Сердце Вербарии

Act 17

Во всей Гелионии тюрьма была одна, но такая, в какую без труда уместилось бы население целой Франдии. Попасть в нее мог каждый, а вот сбежать… Сбежать еще никому не удавалось. Тюрьма стояла в самом центре континентальной пустыни и побег из нее равнялся огню солнца и холоду звезд. Окруженное тысячью километров песка, это место видел в кошмарах всякий преступник Вербарии.

«Зыбучая башня» — так звалось это грандиозное строение-механизм. Сооружение действительно напоминало башню, но исключительно в те нарны, когда принимало новых постояльцев. В остальное время о существовании места напоминал лишь приземистый кратер, окруженный троицей исполинских свай. Тюрьма — это трехсотметровый, кряжистый бур, зарывающийся в песок. Когда такая громадина уходила под землю, толщина стен измерялась километрами…

Сколь долго его здесь держали, Сейвен не знал. Когда он очнулся в камере, то немало удивился, что еще жив. Его держали, нет — пытали в просторной одиночке. Яркий свет, монотонный голос из репродуктора, ледяной душ и звуковые атаки — было все, чтобы не дать ему уснуть. Раз за разом, как заклинивший бред, кто-то повторял: «Кто твой заказчик? Назови имена!» Из всех пыток эта стала для Сейвена самой мучительной.

— Кто твой заказчик?

— Я.

— Назови имена!

— Я.

— Кто твой заказчик?

— Твой дедушка.

— Назови имена!

— Сам назови!

Он пробовал отсчитывать время по этим вопросам, но они, то стрекотали очередью, то пропадали на долгое время. Ледяные ополаскивания из брандспойта служили плохим мерилом по тем же причинам. Как и вой сирен.

Есть и пить ему давали исправно — просовывали в специальную щель бумажный поднос с бумажными же тарелками. Столовых приборов не давали, поэтому трапезничать приходилось руками. «Видимо, что б над собой чего не сотворил». К сожалению, но кормили его с той же нерегулярностью, с какой и издевались.

За ним следили неотвратимо. Стоило только прикрыть глаза, как взвывала сирена, стены и потолок вспыхивали солнцем, а в лицо хлестала вода.

— Кто твой заказчик?

— Достали.

— Назови имена!

— Если назову, прекратите?

На его вопросы никто не отвечал. Так, словно караульный не человек, а машина, глухо прокручивающая запись. Не то чтобы Сейвен был готов раскрыться, даже напротив, но… Хотелось услышать что-то еще, кроме:

— Кто твой заказчик?

— …

— Назови имена!

— Грр…

Спать хотелось неимоверно. Все окружавшее его и происходящее с ним — расслаивалось. Когда он соединял одно с другим, то все расстраивалось еще больше. Мысли, освобожденные от логики, сновали в голове, как пугливые рыбки в пруду. От маломальских сопоставлений они бросались врассыпную. Все, что оставалось, — это равнодушно созерцать.

Позже стали происходить совсем уж странные вещи. Сейвен приходил в себя то на полу, то в одном из углов камеры, неизменно мокрым и оглушенным. Порою в него точно демон вселялся. Он царапал стены, выдавливал хрипами белесую пену, кувыркался по полу и нес бессвязный бред. Бывало, что с умным видом прохаживался по камере и рассуждал о незнакомых ему вещах, высказывая чужие мысли…

Вскоре появились видения. Они возникали ниоткуда и уже обязательно начатые. Впервые с ним случилось подобное, когда он правил лезвие запала. В тот момент ключевой идеей была острота, точно он участвовал в конкурсе по разрезанию шелка. Точильный камень сновал взад-вперед, высекая искры, и Сейвен, глядя на них, радовался пронзительной остроте. Потом он размахивал подготовленным оружием, чувствовал его тяжесть и грацию, видел блеск лезвия, слышал свист воздуха, ощущал запах железа. Вдруг мелькнула идея, что теперь, владея запалом, можно попробовать сбежать отсюда и… Морок тут же пропал. Наваждение оказалось настолько реальным, что Сейвен еще долго стоял широко расставив ноги, тупо глядя в опустевшие руки.

