Шиноби Мрачного Рассвета

Глава двадцать пятая

Скажи кто Шикамару пару лет назад, что ему будет скучно смотреть на облака, он бы заподозрил говорящего в сумасшествии. Но вот он сидит на покатой крыше северо-западной башни Кибадзё и мается от скуки, хотя обязанности караульного предоставляют вдосталь возможности разглядывать небо. Наруто и Саске оказались страшными людьми. Попав под их влияние, когда-то первый лентяй академии, Шикамару сам не заметил, как превратился в заядлого трудоголика, изнывающего от невозможности вернуться к желанным медитациям. Ну почему нельзя было предоставить двести тринадцатый самому себе, раз уж они застряли здесь, ожидая возвращения в свои ряды Наруто, Саске и Хинаты? Нара даже не требовался полигон.

Впрочем, досадовал теневик от той же скуки, в глубине души прекрасно понимая действия командира крепости.

Хотя это не бросалось в глаза, Кибадзё жил по весьма жесткому распорядку военного времени. Пребывающими на отдыхе отряды числились лишь десять дней. Если к этому времени не приходило приказов на их счет, шиноби поступали в распоряжение коменданта — немолодого и неулыбчивого Хьюги, отзывавшегося на имя Рен. Ветеран, для которого эта война какурезато была уже третьей, не допускал, чтобы подчиненные сидели без дела. Дозоры и патрули, проверка и обслуживание защищающих крепость фуин, помощь на подсобных работах — что угодно, лишь бы все были заняты. Единственным послаблением для рекрутированных было освобождение от дальних выходов — на тот случай, если по их души придут срочные приказы.

Справедливости ради, работа гарнизона была налажена безотказно. В каждого бойца вбивались десятки инструкций и приказов на все случаи жизни. Каждый знал, что ему делать и куда бежать в любой мыслимой ситуации. Легкость же, с которой прореженный двести тринадцатый был интегрирован в эту систему, однозначно подтверждала весьма солидный опыт придумавшего ее Хьюга.

Но раздражение Шикамару от того меньше не становилось. У него наконец-то начало получаться то, чему обучал его Саске. Подчинять тени становилось все проще, и Нара рвался продолжить работу.

К облегчению и некоторому его разочарованию после памятного разговора в больнице, когда Саске признался, что и он, и Наруто помнят свои прошлые жизни, в их команде мало что поменялось. Каких-либо подробностей о прошлом вытащить из Учихи не удалось. Про Наруто и говорить не приходилось — флегматичный блондин все расспросы банально игнорировал.

Однако некоторые перемены все же произошли. Не вдаваясь в свои жизнеописания, друзья раскрыли соратникам те способности, о которых ранее не распространялись. И, надо сказать, Нара остался впечатлен увиденным.

Как оказалось, возможности Саске отнюдь не ограничиваются кендзюцу, сколь бы искусным оно ни было. У Шикамару и ранее имелись подобные подозрения — достаточно было вспомнить облако тьмы, которое создал Учиха в памятном бою с джонинами Ивы. Теперь же мечник продемонстрировал еще и Призрачные клинки. Возникающие из ниоткуда полупрозрачные лезвия с легкостью рассекали тренировочные бокены и пробивали насквозь каменные мишени. Узнал Шикамару и про боевой транс Учихи, и про внутренние техники, которыми тот себя усиливал. Но самым важным знанием стали приемы работы с собственным разумом, позволяющие добиваться невероятных успехов.

Наруто сначала был менее откровенен, но под давлением друга вывалил на соратников список из пары десятков техник, ранее им не демонстрировавшихся. Мучительное пламя и Метка Вендиго, Глаз Дрига и Могильный зов, Стрела рока и Пожиратель душ — странные, чуждые названия, вызывающие подсознательное беспокойство. От демонстрации этих навыков на полигоне блондин отказался, ссылаясь то на потребность в живых или мертвых целях, то на собственную неспособность пока что выполнить слишком сложные техники.

Не упустивший злорадное выражение, возникавшее на лице Учихи, когда тот слышал последний довод, Нара теперь мучился любопытством, гадая, что же скрывается за связанными с этой отговоркой названиями.

