Сети Паука

ГЛАВА 17

На мостике «Мести Паука».

Геостационарная орбита над планетой Мир

Сюзен Смит Андохар сделала глоток горького чая из трав — смеси корней нож-куста и стеблей дынного дерева, вот уже несколько столетий заменявшей романовцам настоящий чай. На мониторе было видно, как штурмовик заходит в чрево корабля. Смертоносная обтекаемая стрела заполнила собой весь экран. Белые короткие крылышки сверкали в лучах солнца Мира, резко выделяясь над черным изгибом ночной планеты. В невинных с виду башенках притаились мощные бластеры, разрушительное действие которых Сюзен видела на Сириусе. Разбрасывая бело-голубые искры, штурмовик вошел в грузовой док.

Сюзен, надув щеки, шумно выдохнула. Времени остается в обрез. К тому же адмирал Ри, узнав о бегстве Пайка, пришел в неописуемую ярость. Он наорал на Брука — первый раз, чтобы дать выход гневу, второй просто для порядка... а также потому, что больше кричать было не на кого.

Сюзен невесело усмехнулась. Этот Пайк действительно очень ловко обманул медустройство. Конечно, его поступок не был примером дисциплинированности, однако девушка получила определенное удовольствие от того шума, который вызвал побег молодого ученого. В конце концов все окончилось благополучно. Марти Брук принял на себя весь огонь, предназначавшийся ей. Кто-кто, а Дамен Ри ни за что не стал бы упрекать ее в том, что она отправилась в горы молиться. Воину бывает необходимо побыть одному, подумать.

«Но почему ко мне не пришел мой дух-хранитель? Почему в эту пору испытаний Паук не поддержал мои силы? Все дело во мне? Я в чем-то неправа? Где-то ошиблась? Эти видения...»

— Нет, Сюзен, — строго произнесла она вслух. — Об этом даже не думай.

Однако на сердце все же оставалась неприятная тяжесть.

Крутанувшись в командирском кресле, Сюзен сверилась с коммом. После «Сокровища Паука» мостик, на который с трудом могли втиснуться три человека, казался просто крошечным. Под сводами внутренней обшивки были закреплены контрольные мониторы. Катодно-лучевые трубки отбрасывали на приборную панель феерические отблески, окрашивая обязательный белый цвет в мягкие пастельные тона. На одних мониторах виднелось изображение Мира; на другие выдавалась подробная информация о статусе реактора, расчетных параметрах курса и состоянии других систем корабля.

Моше Рашид, откинувшись на спинку кресла с высоким подголовником, закрыв глаза, изучал цифры, поступающие из комма через шлемофон. Сиг Марггафф, штурман, вводил необходимые данные в курсовой компьютер, подготавливая корабль к прыжку.

Мерцающий свет указывал на то, что реактор вещества-антивещества работает в холостом режиме. По приказу Сюзен «Месть Паука» была готова отправиться в космос. На самом деле это был обычный грузовик ПСА1-775 (П — патруль, С — служба снабжения, А — база на Арктуре, 1 — обслуживающий «Победу»). Однако два дня назад, как только корабль появился на орбите Мира, романовцы дали ему новое имя.

— Штурмовик пристыковался, — доложил через комм Хосе Грита Белый Орел.

— Закрыть стыковочный узел!

Пол грузовика задрожал. Мощные захваты стиснули штурмовик; закрылись створки внешнего люка.

— Стыковочный узел закрыт.

Сюзен открыла канал связи с «Пулей».

— Господин адмирал, мы готовы трогаться в путь. Последний из штурмовиков пристыковался, все системы корабля работают исправно. Доктор Дарвин Пайк на борту, необходимое оборудование загружено.

На экране появились лица адмирала Ри и Риты Сарсы.

Через мгновение к ним присоединился Иверсон.

Выслушав чье-то донесение, адмирал кивнул и наконец повернулся к Сюзен.

— Отлично, командор. Надери этому болвану уши от моего имени. Передай, что я еще разберусь с ним после того, как вы вернетесь. Добавь также, что он может считать себя родившимся в рубашке... если попадет в руки к Отцам и больше не встретится со мной!

Сюзен кивнула, гадая, что же на самом деле сказать Дарвину. Он совсем безобидный. К тому же у него действительно были причины жаловаться. Возможно, к нему и впрямь относились чересчур жестко — слишком много требуя от него. В конце концов, он ведь типичный представитель Директората.

— Майор Сарса, — продолжал Ри. — Общее руководство операцией возлагается на тебя. Пусть Паук пошлет вам удачу. Возвращайтесь скорее. Вам не нужно объяснять, что к чему. Вы получили лучшее, что у нас есть. Никто не знает, какие опасности подстерегают вас на пути. Просто я хотел, чтобы вы знали, как я вами горжусь, а весь Мир перед вами в неоплатном долгу. Окажите нам большую услугу — берегите себя. Возвращайтесь живыми.

— Благодарю вас, господин адмирал, — ответила Рита. — Мы сделаем все, что возможно, сэр. — Повернувшись к Иверсону и Сюзен, она добавила: — Вы получили всю информацию о намеченном курсе. Комм выдаст вам значения ускорения. Предполагаемая величина — тридцать пять единиц.

— Вас поняла, — подтвердила Сюзен.

