Сердце Вербарии

Final Act

Гениза сияла желто-оранжевым солнцем. Она плавала в обширном озере раскаленной лавы и едва заметно колыхалась. «Как поплавок». Несмотря на пришедшую ночь, света было столько, сколько бывает в цикл заката.

От генизы в пяти направлениях расходились трещины — разломы колоссальной величины и глубины. Их края вздымались юбкой вокруг жерловины Реликта. Пласт, примыкающий к горам, вздыбился на два-три километра, изломился и опрокинул один чудовищный горный массив на другой. Всё, насколько хватало взора, полыхало утробным огнем планеты. Из пропастей разрывов, пошире русла Хофери, валил дым, рвались языки пламени и брызги лавы. Сквозь марево было видно, как сотрясалась земля.

Океан отступил и так далеко, что потерялся из виду. Линия, некогда очерчивающая берег, вздыбилась на уровень противоположной горной кромки. Разлом приподнял континентальную плиту, обнажив мертвое, потертое водами дно. Кайма разлома убегала вдаль на десятки, а может быть и сотни километров. Такие перемещения земной тверди вполне могли породить волну, способную топить целые острова. «Бредби!»

— Крайтер, гони скорее в купол! — гаркнул Сейвен, нарушая всеобщее оцепенение. — Если Бредби не под водой, то очень скоро там окажется!

Капитан летающей тарелки ничего не ответил и не обернулся на восклицание. Он вытянул креатуру в стрелу, как уже делал это раньше, и выстрелил ею в сторону отступившего океана.

Черная, клокочущая далеко внизу бездна изредка вспыхивала глубоким огнем. Океан вернулся. Гребни его волн скрывались в ночном мраке, а грохот бури напрочь изолировал кокон креатуры. Все, что удавалось разглядеть — редкие вспышки, исторгаемые прогорающим дном.

Центр Срединного океана всегда считался местом неспокойным, штормовым. Именно здесь рождались все циклоны, несущие шквалистый ветер и проливные дожди на континенты. Но теперь… Здесь бушевала настоящая тьма. Не та ночная, которую они оставили позади, а плотная бездна, возбужденная агонией планеты. О величине и скорости тайфуна оставалось только догадываться, но в том, что зародился планетарный шторм, сомневаться не приходилось. Блеск молний не прекращался ни на квик. Зарницы выскакивали из холодной пучины яркими взрывами. Иногда они вспыхивали так близко, что их ветвистые длани хлестали креатуру, обтекали ее кокон трескучей хмарью.

Они вырвались из эпицентра океанического буйства и, впервые за несколько последних циклов, стало светло. Океан горел. На его некогда пернатой глади теперь бугрились и оседали язвы вырывающихся паров и газов; огромные волны, больше походившие на отвесные скалы, сшибались друг с другом, захлебывались и нарождались вновь. На дне океана бушевала другая голмана, куда более ожесточенная.

Остров Бредби еще стоял. Снизившись, Крайтер нарочно облетел прибрежную линию и немного задержался над портом. Точнее тем, что от него осталось. Неизвестно когда и сколько раз, но сквозь город прошло цунами. Останки некогда цветущего Бредби застряли в отдаленном лесу. Волна отволокла порт на восемь километров, измолов его в омерзительное, едва узнаваемое крошево. Больше всего поражали корабли. Такие величественные в море, на берегу они казались беспомощней слепых котят.

Гигантские волны то и дело проглатывали берег. Некоторые, особо истовые, вторгались вглубь, достигая останков города. «Как контрольные выстрелы. Чтобы наверняка никто не остался в живых». Крайтер снизился и пролетел над щетиной останков. Черепица, изломанные доски, сваи, тонна грязи и… Сейвен похолодел. Он увидел тело ребенка. Изодранное, полуголое, распростертое ничком на груде камней. «Как Айро». Вдруг Крайтер стремительно набрал высоту и метнулся вглубь острова.

