Сердце Вербарии

Act 5

Проснувшись утром, Сейвен, первым делом, поинтересовался который цикл. «Начало пятого?» Он привстал и взял со стола будильник. «Да, точно. А пришел я вчера ровно в полночь… Стало быть, пять циклов. Недурно соснул…» Сейвен вернул часы на место и сел на край кровати. Навалилась головная боль, а следом пришло раскаяние о количестве выпитого вчера.

Провалявшись с боку на бок еще с треть цикла, он заставил-таки себя подняться и глянуть, не осталось ли немного воды в бутылке за столом. Но, к праведному сожалению, ни воды, ни бутылки там не нашлось. Сейвен взвесил обстоятельства, пожевал ссохшимися губами, наскоро оделся и вышел.

Снаружи зачинался прекрасный новый день, солнечный и теплый. Но Сейвен обрадовался не столько солнцу, сколько безлюдию, и поспешил вниз по тропинке — к краю жилого комплекса, где располагались умывальни. «Только бы не занята».

Повезло и во второй раз — у кабинки было пусто. Сейвен вошел, замкнул за собой дверь, выдохнул облегченно, но тотцикл вспомнил, зачем пришел, и торопливо напился.

Ледяная вода приводила в чувство. Как следует умывшись, Сейвен снял с вешалки свободное полотенце, вытерся насухо и вышел, мимодумно прихватив утирку с собой.

За дверью поджидал Крайтер. С голым торсом и в коротких шортах, из кармана которых выглядывал тюбик зубной пасты. Он стоял, прислонившись к стене, и поигрывал своим полотенцем.

— О! — оживился он, завидев Сейвена. — Тоже в скорлупку волочешь? А я вот вчера унес и только сегодня вспомнил, что полотенце за кровать завалилось. Вот — возвращаю!

Сейвен не ответил. Ему подействовали на нервы беспечный тон Крайтера и то, с какой никчемной темы он попытался завязать разговор. «Полотенце? Через треть цикла получать первое задание и валить демон знает куда, а тут полотенце. Да и вообще, откуда такое радушие?» Можно было предположить, что это новый статус одухотворил Крайтера, но Сейвен знал его не первый год. Он водрузил свое полотенце Крайтеру на плечо и удалился, так ничего и не ответив.

До встречи с Олафом еще было немного времени, но возвращаться в скорлупку не хотелось. «А не позавтракать ли?»

Дежурный по столу, который больше хотел видеть сны, чем лицо Сейвена, положил свежего салата, шлепнул в тарелку каши, жирно сдобрил массу соусом и отправил с подносом на стол.

Жевал Сейвен неохотно. Вдобавок основное блюдо подали уже чуть теплым. А вот завар из тонизирующих трав оказался неплох и отлично поправил настроение.

После завтрака Сейвен вернулся к себе и уточнил время. До назначенного цикла оставалось всего двадцать нарнов.

У лифтовой площадки мялась Лейла. Темно-желтые короткие штаны, желтая куртка, застегнутая до самого подбородка, и черные ботинки из которых выглядывали желто-черные чулки… На поясе у Лейлы он подсмотрел ряд метательных ножей и одобрительно хмыкнул.

— Кого ждешь? — он шагнул из тени, ожидая эффекта, но Лейла даже не дрогнула. Она повернулась ему навстречу и простодушно улыбнулась.

— Если ты откроешь двери лифта, то тебя. Отпечаток моей ладони так и не загрузили в привратную систему.

Сейвен кивнул в ответ, отпер дверь и они вместе вошли в просторную кабину лифта.

— Я еще вчера обратила внимание… У вас даже здесь, в лифте, цветы растут! — Лейла указала на кустики какой-то растительности в навесных клумбах под самым потолком лифта. — Для чего столько?

— Микроэкосистема. Мы даем растениям оптимальные условия для жизни, а они — нам.

— Воздух?

— Не только. Растения дают плоды, а некоторые их части используют для приготовления лекарств… И завара.

— Чай?

— Что?

— Ну, когда высушенные листья кипятком…

— Да.

— У нас в Крисалии это чаем называется.

