Сердце Вербарии

Act 12

Пакет был вручен и распечатан. Дейт уселся за стол, бесцеремонно сдвинул все серебро на край и углубился в содержание документов. В какой-то момент Диз вознамерилась заговорить с протектором, но тот молча погрозил пальцем, обрывая ее на первом слове. Читал он долго, вникал в каждую бумагу, отсортировывая их по стопкам. «Сразу видно — бюрократ».

Когда документы кончились, он вернулся к отсроченному письму Олафа и, откинувшись на спинку стула, прочел его, изредка усмехаясь. Закончив чтение, Дейт сложил послание коллеги по швам и отправил во внутренний карман пиджака. Затем окинул задумчивым взглядом компанию ларгов, потер лоб и наконец спросил:

— Как вы думаете, на что это похоже?

— Простите, в каком смысле? — уточнила Диз.

— Положение ваше. Провалили ответственное задание, обманули визитатора, сбежали из купола, страшась суда и, наконец, угнали катер. Если инвесторы вас обнаружат, то быть битыми, это ясно. Анус. Вот на что положение ваше похоже.

— Но, моншер…

— Ладно-ладно, это я так, — он вздохнул и с нарн сидел молча, разглядывая разложенные по столу бумаги. — Рановато еще, но… Но делать нечего. Оттягивать больше нельзя. Значит, так, — хлопнул в ладоши Дейт, — мы задумали избавиться от инвесторов. Не перебивать. Что будет непонятно, спросите потом. Я, Олаф и протектор купола Крисалии вот уже два года ведем подпольную борьбу по подрыву авторитета куполов. Для этих целей у нас в доверии есть ларги, затевающие диверсии. Заметили, наверно, что прямая деятельность куполов в последние годы значительно ухудшилась? Так вот, это наша работа. Кстати, Крайтер был одним из таких вот диверсантов. Он должен был подорвать ледокол в порту, однако… Не знаю, он ли это вообще был… Ну да ладно. Мы уже обсуждали версии, как избавиться от инвесторов так, чтобы руки не запачкать. Задачка не простая, но решить ее помогли сами инвесторы. Нужно отдать им должное, они не дураки. Но мы все же поумнее будем. На самом деле никаких партизан нет, а если и есть, то дальше лозунгов на демонстрациях они не заходят. Вся эта напряженная, революционная обстановка — фикция, сфабрикованная инвесторами с целью выкачивания фондов из Гелионии. Я отлично знаю, какова стоимость среднего контракта. В сумме это фонды, которых хватает и на финансирование бандитов, и на основательную деятельность куполов. С чистым остатком, естественно. При каких обстоятельствах афера вскрылась, теперь не имеет значения. С помощью собственных диверсантов мы внесли некоторые коррективы в эту игру. Два года мы собирали документально подтвержденные факты, уличающие инвесторов в искусственном нагнетании обстановки. Они все собраны здесь. И, я думаю, этого будет достаточно, чтобы Делио Флаби одобрил смену власти. Наша цель — взять управление куполами в свои руки.

Дейт замолчал, пожевал губами, поднялся и подошел к окну.

— Но это не главное, — проговорил он, глядя в расплывшуюся ночь. — Олаф доверяет вам. В письме он просит быть с вами откровенными до конца. — Дейт пожал плечами и обернулся лицом к ларгам. — Главная наша цель это устранить президента Гелионии Делио Флаби. Если переворот в куполах и отлучение инвесторв от власти пройдет гладко, то все подозрения лягут на них же. Этому мы тоже поспособствуем. После ухода Делио Флаби его место займет свой человек. Возможно, даже я. И тогда… Тогда придет новое время.

На этот раз Дейт замолчал не намереваясь возобновлять свой монолог. Наверное, следовало что-то спросить, но вместе с тишиной в комнате стало тихо и в голове. Глаголы моншера протектора были чисты и понятны. «Свергнуть инвесторов и устранить президента Гелионии. Чего неясного?»

— Устранить — это убить? — эхом его мыслей отозвалась Диз. — Я правильно поняла?