Купол стоял на прежнем месте. Высокий, красиво сверкающий в косых лучах равнодушного солнца. Они приземлились и проворно бросились к запечатанным вратам. Некоторое время им не отворяли, но вскоре вакуумные створки бесшумно расступились.

Олафа, конечно, не было. Он остался там, где они расстались, — в Сотлехте. Уполномоченный, а им оказался капитан Дарен Тэльменелио, встретил неожиданную команду в кабинете протектора. Он сдержанно рассказал, что первый, самый разрушительный вал стер с лица острова все побережье. Единицы, которым посчастливилось спастись, укрылись здесь в куполе.

— Только беседовать с ними — не самая лучшая идея, — заключил Дарен. — После того, что они пережили. Эти пятеро твердят, что погибли все, а для них — это лишь небольшая отсрочка.

— Они правы, — мрачно изрек Моргот. — Землетрясения и цунами — это только начало. Следом придет невиданной силы шторм, а потом…

— Потом Вербария развалится на куски, — меланхолично перебил его Крайтер, стоявший у окна, спиной к остальным. Он обернулся и задумчивым взглядом окинул собрание. — Атодомель больше не нужна планета. Он взял с нее все, что хотел.

— Реликт, — выдохнула Разиель.

— Да. Гениза — ядро всей нашей цивилизации. В ней содержится каждая высвобожденная смертью ментальность. Каждая мысль, каждая идея, а вместе — ментальность планеты. Урожай собран, моншеры и фрейлейны. Пора в амбар.

Все молчали и растерянно смотрели на Крайтера, который, казалось, закончил, но вдруг продолжил торопливой скороговоркой:

— Это лишь вопрос времени, как скоро Вербария сожжет сама себя. Купола, пусть они и прочны, но и они не выдержат тектонических жерновов. У меня есть идея, она настолько же нелепа, насколько смерть нашей планеты. Я предлагаю как можно скорее покинуть ее.

— Кого ее? — туповато уточнил Зак.

— Вербарию. Я знаю, что поднять купол у меня достанет сил, но как сделать это половчее — сообразить все никак не могу…

— Поднять… Купол?! — Дарен посмотрел на Крайтера, как на безумца. — Ты в своем уме?

— Красавчик, давай не будем ля-ля, ладно? — развязно отмахнулся Крайтер. — Потом спасибо будешь говорить.

— Не смей мне грубить, сопляк! — взревел Дарен, вскочил, но ударился коленями о столешницу, отчего стоявший на ней стакан подскочил и расплескал воду.

— Вот оно! — вскричала вдруг Лейла, указывая пальцем на растекшуюся лужу. — Вода! Ты мог бы растворить свой биоэфир в межстенной прослойке! Как это было у Кетсуи-мо!

— Хм. А ведь может… Быть… Стоит попробовать, — Крайтер снова отвернулся к окну, точно позабыв обо всем и обо всех. — Я мог бы… В замкнутом контуре воды связи сохранятся и контроль останется. Кроме того область… Станет шире. Хм. А часть импульса можно будет ввернуть на гравиточку…

Он замолчал, достал из кармана манипулятор и стал перебирать его пальцами. Наконец он развернулся к хранившим молчание товарищам, нахально ухмыляясь.

— Отличная идея, — он посмотрел на Лейлу. — Не ожидал. Молодец! Так. Теперь нужно запихать креатуру внутрь. Эй, красавчик, прикажи-ка открыть ворота пошире!

За многие годы обитатели купола натерпелись от Крайтера разных выходок, начиная от поджога двери визитатора и заканчивая собственной гибелью. Он стабильно вытворял такое, чего обычные люди избегали не только в делах, но и в помыслах.

После грянувших катаклизмов, казалось, вряд ли Крайтеру удалось бы чем-то еще шокировать жителей купола. Но, когда за ним в купол вползло нечто, взволнованная публика бросила все и, с разинутыми ртами, высыпала на кольцевую дорожку поглазеть.

