Сезон охоты

Глава 12

Рос прыгнул — на секунду завис над бездной и по рывку троса устремился к неясному зеркалу окна…

Веер стеклянных осколков, под треск рамы, фонтаном перечеркнул комнату. Наблюдатель успел заметить нечто темное, прежде чем мощный пинок отшвырнул его к стене. Извернувшись, Николай отстегнул трос, перекатился по полу, достиг объекта и сходу замкнул на шее кольцо захвата.

— Эй, — тихо позвал он.

В ответ раздалось нечто среднее между ошалелым мычанием и хрипом.

— Ты здесь или отбыл? — Николай усилил хватку. Враг дернулся. — Так-то лучше. — Он сорвал с противника балаклаву. — Дай оценить… Да ты красавчик.

— Ты ничего… — Мужчина надрывно кашлянул, — не добьешься. Я не буду отвечать.

— А я пока ничего и не спрашивал, — согласился Охотник. У него в запасе пять секунд: необходимо исходить из условия, что противник мог навестить коллегу или запросить статус по рации. Хотя предварительная оценка не выявила поблизости электронной активности…

Рос извлек из многофункционального пояса блок аптечки. Работавшие над охотничьим снаряжением умники не зря получали огромные деньги. Нажатие кнопки выдвинуло из аптечки тонкую, опасно поблескивающую, иглу.

— Что?! — выпучил глаза мужчина.

— Этрозин, в просторечье — «сыворотка правды», — охотно пояснил Николай, делая укол. — Первый вопрос. Сколько вас?

— Семнадцать. — Противник умолк. Минус сыворотки: правда всегда оказывалась краткой.

— Где заложники и сколько бойцов их охраняет?

— Актовый зал на четвертом уровне. Восемь человек.

— Как поддерживаете связь?

— Рация в куртке. Тот, кто заметит Охотника, должен подать сигнал.

— Вам нужен я?

— Да.

— Зачем?

— Убить.

— Кто заказчик?

Мужчина приготовился ответить и неожиданно захрипел, выгнулся дугой. По всем признакам сработала ментальная блокировка.

Шип с паралитической капсулой вонзился в шею противника. «Первый». — Николай встал. Скользнул ладонью по рукояти антимата и со вздохом сожаления взялся за парализатор, переместился к двери… В кольцевом коридоре его встретила тишина и вечно улыбающиеся голопортреты на стенах; великие ученые мужи смотрели на Охотника с неопределенной укоризной.

Он пригнулся, готовясь к ситуативному маневру.

Тишина.

***

Теренса Дарта утомило сидение в туалете. Белый кафель, сверкавшие краны… Ежегодная встреча выпускников превратилась в кошмар. Город, знакомый до мельчайшей былинки, где безопасность и мир настолько плотно вошли в обиход, что не замечались, вдруг предал доверие… «Соберись, Дарт», — сказал бы мастер Тан. Внутреннее равновесие ведет к победе…

Он чуть приоткрыл дверную панель — проверить, не оставил ли захватчик свой пост. Никаких изменений. Досадливо морщась, Теренс привалился к стене; он никогда не подозревал, что способен так нервничать.

Звук шагов прервал мысли, вынудил сжаться… «Контролируй себя». — Образ мастера подбодрил Дарта.

Шаги приближались.

«Только не сюда». — Он занял позицию для атаки… и облегченно перевел дыхание, которое, сам того не осознавая, задержал на бесконечные секунды ожидания схватки. «Хватит прятаться!» — В неожиданном приступе злости Теренс осмелился выглянуть в коридор.

Захватчик удалялся, транспортируя за собой тяжелое оружие — массивную трубу, установленную на платформе антиграва. Время от времени проверяя показания компактного прибора в руке, он двигался к редко используемой аварийной лестнице.

«Странно». — Теренс последовал за противником. Мало ли; вдруг он предотвратит чью-то смерть. Например, той симпатичной девушки с математического…

Враг оглянулся.

***

Нервно барабаня пальцами по кожуху интеркома, Элика изучала лица друзей — Томаса, Садара, Микаэля и Остиса, застрявших вместе с ней в лаборатории экзотеррологов. Немыслимо — они встретились спустя столько времени, чтобы поделиться светлыми и безусловно радостными воспоминаниями, а в результате попали в невероятную историю с заложниками.

