Северная Америка

Северо-восточная прибрежная полоса

Это край, где чайки хохочут и стонут над морем и где волны лениво плещутся вдоль пляжа, вместо того чтобы с ревом обрушиваться на скалистый берег. Прибрежная полоса омывается холодной водой, поступающей к ее берегам с севера. Холодное течение прижимается к побережью гораздо более мощным теплым океанским течением, которое движется в противоположном направлении чуть дальше от побережья. Когда-то это была страна пустынных береговых отмелей, лесов с миниатюрными соснами, вздыхающими на ветру, и бесконечного числа заросших тростником и камышом небольших речушек. Сегодня многие отмели замусорены.

Северо-Восточная прибрежная область является самой северной оконечностью биотической зоны, называемой приатлантической полосой. Эта полоса, где преобладают сосны, простирается от острова Нантакет на юг по берегу океана до Флориды и затем вокруг Мексиканского залива к Тампико.

Если рассматривать область в целом и выделить как характерные особенности обилие песчаных почв, песчаные дюны, топкие низменные берега, неглубокие болота и низкорослую чахлую растительность, то в этом смысле она является единственной в своем роде. Тем не менее ее почти невозможно отличить от трехсоткилометрового побережья, простирающегося к югу от ее южной границы (которая проходит от истока реки Тар до мыса Хаттерас). И все же между этим небольшим треугольником и более южными районами имеется заметное различие. Это подтвердит любой специалист по пресмыкающимся, лягушкам, саламандрам, улиткам, папоротникам и некоторым другим группам животных и растений; это же может доказать любой наблюдательный исследователь птиц в какой-либо из месяцев весны или осени. Существует четкий рубеж, или «скачок», в природе в районе реки Тар, которая течет с запада на восток. Истоки ее находятся на западе в предгорьях Аппалачей примерно в восьмидесяти километрах от побережья в глубь страны. Это место находится на так называемой линии водопадов, которая, будучи удаленной на разное расстояние от побережья, определяет границу береговых низменных равнин на всем протяжении от Новой Англии до дельты реки Миссисипи. Этот первый порог, или место падения рек, стекающих с континентального плато, препятствует судам проникать в глубь страны. Кстати, заметим, что, кроме таких часто посещаемых мест, как Атлантик-Сити, и нескольких портов, таких, как Норфолк, на береговой низменной полосе этой природной области нет крупных населенных пунктов (Нью-Йорк находится в области Аппалачей), и вообще вся эта территория редко заселена. Такие же большие города, как Филадельфия, Балтимор, Вашингтон и Ричмонд, располагаются на линии водопадов.

Причина скачка в природе становится сразу же ясной, если вспомнить об океанских течениях, которые проходят вдоль побережья области. С севера и до мыса Хаттерас берега омываются холодным течением, в то время как с юга теплое течение в виде мощных слоев Гольфстрима следует вдоль побережья. Эти течения сталкиваются в заливе Памлико, что приводит к ряду очень любопытных явлений. Во-первых, две массы воздуха, перемещающиеся над течениями, но существенно различающиеся по температуре, встречаются между собой, так что в атмосфере происходит постоянное возмущение, которое вызывает внезапные штормы и густые туманы. Во-вторых, оба течения непрерывно влекут за собой миллиарды тонн различных наносов, образующих берега, от камней значительных размеров до мелкого песка. Эти перемещающиеся наносы сталкиваются, и, поскольку в этом месте имеется довольно широкий мелководный шельф, происходит их накопление на гряде, выступающей в море и образующей мыс Хаттерас.

Кочующие пляжи

Для береговой линии северо-восточного побережья характерны песчаные дюны, многие из которых закрепляет жесткая трава. Материал, слагающий эти дюны, неустойчив, и они перемещаются в глубь континента

Изучение материалов пляжей и их образования само по себе предвещает массу интересных открытий и позволяет выявить некоторые факты посредством маркировки тысяч камней (когда-то это делалось с помощью краски, а теперь применяется новый метод - опрыскивание радиоактивными веществами). Предметы, которые, казалось бы, не могут быть перенесены даже сильной бурей, оказывались на расстоянии многих километров на противоположном берегу довольно глубоких проливов (притом иногда в направлениях, противоположных перемещению галечника) за удивительно короткий отрезок времени, когда не отмечалось сколько-нибудь сильных ветров.

