Сердце монстра

Глава 15

КЭТИ

После этого мы несколько дней ходили вокруг друг друга цыпочках. Он больше ничего не предпринимал. Когда Бас ушел от меня через пару дней, то сказал, чтобы я взяла внедорожник, если мне понадобится, и была осторожна с тем, куда иду.

Он доверял мне и давал пространство, когда не должен был.

Я пыталась направить свои мысли на то, что Бастиан был здесь ради меня, хотел меня, и что он доверял, чтобы я могла контролировать ситуацию, когда захочу.

Но все равно мои мысли сбились с курса и устремились к человеку, который не хотел иметь со мной ничего общего. Ром не звонил, не писал, не приезжал к Бастиану, пытаясь увидеться со мной. Избегал всего, чем мы были, и теперь я думала, не потому ли это, что он был так же сломлен, как и я. Он потерял отца своими собственными руками. Единственный человек, на которого мог бы положиться, заставил Рома самым жестоким образом проявить в себе монстра. Он защитил семью, лишив отца жизни.

Когда я пришла в бар Heathen's, хозяин встретил меня с улыбкой и помахал мне рукой. У каждого язычника, работавшего там, был аппетитный вид, и хозяин не разочаровал. Его пучок был толстым, а улыбка яркой и белоснежной. А еще Коул, который стоял за барной стойкой в обтягивающей футболке, демонстрирующей мускулы, а его ямочки были излишними.

― Не слишком ли рано для выпивки? ― Я села на табурет и положила подбородок на руку, подмигнув ему.

― Для тебя никогда не рано, Кэти. Я уверен, что ты одна из тех девушек, которым нужны все напитки, которые она может получить.

Один из посетителей, который пробыл там слишком долго, рыгнул и повернул голову в мою сторону.

― Что это значит? Ты делаешь что-то, во что я хочу влезть? ― Он вздернул брови в мою сторону.

Я закатила глаза и не ответила ему.

― Просто принеси мне «Спрайт», Коул.

Коул уставился на парня, который решил встать со своего табурета и подойти ко мне. Он шатался по дороге и когда подошел на расстояние трех футов, я почувствовала запах виски.

― Коул, принеси мне мой «Спрайт», ― повторила я. Могла позаботиться о пьяном и не хотела, чтобы Коул попал в неприятности еще до начала вечера. Бары были магнитом для драмы, и я чувствовала себя обязанной время от времени помогать менеджеру бара, тем более что Коул был для всех как медведь на стероидах. Он управлял баром Рома с точностью и душой, следя за тем, чтобы его сотрудники и посетители всегда чувствовали себя в безопасности, и в то же время быстро отсеивая клиентов, которые приводили к обратному.

Коул наполнил стакан как раз в тот момент, когда парень прошептал мне что-то о возвращении к себе.

― Я думаю, тебе нужно пойти домой и отоспаться от алкоголя, приятель. Ты же не хочешь, чтобы язычник выгнал тебя отсюда за то, что ты меня беспокоишь?

― Я тебя не беспокою, милая штучка.

Я вздохнула и повернулась на своем табурете, чтобы посмотреть на него. При этом я подняла свою свободную темную рубашку, которая прикрывала пояс джинсовых шорт. Там лежал мой нож, зажатый в чехле. Когда он посмотрел, его глаза расширились. Я тихо сказала:

― Уходи, пока у нас не возникли проблемы. Ради бара, да?

Он попятился назад с поднятыми руками, а затем выбежал.

Коул смеялся, когда я повернулась на своем месте, чтобы встретиться с ним взглядом и взять свой «Спрайт».

― Хочу ли я знать, что только что произошло? ― сказал он, его голос был полон веселья.

― Нет. Мне нужно в туалет. ― Я соскользнула со стула и направилась в коридор для сотрудников.

― Я не уверен, что это хорошая идея. Я думаю…

Я протиснулась в распахнутую дверь, мое сердце заколотилось от слов Коула. Если бы это была плохая идея, я могла бы найти что-то, чего не должна. Или кого-то.

Дверь в ванную рядом с кабинетом Рома была прикрыта, но я слышала шорохи и шум льющейся воды. Толкнула ее дальше.

Кровь на его руках окрасила воду в красный цвет, когда он мыл их. На белой фарфоровой раковине расплывались розовые и красные ленты чужой жизни.

― Ром, ― прошептала я.

Он подпрыгнул, мышцы на его спине вздулись, когда мужчина напрягся. С его темных волос капала вода, и когда они взметнулись вверх, капли воды брызнули повсюду. Эти черные глаза застыли в каменно-холодном взгляде, когда он посмотрел на меня в зеркало.

― Почему ты снова здесь?

― Мне нужно было в туалет. Я же не возвращаюсь…

― Убирайся! ― он отдал приказ так же быстро, как меч, разрубающий своего врага.

