Северная Америка

Тихоокеанские центральные береговые хребты и парковые леса, Сьерра-Невада и Каскадные горы

Парковые леса образуют переходную зону между прериями, с одной стороны, и лесами умеренного пояса - с другой. Ранее мы отмечали, что парковые леса узкой полосой пролегают через восточный Техас и далее на север, опоясывая Высокие равнины, а затем поворачивают на северо-восток и покрывают моренные равнины Иллинойса. Мы также встречались с прериями на крайнем северо-западе Альберты близ границы с Юконом; подобные островки прерий в пониженных участках известны и в Британской Колумбии. Поскольку парковые леса, как правило, окаймляют прерии, они должны быть свойственны и этим районам, что и наблюдается в действительности. Более того, если бы мы летели на самолете от Далласа (Техас) до Спрингфилда (Иллинойс), а затем по гигантской дуге проследовали бы на северо-запад, под нами непрерывно, вплоть до 57° северной широты и 120° западной долготы, простирались бы парковые леса, хотя в отдельных местах вдоль границы Канады с Соединенными Штатами этот пояс сужается до нескольких километров. Отсюда пояс парковых лесов, как видно, круто поворачивает на юг и, минуя Скалистые горы, вновь появляется сначала в виде островков долинных прерий в южной части Британской Колумбии и далее в дельте реки Фрейзер. Для парковых лесов характерна травянистая растительность и одиночные деревья, представленные различными видами: от мескитовых деревьев, можжевельника и виргинского дуба, как в Техасе, до елей, сосен и кленов, как в долине нижнего течения Фрейзера.

Если бы не существовало горных цепей Запада, распределение растительных зон, безусловно, отличалось бы от современного и выглядело бы следующим образом. Береговые равнинные участки были бы сплошь заняты парковыми лесами от реки Фрейзер до Сан-Франциско, а во внутренних областях от Камлупса до долины Сакраменто и города Сан-Луис-Обиспо простирались бы прерии. Подобный растительный покров характерен для всех низменных участков этой области; к югу от залива Пьюджет-Саунд и вдоль побережья штата Вашингтон протянулись парковые редколесья, а «озера» прерий занимают Уилламетскую долину непосредственно к югу от реки Колумбия и межгорные долины вулканических хребтов, расположенных к востоку от горного массива Кламат, которые соединяются с обширной, выстланной ковром трав долиной Сакраменто. К северу от Сан-Франциско прерии покрывают невысокие холмы прибрежной части Калифорнии и граничат с лесами из красного дерева, а южнее занимают все побережье до реки Санта-Мария, где в верхних частях склонов хребтов встречаются лишь одинокие деревья или группы деревьев, то есть появляются парковые леса.

В настоящее время долины Уилламет и Сакраменто почти полностью распаханы, а в последней, в которой много заболоченных земель, широко развито орошаемое земледелие; однако по краям долины еще сохранились значительные площади необрабатываемых земель, используемых в животноводстве или просто оставленных в девственном состоянии. Эти районы с их своеобразной цветовой гаммой всегда казались мне исключительно привлекательными. В жаркое летнее время под ярким солнцем травянистый покров, состоящий в основном из житняка, отливает золотом, и лишь полоски сверкающей зелени кустов и небольших деревьев, растущих вдоль водотоков и там, где недалеко от поверхности залегают грунтовые воды, пересекают волнистую поверхность.

Куропаточья трава, характерный представитель субальпийской флоры, распространена выше верхней границы леса в Каскадных горах. Высокогорья воспроизводят условия арктических тундр

По имеющимся сведениям, когда-то дикие индейки, обитавшие в близлежащих зарослях, отваживались покидать их в поисках семян трав. Сейчас кое-где можно встретить большие стаи одичавших павлинов, успешно размножающихся в естественных условиях. Это интро Аудированный вид - сами птицы или их предки первоначально обитали в частных садах и парках. Их существование служит замечательным примером того, как «природа заполняет свои экологические ниши». Индейка - куринообразная птица больших размеров, которая проводит много времени и кормится на открытых пространствах, а на ночлег возвраaщается в леса или заросли. С исчезновением на этой территории индейки ее экологическая ниша опустела, и со временем ее может занять павлин, другая крупная птица с аналогичными повадками.

На первый взгляд просторы прерий кажутся девственными и безжизненными, но, если вы начнете их исследование и проведете много часов, спокойно наблюдая, вы будете вознаграждены сверх всяких ожиданий, поскольку и днем и ночью они буквально кишат мелкими живыми существами.

Днем прерия принадлежит птицам, многие из которых прилетают из окружающих парковых лесов или даже из лесных зарослей, расположенных выше по склонам окружающих гор. Наиболее распространены западный луговой трупиал, встречающийся повсюду, а также целые тучи мексиканских чечевичников (иначе называемые «коноплянками»). Менее приметны многочисленные овсянки, насчитывающие полдюжины видов - саванновые, кузнечиковые, жаворонковые, спизеллы, а также стайки американских чижей, коньков, белокрылых горлиц. Здесь обычно разгуливают гуськом стайки маленьких калифорнийских земляных куропаток; встречаются рогатые жаворонки и множество странствующих дроздов.

Вблизи деревьев обитают плачущие и веерохвостые голуби, нередко можно увидеть и завезенных сюда фазанов и невероятное количество кормящихся на земле красноголовых дятлов, деловито преследующих муравьев. Здесь также обитают сойки Стеллера и кустарниковые сойки, а под вечер появляются трупиалы Бревера. Там, где повлажнее, селятся вездесущие краснокрылые трупиалы и их сородич - трехцветный трупиал, который обитает лишь на этой территории.