На всем протяжении приатлантической береговой полосы обращают на себя внимание песчаные накопления иногда огромной длины (например, у юго-западного побережья Техаса находится «остров» Падре длиной 112 километров), из них наиболее примечательны те, которые находятся в районе мыса Хаттерас. Их вершина, сам мыс Хаттерас, отстоит от побережья на расстоянии свыше тридцати километров и весьма мало похож на берег, поскольку он едва лишь поднимается над уровнем приливной волны и подвержен всевозможным ежегодным изменениям. Мыс представляет собой V-образную песчаную косу, выступающую в Атлантический океан. Ширина ее в некоторых местах около полутора километров и длина около сорока восьми километров, а ее наиболее длинная ветвь направлена к северу. Коса представляет большую опасность, особенно для купальщиков, но она служит идеальным местом для некоторых животных, особенно для мелких китов и дельфинов.

За песчаными дюнами (в глубь материка) эта область окаймлена обширными болотами. Они образуют естественное убежище для диких зверей и дают пищу многим видам птиц

В этом месте Гольфстрим выигрывает водное «сражение», останавливая, поворачивая, слегка захватывая или же отталкивая холодное течение, идущее с севера на юг. Но вместо того чтобы устремляться в западную сторону и огибать побережье, он направляется почти точно на Север и поворачивает затем на восток. Таким образом, два совершенно различных типа вод, одни из Девисова пролива и Арктики и другие из Мексиканского залива и тропиков, каждый со своими собственными рыбами и пищей для рыб, встречаются у побережья этой области. Всевозможные морские животные также собираются вблизи этого мыса в неистовом стремлении насладиться пищей; перенасыщенные солью и страдающие от недостатка витаминов обитатели южных широт жадно поглощают наполненных жиром обитателей холодного севера, и наоборот. К этому пиршеству присоединяются пелагические животные, или разбойники открытого моря, чтобы питаться и теми и другими. В эту возбужденную массу, состоящую из самых разнообразных форм жизни, врываются дельфины десятками тысяч, устремляясь за добычей среди скоплений животных, подпрыгивая над водой и чуть не выбрасываясь на берег в безудержной погоне.

Самый обычный здесь дельфин - афалина (Тиrsiops), ошибочно называемая морской свиньей на юге, и в частности в больших морских аквариумах Флориды. Приплывают сюда также настоящие дельфины - белобочки (Delphinus delphis), обитатели открытых морских просторов на этой стороне Атлантического океана, и пятнистые дельфины (Prodelphinus), чемпионы по прыжкам, а сверхдельфина, известного под названием гринда (Globiocephalus), можно заметить несколько дальше от берегов, хотя иногда они в огромных количествах выбрасываются на берег. Почему они так поступают, непонятно; даже если это животное оттащить обратно к глубокой воде, оно неизменно поворачивает и снова устремляется к берегу. Настоящие морские свиньи (Phocaenidae) здесь не встречаются и не попадаются даже южнее. Это уже животные холодных вод, с тупыми носами и странными, как трезубцы, зубами. Рыба, называемая корифеной, или дельфинной рыбой, а иногда просто «дельфином», глубоководное теплолюбивое существо, но и она иногда встречается в хороводе у мыса Хаттерас.

Низкий берег к югу от этого мыса омывают теплые воды, в результате чего на нем образовались крупные отложения фосфатов - веществ, которые не осаждаются в холодной воде. Естественно, что береговые песчаные наносы медленно смещаются на север с юга и на юг с севера, но в обоих случаях они имеют тенденцию создавать вблизи побережья как широкие пляжи, так и намывные косы. Гольфстрим вырывается из узкого пролива между южной оконечностью Флориды и островами Бимини со скоростью 4,42 километра в час и расходом воды шесть миллиардов тонн в секунду, днем и ночью, год за годом. Молодь угрей, появившихся на свет в глубинах вод западнее Бермудских островов, подхватывается Гольфстримом и переносится в Европу за три года. Построенный из дерева лесовоз, который затонул в конце прошлого века у острова Лонг-Айленд, был выброшен на Гебридских островах, расположенных к западу от берегов Шотландии, через два с половиной года, а часть его груза в конце концов вынесло к берегам Португалии, островам Мадейра и Азорским островам.

