом с ними. Их последние секунды были наполнены страхом и паникой.

Наконец, бой утих. Вокруг стало тихо. Мы стояли посреди побоища, окружённые телами врагов, и на мгновение наступила тишина. Я встретился взглядом с Искрой, и на её лице читалось удовлетворение от успешно завершённой схватки. Мы не успели произнести ни слова, как послышались шаги — Кулак и его команда выходили из леса. Он осмотрел сцену боя и хмыкнул, удовлетворённый результатом.

— Кажется, с этим местом всё, — сказал он, оглядываясь вокруг.

Я подошёл к Искре, и мы вместе осмотрели поле. Но вдруг, среди тел врагов, я заметил странное движение. Один из муров, казавшийся мёртвым, медленно поднялся на колени и, качаясь, попытался достать что-то из кармана.

— Стой! — крикнул я, взмахнув рукой, но было уже поздно.

В следующее мгновение раздался оглушительный взрыв, и всё вокруг вздрогнуло.

Момент взрыва был настолько неожиданным, что адреналин буквально ударил мне в голову. Я инстинктивно перешёл в режим призрака, схватив Искру за руку и увлекая её за собой в нематериальное пространство. Вокруг нас разлетелись осколки, но в ту же секунду я увидел, как вокруг всей нашей команды взметнулся прозрачный барьер. Это был её щит — огромный, растянутый почти на десяток метров. Я и представить себе не мог, что Искра может настолько расширить свой дар.

Шквал осколков обрушился на щит, с визгом отражаясь от его поверхности. Это длилось всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы ощутить весь масштаб её силы. Она защищала всех нас, и если бы не её реакция, исход мог быть куда более трагичным. Но и щит, как оказалось, не был неуязвимым. Гвоздь, находившийся на самом краю, всё же получил удар — осколок прорвался через щит и глубоко вошёл в его живот. Возможно, он оказался ближе всех к эпицентру, а может, щит на краю был ослаблен. Но все остальные уцелели, и этому чуду было имя — Искра.

Я быстро повернулся к ней, чувствуя прилив благодарности и восхищения. Моя Искорка. Я довольно улыбнулся ей, приобнял и поцеловал в лоб.

— Ты умница, — прошептал я, чувствуя, как её плечи оседают под моими руками. — Быстро среагировала.

Но Искра вдруг зашаталась, и я едва успел подхватить её, когда её силы совсем иссякли. Я достал флягу и дал ей глотнуть живчика. Она выпила несколько глотков, и её лицо слегка порозовело, но усталость в её глазах осталась. Она перенапряглась, и я понимал, что её щит потребовал колоссальных усилий.

Пока я приводил Искру в чувство, остальные собрались у Гвоздя. Я подошёл, и то, что увидел, было совсем не радостным зрелищем: крупный осколок глубоко засел в его брюхе, кровь пропитывала его одежду, а на лице читалась боль, но Гвоздь, как всегда, выглядел спокойным, пытаясь даже шутить.

— Придётся заменить немного запчастей, — усмехнулся он сквозь стиснутые зубы, но в его глазах было заметно, что силы покидали его.

Я попросил остальных немного отойти, чтобы не мешать. Включив режим призрака, осторожно приблизился к Гвоздю, который смотрел на меня с напряжением, видимо, понимая, что без боли не обойдётся. Медленно наклонился, чтобы рассмотреть рану: осколок застрял глубоко, и вокруг него темнело от крови. Дышать приходилось медленно и аккуратно, зная, что любое неверное движение может вызвать резкую боль.

— Ну, давай, призрак, — прохрипел Гвоздь, стиснув зубы. — Покажи, на что способен. Только быстрее, пока я сам не достал его и не приложил тебе в ответ.

— Держись, сейчас вытащу, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя сам чувствовал, как напрягаюсь от мысли, что один неловкий шаг, и всё может закончиться плохо.

Погружаясь глубже в свою нематериальную форму, я осторожно протянул руку к осколку. Секунды казались вечностью. Пальцы касались осколка, и, несмотря на всю осторожность, Гвоздь вздрогнул, стиснув зубы до хруста.

— Чёрт… мать его, — прошипел он, — давно так не развлекался.

Я продолжил вытягивать осколок, чувствуя, как сопротивляется ткань, в которую он вонзился. Гвоздь выпустил рваный, короткий выдох, лицо его побледнело, но он продолжал терпеть, не издав ни звука. Когда наконец осколок вышел, я тут же приложил бинты к ране, прижав их ладонью, чтобы остановить кровотечение.