«Не верю!». — Элика в сотый раз посмотрела на Томаса. Благодаря его предупреждению они в момент захвата не покинули лабораторию, избежав незавидной участи сокурсников. «Каково им?» — Девушка вздрогнула. Сущая дикость: привычная Земля, привычный город, до боли знакомый университет и… все не так.

— Надо выбираться, — нарушила она молчание. Слова разбили густую атмосферу напряжения. Четверо зашевелились…

— Куда? — Садар зыркнул по сторонам. — Нас убьют, едва мы высунемся за порог.

— Элика права, — встрял в разговор Микаэль. — Лично мне надоело сидеть и ждать неизвестно чего. Попробуем добраться до выхода… Хоть что-то…

— Выход, наверняка, перекрыт. — Томас неуверенно топтался среди нагромождения аппаратуры.

— Предлагаю. — Элика решительно встала. — Достичь первого уровня и действовать по обстоятельствам.

— А сейчас мы на четвертом. Ты представляешь сколько идти? — Садар нахмурился. — И везде убийцы.

— Не везде, — возразил Остис. — С каких пор три лестничных пролета стали для тебя непреодолимой преградой?

— На что ты намекаешь?!

— Да так…

— Успокойтесь, — шикнула на друзей Элика. — Не время и не место ссориться.

Она едва ли не на цыпочках подошла к двери. Мужская часть компании замерла… Что произойдет с ними через мгновение? Ответом стал тихий шорох открываемой дверной панели.

— Вроде никого. — Девушка призывно махнула рукой.

Писк информ-спутника резанул слух. С трудом удержавшись от крика, она выразительно посмотрела на Томаса, боровшегося с электроникой. Бледный как мел экзотерролог отчаянно искал кнопку отключения прибора.

— Совсем забыл. — Он виновато потупился.

— Не отставай.

Пятеро, держась стены, устремились к центральной лестнице. Миновали ряд залов отдыха, достигли галереи, отделявшей их от кольцевого коридора, и остановились, внимая звонкой тишине…

Где-то далеко треснуло стекло.

— Идем…

«Кого первого?» — Темный силуэт чуть шевельнулся, меняя угол прицела. Пять целей вели себя до крайности глупо: гуськом двигались мимо ниши, в которой он скрывался. Как в тире.

В прорезях маски холодно сверкнули белки глаз. Появление неучтенных целей решило проблему выбора показных жертв — главный будет доволен. Гибель нескольких студентов заставит Охотника поторопиться. И все-таки, кого первого?

***

Оранжевое кольцо — сто пятьдесят заложников; восемь алых фигур в центре — террористы. «Как по учебнику», — оценил Николай результаты сканирования. А все начиналось так хорошо: он за считанные мгновения обезвредил наблюдателей, без эксцессов подобрался к расположенной над актовым залом лаборатории, провел сканирование четвертого уровня…

Поиск, анализ, оценка.

Он упорно сверлил взглядом пол. Живой барьер из заложников исключал лобовую атаку. Если, конечно, нападавшим не безразлична судьба молодого поколения. «Чайка, чайка…». — Николай осмотрел аскетичное убранство лаборатории. Восемь целей, один шанс, минимум поддержки…Он подошел к мобильной установке лазерного проектора. «Используй все подручные средства» — любимая присказка инструкторов зоны 25. На небольшую модификацию прибора его возможностей хватит.

Работа отняла у него ровно полторы минуты. Оставалось только нажать маленькую синюю кнопку….

Импровизированный лазерный резак наметил отверстие в бетонной плите перекрытия. Главное — не насквозь, чтоб не спугнуть. Далее поработать ножом и обеспечить обзор… Он приник к полу. Внизу в сером сумраке мялись восемь силуэтов. Пусть внемлют…

— Джентльмены, с вами Охотник!!

Он торопливо принял стойку смирно: ноги вместе, руки с парализаторами по швам. Реальность неуловимо сжалась, затихая в преддверии взрыва…

С оглушительным грохотом алые трассы выстрелов взломали пол, наполнили воздух серой пылью и осколками. Стремительно раскрутился в обратную сторону счетчик энергонасыщенности доспехов… Николай подпрыгнул. Его ступни еще не успели коснуться изрешеченного бетона, а пол уже надломился; куски перекрытия пролились дождем.

Видимость мгновенно ухудшилась. Он падал — стремительно и неумолимо. Падал десятую долю секунды — вплоть до момента включения инфракрасной оптики. Далее падение превратилось в атаку.

Восемь выстрелов… Семь попаданий; последний парализующий шип сбил бетонный обломок.

