Шепот лесных сирен

Глава тридцатая. Сквозь пепел и прах

Предрассветную тишину нарушил мерный стук. Заря медленно поднималась над лесом, освещая все вокруг ясным чистым светом. С каждой секундой, с каждым новым светлым лучом стук становился все быстрее, словно стучавший торопился, как вдруг верхушка одного из деревьев на самой границе леса дрогнула, качнулась из стороны в сторону, негодуя, и исчезла, завалившись на бок, среди листвы. По опушке разнесся громкий треск, послышался тяжелый глухой удар о землю, и все стихло.

Дровосеки и впрямь торопились. Им не терпелось закончить начатое, а витавшее в воздухе напряжение лишь подстегивало их нетерпение. Хотелось поскорее вырубить этот лес и забыть все, как страшный сон, как одну из старинных легенд, в которой больше вымысла, чем правды.

Вдоль опушки сложили поваленные деревья. Несколько человек рубили их на мелкие поленья и сучья, ветви и листья сжигали на костре. От некогда величественных деревьев остались только невысокие пни да куча опилок, противно шуршащая под ногами.

Они начали с опушки, окружавшей Хайвертон с севера. Дела шли медленно – все осложнял страх и внезапно испортившаяся ближе к вечеру погода. Несмотря на грозу и темень, крестьяне продолжали вырубку, прервавшись лишь на сон, да и тот продлился всего пару часов. В лесу ночью было еще страшнее, чем днем, даже на опушке. В воздухе резко похолодало, трава покрылась влагой, и у людей создавалось ощущение, будто что-то грядет, что-то страшное и неотвратимое. Несколько человек вернулись на ночь в деревню, другие, переборов себя, остались среди вырубленных пней, едва слышно переговариваясь друг с другом, вслух рассуждая, что нужно будет выкорчевать эти пни.

Оливер тоже заночевал у края леса. Его поддержали почти все собравшиеся, а кто был не согласен, тот пришел из страха – боялся того, какая участь может постичь его и его близких, если он прослывет трусом. Поздно вечером к лесу пришел из таверны Саймон, попытался образумить знакомых, но, ничего не добившись, ушел. Джеймс наблюдал за происходящим из окна своей лавки, пристально вглядываясь в темноту. Что-то его настораживало – он тоже чувствовал, что вот-вот что-то должно произойти.

На рассвете деревенские жители снова взялись за топоры. Оливер как раз закончил складывать поленья, когда снова поднялся ветер. В воздухе взметнулась пыль, забиваясь в глаза, среди деревьев послышались крики, и вдруг наступила тишина. Она продлилась всего мгновение – его хватило, чтобы вытереть глаза и вглядеться в перелесок. А спустя этот миг тишину нарушило рычание.

Волки двигались тихо, скользили тенями по земле и среди кустов, посверкивая глазами. Их было так много, что мужчины-дровосеки попятились, когда следом за волками из леса показались кабаны и олени с огромными ветвистыми рогами. Крестьяне начали изумленно переглядываться, послышался неясный шепот. Вслед за оленями вдруг вышел косматый медведь с исполосованной шрамами мордой в сопровождении пары пум, лениво помахивающих хвостами. Люди сильнее сжали топоры, сверкнули на солнце лезвия.

А потом вдруг снова поднялся ветер, вскинулись и зашуршали ветви, взвихрились в воздух опавшие листья, и из них, словно из ниоткуда, появились фигуры. Сверкающие на солнце полупрозрачной кожей, в темных тканевых одеждах, с ветвями и листьями в волосах и на коже. Бесшумно, подобно лесным теням, они застыли на границе леса в полном молчании, пока звери скалились на людей.

Когда прошел первый миг потрясения, и мужчины зашевелились, животные внезапно расступились, и оказалось, что позади них тоже стоят люди. Пропавшие близкие и исчезнувшие соседи, знакомые и неизвестные – последних было особенно много. И эта неизвестность испугала крестьян больше, чем неожиданное появление пропавших.

