S-T-I-K-S: Бродяга

Глава 20

Я нехотя поднялся с кровати, чувствуя, как все мышцы ноют после недели изнурительных тренировок. С тоской бросил взгляд на Искру, которая ещё лежала, растянувшись на простынях, не торопясь вставать. Но настойчивый стук в дверь и подколки Кулака не оставляли нам выбора.

— Спустимся в бар через десять минут, — крикнул я в ответ.

Мы с Искрой быстро оделись, привели себя в порядок и через несколько минут уже спускались по узкой лестнице. В баре стояла привычная атмосфера: рейдеры вели разговоры, где-то слышался смех, бармен протирал стаканы. И за столом уже сидела вся команда Кулака, дожидаясь нас.

Подойдя ближе, я представил Искру остальным. Кулак только коротко кивнул, оценивающе оглядев её, как всегда, без лишних слов. Гвоздь улыбнулся, хитро подмигнув мне и показав большой палец, мол, одобряет. Лера и Катя, в свою очередь, осмотрели Искру с головы до ног, оценивающе, но без агрессии — скорее с любопытством, что естественно для них.

— Рад познакомиться, Искра, — коротко сказал Гвоздь. — Говорят, ты здорово помогла нашему герою.

Искра сдержанно улыбнулась, кивнув в ответ. Мы все уселись за стол, заказав обед. Блюда в баре стаба всегда были сытными, и сегодня это не было исключением. Перед нами на столе появились тушёные мясные рагу, густой суп с картофелем и специями, хрустящие ломтики хлеба и ароматный горячий чай. Мы ели молча, наслаждаясь моментом, пока напряжение слегка спадало после всех наших дел.

Когда все насытились, Кулак отложил вилку и нож, вытирая рот. Он посмотрел на меня серьёзным взглядом, а затем открыл карту, которую разложил прямо на столе. Мы с Искрой наклонились ближе, изучая её.

— В общем, нам удалось кое-что найти, — начал Кулак, показывая на участок карты. — Это не совсем то, что мы искали, но вполне подойдёт для наших целей. Вот тройник на границе с чернотой, — его палец указывал на место пересечения нескольких кластеров. — Сорок километров от бункера. Удачное расположение. Если что, можно быстро уйти в разные направления.

— Чернота? — спросил я, нахмурившись. — Слышал о ней, но что это конкретно?

Гвоздь, который до этого молча слушал, кивнул, усмехнувшись и поправив кепку.

— Чернота, — начал он, оглядывая нас, как бы погружая в свои мысли. — Это такие же кластеры, как и обычные, только там всё чёрное и хрупкое. В воздухе словно витает тяжесть. Если ты попадаешь туда надолго, силы буквально испаряются. Даже опытные рейдеры там не выдерживают долго. Свежаки так вообще теряются сразу — у них небо с землёй путается. Муры туда не заходят. Да и заражённые тоже обходят черноту стороной. Странное место, в общем. Из всех, кто, возможно, может там существовать, только неназываемый, и то — это не точно.

Я слушал его внимательно, размышляя над услышанным.

— Неназываемый? — переспросила Искра.

Гвоздь пожал плечами.

Гвоздь с лёгким азартом в глазах поправил свою кепку, усмехнулся и начал свой рассказ, словно старый бывалый охотник, который наконец-то нашёл слушателей для очередной истории:

— Ну, раз уж ты спросил о черноте, то не могу не рассказать о Скребберах, тех, кто обитает в этих проклятых местах. Видишь ли, есть такая теория — что они были тут ещё до того, как началась вся эта свистопляска с перезагрузками Улья. Скребберы — это не просто местные жители, это существа, живущие в симбиозе с грибком, который пронизывает весь Стикс. У них с этим грибком свой договор, если хочешь. В отличие от нас, пришлых, они не борются с ним. Нет, они живут вместе. И в этом симбиозе они стали куда более опасными, чем любые муры или заражённые.

Гвоздь сделал паузу, словно ожидая реакции, но все уже внимательно слушали, не отрываясь.

— Они — хозяева черноты, — продолжил он, потирая подбородок. — Живут там, где сам воздух давит, как будто Улей против твоего присутствия. Ты заходишь туда — и каждое твоё движение кажется неправильным, словно что-то тяжёлое сжимает тебя изнутри. Чувствуешь, как силы уходят, как будто сам Улей пытается выжать из тебя всю энергию. Вот почему туда мало кто решается сунуться.

