Семидесятый меридиан

ПАРТИИ И ЛИДЕРЫ

Август 1969 — февраль 1970

С приходом к управлению страной военной администрации А. М. Яхья-хана деятельность существующих политических партий не была запрещена. Наоборот, количество их вскоре резко увеличилось. Мусульманская лига раскололась па три группировки. Президент федерации профсоюзов Б. А. Бахтиари призывал к организации рабочей партии, защищающей интересы трудящихся. Экс-маршал авиаций и бывший президент авиакомпании PIA Асгар-хан начал создавать Партию справедливости.

— Чтобы создать новую партию, необходимо иметь шесть приятелей и 100 тыс. рупий, — шутили пакистанцы.

Лидеры партий и группировок обрушили на головы читателей водопад программ, призывов и лозунгов. Диапазон их был широк — от обещания кардинальных экономических реформ, не имевших под собой реального фундамента, до поощрения любого экстремизма. На рубеже 1970 г. позиции многочисленных партий определились: они заняли места на флангах и в центре.

Недавние события показали, что если до сих пор те или иные политические лидеры видели опору в кругах интеллигенции, студенчества и бизнеса, то теперь на сцену вышли массовые силы — рабочий класс, мелкая буржуазия и земледельцы. Важно было привлечь эти группы на свою сторону.

Президент Яхья-хан при всяком удобном случае повторял, что не имеет никаких политических притязаний и сразу после установления стабильного положения готов провести выборы, чтобы передать власть избранным представителям народа.

Военная администрация, становясь у руля, четко представляла, что в первую очередь ей необходимо завоевать если не симпатии населения, то хотя бы одобрение предпринимаемых мер, направленных на стабилизацию экономики. Необходимо было также ослабить пресс, который все сильнее сжимал трудовой люд. Особенно волновало власти положение в Восточной провинции (ныне Народная Республика Бангладеш).

Был опубликован список 303 крупных государственных чиновников, отстраненных президентом от должностей и обвиненных в коррупции. Предпринимались шаги к увеличению заработной платы рабочих, однако номинальное ее повышение немедленно уничтожалось ростом цеп на предметы первой необходимости. Поэтому забастовки в стране не прекращались, а принимали все больший размах. В декабре 1969 г. забастовали 12 тыс. строителей плотины Тарбела. Рабочих поддержала Национальная студенческая федерация. Стачка закончилась убедительной победой рабочих: были освобождены арестованные профсоюзные лидеры и удовлетворен ряд экономических требований.

Несмотря на действие чрезвычайных военных законов, Яхья-хан декларировал свободу политической активности. Такая мера оказалась необходимой для проведения предвыборной кампании. Однако предварительно президент и военная администрация обезопасили себя от любой критики.

Распоряжение президента, получившее силу закона, гласило: «Ни одна партия не должна высказывать мнения или совершать действия, которые могут нанести ущерб идеологии, целостности или безопасности Пакистана. Власти должны заранее ставиться в известность о всех намечаемых мероприятиях. Лица, уволенные по любым мотивам с государственной службы, не имеют права в течение трех лет заниматься политической деятельностью, состоять в партиях, выступать на митингах, участвовать в процессиях и демонстрациях». Было особо подчеркнуто, что свобода политической активности не распространяется на Коммунистическую партию, запрещенную еще в 1954 г.

Говоря иными словами, лидерам разрешалось критиковать «режим М. Айюб-хана» и друг друга, не касаясь острых политических проблем. Правительство, в свою очередь, получило возможность наблюдать за развитием событий и вмешиваться в их ход, когда найдет нужным.

Правые партии ратовали за установление в стране порядка на основе исламских законов, сохранение привилегий помещиков и капиталистов, усиление конфронтации с Индией. Одновременно они призывали к ожесточенной борьбе с проникновением инакомыслия и прогрессивных социалистических идей. Этот фланг представляли расколовшаяся Мусульманская лига, Демократическая партия, созданная в Восточной провинции Нурул Амином, и оплот пакистанских реакционеров — «Джамаат-ислами», которая объединила крайне правые силы. Она была хорошо организована, опиралась и оказывала влияние на верующих, и недооценивать ее значение было бы ошибкой.

Реформаторские партии «центра», чаще всего эфемерные, в основном занимались демагогией. Разницу в их расплывчатых программах и манифестах уловить: было трудно. Здесь, как правильно констатировала одна из газет, шла конкуренция «не партий, а лидеров».