— Совершенно верно. Только давайте не будем драматизировать по этому поводу. По собственной воле Делио Флаби полномочий не сложит. Он, поверьте, скорее примет смерть, чем увидит кого-то другого с браздами Гелионии в руках. А держать его в заключении слишком опасно.

— И когда вы планируете начинать? — голос Диз звучал четко, ровно и уверенно.

— А завтра и начнем. Медлить больше нельзя, поскольку циклы Олафа сочтены. Дальнейшее ожидание может сказаться на его, хм, здоровье. Утром я покажу эти документы Делио Флаби и подтолкну его к принятию верного решения, тем более что он сам возмущен надрывами куполов. Общественность, кстати, готова к перевороту и только ждет сигнала.

— Какова наша роль в этом… Действе? — осведомился Сейвен.

— Просигнализировать. Разделитесь на две группы и — вперед. Проблема в том, что ориентировки на ваши персоны распространены везде, где только можно. Впрочем, и эта проблема решаема. В любом случае вы не покинете стен моего дома прежде, чем я получу добро от президента.

— Извините, моншер Сауро, — Лейла вознамерилась было встать, но протектор махнул рукой, и она снова опустилась в кресло. — Вы говорите: переворот. А как он происходить-то будет? Мы ведь даже не знаем, где находятся те, кого мы будем свергать. Ларги с доларгами и так на стороне протекторов. Не все, конечно, но точно большая часть.

— Вот именно. Достаточно будет прижать к стенке визитаторов. Но только без крови. По возможности. Когда инвесторы узнают, что потеряли контроль, им ничего не останется, кроме как обратиться за справедливостью к сильному мира сего. Вот тогда-то они и пожалеют о своем обмане.

— А если не обратятся? — спросил Зак.

— Тогда будет еще проще. Главное то, что за этим переворотом последует другой, куда более грандиозный.

— При относительно схожих условиях, — теперь Сейвену казалось, что затея не так уж и глупа. «Но дерзка и очень, очень рискованна».

— Это же очевидно, правда? Хотя недовольных тоже найдется достаточно. Впрочем, не так много, как если бы мы действовали открыто.

— Простите мою прямоту, моншер, но чего вы этим хотите добиться? — Зак скрестил на груди руки и открыто смотрел в лицо Дейту.

— Остановить террор и дать возможность каждому идти своей дорогой. Вкратце это все, чего мы хотим.

— А купола? Что станет с ними? Превратите их в овощные площадки, как сделали это со своим куполом?

— Ну, если этого захотят сами обитатели, то почему и нет? Возделывание земли — дело достойное. Одно другому, во всяком случае, не помешает. В целом же функции куполов останутся прежними. Изменится характер заданий. Я вижу это как надзор порядка и контроль за проблемными областями. Такие области будут, не переживайте. Суть заключается в том, что армии и войны останутся в прошлом.

— Кетсуи-Мо вы в расчет не берете?

Дейт молча посмотрел на Зака, затем сложил руки за спиной и отвернулся к окну.

— Тяжело учитывать то, о чем ничего не известно. Мы признаем вероятность существования угрозы, как и шанс ее полнейшего отсутствия. Двадцать один год — срок огромный. И за все это время ни одного, ни единого контакта. Лично я склонен полагать, что они там в своей горной долине поубивали друг друга. Играть в догадки можно долго, а вот факты, достоверный факт, в моем распоряжении только один: Кетсуи-Мо исчезла двадцать один год назад. Безо всякой причины. И я не вижу причин для ее возвращения.

Он усмехнулся.

— Для того, чтобы рассуждать о Кетсуи-Мо сперва не мешало бы осуществить наши замыслы. А то будто делим урожай, который еще не вырос. — Дейт вернулся к столу и стал собирать документы. — Ужинаю я один, потому простите, что не приглашаю составить компанию. Впрочем, уснуть на пустой желудок я вам тоже не позволю. Спален в доме нет, поэтому придется вам как-то переночевать здесь. Я распоряжусь, Зульф придумает что-нибудь.

Справленные бумаги Дейт разложил в планшет, замкнул его и, не прощаясь, направился к двери.