Двери лифта расступились, и ларги шагнули в приемную протектора. Впрочем, скорее — в общую приемную, поскольку на пятом этаже центрального корпуса размещался не только кабинет Олафа, но и секретариат визитаторов.

Напротив створок лифта громоздился огромный, как сама приемная, стол, за которым работал визитатор. За его спиной возвышалась стена из выдвижных ящиков. Справа у закрытой двери стояло несколько ларгов, и каждый из них что-то читал.

Визитатор поднял голову на прибывших, отчего из-под золоченого чепца показался его подбородок и жестом пригласил к столу.

— Вот табель, распишитесь в получении. Здесь и здесь, — указал он на пустые строчки.

Когда росчерки были запечатлены, визитатор нагнулся к одному из ящиков стола и достал табельные экземпляры устава вместе с удостоверениями ларгов. Сейвен видел удостоверения не раз, но… Сердце замерло, когда он открыл книжицу и, с одной стороны, увидел дагерротипный отпечаток своего лица, а с другой — отлитый из стали знак купола: оскаленная лисья морда с ножом в зубах. Рядышком Лейла тоже знакомилась со своим удостоверением, но, верно, ее полнили чувства иного рода. «Как же… Так долго быть частью одного, чтобы стать придатком другого».

Снова зашумел лифт, и в приемную вошли двое. Крайтер и Зак. «Как только кабину не разнесли?» Крайтер пожаловал на прием в своем обычном белом плаще, а Зак — в просторных шортах с кроссами на босу ногу, да плотной клетчатой рубашке с закатанными до локтей рукавами. Сейвен припомнил форму купола и лишний раз порадовался тому, что ее не заставляли напяливать, отправляя на задание. В привычном было удобнее. Зак, например, кулачный боец, и ему точно неловко, когда узкие подмышки мешают как следует размахнуться.

Визитатор пригласил вошедших к столу, а после отпустил к двери протектора. Через некоторое время поднялись и остальные ларги, но прием все никак не начинался. Стало тесно, тесно от ожидания. Все молчали. Изредка кто-то обменивался фразами, пустыми и ничего не значащими. Рядом с визитатором предпочитали держать рот закрытым.

Наконец двери кабинета протектора отворились и на порог вышел еще один визитатор. Он громко назвал три имени, приглашая войти первую группу. Через несколько нарнов двери распахнулись вновь. Тройка вернулась разгоряченная и, если судить по живому обсуждению, преисполненная энтузиазма.

Следом были приглашены еще трое ларгов. Сейвен нахмурился. Остался полный состав давешней группы В. Крайтер усмехнулся, потом еще и еще, пока не засмеялся в голос. Остальные грузно молчали.

Шанс, что оставшихся ларгов разделят, сводился к нулю. Каждый это отлично понимал, поскольку группы из двух человек не бывало. Редко, очень редко ларги работали поодиночке. Это были опытные, закаленные воины, которым поручались особо ответственные задания. «Явно не наш случай».

Двери кабинета отворились во второй раз и вышла группа ларгов, которая молча поплелась к лифту.

Кабинет Олафа напоминал утес, подпирающий небо. Вошедших накрыла волна яркого света, немилосердно ослепив после хмурой приемной. Протектор сидел за столом в шикарном резном кресле и просматривал бумаги. За его спиной во всю стену зиял оконный проем, вид из которого преподносил купол как на блюде. «Наверняка старина частенько стоит у окна и наблюдает за нами». Верхний край окна почти касался небесной тверди, и вода в оболочке купола, преломляя лучи солнца, походила на жидкий кристалл.

Впустивший компанию визитатор остановился за спиной протектора и замер, как будто его отключили. Олаф вскинул на ларгов голову и поспешил выбраться из-за стола:

— А, группа В! Умеете работать в команде, умеете.

Он поприветствовал каждого лично, чем особенно смутил Лейлу, потом вернулся к столу, отыскал в бумажном многообразии тот самый документ и положил его на край, прихлопнув сверху ладонью.

