Сезон охоты

Глава 19

В начале была бездна, на смену бездны явился свет, свет вытеснила боль и только потом вспыхнуло золото. Давясь стоном, Николай открыл глаза, попытался выяснить, где он и резко сел на кровати. Он отчетливо видел серую немного шершавую броню карцерной двери, плохо смазанные петли, крохотный пульт замка… Горло готовилось исторгнуть крик, но Николай сдержался, заметив странность обстановки.

Он находился в комнате янтарных тонов. Старинная мебель, кровать, пара кресел, потемневшее от времени трюмо. Великолепной работы ковер, чей ворс казался облаком пуха; журнальный столик, оккупированный антикварным чтивом и современным кристалл-просмотрщиком. И окно, сквозь распахнутые створки которого внутрь помещения проникали запахи нагретой солнцем травы.

Шелест деревьев рассекло птичье чириканье, плеснула вода, застрекотали цикады… Фогос не способен породить столь дивную симфонию. Название планеты ударило Николая раскаленным тараном. Он торопливо сполз на пол и отчаянным усилием принял вертикальное положение. В мышцы точно стекла набили.

Он побрел к окну в надежде ощутить на лице прикосновение свободы — еще раз убедиться в пропаже тюремных стен. Тяжело облокотился на подоконник… Дыхание с хрипом вырывалось из рта — сносная цена за вид на опушку, что полого спускалась к реке. Чуть дальше, на противоположном берегу, мерно раскачивался на ветру еловый лес, грациозный олень спустился к водопою, ворон, хлопнув крыльями, покинул чащу разлапистых веток…

«Летит же». — Николай опустил взгляд. Внимание привлек аккуратный цветник и хрустальный зонтик капель над ним. Шорох поливки удивительно сочетался с фиолетово-алыми цветами. Как и с яблонями, чьи зеленовато-красные плоды неожиданно успокоили Роса. Ну а когда он заметил грядку с поспевшей клубникой…

— Где я? — Он развернулся к зеркалу и не узнал себя: узкое лицо, лихорадочный взгляд, белесые губы. Глаза стали черными, да и сам он весь потемнел.

Мягко отодвинулась дверная панель. Перво-наперво, порог миновала антигравитационная подвеска с диагностом, затем… Стэлла Фэль улыбнулась, поправив растрепанные волосы.

— Привет, Ник. — Она смутилась, поскольку Николай молча вернулся к окну. Не могла же она разговаривать с затылком подопечного. — Хотелось бы напомнить, что это я, Стэлла. И я ничуть не изменилась.

«Верно», — кивнул Николай. Он бы и рад ответить, да только ад держал крепко — резал, ломал, наполнял болью и яростью. Хватит! Он встряхнулся, пытаясь избавиться от наваждения: его так просто не сломать. Пусть рядом с розарием неведомые силы выстроили сортиры — то не повод.

— Привет, — выдохнул он. Чужой голос — хриплый, тусклый, лишенный эмоций. — Что со мной?

— Посттравматический синдром, — объяснила Стэлла. — Неважный термин… Твой организм вспоминает, как жить.

— Сколько я… того? — Он сгорбился.

— Два года. Апелляцию по твоему делу Собор Справедливости утвердил месяц назад: у них там открылся недочет по кисениту, вот арктурианцы и тянули…

«Два года» — Николай яростно стиснул кулаки. Арктурианцы полностью оправдали его ненависть… Но осталась ли ненависть? Неприязнь, пренебрежение, злость — они балансировали на грани более сильных чувств. Увидь он специфические черты выходца с Арктура… Что произошло бы? Ответ таился в страшных тенях.

— Успокойся. — Стэлла чуть испугалась. Она не узнавала человека, который вернулся. Точно тьма ступила на порог. — По графику у нас медосмотр.

— Где я? — опомнился Николай.

— В моем загородном домике: сотня километров от Мега, тишина, покой, общение с природой и все такое.