Но хотя бы удалось вытянуть из Наруто информацию о его призывах и их свойствах. А те оказались не слишком впечатляющими — не имеющие ничего общего с привычными животными, демоны не различались ни по силе, ни по способностям, представляя собой орды практически одинаковых полуразумных тварей. Хорошо хоть стали понятны тактические возможности гончих и воронов.

Не забыл Шикамару спросить и о технике, спасшей его в стране Тигра. После чего долго ходил оглушенный ответом. Новость о том, что ради него Наруто распрощался с немалой частью своей жизни, заставила по-новому взглянуть на блондина.

Как бы ни маялся скукой Шикамару, сколь бы глубоко ни был погружен в свои раздумья, он не мог упустить взмывшую на севере, над лесом, ленту разноцветного огня — результат сработавшей сигнальной печати. Секунда потребовалась Нара на осознание увиденного. Леденящее знание всплыло из памяти под отчаянный вой запущенной кем-то пневматической сирены.

Атака джинчурики.

Преодолевая оцепенение, теневик поспешил к краю крыши, спрыгнул на нижележащий ярус, затем на землю, оказавшись во внутреннем дворе. По боевому расписанию для подобного случая его место было в резерве.

Спеша через двор, он заметил краем глаза друзей — Киба и Шино бежали в обратном направлении, к башне, которую только что покинул Шикамару. Их задачей было лишь отдавать свою чакру фуин-накопителю замка, что располагался в казематах под ее основанием и питал систему защиты. Иного места для генинов в обороне не нашлось. Ино и Мию видно не было — вероятно, ирьенины и так были в госпитале.

Резерв сосредотачивался в центре внутреннего двора. Всего в отряде было десятка полтора бойцов, объединявшихся в тройки. В команде вместе с Шикамару числились Куренай и мрачного вида немолодой Узумаки по имени Косей, находящийся в ранге джонина. Именно он выступал командиром, как представитель постоянного гарнизона крепости.

Стоило Нара добраться до своей команды, как в воздухе пронеслась глухая дрожь взрыва — в северную стену замка врезалась техника. Замерцавший над каменной кромкой зеленоватый барьер благополучно поглотил энергию удара, а сама стена скрыла от них место попадания. Тем не менее, Косей со знанием дела прокомментировал:

— Бомба биджу.

И, покосившись на Шикамару, добавил:

— Нормально. Барьеры на то и рассчитаны.

Теневик лишь кивнул в ответ. Снаряжение его временного командира изобиловало какими-то футлярами и свертками, в сочетании с фамилией намекая, что их владелец не чужд фуиндзюцу. Хотелось верить, что за словами Узумаки стояло не только желание успокоить молодого чунина, но и честное мнение эксперта.

Глядя на Шикамару, Косей было собирался добавить еще что-то, но его прервал новый удар.

В южную стену.

Глядя на побледневшее лицо Узумаки, особенно резко контрастирующее с алыми волосами, Шикамару уточнил:

— А двух джинчурики барьеры сдержат?

— Недолго, и если не будут бить в резонанс... — не слишком понятно отозвался Косей.

С тревогой наблюдая за прислушивающимся к звукам боя джонином, Нара и сам пытался понять, что же происходит.

Бомбы биджу сотрясали уже постоянно горящие барьеры размеренно и неотвратимо. Каждые несколько секунд сквозь Шикамару прокатывалась волна вибрации, сопровождающая очередной глухой удар техники хвостатых по стенам. Второе направление атаки застало командира крепости врасплох — если на севере патрульные успели подать сигнал, видимо, ценой своей жизни, то удар с юга никакой иллюминацией не сопровождался. На башнях и стенах Нара видел фигуры воинов гарнизона, замерших в напряженном ожидании. В контратаку никто не спешил. Сразу два джинчурики были не той угрозой, к которой могли быть готовы шиноби. А учитывая, что носители хвостатых едва ли прибыли в одиночестве, коноховцам оставалось сидеть в глухой обороне, уповая на силу, годами собираемую в накопителях стационарной защиты. Но сколько та продержится?

Последний вопрос Нара задал вслух.