— Вот ваш контракт. Живой и очень интересный. Поедете в Крисалию. Контракт заключен с правительством Делио Флаби, так что имейте в виду это сразу, — серьезно подчеркнул Олаф. — У них в Крисалии несколько собственных желобов по добыче руды, и нам поручено конвоировать туда новейшее оборудование. В Йерашане уже ведется погрузка ледокола, так что к вашему прибытию все будет готово. Задача такая: вы сейцикл отправляетесь в Лонцию. Знаю-знаю, вы только вчера оттуда вернулись, но ничего не поделаешь. Так вот, из Лонции вы следуете к железнодорожной платформе и оттуда прямиком до Йерашана.

— Эге. Почти вся Гелиония поперек… — присвистнул Крайтер.

— Да, именно так. На вокзале Йерашана вас встретят и проводят в порт. С этого момента, собственно, ваше задание и начнется. Охрана, я вам скажу, самое обыкновенное дело ларгов. Не верите? А вот его спросите, — и он кивнул на визитатора. Тот в ответ степенно наклонил чепец в жесте согласия.

— Капитан ледокола посвятит вас в детали. Он вообще всячески обязан содействовать вам. Поедете впятером… Сегодня. Глиссер будет ждать в порту ровно в семь.

— Э-э-э, впятером? А кто еще? — продолжал вести переговоры инициативный Крайтер.

— Да. Поскольку это ваше первое задание и оно довольно-таки ответственное, я решил отправить с вами проверенного ларга. Диз Криста, она будет вашим командующим напока.

— Диз? Так ведь она…

— Я отстранил ее от наставничества. Без тридцати нарнов семь у главных ворот вас заберет транспорт. Не опаздывайте. Всё, свободны.

Спустились вместе, но едва двери открылись, как Крайтер скорыми и раскатистыми шагами оставил товарищей далеко позади. Когда они вышли на малое кольцо к одному из водопадов, его уже и след простыл. «Важное что-то вспомнил. Или просто выделывается. Да. Скорее так».

На душе было как-то плоско, разочаровано. Сейвен внутренне готовился к напыщенным речам, витиеватости слога, к тому, что Олаф много скажет лишнего. Сегодня же он просто на себя не походил. «Может, он со всеми ларгами так лаконичен? И это не он, а мы изменились…» Странно и то, как он отозвался о Диз. «Проверенный ларг», но «я отстранил ее». Противоречиво донельзя.

На мосту через ров Сейвен остановился, перегнулся через перила и посмотрел на воду. Сквозь мелкую рябь, поднятую водопадом, проглядывалось галечное дно. Одинокий пучок водорослей колыхался сообразно течению, а рядом с ним резвилась стайка мальков. Рыбки исчезали и снова появлялись, мерцали на свету глянцевыми боками и видели только себя. Их мир едва умещался в зыбком кустике водорослей. «А если выпустить их в настоящую реку? Интересно, уплывут они или останутся? Будут так же держаться вместе или разбегутся кто куда?»

Остановился Сейвен не просто так, а с намерением. Намерением отделаться от спутников. Но те, видно, намека не разобрали и встали рядом, молча поглядывая на воду. Простояли так долго. Странно, но в молчании не было ничего неловкого. Поначалу Сейвена раздосадовала вынужденная компания, а теперь он поддержал бы любой разговор. Только вот его никто не начинал.

Что-то заурчало. Сейвен покосился на Зака — тот немного зарделся. Урчание повторилось.

— Да, я сегодня еще ничего не ел, — перевел он голос своего желудка. — Позавтракать никто не желает?

— Уж лучше и пообедать сразу, — отозвалась Лейла. — Сейвен, ты как?

— Я уже поел. Идите без меня.

— Тогда до скорейшего.

— Да, увидимся. Позже…

Торчать на мосту дольше не имело смысла, и Сейвен пошел к себе.

Он лег на кровать. Одеяло сбилось, и все тело прямо заскрежетало от раздражения. Он выдернул из-под себя комок и швырнул в ноги. В распоряжении оставалось еще полтора цикла, потому резон устроиться поудобнее все-таки был.