Ночью в прерии господствуют млекопитающие, но суслики и бурундуки могут встретиться и днем вместе с пустынным кроликом, чернохвостым зайцем и кроликом Бахмана. Здесь широко распространены, хотя их и трудно увидеть, гоферы (мешетчатые крысы), крупной формы в долине Уилламет и более мелкой - в долине Сакраменто, а также кроты. В сухих местах южной части области водятся кенгуровые крысы, а для открытых равнинных участков характерны хомячки (Onychomys) и американские хомячки (Reithodontomys), в кустарнике же между деревьями живут оленьи хомячки (Pyromyscus) и древесные крысы. Встречается также много полевок. Все эти мелкие грызуны служат пищей полосатым и пятнистым скунсам, барсукам, серым лисам, а в некоторых местах даже койотам. В прериях встречаются также и ласки. За редким исключением, все эти небольшие зверьки обитают как в прерии, так и в парковых лесах, однако некоторые виды предпочитают какое-нибудь одно местообитание. Здесь есть и другие звери, которые водятся в лесах с сомкнутым пологом, а в прериях или редколесьях появляются днем или ночью в поисках пищи.

Холмы Майма

Прерии этой области обладают одной из наиболее удивительных достопримечательностей континента - «холмами Майма», названными так по местности, находящейся к югу от залива Пьюджет-Саунд, где они были обнаружены. Они представляют собой продолговатые или круглые холмы с нечеткими очертаниями, измеряемые десятками квадратных метров, и разбросаны по всему району прибрежных прерий до самой Мексики. Внешний вид холмов с самолета или после сильных дождей исключительно своеобразен. При прокладывании шоссейных и железных дорог или когда холмы перекапывались просто из любопытства, было обнаружено, что они напоминают гигантские выпуклые линзы, залегающие над депрессиями, каждая из которых имела ширину, длину и глубину, равные параметрам возвышающегося над поверхностью холма. Более того, со дна ложбин вглубь и в стороны отходили темные «пальцы» ходов, извивавшихся в различных направлениях. Как правило, эти огромные холмы сложены темноцветным мелкоземистым материалом, перекрытым дерном, а под ними залегают более плотные и каменистые подпочвенные горизонты. Гипотезы о происхождении холмов, многие из которых выдвигали в качестве наиболее вероятного их создателя человека, продолжали существовать вплоть до 1947 г., когда доктор Виктор Б.Шеффер, представитель Службы охраны дичи и рыбы США, занялся исследованием этого явления. В его работах показано огромное значение гоферов в преобразовании земной поверхности: тысячи квадратных километров этих холмов были созданы этими маленькими роющими грызунами. Доктор Шеффер приводит доказательства того, что повсюду, где встречаются такие холмы, работали гоферы, однако предупреждает, что сам процесс создания ими этих сооружений или их возникновение под воздействием какого-либо другого фактора - биотического или физического, еще никто не наблюдал. Замечено, что холмы появляются там, где подпочвенный горизонт очень плотный или каменистый или же где почвенный слой покрывает скальные выходы. В таких местах гоферы роют почву в глубину, насколько это возможно, и выбрасывают ее из нор на поверхность. Затем, по мере того как они расширяют радиальные подземные ходы, под верхним почвенным слоем образуется полость, а снаружи невысокий конус, причем каждая семья гоферов «перерабатывает» отдельный участок. Дождевая вода скапливается в бороздах между насыпями, в то время как их склоны и вершины покрываются растительностью. В результате мощность почвы на холмах постоянно увеличивается, рыхлый же материал между ними вымывается и они растут, достигая в среднем двухметровой высоты.

От высокогорий к пустыням

Прерии, как уже указывалось выше, окаймлены парковыми лесами, которые по мере продвижения вверх по склонам становятся гуще и гуще и в свою очередь образуют кольцо густых лесов умеренного типа. Продолжив путь к вершинам, вы заметите, что состав листопадных лесов меняется, начинают появляться хвойные породы, а широколиственные исчезают. И наконец, вы вступите в настоящий северный хвойный лес со всеми свойственными ему подзонами, четко сменяющими одна другую (подобную смену можно наблюдать на равнине при продвижении на север). На высоких вершинах ель вырывается из лесного пояса, так же как и на южной границе арктической тундры, а настоящая горная тундра с зарослями карликовой ивы, мхов и другими типичными видами образует высотный пояс, получивший местное название «Гудзонский». На больших высотах тундра подбирается к горным пикам и, наконец, уступает место обнаженным скалам, где растут одни лишайники. Нет в мире лучшего места, где можно проследить более четкую зональность растительности и устойчивую последовательность высотных поясов. Если вы начнете восхождение на Сьерра-Неваду со стороны южной части долины Сакраменто, вы пересечете все основные растительные зоны континента, лежащие к северу от мексиканской границы.

Детеныш чернохвостого оленя у основания гигантской сосны Джеффрея в высокогорном лесу Сьерра-Невады.

Хотя описываемая область далеко не самая большая на континенте, по своеобразию она превосходит остальные районы, исключая отдельные территории Мексики. Чтобы получить о ней целостное представление, требуется рассмотреть ее с двух сторон. Прежде всего интересно дать характеристику ее «основы», то есть современного облика равнин и того, как они выглядели бы, если простирались бы на месте горных цепей. А затем описать горные хребты, хотя они настолько разнообразны, что их трудно рассматривать как единое целое. Лучше всего начать путешествие с севера прибрежной полосы, проследовать на юг, до Сан-Бласа, а оттуда, поднимаясь на внутренние горные хребты, направиться в глубь материка.

Избранный маршрут дает нам дополнительные преимущества, так как в самом начале пути мы окажемся на окраине другой области, о которой будет рассказано ниже. Итак, мы начинаем с описания полуострова Олимпик.