В северной части Атлантического океана все вовлекается в движение, но только в одном направлении, и течение, перемещающее материал с берегов против этого предписанного направления, делает это с большим трудом и потому имеет тенденцию оставлять свой груз в виде гряд, являющихся продолжением уже существующих направленных на юг мысов, и поэтому здесь вскоре образуются намывные косы (Возможность возникновения течений противоположных направлений (по отношению к основному перемещению водных масс) возникает в этом районе чаще всего под действием ветров, связанных с циклонами.). Но если мыс окажется направленным на север, ветер, волны и, самое главное - медленное океанское течение могут взять верх и весь мыс, подобно полуострову Санди-Хук у северной оконечности побережья штата Нью-Джерси, может удлиниться по направлению к северу за счет перемещения наносов со стороны, обращенной к океану, и постоянно «поворачиваться» при этом в сторону материка, пока кончик мыса не попадет в левую часть течения в зоне прибоя, после чего процесс ускоряется и появляется настоящий «крюк», или изгиб, как это произошло с полуостровом Кейп-Код.

На самом побережье имеется бесчисленное множество песчаных дюн. Дюна - явление весьма противоречивое; она может расти и одновременно выдуваться ветром и исчезать во время своего образования. Вы можете обнаружить дюны значительной высоты на абсолютно плоском берегу, где все мелкие зерна песка по логике вещей ветер должен сдувать в ближайшие болота, находящиеся в глубине страны. Малейшее препятствие - ракушка, галька, выброшенная приливом или мощным ударом волны, либо кусок выброшенной на берег водоросли - может привести к образованию дюны. Затем, если наступит безветренная погода, в этом небольшом бугорке может прорасти какое-нибудь зернышко. Это как бы поставит бугорок земли «на якорь», благодаря чему с его наветренной стороны скапливается все больше песка. Растение развивается быстрее, если выпадают дожди или даже ветры приносят соленые брызги. Разрастающиеся корни связывают песок и накапливают его на поверхности бугра. Небольшой бугор начинает расти, образуя крутой склон с наветренной стороны и отлогий с подветренной стороны. Если растение выходит победителем в этой борьбе, например добывая питательные вещества из клубка гниющих водорослей, то вокруг него могут образоваться другие наносы и бугор будет расширяться и расти вверх. Растение - зачастую это бывает трава - будет размножаться и задерживать все новые и новые порции песка. Известны песчаные дюны высотой до ста двадцати метров, но прежде чем разрушиться и стать частью материковой суши, дюны проходят удивительно похожий на жизнь цикл существования и иногда с ними случаются необычные вещи. Они могут перемещаться, как волны, или они могут оставаться на месте, сохраняя свою форму. Составляющий их материал при этом никогда не бывает одним и тем же. Это отличает их от морских волн, в которых отдельные капли воды просто поднимаются и опускаются, а движется только гребень волны.

Песчаные дюны могут начать перемещаться под действием силы тяжести, что может быть вызвано совсем небольшими изменениями в температуре, и начать «петь». Шум от такого «пения» возникает совершенно неожиданно в мертвой тишине днем или ночью и по своему звучанию напоминает бой колоколов, гонгов, рев агонизирующего животного, пушечную пальбу вдалеке или обвал лавины в горах. Поющие пески, встречающиеся на побережье штата Нью-Джерси и те, которые я видел поблизости от реки Томс-Ривер, издавали звуки, напоминающие звучание электронных музыкальных инструментов. Когда вы, тихо и мягко ступая, идете по таким пескам в глубокой тишине, они откликаются на ваши шаги странным завыванием.

Осевшие земли и заросшие реки

Небольшой природный район, о котором мы ведем сейчас речь, имеет необычную историю. Фактически это бывшее дно мелководного моря, составлявшего некогда часть материкового шельфа. Хотя эта территория и вышла из воды, ее основные черты созданы процессом «погружения» суши. Почти неисчислимые реки и заливчики представляют собой остатки древних речных систем, поглощенных морем, наступающим в результате подъема уровня воды в океане, или опускания суши, или одновременно того и другого. О том, что же происходило вдоль этих берегов в последнее время, много спорят, однако, как показывают ежегодные измерения уровня приливов, эта часть побережья определенно погружается. Действительно, все восточное побережье Северной Америки от Новой Шотландии до южной Флориды в настоящее время имеет тенденцию к погружению.

