Сердце монстра

Глава 2

КЭТИ

Шли месяцы, а папе становилось все хуже.

Я писала Рому каждую неделю, не будучи уверенной, читает ли он мои письма, да и не особо заботясь об этом. Отдушина была рядом, и я нуждалась в ней.

Ром,

Мы отпраздновали мой семнадцатый день рождения у постели отца. Он тихонько пел мне, прежде чем я спела ему колыбельную и уложила его спать той ночью.

В последнее время он все чаще морщится от боли, и я не знаю, как обеспечить ему лучший уход.

Я найду способ,

Кэти

P.S. Клеопатра якобы не была красива, но была достаточно умна, чтобы выйти замуж за некоторых из своих политических союзников.

P.P.S. Я также читаю Эдгара Аллана По. Кажется, он знает тьму и боль лучше, чем кто-либо другой. Мне нужен такой друг.

Любовь дочери заставила меня сделать то, что должна была сделать. Я выследила в школе сына человека в костюме. Джаред впустил меня в свой дом. Он пустил меня и в свою постель.

Проходили недели, пока мой отец страдал от боли, и я умоляла отца Джареда о деньгах. Похотливый взгляд мужчины скользил по моему телу снова и снова. Я начала узнавать его уловки, хитрые движения рук и приподнятую бровь, когда поймала этот взгляд, которым он смотрел на меня так, как не должен был.

Он дал мне денег на лекарства для отца, связал меня с врачом, который взял бы мои деньги.

Однажды вечером я вернулась домой слишком поздно, чтобы отец подумал, что его дочь делает то, что должен делать нормальный семнадцатилетний подросток. Я протянула ему лекарства.

Его лицо вытянулось, кровь отхлынула от него, пока он не стал еще более серым, чем его обычная болезненная бледность.

― Где ты их взяла?

― Я работаю. Говорила же тебе. Я сэкономила и смогла…

Он хрюкнул.

― Работаешь где? Эти лекарства стоят тысячи, и они запрещены для всех…

― Я просто… ― заикалась, не зная, как соврать, но зная, что придется. ― У меня есть друг в медицинской сфере.

― Звонили из школы, ― заявил он так, словно я уже была виновна.

Поморщилась, потому что пропустила занятия с Джаредом.

― У меня болела голова и…

― Джаред не очень хороший друг, Кэти. Это он дает тебе работу?

Как я могла сказать ему, что это не работа, а просто подарок от отца Джареда, человека, которого он, должно быть, знал?

― Я не хочу, чтобы ты больше работала. ― Он сделал ударение на слове «работала». Может быть, отец знал, что я не совсем работаю, что нашла четкий способ заработать деньги, чтобы заплатить за лекарства, но это было не то, что он одобрил бы.

― Папа, просто расслабься. Нам нужны деньги.

― Нет. ― Он хлопнул рукой по столу. ― Я не хочу лекарств. Это все равно не поможет в долгосрочной перспективе. Прекрати то, что ты делаешь, Кэти. Не знаю, как ты в это ввязалась, но хочу, чтобы это прекратилось сейчас.

Когда медицинская страховка снова отказала ему, я сразу увидела последствия. Болезнь Паркинсона пожирала его мозг. Одна маленькая таблетка, стоившая тысячи, могла сделать его жизнь более комфортной, и я изучила массу других препаратов, доступ к которым могла получить, просто поговорив с отцом Джареда.

Мой папа, человек, который всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности, даже когда у меня не было мамы, чтобы помочь мне во всем, заслуживал того, чтобы чувствовать себя комфортно в свои последние дни.

― Я не продаю наркотики, если ты так думаешь, ― сказала я ему.

― Тогда что же ты продаешь? ― Должно быть, он увидел стыд в моих серых глазах, потому что его глаза заблестели. ― Прекрати то, что ты сейчас делаешь, детка. Ты не сможешь вернуться, если будешь продолжать в том же духе.

― Нам нужны деньги, папа.

― Мне нужно, чтобы моя дочь знала, что она лучше всех. Помни, что я тебе говорю, Каталина. Ты не вписываешься в общество, потому что ты создана, чтобы выделяться. ― Его мозолистая рука дрожала, но хватка была крепкой, когда он взял мою руку в свою. ― Ты не знала свою маму, дорогая, но я уверяю тебя, что она была такой, же сильной.

На следующий вечер я оставила его, чтобы встретиться с Джаредом. Когда он заснул, слушала ночные звонки его отца. Ценой за то, чтобы быть мухой на стене, было катание на сене. Я быстро поняла, что мальчиками моего возраста движет многое, но самое сильное желание ― это девушка, которая знает, как использовать свое тело для удовольствия. И не гордилась тем, что потеряла девственность, но я гордилась тем, что это было ради дела.

