Сети Паука

ГЛАВА 21

Административное здание.

Город Базар, планета Базар

Послышался негромкий вызов комма. Отерев пот с жирного лица, Паллас поднял взгляд. На висящем на стене экране появилось лицо Нгуена Ван Чоу.

— Да хранит вас Деус, господин губернатор. — Комната наполнилась бархатным голосом мессии. — Насколько я понял, Патруль наконец заинтересовался Базаром? И ты, мой добрый Паллас, захватил в плен двух шпионов?

Пайк, судорожно ловя ртом воздух, посмотрел на монитор и застонал.

— Теперь в живых остался только один. К несчастью, мессия, первого я попытался подвергнуть психообработке. Он умер в страшных мучениях... и мне не хочется, чтобы со вторым произошло то же самое. — Паллас поклонился. — Он заговорит. Это лишь вопрос времени. Однако должен признаться, его терпение меня поражает.

— Оружие у них было?

Паллас показал ему бластеры, затем поднял ножи. Нгуен кивнул.

— Неудивительно, что первый пленный умер. Ты схватил романовцев, губернатор. — Он задумчиво нахмурился. — Просто уму непостижимо. А из этого следует то, что... Впрочем, не будем забивать голову раньше времени. Ну, а пока позволь дать тебе несколько полезных советов...

Прошел час. Паллас был поражен мастерством Нгуена. Тому, похоже, были известны все болевые места человеческого тела.

— Это результат моих, скажем так, «экспериментов» с женщинами. Составная часть процесса отделения рассудка от тела. С Лисией это получилось у меня просто превосходно.

Лицо Пайка было покрыто холодной испариной. Повернув голову, он с неприкрытой ненавистью и отвращением посмотрел на мессию.

— Нгуен, он только пялится на потолок и кричит, — признался Паллас, вытирая пот с лица и шеи. Надоедливые капельки, скользнув между лопаток, спустились к пояснице.

Приоткрыв рот, Тиара не отрывала глаз от вспотевшего тела Пайка. Черт бы ее побрал, да она просто умирает от желания совокупиться!

Худое лицо Ван Чоу исказилось. Глаза вспыхнули демоническим огнем.

— Плохо, что у нас нет его возлюбленной или друга, за страданиями которых он мог бы понаблюдать. Боль ближнего всегда ломает человека раньше, чем его собственная... но вот это точно заставит его заговорить. Видишь ли, Паллас, слабые места человека заключены не только в его теле.

Закрыв глаза, Пайк старался дышать глубоко.

Ван Чоу склонил голову набок.

— Ты говоришь, твоя Тиара безнадежно испорчена? Отлично. Воспользуйся психообработкой. Прикажи ей беспрекословно выполнять твои команды.

Паллас, поколебавшись, вызвал нужную программу.

Пайк встревоженно открыл глаза. Его взгляд был полон боли и страданий. Когда он увидел вышедшую из машины Тиару, его прошиб холодный пот. Мочевой пузырь и кишечник уже давно опорожнились, но чувство стыда потонуло в невыносимой боли.

— А теперь, Паллас, возьми скальпель, — начал Нгуен. — Отрежь мизинец на ноге... на любой.

Стиснув зубы, Пайк задрожал. Паллас ловко отсек ему палец.

— Так, теперь скорми палец Тиаре. Позаботься о том, чтобы...

— Нгуен! — ахнул толстяк, недоверчиво уставившись на экран. — Ты хочешь, чтобы Тиара... палец... Ты это серьезно?

Сплетя пальцы, Нгуен прищурился.

— Паллас, задумайся хорошенько. У тебя нет выбора. Ты работаешь на меня. Работаешь с самого начала. Не вздумай мне перечить.

— Но ведь Тиара... она была моей...

— Ты помнишь Иезекиля? — поднял бровь Ван Чоу. — В том, что с ним случилось, для тебя должен быть хороший урок. — Он говорил медленно, раздельно. — Я требую беспрекословного повиновения от всех своих людей.

Во рту у Палласа пересохло. Он с трудом шумно сглотнул подкативший к горлу ком.

Нгуен продолжал как ни в чем не бывало:

— Позаботься о том, чтобы Пайк видел, как у него на глазах пожирают его собственную плоть.