За шагающим как ни в чем не бывало Крайтером змеилась креатура. Она плыла по воздуху залипающим водяным мазком, эдакой бесконечно следящей каплей. Матово-голубая едва прозрачная лента точно вырастала из невидимого источника за спиной Крайтера.

Диковина уплыла на минус первый этаж — к компрессорному насосу, отвечающему за фильтрацию воды в оболочке купола. В этом отсеке был клапан подкачки, который использовали для возмещения потерь воды. Именно его и намеревался использовать Крайтер, чтобы разместить креатуру внутри.

Сейвен как-то раньше не замечал, насколько велика масса субстанции. То ли из-за того, что ее консистенция преобразилась в слабое желе, то ли из-за иллюзии замкнутого пространства, но креатура наводнила коридор от лифта до самого входа в компрессорную. Податливая светло-голубая волна затихла, едва заметно предаваясь внутреннему шевелению.

В компрессорную они спустились вдвоем, вдвоем же отвинтили рукав клапана подкачки от скважины и подтянули его к выходу. Крайтер бесцеремонно воткнул шланг в креатуру, а Сейвен встал у рычагов управления. По сигналу он опустил нужную рукоятку и насос напряженно загудел. Субстанция всосалась так жадно, что на стенах коридора не осталось и развода.

Когда они поднялись обратно, Крайтер подошел к оболочке, положил на нее ладонь, и тут же за стеклом возникла креатура. Она точно выскочила из-под земли, завихрилась стягом, смоталась в клубок, сжалась и приобрела бесформие, знакомое по сосуду из Мегаполиса. Послушно следуя за рукой Крайтера, она то приближалась, то удалялась, взмывала и пропадала из виду в толщине под ногами.

— М-да, многовато, — вздохнул Крайтер и пошел к ближайшей лавочке, на ходу потирая блестящий диск. Он снова никого не замечал и прошел сквозь обступающую его толпу, как слепой. Безликий кругляш пленил внимание Крайтера не надолго, так как уже через нарн он встрепенулся и обвел взглядом товарищей.

— И мне, пожалуй, внедриться понадобится, — озвучил он вывод своих таинственных размышлений. — Внутрь ведь можно попасть, да?

— Ты как будто ни разу не дежурил у компрессора, — укоризненно покачал головой Зак.

— Нет. За меня это другие делали. Так, значит, можно?

— Да, — натянуто ответил Дарен. — Сферу купола периодически чистят. Распорядиться, чтобы тебе выдали водолазное снаряжение?

Крайтер снова выпал из реальности и отрешенно посмотрел в сторону.

— Нет, — наконец произнес он, не глядя на Дарена. — Я так справлюсь.

Он вернулся в компрессорную в обществе Дарена, и то только потому, что кто-то должен был запереть шлюзовую камеру. Остальных он попросил не ходить следом. Разиель категорически отказалась пускать Крайтера без подобающего снаряжения, но он спокойно и твердо стоял на своем:

— Родная моя, я никогда так не был уверен в себе, как теперь. Со мной все будет в порядке. И со мной, и со всеми вами.

Интонация, с которой были произнесены эти слова, заразила всех уверенностью, какой горел Крайтер. Он как будто знал наперед, что катаклизм закончится не так уж плохо. «Эх, эти бы его слова, да в громкоговоритель, чтобы каждый хоть немного взбодрился».

Нарнов двадцать ничего не происходило. Товарищи облюбовали одну из лавочек и молчали. Подходили обитатели купола, узнавали как там снаружи или что случилось со стариной Крайтером.

Вернулся Дарен, встал рядом и оповестил:

— Все, я заправил его. Надеюсь, ваш друг умеет дышать под водой.

— Он не умеет, — ответил Сейвен и почувствовал, как почва под ногами едва заметно дрожит. — Он ничего не умеет.