— Недолго, — повторился Узумаки, — никакие фуин-накопители не могут тягаться с хвостатыми в объемах чакры.

— Но на чем тогда строится план обороны? — Нара пытался отогнать подступающий страх, погрузившись в тактический анализ.

— Я не знаю подробностей, но хокаге способен быстро доставить сюда подкрепление, если мы сами не справляемся. Связные уже должны были сообщить об атаке, — Косей, казалось, успокаивал сам себя.

— Будем надеяться, — впервые вступила в диалог Куренай.

Бросив взгляд на куноичи, Шикамару с некоторым облегчением понял, что страшно не ему одному. Юхи хорошо скрывала эмоции, но теневик давно знал ее.

Так они и стояли — небольшая кучка нервничающих бойцов, сгрудившихся посреди двора. Резерв, оказавшийся не нужным в борьбе недоступных простым шиноби сил.

Впервые в жизни Шикамару познакомился с ужасом бессилия. Он не мог повлиять на собственную судьбу, броситься в схватку, пусть даже с заведомо более сильным врагом. Под глухие удары техник и мерцание барьеров теневик мог лишь смиренно ждать своей участи, уповая на искусство давно умерших мастеров Узушио и скорость хокаге. Ему было бы легче, окажись рядом Саске со своей вечной кривоватой ухмылочкой, или Наруто, флегматично ожидающий развития событий. Отчего-то Шикамару не сомневался, что на друзей атака пары джинчурики не произвела бы особого впечатления. Но их здесь не было, и размеренный ритм ударов медленно подтачивал самообладание теневика.

— Снизу!!! — рев коменданта, раздавшийся с крыш, умудрился перекрыть грохот техник биджу, прервав тягостное ожидание.

Шикамару среагировал рефлекторно, прыжком сменив позицию, еще не понимая, что происходит. Большая часть резервистов также прыснула в стороны. А вот пара джонинов из штатного гарнизона замка среагировала иначе: быстро сложив печати, они одновременно коснулись земли, выпуская технику.

Утрамбованная до состояния камня, земля в середине двора вспучилась, открывая провал под землю. Миг спустя из поднятой техникой пыли выскочили шиноби. Шикамару успел мельком увидеть протекторы как Ивы, так и Кумо.

На оказавшихся в окружении врагов обрушился шквал атак. Огненные шары, молнии, водяные и воздушные лезвия — шиноби Конохи спешили нанести как можно больше ущерба. Кто не владел дальнобойным ниндзюцу метал кунаи. Шикамару также внес свою лепту железом, подкрепленным взрывными печатями.

Но преимущество первого удара быстро исчерпало себя. Оставляя на земле неподвижные тела, противники метнулись в стороны, стремясь перейти в ближний бой. Только сейчас Шикамару смог оценить силы вторжения. Из обнаруженного Хьюгой тоннеля высыпало не менее двух десятков бойцов, и подкрепления продолжали прибывать.

— Завалите проход! — раздался приказ коменданта, но Шикамару было уже не до него — противник добрался до теневика.

Первая атака Нара провалилась. Среднего роста темнокожий шиноби, носящий протектор Ивагакуре, правильно оценил опасность тени, метнувшейся в его сторону вопреки солнцу, и увернулся одним ловким движением. Ответный удар Шикамару едва не пропустил, успев лишь в последний момент отбить кунаем выпущенный невесть когда каменный шип.

А противник, поигрывая мечом, смещался в сторону, заставляя Нара развернуться к месту прорыва боком, отслеживая врага.

Что это было? Озарение, интуиция, результат тренировок? Так или иначе, повинуясь подсознательному импульсу, Шикамару бросился на землю. Опалившая затылок боль и треск молнии подтвердили правильность решения.

Вот только первый враг не стоял на месте. Шикамару едва успел перекатиться, уходя от удара меча.

Долго уворачиваться ему не позволили. Собрав одной рукой печати, вражеский шиноби вырастил частокол гранитных шипов. Нара в последний момент успел остановить очередной кувырок, едва не насадившись на острия. Но, замешкавшись, он стал легкой мишенью для удара клинка. Потеряв врага из виду, лежащий на земле теневик ощутил, как по спине пробегает холодок. Вдруг повеяло жутью, словно кто-то стоял за спиной, терпеливо ожидая... чего-то. Не было времени складывать печати, не было времени ни на что...