Папа Джареда стал очень щедрым. Особенно когда увидел, что я могу бросить его и его сына ради другого мальчика моего возраста. Через несколько месяцев я перелезла через Джареда и стала той, кто мог помочь моей семье материально. Папа Джареда не возражал, чтобы я была рядом, если позволяла ему себя пощупать, не возражал, чтобы присутствовала при его важных звонках, если сидела у него на коленях, если давала ему то, что он хотел.

Звонки возвращались к Марио, к мужчинам в костюмах, у которых, как я знала, были деньги, чтобы помочь моему отцу чувствовать себя комфортно.

Марио был вне себя от радости, когда Джимми представил меня. Он сказал, что всегда хотел иметь в семье дочь, и мое сердце заколотилось при мысли о принадлежности. Может быть, именно здесь я должна была оказаться, если мой отец умрет. Может быть, все будет хорошо. Первое письмо пришло через несколько дней после того звонка.

Это будет мое первое и последнее письмо.

Джаред и Джимми ― нехорошие люди.

Не окружай себя мусором, иначе ты начнешь пахнуть так же, как он.

Ром

P.S. Клеопатра обедала с правителями, а не со слугами.

P.P.S. Лучшее произведение По ― «Ворон». Он сходит с ума, скучая по своей Ленор. Я считаю, что нам всем чего-то не хватает, и, возможно, это делает нас всех немного сумасшедшими.

Я сделала в точности противоположное его инструкциям.

Укрепила свою роль в семье, участвуя в этих разговорах каждый раз, когда Джимми приглашал меня. Они рассказали мне свои секреты и убедились, что я никогда не смогу ими поделиться.

Я отдавала Джимми только свое тело, больше раз, чем я могла сосчитать.

Неужели любовь обменяла секс на что-то столь необходимое в моей жизни? Джимми спас моего отца. Он пожертвовал сотнями тысяч долларов только ради меня.

Думала, что люблю его за это; я любила его, даже если ненавидела по той же причине.

И люди, разговаривавшие по телефону, стали для меня членами семьи. Они спрашивали о «Дуги» и хотели убедиться, что ему так комфортно, как я хочу. Когда они говорили о делах, они слушали меня, как в семье. Там мне давали право голоса; они уважали мои советы. Я была прекрасной ragazza², которая говорила откровенно, быстро и с достаточной невинностью, чтобы стать для них окном в мир ответов, которые они не могли увидеть. Я завоевала уважение и, как мне казалось, их любовь.

Но в процессе потеряла любовь отца.

Он умолял меня остановиться. Мы не обсуждали мою работу, но тот знал, что это не та уважаемая работа, к которой он меня приучил.

Я оставалась при своем мнении.

― Нам нужны деньги.

И мы это сделали. Его руки тряслись меньше. Он мог ходить по дому. Медсестра, которая стала приходить к нему на помощь в течение дня, творила чудеса с помощью физиотерапии.

Тем не менее, прошлой ночью он умолял меня:

― Остановись, Каталина. Ты лучше, чем то, во что ты себя превратила.

― Я такая, какой должна быть, папа. ― Я напудрила лицо. ― Через несколько лет поступлю в колледж. Это окупится.

― Возьми кредит, ― его голос звучал напряженно и обреченно. ― Я всегда учил тебя делать то, что ты хочешь, и верил, что ты примешь правильное решение. Не заставляй меня говорить, что это не так.

Я повернулась от зеркала, чтобы посмотреть ему в глаза.

― Ты жив. Это правильное решение. Никто не собирался давать такой молодой девушке, как я ― не говоря уже о смешанной ― работу, не в этом районе. Мне семнадцать, а ты все еще здесь. У нас все хорошо, пока ты здесь, папа.

Он долго смотрел на меня.

― Мир должен был дать тебе все возможности. Они должны были увидеть, что разные вещи делают тебя красивой.

Я вздрогнула и отвернулась от него.

― Я не красивая, папа. Это жизнь и смерть. Я выбираю жизнь для тебя. Каждый. Раз.

Его взгляд был пустым, когда он кивнул, а затем исчез в коридоре.

На следующее утро я нашла его мертвым в ванне. Записка, которую он написал, гласила:

Ты прекрасна. Я выбрал смерть, чтобы ты могла жить. И не скажу тебе прекратить работать с ними. Я знаю, что ты слишком глубоко увязла. Сделай так, чтобы я гордился тобой, Каталина. Покажи им, что ты должна была выделиться или выбраться из-под них.