Она ощутила, как перегрузка вдавила ее в кресло, но тот-час же заработали компенсирующие антигравитационные пластины.

— Надеюсь, Паук не оставит вас, — изменившимся голосом произнес на прощание Ри. — Мы ждем вас. Берегите себя.

— Жаль, что с нами нет Пророка, — заметил Иверсон.— Я нигде не смог найти Честера, — нахмурился Ри. — Он скрылся в горах. А четверо стариков не выдержали бы тягот межзвездного перелета. Увы, вам придется обходиться без Пророков. Еще вопросы есть? Нет? Ну что, тогда позвольте еще раз пожелать вам удачи.

Экран погас.

— Командор! — спросило появившееся изображение Хосе. — Не желаете ли пройти на корму? У нас на борту еще один пассажир. Он прилетел с последним штурмовиком.

Сюзен едва сдержала готовый сорваться с уст вопрос. Беспокойство на лице Хосе говорило само за себя. Что этот проклятый Пайк вытворил на этот раз? Захватил с собой женщину, чтобы та скрашивала ему полет? Именно этим объясняется его пятидневное отсутствие?

— Иду, — проворчала в микрофон Сюзен. — Пусть мистер Пайк и его... «пассажир» пройдут в кают-компанию.

Охваченная гневом, она стремительно пошла по узким коридорам, ворча себе под нос:

— Это уже слишком! Мы отправляемся в боевой вылет. Место назначения — самое сердце пространства, контролируемого Нгуеном. Провианта на борту корабля в обрез — едва хватит на три месяца. И еще один лишний рот мне ни к чему, не говоря о том, что я понятия не имею, куда пристроить пассию Пайка. Я его убью... Он у меня... Я...

Если же задержаться, чтобы высадить непрошеного гостя, она потеряет целый день. Чтобы нагнать остальных, придется набирать ускорение в сорок единиц. Безопасным пределом для транспортного корабля является значение тридцать пять единиц — если в этом случае одна из антигравитационных пластин случайно отключится, остальные компенсируют сбой. А что будет при сорока единицах, никому не известно. При таких перегрузках остатки экипажа придется отскабливать от переборок.

Сюзен вошла в кают-кампанию, готовая взорваться. Пайк сидел за длинным столом. Выражение его лица было каким-то странным. Быть может, чертов антрополог наконец осознал, сколько хлопот доставляет другим?

Но вторым человеком была не женщина. Застыв в дверях, Сюзен окинула взглядом худого мужчину — нет, еще подростка, лет двадцати, не больше. Потрепанная кожаная рубаха, выпачканная грязью и машинным маслом, болталась на щуплых плечах. Длинные черные волосы, забранные в две косы, были в траве и ветках. Узоры кланов, вышитые на груди и рукавах, сильно выцвели, но все же Сюзен узнала цвета Андохар и Гарсия. Спереди на куртке красовалось едва различимое изображение паука. На поясе болтались пустые ножны. Юноша сидел с закрытыми глазами, погруженный в собственные мысли.

— Черт побери, Пайк, это еще кто такой? — Сюзен решительно направилась к антропологу, готовая свернуть ему шею. — Нам негде разместить этого парня... и у нас нет времени, чтобы отправить его обратно на Мир. Черт побери, о чем ты думал? И где ты шлялся? Адмирала едва не хватил удар, но, клянусь Пауком, он покажется тебе ласковой киской по сравнению со мной! Насколько мне помнится, ты хотел, чтобы к тебе относились с должным уважением. Похоже, ты не понял, что для этого, черт возьми, необходимо вес- ти себя достойно!

Остановившись напротив него, Сюзен подбоченилась. Но перед ее разгневанным взглядом предстал другой Пайк. Под бронзовой от загара кожей вздулись желваки. Этот Дарвин Пайк не сжался, не попятился назад.

Он открыл рот, собираясь заговорить, — но только юноша его опередил.

— Я считаю, что доктор Пайк, подойдя к поворотной точке, сделал единственно возможный выбор. Найти Паука... найти свою душу... это самые главные поступки в жизни человека, командор Андохар.

Стремительно развернувшись, Сюзен увидела мудрые понимающие глаза, и гневная отповедь застряла у нее в горле.

— Святой Паук, — прошептала она, — кто ты?

— Меня зовут Патан Андохар Гарсия, — спокойно произнес юноша, чуть склоняя голову. — Рад познакомиться с вами, командор Андохар. Итак, вы получили ответы на все вопросы и можете вернуться к своим обязанностям. Я еще не привык к новым ощущениям, так что прошу извинить меня.

Закрыв глаза, он, провалившись в свой внутренний мир, снова опустился на стул.

Сюзен сглотнула подкативший к горлу клубок.

— Я был с вождем Железные Глаза, — ворвался в ее смятенные мысли голос Дарвина. — Меня позвали медведь и Сантос. Я... наверное, ваш Паук все равно не оставил бы меня в покое. Вот почему я ушел в горы. Надеюсь, вам не надо объяснять, что это такое.

Сюзен рассеянно кивнула, не в силах оторвать взгляд от юного Пророка.

— Железные Глаза привел меня назад в поселение. Там нас встретили этот юноша, — Дарвин указал на Патана, — и человек по имени Честер Армихо Гарсия. Честер что-то сказал вождю, а этот парень просто направился в штурмовик. Увидев его, Бык Крыло Риш приказал часовому пропустить мальчишку.