Главное не думать, да, Саске?

Жгутик тени взметнулся от лежащего на земле коноховца, захлестнув опорную ногу уже наносящего удар шиноби. Проваливаясь вперед, тщетно пытаясь сохранить равновесие, он еще успел увидеть блеск стали в руках неожиданно шустрого чунина.

Шикамару крякнул, когда ивовец рухнул прямо на него. Но на этот раз удача была на стороне Нара — кунай, пробив жилет, по самое кольцо засел в животе противника.

Новый клинок оказался в руке сам собой. Впился под ребра противника, раз, другой, третий. Не панические удары растерявшегося новичка — теневик хладнокровно бил в сердце и почки, нанося критические повреждения противнику, чья живучесть неизвестна. Наконец, тело обмякло.

Спихнув с себя мертвого ивовца, Шикамару привстал, настороженно оглядывая поле боя.

Непосредственно рядом с Нара никого не оказалось — кто бы ни запустил в него молнию, сделал он это походя, вступив дальше в иную схватку. Рассыпавшись в самом начале, защитники замка теперь оказались сильно разбросаны по двору, уступив его центр противнику. Куренай и Косей обнаружились метрах в двадцати от Шикамару, отбивающимися от тройки джонинов Ивы. Удары джинчурики стали реже — те, похоже, лишь проверяли на месте ли еще барьер. Цель пробравшегося под землей отряда стала очевидна для Нара — уничтожение изнутри фуин-защиты. А самое уязвимое ее место это...

Стремительно развернувшись к башне, на крыше которой недавно скучал, Шикамару успел застать кульминацию атаки.

Кумовец тенью проскользнул по двору, не отвлекаясь даже на то, чтобы извлечь меч из ножен за спиной. С ловкостью уворачиваясь от случайных атак одними лишь движениями тела, он на ходу собирал длинную последовательность печатей. Шикамару хорошо запомнил его — высокого темнокожего, но притом светловолосого, с лицом, украшенным щегольскими усиками.

В десятке шагов от своей цели шиноби завершил технику.

Наверно, это были молнии. Но не обычный райтон. Сияющая болезненно ярко, техника напоминала оторвавшийся от прожектора луч. Только, в отличие от безобидного света, разила лучше любого меча. Раскаленная спица воткнулась куда-то в основание башни. Шиноби повел рукой, словно отрезая нечто гигантским клинком. Буквально пара секунд и техника погасла, оставив в земле дымящийся разлом. Какое-то мгновение Шикамару еще надеялся. Ведь мог кумовец промахнуться?

А потом башня взорвалась.

Запас чакры, который имелся в накопителе стационарной защиты, был много больше того, что мог безопасно рассеяться в воздухе. Вырвавшаяся на свободу сила буквально разорвала каменные стены постройки, обрушив на сражающихся град обломков и окутав поле боя густыми клубами пыли.

А схватка и не думала затихать. Из скрывшей мир серой пелены долетел очередной взрыв бомбы биджу, оглушающий и неприятно близкий. Вновь обрушившиеся на многострадальный двор обломки подтвердили очевидное — барьеры отключились, и камни стен остались беззащитны перед силой хвостатых.

Кибадзё пал.

Но Шикамару не дали время на осмысление стремительности поражения или судьбы Кибы и Шино. Лишь взращенные долгими тренировками рефлексы позволили теневику отдернуть ногу, избегая удара кунаем. Его недавний противник, казалось, безнадежно мертвый, злорадно скалился, медленно поднимаясь с земли. В прорехах жилета было видно, как стремительно затягиваются смертельные раны...

Со всей отпущенной чакрой силы Шикамару впечатал ногу в шею не успевшего выпрямиться противника. Хотя враг и не собирался умирать, резвости у него изрядно убавилось — удар попал в цель, сминая гортань и отбрасывая ивовца далеко в сторону. Однако Нара уже не верил, что подобная рана того остановит. Воспользовавшись тем, что пыль скрыла его от странного шиноби, Шикамару бросился туда, где успел заметить Косея и Куренай. Пока дымка не рассеется, джинчурики не станут атаковать в полную силу, избегая потерь среди своих. Эту фору нужно использовать, чтобы покинуть ставшую ловушкой крепость.