Что-то коротко шепнув паре мальчишек, Оливер подхватил воткнутый в землю топор. Мальчишки за его спиной кинулись бежать к деревне. Нежданные гости и деревенские мужчины встали друг против друга, не сводя глаз, ожидая, кто первым шевельнется. Напряжение достигло своего апогея, повиснув в воздухе свинцовой тяжестью.

- Мы только хотим поговорить, – нарушила повисшую тишину Илана, выйдя на шаг вперед. Мужчины крепче перехватили рукояти топоров и вил.

- Не подходите ближе! – предупредил Терри, вилы в его руках мелко задрожали. Стоявший среди толпы Уилл миролюбиво поднял руки.

- Не надо, Терри. Просто выслушайте нас…

- Выслушать мертвецов? – воскликнул еще один из горожан. – Тебя давным-давно все похоронили, Уилл! И многих из вас тоже! Мы боялись, что вы не вернетесь, оплакивали вас, а, выходит, все это время вы были с ними?

- Это был наш выбор, – горько заметил Уилл. Илана молчала.

- Ваш. А как же мы? О нас вы подумали, каково будет нам – узнать, что наши близкие пропали и могут не вернуться?

- Предатели! Вы бросили нас!

- Это ваша вина, – выплюнул мужчина с густой бородой, косо поглядев на лесных обитателей. Бурая волчица зло оскалилась. – Если бы не вы, не ваша магия, все было бы иначе!

- Вы уничтожили нашу жизнь, забрали покой, заставив жить в страхе!

- Сожжем этот лес!

- Время разговоров прошло!

Люди загомонили, взметнулись вверх поднятые топоры и вилы. Со стороны деревни приближались еще крестьяне, мужчины и женщины, не пожелавшие участвовать в уничтожении леса, но готовые сплотиться перед лицом опасности. Среди толпы мелькнула рыжая шевелюра Джейн, появился и исчез Джеймс, а где-то во главе торопливо шагал Саймон.

- Оливер! – рявкнул трактирщик. Юноша, смерив сирен ненавидящим взглядом, повернулся к нему. – Останови все это!

- С какой стати? – вызывающе поинтересовался он. Саймон побагровел.

- Они пришли поговорить, так давайте их выслушаем.

- Чтобы они заманили в свои сети и нас тоже? Нет, Саймон. Помнишь, что Кэрис говорила? Если бы они хотели навредить, они бы пришли. Что ж, они пришли.

- Не передергивай мои слова, – оборвала его подошедшая Кэрис. – Они пришли из-за ваших действий…

- А мы собрались из-за их! – прорычал сквозь зубы Оливер, обернулся к Саймону, подошел к нему почти вплотную и процедил, глядя в глаза: – Если ты не с нами, значит, с ними.

Саманта среди толпы сирен замерла. Не выходит. Годы ненависти сделали свое дело, страх отравил сердца. Они не готовы принять правду или помощь. Так как тут помочь?

Она огляделась. Эйла на краю опушки с ненавистью смотрела на Оливера, готовая в любую секунду сорваться с места и ринуться на врага. Оливия внимательно поглядывала по сторонам, успокаивающе поглаживая вожака волчьей стаи по холке. Лукас стоял совсем рядом с ней, не сводя глаз с жителей Хайвертона, а остановившийся недалеко от Иланы Вальдр недоуменно вглядывался в собравшихся людей, словно среди них увидел призрака. Нет, этого не может быть… Прерывисто вздохнув, он отвел глаза. Ему просто кажется.

Почувствовав прикосновение к руке, Сэм посмотрела вниз. Притаившаяся рядом с травницей пума еще раз дотронулась носом до ее пальцев и заворчала, глядя на нее глубокими желто-зелеными глазами. Она вздохнула, последний раз взглянула на Лукаса и медленно вышла вперед.

