Сезон охоты

Глава 4

От удивления Николай застыл на месте. Вопреки ожиданиям, соревнования проводились далеко не в мирной обстановке университетского спортзала. Наоборот, им был свойственен значительный размах.

Стадион — четыреста метров ребристой беговой дорожки, окаймленной деревьями, цветущими гирляндами вьюнов и трибунами, расписанными под малахит. Над песочным центром поля парил шар информационного табло и несколько голо-камер, призванных фиксировать действо. У трибун гудела толпа родственников…

Родня облепила спортсменов плотным слоем; хлопки по спине, дружеские напутствия, проникновенные речи так и сыпались. «Мой номер десять». — Николай осторожно обогнул людские массы. Он никогда не выступал на подобных ярмарочных мероприятиях, с их радостной атмосферой праздника.

Голографические камеры скользнули к толпе, чуть повернулось усыпанное огнями табло…

Разминка. Сосредоточиться… Отрешиться от криков комментатора-любителя.

— Ну как? Норматив выбегаем? — Рядом с Николаем разминался чернявый парень. Глаза его светились весельем.

— Да.

Пара наклонов, короткий рывок, проверка сцепления… Дробный топот ног устремился к стартовой черте. Начало ударило Николая внезапностью. Он спешно направился к ряду соперников. На него не обратили внимания — молодых людей волновало только общение со зрителями. Счастливчики — они легки духом.

— Готовсь!

Секунды рванулись автоматной очередью — в такт сердцу. Гулкий бой крови в ушах отмерял время…

Николай мысленно сыпал проклятиями. Рано, он не готов.

Хлопок стартера прозвучал громом.

Рывок. Стремительный наплыв воздуха. Мелькание деревьев и радуги одеяний деловито отсчитывало метры.

Вид удалявшихся спин едва не добил Николая. Ему бы вспомнить молитву ногам и небу…

Крики и стук подошв, свист ветра.

Мир потемнел. Он не мог двигаться в одиночестве, просто не мог. Где чертов финиш, которого достигли все кроме него. Он рвался к нему, плюнув на разгар чествования победителей. Толпа родственников и спортсменов медленно удалялась с поля. И никого кроме судьи более не интересовала судьба Роса.

— Отбегался, парень, — Мужчина записал результат. Обесточил судейскую аппаратуру… И внезапно уставился на исходившего потом Николая. Долгую минуту они смотрели друг на друга. — Зачем ты так? Они обошли тебя на круг.

— Я всегда… добегаю. — Он перевел дыхание. — Каков результат?

— Смысл…

— Вам что? Написать вопрос?

Судья поделился информацией.

— Мой личный рекорд. — Николай двинулся к университету. Продрался сквозь кустарник, глянул на радостное молодое поколение… и перехватил взгляд девушки с лекции по прикладной физике. Угол здания скрыл ее и ликовавшую толпу…

Николай прикинул, чем ему заняться в ближайший час отдыха. Физкультурники убыли, даря долгожданную тишину, легкий душ смыл усталость и чуть охолонул сердечный набат. Дороги-пути открыты — лишь выбрать.

— Час. — Он оглядел вестибюль — хаос детей науки. Рвануть бы к морю, забыть о формулах и удрать — в одиночество, скрашенное мерным рокотом волн. Он лениво поплелся к столовой.

Там его и нашли.

— Чем обязан? — Николай смаковал холодный компот, оберегая настроение.

— Меня зовут Элика. — Та Самая Девушка элегантно присела на стул. Ее компания — нестерпимо рыжий упитанный молодой человек — пристроился рядом.

— Томас, — представился он. — Будущий экзотерролог.

— Рад за вас. — Николай украдкой любовался Эликой. Спустя ровно пять ударов пульса вернулся к компоту. — Чего хотели?

— Мы так… — Томас глянул на соседку.

— Не обязательно кидаться. — Элика улыбнулась. И столовая вспыхнула… — Мне понравилось твое упорство на треке. Ты не сдался.

Николай чуть расслабился.

— Спасибо за оценку.

— Ты на каком курсе? — перехватил инициативу Томас.

— Астрофизики.

— Мы в некотором роде коллеги; я террофизик — обычный, земной, — не унималась Элика. — Часть лекций будет общей.

— Я рад. — Николай усмехнулся. Спецпрограмма адаптации не располагала к лишним контактам. — А как у вас с развлечениями?