— Славно сработал, призрак, — прошептал Гвоздь, его голос был хриплым, но в глазах мелькнул отблеск одобрения.

Кулак, не теряя ни секунды, вколол ему спек — стимулятор, который моментально придаёт силы. Гвоздь слегка поморщился, когда спек начал действовать, а затем медленно выдохнул, его тело расслабилось. Катя, склонившись над ним, закрыла глаза, и её руки стали светиться тёплым зелёным светом, как будто она сосредоточила всю свою энергию на том, чтобы помочь ему восстановиться.

— Лечи, лечи, Катенька, а то, боюсь, в следующий раз заживо схарчат, — пробормотал Гвоздь, чуть приподняв уголки губ в слабой, но искренней улыбке. Катя сосредоточенно молчала, её лицо было серьёзным, но в глазах читалась решимость.

Минуты шли медленно, я чувствовал, как напряжение начинает отступать, когда видел, что его лицо постепенно оживает, возвращаясь к привычному цвету, а дыхание становится ровнее. Способности Кати, хоть и не могли полностью исцелить его рану, явно помогали, ускоряя восстановление. Гвоздь, чувствуя себя чуть лучше, уже попытался сесть, опираясь на свою руку.

— Ну что, жив, курилка, — сказал он, переводя дыхание. — Ещё парочку таких приключений, и меня можно будет сдавать в металлолом.

Кулак хлопнул его по плечу, ухмыляясь:

— Хорош болтать. Дыши глубже, а то, смотри, снова развалишься.

Катя кивнула, явно довольная, что её лечение помогает. Мы все знали, что до полного восстановления ему ещё далеко, но видеть, как он приходит в себя, было настоящим облегчением.

Буквально через десять минут Гвоздь уже смог сесть, хотя было видно, что силы ещё не до конца вернулись.

— Живчика мне, и гороха подмешайте, — прохрипел он, прикладываясь к фляге, которую ему подала Лера.

Искра, придя в себя, тоже села рядом со мной, обнимая меня за плечи. Её лицо выражало облегчение, но также и изнеможение.

— Ты спасла нас, — тихо сказал я, глядя ей в глаза. — Если бы не твой щит, это могло бы закончиться гораздо хуже.

Она улыбнулась, чуть прикрыв глаза, и я видел, что ей приятно слышать мою благодарность, но у неё уже не было сил говорить. Она лишь кивнула и снова приложилась к живчику, пытаясь восстановить силы.

Тем временем Кулак посмотрел на Гвоздя и с ноткой грубоватой заботы произнёс:

— В следующий раз держись поближе к центру. Хватит уже, чтобы тебя рвало на куски, как картонную коробку.

Гвоздь улыбнулся, стараясь не показать боль, и отмахнулся:

— Да что ты знаешь, — ответил он, пряча улыбку под густой бородой. — Я просто хотел немного пощекотать вам нервы.

Но шутки шутками, а ему всё же требовалось время, чтобы прийти в себя. Катя продолжала заботливо прикладывать руки к его ране, помогая ему восстановиться, и я понимал, что, несмотря на все полученные повреждения, мы выстояли, и благодаря ей же.

Пока Гвоздь отдыхал, мы с Кулаком осмотрели поле боя, чтобы убедиться, что опасность миновала. Я внимательно осмотрел все тела, лежащие вокруг, проверяя, что никто не выжил и не сможет вызвать подкрепление. Наши усилия явно не пропали даром, и бой закончился в нашу пользу. Мы заняли позиции и прислушались к каждому звуку, но вокруг стояла тишина.

Гвоздь, наконец, поднялся, едва пошатываясь, но его стойкость поражала. Он взял раствор с горохом и закинул его в рот, проглатывая и чувствуя, как возвращаются силы. Через мгновение он поднял голову, его глаза снова приобрели уверенный блеск, который я знал и уважал.

— Ну что, — сказал он, оглядываясь вокруг. — Неплохо размялись. Но пора двигаться дальше.

Кулак взглянул на него, бросив оценивающий взгляд на его состояние, и кивнул:

— Пойдёшь сам?

Гвоздь усмехнулся, поднимаясь во весь рост:

— Конечно. Не хватало мне, чтобы вы таскали меня на себе, как малое дитя.

Мы быстро собрали трофеи, осмотрев обе огневые точки, где разжились оружием и патронами. Нашли десяток споранов и пару горошин — довольно неплохая добыча для такой стычки. Остальные выдвинулись к машине, пока я еще раз пробежался взглядом по месту боя, убеждаясь, что ничего важного не оставили.