- Все не так, как кажется, – громко проговорила она, привлекая внимание. Оливер хищно усмехнулся.

- Да неужели?

- Если бы не твое любопытство, они бы не увели еще нескольких наших! Ни тебе нас судить!

- Если не ей, то кому? – спросил Джеймс, но его голос потонул в общем ропоте.

- Кого они забрали? – вдруг раздался новый голос, и рядом с Самантой появился Кайл. Стоявший со своим топором Алек округлил глаза.

- Где Шарлотта?

Саманта и Кайл переглянулись.

- Она не вернулась?

Почувствовав, как покачнулась решимость крестьян, Оливер поднял свой топор.

- Ни она, ни Лидия, ни Майкл. Быть может, твои новые друзья знают, где они, а, Сэм? – девушка беспомощно обернулась к сиренам. – Они обманывали нас, запугивали долгие годы, забирали наших родных. Разве вы не видите? Узнаете своих друзей, мужей и жен в этих людях? Я помню тебя, Уилл, хорошо помню Саманту, а с тобой, Кайл, мы давно знакомы. Но я помню вас других.

- Вы уже давно не наши близкие.

- Наших настоящих родных мы похоронили.

Не выдержав, один из мужчин, стоявших ближе всего к опушке, вдруг кинулся к сиренам. Вскинув вилы, он резко замахнулся на ближайшую к нему дриаду, та присела, обернувшись кипой листьев, а стоявший позади нее волк внезапно прижал уши и стремительно прыгнул. Тяжелые когтистые лапы ударили мужчину в грудь, он повалился на спину, нелепо подвернув под себя руку, а зверь, оскалив клыки, приблизил морду к его лицу. Эрван что-то тихо сказал, и волк ослабил хватку.

- Мы не желаем вам вреда, – проговорил юноша. Лежащий на спине крестьянин хрипло захохотал, волк над ним едва слышно зарычал.

- А мы – желаем.

В его согнутой руке вдруг сверкнуло железо, мгновение спустя исчезнувшее в покрытом мехом боку. Волк жалобно взвизгнул, забил лапами, а мужчина, выдернув охотничий нож, вонзил его еще раз. Трава покрылась красными брызгами, зверь еще раз вскрикнул и тяжело отполз в сторону, позволив крестьянину встать, как на него, словно волна на камень, налетела оставшаяся стая. Тот закричал, когда клыки сомкнулись на коже, но крик вскоре оборвался. Саманта, прижав руки ко рту, отвела глаза. Сирены поморщились, ощутив его боль.

И в тот же миг все рухнуло.

Замершие в страхе люди пришли в движение, кинувшись к деревьям и его обитателям. Дриады и звери бросились навстречу, сбивая людей с ног. Несколько оленей оказались повалены на землю сразу же, глубокие раны от вонзенных вил кровоточили, пятная землю. Убивших их мужчин волки загрызли почти сразу же.

Поднявшийся на дыбы медведь яростно бил по воздуху лапами, защищая нескольких сирен, пока дриады метались по опушке в попытке рассеять внимание нападающих. Кто-то из крестьян догадался зажечь факелы, и оказавшийся на его пути Ульмус, не успев обернуться в человеческую форму, вспыхнул, мгновение спустя принял свой привычный облик, попытался сбить пламя, но быстро оказался в ловушке, сгорая заживо. В воздухе разлился запах горящего дерева.

Опушка превратилась в место бойни. Но если люди шли до самого конца, то дети Леса старались щадить человеческие жизни.

Животные быстро теряли силы, земля почернела от пропитавшей ее крови. Там, где падали звери, появлялись сирены, где на траву опускались обессилившие дриады, оказывались люди. Саманта металась от одного знакомого лица к другому, что-то крича. Кто-то просто отталкивал ее со своего пути, кто-то зло кричал в ответ, а кто-то замахивался на нее, будто хотел ударить. Но руки замахнувшихся почти тут же опускались, а они сами разворачивались и уходили, как если бы не желали пачкаться о ту, что еще недавно спасала их от болезней и смерти.