Пайк вскрикнул от ужаса. Паллас передал обмякший кусок мяса на кости Тиаре, молча следившей за происходящим безжизненным взглядом.

— Тиара... съешь... — деревянным голосом вымолвил Паллас.

При звуках хрустящих на зубах костей его передернуло от отвращения. Это невозможно! Паллас вспомнил, как этот самый рот страстно целовал его, как... Он тряхнул головой, прогоняя эти воспоминания.

Приклеив веки завывающего Пайка ко лбу, Паллас закрепил его голову электромагнитными оковами.

— Теперь другой палец, — вкрадчивым голосом приказал Нгуен.

Паллас провел языком по пересохшим губам.

Ван Чоу перенес свое внимание на пленного.

— Ну же, мистер Пайк, расскажите нам, как вы попали на Базар. Мы ведь вам не враги. В ваших силах, друг мой, остановить этот жуткий кошмар. Просто ответьте на наши вопросы. Ну зачем вы сопротивляетесь? Какой в этом толк? Зачем противиться руке Господа? Деус хочет, чтобы во всей вселенной действовали его законы. Вы хотите бросить вызов Богу?

Пайк, заморгав, устремил взгляд вверх, словно это могло помочь. Тиара неподвижно застыла рядом со столом. Нгуен продолжал монотонно бубнить, а Паллас отрезал один за другим пальцы на ногах, каждый раз прижигая рану раскаленным железом, чтобы пленный не умер от потери крови.

— Нет!— удавалось выдавить Пайку между душераздирающими криками. — О господи, нет!

— Рассудок оставляет его, — спокойно заметил Ван Чоу. — Я начинаю сомневаться, сможем ли мы вырвать что-либо из этого глупца. Очень странно. Ладно, как только начнет снова бормотать, нанеси ему новый удар болью.

— Это был последний палец на ногах. Перейти к пальцам на руках? — спросил Паллас.

Крупные капли пота, собираясь на носу и щеках, стекали в складки подбородка. Несмотря на то что толстяк старался действовать аккуратно, его перстни потускнели, испачканные кровью.

Задумавшись на мгновение, Нгуен покачал головой.

— Попробуй нарезать полосы из его ног. Вырежи кусок шириной несколько сантиметров и скорми его Тиаре. Быть может, это сломит его сопротивление.

Когда острое лезвие врезалось в его бедро, Пайк издал сдавленный безумный крик. В его остекленевших глазах застыло недоумение. Паллас поднял полоску кожи и мышечной ткани, прижигая электрическим жезлом кровоточащую рану. Проверив работу органов жизнеобеспечения и функционирование мозга пленного, толстяк удовлетворенно кивнул, протягивая отрезанный кусок Тиаре.

— Ешь! — приказал он.

Завороженный ужасом, Паллас смотрел, как красавица жует полоску сырого мяса. Кровь, стекая струйкой по ее изящной шее, капала на восхитительную обнаженную грудь.

— Ну же, милый друг, — с мольбой в голосе печально произнес Нгуен, — это можно прекратить. Вам достаточно сказать лишь несколько слов. Скажите, ради чего вы продолжаете сопротивление? Разве ваши друзья когда-либо узнают о вашем мужестве? Оценят ли они то, что вы оказались гораздо достойнее их? На вашем месте они бы уже давно вас продали. Но где они сейчас, Дарвин Пайк? Уверяю вас, им нет никакого дела до того, что вам приходится сейчас чувствовать. Абсолютно никакого. Они уже в противоположном конце галактики, смеются над вашим невезением. Станьте моим другом... говорите, ответьте на мои вопросы.

Паллас тряхнул головой. Елейный голос Нгуена воздействовал на его собственную измученную душу. Толстяк поймал себя на том, что бормочет под нос: «Я все скажу, только пусть закончится этот жуткий кошмар». Он ошеломленно посмотрел на Пайка, гадая, как тот еще может держаться.

Нгуен продолжал мучить пленного. По щекам Пайка скользнули две слезинки, оставляя за собой блестящие дорожки. Губернатор Базара жадно глотнул прохладного воздуха, борясь с подступающей к горлу тошнотой. Нет, у него хватит сил. Но как может сопротивляться Пайк, когда он, Паллас Микрос, палач-мучитель, ломается под невыносимой нагрузкой? Быть может, он не человек? Ничего не чувствует, не видит, как куски его тела... Паллас поежился от омерзения.