Неудивительно, что сигнала тревоги не было. Никому не хочется связываться с Пророками. Они ходят, куда им вздумается и когда вздумается.

С трудом выпустив задержанный вдох, Сюзен присела на краешек стула. Пророк не шелохнулся.

— Но почему к нам? — пробормотала она. — Ведь Пророки никогда... я хочу сказать... Благословенный Паук, что же нас ждет впереди ?

— Думаю, это вам не помешает, — сказал Дарвин, протягивая ей чашку кофе.

Оторвав взгляд от юноши, Сюзен повернулась к нему.

— Он что-то говорил?

— Нет, — спокойно ответил Дарвин, усаживаясь рядом с ней.

Наступило молчание.

Наконец Дарвин достал из-за пояса сломанный нож.

— В своей жизни мне пришлось многое повидать, я встречался с загадочными необъяснимыми явлениями. У себя дома, на Аляске, я готовился к видению. Мне явился Ворон. Он ходатайствовал за меня перед медведем, чтобы я смог забрать его жизнь. Но здесь, на Мире, ваш медведь разговаривал со мной, пока я на него охотился... и потом. А тот Сантос, которого я убил... он сломал этот нож. Я никогда не сталкивался с тем, что видение может ломать физический предмет.

Он с благоговейным восхищением провел пальцем по зазубренному слому.

— Душа убитого мной Сантоса сказала, что меня, как и этот нож, тоже подвергнут испытанию. Меня будут выковывать, закалять, но если материал окажется недостаточно прочным, я...Дарвин замолчал, уставившись на зажатый в руке обломок.

Сюзен непроизвольно поежилась.

— Однажды я... я тоже подверглась испытанию.

При воспоминании о вкрадчивом голосе Нгуена, о его поджаром теле ее голос задрожал.

— Вы не сломались.

— Быть может, я... Проклятие. Я... На самом деле, я не знаю. Трещины в душе, незажившие раны... Когда он что-то говорил, смотрел на меня как-то по-особенному, я... я...

Она перевела взгляд на Пророка. Дыхание Патана было размеренным. Похоже, он совершенно не обращал внимания на происходящее. Однажды Честер спас ее — с помощью Дьердя и Пятницы. Сердце Сюзен пропустило удар. Пятницы? О боже...

«Черт побери, что ты делаешь? — закричала она на себя. — Зачем ты раскрываешь душу перед этим... этим незнакомцем? Возьми себя в руки! Возьми себя в руки, пока не сделала чего-то такого, о чем будешь жалеть всю жизнь. Он мужчина... а все мужчины твои враги!»

Запаниковав, Сюзен тряхнула головой, выпивая залпом кофе.

— Я должна вернуться на мостик. — Она вскочила на ноги, чувствуя, как по телу разливается адреналин. — Приношу свои извинения за резкость. Я не знала, где вы были... и чем занимались.

Дарвин кивнул.

— Я тоже передумал о вас много гадостей. Забудем об этом.

Попытка Сюзен улыбнуться закончилась слабым дрожанием уголков губ.

— Да... и позаботьтесь о том, чтобы Пророку было у нас уютно.

— Я могу быть чем-нибудь полезен? Ну, помочь с оружием или еще что-то? Насколько я слышал, корабль должен будет подвергнуться модернизации, так? В свое время я неплохо разбирался в технике.

Сюзен повернулась к двери, остро чувствуя молчание юного Пророка.

— Я подумаю, как вас лучше использовать.

Столица Директората.

Арктур

Директор Робинсон парил в своем голубом коконе. Поступающая непрерывным потоком информация повергала его в ужас. Одна катастрофа следовала за другой: чтобы выстоять перед этой накатывающейся волной, ему приходилось полностью отключать чувства, оставляя один рассудок. Если бы не постоянное умственное напряжение, директор давно бы сломался. Спасательные корабли посылали все новые жуткие снимки. Список погибших рос не переставая.

Закрыв глаза, Робинсон сосредоточил все усилия своего генетически измененного мозга на решение этой проблемы, пытаясь сделать все возможное, чтобы облегчить страдания населения планет, подвергшихся нападению. По его приказам срочно отправлялись команды скорой помощи и отряды спасателей. Но если раньше на место катастрофы прибывала большая группа квалифицированных специалистов, теперь нередко заниматься сложнейшими задачами приходилось единственному человеку, получившему в свое распоряжение один грузовой корабль. Упор делался на то, что специалист, имеющий чрезвычайные полномочия, сделает невозможное. При этом Робинсону приходилось использовать психообработку, вселяя в специалиста уверенность в том, что он справится с порученным заданием. Но только теперь уже не осталось больше ни спасателей, ни транспортных кораблей, ни продовольствия, ни даже простых аптечек первой помощи.

— Как такое могло произойти? — Навтов настойчиво присылал через систему запрос каждый раз, когда хоть немного ослабевали потоки отчаянных призывов о помощи, заполнивших Джай-сеть. — Как? Как? КАК?

— Потому что я поверил Нгуену, — вслух прошептал Робинсон.

Воспоминание о строгом лице Дамена Ри острой болью стыда кольнуло его в сердце.