— А что с ними, со Скребберами? — спросила Искра, заинтересованно глядя на Гвоздя.

— О, Скребберы — это отдельная песня, — продолжил он, с явным удовольствием рассказывая историю. — Представь себе: огромные существа, похожие на нечто среднее между насекомым и чудовищем из ночных кошмаров. Они ходят, как на ходулях, их ноги — длинные, почти как у пауков. Только в отличие от обычных пауков, эти твари огромные, они могут достигать таких размеров, что если они захотят, могут просто раздавить тебя. Но что ещё хуже — они умные. Не такие, как обычные заражённые. У них есть свои цели, свои задачи. Они контролируют грибок, как никакое другое существо в Улье.

Гвоздь сделал паузу, давая нам время осмыслить услышанное. Я мельком глянул на карту, отмечая место черноты.

— Говорят, Скребберы способны поддерживать своё существование благодаря грибку. В их телах грибок доходит до стадии полового размножения, — продолжил он. — Янтарь, который они производят, свидетельствует о том, что грибок созревает и готов к воспроизводству. Но дело не только в грибке. Эти существа размножаются сами по себе, и симбиоз с грибком только укрепляет их, делая их ещё сильнее и опаснее.

Он оглядел нас, проверяя, внимательно ли мы слушаем.

— Знаешь, что самое интересное? Белый жемчуг — вот что делает их особенными. Белый жемчуг формируется только у Скребберов. Это подтверждает гипотезу о том, что грибок в их теле не пытается его изменить, как это происходит с нами. В обычных условиях грибок подчиняет наше тело, изменяет его. Но со Скребберами всё иначе. Грибок работает на поддержание их тел в первозданном виде, укрепляя их и давая дополнительную силу.

— Белый жемчуг? — переспросил я, вспоминая об этой редкой ценности.

Гвоздь кивнул, его глаза блестели азартом.

— Да, именно так. Белый жемчуг — это нечто уникальное. Он содержит те же биокристаллы, что и другие жемчужины, но в нём нет тех веществ, которые могут подчинить организм носителя и изменить его. Наоборот, белый жемчуг способен вернуть изменившийся организм к его исходному состоянию. Говорят, что если в тебя вселился грибок и начал изменять твоё тело, белый жемчуг может обратить процесс вспять и вернуть тебя к нормальному состоянию. Это как некая защита, если хочешь.

Искра присвистнула, потрясённая такой информацией.

— Значит, Скребберы могут оставаться такими, какими они есть, не превращаясь в подобие мутантов, как мы?

— Точно, — кивнул Гвоздь. — Именно поэтому белый жемчуг так ценится. Это не просто средство для обретения силы, это возможность сохранить своё тело в первозданном виде, укрепить его, но не изменить. В этом вся суть их симбиоза с грибком. Они не борются с ним, не подчиняют его, они живут с ним в гармонии. И это делает их сильнее любого из нас.

— Но чем они опасны для нас? — снова задал я вопрос, пытаясь понять масштаб угрозы.

Гвоздь хмыкнул, как будто ждал этого вопроса.

— Тем, что они не просто сильны, — сказал он, наклоняясь ближе, словно рассказывая страшную тайну. — Скребберы умны. Они используют грибок, как оружие. Контролируют его, выращивают. В черноте их присутствие чувствуется повсюду.

— И что с ними делать? — спросила Искра, напряжённо слушая.

— Держаться подальше, если можешь, — усмехнулся Гвоздь.

После его слов в воздухе повисла тишина. Все за столом осознавали, что чернота — это не просто пустая зона на карте, это опасное место, которое может поглотить любого.

Кулак кивнул, продолжая рассматривать карту.

Несмотря на это, тройник, который мы нашли — удачное место. Мало кто туда пойдёт, так что оно останется в стороне от чужого внимания. Если что-то пойдёт не так, можно быстро отступить в любой из кластеров. Это место идеально для наших целей — мы можем оставить там оружие, припасы и использовать его как точку для быстрого отхода.

Я прищурился, разглядывая карту. Тройник действительно выглядел перспективным, но опасность черноты оставалась явной. С другой стороны, риск мог быть оправдан — мало кто сунется туда, где почти никто не ходит.