В следующий раз он тянулся к лентам, свисающим с потолка. Ленты походили на полоски свеженарезанной кожи: сочились кровью и слегка подрагивали. Потом были черви. Они медленно ползли по потолку и, достигнув невидимой черты, падали и разбивались об пол серыми ежами. Ежики выстраивались в шеренги напротив Сейвена и отдавали ему честь, прижимая лапки к груди. Он приказал им уйти, и они ушли, промаршировав сквозь стену.

Заходили големы, но какие-то талые, хилые и совершенно не грозные. Они слонялись из угла в угол, заливали пол водой, жаловались Сейвену на жару и предлагали сыграть в карты на снег. Раз к нему спустилось солнце. Ослепительный шар улыбался чернотой и испитым голосом спросил, за что его посадили. В другой раз Сейвен восседал за широким столом протектора и уже сам задавал вопросы, которые, впрочем, особой изобретательностью не отличались:

— Кто твой заказчик? Назови имена! — орал он на трясущихся ларгов, визитаторов, протекторов, Делио Флаби и даже древних. Но ответа никто не давал.

Отличать произведения мозга от действительности с каждым разом становилось все трудней. Грань осталась где-то позади, смазалась… Его швыряло в пучину бессознательного и он захлебывался бредом прежде, чем успевал всплыть.

— Вот ты где!

В платье из воздуха и света в камеру к нему вплыла Диз. Это действительно была она.

— Ну и место. Мне здесь не нравится. Может, пойдем?

Сейвен молчал.

— Пойдем же. Ну? Чего молчишь?

— Не хочу.

— Тебе здесь понравилось?

— Да, понравилось. Здесь спокойно и кормят хорошо.

— Спокойно? — Диз рассмеялась, и от этого смеха у Сейвена защемило в груди. Это был ее смех. Такой редкий и такой… Удивительный.

«Полет мотылька».

— Ты ведь помнишь наш вечер? — от нее пахло солнечным днем, тем незабываемым теплым ароматом, который всегда живет в лугах. — Помнишь, как мы были тогда близки…

Она подплыла ближе, окатив его волной тепла и покоя. Прикосновение ее руки было таким нежным, а чувства Сейвена так заострены, что он единым рывком поднялся с пола и обнял ее.

«Теплая, как луч солнца».

— Пойдем же, милый, — шепнула она ему на ухо. — Все беспокоятся о тебе. А я больше всех. Ну? Пойдем?

— Я не могу, — шепнул он в ответ. — Я арестован.

— Так скажи им, что не виноват.

— Виновен. Я пытался убить президента. Они это знают.

— А зачем это было нужно тебе?

— Неважно.

— Важно, — она мягко высвободилась из объятий и пристально, очень близко посмотрела ему в глаза. — Ты шел против своей воли, правда ведь?

— Как всегда.

— Может, пришло время попробовать новую жизнь? Без войны и горя. Уединенную и тихую. Со мной.

Он чувствовал близящееся дыхание Диз, сгорал от пламени ее тела…

— Пожалуйста… — прошептала она, щекоча теплом своих губ его губы. — Пускай они получат то, что хотят.

— Назвать имена?

— Да. Тогда нам достанется то, чего хотим только мы.

Сейвен улыбнулся и крепко обнял ее. «Расскажу все. Обязательно расскажу».

— «Дядя Сейвен, не надо», — за спиной Диз, возле запертой двери, стояла Айро. В белом балахоне, с испугом на детском личике, она точно вынырнула из бесконечно забытого сна. Но Сейвен удивился не ее сказочному появлению, а глупости, которую она произнесла.

— «Эта не та тетя. Это они подстроили, чтобы вы им все рассказали», — и девочка указала рукой на дверь.

«Ты мираж. Тебя нет!»

— «Это ее нет, дядя».