Враг прицелился…

Треск, крики, истеричный визг отвлекали. Противник в полуметре… Николай извернулся в пируэте удара, попал мишени по голове и рухнул на обломки. Немедля вскочил…

В зале царил полный разгром: сваленная у стен мебель, бетонные россыпи, распростертые на полу студенты… Они съежились комочками плоти. Бегло осмотрев их и не найдя признаков серьезных ранений, Николай двинулся к портику выхода. Несколько студиозов неуверенно приподнялись…

— Тс-с. — Он приложил палец к шлему и ускорился. Необходимо действовать быстро: выскользнуть за дверь, осмотреть живописный холл…

***

Грохот заставил Дарта отпрянуть вглубь коридора. «Спокойно». — Разобравшись с паникой, он вернулся к периметру зала отдыха и попытался выяснить, что происходит. А происходило много чего… В том числе и с ним самим. Он находился за присыпанной пылью спиной Охотника.

«Спасение» — Облегченно вздохнув, Теренс бросился к сотруднику УКОБа. Он предупредит о негодяе с тяжелым вооружением, и кто знает, может быть, удостоится благодарности от стража порядка. Учитель одобрит.

…«Сорвалось». — Тень опустила лим. Время уходить, пока безопасник занят гражданскими. «Не отвлекайся, не замечай», — мысленное обращение к Охотнику возымело действие, чего не скажешь о девчонке, которая заметила покидавший нишу силуэт. Единственный выход — опередить крик, атаковать и за счет элемента внезапности…

— Что вы тут делаете?! — рявкнул Николай. Знакомые лица чуть выбили из колеи, хлестнули по нервам. Судьба настигла.

— В каком смысле? — Садар вздрогнул.

— В прямом.

— Мы бежали… — Томас осекся. Придвинулся к Элике…

— Чего? — Николай посмотрел на растерянную парочку. Стресс множился…

«Успею!» — Теренс Дарт заметил в дальнем конце холла незнакомца, которого он преследовал. Мужчина вытягивал из-за угла платформу с излучателем. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: выстрел последует незамедлительно.

«Успею!» — Предупредительный крик так и не прозвучал — слева у стены возникло неопределенное движение.

Время замедлило свой бег…

Охотник, Элика, прикрывший ее Томас — выбор, выбор, выбор… «Какое удивленное у Томаса лицо». — Теренс изменил направление броска. Ему оставалось не более трех метров до цели, когда враг уловил его приближение. Лучевой залп клином рассек пространство, отбросив Дарта к ногам УКОБовца.

Уже в падении выхватывая антимат, Охотник зафиксировал цель и вдавил гашетку; багровое облако с ревом лизнуло бетонные панели и коснулось противника…

Николай рухнул на бок, продолжая целиться в пелену дыма и… в лицо Теренса. Он вспомнил имя парня, как вспомнил и его карие с золотистыми искорками глаза. Тогда в парке, бесконечность назад, и сейчас, на окровавленном кафеле Эрнского университета.

Сбой, фиксация, отмена.

Охотник рванулся к подстреленному врагу.

Как ни странно, противник еще жил несмотря на то, что левая половина его тела превратилась в запеченный фарш. Но Николая поразило другое: перед ним лежала женщина — некогда светловолосая, голубоглазая…

— Мне больно, — прохрипела она, неопределенно поводя уцелевшей рукой. — Талла, мне больно… Талла, пожалуйста…

— Да, я в курсе. — Рос так и не убрал антимат.

Она конвульсивно дернулась, с надрывом вздохнула… Охотники редко бывали милосердными — их этому не учили. Николай потянулся за парализатором… Ему помешали удары импульсных разрядов. Сметенный ими он врезался в стену, упал…

Бич энергии, взломав пол, полоснул доспехи. Женщина рассмеялась…

Николай выстрелил на инстинкте.

Огненные полотна опали, погружая холл в загробное молчание. Тишина после боя всегда напрягала… Он проверил незнакомку. Мертва. Цель с пульсатором? Хромая, Охотник проскочил лежавшую пятерку студентов, добрался до оружейной платформы… От орудия в глубины учебного заведения уводили фиолетовые кровавые следы.

— Фиолетовые… — Он засек тень у одной из дверей. Метнулся следом… Противник в тупике, еще метр…

Комната оказалась пуста. Николай не сомневался, враг был здесь — об этом свидетельствовали пятна крови на пороге. Загадки множились… Аудитория, перевернутый стол, легкий запах озона и ни единого живого создания.