На современной прибрежной равнине этой области отложений, порожденных сушей, не меньше, чем отложений морского происхождения. В то время как океанские течения постоянно наносят песок, галечник, осколки раковин, некоторое количество ила и растворенных минеральных веществ, реки выбрасывают массу ила и органических веществ. Последние постоянно переносятся через линию водопадов, особенно при местных наводнениях, но попадают затем в почти спокойную воду, которая, даже если она течет в сторону моря, вскоре встречается с приливом, и осаждаются.

Морские звезды - обычные обитатели берегового шельфа этой области на всем его протяжении. Большинство из них живет на песчаном дне, но некоторые, как, например, эта солнечная морская звезда, чаще встречаются на каменистых местах

Количество материала, смытого с суши в море или на побережье, почти не поддается описанию. В дельте реки Миссисипи, где течение более мощное, чем слабые приливы Мексиканского залива, этот материал выносится прямо в океан, образуя выступ, растущий со скоростью 200-400 метров в год. На северо-восточном побережье реки недостаточно мощны, там более сильное приливное течение - от 1,8 до 3,0 метров в секунду, - и, кроме того, там рядом с берегом проходят сильные течения, переносящие еще более значительные наносы. Совместное воздействие этих факторов очень сильно замедляет течение даже крупных рек, и они вынуждены оставлять свой груз на дне. Речной материал на этом побережье лишь переносится в направлении океана, но сбрасывается на дно до того, как попасть в него. Это приводит к обмелению эстуариев.

На всем этом побережье мы встречаем четкую последовательность поясов, сменяющих друг друга в направлении океана. Это сначала линия водопадов с небольшими теснинами; затем террасы рек, сложенные илистыми отложениями, потом поймы, на которых откладывается или, наконец, мы оказываемся у наиболее близких участков пояса береговых дюн и отмелей. Эти последние двух типов - древние берега из галечника и тяжелого материала, которые оказались дальше от материковой суши, поскольку песчаный материал под действием ветра переместился через древние берега и застрял на краях пойменных земель.

Поскольку пойменные земли особенно плодородны, это приводит к зарастанию их самыми разнообразными растениями, начиная от водных растений в спокойных речках, за которыми следуют осока и травы, затем кустарники, которые могут расти на насыщенной водой почве, и, наконец, невысокая древесная растительность. Вся эта растительность задерживает переносимый ветром песок, но в конечном счете песок становится причиной ее гибели. Подобный «итог» можно наблюдать во многих местах, но не на этом побережье, так как господствующие тут ветры дуют не с океана. Этот фактор благоприятен для рек, для сохранения в них пресной воды и для растений на насыщенной влагой почве и приводит к тому, что береговые отложения закрепляются и образуют гряды, что в свою очередь приводит к возникновению мелких лагун, растянутых цепочкой вдоль побережья непосредственно за песчаными дюнами со стороны, обращенной к материку. Хорошим примером может служить большое болото Дисмал, расположенное несколько севернее залива Памлико с его бесчисленными водными путями.

Однако с более крупными реками дело обстояло иначе. Здесь песок накапливался или поднимался со старого, но не очень древнего морского дна. Он образует низкие холмистые гряды и пониженные куполы или сверхдюны. Состав растительности на них очень ограничен - низкорослые сосны, некоторые виды падуба, карминовый сумах, кустарниковый американский лавр, небольшое количество белых тополей и тополей трехгранных, карликовая черемуха поздняя, слива приморская и катальпа. Травы растут не очень хорошо, причем они очень жесткие и группируются на изолированных участках. В более сухих местах преобладает своеобразная кустарниковая растительность - восковник, кустарниковый крестовник, шиповник, виноград лабруска. В заболоченных местах растут черника, клюква и им подобные растения. Единственные деревья, которые действительно могут расти здесь, - низкорослые сосны, в особенности Pinus rigida, да и они растут изолированно, и их скрюченные и сучковатые силуэты придают унылый и какой-то заброшенный вид пейзажу. В целом же эти прибрежные сосновые пустоши отличаются своеобразной неповторимой прелестью.