В конце концов, она оказалась на самом краю бойни, не зная, что делать. Лукас оттеснял нескольких горожан от поверженного кабана, Кайл оборонялся, выхватив у кого-то вилы, и пытался пробиться в гущу резни, где оказался Саймон. Брайан нехотя ему помогал – с самого начала кузнец был против всей этой затеи, но отказать в оружии своим соседям не мог. По краю бойни столпились женщины, истошно крича и взволнованно заламывая руки. Молодые девушки под руководством Джеймса перевязывали раненых, Кэрис и жена кузнеца Агнес поили их отваром. Джейн куда-то исчезла. Эйла склонилась над раненым волком, оттащив его под деревья, пока Оливия пыталась вызволить остальных своих подопечных.

Попытавшись снова пробиться в гущу резни, Сэм, в конце концов, оказалась вытолкнута обратно одним из сирен, прокричавшем ей что-то про сумасшедшую. Здесь она не поможет, но если не здесь, то где? Она обернулась к дальнему краю опушки, где выхаживали раненых. Кинувшись к Джеймсу, Саманта пересекла почти половину разделявшего их расстояния, когда со стороны деревни краем глаза заметила какое-то движение.

«Нет, только не снова…».

Она побежала еще быстрее, на ходу выхватывая из сумки лоскуты ткани. Присев перед мясником, она быстро обернула бинтом его прокушенную ногу. Том сквозь стиснутые от боли зубы благодарно кивнул.

- Иди дальше, я в порядке.

Она перешла к лежащему навзничь мужчине в черном, с ужасом узнав в этой одежде наряд дозорного лесных сирен. Окинув его взглядом, она заметила порванную, пропитанную кровью ткань в том месте, где лезвие топора рассекло кожу, оборвав жизнь. До крови закусив губу, Сэм перевернула мужчину и тут же потрясено отшатнулась. С юного лица на нее невидяще смотрели голубые глаза Эрвана.

Не думать об этом, не думать о потерях… Время скорби придет позже.

Она содрогалась всякий раз, как обнаруживала еще одно знакомое лицо. Их было много – в своем страхе и ненависти люди не знали пощады. Сирены же старались не ранить без необходимости, и звери следовали их примеру. Но даже это не останавливало людей.

Добравшись, наконец, до травника, Сэм кинулась перевязывать рваную рану, но мужчина лишь отмахивался от ее помощи, тратя последние силы и не обращая внимания на окрики Джеймса. Кровь хлестала из вспоротого бедра тугой струей, скользила под пальцами. Он все кричал и кричал, и вдруг его крик оборвался, последний шепот сорвался с губ, и все стихло. Остался лишь режущий слух гвалт бойни.

Саманта вдруг поняла, что слышит свое имя. Голоса тонули в общем шуме, но время от времени зов прорывался сквозь шум. Она никак не могла понять, кто кричит и откуда этот крик раздается, когда зов вдруг послышался совсем рядом, она оглянулась и тут же оказалась в кольце рук, а на ее плече заплакала Шарлотта. За ее спиной мелькнул Майкл, коротко ей кивнул и исчез среди горожан.

- Где вы были? – закричала Сэм, когда подруга ее отпустила. – Оливер сказал, вы не вернулись, я думала, вы погибли в этом лесу!

- Мы заблудились, – сбивчиво пояснила Шарлотта. – Сделали огромный крюк и вышли только сегодня утром с другой стороны деревни.

- Но вы в порядке?

- Что с нами будет, скажи мне? – пропыхтел Майкл, дотащив раненую девушку и усадив ее на землю. Саманта, не выдержав, крепко его обняла и так же внезапно отпустила.

- А где Лидия?

Майкл, оглядевшись, выругался. В общей суматохе было почти невозможно отличить, кто есть кто, если только по примерным чертам и цвету волос. Но блондинистой шевелюры нигде не было видно.