— Почему тройник остался пустым? — спросил я, ещё раз окидывая взглядом место на карте. — Никто его не контролирует?

Кулак посмотрел на меня, затем на карту.

— Мы выяснили, что раньше там была одна группировка. Место использовалось как база для небольших операций. Но что-то пошло не так. Судя по всему, они либо ушли, либо исчезли. Мы не нашли никаких признаков активности, хотя очевидно, что кто-то был там давно.

— То есть, нам придётся обустроить это место с нуля? — уточнила Искра, с интересом смотря на карту.

— Именно, — ответил Гвоздь. — Мы можем установить ловушки, оставить там оружие, припасы. Возможно, создать несколько схронов. Если муры или кто-то другой решит сунуться, им будет нелегко подобраться близко.

Лера, которая всё это время молчала, слегка усмехнулась.

— Прямо идеальная база для нас, да?

— Именно так, — подтвердил Кулак, убирая карту в карман. — Но нужно быть осторожными. Чернота нестабильна. Перезагрузки в этой зоне могут происходить чаще. Нам нужно действовать быстро и обустроить тройник так, чтобы он служил нам надёжной точкой. И при этом нужно быть готовыми к тому, что в один прекрасный момент может случиться перезагрузка, и всё вокруг изменится.

Гвоздь кивнул, затем оглядел нас.

— Мы начнём через два дня, — сказал он. — За это время соберём всё необходимое — оружие, припасы, боеприпасы. И если всё пойдёт по плану, у нас будет отличный тайник прямо на границе с чернотой. Всё, что осталось — это подготовиться к возможным сюрпризам. Но если мы всё сделаем правильно, тройник станет нашим. Вопросы?

Я ещё раз посмотрел на ребят, обдумывая план. Это место действительно могло стать ключевым для нас. В мире, где всё изменяется каждую минуту, и где опасности подстерегают на каждом шагу, такой тайник может спасти нам жизнь.

— Нет вопросов, — сказал я, кивая.

Мы договорились о деталях, поделили обязанности и задачи на предстоящие дни. Уходя из бара, я всё ещё размышлял о черноте. Это место было загадочным, но чем больше мы о нём узнавали, тем яснее становилось — туда нам предстоит отправиться, и каждый шаг нужно будет продумать до мелочей.

Тройник мог стать нашей удачей, если мы будем действовать правильно.

За два дня удалось сделать многое — так много, что, глядя на наши приготовления, можно было подумать, что мы собирались на масштабную военную операцию, а не на разведывательную вылазку. Каждый занимался своим делом, и вся команда действовала слаженно, как единый организм.

Кулак отвечал за планирование маршрута и загрузку машины. Он не тратил время на лишние слова, просто молча и методично собирал ящики с припасами. Поначалу их казалось слишком много — еда, вода, боеприпасы, несколько аптечек с медикаментами и пара комплектов снаряжения на случай, если что-то пойдёт не так. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что он не просто планирует поход, а готовится к долгому заточению в Улье, будто бы собирался там обосноваться навсегда.

— Много это, — сказал я, наблюдая за тем, как он пытается впихнуть ещё один ящик с консервами в кузов.

— Лучше больше, чем меньше, — кратко ответил Кулак, ни на секунду не замедляясь в своём труде.

Искра занималась подбором оружия. Её особое внимание было к гранатам и взрывчатке — она знала, как муры и заражённые могут окружить и загнать в угол, а потому не собиралась давать им такую возможность. В её арсенале появились не только обычные гранаты, но и несколько растяжек и мины, которые она с лёгкостью впихнула в рюкзак.

— Ты это как? — спросил Гвоздь, подмигивая, когда она поставила мины на стол.

— Училась у лучших, — улыбнулась Искра, не отрываясь от сборов.

Гвоздь сам же всё это время был как бы тенью — то здесь, то там, зависая над тем, что его особенно интересовало. Большую часть времени он провёл в мастерских, где вместе с местными умельцами они трудились над нашей машиной. Он изменил её до неузнаваемости: добавил мощные колёса для езды по бездорожью, настроил электродвигатель и даже прикрутил несколько креплений для оружия и амбразур. Каждый раз, когда я заходил в мастерскую, там царил творческий хаос: металлический звон, вспышки сварки, шутки вперемешку с руганью, и Гвоздь, хохочущий над очередным гениальным изобретением.