— Чья идея? Гранатова?

— Психоаналитиков УКОБа. Они рекомендовали подобную адаптацию, — честно ответила женщина. — А у меня как раз случился отпуск, так что ты, дорогой, попал в мои заботливые объятия.

Николай попытался оценить все прелести текущего положения. Он впитывал красоту собеседницы и не находил в ней ничего прекрасного, поскольку в мире существовал только Фогос.

— Такое не говорят днем, — прохрипел он.

— Я… — Стэлла потупилась. Она, конечно, слышала о репутации Охотника Роса, но сразу в галоп…

Николай поморщился: жизнь приняла его, так быть по сему. Он хмуро глянул на медицинский агрегат:

— У вас мания опутывать меня проводами.

— То ли еще будет. — Стэлла облегченно улыбнулась. Контакт состоялся и состоялся на удивление быстро. — У нас обширная программа: тренировки, прогулки, разговоры о вечном, да и новые грядки надо разбить.

— Знаете, как это называется? Эксплуатация… — Николай вздрогнул от холодного прикосновения датчиков. Покрылся испариной. И усилием воли подавил страх; он надеялся, что привитые Управлением навыки не оставили его. «Охотник — навсегда», — припомнил он тост Крейна за третьей специальной.

«Победа». — Фэль активировала диагност. Подобными темпами Ник восстановится даже раньше, чем предполагали эксперты. И тогда останется время… Стоп. Прежде всего она квалифицированный психолог… И женщина.

— Чего? — Николай отступил в угол. На секунду ему показалось, что доктор кинет в него чем-то увесистым. — Может и вас заодно проверим?

— В гостиную. — Она подставила Росу плечо. — Не бравируй, помощь тебе необходима.

— Сам.

— Нет.

— Хрена лысого.

Тут-то врач и пациент поняли: скучать им не придется.

***

С утра Стэлла развернула бурную деятельность, никоим образом не коснувшуюся Охотника, что искренне удивляло. За минувшую неделю, он успел привыкнуть к мысли о неизбежности ультимативного контакта с психологом. А теперь? Подхватив вирус самостоятельности, Фэль контактировала с кем-то по визору, учинила в гостиной полный аврал, задействовала всю доступную автоматику. Ее сиреневый халат мелькал то на кухне, то в коридоре, то среди деревьев…

«Белке в колесе», — нашел определение Николай. Закончив утренний комплекс упражнений, он как был — в спортивной форме — предпринял попытку отследить метания доктора. След привел под открытое небо. Он подставил грудь ветру, чтобы остудить тело, разгоряченное обязательными тренировками.

— Опять в душе не был? — возникла рядом Стэлла. В руках ее наличествовало ведерко со спелой клубникой. Пахло умопомрачительно.

— Я окунусь, — независимо объявил Николай.

— О реке забудь. — Она рванула к крыльцу. — Сначала душ, потом разгрузка флайта.

— Флайта?

— Через десять минут машина будет на этой самой опушке. Поторопись.

— Уже бегу… — Он потянулся, глянул на водную рябь и направился вслед за Фэль, по опыту зная, что в противном случае она с особым цинизмом протестирует на нем широкий спектр психологических приемов.

Охотник проскользнул в душевую. Настроил температуру. Стоило поторопиться, поскольку он неожиданно заинтересовался происходящим: моральные и физические аспекты бытия приходили в норму, возвращая краски жизни. Вскоре он сможет не просыпаться от собственных криков и, если повезет, уделит Стэлле должное внимание.

Он переместился на пол. Оделся, причесался… А на кой ему аккуратный облик? Погрузочно-разгрузочные работы — вещь суровая.

Волновался он зря. Флаинг-транспорт доставил коробки, общей массой не превышавшие килограммов двадцать. Он принялся перетаскивать упакованную неизвестность в дом. Стэлла, поначалу, пробовала руководить — вплоть до момента осознания подозрительности ухмылки Роса.