Сейвен перевел взгляд на Диз и отшатнулся. На ее лице, неприятно исказившемся какими-то угловатыми морщинами, застыла неестественно широкая беззубая улыбка. Глаза чернели провалами, волосы шевелились, как живые… От застывшей фигуры к потолку заструились масляно-черные миазмы. Тело точно сгорало в черном костре. Вскоре от Диз и лужицы не осталось, а Сейвен услышал опостылевшие:

— Кто твой заказчик?

— Назови имена!

Это означило завершение еще одного миража. Но и в нем была странность. Айро осталась.

— «Дядя, пойдем!» — только теперь Сейвен увидел, что губы девочки не шевелились и ее голос звучал в голове.

— Куда?

— «К сестре. Она звала меня, пойдем скорее!»

— Но как? Я не пойму… Где она?

— «Она здесь».

Внезапно дверь, забытая и запечатанная дверь, распахнулась и в камеру ввалились два здоровенных охранника с дубинками в руках.

— На пол! На пол, живо! Руки за голову! — отрывистые реплики адресовались Сейвену, но он застыл, в изумлении глядя на внезапное вторжение. — Ты что, оглох?! А ну, давай!

Удар дубины пришелся под ребра, и, уже валяясь на полу, Сейвен в полной мере осознал, что выпрыгнувшие, точно из-под земли, охранники вовсе не игра разума.

— Откуда она? — стегануло в лицо злое дыхание охранника.

— Кто?

— Вот она! — его голову бесцеремонно приподняли за волосы, и Сейвен увидел девочку, в испуге закрывшую ладошками лицо.

— Не… Знаю…

— Оставь его, — вмешался второй охранник. — Где он мог ее прятать? Ты сам видел он здесь один бесновался.

— Но откуда-то ведь она появилась! — взревел первый и с ожесточением пристукнул голову Сейвена об пол. — Из нужника вылезла, что ли? Что нам теперь делать с ней?!

— Разберемся. Выведи ее.

— «Дядя, нет!»

— Не трогайте…

— Заткнись, скот! — замахнулся, было, первый, но второй осадил его:

— Постой. Ты знаешь ее?

— Нет.

— Откуда она взялась, ты видел?

— Нет. Она просто появилась. Как вы.

— Ладно. Скоро все выясним. Пойдем.

Айро упиралась, брыкалась, но двум взрослым мужчинам не составило труда совладать с ребенком. Едва дверь захлопнулась, в голове у Сейвена взорвалось искаженное металлом «НЕТ!» Дверь тюремной камеры вмялась, точно в нее уперся ковш бульдозера, замки не выдержали, лопнули и створка с грохотом ударилась о стену. На пороге, выставив руки перед собой, стояла Айро.

— «Дядя Сейвен, не оставляй меня!»

Девочка подбежала к Сейвену, упала на колени, вцепилась в его робу и стала тянуть вверх. Он приподнялся сам и ощупал саднившие ребра. Затем внимательно осмотрел Айро, но ни ран, ни царапин, ни каких-либо других следов, указывающих на только что вывороченную ею дверь, не нашел.

— «Пойдем, дядя Сейвен», — она схватила его за руку и потащила к выходу. — «Сестричка плачет».

— Ты знаешь, куда идти?

— «Я слышу ее, она над нами. Пойдем же скорее, ну?»

За дверью была смотровая, с внушительным пультом управления и окном, выходившим на опустевшую теперь камеру. На дисплеях воспроизводились записи безумных метаний Сейвена, змеились какие-то графики, маршировали символы и цифры. Один дисплей сигнализировал красным. «А ведь они были близки. Еще немного, и все мог рассказать. Если бы не вмешалась Айро». Знакомые охранники лежали на полу без чувств. Сейвен наклонился к первому и взял его огнестрел. Оружие второго охранника валялось чуть поодаль. Видимо он хотел пустить его в дело, но не успел. Над выходом из смотровой висел хронометр — стрелка указывала на глубокую ночь.