Когда вернулся к машине, Кулак уже стоял рядом, вытирая пыль с ладоней и глядя на нас с задумчивым выражением.

— Думаю, что лучше вернуться в бункер, — сказал он, взгляд его был тяжёлым. — Нам нужно чтоб Гвоздь восстановился.

Гвоздь, держась за рану, которая всё ещё доставляла ему неудобства, покачал головой.

— Слушай, не надо обо мне беспокоиться, — отмахнулся он, усмехнувшись. — Через день-два буду в норме. К тому же, благодарю тебя, — он кивнул в мою сторону, — если бы ты не вынул осколок, всё могло бы затянуться на недели, у нас полевого хирурга в команде нет. Так что я в порядке, можем продолжать.

Кулак замолчал, оценивающе глядя на него, но затем кивнул. В конце концов, мы все понимали, что миссия не терпит отлагательств, и если не сейчас, то момент, возможно, будет упущен.

Мы погрузились в машину, и вскоре снова были в пути. Гвоздь устроился на заднем сиденье, прислонившись к подушке и, стараясь сохранять невозмутимое выражение, периодически потягивал живчик. Я заметил, что Искра смотрела на него с лёгким беспокойством, но он отмахнулся, подмигнув ей. Гвоздь был из тех, кто не жалуется даже в самых трудных ситуациях, и это внушало уверенность.

Машина мягко двигалась вперёд, и, как только мы пересекли следующий кластер, я снова ощутил знакомую напряжённую тишину. Здесь, за пределами буферной зоны, царил иной мир. Казалось, сама природа становилась враждебной: деревья склонялись под тяжестью тьмы, земля была покрыта мёртвыми листьями, и лёгкий туман стелился у земли, оставляя зловещие следы на дороге.

Водительская кабина была полна напряжения, но Гвоздь быстро развеял его своей шуткой:

— В следующий раз скажу, что беру с собой тележку с аптечками. А то что-то мне подсказывает, что мы уже нарушили план раза три.

Искра рассмеялась, и это как-то разрядило атмосферу. Я увидел, что Кулак тоже слегка усмехнулся. Несмотря на всё, что случилось, нам предстояло ещё многое, и смех был хорошей передышкой в этом кошмаре.

— Ну что, куда дальше? — спросил я, глядя на карту. — У нас есть пара вариантов — либо на юг, где недавно были замечены муры, либо на восток, к границе черноты.

Кулак наклонился к карте и задумчиво посмотрел на неё.

— Главное, чтобы было чем заняться. Сидеть в бункере —для домохозяек.

Мы все рассмеялись, и я почувствовал, как эта короткая передышка вернула нам немного сил. Как бы ни было тяжело, мы всё равно двигались вперёд, сжимая зубы и преодолевая любые препятствия.

На протяжении следующего часа мы продолжали ехать, избегая мест, где могли бы встретиться с непрятностями. На одном из участков я заметил, что дорога становится всё более разбитой и заросшей, но машина уверенно пробиралась через густые заросли и мелкие овраги.

В какой-то момент Кулак обернулся ко мне и тихо сказал:

— Смотри в оба, что-то здесь не так. Дорога слишком ровная, и следы не старые.

Я кивнул, прислушиваясь к каждому звуку за пределами машины. Через некоторое время стало ясно, что мы приближаемся к очередному обломку старой колонны. На этот раз это была небольшая группа грузовиков, явно брошенных не так давно. Местность вокруг была опустошённой, и здесь явно прошло несколько ожесточённых боёв.

Мы замедлились, рассматривая место. Я почувствовал, как воздух становится холоднее, и даже Гвоздь, прислонившись к окну, заметил это.

— Похоже на засаду, — тихо сказал Гвоздь, прищурившись.

Кулак, прикрыв глаза, мгновенно сосредоточился. Я заметил, как его мышцы напряглись, и прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, он резко бросил:

— На 11 часов!

И прежде чем мы смогли повернуть головы в указанном направлении, Кулак телепортировал машину в сторону. Я почувствовал резкий рывок, затем ещё один, и ещё. Три быстрых телепорта подряд, и мы оказались в густом лесу, примерно в двух километрах от того места, где только что стояли. Мы буквально вкатились в чащу, и Кулак тихо выдохнул, осматриваясь вокруг.

— В двухстах метрах от нас была группа людей, — пояснил он, вглядываясь в зелень деревьев. — Не хотел рисковать.

Я кивнул, полностью поддерживая его решение. В этих местах любая ошибка может стоить нам жизни, и столкновения можно избежать, лучше так и поступить.