И без того беспорядочный, бой превратился в полный хаос. До Шикамару доносились крики сражающихся и лязг железа, обрывки приказов и стоны раненных. То и дело пыльную взвесь прорезали шальные техники, выпущенные сражающимися. Не достигшие предназначенных им целей, они исчезали в серых клубах, чтобы затем неожиданно влететь в иную схватку, поражая спины случайных бойцов. Сосредоточившись на том, чтобы уворачиваться от этих призраков, Шикамару упустил момент, когда отделявшие его от соратников двадцать метров остались позади. Не то он потерял ориентацию в пыли, не то стремительность схватки унесла тех в иное место.

Тихо выругавшись, Нара бросился к стене какой-то постройки, вырисовавшейся в уже начавшей светлеть дымке. Хоть какая-то защита с тыла. Бурый кирпич кладки, отличающийся от материала, слагающего большую часть замка, позволил Нара сориентироваться. Слепая удача вывела его к зданию госпиталя. Значит, где-то неподалеку должны быть Ино и Мию.

Двинувшись вдоль стены туда, где располагался вход в здание, он вскоре услышал звуки боя. Аккуратно заглянув за угол, Шикамару обнаружил своих подруг, отбивающихся от пары воинов Камня.

Ино сидела, безучастно привалившись к стене. Возвышающийся над ней шиноби, хотя и принадлежал, судя по снаряжению, к Иве, сражался с собственными соратниками. Множество мелких ран и заторможенные движения указывали на жертву техники Яманака. Утративший контроль над собственным телом, шиноби теперь служил живым щитом. Весьма эффективным — напарники захваченного явно избегали нанесения тому серьезных увечий, пусть это и завершило бы схватку.

Рядом с марионеткой сражалась Мию — отчаянно отбивающаяся от своего противника, ирьенин явно не справлялась с темпом боя. Левый рукав куртки промок от крови, рука двигалась скованно. Кунай в правой далеко не всегда успевал за атаками врага. Лицо девушки покрывали порезы, куртка и чунинский жилет были истрепаны.

Еще два тела лежали у ног сражающихся. Одно уже неподвижное, второе еще дергающееся в конвульсиях — штатные ирьенины крепости проиграли свою схватку.

Шикамару успел вовремя — наложенное им гендзюцу переломило ход сражения, заставив противника Мию парировать несуществующий удар. Куноичи не сплоховала, воспользовавшись шансом и вогнав кунай в шею бойца Ивы.

Второй шиноби, видя судьбу товарища, попытался разорвать дистанцию. Но получившая наконец свободу маневра, Мию метнула клинок, используя все возможности модифицированных ирьендзюцу мышц. Кусок железа, казалось, испарившийся из руки куноичи, перебил коленный сустав ивовца, заставив того рухнуть на землю. Подняться ему уже не дали — управляемый Ино шиноби просто навалился сверху, блокируя движения. Кунаи Мию и подоспевшего Шикамару оборвали жизни и скованного противника, и марионетки Яманака.

— За мной!

Подхватывая под руку пошатывающуюся Ино, Шикамару метнулся внутрь госпиталя, у входа в который разыгрался бой. За время схватки пыль в воздухе почти рассеялась. Еще немного, и в дело вступят джинчурики. Но в разуме аналитика уже складывался план спасения.

— Что происходит? — шипя от боли и придерживая раненую руку, Мию спешила за Нара.

— Накопитель защиты уничтожен. Замок атакуют двое джинчурики. Нужно убираться, — Шикамару говорил отрывисто, на ходу припоминая план постройки.

— Стой! Надо найти наших, — Ино, наконец, пришла в себя после использования чрезмерно сложной техники.

— Шино и Киба были у накопителя, — глухо ответил на мгновение остановившийся Нара, — Куренай я потерял из виду во дворе.

— Ч-что? — побледневшая Яманака споткнулась, осознавав сказанное. — Но...