Коридор, испещренный однотипными дверными проемами, уходил по дуге влево и вправо. С металлического потолка брезжил редкий свет, скупо отражаясь в металлическом же полу. В коридоре стояла тишина и лишь изредка где-то потрескивало электричество.

— Наверху, говоришь? — шепнул Сейвен, и Айро торопливо закивала в ответ. — Надо найти как подняться.

Аккуратно ступая по холодному гофрированному полу, Сейвен обнаружил, что он бос, а одежда его — меловой балахон, точь-в-точь как на спутнице. «Из сна». На мгновение он замер, потрясенный вспыхнувшим сомнением. «А не сон ли это? Может, все бред и я на месте топчусь? В той камере с белыми стенами…»

— «Дядя, нет, это все заправда», — девочка, семенившая рядом, обогнала его. — «Вы не спите — я вам помогаю. Вот».

— Откуда ты? — произнес Сейвен одними губами, чтобы и шуму не поднимать и думать адресно. — Мы ведь во сне были. Под кроватью прятались вместе, помнишь?

— «Я помню, я знаю! Знаю, что я с вами, а без вас меня нет».

— Понятно. А сестра?

— «Ей очень больно. Скорее, дядя, пойдемте!»

— Да уж. Ясно, что ничего не ясно.

В одной руке Сейвен сжимал огнестрел, а второй держал за руку Айро, готовясь, в случае чего, укрыть ее за спиной. Но коридор пустовал. Двери сменяли одна другую быстро, монотонно и казалось, будто это не они крадутся, а коридор вращается вокруг них. Увлекшись, Сейвен едва не проскочил лестницу. Широкая и все так же металлическая, она разводила решетчатые ступени вверх и вниз. Беглецы переглянулись и осторожно начали подъем.

Они поднялись на восемь этажей, но так никого и не встретили. «Отдыхают все. Или мучают, как мучили меня».

— Айро.

— «Да, дядя Сейвен?»

— Дядя… Почему ты так меня называешь?

— «Это…» — девочка замялась. — «Дядя Крайтер вас так называл».

— Дядя Крайтер. Удавиться можно. — Сейвен высунулся из лестничного проема и оглядел очередной этаж. «Никого». — Айро, почему я больше не хочу спать? Это ты?

— «Вы не спите, потому что я здесь».

— И если тебя не станет, то я усну?

— «Наверно. Но… Но если не станет вас, то и меня тоже. И тогда мы не сможем спасти сестричку!»

— Это Крайтер тебя надоумил?

— «Я сама так захотела. Дядя Крайтер сказал, что никто не сможет спасти ее, кроме меня».

— Он так сказал?

— «А еще он сказал, что мне поможет его лучший друг. Вы, дядя».

— Лучший друг? — Сейвен усмехнулся. — Не думаю, что он сказал тебе правду.

— «Но это так. Дядя, она здесь, здесь!»

Они вышли на этаж, и девочка потянула его вправо. Около четвертой двери Айро остановилась.

— Это точно? — спросил Сейвен и, не дожидаясь ответа, взялся за ручку. — Заперто. Ты сможешь ее взломать?

Девочка торопливо замотала головой.

— Но ты ведь освободила меня. Помнишь?

— «Да. Это вышло само собой. Нас хотели разлучить, и я… Мы должны быть вместе. Я — это вы, дядя. Без вас меня не будет. А я хочу быть».

Сейвен прильнул ухом к холодной створке и прислушался. Угадывалось монотонное жужжание, и только. Стрелять по замку и поднимать шум хотелось в самую последнюю очередь. Нарник подумав, он постучался. Ответило ему гулкое эхо, разнесшееся, казалось, по всей башне. Он постучался еще раз, но с тем же результатом.

— Ну что ж, — Сейвен шагнул назад, прицелился в дверную ручку, но выстрелить не успел — с обратной стороны донесся лязг замка.

В приоткрывшуюся щель высунулся заспанный охранник. «Спит он тут». Наставленный промеж глаз огнестрел прояснил ночную побудку, и караульщик мигом протрезвел от сна.