Я стояла на своем. Мы все еще не были друзьями. В тот момент мы были едва знакомы. Он слишком часто игнорировал меня для этого и вел себя так, как будто меня не существовало в течение последних двух недель. И за эти недели почти переспала с другим мужчиной, который, как я знала, мог бы меня удовлетворить. И все же хотела только Рома.

― Каталина, ты должна уйти. ― Его голос прозвучал тихо, предупреждая.

Я должна была уйти, как он просил. Если Ром не заботился обо мне, не хотел, чтобы я была здесь, то и я не должна была заботиться.

Но я знала его. Знала его прикосновения, то, как дрожит его дыхание, когда он был со мной, то, как его рот прижимается к моему. Знала человека под монстром. Больше всего знала пустоту в его глазах. Это было то же самое выражение, которое омрачало мое лицо на протяжении многих лет, снова и снова.

Я скрестила руки на груди.

― Это не просто чья-то чужая кровь на твоих руках. Твое лицо в крови.

Он вздохнул и опустил лицо, чтобы плеснуть на него еще воды.

― Убирайся отсюда к чертовой матери, Каталина.

Я прислонилась к дверному косяку ванной для поддержки, когда мое полное имя слетело с его пухлых губ. Скучала по его голосу, скучала по тому, как он командовал мной.

― Другой парень выглядит также плохо?

Я не получила от него ответа. Тишина звенела вокруг нас, отражаясь от нашего напряжения и вопросов без ответов. Ром хотел, чтобы я ушла.

Вместо этого смягчила свой тон.

― Честно говоря, я могу вести себя неадекватно и испортить жизнь одному из ваших клиентов сегодня вечером. Они неуправляемы. Мне только что пришлось угрожать одному парню. Поэтому думаю, что мне нужна хорошая история о драке. ― Я улыбнулась собственной шутке, пытаясь снять напряжение. ― Пожалуйста, скажи мне, что ты убил того парня.

Он резко повернулся ко мне лицом. Его черные глаза притягивали меня и пытались поглотить в своей пустоте.

― Я так и сделал.

Эти два слова, он произнес их так серьезно, что у меня по коже побежали мурашки.

― Что?

― Не задавай вопросов, если не готова к ответам.

― Ром, серьезно? Ты не можешь… Бастиан ничего не говорил об убийствах в последние несколько дней. Если ты не следуешь правилам… Бастиан не хочет, чтобы кто-то действовал вне его контроля.

― Значит, ты все еще остаешься с ним? ― Первой настоящей эмоцией от него была боль, когда его голос надломился от этого вопроса. Мне было так же больно, как и ему.

― Какое отношение ко всему этому имеет Бастиан? Ты же знаешь, что это все для… ― Я остановилась. Если бы все это было напоказ, я бы не стала целоваться с Бастианом. Но Ром не позвонил; он даже не спросил обо мне.

― Это имеет отношение ко всему, Каталина. Ты знаешь, чем занимается семья?

― Ром.― Я посмотрела на потолок, мое сердце хотело разорваться. ― Они не говорят мне таких вещей. Я не бываю на встречах со всеми вами. Меня никогда не приглашали. Поэтому не могу задавать такие вопросы.

― Тебе лучше начать. И лучше быть готовой к ответам.

Я провела рукой по своим волосам, вчитываясь в его слова, в то, как его тело вибрировало от едва сдерживаемой ярости.

― Ты в порядке?

Он прижал меня к двери, оглядел меня с ног до головы.

― Мир Бастиана ― это не тот мир, который ты хочешь…

― А ты хочешь? Ты влип так же глубоко, как и я. ― Я схватила серую рубашку, на которой были пятна крови. ― Как ты собираешься это объяснить? Как ты собираешься вернуться к нормальной жизни после всех убийств, когда Бастиан не дает тебе разрешения? Теперь он глава семьи, Ром. Он! Не ты.

Он смотрел в сторону, и его дыхание было затрудненным, как у раненого животного, борющегося за жизнь. Я чувствовала, как он рушится, чувствовала, как мир разрушает его, чувствовала его боль.

Моя рука взлетела и схватила его за бицепс, где кровь текла по его татуировкам.

― Эй, ― прошептала я и сжала руку. Кровь катилась по моим пальцам. Теплая. Еще полная жизни. Она была такого яркого красного цвета, как розы в самый солнечный день после летнего дождя.― Если тебе больно, если ты собираешься сломаться, сломай меня вместо этого. Я справлюсь с этим.

― Ты предлагаешь то, о чем я думаю? ― Его взгляд пробежал вверх и вниз по моему телу, обжигая его и клеймя его одним лишь взглядом.