— Ко мне поступило новое сообщение, — прервал его мысли доклад Ана Рока. — Уничтожена станция «Свиленск». Слы- шатся позывные спасательных буев. Мои ресурсы полностью истощены. Мне без промедления требуется помощь. Оставшихся в живых еще можно...

— Помощи не будет. — В последний раз изучив список оставшихся транспортных кораблей, Робинсон ощутил в горле непривычную сухость. — Мы доведены до грани. Отвлечение дополнительных грузовиков вызовет перебои с поставками про- довольствия и сырья для промышленности на неблагополучные планеты, что немедленно приведет к массовым беспорядкам. Это лишь даст Нгуену дополнительные козыри. К настоящему моменту межорбитальные транспортные узлы загружены до предела. Дальнейшее перераспределение...

— Я ДОЛЖЕН получить помощь! Пока мы говорим, люди умирают. Я... я отвечаю за свой сектор... и должен помочь населению «Свиленска»! МНЕ НУЖНА ПОМОЩЬ! Я ДОЛЖЕН... ДОЛЖЕН...

Биометрические приборы, следившие за состоянием организма заместителя директора, опасно зашкалили.

— Рок! Только не сейчас! В этот критический момент вы должны... Рок?

Мониторы зафиксировали, что у Рока стресс.

Робинсон ощутил холодную дрожь. Внимательно проверив состояние своего собственного организма, он доложил Навтову:

— Я ввел в организм заместителя директора Рока успокоительное. — Робинсон закрыл глаза, чувствуя физическую боль в теле. — Он был на грани срыва.

— Я полностью одобряю ваши действия. — Навтов на мгновение отвлекся, чтобы разобраться со сбоями в своей сети. — Директор Робинсон, я лично слежу за процессом обмена веществ в своем организме. Имейте в виду, что я добавил в систему кровообращения ноль целых семь десятых процента ингибитора стресса. Принимаю на себя обязанности Рока. Возможно, какие-то мои решения окажутся спорными, однако мы не имеем права рисковать.

— Я по достоинству оценил ваши действия, — согласился Робинсон.— По возможности я буду контролировать ваши решения. Изучив кривую усталости, выданную биометрическими индикаторами Рока, я принял решение дать ему возможность вы- спаться. В дополнение к психологическому шоку он испытывает полное физическое истощение.

— Директор Робинсон, что нам делать?Люди, уцелевшие при гибели станции «Свиленск», — их несколько тысяч... — Навтов остановился.

— В настоящий момент им придется рассчитывать только на свои собственные силы.

Робинсон мрачно обвел взглядом бесконечную голубизну своего центра управления. У него перед глазами мелькнули картины людей, замерзающих, умирающих мучительной смертью от удушья или большой дозы облучения в тесных спасательных куполах. Это уже слишком! Решительно отмахнувшись от непрошеных образов, он проверил свою систему.

— Бросить их на произвол судьбы ? Это же живые люди, директор Робинсон! Мы должны их спасти, чего бы это ни стои- ло...

— Навтов, следите за собой. Несмотря на введенный в организм транквилизатор, мониторы отмечают сбои в системе жизнедеятельности. Сохраняйте спокойствие. Держите себя в руках. Нельзя допустить повторения ситуации с Аном Роком...

— Мы БЕССИЛЬНЫ! Как такое могло произойти ? Куда мы идем ?

Робинсон мгновенно перегрузил Джай-сеть обилием информации — дал неврологическую пощечину мозгу Навтова.

Помощник директора растерянно замер. В дело вступили безусловные рефлексы.

— Навтов, вам необходимо контролировать свое тело. Я не могу тратить время на то, чтобы следить за вами и Роком. Понятно ? Вы должны сами отвечать за себя.

— Я... Я... Понятно. — Пауза в системе. —Что с нами произошло, директор Робинсон? Почему нам никак не удается справиться с этим кризисом ? Мы работаем до полного изнеможения, но не можем спасти цивилизацию. Как такое могло произойти ?

Робинсон устремил взгляд в бесконечную голубизну, остро воспринимая отчаянные призывы о помощи, запрудившие транскоммуникационные линии. Джай-сеть работала на пределе возможностей, пытаясь переправить директорам миллионы запросов.

Отключив свой мозг от полных отчаяния воплей, Робинсон потер тонкими пальцами горящие от усталости глаза.

— Это произошло потому, что я допустил роковую ошибку, Навтов, — вслух прошептал он. Его огромный мозг на мгновение заполнился образом бесстрастного Дамена Ри. — Я поверил Нгуену Ван Чоу.

— Чем бы это ни объяснялось, заместитель директора, — отправил Робинсон Навтову, — ответственность по-прежнему лежит на нас. Вы, я и Рок должны делать все, что в наших силах. Люди будут погибать, но нам приходится заботиться о многих планетах и станциях. Постарайтесь спасти как можно больше людей, используя ограниченные средства, имеющиеся у вас в распоряжении. Остальными придется пожертвовать.

Он сглотнул комок в горле.

— Вот только долго ли мы сможем так выдержать, Семрий? Где предел?

Робинсон вздохнул — как самый обыкновенный человек. Снова вытерев глаза, он вернулся к невозможной задаче спасения хотя бы части человеческой цивилизации.

— Держись, Навтов. Нам всем нужно держаться. Без нас галактика рассыплется на части.

«Месть Паука».