Разгорелась нервозная суета. Люди выскакивали, махали руками и спешили к главным воротам. Ноги сами подхватили Сейвена и понесли в гущу стихийной толчеи.

На купол надвигался черный вал, и эта волна превосходила все виденные ранее в десятки раз. Над кипучим гребнем дальше и выше клубилась тьма иного рода. Это был тайфун, добравшийся-таки до злополучного острова. В узком просвете тускло поблескивал сердитый глаз заходящего солнца, и скоро, очень скоро, он мог сомкнуться навсегда.

— Это конец, — Дарен снял фуражку и пригладил ладонью волосы.

Земля под ногами задрожала сильней. «Еще бы — такая громада надвигается». Странно, но Сейвен следил за приближающейся волной как будто со стороны. «Интересно, лопнет оболочка купола или нас смоет, как морской буй?»

Неожиданно гидрослой вспыхнул яркой голубой аурой. Вода точно превратилась в осколок полуденного неба. Дрожь усилилась. Вибрации походили на торопливую пульсацию сердца — ритмичные, глубокие, ощущаемые всем телом.

— Смотрите! — выкрикнул кто-то и указал рукой на лепесток голубого огня, снующего в гидрослое.

Это был Крайтер. Он совершил оборот и остановился напротив взволнованной толпы. Обнаженный и полупрозрачный, он почти утратил человеческий облик. Черты лица стерлись: лишь общими мазками вырисовывались нос, глазницы, линии ушных раковин. Все тело сгладилось, приобрело обтекаемые формы, а внутри брюшной полости сверкал диск манипулятора.

— Крайтер, — прошептала Разиель и подошла к стеклу.

Она приложила ладонь к гладкой, прохладной оболочке купола, и Крайтер откликнулся, коснулся ее ладони. Хотя их разделяла полутораметровая толща стекла, всем привиделось, будто их пальцы на долю квика соприкоснулись.

Потом он взвился к вершине купола, и оттуда по гидрослою растеклась волна густого бледно-синего ореола. Почерневший за стеклом пейзаж дрогнул и медленно поплыл вниз. «Мы поднимаемся?!» Сейвен, не веря своим глазам, прильнул к прозрачной оболочке и с замиранием сердца увидел, как отдаляется земля. Он увидел огромную яму, гнездо, в котором тысячи фаз сидел купол, он увидел гребень волны, чудовищного морского вала, тянущегося от края до края. Видел, как эта масса целиком пожрала остров, выплюнув считанные горные пики. «Вот и все. Бредби пришел конец».

Понемногу набирая скорость и высоту, купол, как гигантский мыльный пузырь, поплыл в сторону Гелионии — прочь от надвигающейся планетарной бури, которая уже омрачила половину небес.

Западный край Гелионии погрузился в черную пасть океанического дна, а восточный — сгорел в пламени вулканов. Везде, где когда-то цвели равнины, теперь кипели огненные гейзеры, а там, где высились неприступные гряды гор, — зияли бездонные пропасти.

Лопнувшее русло Хофери стало сырой могилой для миллионов жителей Сотлехта и его окрестностей. Затопленный, беспомощный и уродливый город напомнил Сейвену погибший Мегаполис. Такой же великий, но безвозвратно потерянный. Искать выживших в этом хаосе можно было годами. Крайтер, по-видимому, посчитал так же и устремил небесный ковчег к куполу Гелионии.

Купол они отыскали без труда — на лоснящейся водной глади только он был опорой взгляду. Громадный стеклянный буй, неспешно дрейфующий на восток. «Повезло, что его не раздавило водой». Крайтер завис над куполом, снизился и легонько коснулся его поверхности. Затем он медленно стал вращаться вокруг оси, пока не остановился.