Какое-то время Сейвен пролежал с закрытыми глазами, но сон ходил где-то далеко. Тогда он достал из кармана личный устав ларга и раскрыл его, где раскрылось:

«Глава 6. Укрепление и сохранение здоровья ларгов.

134. Сохранение и укрепление здоровья, физическое развитие ларгов — важная и неотъемлемая часть их подготовки к качественному исполнению заключенного контракта. Забота ларга о собственном здоровье является одной из его основных обязанностей по обеспечению постоянной боевой готовности. Сохранение и укрепление здоровья ларгов достигаются:

— регулярными тренировками, физической подготовкой и спортом;

— осуществлением санитарно-гигиенических, лечебно-профилактических мероприятий;

— исключением факторов, негативно воздействующих на здоровье и общее физическое состояние».

Очередная случайно раскрытая страница:

«Глава 3. Права, обязанности и ответственность ларга.

45. Ларг обязан с достоинством нести звание наемного воина, дорожить честью купола и честью своего звания.

46. Ларг обязан ставить исполнение контракта превыше всего, прилагать все усилия к достижению цели, быть готовым к самоотверженному устранению любых факторов, препятствующих достижению цели.

47. Ларги обязаны оказывать поддержку один другому, независимо от принадлежности к тому или иному куполу, оказывать содействие в выполнении контракта, если возникает такая необходимость».

Чем больше Сейвен читал, тем отчетливее видел мелкие ячейки сети, наброшенной на ларгов. Каждая строчка устава сквозила цинизмом, неприкрытым безразличием к ларгу как к человеку. В этом документе они рассматривались точно дорогие автоматы, которые должны всегда работать исправно, беспрекословно повиноваться и видеть перед собой только один идеал — контракт. Устав ни на что не намекал. Он открыто и бесцеремонно расставлял по полочкам то, чего с гнетущим чувством ждали доларги, то, что они, будучи доларгами, отказывались принимать, но уже давно приняли. С самых тех дней, когда их — беспомощных и глупых — привели в купол и стали дрессировать. А теперь? Теперь ничего не осталось. Только правда, которая в чистом виде горше хлорки.

Не то чтобы эта книжица потрясла Сейвена — он не пудрил себе мозги псевдоромантикой профессии и давно уяснил, кто он таков. Та война оборвалась внезапно, но, как разрушенный дом оставляет после себя груду камней и тучу пыли, она не исчезла без следа. Война породила другое, чужое поколение, заменившее истинные ценности мира базарной ценой. И если тогда — в самом начале — глубина бессмыслия измерялась горем, то теперь — ценою. Вот и все.

Хоть поверхностно, но устав знать следовало, поэтому Сейвен истратил остаток времени на его изучение. Текста оказалось много, а официальный стиль дополнительно затянул чтение так, что к половине седьмого цикла он едва осилил треть.

Сейвен поднялся, отыскал походный ремень, наполнил его патронами и другой нужной мелочью, проверил, удобно ли он сидит на бедрах, прихватил запал и вышел.

У главных ворот дожидались только его. Оказалось, что помимо их группы в Лонцию поплывет еще трое ларгов. Сейвен узнал состав — эти ребята зашли к Олафу чуть раньше.

Уже в дороге всезнающий Зак в полтона рассказал, что Магро, Диотор и Гельвим будут их спутниками почти до самого Сотлехта. Собственно, в столицу Гелионии их и отправили, но для чего — ларги раскрывать отказались.

Через нарн они уже плыли к Лонции. Пока остальные в пути спали, Сейвен развлекался чтением устава. Веселье, правда, то еще, и он бы с удовольствием вздремнул сам но… «Странно все это как-то». Не раз и не два Сейвен отрывался от книжицы и настороженно осматривал каюту. Их разместили в другой комнате — поменьше, но его не покидало чувство фантастичности, какого-то залипания во времени. Будто он все еще спит. Или видит точно такой же сон. Он озирался снова и снова, проверял, куда смотрят ларги, не плывут ли по воздуху радужные завитки… Нарнами он так заигрывался с воображением, что начинал водить перед собой ладонью или привставал с места, чтобы выяснить, где он находится: там или здесь.