Она быстро юркнула за дверь, избежав вороха груза.

— Промахнулся, — огорчился Николай.

— Я тут поработаю, — донеслось из укрытия.

— Объясни, что происходит.

— Увидишь.

Он увидел. Теплый сумрак окутал мир, высыпали на небо первые звезды, басовито заухал филин. Зайдя в гостевую комнату после навязанного Стэллой вечернего моциона, Николай узрел на кровати костюм-тройку. Тем самым ему предлагалось переодеться к некоему торжеству, о котором он понятия не имел.

Преисполненный сомнений Охотник с трудом нацепил изысканную экипировку. Пятерней чиркнул по волосам, сделал глубокий вдох и, догадываясь откуда грянет буря, направился к гостиной. Его деликатный стук взорвал тишину…

— Войдите.

Она прекрасна в черном бархатном платье — грациозная пантера с аквамариновыми глазами. Мельком Николай подумал о других носителях черного… Нет!

— Садись. — Она указала на сервированный стол. Закуски, напитки, огни свечей на хрустале…

— Я вроде не готов… — начал Рос, опускаясь в кресло — очень низкое кресло. Считай, подбородок уже в супе. — Я что усох за последние дни? — свирепо поинтересовался он.

Не выдержав, Стэлла хихикнула, чем и разбила серьезность церемонии. Атмосфера потеряла изрядную долю гнетущей романтики, что пришлось весьма кстати. Непринужденная трапеза полностью устраивала Охотника в отличие от демонстрации великосветских манер. Да и на аппетит он с недавних пор не жаловался.

— Музыка, — спохватилась женщина. Хлопнув в ладоши, запустила медленную, величественную композицию сродни течению великих рек. Флейты встряхнули Николая полузабытыми тонами. Интересно, чего добивалась психолог?

Танцы. Охотник попятился прочь от жара Стэллы и ее мягких рук. Достойная кисти великих мастеров она не пара ему — воспитаннику профессиональных убийц. Он мог сломать ее…

— Ты боишься? — Фэль постаралась скрыть огорчение.

— Уже ночь. — Он отступил к двери. — Спасибо за ужин.

Сон. Вальс на одуванчиковом поле; улыбка белокурой незнакомки, зов к необъяснимому завтра… «Перемены», — констатировал Николай, просыпаясь.

В открытое окно рвалось утро, солнечные лучи, падая на зеркало, наполняли комнату светом. Николай зевнул и выглянул под открытое небо. Прикинул, быстро ли его поймают, если он сиганет к реке… И поежился — что-то не так. Осознав, что именно, он недоуменно потряс головой: на берегу сидел Гранатов. В походной куртке. С удочкой.

— Мерещится. — Он надавил на левый глаз. Картинка послушно раздвоилась.

Охотник натянул брюки, перемахнул через подоконник и прямиком направился к УКОБовцу. Неясности бытия лучше разрешать сразу — меньше жертв. Заслышав шорох песка, мужчина обернулся и забавно сощурился на солнце:

— Седай.

Рос последовал совету. Несколько минут они дружно гипнотизировали поплавок…

— Сорвалась, ёк! — Гранатов другой — непривычный, мирный. Вот только габариты прежние. — Как ты?

К реке молча выбралась Стэлла. Устроила среди пучков травы банальный надувной матрац и устроилась сама. Взялась за книгу, точно происходившее ее ничуть не интересовало. Актриса.

— Повезло тебе с компанией. — Мар приветственно кивнул доктору. — Хороша.

— Вас бы сюда. Она вам мозги вскроет на раз…

— Я слышу, — промурлыкала Стэлла.

Тихо плеснула волна, отмечая приступ молчания.

— Спрашивай, — понял Гранатов.

— Как здесь… все? — В горле у Николая пересохло.