В центральной части полуострова расположена горная цепь того же названия, поросшая дождевыми лесами северо-западного притихоокеанского типа. Однако горы окружены пышными широколиственными лесами, раскинувшимися на более низких участках склонов, а с востока на уровне моря их окаймляют настоящие парковые леса. Лесные массивы прослеживаются на некотором протяжении вдоль побережья, а парковые леса с востока узкой лентой проникают в Уилламетскую долину.

Параллельно береговой линии от залива Грей до мыса Бланке пролегла длинная горная цепь, покрытая богатой по видовому составу растительностью. Эта цепь располагается на границе широколиственных и смешанных лесов, поэтому на самых низких высотных отметках преобладают широколиственные породы, а на более значительных высотах господствуют хвойные. Берега от мыса Флаттери до эстуария реки Колумбия пологие; они образованы прибрежными косами и прибрежной равниной, расширяющейся около устья реки Чехейлис. Южная часть побережья скалиста и ограничена высокими песчаными дюнами, куда мы вскоре и отправимся.

Эти хребты также «одеты» настоящими «дождевыми лесами» (местами столь влажными, что лесничие называют их «асбестовой зоной», потому что пожарам возникнуть тут трудно) с пышным папоротниковым покровом, прекрасными черничниками и обилием других кустарничков. Под кронами деревьев земля покрыта ковром из кислицы и разнообразных красивых мхов. Лесной полог образуют величавые хемлоки и ели, хотя кое-где он уничтожен в результате ветровалов и пожогов, а в настоящее время также лесосечной рубкой, причем на месте хвойных деревьев сразу же появляются заросли черной ольхи. Молодые побеги хвойных борются с ними, чтобы вновь занять доминирующее положение. Под кронами деревьев-великанов можно увидеть много интересных растений; в частности, одно из них получило характерное название «чертова булава». Это травянистое растение, достигающее почти двухметровой высоты с большими листьями, сплошь покрытыми острыми колючками. В подобном лесу растут и гигантские деревья, и два их вида, встречающиеся южнее города Астория, считаются уникальными. Это ситхинская ель, которая имеет диаметр ствола почти пять метров (на высоте полутора метров), высоту - около шестидесяти метров и которая может дать около 140 кубических метров древесины, что достаточно для постройки шести двухкомнатных домов (Ситхинская ель распространена и на более северных участках западного берега Северной Америки вплоть до Аляски. ). Ее возраст может достигать семисот лет. Другое дерево - дугласова пихта, достигающая в поперечнике пяти метров и около восьмидесяти метров высоты, и, несмотря на то что значительная часть ее кроны обломана, дает до 240 кубических метров древесины. Предполагается, что она достигает по крайней мере тысячелетнего возраста. Это дерево внушает благоговейный страх и поражает своим великолепием и спокойствием. Я лежал на спине - лучшее положение для наблюдения - и любовался им, освещенным лучами солнечного света, заполнявшими лес; особенно поражают нижние ветви дерева, раскинувшиеся на тридцатиметровой высоте, под которыми разместились четыре других вида растений - несколько солодковых папоротников, два красных черничных куста, деревце клена завитого и несколько молодых побегов хемлока, обогнавших по высоте слегка наклоненный клен.

Самец чернохвостого оленя с бархатистой шкурой в горах Сьерра-Невады. Этот наиболее типичный олень на Западе обычен для лесов прибрежных районов Тихоокеанского побережья.

Статные хвойные деревья стоят близко друг к другу, однако не столь тесно, чтобы под их кроны не проникал солнечный луч; и на изящной филигранной зелени листьев подлеска можно наблюдать удивительную игру света и тени. Почва внизу суглинистая, мягкая и влажная, а воздух напоен ароматом смолы. Кругом тишина и спокойствие, и только изредка порывы ветра вызывают приглушенный шум над головой. А внизу кипит жизнь. Пробегают белохвостые олени, и иногда величаво шествуют мимо большие стада оленей вапити, хотя они обычно придерживаются более открытых участков - долин и лощин с широколиственным лесом. Маленький бурундук Таунсенда, который издает своеобразные звуки, резвится в кустах, собирая ягоды; бродят многочисленные койоты, невидимые, но оставляющие повсюду свои следы. Пронзительно кричит, вызывая лесное эхо с его отголосками, самая необычная птица в лесу - шлемоносный дятел. Это удивительное существо, размером с ворону, с медно-красным хохолком, может откалывать от ствола щепки толщиной с большой палец. В зарослях кустарника прыгает, издавая звуки, похожие на стук пары сложенных вместе камушков, маленький крапивник с торчащим вверх хвостом; а в ветвях хвойных деревьев порхает красочный черноголовый дубонос.

Это полный очарования древний мир, но, увы, в значительной мере уже разрушенный человеком. Раньше пожары возникали только от молний, а мы сделали их более частыми и опустошительными; вырубленные леса представляют сейчас печальное зрелище, хотя во многом рубка столь же полезна, сколь и вредна. В настоящее время рубки, проводимые с ведома правительств штатов и государства, регулируются, и существует не одна крупная компания, превышающая установленный официально минимум мероприятий по охране природы. Результаты этого убедительно предстают перед нами в виде обширных молодых посадок величественных крепких деревьев. Огонь при определенных обстоятельствах может быть не только полезным, но и необходимым фактором в некоторых лесах: определенные виды деревьев получают возможность занять доминирующее положение, в то время как виды с повышенной способностью к размножению в естественных условиях будут удалены. И здесь опять, если не будут предприняты необходимые меры, чтобы помочь хвойным породам распространиться после расчистки, ольха и другие лиственные могут одержать верх и разрастутся так густо и быстро в этом крае теплых туманов и обильных дождей, что совершенно заглушат молодую поросль хвойных деревьев.