— Дарвин, — наполнял комнату пыток ласковый голос Нгуена Ван Чоу, — неужели ты не хочешь вернуться домой живым и здоровым? Наверное, тебя там ждет любимая женщина... — Пайк вздрогнул, и Нгуен злорадно ухмыльнулся, переходя на вкрадчивый шепот. — Да, тебя ждет женщина, красавица романовка, жаждущая заключить тебя в свои горячие объятия. Женщина с длинными черными волосами и страстными глазами.

Остановившись, Ван Чоу закрыл глаза, словно предаваясь воспоминаниям.

— Женщина с шелковистой кожей. Дарвин, ты чувствуешь ее нежное прикосновение? Мягкое теплое тело, прижимающееся к тебе? Подумай об этой женщине, Дарвин. Подумай о ней, о том, как сильно тебе хочется быть рядом с ней — держать ее в своих руках, наслаждаться ее любовью. — Помолчав, он неуверенно добавил: — Женщина, похожая на Тиару.

Пайк жалобно застонал. Его лицо исказилось от боли.

— Мессия, я отойду на минутку, — пробормотал Паллас.

Ему нужно уйти от этого навязчивого голоса. Ему нужновдохнуть свежего воздуха. Шатаясь, толстяк побрел к двери, ничего не видя перед собой. Пайк остался наедине с мессией. Тиара рассеянно жевала мясо. Ее живот многозначительно урчал.

Закрыв за собой дверь, Паллас Микрос прислонился к стене коридора, не обращая внимания на изумленного часового. Он стоял, жадно втягивая в легкие прохладный воздух, не оскверненный запахом крови. Еще ни разу в жизни Паллас не был настолько потрясен — а ему доводилось видеть всякое. Толстяк обессиленно сполз на пол, дрожа от холода. Сквозняк, дующий в коридоре, высушивал струйки пота, стекающие по жирной шее под рубашку.

Закрыв глаза, Паллас впервые задумался о прожитой жизни. Ну почему, гром и молния, Пайк никак не сдается? Будь проклят этот чертов упрямец! Паллас боялся, что он сам сломается до того, как Пайк начнет говорить. Откуда этот человек черпает силы сопротивляться? Он просто смотрит в потолок, и мужество возвращается к нему!

Встрепенувшись, Паллас уселся на полу. Что видит Пайк на потолке? С трудом поднявшись на ноги, он открыл дверь. Ударившее ему в лицо мокрое зловоние едва не оглушило его, сразу же воскресив в памяти кошмары, происходящие в этой комнате.

Подойдя к Пайку, Паллас заглянул в его высохшие остекленевшие глаза, подобные двум омутам, полным страха. Нгуен продолжал говорить, ломая волю пленника. Паллас посмотрел вверх, туда, куда время от времени Пайк бросал полный отчаяния взгляд. Два темных шара комма, соединенные вместе, один больше другого — восемь линий сводчатого потолка, расходящихся подобно тонким сочлененным ногам. И больше ничего!

Нахмурившись, Паллас посмотрел на Пайка. Разгадка, которая помогла бы сломать упрямца, витает где-то совсем близко.

— Губернатор, будьте любезны, отрежьте еще один кусок. — Казалось, Ван Чоу был очень огорчен тем, что вынужден отдавать это распоряжение.

Взяв скальпель, Паллас снова принялся за работу. Вдруг пол содрогнулся, и он замер.

Новых толчков не было, и Паллас отрезал новую полоску тела. Измученные голосовые связки Пайка выдали жалобный стон. Этот жуткий звук разрывал слух Палласа, проникая ему в душу.

Где-то вдалеке послышался глухой грохот, и здание снова содрогнулось.

— Это еще что? — всполошился Нгуен Ван Чоу.

— Ничего страшного, мессия. Ты же знаешь, что ветер поднимает в воздух мелкие песчинки. От трения встречных потоков песчинки ионизируются. Когда величина противоположных зарядов превышает критическое значение, получается молния. На сегодняшний вечер синоптики предсказывали грозу. Похоже, она началась. Теперь гром будет греметь сильнее и чаще.