Слива приморская - типичное растение дюн, которое, подобно мангровому растению тропиков, может укореняться на таких безжизненных почвах, как насыщенные солью пески

Вряд ли у нас вызовет удивление тот факт, что англосаксы и голландцы избрали именно эти берега для того, чтобы впервые высадиться на эту землю, - здесь многое было близко и привычно для них. Кельты и шотландцы, выросшие на более суровых скалистых берегах, выбрали обращенную к морю сторону Аппалачей и Лаврентийского плато, где сокрушительные валы, разбиваясь о скалы, превращаются в зеленоватый прибой или бушуют в песчаных бухтах. Именно голландцам и англичанам из болотистой местности пришлись по душе бесконечные песчаники, террасы, сложенные илистым грунтом, пойменные земли, болота и пустоши этого побережья, которые так сильно напоминали им родину. Экология имеет отношение одинаково как к животным и растениям, так и к человеку, и «фитогеографическая» традиция сказывается гораздо сильнее любых других просто культурных или этнических стремлений.

Живые ископаемые

Мечехвосты, достопримечательные обитатели этого побережья. В начале лета они выходят на берег для спаривания и откладки яиц в песок

На этом побережье обитает любопытное существо, которое можно встретить еще только на крайнем восточном побережье Азии. Это так называемый мечехвост. Это очень древнее животное не относится к крабам (хотя, как и крабы, принадлежит к большому типу животного мира - членистоногим). В этот тип входят классы насекомых, паукообразных, ракообразных и многоножек. За длительные геологические времена членистоногие образовали бесчисленное разнообразие групп и форм, и в наши дни они значительно превосходят по численности все другие типы животного мира, вместе взятые. Но в этом огромном изобилии форм мечехвосты сумели остаться почти неизменными с древнейших времен.

В конце мая и в начале июня эти странные существа появляются из глубин моря, семеня своими двухпальцевыми ножками, на мелководье побережья. Там обычно небольшие самцы встречаются с более крупными самками, к которым они прикрепляются на продолжительный период в мелководных местах. Яички, откладываемые огромными массами, представляют собой крохотные сферические черные зернышки, гроздьями уложенные на уровне малой воды среди галечника или на ровных илистых местах. Из этих яичек вылупляются крошечные существа овальной формы, которые нисколько не похожи на своих родителей: они выглядят так, как выглядели самые древние из членистоногих, называемые трилобитами, и ведут они себя соответственно, опускаясь на дно и прижимаясь к предметам, обращенным к преобладающему здесь приливному течению. Эти крохотные бесхвостые личинки до превращения во взрослую форму проходят через несколько стадий. Бесчисленные тонны яичек, откладываемые этими животными каждую весну вдоль побережья области, весьма притягательны для птиц. Птицы собираются здесь в огромном множестве, чтобы питаться этими яичками, и можно только удивляться, как мечехвост устоял перед этим нашествием и до сих пор не вымер.

На этом побережье всегда можно обнаружить многих из сухопутных, прибрежных и морских птиц. В этих краях преобладает небольшая ворона-рыболов; ее часто можно встретить, когда она, пронзительно крича, проворачивает свои «делишки» на песчаных берегах, в болотах и даже на сухих песчаных пустошах, где собирается множество мелких млекопитающих и амфибий, которые - живые или мертвые - представляют прекрасную пищу для этих птиц. Здесь изобилие болот, густонаселенных квакшами и лягушками-быками; обитают здесь и древесные виды, такие, как великолепная лесная лягушка Андерсона, которая водится на пустошах штата Нью-Джерси. Краснокрылый болотный трупиал - типичный обитатель тростниковых болот - отважно гнездится под натиском ветра на стеблях тростника. Кошачьих птиц здесь также множество, а несколько неуравновешенный по характеру пересмешник избрал для своего местожительства более сухие гряды. Широко распространен американский дятел (Colaptes), который здесь находит себе пищу почти исключительно на земле. Дрозды здесь вездесущи. Они есть даже на побережье моря. Обычные скворцы также заполнили этот край, почти как и все остальные территории, и весной можно видеть, как они собираются большими стаями и, прыгая по земле, поглощают личинки вредного японского хрущика - достоинство, недостаточное для того, чтобы компенсировать вред, к которому приводит их сверхплодовитость и надоедливая привычка невыносимо шуметь в городах. Весной всевозможные мелкие славковые отдыхают в этих краях по пути на север, и вряд ли могут существовать где-либо еще в природе краски более яркие, чем оперение некоторых из этих птичек. Несмотря на все достижения современной цветной печати, она не позволяет воспроизвести великолепие контрастных цветов черного, белого и особенно желтого в их оперении. Но самыми распространенными птицами являются овсянки, которые в этой области типичны для мест, отстоящих дальше от моря. Они здесь представлены во всем своем многообразии, и все это сборище чирикает, щебечет, пищит, а иногда и поет утонченно и изысканно.