Прыжок

Сюзен полностью погрузилась в руководство работами по установке бластеров и генераторных щитов. По ее приказу половина корабля была разгерметизирована, чтобы техникам было удобнее разрезать переборки и укладывать новые силовые кабели. Девушка едва держалась на ногах от усталости, страстно жалея о том, что Дьердь Хамбрей остался на «Пуле». В ее распоряжении имелись неплохие специалисты, но бледный сириусианец постоянно импровизировал, усовершенствуя то, что, казалось, уже нельзя было усовершенствовать.

— На самом деле я просто пытаюсь себя обмануть. Мне... мне страшно. Страшно оставаться в каюте одной.

Вздохнув, Сюзен направилась к себе. Даже на стапеле потребовалось бы не меньше месяца на то, что экипаж «Мести Паука» пытался сделать в походных условиях за две недели. Войдя в тесную каюту, Сюзен сложила койку, чтобы можно было пройти в душевую кабину, и побаловала себя горячей водой. Падая от усталости, она подумала было о том, чтобы вернуться на мостик, но ее измученное тело вопило, требуя отдыха. Разложив койку, Сюзен обессиленно упала на нее.

Она не проспала и пятнадцати минут, как из глубин ее сознания протянул свои щупальца кошмар. Рядом с ней стоял ухмыляющийся Нгуен, игриво прикасаясь хлыстом к ее бьющемуся в судорогах телу. Задыхающаяся от страха, вспотевшая, Сюзен заново переживала каждое мгновение ужаса, слушая в мыслях вкрадчивый голос мучителя.

«Ты узнаешь, что такое наслаждение, моя голубка, — снова и снова повторял Нгуен. — Позволь показать тебе, что это такое!»

Вскрикнув, Сюзен уселась на кровати, затравленно озираясь вокруг. В каюте горел яркий свет.

У нее перехватило дыхание. К горлу подкатил клубок размером с кулак, душащий ее. Все тело Сюзен, покрытое холодным потом, горело в лихорадочном огне. Она обвела отчаянным взглядом крохотную каюту, задержав на том месте, откуда к ней на помощь должен был бы поспешить Дьердь. Но узкая койка даже не хранила воспоминаний о нем.

Взяв из автомата чашку кофе, Сюзен забилась в угол. Подобрав колени к груди, она положила на них подбородок. Длинные черные волосы рассыпались покрывалом. Тупая боль от ужасного кошмарного сновидения разливалась в груди.

— Дьердь! Где ты? Он... он где-то там. И я... я приближаюсь к нему...

Сюзен зябко поежилась, оставаясь наедине со своими пугающими воспоминаниями — кошмарным сном, становящимся явью. Рядом с ней никого не было. Никто не прогонял пугающую неопределенность. Не в силах заснуть, она сидела — на незнакомом корабле, окруженная чужими людьми, одинокая. И рядом с ней омерзительный призрак Нгуена Ван Чоу.

Совсем одна.

Может ли она довериться кому-нибудь? Поделиться своими страхами? Быть может, с Моше? Она так давно его знает. Обнимет ли он ее? Прогонит ли призрак? Сюзен покачала головой. С Моше она не будет в безопасности. Он захочет большего... больше, чем она может отдать мужчине — теперь, после того, что с ней сделал Нгуен.

Дьердя можно было не бояться. После несчастного случая он стал неопасным. Тогда инженер получил дозу облучения, модернизируя яхту, на которой Нгуен ввозил на Сириус контрабанду. Участок мозга, отвечающий за половые влечения, отмер много лет назад. Дьердь обнимал Сюзен, но ей не было страшно. Любой другой мужчина разобьет вдребезги это хрупкое доверие, по которому она так тосковала.

Допив кофе, Сюзен закинула голову назад, ощущая затылком вибрацию — неотъемлемую составляющую корабля. По переборкам доносился приглушенный стук. Где-то кто-то из техников старался протащить кабель через непокорный металл.

Сколько еще она сможет прожить в полном одиночестве, постоянно окруженная страхом? Сюзен уселась на койке, полностью проснувшаяся, испуганная. Впереди были долгие бессонные часы.

Патан Андохар Гарсия бился за то, чтобы остаться в живых. Его рассудок, все еще не привыкший к стремительному потоку событий, накатывающихся подобно неудержимой горной реке, пытался разобраться в происходящем. Столько информации! Она переполняла сознание юного Пророка, затопляла всю его жизнь. Патан выбирал один из вариантов будущего, следил за тем, как оно разворачивается, но вдруг принималось какое-то решение в поворотной точке, и вся картина менялась, сметаемая тысячью других видений, пляшущих в бешеном круговороте. Юноша терялся в окружении безумных призраков, не в силах сосредоточиться.

Он постарался расслабиться, обрести внутреннее спокойствие. Честер говорил, что потребуется какое-то время на то, чтобы отгородиться от противоречивых ощущений, постоянно заволакивающих его мозг. Но как долго ждать? Патан снова очистил мысли, пытаясь освободиться, дать возможность будущему протянуть свои щупальца и сплестись в настоящее, перетекающее через его сознание в прошлое.

Но вмешалась окружающая обстановка: непрерывный гул двигателей, суета в отсеках корабля отвлекали юношу, не давая сосредоточиться на поворотной точке, событии, происходящем в противоположной части галактики и меняющем весь ход истории. Вмешательство свободной воли плохо само по себе, но что говорить о шуме? О беспомощном парении в невесомости? Патан поморщился, физически чувствуя приступ тошноты.