Здание опять вздрогнуло. Голос Нгуена снова стал монотонно-вкрадчивым.

— Пайк, говори, кто такой Бог?

Не отрывая лихорадочно горящего взгляда от потолка, пленный что-то едва слышно прошептал.

— Кто?

С опаской посмотрев на страшные судороги, терзающие тело обессиленного пленного, Паллас нагнулся, пытаясь уловить его слабый голос.

— Паук... — наконец смог он разобрать хриплый шепот.

Отступив назад, Паллас посмотрел на потолок. Все всталона свои места.

— Ну конечно!

— В чем дело? — вежливо поинтересовался Нгуен.

— Архитектура комнаты такова, что шары комма и сходящиеся своды образуют изображение паука. Получается, Пайк лежит под огромной восьминогой тварью!

Запросив комм, Паллас опустил шары вниз, так, чтобы они полностью закрыли Пайку потолок.

— Ну все, мессия, теперь он сломается, — уверенно заявил толстяк.

Его слова подчеркнул очередной раскат грома. Здание снова тряхнуло.

— Нет! — отчаянно вскрикнул Пайк, пытаясь вырваться из электромагнитных оков.

Висящие прямо перед глазами шары заслонили изображение паука. Пайк застонал — его жуткий вой обжег обнаженные нервы Палласа. Схватив скальпель, толстяк склонился над окровавленным изуродованным месивом, еще совсем недавно бывшим ногой. Пайк жалобно заскулил.

— Кастрируй его, — приказал Нгуен. — Только осторожнее, там много артерий и кровеносных сосудов... Ну, ты зна- ешь.

Палласа охватила дрожь. Пайк, всхлипывая, вырывался, и толстяк выполнил операцию очень грубо. Панические крики пленного проникали в его сознание, не давая сосредоточиться. Наконец Паллас выпрямился, держа в руках розовато-белый мешочек.

Нгуен махнул в сторону Тиары.

Стенания обезумевшего Пайка острыми когтями царапали рассудок Палласа. Ощутив неудержимый приступ тошноты, он протянул еще теплую плоть Тиаре, прошептав:

— Е-ешь.

— Думай, Пайк, думай! — терзал слух Палласа воркующий голос Нгуена. — Вспомни свою красавицу романовку, так похожую на Тиару. Посмотри, какое у нее восхитительное тело. Посмотри, Дарвин, как она медленно съедает твою волю. Знаешь, так поступают все женщины. Уничтожают мужчин, пожирая их. Ну же, говори, отвечай мне. Стань моим другом, и я уничтожу ту женщину, что отняла твое мужское достоинство. Вспомни о том, как она причиняла тебе боль. Даже твой Паук тебя бросил, бежал. Ты остался совсем один. Позволь нам помочь тебе. Но и ты помоги мне, Дарвин. Давай объединим наши усилия и положим конец твоим страданиям. Давай...

— Я... я... — выдавил Пайк сквозь душащие его слезы. — С-сюзен? — Он затрясся в бессильных рыданиях. — Она сказала, что бросит... бросит...

— Готов! — торжествующе прошептал Нгуен.

Раздался оглушительный раскат грома, и здание содрогнулось до фундамента.

— Вот это да! Как близко! — нервно рассмеялся Паллас.

Он думал только о рте Тиары, о том, как она...

В этот момент ее начало буквально выворачивать наизнанку. Паллас зачарованно смотрел на нее, пытаясь совладать с позывами своего желудка — но не смог. Его вырвало прямо на Пайка.

— Паллас! Какой же ты кретин... — резко рявкнул Ван Чоу. — Черт бы тебя побрал, жирная рожа, он же раскололся! Возможно, потребуется не один час, чтобы снова довести его до такого состояния.

Комната задрожала. Снова послышался гулкий грохот, но теперь Палласу показалось, что между приступами рвоты он слышит крики людей.

— Паук! Я тебя не вижу! — сорвался с уст Пайка сдавленный крик. — Риш, вернись! Медведь, придай мне сил! Не оставляйте меня!