Тюлени и чистики

Увлекательно созерцание побережья этой области! Огромные тихоокеанские валы разбиваются о скалистые утесы и обрушиваются на берег, превращаясь в пену. Между крутыми обрывами и скалистыми мысами тянется извилистая береговая линия песчаных бухт с берегами, которые усеяны огромными стволами прибитых к ним деревьев. От Аляски до Калифорнийского залива материковая отмель покрыта мощными зарослями бурых водорослей, мимо которых каждый год проплывают мигрирующие на юг серые киты, так же как они это делали прежде, до того как белый человек истребил значительную их часть во второй половине прошлого столетия. Вблизи Тихоокеанского побережья обитают многочисленные тюлени и сивучи, а район, расположенный к северу от Флоренса (штат Орегон), знаменит колоссальными скоплениями последних и считается одним из самых излюбленных туристами мест на всем побережье. Здесь живут мелкие южные виды тюленей - морские львы (Zalophus), которых мы не раз видели в цирке, и громоздкие, неуклюжие северные виды - сивучи (Еumаtopias).

Исчисляемые сотнями, они проводят большую часть года или у подножия десятиметровых утесов, или же в примыкающих к ним просторных гротах, созданных морем, где они выводят потомство. Эти гроты (каждый из них представляет собой длинный туннель, вход в который в виде высокой арки находится со стороны моря и заканчивается небольшим отверстием на. южной стенке утеса) заполнены грудами гальки, и по ним перекатываются огромные волны, проникающие глубоко вовнутрь. По скалистым выступам лениво передвигаются тюлени, фыркая и чихая. Над ними на сырых затененных уступах гнездятся странные птицы, называющиеся чистиками (Сеphus columba), с черным оперением, ярко-красными лапками и с ярко-белой внутренней стороной крыльев, которая видна, лишь когда птица находится в полете. Пока не выросло молодое поколение чистиков, жизнь их родителей нелегка - они должны постоянно ловить рыбу и каждые полчаса кормить своих птенцов. Чистики устраивают свои гнезда в трещинах, в самых невероятных местах, и, так как они не являются хорошими пловцами, гнезда доставляют им много неудобств. Каждый раз птицы как бы врезаются в утесы, бросают свою добычу птенцам и падают вниз, чтобы взмыть в небо и вновь отправиться на поиски пищи.

На верхних уступах утесов, вершины которых покрыты ковром из низкорослых елей и кустарника, разместились колонии неуклюжих бакланов и многочисленных чаек.

Центральная часть побережья Тихого океана представляет собой цепочку пляжей и бухт, чередующихся с обширными дюнами и высокими утесами. В дневное время с океана приходят теплые туманы

Природа, искусный каменщик, создала 'столбы дьявола' в Калифорнии. Эти удивительные структуры образовались из базальтов и вулканических лав и имеют от двадцати пяти до семидесяти пяти сантиметров в диаметре, высоту до восемнадцати метров и преимущественно неправильную шестигранную форму. Подобные столбчатые структуры встречаются также в Северной Ирландии и в Индии

Забытая земля

Вдоль всего побережья до мыса Бланко на многие километры тянутся бескрайние песчаные дюны, в действительности скорее похожие на песчаные горы, которые простираются местами более чем на 3000 метров в глубь континента и достигают высоты девяносто метров. Песок все время наступает на сушу, выклиниваясь на северо-востоке. Около самого моря образуются уже обыкновенные дюны, за которыми расстилаются безбрежные пространства песков, усеянных небольшими холмами, образовавшимися вокруг растений, пытавшихся противостоять нашествию песка, а сейчас покоящихся под гладкой поверхностью песчаных чаш и воронок, в то время как верхушки растущих в них самых высоких деревьев расположены ниже уровня окружающих их песков. Ближе к берегу пески проникают в плотный древостой, образованный хвойными и лиственными породами, утопающими в мягкой желтоватой массе, как в мельчайшем зерне, рассыпанном с элеватора. Некоторые из этих деревьев более чем наполовину погребены под ним, однако они не приостановили своего роста. Еще более впечатляющая картина открывается там, где движущиеся дюны перевалили через гребни крутых прибрежных хребтов и между ними образовалась цепочка озер, следующих параллельно берегу. Озера составляют странную особенность этого района, образуя «ложную береговую линию», отделенную от моря километрами одетых лесом холмов и дюн. Обычный рельеф здесь нарушен, и, направляясь от моря, можно преодолеть высокий густой лес и выйти к глубокому пресному озеру с песчаным противоположным берегом, уходящим вдаль и перерастающим в мощные дюны. Непосредственно к югу от мыса Бланко береговые хребты разветвляются, образуя две параллельные горные цепи, которые достигают южных пределов области, подступая вплотную к береговой линии в окрестностях Сан-Луис-Обиспо. Северные Береговые хребты начинаются внутренней, или восточной, цепью, отходящей от массива Кламат. Пожалуй, это самый примечательный уголок Соединенных Штатов, еще не нанесенный на карту полностью, не обследованный и не изученный до конца. Длиной четыреста километров и средней шириной около ста двадцати километров (примерно 46 620 квадратных километров), он, хотя и обрамлен с трех сторон крупными современными шоссейными магистралями, пересекается лишь двумя первоклассными дорогами и двумя второклассными. Этот в основном горный район включает массивы Сискию и Кламат, поднимающиеся на высоту более 2135 метров в его северной части, а на юге горы Тринити, одна из вершин которых, гора Ялло-Болли, имеет высоту свыше 2440 метров.