— Кстати, — уже на пороге обернулся он. — Подумайте, хотите ли вы продолжения. Я к тому, что никто не принуждает: вы в положении свободном. Но будет весело, обещаю. Тихой ночи.

Утром, прежде чем отбыть в администрацию, Дейт заглянул к гостям и настрого предписал не покидать особняк до его возвращения. «Можно подумать, что без дополнительных напоминаний кто-то рискнул бы». Дейт не сказал когда вернется и ларги настроились еще один день провести в безделии.

— Безделье нас погубит, вот что, — глубокомысленно изрек Зак, когда они, после завтрака, явственно ощутили на себе изюминку ограниченной свободы. — Пойду картины поразглядываю.

— Только на улицу не выходи, — напомнила Диз и зевнула из глубокого кресла. — Помнишь, что протектор сказал?

— Помню я, помню. Да и куда я без вас денусь.

Зак ушел, Диз, казалось, задремала, прикрыв глаза ладонью, Лейла созерцала внутренний двор. Сейвен тоже нашел себе занятие. Он уселся за стол, разложил средства ухода за оружием, разобрал запал и принялся за чистку.

Когда солнце перевалило через крышу дома и заглянуло в растворенное окно, возвещая о расцвете дня, вернулся Зак. Следом за ним в комнату прошли служанки с подносами.

Обедали без заметного аппетита. Слова тоже произносили исключительно из обеденного лексикона. Сейвен заметил, что его товарищи, да и он сам, стали как-то по-будничному относиться к роскошной обстановке в целом и к столовым приборам в частности. Никто уже не обращался с вилкой как с древним сокровищем, да и тарелки на стол водружались без былых подставок. «Еще немного, и начнем в потолок плевать».

После обеда из-за стола выбираться никто не спешил. Ларги развалились в комфортных креслах и прихлебывали горячий завар. «Спешить некуда». Однако ж Сейвен все никак не мог отделаться от ощущения, преследующего его с самого утра. Они будто упускали что-то важное, будто наблюдали со стороны за безвозвратно убегающим редким случаем. «Пока мы тут завар попиваем, из Олафа, верно, показания выбивают». Сейвен вознамерился, было, поднять эту тему, но рассудил, что без Дейта и его директив всякого рода планы снисходят до умозрения. Он обвел товарищей взглядом, убедился, что его порыв остался незамеченным, и очередной раз отхлебнул завара.

Несколько позже, когда все наконец оставили кружки и разбрелись по комнате в поисках утешений, Сейвен узнал, что не только его коробило впустую уходящее время. Лейла, произнесшая за день только слово или два, сорвала молчание:

— Вы как хотите, а я в свой купол поплыву, — она стояла скрестив руки на фоне окна, вся облитая солнцем, отчего ее фигура будто светилась. — Я должна быть там, когда все начнется. О, хранители, когда это уже начнется! — Лейла всплеснула руками и отвернулась к окну. — Я не могу больше ждать. Ожидание… Оно убьет меня скорей, чем эта революция.

Она уперлась руками в стекло, опустила голову, но тут же отпрянула и оглянулась на товарищей:

— Я пойму, если придется добираться туда одной. Вы ведь тоже хотите знать, как это произойдет с вашим куполом? Видеть и… И знать, что все сделано хорошо.

— Да как-то не особо, — фыркнул Зак и поерзал в кресле. — Я наперед знаю, что все пройдет гладко. Сколько в куполе визитаторов? Щепоть какая-то. Это Раз. Два — они безоружны и слабы. Потом, достаточно, что в куполе этих ищеек ненавидят все. Так что, пожалуй, я составлю тебе компанию. Никто ведь не против? Вот и славно.

Лейла благодарно улыбнулась:

— Спасибо.

— Не за что, — кивнул он в ответ с миной благосклонного правителя и тоже не сдержал улыбки.