Эти раздирающие душу вопли добили Палласа. Пошатнувшись, он отступил назад, завороженно смотря на Тиару. Обнаженная красавица стояла неподвижно. Все ее тело до стройных точеных ног было покрыто полосками запекшейся крови. Паллас тряхнул головой.

— Мне нужно... нужно выйти, — пробормотал он, вытирая рот.

Ему показалось, он насквозь пропитан мерзкой вонью блевотины. У него мелькнула мысль, сможет ли он когда-нибудь есть, не вспоминая об этом кошмаре.

— Оставайся здесь! — приказал Нгуен.

Не обращая на него внимания, Паллас добрел до двери и распахнул ее, успев увидеть, как стоявший за ней часовой исчез в ослепительной вспышке. Оторванная рука, пролетев мимо лица губернатора Базара, шлепнулась на пол.

У него за спиной что-то кричал Нгуен Ван Чоу. Паллас, чувствуя, что ноги его не держат, прислонился к стене, издав жуткий вой.

Пытаясь разобраться в происходящем, он сфокусировал взор и увидел молодую женщину с длинными развевающимися волосами цвета воронова крыла, бегущую по коридору во главе отряда солдат в боевых доспехах. Женщина ткнула толстяку бластер под подбородок.

— Где Пайк? Где он?

Ее свирепый взгляд добил Палласа — сломал остатки воли.

— Т-там, — запинаясь, выдавил он, указывая на комнату.

Учуяв исходящий оттуда запах, женщина скорчила отвратительную гримасу и, оттолкнув с дороги жирную тушу, бросилась вперед. Паллас, шатаясь, пошел следом за ней. Женщина замерла, увидев на экране лицо Нгуена.

— Сюзен! — ласково произнес тот. — Как я рад...

Оторвавшись от монитора, женщина осмотрелась вокруги, увидев Пайка, снова сверкнула глазами на Нгуена.

— Ублюдок! Сириусианская МРАЗЬ!

— Я уничтожил его ради тебя. Иди же... иди же ко мне. Я жажду наполнить твое восхитительное тело своим...

Женщина выпустила луч бластера прямо в его самодовольное лицо. Монитор, взорвавшись, упал на пол. Бледная как полотно женщина отпрянула назад, пытаясь взять себя в руки.

— Паук? — слабым голосом воскликнул Пайк, пытаясь повернуться лицом к двери.

Ворвавшиеся романовцы застыли на месте, осознавая, куда попали.

Женщина-воин, сделав над собой усилие, подошла к стене и, вздрогнув, отключила электромагнитные оковы. Изувеченное тело Пайка обмякло на столе. Женщина подхватила кровавое месиво на руки.

—Давайте сюда штурмовик, живо! — Она повернулась к Палласу:

— Где Риш?

— Он умер, — отрешенно произнес тот. — Сошел с ума, не выдержав психообработки.

Паллас не увидел, кто из романовцев нанес удар, но голова Тиары вдруг покатилась по полу. Безучастные глаза продолжали таращиться, изо рта вытекала кровь и рвотная масса. Обезглавленное тело рухнуло на пол.

Паллас заплакал. Он не перестал рыдать и тогда, когда нож вонзился в его жирное брюхо. За болью рассеченных кожных покровов последовало страшное жжение распоротых внутренностей. Он все еще плакал, когда ему провели ножом по черепу, а потом бросили умирать. Последнее, что услышал Паллас, был пронзительный свист патрульного штурмовика, за которым последовали раскаты грома — треск мощных бластеров. Через миллисекунды от череды прогремевших один за другим взрывов содрогнулась до самого ос- нования вся вселенная.

Съежившийся на полу, ослепленный стекающей по лбу кровью, Паллас увидел, как вошедшая в комнату фигура в рясе с лицом, закрытым капюшоном, медленно огляделась вокруг. Затем фигура бесшумно подплыла к умирающему и, постояв над ним, удалилась.

Мертвые глаза Палласа Микроса смотрели в потолок, на застывшего над ним огромного паука.

Сюзен вела штурмовую группу по длинным коридорам административного здания. Она была потрясена тем, что осталось от Дарвина Пайка. В то же время ее тело пульсировало жизнью, подпитываемой бешеной яростью. О, каким сладостным было то мгновение, когда изумленное лицо Нгуена разлетелось на мелкие куски! «Это первый шаг на пути, ведущем назад, сириусианское отродье! Клянусь Пауком, Нгуен, берегись — я приду за тобой. И тебе не будет спасения!»