Как, о громогласное имя Паука, Честеру удалось выкроить время, чтобы перечесть столько классической литературы? Патана душил страх.

— А что... что, если я не смогу справиться с видениями? Случается, Пророки сходят с ума. Будущее их затягивает, и они начинают видеть все больше и больше того, что могло бы быть, и все меньше того, что происходит в действительности. Паук... не дай, чтобы такое случилось со мной!

Юноша шептал эти слова, а тем временем у него перед глазами крутилось видение — воспоминание о том, что еще не произошло. Исхудавшая тень Патана Андохара Гарсии съеживалась, увядала. Он услышал свой собственный крик — вырывающийся из груди ужас, смешанный с отчаянием.

Патан зажмурился, испуганный образами. Он то бросался вперед, то пятился назад, стараясь заключить перемирие с накатывающимися волнами будущего.

Где-то между ослепительным светом и бездонным мраком, между надеждой и отчаянием, между страхом и уверенностью лежала дорога, проходящая через мириады спутанных поворотных точек и событий, вытекающих одно из другого. Но сможет ли Патан Андохар Гарсия найти эту едва заметную тропинку, прежде чем будущее засосет его окончательно... или, наоборот, оттолкнет немыслимыми ужасами?

Сможет ли он найти в этом бескрайнем лабиринте Истину?

Со стороны казалось, что юноша спит, сложив руки на коленях. Его лицо пересекали складки мучительной боли, глаза были закрыты, чтобы лучше сосредоточиться на бесконечности, разворачивающейся перед сознанием. Он вел смертельную борьбу за свой рассудок, но только учащенное сердцебиение выдавало его напряжение. Кровь разносила все меньше глюкозы по его истощенному телу; жировые запасы подходили к концу.

— Не хватит, — едва сдержался, чтобы не выругаться, Хосе Грита Белый Орел, окидывая взглядом занимающий половину коридора отрезок силового кабеля. — Придется протягивать его прямо из реакторного отсека.

Дарвин Пайк провел грязной рукой по лбу, пытаясь перехватить капельки пота, готовые обжечь глаза.

— Это значит, надо будет прорезать отверстие в переборке отсека, перетащить все запасы продовольствия, оружие и доспехи в штурмовики и — что хуже всего — вытащить уже проложенные десять метров кабеля и заделать все дыры.

Белый Орел, пожевав губу, достал из кармана лазерную рулетку и измерил расстояние между разъемом силового кабеля и лафетом бластера, установленного в башенке в борту «Мести Паука».

— Не хватает пятнадцати сантиметров. — Он пожал плечами. — Ты прав, именно это нам и предстоит, если только не удастся нарастить кабель.

Дарвин, хлопнув себя руками по бедрам, шумно вздохнул.

— Знаешь, если мне посчастливится остаться живым и вернуться в университет, я переломаю шею старику Эммануэлю Чиму в пяти разных местах.

Молодой ученый начал выталкивать толстый скользкий кабель назад в отверстие в переборке, через которое он его только что протащил.

Единственное преимущество такой напряженной работы состояло в том, что не оставалось времени на размышления по поводу безумных видений, неотступно преследовавших Дарвина после хождения в горы. Он также мог не обращать внимания на затравленную усталость, которую видел в глазах Сюзен, встречаясь с ней в тесных коридорах. Тряхнув головой, Дарвин всем своим весом налег на кабель, продвигая его сантиметра на три. В чем дело? В том, что помимо Сюзен на борту корабля всего четыре женщины, но она, несомненно, самая красивая? Или он попросту в нее втюрился?

— Давай, Пайк! — крикнул Белый Орел. — На то, чтобы уложить эту малышку, у нас осталось меньше тридцати часов. Не забыл, что тогда начнется прыжок? Командор будет вне себя, если реактор выйдет из строя в тот момент, когда мы попытаемся выскочить из действительного пространства!

Дарвин, усилием воли очистив сознание от мыслей о Сюзен, судьбе и убитом Сантосе, налег на кабель изо всех сил.

Десять часов спустя, настолько измученный, что он едва держался на ногах, Дарвин, шатаясь, дошел по узким коридорам до своей каюты и залез в душ. Натягивая на ноющее тело свежую одежду, он решал, что сделать в первую очередь — выспаться или заполнить зияющую пустоту под ребрами. Победил желудок.

Члены экипажа питались, кто когда сможет, перекусывая во время работы или тогда, когда уже не было мочи терпеть.

В кают-компании Дарвин оказался совершенно один. Он, зевая, устроился в углу, довольный тем, что никто ему не мешает. Прогнав все посторонние мысли, Дарвин сосредоточился на еде, вызывая выделение слюны. Потянувшись, он взял приборы и вдруг застыл. У раздаточного автомата стояла скорчившись Сюзен. Ее смуглая кожа казалась неестественно бледной. Стиснув чашку, девушка попыталась поднести ее ко рту, не расплескав кофе. Бурые подтеки, прорывавшиеся между трясущимися пальцами, сорвались каплями на пол.