Крайтер подплыл к главным вратам и жестами показал, чтобы вакуумные створки отворили. Ворота открыли и он указал рукой вниз, давая понять, что нужно спускаться. По распоряжению Дарена к главным воротам поднесли бухты канатов, лебедку и добровольцы предприняли спасательный спуск.

Больше всего Сейвен опасался, что купол начнет ускользать и тогда вместе с куполом, соскользнут и они. Но Крайтер правил с изумительной стабильностью, так, что спуститься на купол Гелионии не составило труда.

Их ждали и встретили с радостными воплями. Сейвена, Зака, Моргота и еще трех отчаянных парней были готовы расцеловать. Каждый зацепил по пассажиру, Зак крикнул и несколько раз дернул за свой канат, сигнализируя о подъеме. Наверху включили лебедку, и первая группа поползла вверх.

На спасательную операцию ушло чуть меньше цикла, и пассажиров у Крайтера прибавилось на сто пятьдесят два. За череду ходок Сейвен смертельно устал, но радостные лица спасенных были ему щедрой наградой. Дейт настаивал на том, чтобы совершить еще несколько спусков и вытащить самое ценное, но Крайтер безапелляционно набрал высоту, принуждая запечатать вакуумные створки. Он торопился, и куда — Сейвен отлично знал. «Купол Крисалии. Больше живых в этом мире негде искать».

Сейвен и Диз стояли у окна в кабинете протектора и, взявшись за руки, молча наблюдали за меркнущим диском солнца. Он чувствовал, что этот закат — последний и солнце больше никогда не взойдет над Вербарией. В груди щемило, тоска накатывала волнами, лишь немного отступая в блеске наворачивающихся слез. «Вербария умирает. И я, только я виноват в этом». Диз, как будто подслушав его мысли, слегка сжала ладонь.

— Сейвен, о чем ты думаешь?

— О смерти.

С нарн они помолчали.

— Ты все еще веришь в нее? После того, что узнал и увидел?

— Я верю в ту смерть, которую вижу. Я убил Вербарию, Диз. Понимаешь? Я ее убил…

— Не ты, а Атодомель. Причем… Гибнет оболочка, а сердце — сердце Вербарии — продолжает биться в генизе. Ведь именно люди, заточенные там, — вот кто истинная сущность планеты. И пока будет Гениза — будет и Вербария.

Он глубоко вздохнул и посмотрел вдаль, где гасли последние лучи заката. «Сердце Вербарии. Где-то ты окажешься теперь».

Куполу Крисалии не посчастливилось — там, где он стоял, взошла плеяда изрыгающих лаву вулканов. С Лейлой по этому поводу случилась настоящая истерика, и Диз с Разиель были вынуждены увести ее прочь от гнетущего зрелища. Крайтер уже готовился основательно набрать высоту, поскольку шторм уже добрался и до морозного острова, как круто поменял траекторию и пошел на снижение. Он подлетел к небольшому чудом уцелевшему клочку снега. Там, как изумрудины на белом полотне, стояли трое древних. Они молча наблюдали за темно-голубым шаром и, когда им сбросили канаты, все так же безмолвно и без суеты уцепились за них.

— Там внизу, — как неотесанным аборигенам, полу-жестами, полу-словами объяснял Дейт Сауро зеленым долговязам, — еще кто-то живой есть? Живой, понимаете?!

— Нет, — четко и ясно ответил один из древних. — На Вербарии не осталось никого, кроме нас. И вас, репликанты.

Сейвен, слышавший этот разговор, вздрогнул.

— Как? Как вы нас назвали?! — он схватил древнего за грудки. — Повтори! Кто мы?!

— Вы те, кто вы есть, — спокойно ответил долговяз, глядя большими глазами на Сейвена. — А мы являемся теми, кем являемся. Властитель закончил здесь, и теперь он вернется. Он разогревает ядро планеты для выстрела. Это означает, что Вербария прекратит существование.

— Мы можем его остановить?!