— О, — воспрянул Томас. — Забегай к нам в лабораторию, комната Э-407; я тебе такие планетарные модели покажу.

— Более вопросов нет. До встречи.

Глядя вслед новому знакомому, Элика кивнула: первый шаг сделан.

Они сидели в аллее перед университетом и пили осточертевший сок. Стоило ли это того? Николай смахнул бабочку с колена и подставил лицо теплу солнца. Мелькание голубых пятен неба в прорехах лиственных крон примирило с напитком. И с компанией. Томас и Элика. Они наперебой рассказывали о богатой событиями городской жизни. Ладные ребята… Сию секунду Томас вспоминал, как он едва не грохнул сателлит метеослужбы при сдаче курсового.

Нечто затеплилось во глубине души. Он сидел не один и разговаривал на обыденные темы. Элика и Томас.

— Еще сока? Я быстро, — подрядился экзотерролог.

— Тогда и сортир принеси, а то я не верблюд… — Николай осекся. — Пойду я.

Он встал и решительно, без оглядки, направился к станции гравитрека. Его грубоватый юмор не оценили. Стало немного тоскливо — точно в ложку меда добавили каплю селедочного рассола. Чего он ждал от эстетов, воспитанных на морали…

Николай ступил на эскалатор подземки. Дневное освещение сменилось искусственным; пахнуло сосновой хвоей и едва уловимо — нагретой резиной.

— Накормлю их завтра персиками, — пришло внезапное решение.

Контакт с Эликой он не потеряет — иначе боль победит, швырнет на колени перед сказочным миром.

— Ого. — Великолепие гравитрековой станции отодвинуло проблему коммуникабельности на второй план.

Мрамор и фрески, хрустальные люстры и голографические проспекты… С негромким шелестом из темного зева тоннеля вылетела обтекаемая сигара поезда. Ряды мегосцев, включая не гуманоидов, двинулись к открытым створкам дверей. Боясь опоздать, Николай рванул за ними, толкнул кого-то…

— Чего дикий? — Мужчина в алом костюме работника марсианского биопатруля потер руку.

— Привычка. — Николай отвернулся к окну, где мелькали свет и тени. Выпить бы…

День, второй, третий — часы слились в хоровод образов. Он успел навестить НИИПС-СВ, где подвергся всестороннему изучению, как посредством тестов, так и методом контактной диагностики. Ученые облепили его датчиками, чем едва не развязали третью мировую. Ерунда, он спокоен… Спокоен в навязанном ректором подобии учебы, и в беседах с Эликой и Томасом сносен до оскомины.

Внутреннее спокойствие отсутствовало. Ночь ли день… Подхватив бутылку легкого десертного вина, Николай вскарабкался на крышу дома. Он искал темноты — тихого купола ночи…

Далекими всполохами играли огни центральной площади Согласия. Небо искрилось предупредительными сигналами и звездами. Серебряные кометы пассажирских челноков превращали тьму в сумрак — рейсы внутрисистемного Тирского космопорта стартовали с периодом в 10 минут… Представив старт галактического лайнера, Николай мечтательно вздохнул; корабли отправлялись в полет с орбитального кольца, что опять же добавляло ярких звезд в небе.

Он отхлебнул водянистый напиток и демонстративно сморщился. Неудивительно, что столь постное питье раздают бесплатно всем кому за двадцать.

— Я чувствую себя неплохо.

Небо потемнело — метеослужба занялась ночным поливом города. Первые капли звонко ударили по вентиляционным мембранам дома. Чувствуя вкус дождя на губах, Николай вскинул руки…

— Давай!

Прохлада скользнула вдоль тела, заставила передернуться. Он непроизвольно притопнул ногой, рассеивая симметрию водяных нитей… Движение ему понравилось.

***

Трель визора разбила неопределенно-приятный сон доктора Фэль. С трудом нащупав впотьмах тапочки, она неохотно перебралась в коридор. Помассировала веки и пробормотала:

— Л 107 -5.

— Весь внимание.

— Связь.

Голубоватые блики метнулись по стенам; отразились в зеркальных дверцах вещевого бокса, придали лицу Стэллы вид бледный, неживой…

— Слушаю. — Она недоуменно рассматривала мужчину на экране. Судя по лычкам соцпатрульный.