Девушка посмотрела на зажатый в руке диск. Побывав сама в плену у Нгуена, она ожидала найти что-то подобное — достав диск, Сюзен разнесла комм вдребезги. Она вдруг вспомнила Риту Сарсу, в свое время столкнувшуюся с подобной ситуацией. Ее захлестнула волна стыда. Теперь многое становилось явным. Удивительно, как это ее так долго терпели, верили ей?

Со свистом приблизился штурмовик, прижимающийся к невысоким крышам неказистых домов. Подобно мечу отмщения, он кружился в клубах пыли, поливая лучами бластеров все, что могло быть стоящей целью. В кроваво-красном закате целые строения взлетали в воздух, превращаясь в груды камня, бетона и осколков графитовой стали. С противоположных сторон навстречу друг другу по улицам бежали два других штурмовых отряда, на ходу стреляя из бластеров в окна зданий, кидая сонарные гранаты в силовые подстанции и подбирая кое-какую добычу. На поясах воинов болтались свежие скальпы — не так много, как ожидала увидеть Сюзен, но, с другой стороны, какая честь убивать ходячих мертвецов?

Штурмовик аккуратно приземлился, подняв облака вскипевшей песчаной пыли, обдав всех гарью из реактивных сопел.

— Доставьте Пайка на борт! — приказала Сюзен, пытаясь закрыть его раны от всепроникающих песчинок. — Это пер- воочередная задача.

Не успел трап коснуться красно-бурой земли, как воины взбежали в чрево смертоносного белого корабля, неся Пайка на руках.

— Заканчиваем! — крикнула Сюзен, знаками призывая к себе свои отряды. — Неизвестно, сколько у нас еще времени. Нгуен узнал, что мы здесь. Шевелимся!

Сосчитав поднимавшихся по трапу, она с облегчением отметила, что никто не потерялся. Вскочив последней, Сюзен хлопнула ладонью по панели замка. Трап поднялся, закрывая люк. Свет потускнел: почти всю энергию забрали на себя мощные бластеры. Пробравшись сквозь толпящихся воинов, Сюзен задержалась на мгновение у медустройства, куда уложили окровавленное тело Пайка, и поспешила на мостик.

Десантники, уложив бластеры, устраивались на антигравитационных пластинах, закрепляясь ремнями. Штурмовик, набирая скорость, взмыл вверх, поднимаясь на орбиту.Убрав бластер в кобуру, Сюзен вошла на мостик и устало упала в командирское кресло.

— Система управления огнем! — крикнула она, натягивая на лоб шлем. — По пути уничтожать все, находящееся в зоне поражения.

— Вас понял.

Сюзен открыла линию связи с «Местью Паука».

— Моше, какая активность на орбите?

На экране монитора появилось лицо Моше Рашида.

— Сюзен, мы засекли три буксира, возвращающихся на планету после вывода станций на высокую орбиту. — Он посмотрел куда-то в сторону. — Так, кроме того, в зоне наблюдения находятся четыре станции, буксируемые наверх.

— Вы сможете по пути к нам сбить эти станции? Мы, в свою очередь, поднимаемся на низкую орбиту, уничтожая все, находящееся в зоне досягаемости и имеющее параллельный вектор.

— Так точно, смогу, — кивнул Моше. — Командор, насколько я понял, мы отбрасываем маскировку?

— Да, — устало подтвердила Сюзен. — Обратной дороги нет.

Поняв, что она имеет в виду, Моше снова кивнул, и изображение исчезло.

— Система управления огнем, — сказала Сюзен, поворачиваясь к другому монитору. — У нас будет всего один проход. Давайте поставим рекорд. Старший инженер, довести мощность реактора до ста десяти процентов. Мы им дадим жару!

На экране замигало подтверждение получения приказа. Как только штурмовик поднялся на достаточную высоту, от него протянулись смертоносные бластерные лучи, нащупывающие станции. Огромные вращающиеся банки стали взрываться одна за другой, при разгерметизации выбрасывая в пустоту атмосферу, землю, механизмы, животных, людей и растения.

