Самый трудный километр

МЫ ЕЩЕ ПОВОЮЕМ!

Однако Костины предположения не оправдались: из-под затвора начала просачиваться вода. Где она нашла лазейку?

Этот проклятый плывун навалился с сатанинской силой.

Беснуется, грохочет. То и дело слышатся его отчаянные удары в ворота — будто бы кричит: «Отворите!» И нашёл всё-таки слабое место: песок со льдом, как наждак, перетёр резиновые прокладки, прижимающие затвор к раме.

Только проходчики сдаваться не намерены.

— Кто кого одолеет; мы ещё повоюем!

Принялись они уплотнять прокладки в затворе. Конопатят их паклей. А напор-то сильный — не держат затычки.

Тогда под порог навалили тюки соломы и мешки с песком. Настоящую баррикаду построили.

Но пока у щелей возились — видят: начала промокать бетонная рама. Выступили на ней крупные капли, словно слёзы.

— Срочно спускайте в шахту железо! — позвонил начальник шахты в штаб.

И уже через несколько минут электровоз притащил к воротам металлические листы.

— Крепить раму!

…Люди не замечали времени. Закатов и рассветов под землёй не видно. И было как-то удивительно, когда в тоннеле появилась ночная бригада. Её привёз с другой шахты известный проходчик Володя Псюк. Он узнал об аварии, тут же собрал своих людей. Усадил в машину — и прямо сюда.

По дороге их чуть не оштрафовал милиционер за превышение скорости.

Но проходчики так отчаянно жестикулировали и кричали, что он махнул рукой и срочно переключил светофор на зелёный.

И вот они уже тут.

— Здоровеньки булы! — приветствовал всех Володя по-украински. — Ой, а белых касок сколько! Что приказываете?

В метро только начальники носят белые каски. И действует фронтовой закон: начальник приказал — выполняй беспрекословно!

— Подменять уставших будете! — сказал главный инженер.

Но никто из проходчиков не хотел покидать холодный, промокший тоннель, отправляться по домам. Костя Татаринович таким умоляющим взглядом посмотрел на главного, что тот изменил свой приказ.

— Идите в верхний тоннель, — сказал он Псюку. — Там держите затвор!

Инженер как будто предвидел. Тогда ещё никто не знал, что треснул лоб и в верхнем забое. Пришлось сразу закрывать верхние ворота и сразу же — их укреплять.

Находиться наверху было ещё опаснее, чем в нижнем тоннеле.

— Глядите в оба, — предупредил проходчиков Володя Псюк. — Шибко начнёт заливать, будет худо. Тут слепой ствол…

— Ясно, — сказал проходчик Суслов. — «С пересадкой» назад удирать трудно.

И правда, отсюда выход через нижний тоннель был длинным.

— Перестань балакать! — возмутился Псюк. — Не наводи панику! Удержим затвор!

Но возникла другая опасность. Внезапно в мокром тоннеле произошло замыкание, заискрились провода. Теперь врагом стало электричество.

Хорошо, что слесарь Виктор Тимов не растерялся. Взобрался по скользким рёбрам тюбингов, дотянулся до электропроводки и быстро отключил повреждённую линию.

…Тем временем в нижнем тоннеле продолжал бесноваться плывун. Было слышно, как за затвором всё выше и выше накатывались тяжёлые волны.

Стальные ворота пока сдерживали натиск воды. А вот бетонная рама для такой нагрузки оказалась слабоватой. В ней находилось несколько трубок, в которых были протянуты разные провода и шланги. Они-то оказались плохо защищены и не выдержали. Когда новый сильный поток обрушился на затвор, одну из трубок выбило. Хотя отверстие образовалось небольшое, через него ударил мощный фонтан. И заревела вода так, что на поверхности, в штабе, услыхали.

В тот момент Костя Татаринович как раз находился у самого затвора. Струя вырвалась буквально в нескольких сантиметрах от него. Ещё бы чуть-чуть — и не сносить бы ему головы!

Проходчик попытался забить отверстие деревянным клином. Но разве фонтан заткнёшь! Тут же пробку отбросило. А Костю с ног до головы окатило ледяной водой.

— Погоди! Не горячись! — остановил Скрипников. Он и тут не изменил своей рассудительной натуре. Понял, что одному Косте не справиться. Сам взялся наставлять деревяшку, а Косте велел забивать кувалдой.

Вот только фонтан не давал им приблизиться.

Тогда Костя со Скрипниковым срочно соорудили из стального листа щит. Прикрылись им, словно рыцари, и прямо пошли под струю.

Веером разлетаются во все стороны брызги, а два отчаянных человека идут напролом. Вода отгоняет их назад, но они снова наступают. Вот ещё один шаг сделали, вот ещё один… Скрипников поскользнулся. Оба свалились и больно ударились об рельсы.

Но не такие они люди, чтобы сразу сдаваться. Попробовали проходчики все вместе взяться. И придумали такую хитрость. Отточили с одного конца, как острый карандаш, большое бревно. По бокам к нему прибили железные скобы. С одной стороны взялись восемь человек и с другой — восемь. И эдаким тараном пошли затыкать фонтан.

Широко расставив ноги, люди прочно упираются в настил. Крепко держат в руках орудие. Мускулы напряжены, лица сосредоточены. Они не обращают внимания, как нещадно бьёт им в грудь вода, как залепляет грязью лица. Рта открыть нельзя — угостишься мерзким коктейлем. Бр-р!

Кажется, совсем уж близка цель. Только ещё один рывок, ещё одно усилие…

Эх, взяли! Ещё ра-а-аз взяли!

Но плывун не сдавался. Как лёгкую щепочку, отшвырнул бревно, а с ним и всех шестнадцать проходчиков…

Более часа сражались вооружённые тараном смельчаки. Уже силы начали иссякать, уж промёрзли все до косточек.

Вдруг какой-то проходчик закричал:

— Вода нас обходит!

Это из верхнего тоннеля через переход обрушился целый водопад.

А прямо из-под его струй один за другим стали выскакивать проходчики из бригады Псюка.

— Что случилось?

— Поливает будьте-нате, — запыхавшись, ответил Володя. — По пояс в воде уходили.

Вторично в эту ночь под землёй пронзительно завыла сирена: «Всем покинуть тоннель!» Срочно всех подняли наверх.

В предутреннем, чуть зарумяненном рассвете вышли люди на шахтную площадку. И стало особенно чётко видно, какие чёрные, осунувшиеся у них были лица. Вся одежда до нитки вымокла. В карманы, в сапоги, за пазуху набилось песку.

Проходчиков душила горькая обида.

С таким трудом они пробивали в мёрзлом грунте тоннели! Столько силы вложили в них! И вот тебе — на! Полгода труда пропало…

К Скрипникову подошла жена. Всю ночь она простояла на своём посту. Рабочим у подъёмника не приходилось воевать с плывуном, но они обеспечивали сражающимся тылы.

— Неужели всё кончено? — спросила Нина…