Взяв чашку у нее из рук, Дарвин стиснул Сюзен за плечи, ощутив, как дрожат напряженные мышцы. Брызги кофе полетели во все стороны. Девушка сверкнула взглядом, разъяренная дерзостью молодого ученого, но ее глаза были затуманены усталостью.

— Господи, что с вами? — тихо спросил Дарвин, пытаясь перебороть внезапное отчуждение.

— С-со мной все в порядке, доктор П-пайк. П-пустите меня.

— По-моему, вы на грани нервного срыва.

— Н-ничего страшного... все в п-порядке. Оставьте меня в покое!— вдруг взорвалась Сюзен. — Мне нельзя здесь оставаться. Если кто-то из экипажа... Пустите меня!

Кивнув, Дарвин схватил свой поднос и ее чашку. В каюткомпанию вошли Белый Орел и патрульный инженер, обсуждающие проблему прокладки силовых кабелей.

— Разумеется, командор Андохар, — бодро воскликнул Дарвин. — Я проверю эти цифры. Давайте я отнесу ваш поднос. — Улыбнувшись, он небрежно пожал плечами, буквально подталкивая Сюзен к выходу. — Даже за едой приходится думать о работе.

Выйдя из кают-компании, он повел девушку в ее каюту.

Как только за Сюзен закрылся люк, она рухнула на койку, охваченная судорогами. Закрыв глаза, девушка сделала глубокий вдох.

— Вы здесь часто убираете? — спросил Дарвин, отмечая сверкающий чистотой пол.

Все полированные поверхности были надраены до блеска. В углах ни соринки. Выход нервному возбуждению?

— Благодарю вас, — устало произнесла Сюзен, поднимая на него красные от бессонницы глаза. — Я просто... мне вдруг стало не по себе. Никак не могла унять дрожь. Я как раз направлялась на мостик и подумала, что чашка кофе поможет. В прошлом это всегда помогало.

— Да, кофеин поднимает жизненный тонус. Для разболтанных нервов то, что нужно. Но сейчас все позади. Командор, вам необходимо выспаться.

— Я все время занята. Столько дел...

— А может быть, это горе? Вы по-прежнему переживаете гибель Пятницы? Не надо... Эй!

Стремительно вскочив с койки, Сюзен застыла в боевой позе, готовая нанести удар.

— Никогда не произноси при мне это имя!

Черные глаза горели безумием.

Кивнув, Дарвин медленно отступил назад, вспоминая то, о чем говорил ему из темноты медведь.

«Будь осторожен, Дарвин. Она может сорваться в любую минуту, и тогда твои внутренности вывалятся на пол. Веди себя спокойно. Будь рассудительным и непринужденным. Если Сюзен рассыплется, никто не сможет собрать вместе миллионы кусочков».

Сделав над собой усилие, он произнес как можно спокойнее:

— Прошу прощения. Мне так и не довелось познакомиться с этим воином. Я очень об этом жалею.

Сюзен колебалась еще мгновение. Наконец бешенство в ее темных глазах погасло, смертельная ярость сменилась от- решенностью. Будто обмякнув, девушка медленно опустилась на кровать, роняя голову на руки.

— Или вы глупец, каких надо поискать... или наполовину Пророк, — ее голос проскрежетал словно щебень по дереву. — Только что я вас едва не убила.

— Знаю. На самом деле страх смерти не такой уж мучительный. Вероятно, он даже предпочтительнее, чем страх перед будущим. Надеюсь, он не такой жуткий, как тот ад, с которым вы постоянно сражаетесь.

Сюзен откинула голову назад, и длинные распущенные волосы, сверкнув в ярком свете лампы, упали на плечи. На шее забилась жилка. Дрожь в руках не проходила. Но самыми ужасными были глаза Сюзен — затравленные, обезумевшие, полные отчаяния.

— Пайк, не злоупотребляй своим везением. Только не сейчас. Мне едва удалось сдержаться. Меня всю колотит, и меньше всего в настоящий момент мне нужно твое сочувствие. Я уже поблагодарила тебя за то, что ты прикрыл меня в кают-компании, но впредь я сама буду следить за собой. Еще раз спасибо. Дверь прямо у тебя за спиной.

— Вы не хотите рассказать мне, почему не можете заснуть? В какое бы время я ни работал, я постоянно слышу в комме ваш голос — вы всегда на вахте. Вас что-то гложет изнутри. И, судя по тому, какой сейчас была ваша реакция, Пятница — лишь часть этого.

— Ты ничего не понял, да? — Сюзен пристально оглядела его с головы до ног. — Я определенно испытываю желание тебя убить. Так будет гораздо проще, чем постоянно терпеть твои выкрутасы. И мне станет легче.

— Неужели? По большому счету едва ли... Вы пытаетесь скрыть очевидное. А что, если бы свидетелем вашего срыва стал капитан Рашид? Вы потеряли над собой контроль... и это вас напугало. Вам необходимо срочно отправиться в лазарет и принять успокоительное. Задумайтесь, к вашим приказам начнут относиться с подозрением. Возможно, уже относятся. Командор, уже многим известно, что вы с чем-то боретесь.

Сюзен делано рассмеялась.

— Черт бы тебя побрал, Пайк! Ты просто любишь попадать в беду, не так ли? Неудивительно, что ты всем надоел. Сейчас ты говоришь глупости. Черт возьми, только потому, что я не могу заснуть без того, чтобы мне не приснились... Просто... кошмары приходят каждый раз... стоит мне только закрыть глаза. И я... я... — Она стиснула ткань формы, вдруг сознавая, что проговорилась. Ее глаза остекленели. — Я...