— Системные власти немного злы на меня… Попалась. — УКОБовец воздел удочку над рекой. — Сейчас… Плыви рыба. Я, видишь ли, по недомыслию направил Элику и Томаса к Совету. Знаешь, что началось? 84 требования о твоем освобождении за два года, не считая официальных визитов. Они так и не сдались. — Гранатов упорно смотрел на реку. — Но то цветочки…

— Кора.

— Именно. Я отыскал ее по указанным тобой координатам. Затем около получаса уговаривал не кидаться в меня различными твердыми предметами… И уговорил; она согласилась отправиться на Землю, поверив, что ты ее встретишь. После прибытия в Мег ложь открылась…

— Сочувствую, — без иронии сказал Николай.

— Мне повезло, что тогда у меня в приемной сидели десантники из «Кугуара — 3». Дело обошлось синяками и одним сломанным пальцем у бравого лейтенанта Ривьена. — УКОБовец непонятно чему улыбнулся. — Пришлось отправить Кору в джунгли. Нет, серьезно. Там, в непривычной для себя обстановке, она поумерила пыл. Прошла курс гипнообучения, набралась ума-разума и стала действовать систематически. Мои ребята отлавливали ее по всей системе — на почтовиках, грузовозах, лайнерах. Думаю, она решила взят Фогос приступом… — Посмотрев на соседа, Мар кивнул. — Извини. Когда она меня допекла, я сдал ее в специализированную школу астронавигаторов — лично в объятия капитана Мурояна. А Мурояна вся галактика боится до усрачки. Исключений нет…

Николай заинтересовано приподнял брови.

— Через месяц он взмолился, чтобы я забрал ее обратно; пришлось уговаривать… Теперь я должен школе два «Стазера».

— Никто не откажется от пары крейсеров.

— Согласен. Уж не знаю, что он предпринял, но Кора остепенилась. Закончила школу с отличием и теперь летает на пассажирском тихоходе «Марс-Гранада». Ее покладистость, к слову, очень напрягает меня и Управление. Насчет остальных… Элика и Томас в составе экспедиции Борговского отправились в девяностые сектора, через неделю вернутся.

— Никто не знает?

— Я не сообщил, — отрицательно мотнул головой Гранатов. — Тебе необходим покой.

— Два года. — Николай задумчиво гонял во рту травинку. Наблюдал за колыханием воды у берега; крохотная щепочка упорно пыталась высадиться на берег и не могла. — Я не знаю, что делать.

— Отдыхай.

— Нам не так уж много отпущено в жизни, — тихо сказал он. И мысль о том, что нельзя ждать, пришла свыше. Ему просто необходимо действие, чтобы не свихнуться.

Гранатов пообещал:

— Найду что-нибудь. Помнится в системном реестре оперативных заданий имелось несколько дел. Пойдешь как сотрудник земного УКОБа. Атрат прислал мне дивные формуляры, только данные вписать. — Он встал, свернул рыболовную амуницию и пояснил в ответ на взгляд Роса. — Хобби у меня такое — рыбалка. Даже у руководства УКОБа случаются выходные.

— Не верю. — Николай проводил Гранатова до флайта.

Обменявшись напоследок рукопожатием, они расстались: служебная машина унесла безопасника к мегаполису, Николай побрел к дому. Приблизился к крыльцу и остановился перед трепыхавшимся на ветру синим колокольчиком, за которым наличествовала психолог. С матрацем наперевес она являла грозную картину.

— Тебе необходимо научиться жить в мире. — Она решительно развернулась и скрылась в доме. Хлопнула дверь.

Тишина. Небо потемнело, грозя пролиться дождем, дыхнула сыростью река. Нет ничего хуже, чем испытывать неуверенность в будущем — топтаться на месте и надеяться…

Гранатов не подвел. Спустя два дня — ранним утром — он соблаговолил прибыть к загородному домику Фэль. Едва заслышав посвист двигателей, Николай, до того безучастно смотревший в янтарный потолок, вскочил. Нацепил костюм и выбрался из дома, чтобы тут же уткнуться носом в спину женщины.