— Нет. Первый неудержим. Он заберет генизу с собой. Это все, что я могу сказать.

— Но как же быть нам? — Моргот невозмутимо скрестил на груди руки. — Наблюдать за тем, как он взорвет планету в своем неудержимом старте?

Древний замолчал, посмотрел на Сейвена и, когда тот отпустил его, отступил на шаг и ответил.

— По прихоти судьбы у вас случился он, — древний обернулся всем телом и посмотрел на Крайтера, внимательно следившим за ходом беседы. — Сила отчужденного репликанта поможет вам спастись.

— Отчужденного? Вы хотите сказать, что… — Сейвен не успел договорить, его перебил древний, стоявший по правую руку от первого.

— Он больше не часть ментальной стороны и отчужден генизой. Это дает ему власть над естеством. Теперь он Гениза для самого себя. И для вас, последние репликанты Вербарии.

— Вербария лишь одна из множества планетоидов системы, называемой вами Солнечной, — заговорил третий долговяз. — Среди них есть одна планета, на котором вы смогли бы продолжить существование. Это вторая планета от Солнца — Земля.

У Сейвена голова пошла кругом. Он понимал, что говорили древние, но осмыслить, принять эту информацию, как реальность, как нечто происходящее здесь и теперь, — напрочь отказывался. «Крайтер отчужденный репликант? Спасение на Земле? Ведь это — космос!»

— Да, это космос, — оказалось, что последние слова Сейвен выкрикнул. — Когда-то, очень давно, сеянцы спустились на Вербарию именно оттуда. Ваш сеянец крепок. Он выдержит путь.

— Сеянец? В смысле… Купол? — уточнил Дейт.

— Да.

— А кто вы, что зовете себя древними?

— Мы здесь с самого начала. С момента рождения жизни на Вербарии. Но нам следует немедленно покинуть планету, иначе будет поздно.

Едва долговяз закончил фразу, как Крайтер взвился на вершину и купол стремительно набрал высоту. Они поднялись над клокочущим океаном планетарного шторма, озаряемого то белыми вспышками молний, то красно-оранжевыми всплесками плоти Вербарии. Подчиняясь высоте, вернулось и солнце. С холодным безразличием оно освещало кипящий над планетой хаос.

Впервые Сейвен увидел Вербарию со стороны. Черный шар, пронизываемый алыми и серебристыми ветвями сполохов. «Какой бы ты была без этого черного савана?» В груди опять заныло, заскребло когтями чувство вины и скорби. Он почувствовал, как по щеке скользнула слеза.

Измерять космические пространства никто не умел. Никто, кроме Енисея, быстрыми взмахами прутика рисующего на песке схемы с цифрами. По чертежам было видно, что купол отлетел от Вербарии уже на четыреста тысяч километров. В тот самый момент, когда он затер цифру, чтобы написать новую, мрачный лик планеты рассекли алые трещины, разбежавшиеся сетью от одной точки.

Темный кокон планеты лопнул, распустился, как дивный космический бутон. Куски тверди, отгибаясь от раскаленного ядра планеты увядшими лепестками, отваливались. Сияющее ядро мерцало тончайшей голубой сетью. Оно плыло, как новорожденное солнце, сбросившее старую, огрубевшую кожу. Остывая глыбы крошились, разламывались в обоюдном столкновении и следовали за ядром угловатым шлейфом.

Скорость ядра возросла. Оно рвануло вперед по орбите, освобождаясь от остатков коры. В точке, положившей начало «расцвету» Вербарии, разгорался столб огня. Ослепительно белый он напряг каждую ниточку сети, накинутой на ядро, как вдруг потух и рассыпался в лазурную искру. Вопреки ожиданиям, звездочка, венчавшая этот столп огня, не отделилась, не стартовала, а рухнула вниз, на оголенную планету.

«Айро». Сейвен прильнул к стеклу.

— Айро!

Но в ответ — только разбитое эхо.