Сюзен, не отрывая взгляда от экранов, заказала в автомате чашку кофе. С помощью отдельного монитора она отслеживала каждый выстрел. Округлые борта станций вминались, лопались и тотчас же покрывались инеем от воздуха, кристаллизующегося в холоде безвоздушного пространства. Вспыхивающие пожары продолжались очень недолго, пока в атмосфере станций оставался кислород. Одна станция исчезла в ослепительной вспышке — взорвался реактор. Штурмовик поднимался выше и выше, оставляя за собой кружащиеся обломки стальных пластин, пепел, застывшие жидкости, изрыгнутые из искореженных сооружений, — след смерти и разрушений.

— Это же не боевые станции, — растерянно пробормотал Белый Орел. — В основном на них размещались заводы, а также сельскохозяйственные мощности для снабжения планет продовольствием.

— Верно. Тебя это беспокоит?

Пожав плечами, Белый Орел потупился.

— Для воина в этом нет чести, да? Возможно, и нет, Хосе. Нам предстоит очень грязная, но совершенно необходимая работа. Мы наносим удар по индустриальной базе Нгуена. Я нисколько не удивлюсь, если окажется, что на станциях находились далеко не одни безмозглые роботы... подобные тем, каких мы встретили там. — Сюзен указала на оставшуюся позади планету. — Ван Чоу оставляет за собой армию психически обработанных людей. Мы сможем победить, только нанося быстрые жестокие удары. Подумай об этом, Хосе. Вопрос стоит так: или мы, или они.

Кивнув, Хосе Грита Белый Орел с трудом сглотнул комок в горле, мрачно наблюдая за тем, как штурмовик несет смерть беззащитным станциям.

— Сюзен, я смотрел им в глаза. Я понял, что эти люди являются оскорблением для Паука. У них нет душ. Понимаешь?

Подойдя к нему, Сюзен стиснула его за плечи.

Затем она снова связалась с бортом «Мести».

— Моше, я передаю вам всю собранную информацию, в том числе голоизображения и беседы с представителями человеческого отстоя, с которыми мы встретились на планете. Немедленно отошли все это адмиралу Ри.

— Хорошо, командор, начинаем прием и накопление данных. Как только будет настроена транскоммуникационная тарелка, мы свяжемся с «Пулей». Это будет не позже... Подожди, на связь вышел адмирал Ри. Переключаю его на тебя.

— Быстро ты настроил тарелку, — пробормотала Сюзен, отсчитывая долгие секунды.

Наконец на мониторе появилось угловатое лицо Дамена Ри, небритое, осунувшееся. Адмирал зевнул, приходя в себя после прерванного сна.

— Валяй, командор. Я смотрю на оба экрана. Насколько я понял, вас раскрыли?

— Так точно, сэр. Мы ворвались в кабинет губернатора Базара как раз в тот момент, когда у него был сеанс транс- коммуникационной связи с Нгуеном. Ван Чоу сразу же меня узнал.

— Докладывай.

Голос Ри напоминал скрежет абразива.

Сюзен рассказала ему в общих чертах о случившемся.

— Как видите, господин адмирал, у мерзавца нет системы снабжения тыла для обеспечения политической стабильности. Помните все то, что говорил нам Пайк о пяти стадиях мессианства? Нгуен перечеркнул эту формулу. Теперь ему достаточно только увлечь массы, заманить их в храм, а дальше они полностью принадлежат ему — их мозг вычищен. Он превращает людей в безмозглые машины. Все те храмы, что Нгуен возводит повсюду, очевидно, являются центрами по производству рабочей силы. Правительство Базара состоит из единственного административного центра, осуществляющего руководство всей планетой. За всем остальным присматривает комм. Мы захватили большинство управляющих программ. Рассортировав их, мы сразу же перешлем их вам.

Ри задумчиво заморгал.

— Значит, чем дальше Нгуен заходит, тем больше ресурсов оказывается в его распоряжении. А возможности Директората, наоборот, становятся все более ограниченными.