Зябко кутаясь в халат, она проигнорировала толчок, словно красота утра заворожила ее отныне и навсегда. Таинственное безмолвие наполняло предрассветный сумрак; клубилась над водной поверхностью дымка тумана, замерли деревья, мерцала на траве вуаль росы.

— Рано ведь еще, — опомнился Николай.

Психолог не ответила.

— Приветствую. — Гранатов вдруг оробел под взглядом Стэллы. — Ник, ты как?

— Я восстановился.

— Тогда в машину. Задание объясню по дороге.

Вот так — без особых церемоний и тягостных бесед — Охотник вернулся на службу. Оно и к лучшему: длительного обмена глубокомыслеными фразами он не выносил. А посему медлить не стал… Разве что Стэлла чуть задержала отлет.

— Увидимся. — Николай отступил к флайту. — Спасибо тебе за участие, синеглазка.

«Ему нравятся мои глаза», — отметила женщина, следя за подъемом аппарата. Черно-белая капсула воспарила над землей, качнулась в сторону яблонь и устремилась к небу. Мало-помалу стих гул антигравов. Последний раз мигнув искрой в лучах восходившего светила, транспорт пропал.

Фэль склонилась к грядке с клубникой. Из головы не выходил этот знакомый незнакомец — Ник Рос. Он постоянно ускользал, стоило ей хоть немного приблизиться и наладить контакт… Управление минуту назад перекроило действительность на более одинокий лад. «Я справлюсь», — вздохнула женщина.

— Будьте уверены, — хмыкнул Охотник. — У меня пик формы.

— Ты охренел, да? Кому заливаешь? — УКОБовец закончил составление вводной для компьютера флайта. — Миссия проста: сопровождение и ненавязчивая охрана экспедиции. Есть одно «но» — состав экспедиции…

— Мне все равно, давайте хоть арктурианцев. — Николай переключил внимание с проплывавших внизу лесных массивов на лицо попутчика. Поморщился. — Серьезно?

— Девяносто процентов группы — уроженцы Арктура, — подтвердил Мар. — Ты вправе отказаться.

«Ярости нет. Боли нет». — Николай сконцентрировался. Чему там учила Стэлла? Закончив мысленные песнопения, Охотник кивнул:

— Я участвую.

— Ты же понимаешь, что это тест. Определенные чины в ЦУКОБе сомневаются в твоей профпригодности.

— Я живу от теста к тесту…

— Этот последний. — На миг во флайте установилось напряженное молчание. — Вернемся к проблеме. Экспедиция отправится в систему АД-123-4; глухое местечко, ему даже названия не присвоили. 102 сектор — области черных провалов, тем более удивительно наличие там планеты пригодной для человека. О ее существовании узнали недавно — из дневников некоего Ортурро Тоги — вольного странника и, помимо прочего, арктурианца. Ты встречал где-нибудь упоминание о Старых?

— В ЦУКОБе ходили разные байки — о странных развалинах, шаровых храмах… Фантазии искателей сокровищ.

— По большей части. — УКОБовец серьезно посмотрел на Охотника. — Планета реально существует и развалины на ней имеются. А кроме того, арктурианцы чересчур серьезно подошли к идее экспедиции: снарядили рейдер, набрали команду ученых, приставили к ним десантный отряд…

Николай пожал плечами:

— Один рейдер — не флот.

— Поверь, странности есть. У Арктура одна загвоздка — мы, поскольку изыскания они должны проводить на территории нашего сектора. Политические баталии развернулись дай бог; системные власти Земли бросались статусом равновесия в каждого недовольного и сутки назад добились своего — в экспедицию включили нескольких земных ученых. С десантом сложнее… Единственной уступкой было согласие на участие в экспедиции УКОБовского инспектора, приписанного к земному филиалу. Обычная практика для недавно сформированного отряда, считай нам повезло, что «Пиковые Коты» — юниоры…

— А инспектором, очевидно, буду я? — саркастично поинтересовался Николай.