Левые партии выступали за демократизацию общества, народное представительство, национализацию основных отраслей промышленности, улучшение условий жизни трудящихся, независимую внешнюю политику.

Если отдельные партии и группировки могли вести полемику по частным вопросам и деталям, то различия между флангами представлялись принципиальными, а часто несовместимыми.

К левым силам относили Национальную народную партию, расколовшуюся в свое время на две группы — Абдул Вали-хана и А. Бхашани, Партию пакистанского народа, созданную З. А. Бхутто, и «Авами лиг» Муджибур Рахмана.

Характерно, что из четырех названных партий две имели основное влияние в западных провинциях, две — в Восточной провинции.

Маулана Бхашани — «крестьянский лидер», как его называла пресса, был опытным, видавшим виды политическим деятелем. Маулана, которому исполнилось тогда 86 лет, жил в деревне Сантош (140 км от Дакки), окруженный энергичными помощниками явно экстремистского толка. Он требовал «пищи и автономии до выборов», заявлял, что его партия «борется не за власть, а стремится помочь народу преодолеть горести». В пространной программе его партии предусматривались восстановление региональной автономии, гражданских свобод, выход страны из СЕНТО и СЕАТО, реорганизация системы обороны, ограничение земельных владений и ослабление налогового гнета трудящихся. «Ответственность за оборону, международные отношения и денежное обращение несет центральное правительство, — говорилось в программе. — Все остальные сферы находятся в ведении правительств Западного и Восточного Пакистана».

С Абдул Вали-ханом мне довелось познакомиться на пресс-конференции, проведенной в Карачи, в штаб-квартире партии. Высокий седой человек в пуштунском национальном костюме изложил программу Национальной народной партии и заявил, что она готова в любой момент сформировать правительство.

Программа ННП была сформулирована более конкретно. Она требовала национализации всех важных отраслей промышленности, конфискации иностранного капитала, полного разрыва с агрессивными блоками. В ней говорилось об углублении сотрудничества с социалистическими странами, введении рабочего контроля на производстве и т. д. «Партия верит, — говорилось в заключение, — что социализм — это решение экономических проблем, стоящих перед народом». Было выдвинуто шесть первоочередных требований: восстановление гражданских прав; отмена реакционных законов; снятие ограничений с прессы; освобождение всех политических заключенных, студенческих и рабочих лидеров; признание автономии университетов и уменьшение платы за обучение студентов.

Партия З. А. Бхутто выдвинула гибкую программу из 19 пунктов. «Крестьяне и рабочий класс, как создатели национального достояния, должны пользоваться плодами своего труда. Все аграрные и индустриальные программы должны прямо способствовать повышению благосостояния трудового народа». «Национализация финансов и ключевых секторов индустрии с целью содействия быстрому промышленному прогрессу и уничтожению эксплуатации народа привилегированным меньшинством. Ликвидация иностранного вмешательства во внутренние дела Пакистана». «Аграрные мероприятия ликвидируют эксплуатацию земледельцев, искореняют феодальную систему. Принимаются действенные шаги к организации крестьянских групп взаимопомощи и кооперативов. Уничтожение феодализма». И хотя в программе были завуалированы некоторые актуальные вопросы — автономия провинций, выход из блоков, функции центрального правительства, размеры землевладения и другие, вызывающие наиболее жаркие дискуссии, — она устраивала представителей самых различных кругов, особенно в западных провинциях. Зульфикар Али Бхутто выдвинул лозунг: «Ислам — наша вера, демократия — наша политика, социализм — наша экономика! Вся власть народу!» С этими лозунгами партия двинулась к выборам.

Зульфикар Али Бхутто родился в Ларкане 5 января 1928 г. Его отец Шахнаваз Али Бхутто был видным политическим деятелем в 30-е голы, выступал за образование автономной провинции Синд. Он стал главным советником правительства Синда после отделения его от Бомбейского президентства.

В 1936 г. он уехал с семьей в княжество Джунагатх. В Ларкану Зульфикар Али Бхутто возвратился после завершения образования. Учился он в университете Беркли (Калифорния), где изучал искусство и политические дисциплины, а затем продолжил образование в Оксфорде. Свою карьеру на родине З. А. Бхутто начал как преподаватель и адвокат, а политическую деятельность — как председатель Молодежного фронта Синда.

В течение двух дней — 27 и 28 октября 1958 г. — Бхутто пришлось дважды приносить министерскую присягу: в последнем кабинете президента Искандера Мирзы и первом военном кабинете Айюб-хана. Ему шел в ту пору 31-й год.