— По делу Роса, — разогнал тишину квартиры хрипловатый голос.

— Следовало догадаться. — Стэллу обуяло атавистическое желание выругаться. — Что на этот раз?

— Он танцует под дождем… На крыше. — Соцпатрульный выказал недоумение.

— Бывает. — Фэль украдкой зевнула.

— У него в руках, э-э… бутылка.

— Бывает. — Доктор улыбнулась. — Шутка. Поверьте, психика у Роса стабильнее нашей вместе взятой. Не волнуйтесь.

— Отбой. — Экран вновь ровно засветился синевой.

***

Стат-карта упорно не желала вставляться на положенное место. Проклиная бессонную ночь, Николай упорно боролся с терминалом рабочего места. Щелчок фиксатора ознаменовал появление на экране коротких строчек данных. Ряды цифр и нудный голос лектора навевали тоску. Женщина средних лет — профессор математики — бесперебойно сыпала формулами. Она увлеклась настолько, что проектор не успевал модулировать за ее спиной графики — всполохи проекционных лучей то и дело рассыпались на миллионы искр, не способных к передаче информации.

Зевнув, Николай повернулся к группе молодых людей, сидевших тремя рядами ниже. Они периодически бросали на него удивленные взгляды, изредка шептались и, что характерно, снисходительно улыбались. Он попытался урезонить кипение нервов… Сигнал терминала отвлек от неприятных мыслей; профессор предлагала выступить. Он недоуменно склонил голову: ректор, что — не донес до коллег специфику пребывания в университете ископаемого?

— Рос, будьте любезны, ответьте на вопрос. Я уверена, вы проработали задачу.

— Болел. — Он, согласно привычке, встал для ответа.

— Болели?

— Да. А когда я болею, я не могу заниматься. — Николай смутился.

Профессор поверила. Обеспокоено всплеснула руками и искренне посоветовала:

— Идите в медпункт. А затем домой. Может вас проводить кому-нибудь?

— Я болел вчера. — Николай уставился на стену. Доверчивость жителей Мега взывала к совести.

— Нет, идите. Если потребуется, я проведу с вами дополнительные занятия.

— Я останусь, — упорствовал он.

— Но почему?

— Потому что он врет, — раздался четкий и ясный голос. Один из тех, кто пять минут назад удивлялся виду Роса, решил принять участие в беседе. — Садар Ахт, учусь на математическом. Факультативом интересуюсь психологией древних.

— Одни психологи, — констатировал Николай.

— Вы действительно меня обманули? — удивилась лектор.

Николай отстучал на клавиатуре параметры ответа.

— Что это? — Женщина уставилась на монитор.

— Ответ на поставленную задачу. — Он сел на место. На сегодня достаточно вопросов о правде и лжи. Разум закрыт, чувства обузданы.

Реальность тянулась бесконечной нитью…

Сигнал к отдыху прозвучал в тот момент, когда Николай собрался тихо умереть. Он в числе первых покинул аудиторию. Достал березового сока из автомата и расположился в рекреационном кресле у окна с простым намерением понаблюдать за человеческой суетой. Забыть о тяжести в голове и приобщиться.

— Как его допустили к занятиям? — Садар Ахт оглядел компанию единомышленников. — В уставе университета четко прописаны меры безопасности…

— Какие? — холодно спросил Николай. От новоявленного психолога его отделяла стайка смешливых девиц с первого потока.

Садар растерялся.

— Психологическая нестабильность…

Николай сделал несколько глубоких вдохов, чтобы снизить накал. Он готов рвануть сверхновой.

— Ник… — Элика протолкалась вперед.

Садар Акх заметил ее и покраснел. Столь очевидный расклад удивил Николая: юный кавалер видел в нем соперника.

— Ты считаешь меня дикарем?

— Да, — выдохнул Акх. К собственному удивлению, он терял контроль над разговором.

— Я приму твои извинения, — медленно кивнул Николай.

— Извинения? — Садар опешил. — Но ведь я сказал правду. Таким как ты место в спецзоне КОМСКа.

— Полностью согласен.

От удара Акх ткнулся лицом в узор кафельных плиток, махнул рукой, словно отгоняя тень…

— Как ты мог?! — Элика метнулась к упавшему. — Поистине варвар… У него кровь.

— Ах, — вскинулась парочка молодых особ.