Горные цепи неожиданно предстают перед вами десятками параллельных хребтов. Долины и нижние склоны гор одеты удивительными по составу смешанными лесами с преобладанием широколиственных пород в нижнем поясе. Здесь растут огромные клены и дубы; бузина и ивы соседствуют с южным земляничным деревом и с северными соснами, елями и другими хвойными породами. Растительность самых глубоких долин имеет парковый облик, там встречаются даже прерии в виде открытых лужаек с высокотравной растительностью. Дорожное строительство хотя и медленно, но начинает продвигаться в северные части этого района, чтобы добраться до его богатейших нетронутых запасов древесины. Ни одно описание не достойно этого леса - гигантские, гладкие, почти все исключительно стройные и прямые стволы, а внизу - сплошной ковер из рододендронов. Здесь преобладает ситхинская ель, встречается и дугласова пихта, а также сосны, превышающие по высоте своих сородичей в любых других местах.

Фауна леса богата и разнообразна; но, подобно остальным девственным лесам, он так надежно охраняет своих обитателей, что увидеть их в какое-либо время суток крайне трудно. Больше часа я сидел абсолютно неподвижно и не заметил никакого существа крупнее насекомого - не уловил ни одного движения, - хотя временами сверху доносилось приглушенное щебетание птиц или шорохи белки. Ночью тем более трудно что-либо увидеть, но, если вы овладеете навыками профессионального охотника и затаитесь вблизи водопоя, вам, возможно, посчастливится увидеть выдру, норку и некоторых грызунов, потому что всюду, где земля мягкая (а родники и ручьи размещаются у подножия склонов в любой долине), она почти сплошь покрыта разнообразными следами многочисленных животных. Это признак настоящего первозданного леса, отличающий его от лесов, в которых с незапамятных времен охотились и жили люди. Любопытно, что местное население, проникающее в эти дремучие леса благодаря строительству дорог, заготовке древесины или разного рода изысканиям, утверждает, что, хотя на окраинах леса обитает много черных медведей, в его глубине встречаются лишь олени, но других крупных зверей там нет и медведи в лесной глуши не водятся.

В этой уединенной стране ваше внимание привлекут многие очаровательные уголки, меня же больше всего поразила встреча, происшедшая на берегах сказочно красивой реки Кламат, в заросшем диким лесом глубоком ущелье с возвышающимися по обеим сторонам водотока елями и пихтами, где в шумящей меж валунов воде темно-орехового цвета неподвижно застыли, подобно миниатюрным субмаринам, крупные лосось и форель. На валунах примостились морские чайки, которые временами стремительно взлетали и разражались, как бы взывая к океанским ветрам, криком, похожим на смех.

С точки зрения экологов, их присутствие здесь странно. Столь же неожиданны встречающиеся в Калифорнийской долине и долине Квейл стаи куропаток, копошащихся в опавшей листве. Трудно представить более трогательную картину, чем родители, ведущие своих птенцов - крошечных, пушистых комочков, снующих подобно заводным игрушкам.

В южной части этой гористой области, образованной хребтами Тринити, преобладают леса иного видового состава. Леса здесь считаются девственными, но они все же освоены и исследованы в большей степени, и их чаще посещали охотники. Леса доходят до озера Клир-Лейк, расположенного всего лишь в 112 километрах к северу от Сан-Франциско.

От озера в южном направлении вплоть до залива Сан-Франциско простираются параллельные гряды холмов и гор, отличающихся меньшими высотами. Они покрыты низкотравной растительностью, среди которой в понижениях встречаются одиночные деревья (это типичные парковые формации), выше следуют небольшие рощицы и, наконец, густые широколиственные леса преимущественно из вечнозеленых пород, таких, как дубы.

Эти леса продолжаются в узких ущельях, образованных реками, протекавшими некогда от долины Сакраменто к побережью на всем пространстве до хребта Темблор между Сан-Луис-Обиспо и Бейкерсфилдом и образовавшими внутреннюю зону между двумя хребтами. Животный мир этих лесов сходен с фауной парковых лесов, занимающих нижние части склонов хребтов, окружающих долину Сакраменто.

Край живых реликтов

Параллельно массиву Кламат и невысоким внутренним хребтам от южной окраины мыса Бланко до залива Монтерей по склонам, обращенным к Тихому океану, протянулись в виде узкой полосы леса из «красного дерева». Северная часть зоны, включающая склоны хребтов Кламат, спускающихся уступами на северо-запад к морю, образует неповторимую растительную подобласть, или, скорее, зону. Здесь нашло последнее пристанище могучее красное дерево, или секвойя вечнозеленая (Sequoia sempervirens), сохранившаяся благодаря теплым росам и туманам, приносимым ежедневно с океана. Этот район вместе с массивом Кламат - Тринити производит впечатление самой древней части континента. Некогда она почти целиком находилась под уровнем моря, а в последнюю ледниковую эпоху ледники врезали ущелья, впрочем лишь слабо затронув территорию. Очевидно, не все ее участки затапливались одновременно и служили своего рода убежищем многим ископаемым видам. Не столь впечатляюще, однако почти необъяснимо существование странного вида грызунов, известных как аплодонтия, или «горный бобр». Это примитивная форма грызунов особого семейства, близкого к беличьим. Его ареал охватывает районы, лежащие севернее реки Че-хейлис, Каскадные горы, почти до реки Фрейзер, и продолжается на юг до Сьерра-Невады. Это существо с плотным тельцем и большой головой, маленькими ушами, крошечными глазками и коротким, длиной два с половиной сантиметра, похожим на обрубок хвостом. Его тело имеет длину около тридцати сантиметров и покрыто густым, жестким коричневым мехом, приобретающим более светлый оттенок летом. Аплодонтия обитает в густых зарослях на равнинных участках ниже границы леса и никогда не удаляется на большие расстояния от водоемов. Она роет норы и строит длинные подземные галереи, часть из которых оканчивается под водой. Пищей аплодонтии служат листья суккулентов, корневища и ряд травянистых растений. Этот зверек как бы сохранился с древних времен.