— Куда ты, сука, делся?! — Пустота не ответила.

Николай поспешил обратно; пора завершить императив.

— Периметр чист. — По вестибюлю слаженно, как на учениях, разбегалась команда десантников. «Львы 2», — отметил Николай, выруливая на финишную прямую. Кстати, а куда или от кого он бежит?

— Ситуация под контролем, — отсалютовал Кристоферсон. Рос тут же использовал его как тормозной барьер, благо габариты капитана располагали. — Ну вы даете. — Оперативник не по-уставному охнул. И спохватился. — Виноват.

— Молодец. — Николай дезактивировал щит. — Где Гранатов?

— На улице. Томится.

Кивнув, Николай неспешно выбрался под открытое небо. Остановился на ступенях крыльца. После боя, разум по обыкновению вошел в режим легкой стагнации. Он наслаждался миром: перистыми облаками и уютным солнцем. Ромашкой, что трепетала на ветру — ее хрупкими мраморными лепестками. Клонясь к травяному ковру, она… была растоптана ботинком сорок четвертого размера.

Журналисты многоголосым хором рванулись к Охотнику. Сенсационность материала делала их невменяемыми. Николай с тоской посмотрел на Гранатова. Безопасник развел руками:

— Пресса.

— Вы издеваетесь?

— Обижаешь, Ник.

— Здесь небезопасно. Императив не закрыт.

— И то верно. — Мар жестом подозвал троих оперативников. — Придержите народ, пока «Львы» осматривают здание. Полагаю, Ник, ты дождешься результатов осмотра?

— Работа такая. — Николай пожал плечами и устало вздохнул. — Пивка бы… Одна подтвержденная жертва с моей стороны. Теренс Дарт.

— А… — Гранатов, до того изучавший пробитые окна университета, резко повернулся к Охотнику. Мрачно нахмурился. — Полагал, вас учат не винить себя.

— Учат.

— Ты сам сказал: такая работа. Люди умирают, Ник.

Они замолчали — минут на десять, до появления на крыльце студенческой волны, ознаменовавшей приход хаоса встреч. Лавина родственников, высматривая близких, выплеснула по аллею. Тревога, разлитая в воздухе, сменилась радостью узнавания: крики, смех, объятия… И не единого взгляда на березовую рощицу, что приютила белые платформы экспресс-помощи и флайты УКОБа.

Николай посторонился, пропуская маленькую старушку, тараном летевшую к Томасу. И попал в зону досягаемости журналистов. Щурясь от ярких лучей, вскинул руку в попытке закрыться от голокамер. Настырная дамочка, в модной накидке из коричневого синтет-меха, ткнула микрофоном ему в лицо и перекрыла вопли коллег:

— Убиты несколько человек. Вы думаете, что имеете право быть судьей и палачом одновременно? Карать или миловать?

Мгновение Николай изучал женщину. Она — экстракт желания услышать ошеломительную сенсацию. В стороне от толпы проплыли носилки с телом Теренса Дарта, рядом шел старик в кимоно. Он плакал.

Показная сила Управления призвана работать на публику, любить публику. Осознавая это, Гранатов, тем не менее, попытался остановить Ника… И не успел.

— Изыди, душная. — Охотник плавным жестом отодвинул даму. Инструктор из отдела по работе с общественностью неминуемо четвертовал бы его — повесил, расстрелял, растворил в кислоте, а потом надавал по шее.

Поток вопросов резко иссяк.

Николай удалялся с поля боя, миссия завершена.

***

Вечерний фиолет неба подсветило разноцветие городских огней, словно на земле установили десятки прожекторов, разрезавших мир на искристые воздушные полотна. Близость ночи пробралась в окно трелью цикад; промчался невдалеке флайт, чья ярко освещенная кабина приютила парочку влюбленных. Они смеялись на фоне тополиных крон… В отличие от Элики.

Хмурясь, Николай взглянул на девушку. Она сидела, потеряно смотря в никуда, тискала в руках чашку горячего кофе, изредка дыханием отгоняла завитки белесого пара и молчала, как редкий цветок, выдернутый из оранжереи.

Сегодня она увидела смерть. Вопреки реализованному Охотником императиву, созданному, чтобы у жителей свободного мира не было подобных взглядов. За ними будущее — так считало Управление.

— Почему ты спокоен? — очнулась Элика.

Он хрустнул крекером:

— Меня подготовили.

И новый приступ молчания. За те полчаса, что девушка провела у него, Николай привык к тишине.