Береговых птиц множество. Даже просто для того, чтобы их всех переписать, потребовался бы большой том. Здесь встречаются неярко окрашенные пастушки-трескуны, которые прячутся в небольших зарослях тростника и действуют на нервы своим непонятным «хлопаньем»; попадаются здесь и большие голубые цапли, квакши, белые цапли, которые стоят на мелководье, задумчиво глядя перед собой; ушастые бакланы, которые, хотя и любят отправляться к морю за рыбой, много времени проводят, сидя парами на облюбованных ими голых ветвях над рекой; встречается даже змеешейка, довольно пестрая птица с похожими на шахматную доску черно-белыми крыльями и шеей, напоминающей змею; она вооружена длинным тонким клювом, который внезапно может попасть вам в глаз, если вы не поостережетесь, находясь рядом с этой птицей. Но, только оказавшись среди уток и близких к ним птиц, мы действительно встречаем основных птиц этого края.

Самым импозантным, пожалуй, является белый атлантический гусь - великолепная птица, которая стаями, насчитывающими до ста тысяч, пролетает над домами спящих жителей Нью-Йорка дважды в течение каждого года, оставаясь абсолютно неведомой им. Это большая белая птица с черными кончиками крыльев когда-то была почти полностью истреблена. Она размножается на заболоченных лагунах в июне в западной Гренландии, на Баффиновой Земле, на острове Элсмир и на острове Байлот, а зиму проводит большей частью на острове Пи (теперь национальный заказник для диких животных в районе мыса Хаттерас), но некоторые из этих птиц селятся на зиму на соленых болотах штатов Виргиния, Мэриленд и Нью-Джерси. Местом сбора этих птиц служит Сент-Джоаким на реке Святого Лаврентия, куда они слетаются ежегодно осенью, пока зимние ветры не погонят их дальше на юг. Эти птицы примечательны во многих отношениях. Они выбирают себе пару на всю жизнь и являются преданными супругами. В случае гибели матери, пока яйца не высижены или пока гусята еще в гнезде, отец берет на себя заботы и воспитывает птенцов с безграничным терпением и любовью. О прекрасной истории поведал Лэнгдон Гибсон, орнитолог, участник гренландской экспедиции Пири в 1891 г. Он случайно убил сидящую в гнезде гусыню и был безмерно рад, когда, проходя по той же долине несколько позже, увидел, как «самец гордо маршировал впереди своего семейства из шести гусят по меньшей мере в полутора десятках километров от гнезда». Белого атлантического гуся не следует путать с гусем, который гнездится в северо-западной части континента и в северной Азии и который пользуется тихоокеанским и проходящим над рекой Миссисипи пролетными путями. Здесь же встречаются в бесчисленном множестве черные казарки и распространенные повсюду канадские казарки. Уток так много, что невозможно рассказать о них здесь подробно, упомянем лишь о кряквах - величественно гордых самцах и осторожных самках. Уткам посвящено огромное множество книг, в большинстве случаев не только очень увлекательных, но и познавательных.