«Будь осторожен. Она дошла до крайности. Сейчас ей с трудом удается удержать равновесие на острие отчаяния».

— Со мной тоже такое бывает, — соврал Дарвин. — Помогает синтезатор сна.

— Мне нельзя... я ведь к-командир корабля. Синтезатор сна... в течение первого часа после пробуждения замедляет реакцию.

— Послушайте, — раздраженно махнул рукой Дарвин. — Быть может, вам поможет, если я посижу рядом, ужиная. Ложитесь и закрывайте глаза. Я самый последний человек на свете, которого вам следует бояться. Во-первых, я не способен причинить вам вред. Во-вторых... вы убьете меня так быстро, что моя душа отлетит к Пауку прежде, чем тело упадет на пол! Верно?

— Со мной все в порядке, — упрямо повторила Сюзен. Безумный блеск в ее глазах стал постепенно сменяться усталостью. — Господи, что со мной происходит?

— Возможно, вам поможет сознание того, что рядом кто-то есть. Кто-то такой, кого не надо бояться. Наверное, раньше все обстояло именно так. — Прямое попадание — Дарвин прочел это в ее взгляде. — Сюзен, нельзя допустить, чтобы вас отстранили от командования кораблем из-за подобного пустяка.

Неуверенно рассмеявшись, Сюзен нервно одернула складки формы.

— Хорошо, доктор Пайк. Не знаю, получится ли у нас что-нибудь, но я попробую. Я в таком отчаянии, что готова даже прислушаться к совету сумасшедшего землянина.

— Благодарю за доверие, — пробормотал Дарвин, принимаясь за ужин.

— Только помните, вы были правы. Я убью вас, если вы только вздумаете... вздумаете... Ладно, не берите в голову.

Сюзен откинула голову на подушку, тем не менее время от времени приподнимаясь, чтобы проверить, чем занимается Дарвин.

Тот, расправившись с ужином, взял шлем Сюзен и задумчиво провел пальцем по гладкому металлу, наблюдая за тем, как ровно вздымается и опускается ее грудь. Сон отчасти расправил глубокие тревожные складки, придав девушке умиротворенное спокойное выражение. Дарвин постучал шлемом по колену, зачарованный видом этой новой, незнакомой, Сюзен.

Этот самый шлем прикасался к ее прекрасному лбу? Дарвин посмотрел на металлический обруч, сознавая, что Сюзен никогда не обращала на него внимания, не выделяла из окружающих ее воинов. Поколебавшись, он натянул шлем на голову, ощутив знакомое тепло. Вызвав технический справочник, Дарвин погрузился в чтение, пытаясь понять то, какие работы ведутся над бластерами.

Ему удалось продержаться минут пять, затем глаза начали слипаться. Посмотрев на Сюзен, Дарвин убедился, что она крепко спит, и, улыбнувшись, отключил комм и закинул ноги на стол. Тотчас же его накрыла с головой теплая волна забвения.

Дарвина разбудил сдавленный крик. Он попытался встать и едва не свалился с кресла, не чувствуя затекших ног. Сюзен билась и извивалась на койке. Ее лицо было искажено от ужаса.

— Сюзен! Сюзен! Это лишь сон. Черт возьми, просыпайся!

Склонившись над девушкой, Дарвин осторожно ткнул еев бок подносом. Стремительно развернувшись, она мощным ударом отбила поднос и заморгала по-совиному, пытаясь прийти в себя.

— Ты была права, это кошмарный сон, — застенчиво улыбнулся Дарвин. — Я взял поднос, опасаясь, что ты сломаешь мне шею.

— Пайк? — сонно произнесла Сюзен, щурясь от света.

— Я, а кто еще?

Он нагнулся, чтобы поднять поднос, и ахнул от боли. Восстанавливающееся кровообращение впилось в ноги острыми иглами и булавками.

— Что с тобой?

— Ноги затекли. Ложись. Я здесь, рядом. Спи. Ничего не бойся.

Свернувшись в клубок, она сонно пробормотала:

— Спасибо, Дьердь.

Дарвин открыл было рот, собираясь ее резко поправить, но вместо этого тихо прошептал:

— Спокойной ночи, Сюзен. Спи.

Когда Дарвин проснулся через пять часов, затекшие ноги снова ныли. Сюзен еще спала. Размявшись, он выбрался из неудобного кресла и оставил на мониторе записку:

Привет! Спишь ты крепко. Я позабочусь о том, чтобы больше проблем не было. В случае рецидива болезни дай знать.Целитель.

К своему удивлению, Дарвин не встречался с Сюзен почти трое суток. Наконец он увидел ее, работая в составе группы романовцев и техников. Вжавшись в переборку, обливаясь потом, Дарвин всеми силами старался удержать над головой тяжелый кабель.

Ему удалось разглядеть, что девушка если и не полностью, то хоть немного отдохнула. Встретившись с ним взглядом, она кивнула, а затем изумила его, хитро подмигнув.

Сердце Дарвина едва не выпрыгнуло из груди. Радостно улыбаясь, он проводил взглядом Сюзен, прошедшую на мостик.