— Не верится, что ты Охотник. Исчез на четыре года — ни слуха, ни духа — и вдруг вернулся героем. Помнится, я смотрела ролик, а теперь сижу рядом с тобой, Ник, и… — Она отставила чашку, так и не сделав ни одного глотка.

— Идем в гостиную, а то на кухне меня тянет пить. Атавизм, сама понимаешь, — он усмехнулся.

— Зачем ты так…

Малахитовые тона комнаты чуть расслабили Элику. Николай устроился в кресле, потянулся и… принял на колени живой груз; девушка уткнулась ему в плечо. Всхлипнула.

— Теренса нет, совсем нет. Почему?

— Никто не вечен.

Лгал ли он? Николай не знал. Времени на самоанализ не осталось — слезы, на пару с горячим дыханием, опалили ему ухо. Дальнейшие полчаса он пребывал вне жестокой охотничьей реальности — на узорной тахте гостиной, ставшей вдруг очагом нирваны.

Контакт-сигнал прервал идиллию.

— Погоди. — Высвободившись из горячих рук Элики, он натянул форменные брюки, переместился к визору, придал лицу менее сумасшедшее выражение и ответил на вызов.

Взгляд Стэллы Фэль мгновенно разложил его на атомы.

— Привет, я… — Стэлла нахмурилась. Глянула куда-то в сторону.

Николай оглянулся и увидел растрепанную Элику в одной футболке. Она мило улыбалась.

— А ты времени не теряешь, Рос. — Экран погас, так в древности бросали трубки. Не представляй Фэль великое сообщество психологов, могло создаться впечатление, что она ревновала. «Это невозможно, потому что… невозможно», — успокоительное резюме контакта.

— Что она хотела?

— Я не в курсе. — Он досадливо помассировала виски.

— У тебя усталый вид. — Элика чмокнула его в плечо. — Ты ведь в увольнительной, насколько я поняла?

— Пять дней.

— У меня отпуск… — Она потупилась. — Как насчет вместе? Куда-нибудь…

«Перемены. Везде перемены». — Николай улыбнулся своим мыслям.

— Куда и когда? — обращение типичного безопасника. Он отвесил себе условный подзатыльник: разве так разговаривают с женским полом. — Я обеими руками «за».

— Славно. — Она улыбнулась. — Давай завтра, с утра; на Сардосские острова. В девять забегай ко мне…

— Адрес. — Представив себе горячий песок, солнце, разлапистые пальмы и безбрежную синь Восточного океана, Николай кивнул. Возможно, это то, что сейчас необходимо.

***

Мягко шелестел океанский прибой, омывая серповидный берег — полосу белой гальки шириной метров сто, что соединяла аквамарин воды с травяной грядой. Иссушенные солнцем зеленовато-желтые пучки, поблескивая крупинками песка, как могли обрамляли подножия пальм, чьи крестообразные верхушки рвались ввысь — к легким облакам. Природа раскачивалась в такт ветра; под скрип и шорох мелькали среди изумруда пятна неба.

Николай расстегнул еще одну пуговицу на рубахе. Нехватка тени и раскаленные копья лучей земного светила медленно доставали своей изнурительностью. Таковы острова; приходилось терпеть, адаптируясь к климату. Благо персонал отеля создал отменные условия для адаптации.

Номера люкс, заказанные Эликой, представляли собой бамбуковые хижины, эффектно смотревшиеся в рамке близких джунглей. Простота, удобства, в число которых входил и кондиционер, открытость соленым ветрам и просторам…

Тихо скрипнула закрываемая дверь. Миновав порог и тем самым нырнув в царство относительной прохлады, Николай бросил сумку с охотничьими принадлежностями на топчан, еще раз осмотрел убранство комнаты и подошел к окну. Туземный вид… Если бы не диск спасательной службы, висевший над океанской рябью, и не белокаменный комплекс отеля, что сиял меж холмов и пальм, пейзажи могли бы обмануть неискушенного наблюдателя первозданной дикостью.

— Отомри, — Элика крутанулась юлой, демонстрируя наряд а ля бикини. — Искупаемся?