— Эй, Гвоздь, как там наши ребята? — спросил я, заглядывая в мастерскую, когда он очередной раз заряжал машину энергией своего безумия.

— А? Да они вообще молодцы! — ответил он, утирая лоб чёрной от мазута рукой. — Слушай, придумали такую штуку! Установили на машину дополнительный глушитель — теперь можем кататься хоть мимо муров, они нас даже не услышат! И ещё поставили дополнительную броню на нижнюю часть машины — чтобы не взлетели на воздух от какой-нибудь старой мины.

— Да ты просто гений, — усмехнулся я.

— Эх, когда-нибудь меня будут вспоминать с улыбкой! — подмигнул он, возвращаясь к своим железкам.

Два дня сборов пролетели быстро, и вот уже утром третьего дня мы стояли у ворот стаба, готовые отправиться в путь. Гвоздь закончил колдовать над машиной, и та выглядела как нечто среднее между танком и кибермобилем из старого фантастического фильма. Водительское кресло было обтянуто новым защитным материалом, на крыше красовались приваренные металлические щиты, а внутри установили дополнительные ящики с боеприпасами.

— Ну что, поехали? — спросил Кулак, оглядывая нас с улыбкой.

Машина мягко заурчала, и мы выехали из ворот стаба. Поначалу мы двигались вдоль буферной зоны — это было безопасное пространство, патрулируемое стабовскими, и здесь не было заражённых или муров. Но как только мы оказались на границе этой зоны, я подал знак Гвоздю. Он кивнул, и мы резко изменили направление. Машина, как по команде, перешла на электродвигатель, что сделало её почти бесшумной. Мы катились по дороге, огибая буферную зону по широкой дуге.

Дорога впереди была пустынной, и это создавало странное ощущение. Без звуков мотора вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием шин по грязной земле. Улей казался спокойным, но это спокойствие всегда было обманчивым. Я оглянулся на Искру, сидевшую рядом, — её лицо выражало напряжённую сосредоточенность. Мы оба понимали, что впереди может случиться всё, что угодно.

— Вот она, наша тишина перед бурей, — пробормотал я, глядя на дорогу.

Мы ехали около часа, двигаясь как можно тише, стараясь избегать участков, где могли бы встретить кого либо. Через некоторое время стало ясно, что мы уже за пределами буферной зоны. Здесь не было следов жизни — ни людей, ни муров, ни заражённых.

Гвоздь время от времени посматривал на приборную панель, проверяя показатели двигателя, и тихо шептал какие-то свои инженерные заклинания. Кулак сидел на заднем сиденье, наблюдая за картой и сверяя наше местоположение с отмеченными точками.

— Где-то здесь должно быть место для первой остановки, — сказал Кулак, сверяясь с картой.

— Слишком тихо, — заметил я. — Это подозрительно.

И тут из-за утеса показалась колонна.

Колонна, разрушена буквально в клочья. Несколько перевёрнутых машин валялись вдоль дороги, будто их отбросили, как игрушечные, что само по себе говорило о мощной атаке. Когда мы подошли ближе, стало очевидно, что это место видело ожесточённую битву: всё было усыпано осколками металла, повсюду валялись гильзы, некоторые даже застряли в мягкой земле. На кузовах машин были видны глубокие вмятины, словно их буквально разрывали на части чем-то крупнокалиберным — признаки, что здесь орудовали муры. Сложно было представить, что колонна, оснащённая такой защитой, могла быть уничтожена так быстро и так жестоко.

Признаки схватки были повсюду — рассыпанные по земле остатки боеприпасов, коробки и ящики с логотипами СБ, которые наполовину торчали из разбитых грузовиков. Я подошёл к одной из машин, которая явно послужила баррикадой. Крыша и капот были вмяты, окна разбиты, а металл прогнулся, как будто кто-то вывернул его изнутри. Видимо, защитники использовали машины, чтобы блокировать путь атакующим, но, судя по всему, это не помогло.

На земле тоже были следы ожесточённой борьбы — кровавые пятна, которые уже начали запекаться, указывали на то, что здесь сражались до последнего. Осколки гранат, выдранные крепления на броне — всё говорило о том, что бой был не на жизнь, а на смерть. Мы подошли к одной из машин, в которой виднелись следы взрывов: сиденья были опалены, запах гари всё ещё витал в воздухе. Я осмотрел раму: куски металла были искорёжены, двери вырваны с корнем, и стало ясно, что это был не просто бой — это была настоящая засада.