— Сэр, знаете, он ведь может... В общем, вы задумывались над тем, какую военную мощь он может создать? Если Нгуену удастся раздобыть достаточное количество кораблей для перевозки своей армии, кто может перед ней устоять? Он в буквальном смысле завалит нас трупами. Как долго мы сможем продержаться, если соотношение сил будет сто тысяч к одному? В настоящий момент Нгуен задействует своих людей на производстве. Создав необходимый военный потенциал, он подвергнет рабочих психообработке; те, кто сейчас делает бластеры и шьет форму, наденут ее и возьмут оружие в руки.

— Что думает по этому поводу доктор Пайк?

— Не знаю, сэр. — Сюзен замялась. — Он в медустройстве. Пайк провел в плену у Нгуена чуть больше шести часов. С ним обошлись просто ужасно. Как только его состояние стабилизируется, мы отправим вам сообщение.

— Что ж, по крайней мере, он жив. — Пауза. — Командор, скажи мне, как ты могла допустить, чтобы он попал в плен?

Стальные глаза буравили ее насквозь.

Сюзен, залившись краской, все же выдержала взгляд Ри.

— Они с Ришем решили показать себя героями. Пробив в стене дыру — путь к отступлению, — они сами же ее завалили. Наверное, решив, что если им не удастся выбраться из храма, это не смогут сделать и Отцы. Я... похоже, приходится согласиться, что их замысел оказался успешным, хотя Пайк вряд ли предполагал, какую цену им с Быком Крылом Ришем придется заплатить. — Сжав губы, она с вызовом вскинула голову. — Пайк был прав, господин адмирал. Мы должны были побывать внутри храма. Я вынуждена честно признаться, что сама виновата в пленении Пайка. И я готова за это ответить. Но, господин адмирал, если бы не его целеустремленность и мужество, мы бы не получили этих крайне важных сведений.

В уголках тонких губ Ри мелькнула улыбка, его глаза зажглись пониманием.

— Значит, он решил не оставаться простым антропологом, а? Захотел стать воином? Черт бы его побрал, от него одни неприятности. Что ж, если будет надо, сядь на него, посади его на цепь, но только чтобы...

— Господин адмирал, мне кажется, Паук поймал его в свои сети. Такое... в общем, такое уже происходило.

Ри сверкнул глазами.

— Если вы имеете в виду меня, командор Андохар, то ваши слова граничат с оскорблением старшего по званию. Ладно, Сюзен, убирайся оттуда поскорее и возвращайся домой. Надеюсь, к тому времени, как ты вернешься, мы что-нибудь придумаем. Возможно, наконец-то соизволит прийти на помощь Патруль. А чем занимается Директорат, одному Пауку известно.

— Так точно, сэр, как только мы встретимся с Моше, мы направимся домой.

Ри окончил связь. Монитор погас. Сюзен устроилась по удобнее в командирском кресле, только сейчас замечая, как по всему телу разливается страшная усталость, о которой она начисто позабыла в пылу боя. Когда она спала в последний раз?

Угрюмые лица патрульных офицеров напомнили Сюзен о той жуткой дани, которую собирали со станций бластеры штурмовика. Сейчас на орбите Базара было убито людей больше, чем за всю кампанию на Сириусе. Остается надеяться, эти люди погибли не напрасно. Возможно, кружащиеся в вакууме замерзшие трупы позволят остальному человечеству выиграть время и собраться с силами, чтобы дать отпор Нгуену Ван Чоу и бессмысленному существованию, насаждаемому им во вселенной.

Через несколько часов Сюзен Смит Андохар, осунувшаяся и бледная, ввела штурмовик в стыковочный узел в корпусе «Мести Паука». Она лично проследила за тем, как Дарвина Пайка, заключенного в медустройство, перенесли на корабль. Вид его белого как полотно лица оживил в ее памяти жуткую картину забрызганной кровью комнаты, обнаженной девушки с бессмысленным взглядом и кровавой коркой вокруг рта.

Дарвин тихо застонал во сне, морща лоб. Эти жалобные всхлипывания, сорвавшиеся с уст раненого, причинили Сюзен невыносимую боль. Отойдя от антигравитационных носилок, она направилась к себе в каюту. Приняв душ, девушка обессиленно упала на койку и погасила свет. Оставшись одна в темноте, она вспомнила те кошмары, которыми наполнил ее сознание Нгуен, гадая, что сейчас снится Дарвину Пайку.