Стремительная тень вывела Николая из транса морального удовлетворения. Он постарался уклониться от яростного друга Садара.

Поворот, толчок, удар.

Боль резанула левое бедро, распространилась по всему телу, плеснула красным в глаза… Невысокий парень, воодушевленный удачным ударом, завертелся волчком. Подготовил серию точечных выпадов…

Опускаясь на колени, Николай яростно скалился. Так просто рухнуть на кафель и сдаться…

«Что со мной?!» — Теренс Дарт усилием воли подавил волну гнева. Когда он увидел кровь друга… Ему необходимо остановить атаку, иначе мастер Тан прервет обучение.

Толчок сердца…

Колено едва не свернуло Николаю челюсть. Руки, ноги, тело — их наполнило любопытное сочетание вялости и огня. «Вверх!». — точно по команде две руки взметнули его к потолку… и швырнули в кресло.

— Всем назад! — Соцпатрульный придавил Роса кулаком к мебели. — Объект под контролем.

Николай хотел возразить и не смог; его мычание проигнорировали. Что ж, он честно пытался общаться в звуковом диапазоне… Невнятно ухнув, патрульный схватился за пах, опрокинулся на спину…

— Не дави… На меня… Кулаком, — с трудом произнес Николай.

— Что случилось?! — по коридору мчался ректор в сопровождении облака профессоров.

— Драка, — неуверенно ответил кто-то.

— Рос, вы…

— Ну а кто ж… — Николай подавил готовый вырваться стон. Бледнея, устремился к выходу. К черту университет и недовольные лица; свободное небо, ветер — к ним он торопливо ковылял среди архитектурного великолепия учебного заведения.

Солнце высушило кровь. Николай осторожно коснулся губ: Садар Акх стал мучеником из-за нескольких багровых капель, а с него, почитай Ниагара вытекла. Он оглянулся. Эрнский университет блистал красотой: огни стекол, золото стен, лиственный и небесно-голубой фон… Николай обстоятельно продемонстрировал зданию неприличные жесты обеих рук. Полегчало.

По прибытию домой провел час в горячей ванне; уютный полумрак, созданный оконными фильтрами «глубина 2 альфа» и диван расслабили покалеченное тело. Погрузили в дрему… Бытовой компьютер взял на себя смелость активировать музыкальный комплекс, наполнивший комнату приятными мелодиями флейт.

Вспыхнул рай. И тихо крался сон…

Визит-сигнал отпугнул неясные картины. Гоня сон прочь, Николай побрел к двери. Налетел на журнальный столик, чертыхнулся, с трудом отыскал пульт системы опознавания… Овал экрана, возникшего на дверной панели, продемонстрировал приятный лик Стэллы Фэль.

— Ну и вид, — улыбнулась Стэлла, ступая на порог.

Расчесав пятерней волосы, Николай отступил на шаг. Мысли, скованные недавним отдыхом, вяло трепыхнулись:

— Чем обязан?

— Беседой.

— За мной. — Он, шаркая тапочками, проследовал на кухню.

Обеденный стол сверкал чистотой, под стать полированным деталям кухонных агрегатов. Николай упал на упругий вал дивана, уткнул локти в столешницу и обратил взор на психолога:

— Чая, кофе, виски, молока, воды? Сиропа?

— Чая, — последовал ответ. Стэлла неторопливо устраивалась за столом. Поправила идеальный воротник блузки, достала из сумочки блокнот в стиле ретро, заглянула в него, убрала…

— Лей, подлюга. — Николай саданул ногой кибер-кухню.

— Стандартная доза на одного человека, — объяснила Фэль. — Нажми «повтор».

Николай тряхнул ошпаренной рукой.

— Через край перелилось.

— Спасибо. — Доктор эстетично отхлебнула напиток. — Я по поводу драки в университете. Объясни мотивы, пожалуйста.

Николай объяснил — экспрессивно, но в целом, верно.

— Как и предполагалось, — резюмировала Стэлла. — Ты бойкий подопечный, Рос. Теперь мне предстоит успокаивать академика Петрова.

— Я сюда не просился. — Николай заказал у автоматики рулет. — Не понимаю, чего ради вы это делаете? Зачем прилагает столько сил?

