Самый трудный километр

КОГО БЕРУТ С СОБОЙ В РАЗВЕДКУ

Ничего не подозревая, на следующее утро ехал на работу Михаил Григорьевич Тихонович.

Вечер накануне он провёл у телевизора.

Собралась вся семья. Пришла, его взрослая дочь Галина со своим мужем Володей. Жена — Ольга Семёновна — оставила все домашние заботы на кухне и уселась рядом. Даже маленький внучек Андрейка забрался к нему на колени.

Смотрели многосерийный фильм «Ставка больше, чем жизнь». С восторгом следили за невероятными приключениями отважного польского капитана Клосса.

— Вот это герой! — воскликнула Галина.

И вдруг внучек Андрейка неожиданно спросил:

— Дедушка, а ты бы смог, как капитан Клосс?

Тихонович думал: как бы он поступил в трудную минуту? Ведь она бывает в жизни каждого. И не обязательно только на войне. Хотя бы один раз на долю человека выпадает такое испытание, когда ни переждать, ни промолчать, ни спрятаться нельзя. И сразу станет ясно, каков ты есть. Способен ли на отважные, отчаянные поступки, ну как, например, капитан Клосс, или же смалодушничаешь, испугаешься…

Пока вспоминал, поезд домчал Деда до конечной остановки — «Площадь Ленина». Скоро за ней появятся ещё семь станций.

Удобная эта штука — метро! Не успеешь оглянуться — попадёшь из одного конца города в другой. Но пока Деду приходится пересаживаться на автобус.

На улице дул резкий противный ветер. Было зябко и сыро. С неба сыпался не то дождь, не то снег. Михаил Григорьевич поднял воротник и быстро вскочил в подошедший автобус.

Скорей бы добраться до шахты.

И вдруг его ошарашили.

— Улица Политехническая перекрыта, — бесстрастным голосом вещал в громкоговоритель шофёр. — На площади Мужества автобус не останавливается.

Дед сразу понял: что-то случилось на двести тринадцатой. Шофёр называл именно те места, под которыми роют тоннель в замороженном грунте. Всего лишь день назад там было всё спокойно. А сейчас? Зачем он дал начальнику уговорить себя перейти на другую шахту? Не надо было покидать своих друзей — Костю Татариновича и Василь Василича Скрипникова. Ему подумалось, что если бы он вчера был там, под площадью Мужества, ничего бы не произошло. И автобусам не пришлось бы ехать в объезд. Ему захотелось выскочить и побежать. Но он понимал, что не выгадает время.

Наконец Михаил Григорьевич добрался до своей новой шахты.

И тут проходчики ему всё рассказали.

— Я возвращаюсь на двести тринадцатую, — решительно заявил Тихонович.

— А как же мы?

Это спросил Василий Некирка, его верный подручный в бригаде, парень-весельчак и, по общему признанию, постоянный «переводчик Дедовых молчаний». Его всегда улыбчивое широкое лицо сейчас было серьёзным. Да и остальные смотрели на Деда с укоризной.

Вот они — его товарищи по работе. Иван Прудников — молчаливый и даже немного угрюмый человек, но проходчик опытный. Василий Егоров — неутомимый трудяга и изобретатель. Михаил Журов — сообразительный парень, быстро постиг тоннельные премудрости. Леонид Сметанин и Василий Колесник — эти двое в мастерстве уже стали догонять самого Деда. И наконец, самый молодой, но уже бородатый Константин Иванов — старательный и необыкновенно добрый человек.

В их маленьком отряде всегда царила взаимная выручка.

А теперь получалось, что бригадир сам по себе.

Тихонович нервно закурил. Попытался оправдаться:

— Дело добровольное. Не могу я вам приказывать… Может быть, жизнью придётся рисковать…

Проходчики с ним не согласились:

— Не надо нас уговаривать, не маленькие.

— Выходит, дружба дружбой, а табачок — врозь?

— Уж если вместе в труде, должны быть вместе и в беде.

— А вообще, — заключил Некирка, — что-то ты, Дед, стал больно разговорчивым!

Бригадир обрадовался такому повороту разговора. Ему хотелось, чтобы они сами за себя решили. И он был рад, что ни в ком не обманулся.

— Сейчас! — жёстко проговорил Тихонович.

И тут же решительно направился в контору.

Буквально через десять минут он вернулся: «Поехали!»

— Это другой разговор…

Подъехали к Политехнической улице. Видят, поперёк метростроевцы ставят забор. А к шахте двести тринадцатой спешат со всех концов самосвалы с бетоном, огромные прицепы с железными балками, тягачи с брёвнами. На всякий случай примчалась «скорая помощь».

— Всё-то уже есть, — удивился Тихонович. — Когда же успели доставить?

Не знал он, что ещё вчера, когда он, как и тысячи ленинградцев, с увлечением смотрели фильм про войну, иная битва разворачивалась в городе. Глубоко под землёй шло отчаянное сражение с плывучей землёй.

В шахте командовал боевой штаб. Как на войне, кратки и ясны были его приказы. Как на войне, беспрекословно было их исполнение.

…Понадобился электрик, чтобы подключить новые мощные насосы. И кто-то съездил за ним домой и привёз на шахту.

…Нужна была непромокаемая одежда. А она на складе. И склад заперт. И кладовщик уже ушёл. Но его нашли. И он бросил все свои дела и уже сам привёл машину, нагруженную прорезиненными куртками и комбинезонами.

…Потребовалось сразу много машин — в десять раз больше, чем обычно. И тогда позвонили в гараж. А там как раз проходило партийное собрание. Пришлось его прервать.

— Товарищи коммунисты, — обратился председатель, — только что нам сообщили, что в шахте метро произошла авария. Нужны машины. Кто поведёт? Есть добровольцы?

Вызвались все. И уже забыли об усталости, о том, что целый день возили грузы.

…Когда попробовали откачивать шахту, выяснилось, что насосы быстро засоряются, потому что в воде много песка. Кто-то сказал, что хорошо бы пропустить воду через солому.

Где и как достали — непонятно. Но в скором времени тюки соломы уже спустили в шахту.

…Потом нужно было позаботиться, как накормить, обсушить и переодеть сражающихся под землёй проходчиков.

Всё это Тихонович узнал потом, когда спускался в шахту. У подъёмника он снова встретился с весёлым парнем Серёгой. Тот уже был здесь и, как всегда, был неунывающим и быстрым.

— Видишь, Дед, плохо мы с тобой загадали. Опять в шахту без эскалатора спускаешься…