В горах можно также встретить кротов и землероек различных видов. Среди них есть любопытное животное, известное как землеройковый крот (Neurotricbus), исключительно древний вид насекомоядных, имеющий родственников только в Восточной Азии. Он действительно представляет собой промежуточную форму между кротом и землеройкой; у него широкие лапы с внушительными когтями и хвостом, равным длине туловища и головы, более тонким у основания, а не сужающимся к кончику, как у крота. Существование подобных видов убедительно свидетельствует о том, что в течение очень длительного времени здесь была суша и на ней сохранились некоторые виды растений и животных мезозойской эры, когда среди представителей наземной фауны еще преобладали динозавры. Ближайшие родственники многих обитателей этой подобласти водятся в Китае. Несколько лет назад дерево из семейства секвой (сейчас называющееся Metasequoia, или «похожее на красное дерево») было обнаружено в южном Китае. Секвойи - исключительно древние деревья, некогда произраставшие почти на всех континентах. В настоящее время из этого семейства уцелело всего девять родов. Из них три вида одного рода (Athrotaxis) найдены в горах острова Тасмания. Один представитель рода Cunninghamia - в Китае, а другой - на Тайване. Четыре представителя рода Metasequoia и пять других родов, из которых известно лишь по одному виду, являются выходцами из Восточной Азии. Последние два рода американские, из них первый включает два вида секвой, а второй - три вида Taxodium, получивших название «болотных кипарисов» или просто «кипарисов» (что совершенно ошибочно).

Страна великанов

Вдоль прибрежной полосы, обильно орошаемой дождями в течение всей осени, зимы и весны и почти ежедневно окутываемой приходящими с моря густыми, теплыми туманами, по западным склонам гор и долин протянулись обширные леса из красного дерева, гигантские стволы которых почти соприкасаются. Под их сенью раскинулся влажный мощный покров из папоротников и мелкого кустарника, среди которого притаились молодые побеги, крепкие и зеленые, как будто выросшие под лучами солнца, хотя они туда не проникают; вместо солнца в лесу постоянно царит зеленоватый полумрак, образованный на тридцатиметровой высоте ажурным пологом крон деревьев-великанов. Пожалуй, удивительнее всего то, что эти огромные деревья растут очень тесно. Каким образом всем им удается добывать из почвы необходимые питательные вещества, остается выше понимания, так как они стоят и стояли веками столь плотно прижатые друг к другу, что между ними не может проехать даже маленький джип. Еще одно необъяснимое явление - деревья со сдвоенными стволами, или, как их называют,«наставницы». Такие деревья иногда образуют рощи, где почти половина деревьев - близнецы. И другую странную особенность можно увидеть здесь, хотя она более ярко выражена в лесах северных районов из елей и хемлока. Это разнообразные деревья от крошечных побегов до великанов, примостившиеся на пнях поваленных или срубленных деревьев. Здесь не соблюдаются никакие правила почтения, одни виды растут на других и даже на своих собственных сородичах. В лесу значительно больше деревьев, растущих на стволах, чем молодых побегов на земле, и кажется, что они высасывают соки из пней. Часто пни полностью сгнивают, а сапрофиты остаются стоять на своих двух (или более) «ногах», которые обхватили пень или бревно, где они проросли из семени.

Луговые и парковые формации опоясывают всю долину нижнего Сакраменто, занимая предгорья окружающих хребтов - Сьерра-Невады, гор Южной Калифорнии и Береговых хребтов, - однако центр ее южной половины представляет собой сухое, почти голое пространство с редкими кустиками полыни или иного пустынного кустарника. Здесь мы вступаем в северный кустарниковый пояс, и пейзаж в целом меняется.

Его описание будет дано позже, а сейчас мы должны повернуть налево, направиться в глубь страны и начать восхождение на величественную Сьерра-Неваду, которая, подобно любому другому горному массиву, во многих отношениях уникальна главным образом благодаря ее изолированности и обособленности. Эти горы, подобно острову длиной девятьсот километров, возвышаются среди моря выжженной солнцем травы, кустарника и пустынных пространств, поднимаясь величаво и круто до убранных лесами склонов и высочайших пиков. Горы расчленены обширными ущельями, каньонами и расселинами, кажущимися бездонными пропастями. Между зубчатыми вершинами скал расположены висячие долины, озера, открытые всем ветрам пастбища, а склоны заняты самыми обширными лесными массивами в мире. Значительная их часть недоступна даже сегодня, и тем не менее они славятся тремя великими чудесами природы - Йосемитской долиной, каньоном реки Кинг и гигантскими секвойями. Глубина каньона Кинг - 2400 метров, это глубочайшая из долин континента, выработанная водотоком. Каньон Кинг неотразим, Йосемитская долина кажется неправдоподобной, а деревья-исполины - гигантские секвойи - поражают воображение.

Дерево-исполин (Sequoia washingtoniana) в Сьерра-Неваде. Как у всех гигантских секвой, его верхушка обломана и имеет форму луковицы

Трудно представить себе более грандиозную картину, чем вид этих великанов. У них есть не только жизнь и смерть, но и особое состояние - вечность. Лично я всегда испытываю желание «заговорить» с этим вековым деревом, и мне кажется, что, если бы я обратился к одному из них, оно бы поняло меня. Чувство это не объяснимо, оно, скорее, подсознательно и может показаться странным. И все же человек не совсем равнодушный не сможет не испытать нечто подобное, когда предстанет впервые перед этими древними гигантами. Если вам посчастливится, вы можете обнаружить их довольно неожиданно, так как они образуют чистые древостои среди других рослых хвойных деревьев лишь в ряде мест исключительно в Сьерра-Неваде и только на высотах от 1200 до 2400 метров на западных склонах между 36 и 37 параллелями. Многие деревья, растущие здесь, поражают своим величием, но вот внезапно вы оказываетесь перед мамонтовым деревом, ствол которого с великолепной темно-коричневой корой, отливающей красным в лучах заходящего солнца, тянется ввысь сквозь кружево листвы; у его основания образовались мощные наросты коры, которая отваливается и, перегнивая, попадает в богатую плодородную почву. Тридцатисантиметровая пробковая кора деревьев сильно изранена, и огромные шрамы, опаленные пожарами, имеют черный цвет.