В порту их поджидал одинокий солдат Гелионской армии. В форме и при оружии, он козырнул прибывшим и предложил следовать за собой. Когда их ввосьмером определили в фургон, где посадочных мест оказалось всего шесть, Сейвен не знал, чему дивиться: то ли колкости судьбы, упекшей ларгов в сердцевину ремонтного отряда, возвращающегося в Сотлехт, то ли скупердяйской продуманности маршрута.

Ущелье Ребрух оказалось куда длиннее, чем во сне. И шире. Сейвен все выглядывал в узкое окошко-бойницу и ждал, когда стены начнут сдвигаться, а Крайтер — печалиться. «А я и Диз, стало быть, съеживаться». Но ничего такого не происходило, хотя в настоящий момент чуток поубавить в росте Сейвен не отказался бы. Он сидел в проходе на корточках, поскольку стоять не давал низкий потолок. Его участь разделял Крайтер, который с кислой миной подбирал край своего белоснежного плаща постоянно опадающего на пол.

Железнодорожная станция на которую они, наконец, прибыли размещалась у края обширной площадки, окруженной со всех сторон крутогорьем. Открытую местность по периметру освещали редкие прожектора, дающие, впрочем, достаточно света, чтобы не заблудиться. У платформы томился локомотив, отягощенный тремя вагонами. Состав блестел в желтых отсветах, как китоническая рыбина, грозная и проворная в воде, но беспомощная на суше.

Избавившись от попутчиков, гелионцы сразу начали группировать технику для ночлега, а ларги, как будто обиженно и оттого не попрощавшись, тотцикл отправились на посадку.

Вблизи поезд оказался больше, чем мерещилось. Обтекаемый, как пуля, приплюснутый с носу и без намека на окно, он явно приходился родственником гидроглиссеру. Сверх того, локомотив и вагоны щеголяли плавниками воздухорассекателей на крышах. В каждом изгибе чувствовалась скорость и мощь.

Попасть в вагоны можно было через единственную дверь в головной машине. На стук откликнулся визитатор, осведомившись по громкой связи, кто они такие и чего хотят. Диз ему ответила, озвучив номер контракта, состав команды, место назначения, и, для наглядности, предъявила документ. Диотор точь-в-точь повторил характеристику Диз, отделив лишь номер, место и состав. Даже интонации в голосе у него звенели идентично.

Фыркнула гидравлика, и овал люка неторопливо посторонился. Внутри оказалось светло и чисто. Дальше тамбура визитатор никого не пропустил, пока каждый не предъявил ему удостоверение ларга. Когда он закончил рассматривать корочки и заносить отметки в табель, то смилостивился и открыл дверь в первый вагон. Самым обычным железным ключом, что несколько позабавило Сейвена.

— Остальные двери открыты, — махнул он рукой. — По четверо в каждом вагоне.

— Но нас в команде пятеро, — осторожно заметила Лейла.

— Значит, кому-то достанется целое купе.

— А может, мы как-нибудь вместе?..

— Как хотите. Проходите, не задерживайте отправление.

Роскошь коридоров, через которые шел Сейвен, ошеломляла. Стены, отделанные бархатом и позолотой, хрустальные осветители на потолках в обрамлении тончайшей серебряной бязи, массивные, как будто мраморные багеты и доподлинная картинная галерея вдоль стен.

— Это что, вернисаж на выезде? — Крайтер остановился у картины, на которой рельефный буйвол, вспарывал рогами землю. — И зачем это он?

Единственное купе первого вагона заняла группа Диотора. Второй вагон Сейвен миновал не останавливаясь, понадеясь, что команда осядет именно в нем. В третьем он оглянулся и облегченно выдохнул — за ним никто не пошел. «Вот и славно».

— Знал бы — оделся поприличней, — обескуражено проговорил Сейвен, рассматривая убранство купе.

Больше всего озадачила головастая шкура бурого медведя на полу. И камин. Впрочем, при ближайшем рассмотрении камин оказался искусственным. Блестящий паркет, хрустальные сосульки звездного света над головой, массивный дубовый стол и четыре стула, кожаные кресла, по формам и мягкости напоминающие свежие пончики, две кровати со шторками, огромный холодильник и… Матово-стеклянная дверь в уборную.