Искра подошла ко мне и тихо спросила:

— Что думаешь? Похоже, это муры?

Я огляделся, оценивая ситуацию. Слишком много гильз и слишком много урона. Я кивнул:

— Да, скорее всего, их работа. Они явно ждали их здесь, устроив засаду.

Мы продолжили осматривать место битвы. Вокруг было много улик, свидетельствующих о том, что муры использовали все свои силы, чтобы уничтожить эту колонну. Видимо, те, кто был в машинах, сражались до последнего патрона. Местами были разбросаны пустые магазины, фляги из-под живчиков, нашли даже несколько шприцов — похоже, что спек. Я подошёл к одной из машин и обратил внимание на огромный след чего-то крупнокалиберного, тянущийся вдоль кузова.

Двигаясь дальше, мы наткнулись на обгоревшие останки защитных сооружений, импровизированные баррикады, сделанные из всего, что было под рукой. Видимо, когда боезапасы стали заканчиваться, люди пытались использовать всё, что попадалось на глаза, чтобы спасти свои жизни. В воздухе витал тяжёлый запах крови, гари и озона, и казалось, что место пропитано отчаянием и страхом.

Я опустился на колено возле одной из бронемашин, нашёл оторванный кусок ткани, по-видимому, от униформы кого-то из СБ. Он был пропитан кровью, и это ещё раз напомнило, что бойцы стаба были здесь, когда произошла эта бойня. Они были настоящими профессионалами, и если они не смогли выстоять против муров, значит, атака была действительно страшной.

Искра стояла рядом, молчаливая, но её взгляд был сосредоточен и внимателен. Она обвела взглядом окрестности, словно стараясь уловить, что же именно произошло в этот роковой день.

— Должно быть, кто-то пытался выбраться, но не успел, — сказала она, указывая на следы, уходящие в сторону леса. Там, на краю оврага, виднелись обрывки одежды и выбоины в земле, как будто кто-то отчаянно пытался спастись, но был настигнут. Следы были свежими, и я чувствовал, что они могли быть частью той битвы, которая разворачивалась здесь всего несколько часов назад.

Мы продолжили осмотр. Чем глубже мы заходили, тем больше обнаруживали признаков схватки — гранаты, которые не успели взорваться, пустые коробки от боеприпасов, оружие, брошенное на землю. В одном месте я заметил окровавленный кинжал, и рядом с ним лежала фотография — её края были порваны и замяты. Видимо, это был какой-то личный предмет, который кто-то выронил в разгар сражения.

Искра снова подошла ко мне, её глаза блестели от напряжения.

— Думаешь, есть шанс, что кто-то из этой колонны выжил?

Я покачал головой, глядя на останки машин и следы борьбы. Вряд ли. Они слишком тщательно зачистили это место. Здесь был настоящий ад, и муры явно знали, как и когда напасть. Мы собрали всё, что могли найти, и продолжили двигаться вдоль разрушенной колонны, рассматривая остатки техники и искорёженные стволы деревьев, которые служили укрытием для обороняющихся.

По мере продвижения становилось ясно, что бой был долгим. Гильзы покрывали землю как ковёр, повсюду валялись обгоревшие остатки бронежилетов и касок, а кое-где ещё дымилось от огня, недавно погасшего. Это место было полем битвы, где кто-то отчаянно сражался за жизнь. Мы обошли одну из последних машин, и в свете заходящего солнца мне стало ясно, что здесь произошло нечто большее, чем просто стычка. Это была засада, тщательно спланированная и жестокая.

Тишина снова опустилась на это место, и мы оглянулись на колонну, понимая, что все, кто был здесь, вероятно, погибли, оставив только эти разрозненные следы. В воздухе витал призрачный отголосок битвы, и я знал, что муры, если они всё ещё поблизости, могут вернуться в любую минуту.

— Почему не забрали машины? — удивился Гвоздь, оглядывая металлические обломки.

— Похоже, что-то пошло не так, — предположил я, вынимая пистолет из кобуры. — Нужно проверить всё вокруг. Не факт, что муры ушли.

Мы начали осторожно обходить колонну, осматривая машины и следы вокруг. Чувство тревоги нарастало.