- Мы найдем ее, обязательно, – успокоила юношу Лотти. Тот встревожено отмахнулся.

- Последний раз я видел ее, когда она говорила с Оливером.

- С Оливером? – переспросила Сэм. Майкл кивнул.

- Мы сначала хотели найти его, попробовать уговорить все это бросить. А когда он пригрозил и нам, поспешили найти тебя.

- Найди Алека, – сказала Саманта, кивнув в сторону дерущихся. У Лотти округлились глаза.

- Что, он там? Почему?!

Она судорожно начала оглядываться, ища взглядом знакомую фигуру, но сжавшая ее ладонь подруга заставила ее оглянуться.

- Из-за тебя он там. Иди.

Шарлотта метнулась в толпу.

Рядом с ними вдруг ярко взвихрился огонь, жаркие языки взвились в небо, объяв солому, опилки и сухое дерево. Неподалеку взревел медведь. Сэм видела, как Лукас попытался его успокоить, но зверь пришел в ярость и внушению не поддавался, лишь махнул тяжелой когтистой лапой, раскидав в стороны нескольких мужчин.

Они смешались, и не было видно, где есть кто. Звери и дриады, сирены и люди – они мелькали друг перед другом так быстро, то оттесняя к лесу, то наступая к деревне. Саманта в очередной раз подумала, что должна что-то сделать, но что, если она уже вершит судьбу Леса, ничего не предпринимая? Да и что предпринять, если она до сих пор не может понять, кто есть враг, а кто друг? Оливер или весь Хайвертон? Они будто поделились на два лагеря, и в живых был обязан остаться только кто-то один.

Майкл рядом с ней высматривал свою сестру, когда невдалеке от них, ударив напавшего мужчину кулаком в лицо и сбив его с ног, очутилась Оливия. Толстая темная коса растрепалась, на щеке и руках красовались порезы, а ореховые глаза горели огнем. Вернувшаяся из лавки трав Джейн застыла на месте, едва ее увидела. Оливия же коротко кивнула ей и отвела взгляд, будто чего-то стыдясь.

- Сэм!

Заметив травницу, сирена, прихрамывая, добрела до нее и едва не упала, благо Майкл успел ее поддержать. Видимо, раны девушки были сильнее, чем казалось на первый взгляд. Джеймс поспешил к ним, аккуратно усадил ее на одно из поваленных деревьев и принялся осматривать ранения. Некоторые из сидевших рядом женщин из деревни поспешно встали, другие настороженно следили за каждым движением девушки, и только травнику было все равно, кто перед ним – человек или сирена.

- Не надо… – прохрипела Оливия и тут же закашлялась. Джеймс сунул ей в руки бурдюк с водой, Сэм и Майкл оглядывались на поле боя. Вдоволь напившись, Оливия попыталась встать и мгновенно скривилась от боли.

- Сиди, – приказал Джеймс, разматывая последний бинт.

- Мне надо к ним…

- Мертвая ты им не поможешь, – осадил ее травник. Когда он начал бинтовать ее ногу, она снова поморщилась и выдохнула, взглянув на друзей потемневшим взглядом.

- Если мы продолжим, – медленно проговорила она, – то попросту перебьем друг друга, как те гиганты из легенд. Нужно что-то придумать, что-то, что остановит эту бойню.

- Ее может остановить только Оливер, – сказала Кэрис, появившись рядом с ними. Оливия смерила ее внимательным взглядом, прислушиваясь к своим ощущениям. – Но он этого никогда не сделает.

- Мне было предсказано, что я смогу все уладить или полностью уничтожить, – ответила ей Саманта. – Но я не представляю, что делать, Кэрис!..

Старая женщина сощурилась, пристально вгляделась в ее лицо.

- Что именно ты услышала в том предсказании?

- Что отмеченный Лесом и нашедший дорогу решит его судьбу.