— С сегодняшнего дня ты официально переведен к нам в филиал. Поздравляю, майор Рос, со вступлением в должность оперативника.

— Работа под прикрытием… Мар, десантники не любят две категории гуманоидов — врачей и инспекторов.

— Придется потерпеть. — Гранатов скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла, давая понять, что возражать не стоит. — Отдел снабжения все подготовил: вещи, документы. Тебе необходимо только сесть на челнок, который стартует… через двадцать семь минут.

— Какая-то смутная вводная, — усмехнулся Николай. — Прикрытие?

— Два крейсера; сейчас они прочесывают окрестности АД-123-4. Если что, их позывной «Сторм»; кричи, не стесняйся.

— Так точно.

— И еще… — УКОБовец сама невозмутимость. — В экипаже симпатичные доктор и биолог. Так что не вздумай…

— Ой, до чего смешно. — Охотник нахмурился. — Я не виноват.

— Ну разумеется, ты просто херувим.

— Согласен с вами — Николай закрыл глаза.

Гранатов посмотрел на часы:

— Успеваем.

Под машиной зеленовато-белым узором распростерлись окраины Мега.

«Успели». — Стук каблуков по металлическому полу переходника окунул Николая в ностальгию. Давненько он не бывал здесь — на спутниковом кольце, в полупрозрачном терминале, где свет и космическая тьма играли в вечные контрасты. Перехватив сумку, он ускорил шаг; впереди — перед шлюзовым люком — его ждал капитан рейдера. Николай ступил в круг, обрисованный огнями корабельных плафонов.

— Инспектор? — Арктурианец переместился в шлюз, приглашая новоприбывшего взойти на борт.

— Майор Рос, рад встрече.

— Вы не спешите, майор, — разбил капитан попытку Николая установить между ними приемлемые отношения. Но вежливо представился: — Трэдор.

Охотник спиной почувствовал закрытие люка. Руководство экспедиции откровенно торопилось, что подтверждало важность их цели.

— Служебная карта. — Николай достал удостоверение.

Минутная проверка документов, марш по коридорам к выделенной каюте, ледяное напутствие капитана и шорох дверного привода слились в стремительности действа.

На осмотр апартаментов времени не осталось. Он едва успел плюхнуться в кресло, прежде чем корабль оставил док и с четырехкратной перегрузкой устремился к звездам. «Меня пытают. Штабную крысу» — Николай сглотнул, прогоняя неприятную горечь во рту — последствия маршевого броска. Вечность не испытывал ничего подобного… Ему вдруг нестерпимо захотелось почувствовать ладонями штурвал, взглянуть на обзорный экран… Осталась ли надежда? Он распрямился. Добыл у бытовой электроники зеркало.

Личный досмотр произвел благоприятное впечатление. Тренировки, свежий воздух и рекомендации Фэль возымели свое действие — он вернул себе прежнюю стать, которую подчеркивала строгая форма. Для общения с экипажем одеяние под стать. Николай перебрал сумку, выданную Гранатовым, и чертыхнулся: Управление снабдило бытовым минимумом, на котором фантазии не разгуляться. Отведенная роль не терпела фривольности.

Смирившись, он побрел в санузел. Утренний моцион, заведенный Фэль, крепко вошел в привычку.

Коротко пискнул визит-сигнал.

— Ну кто там еще? — Охотник отложил полотенце и переместился к двери. Открыл. Перед ним, в непорочно белом, стояла доктор — златовласая, рослая особа, симпатичная как огонек свечи в темное время суток.

Поправив халат, она деловито улыбнулась, переведя Роса в разряд пациентов:

— У вас волосы мокрые… Вам дурно?

«Решили, что я помер от перегрузки», — оценил Николай и быстренько застегнул верхнюю пуговицу форменной куртки. Отчасти из-за образа инспектора, отчасти из-за привычки общения с красотой.