Ведомый призывом Николай вновь забросил на плечо сумку с подотчетным оборудованием и покинул хижину. Окунулся в жару… Ломкая трава под ногами, белые облачка песка, пенные буруны волн — он расслаблялся, созерцая…

Капли воды алмазами сверкали на щеках Элики. Прекрасный образ закружил время и события — пляжные красоты, изысканное убранство ресторана, где хрусталь и свет играли с чувствами, разговоры на общечеловеческие темы без акцентов на тактический анализ. Мир мог потерпеть Охотника…

Сонно насвистывали за окном неведомые птахи, величественно гудел океан. Николай усердно делал вид, что спит. Девушка поверила — выскользнула из постели, несколько секунд медлила, прежде чем одеться, достать из кармана платья короткий, сродни авторучке, цилиндр и… выбросить под открытое звездное небо. Облегченно вздохнуть.

«Голокамера явно не подотчетная». — отметил Николай. Он давно разучился строить иллюзии, но… Если девушка решила столь резко прекратить неведомый сбор данных, возможно она здесь не столько ради оперативника Управления, сколько ради человека… Одна беда — он не верил. Лежал, рассматривая ночные красоты, и не верил. Николай сосредоточился на оконном проеме, где расчерченная пальмовыми силуэтами плыла огромная серебряная луна. Она отвлекала. Как сон.

— Подъем, — вонзился в утро бодрый голос.

— Еще немного. — Николай перевернулся на другой бок. Гомон птиц и разумных обитателей курорта не повод для раннего моциона.

Крепкий пинок сбросил его на пол. Выглянув из-за края тахты, он многозначительно покрутил пальцем у виска в ответ на самодовольную улыбку Элики. Она пнула Охотника и не лишилась жизни. Зачтется за подвиг.

— Где ваши манеры, леди? — Он вернулся на лежанку.

— Подъем. — Девушка ткнула его кулаком в плечо. — У нас бурное утро.

— Бурное? — Николай заинтересованно приоткрыл один глаз.

— Не в этом смысле… Я записала тебя на соревнования по ориентированию. Сто километров, восемь контрольных точек, приз — редчайший слайд-фильм о созвездии Короны. Я за ним полтора года охотилась…

— Охота штука такая, не каждому дается. — Николай принял вертикальное положение. Зевнул. — Полагаешь, меня допустят? Я на нервах могу всех там положить…

Солнечной радости в Элике поубавилось. Она вспомнила.

— Дело не в призе. Твоим соперникам важна не победа, а участие — соперничество с Охотником. Познать себя, испытать на прочность — краеугольный камень нашего социума. Знаешь, что было, когда они узнали о твоей заявке?

— Моей? — хмыкнул Рос. В нем стремительно пробудился дух противоречия. — Я не завтракал.

— У тебя пятнадцать минут. — Девушка едва в ладоши не захлопала.

Николай сдался. Оделся, подхватил сумку, наспех перекусил, зарегистрировался на старте, получил далекий аналог карты, нож… Влажный терпкий сумрак джунглей сомкнулся вокруг. Невольно вспомнился Альфа-Омердаг. Не думать о работе, думать о направлении…

Увитые лианами деревья и пятна мха на коре помогли определиться. Полузабытый курс топологического ориентирования вспоминался с трудом. Следовало двигаться правее, мимо подозрительных ям в грунте — к туманной зеленой дымке.

Отчаянно захотелось пить. Он глянул на часы, затем на карту; пройденная дистанция располагала к маленькому отдыху. В десятке метров от него неподвижным темным оком застыл илистый пруд. Болотистый берег осложнял задачу.

Он изучил могучие древесные ветви, тянувшиеся над водной гладью. Если обвязаться лианой, кувыркнуться вниз, утолить жажду, далее по сцепке взобраться обратно…

Зеркало воды качнулось навстречу. Он вытянул губы трубочкой, собираясь глотнуть воды и замер; к нему, сквозь топь, ломилась изящная всклокоченная незнакомка — изрядно подуставшая, в подранном комбинезоне, перепачканном лиственным соком.

— Пьем по очереди, — сказал Николай. — Сперва вы, потом я.

— Не знаю, как добралась сюда. — Она остановилась перевести дух.

— Главное, добрались.

— Да. — Незнакомка встряхнулась. — Вы не устали там висеть? Да еще с грузом…

— Мне нравится, да и сумка не тяжелая… Плюс виды…

— Что… — Она прикрыла рукой расстегнутый верх комбинезона. Жест несколько странный — неестественный…

Уклониться от холодного блеска иглы Николай не успел: как ни странно, женщина обладала реакцией, не уступавшей охотничьей. Вооруженная чрезвычайно мощным психотропным паралитиком она за считанные мгновения отправила Охотника в туман забытья.