— Работа такая. — Стэлла уткнула нос в чашку. Она и сама задавалась тем же вопросом, но достойного ответа пока не нашла. — Раз уж я здесь, пройдем тестирование?

— Валяйте, — сказал Николай. Легче согласиться, чем отнекиваться.

— Открывая утром глаза, что ты видишь первым?

— Фрагмент стены на 100 квадратных сантиметров. Иногда на 120 — когда резко проснусь.

— Хотела бы я посмотреть, — усмехнулась Стэлла.

— Для этого вам необходимо проснуться рядом со мной, — брякнул Николай. Ему бы следовало знать, что вести фривольные речи с опытным психологом чревато.

— Ты находишь меня сексуально-привлекательной? — развила новую тему доктор.

Николая спас процесс разделывания рулета. Не чувствуя вкуса десерта, он искал ответ… пока не осознал: Стэлла Фэль его ни к расстрелу приговаривает.

— Да.

— Тогда займемся сексом. — Стэлла улыбнулась. Перед ней начинала вырисовываться очередная глава монументального издания «Социум Мегоса».

Веер чайных брызг украсил стену кухни. Отчаянно кашляя, Николай мотнул головой: словно кувалдой вделали. Он целую минуту наблюдал за женщиной.

— Знаете доктор, для вас, что секс, что варка лапши — все едино. Такое не по мне.

— Оставим, — вдруг смутилась Фэль. Глянула на часы и заторопилась. — Мне пора, Ник. Встретимся по графику, в институте. Договорились?

— Хорошо. Значит морали сегодня не будет?

— У тебя двухдневный отдых… — Стэлла остановилась на пороге. — Слетай к морю, на природу. Легкий бриз под звездным небом, шорох леса и водные просторы — верное средство от нервов.

— Заманчивое предложение, — согласился Николай. Его непреодолимо потянуло к реке, озеру, пруду — куда угодно, только подальше от города. — Совет принят. Единственная просьба, не посылайте за мной патрульных. Я найду место, где не смогу никому навредить…

— Обещаю, Ник.

Хлопок дверных фиксаторов и тишина, пустые кружки на пластике стола, мертвый блеск аппаратуры и… визор-контакт. Николай активировал связь. На другом конце линии наличествовал Томас — единственный, кто еще не высказал мнения о драке. «Меня добьют» — усмехнулся Николай.

— Я слушаю тебя.

Томас молчал, подготавливая речь. Выглядел он неуверенным. Странный малый.

— Ник… Я просто хочу, чтобы ты знал: я не считаю тебя варваром и так далее. Вот. — Томас облегченно улыбнулся, точно избавился от тяжкого груза.

Николай ответил на улыбку. Что сказать он понятия не имел.

— Я загляну к тебе в лабораторию.

— Конечно. Мы с ребятами готовим модели системы Центуриана — семи тяжелых планет класса Р…

Собеседника понесло — максимум информации по экзотеррологии за считанные минуты.

— Хватит. — Николай сдался. — Счастливо поработать.

Он прервал связь и заблокировал аппарат, чтобы в спокойной обстановке решить куда отправиться на отдых. С нервной системой шутки плохи: чуть зазевался и мир станет черно-красным. Стук в дверь вынудил Николая отложить чтение туристических брошюр. Гости припозднились; по городским улицам растекался сумрак.

— Иду, иду, — Николай покинул диван. Новый стук полоснул уютные тени комнаты…

Сенсор управления дверным блокиратором едва уловимо щелкнул. На лестничной площадке танцевали вечерние огни.

— Какие люди.

Элика и неизвестный мастер рукопашного боя. Николай обреченно вздохнул. Он вдруг почувствовал себя старцем, готовым пасть под натиском юных максималистов.

— Теренс, — представила бойца девушка. — Он стеснялся один…

— Ничего подобного. — Теренс потупился. — Мы некстати, да?

— Входите. — Николай отступил и остановился в коридоре: любопытный финал дня.

— Я извиняюсь, — быстро, словно ныряя в ледяную воду, сказал Теренс Дарт. — Мне не следовало пускать в ход кулаки.

Николай растерялся. Ему показалось, что он раздваивается — одна половина исходила злостью от воспоминаний, другая стремилась принять извинения. Что это с ним? Ему протянули руку дружбы, а он замер…

Элика пристально следила за внутренней борьбой Роса. Наблюдение столь увлекло девушку, что она неосознанно подалась вперед. Результаты потрясающие.