- Тогда с чего ты решила, что это о тебе? – вопросила Кэрис. – С того, что все вспомнила и вернулась? Вместо тебя это может быть кто угодно.

- Но Лесом отмечена только я, – возразила Саманта. – Я одна все вспомнила и вернулась, одна! Мы все перепробовали!..

- Тогда думай, – отозвалась женщина. – Если это правда ты, думай, как остановить все это, пока мы все окончательно не превратились в животных.

Как помочь тому, кто ослеплен невежеством и страхом? Ослеплен настолько, что прозрение для него равносильно смерти? Вся их злоба, их боль и страх нашли единственный возможный выход – месть. До последнего вздоха, до последней капли крови. А есть ли другой выход?

Бросив быстрый взгляд на превратившуюся в поле сражения опушку, Сэм зажмурилась. Лес выбрал ее, почему? Внезапная догадка забрезжила где-то на краю подсознания. Быть может, потому, что ей знакома эта боль? Она такая же, одна из них. В ее жизни было больше боли и страха, чем в чьей бы то ни было еще, но она нашла в себе силы двигаться дальше. Как? Осознав, что больше она бояться не хочет. Вот почему она не верила в рассказы о лесных сиренах – потому что бояться всего значит не жить, а всего лишь существовать. И она существовала, пока не вышла из сиротского дома. А потом все изменилось. В то время как все вокруг обсуждали старые поверья, она жила не прошлым, а настоящим. Вот почему ей было так неуютно в Хайвертоне – прошлое жило здесь в самом воздухе.

А в Лесу кипела и обновлялась жизнь.

Выходит, она здесь, потому что понимает их как никто другой. И жителей деревни, и обитателей Леса. Тогда как заставить их понять друг друга? Она снова взглянула на опушку. Люди и сирены, они и впрямь походили на диких животных: хищный оскал, горящие глаза и битва не на жизнь, а на смерть. Дикая, необузданная, опасная, первозданная. Разве не так бьются звери, защищая свой дом?

- Пока мы не превратились в животных… – задумчиво повторила Саманта. – А что, если мы и есть звери?..

Над опушкой снова разнесся рев медведя, и ее вдруг осенило.

- Вы контролируете животных, успокаиваете их, потому что чувствуете то же, что они, – сбивчиво заговорила она, боясь потерять мысль. – Вы уводите людей, потому что чувствуете, что им действительно необходимо, и помогаете им это понять. Можно ли сделать то же самое здесь? Сейчас?

- С таким количеством людей, если хоть один из них будет сопротивляться, им не хватит на это сил, – ответила ей Кэрис. – Порой бывает трудно держать в узде одного зверя, а когда их так много, и все они озлоблены и напуганы…

- А если сыграть на этом страхе? – вдруг подал голос Джеймс, закончивший перевязку. Оливия удивленно воззрилась на него.

- Вы чувствуете все более остро, Оливия, – взмолилась Сэм. – Если заставить их почувствовать, что нам всем так же страшно, так же больно, быть может, у нас получится.

- Можно попробовать, – спустя минуту раздумий наконец сказала сирена. – Но она права, – она указала на Кэрис, окинув ее и Джеймса настороженным взглядом. – Если хоть один человек не поддастся, если верх возьмет не страх или боль, а другое чувство, мы проиграем. Это река о двух берегах.

«Спасти или уничтожить?..».

Саманта кивнула.

- Я готова рискнуть.

Впервые с того дня, как она услышала предчувствие, она была уверена в своем решении. Ее вел Лес.

Комментарий к Глава тридцатая. Сквозь пепел и прах

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являетесь вдохновением для большинства писателей))

На любые ошибки просьба указывать))

Дорогие читатели, прошу вас написать хотя бы пару строк в комментариях об этой главе, возможных недочетах и прочем. Хочется закончить все как можно лучше, и ваше мнение играет здесь не последнюю роль.