Я сглотнула, а затем облизнула губы, зная в глубине души, что, в конце концов, принадлежу ему, что ни один мужчина не может связать себя со мной, как может Ром. Он был рядом со мной с самого начала, и поэтому я буду рядом с ним до самого конца.

― Да.

Ром так быстро обхватила мою шею рукой, что я подпрыгнула и врезалась спиной в кирпичную стену позади меня. Маленькие осколки старого цемента посыпались на мои плечи, когда отпрянула от него еще дальше. Мое тело привыкло к боли и страданиям. Тем не менее, в этот раз я была уверена, что это самая большая опасность, которой когда-либо подвергалась.

Он зажмурился, и я почувствовала, как мое горло начало закрываться.

― Приманка-Кэт, я сломаю тебя. И не соберу тебя обратно.

― Я уже сломана, ― пробормотала я, но это прозвучало как-то издалека. ― И ни от кого не жду подачки.

― По крайней мере, ты узнала, каково это ― быть в семье. ― Он схватил меня за руку и сунул ее себе под рубашку. Я почувствовала теплую жидкость, прежде чем поняла, что он истекает кровью, что он проводит моей рукой по своей ране. ― Моя кровь ― твоя кровь. Я истекаю кровью, ты истекаешь кровью.

Я прошептала семейную клятву.

― Я истекаю кровью, ты истекаешь кровью… ― Он сжал руку сильнее, чтобы я не смогла закончить.

Затем он притянул мою шею к себе, чтобы поглотить мой рот. Он двигался так, словно был хищником, посасывая мои губы, а затем пробираясь вниз к шее, а его руки пробирались по мне к джинсовым шортам, которые были на мне. Он расстегнул их, большие руки стали хозяевами и совсем не стеснялись. Не дожидаясь, пока я кивну, он стянул их с моей задницы на землю.

― Ты все еще чиста? ― Он тяжело дышал мне в ухо, прежде чем продолжить.

Мое сердце заколотилось, когда гнев пронзил меня насквозь.

― Я должна быть в состоянии сказать, что спала с кем-то еще после тебя. ― Я ударила его по плечу. ― Не хочу ждать, пока ты поимеешь меня в баре. И все же, я чертовски чиста, потому что все, о чем я думаю, это ты. Все, что я вспоминаю, когда другой мужчина прикасается ко мне, это ты.

Его темные глаза затянули меня в свои глубины и держали там в заложниках. Его голос прозвучал мягко и низко.

― Ни один мужчина, кроме меня, не должен прикасаться к тебе. Ты сводишь меня с ума, просто живя с ним, Каталина. Это сводит меня с ума, черт возьми.

Он погрузил свой член в меня так сильно, что я вжалась в стену. Застонала от ощущения того, как он заполняет меня, от ощущения, что соединена с единственным человеком, с которым чувствовала себя разлученной уже несколько недель.

Я гналась за кайфом, гналась за ощущением его с Бастианом, но не могла найти его.

Сжала его бедра между своими бедрами и извивалась, когда он целовал меня.

― Почему нам потребовались недели, чтобы дойти до этого момента?

Прежде чем ответить, он сдвинулся и вышел, оставив меня опустошенной. Я уставилась на его член, блестящий от моего возбуждения и пульсирующий передо мной. Мышцы его рук напряглись по обе стороны от меня, и его челюсть сжалась, когда он ответил:

― Я никогда не должен был дойти до этого момента. Должен защищать тебя, вот и все. Я не могу защищать тебя, когда трахаю тебя, Каталина.

― Я должна решать, кто защищает меня, и кто будет у меня между ног, Ром.

Его член напрягся, и моя киска сжалась в ответ.

― Ты хочешь выбрать это? Выбрать мужчину, который может убить тебя в одно мгновение? Я семейный монстр, Каталина. У меня нет сердца, которое мог бы отдать тебе, кроме одного испорченного.

― Это единственное, что мне нужно. ― Мы смотрели друг на друга, говоря на языке, который я не была уверена, что кто-то из нас действительно понимает. Может быть, там была любовь. Может быть, мы разделяли эти чувства, но мы не могли этого знать. Мир перемешал все наши эмоции и заставил забыть, что любовь может разделить любой, даже самый темный человек.

Я покрутила бедрами перед ним, привлекая его внимание к моей сердцевине, как раз там, где он хотел быть. Он подался вперед и сантиметр за сантиметром ввел в меня свою длину. Когда я подняла на него глаза, он сказал:

― Смотри, как мой член скользит туда, где ему самое место. Если ничего другого нет, это работает, и работает очень, ― он так сильно вонзился в меня, что я выгнулась дугой. ― Блядь, ― он вытащил, а затем снова вонзился в меня. ― Хорошо.

Я видела, как расширились его зрачки, когда я впилась когтями в его спину и выкрикивала его имя.

Может быть, именно здесь начался наш конец.