— Меня зовут Пола Ярк. Прошу следовать за мной. — Доктор грациозно развернулась. — Вас ждут, майор.

Она права — кают-компания трещала от обилия народу. Весь экипаж, за исключением вахтенных офицеров, собрался на встречу с инспектором. Излучая показное спокойствие, они болтали о пустяках, включая десантников, которые сидели обособленно.

— А что, устав отменили? — обратился Николай к «Пиковым Котам». Навстречу ему поднялся крепко сбитый мужчина с недовольным лицом.

— Старший лейтенант Пицек, — отсалютовал арктурианец. — «Пиковые Коты» готовы к смотру.

— Уровень вашей подготовки?

— Третий.

«Ну очень свежее подразделение». — Николай осмотрел десант. Бравые ребята, метившие в герои, полагали, что вселенная уже легла к их ногам.

— Когда планируете посетить корабельный спортзал?

— В 16:00. — Пицек нахмурился.

— Там и посмотрим на вас. Свободны. — Рос обратил внимание на ученую братию. С ними дело обстояло лучше: не являясь объектами инспекции, они приветствовали его чуть мягче. Имена, специальности, вопросы обрушились на мнимого инспектора лавиной. Он с тоской глянул на выход и сосредоточился на точеном облике экзобиолога. Гранатов прав — красота женщина впечатляла.

…Средних размеров зал блистал чистотой и отполированными поверхностями гимнастических снарядов. Закончив изучать столь яркий образчик спортивного рая, Николай обернулся к линии десантников, кои терпеливо ждали его команд.

— Вольно, старший лейтенант.

— Вольно, — эхом откликнулся Пицек.

«Тоска». — Заложив руки за спину, Охотник принял типовой облик профессионала, запомнившийся по десантной учебке. Время отыгрывать роль. Но единственное, что действительно хотелось — это наплевать на правила, сбросить обмундирование и поработать с «бойцом» — электронным спарринг-партнером. Спустить злость, вскипавшую при виде арктурианцев.

— Много не потребую, — очнулся Рос. — На турники и комплекс Аузяйникса. Выполнение цепью.

— Но там занимаются, — вмешался Пицек. Он неотрывно смотрел на дальний конец зала, где среди антигравитационных подвесок и воздушных потоков кувыркалась экзобиолог. Облаченная в красный купальник она напоминала язычок пламени, что летал на крыльях ветра от планки к планке.

— Освободить турники! — рявкнул Николай, обрывая магию женской грации. — Вперед, «Коты».

«Пять минут, полет нормальный». — Он присел на скамью. Подумал чуток и потянулся к пульту, ведавшему спортивной автоматикой. Пора добавить в смотр элемент неожиданности и сбить настройку турников.

— Кранство! — Вопль ознаменовал первое столкновение.

На мгновение среди десанта воцарился хаос. Они тщетно искали опору — вращались, падали, бились друг о друга… Классический набор Аузяйникса быстро превратился в хаотичные воздушные кульбиты.

— В чем дело?! — Пицек висел вниз головой и краснел.

— Вы должны быть готовы. Всегда, — охотно пояснил Николай. — А не устраивать парад юнцов. Смотр окончен, благодарю за внимание и хорошего дня.

Он выбрался в коридор и только тогда широко улыбнулся. Роль инспектора привносила в жизнь определенные плюсы. Пестуя ростки внезапной радости, он направился к столовой — перекусить, далее изучить корабельные достопримечательности и обеспечить условия для собственной тренировки.

Спать он лег только в три ночи. Иначе не получилось — экипаж рейдера пользовал снаряды допоздна, и в поисках желанного одиночества Николай попал в тренировочный зал уже около полуночи. А утром в бескомпромиссной причинно-следственной связи проспал завтрак.

— Вам не нравится распорядок? — поинтересовался капитан Трэдор. Младшие офицеры обменялись скупыми ухмылками.

— Я на утренней диете, — ответил Николай. Сон до сих пор окутывал разум серым туманом.