Улыбнулась и Диз, но от ее улыбки у Сейвена под сердцем кольнуло, заныло какой-то сладкой горечью. Вдруг накатили воспоминания о торжественном вечере ларгов, цветы, вино и слезы, припомнился недавний сон с участием Диз и тот, где он парил в темноте ничтожной точкой света. В голове колыхнулось. Все, что было связано с ней, как-то коротко, через бессвязные образы вывернулось, встало с ног на голову. На квик она одна ясным светом озаряла эту темноту. Только она. «Что?» Сейвен похолодел. Чистый светлый образ вдруг начал бледнеть. Не прошло и мгновения, как от почти осязаемого чувства осталось только воспоминание.

— Эй, Сейвен, ты в порядке? — Диз, которая сидела рядом, с участием заглядывала ему в лицо. — Побледнел-то как, а?

— Я… Мне все хорошо, — ошеломленно пробормотал он. — Пойду, умоюсь.

Инстинктивный побег к уединению ничего не спас. Вместо того щемящего чувства, в груди расплылась тоска, вслед за которой поднялась и злоба. «Да что это со мной такое? Прямо как не я! Да и далось мне это! Прошло и — прошло. И слава хранителям, что прошло!.. А чего я тогда злюсь-то?» Он остервенело умылся, вытерся насухо и вернулся к товарищам.

За его отсутствие компания успела прийти к выводу, что обсуждать стратегию смысла нет и что это все забота протекторов. Стоял другой вопрос: как незаметно покинуть город.

— И попасть в купол, — дополнил проблему Зак. — В купол Бредби особенно. Эх, представляю, какой там теперь цирк творится…

— А что там может происходить такого? — не понимала Диз. — Ищут ларгов, которые сперли дорогой груз, ухлопали соратника и смылись от ответственности.

— Или делить награбленное, — криво усмехнулся Зак.

— Даже если и так. Проблема заключается в том, что протектор принял-таки злодеев, но сам ничего не предпринял, и визитаторам не сказал. Хотя Олаф мог и соврать. Сказать, например, что возвращенцы отчитались об успехе. Тогда его потискают немного, пригрозят трибуналом, но так сразу под арест не возьмут.

— Предположим, все так, как ты говоришь. Теперь скажи, как вы вдвоем незаметно проберетесь к Олафу? В коробке из-под ящиков?

Лейла хихикнула, Диз не улыбнулась даже глазами:

— Очевидно, что так же, как мы выберемся из Сотлехта.

— Это как?

— Придумать надо — как.

— А может, по канализации, — лукавые подмигивания Зака, по всей видимости, были адресованы Лейле. — Вполне себе незаметно.

Диз смолчала, но Сейвен заметил, как она на миг напряглась, замерла, губы ее сжались в ниточку, но через квик распустились вновь. Глаза за бликом очков явственно налились холодной синевой.

— Зак, твои канализационные шуточки уже порядком достали, — проговорил Сейвен с весомой угрозой.

Все посмотрели на Сейвена с некоторым изумлением, ибо таких интонаций в его голосе отродясь не водилось.

— Предложил бы что-то дельное, — попытался он исправить впечатление примирительным тоном. — Уже вечереет, а у вас ни одной стоящей мысли.

— Так предложи что-нибудь сам.

— Дельное предложение, Зак, — прыснула Лейла в кулак, но тут же не выдержала и рассмеялась в голос.

Ее поддержала Диз, а следом и Зак разразился хохотом. Глядя на все это безобразие, Сейвен не смог сдержать улыбку. Он уже был готов рассмеяться и сам, как в оживление вторгся посторонний голос:

— Ай, как нам весело!

Как и прошлым вечером, Дейт Сауро вошел незаметно. Он стоял в дверях с планшетом через плечо и озорно поглядывал на ларгов, пристыженных собственным задором. На его лице играла улыбка. Подождав немного и убедившись, что ларги успокоились, он шагнул в комнату, обернулся и жестом предложил кому-то зайти.

Этот кто-то походил на большую крысу, наряженную в узкий и маловатый камзол. Большие очки, какой-то длинный и грузный нос, торчащие передние зубы и волосы, забранные на затылке в тугую шишку… Для верного сходства хвоста не доставало.