Но, подобно бессмертным сфинксам, они наращивают «кожу» по краям этих ужасных ран, и те заживают. Рядом с любым из них может стоять их древний предок или пробиваться молодой побег, а за ним еще и еще, мешая росту шестидесятиметровых елей и пихт, кое-как сумевших втиснуться между ними. Секвойи исполнены величия и неописуемо царственны.

Если вам удастся уединиться от своих друзей и просто посидеть среди этих гигантов в тишине, время словно исчезнет, исчезнут ваши мелкие заботы и чувство невыразимого благоговения охватит вас. Возможно, к вам приблизится изящный олень или около вас закружится желтая с черным бабочка. Время от времени, подобно маленькой бомбе, сверху падает шишка, запасенная белкой, или крикнет яркая голубая сойка. Больше ничто не потревожит тишины, и только огромные деревья стоят безмолвно, так же как это было тысячелетия назад.

Гигантская секвойя (Sequoia washingtoniana) пo сравнению с другими представителями этого рода в Сьерра-Неваде, где сегодня только она растет в естественном виде, считается самым большим деревом в мире. Однако то, что это не совсем так, не умаляет ее великолепия и не ослабляет вызванного ею интереса. Большинство деревьев увенчано кроной, а самые крупные, получившие имена «Генерал Шерман» и «Генерал Грант», почти без ветвей. И действительно, зрелые деревья этого вида, если только слово «зрелые» удачно в этом контексте, имеют почти одинаково обломанные верхушки. Если бы один из этих великанов не был «обезглавлен» подобным образом, он по своей необыкновенной высоте превзошел бы самого высокого представителя другого вида секвойи - красное дерево (S. sempervirens), крупнейшие экземпляры которого достигали 121 метра, что составляет треть высоты здания Эмпайр стейт билдинг. Наивысочайшая гигантская секвойя, названная «Харт», растет в национальном парке Кингс-Каньон, однако ее высота измеряется всего 84,5 метра. «Генерал Шерман», как утверждают, обладает наибольшим запасом древесины (почти 140 кубических метров древесины, не считая ветвей и отходов за счет обжига), однако, несомненно, это не так.

Поиск «самого высокого дерева в мире» не оправдывает себя и во многом неразумен. Наиболее высоким признано красное дерево в 121 метр, за ним следует австралийский горный эвкалипт (Eucalyptus regnans) высотой 99,4 метра и дугласова пихта в штате Вашингтон 98,8 метра высотой. Правительство Австралии признало существование другого самого высокого эвкалипта, достигающего 116,5 метра, а мы видели канадскую белую ель в 127,2 метра. По ширине ствола выделяется мексиканский кипарис с диаметром более одиннадцати метров, кариниана легалис в Бразилии, достигающая десяти метров толщины, баобаб с острова Рождества в Индийском океане - почти десять метров, а распространенный в Новой Зеландии эвкалипт разноцветный - до семи с лишним метров. Ряд канадских видов деревьев превосходит по ширине ствола любой экземпляр гигантской секвойи и обладает большей продуктивностью. Эта проблема - чисто теоретическая, и все же интересно выяснить, какие деревья на земном шаре самые крупные-по высоте, объему - и самые продуктивные. Исследователю, занимающемуся этим вопросом, стоит не пожалеть времени и съездить в Восточную Африку, чтобы увидеть деревья терминалии (Terminalia), которые имеют по четыре корня-подпорки, причем измеренные мною корни были длиной до пятнадцати метров от земли до основания ствола, который, хотя нередко полый в нижней части, был шире в обхвате самой крупной секвойи и тянулся ввысь более чем на сорок шесть метров. Впрочем, величие этим деревьям придают не их размеры.

Впечатление величия создает их возраст. Удивительно, что такие исполины вырастают из семени размером с булавочную головку и проходит три четверти века, прежде чем молодое дерево начинает давать семена. В этот период оно выглядит как обычный небольшой побег, затерявшийся среди взрослых гигантов. Затем дерево достигает зрелости и начинает плодоносить, давать шишки и семена, пока не погибнет, что может произойти лишь вследствие оледенения или какой-нибудь непредвиденной случайности. Подсчет колец на огромных пнях этих деревьев указывает на возраст по крайней мере в 3200 лет. Подсчет колец - дело трудоемкое даже по срубам. Вполне вероятно, что некоторые экземпляры древних секвой живут уже около 3500 лет и дату их «рождения» можно отнести ко временам царствования Тутанхамона в Древнем Египте. Не у всех деревьев имеются кольца роста (например, у пальмы), и для определения их возраста число следов от черешков на стволе делят на количество листьев, вырастающих в среднем каждый год. Этим методом возраст цикадовых из рода Маcrоzamia, произрастающих в Австралии, был определен в 12 000 лет. А неприметная сучковатая, почти без ветвей пихта прелестная (Abies venusta), растущая в горах Уайт-Маунтинс в Калифорнии, как было показано методом подсчета колец, прожила более 4000 лет. Этот отрезок времени просто невозможно рассматривать как одну «жизнь», а двенадцать тысячелетий уводят нас в последний ледниковый период, и постичь это разумом трудно.

Исполинское ущелье

Страна гигантских секвой и красного дерева занимает южную половину Сьерра-Невады. Северная половина Сьерры имеет тот же растительный покров, но высотные пояса резко смещаются вниз по склонам по мере продвижения к северу, а нижележащий пояс чапарраля суживается и постепенно выклинивается. Здесь, на севере, наше внимание притягивают скорее сами горы, чем их древесный покров.