— Я погорячился. Извини. — Николай обуздал темные молнии чувств. — Мир.

— Мир. — Теренс облегченно вздохнул. Рос не так уж плох. — Я рад, что мы уладили конфликт.

— Надо бы отметить… — Николай умолк. Он вновь забыл о праведности Мега…

— С удовольствием, но у меня встреча с мастером Таном. Я и так подвел его.

— А ты? — Николай глянул на девушку. И тайком сцепил пальцы на удачу.

Бесконечность мгновения. Открытая дверь.

— С удовольствием. — Элика лучилась серьезностью.

— Удачи. — Теренс направился к подъемнику. Серебристая капсула нестерпимо плавно утекла вниз.

Элика осталась. Николай суетливо рванулся на кухню, потом обратно… Глядя на его метания, девушка улыбнулась и взяла инициативу в свои руки. Минут десять она осматривала квартиру, хвалила порядок в комнатах. Следуя за ней, Николай мысленно отвешивал себе подзатыльники: пора стать главным действующим лицом.

— Идем на кухню. Я… ну или автоматика сделает кофе.

— Мне пора. — Элика приникла к окну. Выискала среди небесных огней городские часы. — Мы с отцом на девять собрались в театр. Гастроли дэльской труппы из восемнадцатого сектора. Говорят, смотрится эксцентрично.

Николай неожиданно успокоился.

— Встретимся в менее домашней обстановке?

— Ну… — Элика смутилась. — Я подумаю. Свяжись со мной.

— Ловлю на слове. — Николай хмыкнул. С необъяснимым спокойствием понял: ему, как говорится, не светит.

Элика скрылась — дивным светлым образом в ночных тенях. Единым усилием воли истребив мысли о ней, Николай отправился спать. На завтрашний день запланирован исключительно отдых. Видят боги, так тому и быть.

…Утреннее небо играючи обволакивало флайт, летевший к городской окраине. Урбанистический пейзаж новостроек, строгие шпили средневекового квартала, перья облаков и транспортные проблесковые огни — полет щедро одаривал впечатлениями разыгравшееся любопытство. Николай в сотый раз проверил экипировку. Туалетные принадлежности, палатка, взятая в туристическом агентстве, пищевой синтезатор, бытовая мелочевка, запасная одежда — достаточно для комфортного визита на природу. Благо лететь недалеко — к Алой реке, что протекала километрах в пятидесяти от городской черты — среди девственных рощ и полей, как уверяли турагенты.

Путешествие к Восточному океану он забраковал — там сейчас от туристов не протолкнуться. А биться за место под солнцем не хотелось. Одиночество предпочтительней — время подумать, осмыслить события, наметить планы. Адаптационная программа трещала по швам, ее необходимо менять и лучше выйти на руководство КОМСКа с правильно сформулированными предложениями. Диссонанс в душе требовал решения.

Николай сверился с часами. Ровно на сороковой минуте полета тронул штурвал ручного управления. Флайт устремился к травяному ковру. Спустя пару секунд гул двигателей сменился щебетом птиц. Тихо плеснула вода, омывая сокрытую ивой заводь.

— Алая. — Николай выбрался на берег. Красное глинистое дно реки объясняло название. Речные красоты потрясали, наполняли чувства легкой ностальгией. Воздух чист и свеж.

Он неспешно установил палатку, развернул бытовое оборудование. Правильный отдых не терпел суеты. Возможность мирно устроиться над речным откосом и в ленивых токах мысли обдумать меню обеда почиталось за счастье. Пока пищевой синтезатор с довольным урчанием перерабатывал сырье, Николай искупнулся в чистой прохладе… и всецело погрузился в нирвану.

Вечер рванул звездами и всполохами костра. Сидя на замшелом валуне, Николай обстоятельно хлебал уху и наблюдал за вереницей искр, что уносились ввысь.

Миг истины, единения и красоты.

«Сортирчик бы» — Он зевнул: усталость сковывала веки. Борьба длилась недолго; спустя полчаса Николай перебрался в палатку, притерся к неровностям матраса и стремительно провалился в сон.

Знакомое одуванчиковое поле вспучилось белой полусферой. «Что-то новое», — вспыхнула мысль. И пропала, растворенная болью.

Небо полоснул отчаянный крик…