— А это вот мои артисты, — пояснил Дейт своему гостю, указывая рукой на ларгов. — Они вчетвером поставят мне пьесу. Давно мечтал, знаете ли, послушать «Хочу стать твоей канарейкой», да в театр все никак не мог попасть. А теперь всё — сезон закончен, а желание осталось неудовлетворенным. Вот — сооружу собственную адаптацию пьесы. Может, даже лучше получится, чем в Большом. Как считаете?

— Возможно, возможно, — кивал головой моншер крыс, а сам оглядывал ларгов со всех сторон. — Лица у ваших актеров подходящие, без особо примечательных изъянов. Только татуировка вот этого меня смущает. Моншер Сауро, нельзя ли другого актера взамен?

Незнакомец схватил Зака за подбородок и развернул лицом к свету.

— Нет, уже не получится.

— Жаль, — вздохнул гость и отпустил Зака. — Пластики много потребуется.

— Накладывайте сколько надо! Не жалейте. Только знаете, чтобы понатуральней было. Помните персонажей «Канарейки»?

— Обижаете.

— Вот чтобы было совсем непохоже. Мне это особенно нужно.

— Ну что же, это можно. Когда вам потребуются мои услуги? Я, знаете ли скоро отбываю в Йерашан и пробуду там неопределенно долго…

— Завтра утром, Валли. Завтра утром.

— Утром? — и Валли недоверчиво покосился на стоящего рядом Зака. — А роли они знают?

— Конечно! Зачем бы я их тогда приглашал?

— Действительно. Ну что ж. До завтра.

Дейт обождал, пока гость уйдет окончательно, выдохнул облегченно и заговорил совсем другим, натуральным своим голосом:

— Надеюсь, ничего объяснять не надо?

— Нет, но… — Диз замялась. — Почему именно «Хочу стать твоей канарейкой»? Это ведь любовная история.

— Нравится она мне, — рассмеялся Дейт. — А если серьезней, то в ней всего четыре действующих лица, так что она подходит как нельзя лучше. Для него.

— А кто это был? — кивнула Лейла на дверь. — Гример какой-то?

— Что значит «какой-то»? Это ведущий гример Большого драматического театра Сотлехта! Пластик. Цените это. Над вашим обликом будет трудиться мастер. Кстати, одежу вам новую завтра же домашние организуют. Только мерки сегодня снимут, и все.

— Как все прошло, моншер Сауро? — попытался Сейвен перевести разговор в деловое русло.

— Отлично прошло. Лучше, чем я рассчитывал. Делио остался чрезвычайно доволен и документами, и моей инициативой, поскольку, как он сказал сам, подумывал уже о перестановках в куполах. Он предложил подключить армию, но я убедил его, что мы справимся сами.

— Так, может, и гриму ненужно? — не замедлил с предложением Зак, которому идея перевоплощений край как не понравилась. — Все равно ведь дело решенное и нас никому не передадут, даже если и опознают.

— О вашем существовании никто не должен знать, — сурово возразил Дейт. — Это на будущее. Делио мне верит, но до тех пор, пока мои действия согласуются с его планами. Он явно намерен подмять купола и включить их в свою армию, чтобы в будущем использовать новые силы даром. Ввиду второй части нашего плана эти его намерения ничего для нас не значат. Риск необходимо минимизировать. И мы сделаем это, если исключим даже намеки о наших сношениях. Кроме того, вам еще предстоит фигурировать в куполах, а делать это нужно инкогнито. Решили уже, кто куда?

Ларги закивали.

— Вот и хорошо. О ваших перемещениях я уже справился. Одна группа проследует на поезде до Франдии, а дальше сами найдете чем доплыть. Вторую группу я пристроил к гидроглиссеру купола. По графику он должен отплыть в Крисалию сегодня, но ничего, денек подождут, никуда их овощи не денутся. Но это только до Куллухтупа. Как до купола добраться — решите сами. Легенды себе придумали? Нет? Вот будет чем заняться на досуге.

Он помолчал немного, в задумчивости пожевал губами.

— Я еще пару строк друзьям-протекторам черкану — передадите. Ладно, не стану более тратить общее время. Отдыхайте, соображайте, репетируйте. Завтра для вас наступит новый день.