Шейху Муджибур Рахману не сопутствовала столь блистательная политическая карьера. Он родился в бенгальской деревне Тангипара, неподалеку от Фаридпура, 17 марта 1920 г., закончил школу в ближайшем городке, а затем Исламский колледж в Калькутте.

Политическая деятельность Шейха Муджибур Рахмана началась в конце 30-х годов. Он был избран в правление мусульманской студенческой федерации и секретарем местного отделения Мусульманской лиги в Гоналгандже. Вскоре после образования Пакистана он был арестован как активный организатор первого движения за признание бенгальского языка государственным. Когда Муджибур Рахман находился в заключении, его избрали секретарем партии «Авами лиг». Популярность молодого, энергичного и принципиального деятеля росла. В 1949 г. его вновь арестовывают за участие в демонстрациях, вызванных продовольственным кризисом. Во время «лингвистических волнений» Муджибур Рахман провел 11-дневную голодную забастовку.

После освобождения в 1952 г. он избирается генеральным секретарем партии, а через два года — депутатом провинциальной ассамблеи. В правительстве Объединенного фронта, возглавляемом Фазлул Хаком, Муджибур Рахман получает- портфель министра по делам кооперации и сельскохозяйственного кредита. В июне 1955 г. он избирается депутатом Учредительного собрания Пакистана. Осенью 1956 г. Муджибур Рахман в провинциальном правительстве Восточного Пакистана занимает посты министра торговли и промышленности.

В сентябре 1956 г. «Авами лиг» сформировала новое коалиционное правительство. Лидер правого крыла партии X. Ш. Сухраварди становится премьер-министром Пакистана. Муджибур Рахман в этот период совершает ряд важных поездок. Как личный посол премьера, он посетил Советский Союз и европейские страны. В Женеве очередную поездку пришлось прервать. Правительство X. Ш. Сухраварди пало.

После военного переворота М. Айюб-хана Муджибур Рахман арестовывается трижды — в 1959, 1962 и 1966 гг. В 1963 г. он стал одним из организаторов оппозиции правящей Мусульманской лиге.

В начале 1966 г. Муджибур Рахман обнародовал программу из шести пунктов, которая получила название программы «шести пунктов» и стала знаменем бенгальского национального движения в Пакистане. 8 мая 1966 г. Муджибур Рахман вновь оказался за решеткой по обвинению в антигосударственном заговоре.

На первый взгляд программа «шести пунктов» немногим отличалась от других левых программ. Она также требовала национальной автономии и демократических свобод, пропорционального по количеству избирателей представительства в парламенте.

Существенно отличали эту программу от других пункты, гарантирующие автономию Восточной провинции не на бумаге, а на деле. В ней говорилось, что в ведении центрального правительства должны остаться только оборона и международные отношения.

Что касается финансовой системы, то ее надо решительно изменить, чтобы остановить перелив капитала из одной части страны в другую. Муджибур Рахман и «Авами лиг» предлагали ввести для обеих частей страны разные валюты или, сохранив одну, ввести раздельные счета для международной торговли, иностранной помощи и сбора налогов. Доход, получаемый Восточным Пакистаном, должен был оставаться под контролем местного правительства. Для общегосударственных целей создавался специальный объединенный фонд, складывающийся из пропорциональных отчислений Запада и Востока. Программа «шести пунктов» вызвала бурю. Правительственные чиновники, «22 семейства», правые партии, а также финансовые и торговые круги Запада прилагали все силы для того, чтобы сохранить существующее положение без всяких изменений.

Атмосфера накалялась. В дни волнений 1968 г. студенты Дакки выдвинули программу «11 пунктов», решительно поддерживающую «Авами лиг».

Требование прекращения дела «о заговоре в Агартале» и освобождения из тюрьмы Муджибур Рахмана стало всеобщим. Военные власти вынуждены были пойти на уступки. Освобождение Муджибур Рахмана оказалось поистине триумфальным. В Дакке состоялся миллионный митинг, организованный в его честь студентами. Лидер «Авами лиг» выступил с речью и объявил три принципа политической программы партии: региональная автономия на основе программы «шести пунктов», пропорциональное представительство в парламенте, ликвидация единой провинции Западный Пакистан и предоставление автономии провинциям в этой части страны.

Подавляющее большинство населения Восточного Пакистана поддерживало Муджибур Рахмана. Правительство Яхья-хана вынуждено было маневрировать.