Мы медленно продвигались вглубь леса. Лес был тихим, но его тишина скорее настораживала, чем успокаивала. Пробираясь через густую листву, мы двигались, стараясь минимизировать шум, объезжая участки с сухими ветками и мелкими кустами. Путь был сложным, но мы понимали, что это нас спасёт, если за нами действительно следили.

К вечеру, когда уже стало темнеть, мы наткнулись на заброшенную деревню. Сырой запах старой древесины и запустение были повсюду. Дома стояли полусгнившие, их окна зияли чёрными дырами, словно глазницы давно покинутых черепов. Кулак осмотрел всё вокруг и вернулся к нам, кивнув.

— Чисто. Заражённых нет, — тихо сказал он, и это принесло небольшое облегчение.

Гвоздь, выглянув из-за его плеча, добавил:

— Перезагрузка будет через четыре дня. Судя по всему, кластеру уже больше двух месяцев.

Мы устроились в одном из домов, нашедших чуть более крепкие стены и крышу, которые обещали укрытие на ночь. Сняв с себя снаряжение, мы наконец могли немного расслабиться. Достав еду, устроились за импровизированным ужином. Вокруг царила относительная тишина, нарушаемая только звуками нашего перекуса и тихими шепотами о планах на завтра. Огонь, который мы развели в углу, давал мягкий свет и тепло, создавая ощущение кратковременного уюта в этом холодном и опасном мире.

— Я возьму первую смену, — предложила Лера, оглядываясь на нас.

— Ладно, а я вторую, — отозвался я, кивая.

Искра и Гвоздь не спорили — каждый понимал, что здесь, на краю черноты, особенно важно поддерживать порядок и внимательность. Мы разложили спальники, и вскоре все, кто не дежурил, улеглись, чтобы немного отдохнуть.

Пока Лера держала первую вахту, я прилёг, ощущая приятную усталость после долгого дня. В голове прокручивались сегодняшние события: встреча с засадой, телепорты Кулака, побег в лес и осторожный путь до деревни. Всё это напоминало о том, что мы едва ли можем позволить себе расслабиться. Но прямо сейчас, лёжа на холодном полу под мерцающим светом углей, я чувствовал лёгкое облегчение. Слишком долго мы жили на грани, и такая передышка давала нам хоть какой-то шанс восстановить силы. Мы с Искрой устроились в одном спальнике, тесно прижавшись друг к другу. Она положила голову мне на грудь, расслабленно обвив меня рукой, и я нежно гладил её по волосам, ощущая их мягкость под пальцами. Казалось, весь этот хаос и тревоги исчезли, оставив только нас двоих в тихом, уединённом моменте.

Искра словно впитывала тепло моей руки, её дыхание было спокойным и размеренным, и иногда мне казалось, что она тихо мурлычет — то ли во сне, то ли просто от удовольствия. Каждый её вздох был для меня напоминанием, что несмотря на всю опасность, мы всё ещё были здесь, вместе, защищая друг друга. Этот момент уюта был редким подарком, и я наслаждался им, чувствуя, как её доверие согревало меня.

Мы лежали, слушая треск тлеющих углей и шорохи ночного леса за окнами, но всё это словно растворилось, оставив нас вдвоём в своём мире.

Через несколько часов я почувствовал лёгкий толчок. Открыв глаза, увидел, что Лера наклонилась надо мной, жестом приглашая меня встать.

— Твоя очередь, — тихо сказала она, и я кивнул, собираясь.

Выйдя наружу, я сел на пороге дома и стал вглядываться в темноту. Ночь была тиха, только лёгкий ветер шелестел листвой. Я ощущал себя частью этой тьмы, растворяясь в ней, как будто сам Улей позволил мне стать её частью на какое-то время. Вдалеке слышались тихие, едва уловимые звуки — может, дикие звери, а может, ветер. Но ничего, что могло бы указывать на присутствие заражённых или муров.

Я вытащил флягу с живчиком и сделал небольшой глоток, чувствуя, как его тепло растекается по телу. Мысли, как всегда, начали возвращаться к тому, что ждёт нас впереди.

Несколько часов прошли в тишине, и вскоре я разбудил Кулака, чтобы тот сменил меня. Мы менялись, понимая, что нельзя полагаться ни на что, кроме собственной осторожности и тех, кто рядом с тобой.

На рассвете мы, наконец, снова собрались, перекусив остатками еды, и с первыми лучами света отправились в путь. У нас впереди была длинная дорога, и я понимал, что этот день может принести не меньше опасностей, чем предыдущий.