— У вас синяк на руке, — встряла в разговор доктор. — Почему не обратились?

— Потому что не болит. — Николай досадливо поморщился. Не мог же он рассказать, что повредил кисть, работая с «бойцом» на максимуме. На такие подвиги простые инспектора не способны. Он отставил тарелку. Три дня полета к системе АД виделись ныне в крайне мрачной перспективе.

День первый, второй, крайний — однообразные в своей повторяемости. Просмотр кристалл-фильмов, редкие беседы с командой, периодические тесты «Пиковых Котов» — нудный распорядок рухнул в одночасье по прибытию в точку назначения — к планете, окрещенной именем арктурианской богини таинственности — Рапта.

Ученые отбросили всякие намеки на интеллигентную респектабельность и погрязли в суетливых метаниях между конференц-залами, лабораториями и личными каютами. В коридорах стоял ор научных дискуссий по степени накала близких к интергалактическим конфликтам.

— Утомили. — Николай отправился навестить капитана. Спустя пять минут среди коридорной толчеи он выбрался на мостик, где царила, на удивление, спокойная атмосфера.

— Пицек, как погрузка? — обратился к интеркому Трэдор. — Позже, инспектор…

— Седьмой контейнер заклинило, — раздался чуть запыхавшийся голос старшего лейтенанта. — Спецы по Древним Культурам требуют первоочередности работ. Они меня прикончат…

— Отсылай ко мне… Я сказал потом, инспектор. Челнок расконсервирован?

— Да, — не прерывая работы, хором отозвались двое офицеров. Астронавигатор и первый пилот, их занятость объяснима…

На панорамном экране стремительно вырастало зеленоватое око планеты. И более ничего — ни звезд, ни дымки газа. Пространственную даль затмевали черные провалы — области скопления малоизученных энергетических полей, погибнуть в которых, что раз плюнуть.

— Каков распорядок? — в десятый раз спросил Николай. Он медленно закипал… — Всем заткнуться!

Тишина рванула в рубке подобно сигнальной гранате.

— Капитан Трэдор, советую вам поговорить со мной, пока я в хорошем настроении.

— Порядок стандартный. Первая десантная группа обследует периметр и поставит базовый лагерь, вторая группа перебросит научное оборудование и подтвердит безопасность, после чего вышлем ученых. Операция начнется в 11:30 по бортовому времени, если вы не будете меня отвлекать.

— Я отправлюсь с первой командой. Уведомите.

— Тогда поторопитесь, до старта челнока три минуты… — Капитан обращался к пустоте. Он секунду изучал дверную панель: инспектор двигался непозволительно быстро.

Грузовой модуль, лязганье металла, звон и голоса… Уцепившись за стеновую выемку, Охотник резко повернул. В то же мгновение динамики огласили ангар рейдера предстартовыми командами. Цель — люк челнока — красноватый овал, закрываемый плитой брони.

Он перемахнул груду приборов…

— Скучали? — Инерцию прыжка погасила широкая спина десантника.

— Вы успели… — У «Пикового Кота» огорченно вытянулась физиономия. — Лезьте в ячейку, инспектор.

Защитные ремни пристегнуты, дыхание стабилизировано.

По счету два пневмосистема откачала из выходной секции ангара воздух, по счету один палуба секции разошлась, открыв вид на изумрудную планетарную дымку, и финальным аккордом метка выполнения отщелкнула челночные захваты. Транспорт «провалился» в свободное падение…

Николай постарался успокоить внутренности. Он и забыл каково это — быть в группе выброски до включения планетарных двигателей. «Море позитива». — Он с усмешкой посмотрел на кислые лица десантников.

Цепляясь за крепления ложементов, арктурианцы беззвучно шептали… Обращались к десантным богам за толикой помощи. Николай притерся спиной к амортизационной подкладке. Он чувствовал легкое покалывание в затылке — обычная реакция на непонятную угрозу.