Обширная Йосемитская долина, несмотря на то что ее дно сейчас загромождено обломками пород (а ее привершинная часть довольно пологая), во многом превосходит Большой Каньон, хотя и отличается меньшими размерами. По мере того как вы смотрите на нее, особенно снизу, она становится все больше, поскольку создается впечатление, что окружающие ее серые скалы и яркая зелень наступают на вас. Долина была выработана ледником, и, хотя она не выглядит зловещей, порой кажется, что ее стенки наклонены и готовы упасть, а точнее, сомкнуться с треском, подобно гигантским челюстям.

На дороге, ведущей в эту долину, имеется место, откуда открывается живописнейший вид. Служба национальных парков разрешила туристам любоваться ландшафтом, внезапно появляющимся из-за невысокой, отвесной каменистой осыпи, заросшей мелким кустарником и круто обрывающейся к сосновому бору. Трудно представить более величественный пейзаж, но взгляд наблюдателя невольно направлен к подножию скалы, где разыгрывается своеобразная «зоологическая» пантомима.

На склоне обитают несколько дюжин маленьких, подвижных земляных белок, серых, с белым воротничком, типичных представителей животного царства высокогорий этого района. Они собираются здесь потому, что туристы обычно сбрасывают вниз различные остатки пищи. Здесь же можно увидеть стайки красочных соек Стеллера. Между двумя популяциями этих животных ведется что-то вроде непрерывной «холодной войны». Обе группы очень осмотрительны, и, хотя самые отважные представители каждой из них могут совершать короткие прогулки по чужой территории, массовые передвижения через территорию «противника» строго запрещены. Как грызуны, так и птицы беззаботно сидят на валунах или копошатся в кустах, будто бы занятые делом, но, как только по крутому склону скатится съедобный кусочек, в действие приводятся все виды наступления, маневров и встречного боя. Представители обоих отрядов стремительно атакуют друг друга, используя свою тактику и физические преимущества, чтобы взять верх над противником. Если лакомый кусочек оказался на открытом участке, обычно побеждают птицы; если он закатился в ямку, в лучшем положении оказываются грызуны; правда, я видел однажды сойку, бегущую по земле, и белку, подпрыгивающую высоко вверх. Все это представление кажется незначительным на фоне возвышающейся громады древних гор, однако оно исполнено очарования диснеевских мультфильмов.

Спящие великаны

С геологической точки зрения хребет Сьерра-Невада оканчивается к северу от озера Алманор, дающего начало реке Северный Форк, однако нам кажется, что они продолжаются до долины реки Пит, которая прорезает горы при выходе из Большого Бассейна на севере долины Сакраменто и включает таким образом и гору Лассен-Пик. Это - вулкан высотой 3187 метров над уровнем моря, который был действующим в 1914-1915 гг. Он открывает длинную цепь вулканических конусов, возвышающихся над гребнями Каскадных гор на всем их протяжении. Их насчитывается не менее 120 к югу от ущелья реки Колумбия; гора Шаста и ее близнец - гора Шастина поднимаются на юге, вулкан Худ - на севере, Крейтер-Лейк, Джефферсон и другие - между ними. К северу от Колумбии наиболее привлекательными являются вулканы Адамс, Сент-Хеленс, Рейнир и Бейкер (последнее извержение которого наблюдалось в 1870 г.). Гора Рейнир до высоты 1830 метров теперь покрыта вечными снегами, на вершинах же всех вулканов зарождаются многочисленные ледники, наименьший из которых на горе Шаста имеет длину примерно три с лишним километра.

Одно из наиболее живописных мест на земле - это знаменитое озеро Крейтер, расположенное в середине кратера одного из потухших вулканов, Мазама. Это очень странный вулкан, потому что на его месте некогда находилась гора высотой по крайней мере 4500 метров, продукты разрушения которой сейчас залегают у его подножия. В настоящее время край образовавшейся огромной кальдеры расположен на высоте лишь 2400 метров. Таким образом, вершина конуса, имевшего около десяти километров в диаметре у основания и поднимавшегося на 2100 метров, исчезла. Но куда? Если произошел взрыв, на многие километры вокруг должны были бы простираться огромные поля выброшенного материала, что, однако, не наблюдается в действительности. Геологи предположили, что вершина потонула, упав обратно в кратер. Глубина озера Крейтер - более 610 метров, и с одного края его дна поднимается маленький конус с кратером в вершинной части, который выступает на 213,5 метра над поверхностью озера. Выражаясь языком геологов, здесь проявилась тектоническая активность молодого и современного типов, так как большинство вулканических пород извергалось на древнюю поверхность суши, которая, очевидно, уже была обработана горными ледниками в эпоху плейстоценовых оледенений.

Каскадные горы продолжаются на север до района Камлупса на реке Северный Томпсон в Британской Колумбии. В их растительном покрове, как мы уже сказали, преобладают хвойные леса, по видовому составу сходные с лесами береговых хребтов тихоокеанского Северо-Запада, состоящие из ситхинской ели, дугласии и смешанного ивово-осинового подлеска.

Вся северная часть горной цепи подверглась мощному оледенению, и большинство речных долин имеют торговую V-образную форму. Верхние части склонов покрыты низкорослой альпийской растительностью с редкими деревьями, а вершины - голые или покрытые снегом. Все вулканические пики увенчаны шапками снега и льда. Животный мир Каскадных гор несколько отличен от фауны Скалистых гор, здесь отсутствуют многие крупные млекопитающие, например американский лось. Большую часть фауны вытеснил наступающий ледник, и, когда он отступил на север, с юга началось новое заселение.