— Это… Это что? — задохнулся он, но Сейвен с силой пихнул его внутрь, заскочил следом и прикрыл за Айро дверь.

Второй охранник мирно посапывал на кушетке, отвернувшись лицом к стене.

— Заключенным нельзя покидать своих камер, — промямлил, наконец, охранник. Он задрал руки над головой, выпучил глаза и, бледный, как платок, пятился.

— Да что ты? Возьми что-нибудь и привяжи своего друга к койке. Живо!

«Друг» проснулся, повернул голову да так и замер.

— Он мне не друг вовсе. Так — никто, — пролепетал первый и схватил со стены какой-то кабель.

— Придурок, — прорычал с кровати второй. — Зачем ты открыл?!

— Стучали, — отозвался первый. — Давай сюда руки.

Проспавший свободу караульщик был привязан к койке на манер душевнобольного.

— Засунь ему кляп.

— Нету…

— Снимай носки и суй ему в рот, — сказал Сейвен и задумался, а гуманно ли затыкать рот грязными носками, но тотцикл отмахнулся от добрых мыслей.

Когда и это было выполнено, трусоватый стражник послушно скрутил себе ноги, лег на пол лицом вниз и позволил связать себя.

— Не дергайся теперь. Как открыть дверь в изолятор?

— Там на столе ключевая пластина, — Айро мигом оказалась подле указанного столика и отыскала ключ. — Да, это она. Просто приложите ее к сенсору у двери, и та откроется.

Нехитрая манипуляция обернулась неожиданно. Дверь и впрямь открылась, но вместе с этим в коридоре протяжно завыла сирена.

— Проклятье! — Сейвен бросился к распятой на стене девушке.

Она едва дышала. Непонятно, сколько ее держали здесь. «Десять дней? А может, все пятьдесят?» Несмотря на изнеможение, она была в сознании и, сквозь упавшие на лицо черные волосы, наблюдала за тем, как гости расстегивали стеснявшие ее ремни.

— Ай-ро… — сипло выдавила она.

— Это я, сестричка, — Сейвен впервые услышал голос девочки наяву. — Мы вытащим тебя, держись.

— Я… Сплю?

— Нет, нет, мы с дядей Сейвеном здесь на самом деле.

— Как? Ох… — освобожденная пленница упала на руки Сейвену. — Ты не должна…

— Молчи, — оборвал ее Сейвен. — Потом выясним, кто кому и что должен.

Вежливый охранник теперь катался по полу и вопил изо всех сил:

— Они здесь, скорее сюда! Вам не уйти теперь, о нет!

— Заткни пасть, — рявкнул в ответ Сейвен и с досады сильно пнул голосившего. — Айро, возьми огнестрел. Вон там на стене в кобуре висит.

Он уложил девушку на свободную кушетку, поспешил к двери, приоткрыл ее и высунулся в коридор. Сквозь вой сирены слышался топот поднятой по тревоге охраны. Через квик вооруженная толпа объявилась воочию.

— Брось оружие!

— На пол! Живо!

Вместо ответа Сейвен открыл слепую пальбу и, когда разрядил огнестрел, захлопнул дверь и запер ее на тяжелый засов.

— Дядя Сейвен, вот, держи! — Айро протянула ему огнестрел из кобуры.

Он взял оружие, но безо всякой надежды, машинально. «Это конец».

— Сейвен, подойди, пожалуйста… — девушка приподнялась на кушетке, опершись обеими руками о край. — Подойди.

«Последнее желание».

— Концентратор, — проговорила она, едва удерживая равновесие.

— Что?

— В левом плече. Удали его.

Сейвен смахнул прядь вездесущих черных волос и разглядел на указанном месте свежий шрам.

— Вырежи…

— В тебя что-то вживили?

— Капсула. Концентратор. Вырежи.

Он огляделся, но ножа поблизости не нашел.

— Дядя, вот, — Айро протянула ему полоску металла, довольно острую на углах.

— Прости, больше нечем, — проговорил Сейвен и вонзил железку в плечо.