— Шикарно.

Обувь Сейвен оставил у порога, запал пристроил в углу за какой-то расписной вазой и, не переставая осматриваться, снял пояс. Его не покидало чувство отстраненности, будто бы это и не купе вагона, а роскошный номер столичной гостиницы. На самом деле он не уезжает, а уже приехал. «Вот только куда?»

Камин фальшиво потрескивал в тишине, от него волнами исходило тепло. После прохладных гор и людского обилия здесь было особенно хорошо. Сейвен развернул к камину одно из кресел и провалился в нем, как в облаке. Двигаться расхотелось, обленились и мысли. Он закрыл глаза и представил себя в пушистом халате, в мягких тапочках перед настоящим камином. В огромном доме все спят и лишь он один с бокалом теплого вина остался в гостиной, чтобы привести мысли и чувства в порядок. В воображении соединялись люди и образы, плавилась сама жизнь, чтобы предстать перед Сейвеном в ином свете.

От стука в дверь мечты разбились. Он открыл глаза и с сожалением обнаружил руку пустой, а ноги — босыми. «Дались мне эти тапочки». Раздражение колыхнуло волной успокоившуюся было душу.

— Заходите, кто там.

Дверь открылась, и на пороге возник Крайтер. Он посмотрел на Сейвена, потом на его сапоги, оставленные за порогом, и начал разуваться.

«Какого демона тебе надо?»

Крайтер долго смотрел на урчащий в углу холодильник:

— У нас он деревом отделан. Представляешь, сколько фондов стоит? А… Для чего? Я имею в виду, ведь поезд куполу принадлежит, а значит, никто, кроме нас, им пользоваться не будет. Зачем ларгу деревянный холодильник? Тебе он нужен?

«Естественно, что нужен. Как еще я могу нормально отдохнуть между заданиями, если не в хорошей обстановке и хорошо питаясь?»

— Нет.

— Вот и мне не нужен. Я не могу есть из деревянного холодильника. Так что, будь добр, или иди к ним, или оставайся и поужинаем вместе.

«Смотрите-ка, есть он не может. Поругался там, что ли, теперь сюда пришел? Все равно попытка выселить меня фальшивая».

— Делай что хочешь.

— Значит, ты остаешься?

— Нет. Я иду спать.

— Как? А ужинать?

— Желания нет.

— Ну, как знаешь.

Спать хотелось вполне оправданно — по хронометру уже была глубокая ночь. А вот почему аппетит ходил где-то далеко — Сейвен объяснить не мог. Впрочем, нет, не из-за Крайтера. Наверно, сказалась разнузданная дорога и угар, которым он надышался в пути. Сесть за стол через не хочу, конечно, можно, но теперь, когда рядом он… «Насиловать себя, да еще и дважды? Нет уж, увольте».

Шторки оказались весьма кстати. Сейвен забрался в кровать на первом ярусе, задернулся, и сразу стало темно и как будто тише.

Дрема забавлялась с ним, ласкала, отвлекалась на перестук колес и редкие, но какие-то инородные звуки, порождаемые Крайтером. Душа ворочалась и зевала — устраивалась поудобнее во вздыхающем теле. Все становилось далеким и близким, как сердце, быстрым и бесконечно долгим.

Наконец, остановилась и эта карусель. Сейвен оказался на пике гладкого, как шлифованная сталь, конуса. На самом кончике, с вершины, он взирал на копошащуюся внизу массу, перемалывающую в экстазе нагие тела и оголенные механизмы. По безбрежному, пестрому океану пробегали разряды электричества. Они разбивались о подошву конуса пеной и взлетали хлопьями снега.

Его больше нет. Он — одинокая снежинка, оторвавшаяся от искристой пены, парит над разноцветным океаном и поднимается все выше, и выше… Сполохи теперь похожи на грозовые переливы в разбухшей туче. Они бледнеют и стираются насовсем. Теперь он — единственный источник света, но светить не для кого.