Но, пожалуй, именно настоящие морские птицы в первую очередь придают отличительный штрих этой области. Возможно, это покажется смешным жителям внутренних районов континента, а также жителям других побережий, но северянину, родившемуся среди ревущих ветров и плывущих туманов более холодной северной части Атлантического океана, стенание и тревожные и смелые крики более крупных чаек кажутся не только музыкой, но и символизируют всю жизнь и ее постоянную борьбу с суровой природой. Вдоль песчаных пустошей острова Нантакет и полуострова Кейп-Код, вдоль всей южной части острова Лонг-Айленд и даже до перенаселенного Бруклина и снова от полуострова Санди-Хук до мыса Хаттерас серебристые чайки и морские чайки стонут и кричат, чайки поменьше похохатывают, а крачки как бы давятся от смеха на пролетающий мимо них ветер и все время хлопают крыльями, как связанные верхние паруса, но они очень редко отправляются куда-либо с этими ветрами и все время что-то высматривают и высматривают внизу в непрерывных поисках своей увертливой добычи. Звуки, издаваемые всеми этими птицами, доносятся к вам на суше ночью и днем, в дождь и при солнце и даже из густого покрова настороженно молчаливых туманов, которые так часто обволакивают это побережье. Они утверждают вечно, что жестокая борьба за жизнь продолжается и что завтра те же самые чайки будут снова спускаться на воду, плавать, охотиться, сражаться, парить в вышине и жить.

Как мы уже успели заметить, существует огромное различие между крупными районами этой области. Это результат воздействия нескольких факторов. Первый из них состоит в том, что огромный ледяной щит в своем последнем наступании на юг достиг как раз линии, отделяющей эту область от Аппалачей. Этот высотой свыше полутора километров «бульдозер» принес с собой неисчислимые тонны валунов, состоящих из гравия, раздробленных горных пород, песка, ила и пыли, и огромные каменные глыбы, называемые эрратическими валунами. Один из них, находящийся позади универмага в Манхассете (Лонг-Айленд), был протащен льдом таким образом по всему пути из Канады и, как предполагают, весит свыше сотни тонн. Этот валун был вытолкнут из края ледяного щита, оставившего след в виде морен и наносов валунов. Все северное побережье острова Лонг-Айленд образовано грядой из такого материала. Большая часть острова Нантакет, какая-то часть полуострова Кейп-Код и некоторые части острова Мартас-Винъярд также загромождены ими, что придает этим участкам суши особую прочность, которая отсутствует у участков береговой суши в районе от полуострова Санди-Хук до мыса Хаттерас. Поверхность последнего образует низкие, слегка волнистые песчаные холмы, цвет которых варьирует от ярко-белых до ярко-красных (к востоку от Вашингтона). Эти песчаные холмы покрывают одинокие узловатые сосны и падубы, а между холмами находятся эстуарии с бесконечным множеством притоков и боковых потоков, забитых илом и заросших тростником. Вдоль всего побережья тянутся бесконечные песчаные дюны с прибрежными песчаными наносами и пластами гравия.

Накопления песков - самая яркая отличительная особенность острова Нантакет и острова Лонг-Айленд от мыса Монток до мыса Рокавей и далее к югу всего побережья до мыса Хаттерас, хотя они продолжаются еще и далее до мыса Ромейн и появляются снова в несколько ином виде в штате Джорджия. Иногда пески слагают крутые высокие уступы, как, например, на обращенной к океану стороне острова Нантакет, иногда образуют плоские развеваемые ветрами накопления на равнинах, протянувшихся на многие километры. Обычно они сопровождаются со стороны, обращенной к материку, большими заболоченными лагунами, заросшими тростником и только в некоторых местах непосредственно быстро переходят в покрытые травой гряды, на которых растут одиночные сосны.

В целом во внутренних районах области так много интересного, что всей жизни обычного человека было бы недостаточно для ее изучения. Природа ее чрезвычайно разнообразна, и там, где современный человек не нанес ей вреда, она отличается невыразимым очарованием. Но всегда, светит ли яркое летнее солнце, искрится ли морозное зимнее солнце над ней или затянута она в серые гонимые ветром облака, полускрыта клубящимися туманами или сотрясается от циклонических ветров, ей присуща какая-то таинственная задумчивость. Ковры из цветов на песчаных почвах и густые высокие заросли кустов черники на острове Нантакет, поросшие соснами дюны с лепящимися со стороны моря клочками травы на полуострове Кейп-Код и крутые заросшие травой холмы со стороны океана на острове Мартас-Винъярд - все это встречается в этой области. Но и мрачные сосновые пустоши, протянувшиеся далее на юг, н илистые эстуарии, и выжженные солнцем прибрежные полоски земли всегда одни и те же. Они не отличаются ни бурной неистовостью более северных скалистых берегов с их демонической мощью, ни опаленностью до мертвенной бледности более южных берегов. Как природная область Северо-Восточная прибрежная полоса, находящаяся между северными и южными областями, неповторима.