— Все потом! — Шикамару обернулся на куноичи. — Для того, чтобы захватить замок, не нужно двух джинчурики. Его уничтожат! Быстрее!

Они вихрем пронеслись по пустующим коридорам замкового госпиталя. Бой начался и закончился слишком быстро, чтобы здесь появились пациенты. Спустя десяток секунд шиноби оказались на крыше двухэтажной постройки. Возведенная позже остальной крепости, она имела обычную двускатную кровлю, которая теперь прикрывала шиноби от случайных взглядов со двора.

Здание располагалось у западной стены замка. Преодолев разделяющий их проход одним прыжком, маленький отряд бегом бросился вверх по стене. Несколько последних шагов были самыми опасными — низкий госпиталь уже не мог их прикрыть на вершине стены. Взлетая на парапет, Шикамару каждое мгновение ожидал жара Бомбы биджу в спину. Но повезло — их не заметили. Уже опускаясь на пол боевой галереи, Нара услышал грохот взрыва где-то в противоположной части замка. Джинчурики вступили в дело.

Бросив лишь один взгляд на пустующую стену — все бойцы поспешили внутрь, когда стали понятны масштабы прорыва на дворе — шиноби выбрались наружу.

Кибадзё стоял на самом берегу реки. С запада каменная кладка замка практически без стыка переходила в отвесный обрыв, омываемый водой. Спустя минуту трое коноховцев уже спускались по течению в воздушном пузыре, созданном и удерживаемом под водой благодаря суйтону Мию.

Щупальца гигантского осьминога, разламывающие башни Кибадзё, были последним, что они увидели, прежде чем скрыться под речной гладью.

***

Работа шла медленно. Суетящиеся вокруг станка мастеровые поминутно останавливали вращение заготовки, то проверяя ее центровку, то очищая длинное сверло от стружки. Технология явно была далека от совершенства, требуя немалой искусности исполнителей. Тем не менее, дело двигалось. Рано или поздно стальная болванка превратится в то, для чего предназначалась.

В ружейный ствол.

Варкастер наблюдал за работой мастеровых глазами мертвой мыши, закрепив маленькую нежить под потолком, в углу цеха. Успевший облазить всю территорию небольшого производства, маг не обманывался кажущейся суетливостью рабочих. На складе готовой продукции он успел обследовать конечные результаты их труда.

В мире шиноби огнестрельное оружие опоздало на поля сражений. К тому времени, как технологии литья и металлообработки достигли достаточного развития, чтобы создать стволы пушек, армии неодаренных уже сошли со сцены, уступив место шиноби. Не испытывающие потребности вооружать многочисленные полки бронебойным оружием, правители стран и феодалы обошли своим вниманием зарождающуюся технологию. Лишенные тем самым финансирования, пушки и порох прозябали на задворках военной науки, заняв, в конечном счете, узкую нишу корабельной артиллерии.

Были попытки создать и ручной огнестрел. Но громоздкие фитильные ружья не снискали никакой популярности. Без денежной поддержки изобретательская мысль не смогла добраться даже до идей ударно-кремневого или колесцового замка, не говоря уж об унитарном патроне.

Шиноби также остались равнодушны к подобному виду вооружения. Прицельная дальность в пару десятков метров была смехотворна, не оправдывая необходимость таскать за собой громоздкую железку. Ко всему прочему, способную выстрелить лишь раз, требуя затем длительной перезарядки.

Но время не стояло на месте. Совершенствовались технологии выплавки и обработки стали. На смену ручному труду пришли машины. Пытливые умы получали в свое распоряжение все больше возможностей. Кто-то додумался, как повысить точность стрельбы. Кто-то догадался, как это могут использовать шиноби.

Лежавшие в ящиках на складе готовые ружья были просты и незамысловаты — стальной ствол, сантиметров семьдесят длиной, ложе, явно позаимствованное у арбалетов, да и все. Ствол заваривался с одной стороны, от его торца отходила полоска чакропроводящей стали, обвивая деревянный приклад. По сути, конструкция представляла собой примитивный штуцер. Заряжание предполагалось дульное, воспламенение заряда чакрой — райтоном или катоном. Деталью, превращавшей ранее бесполезные игрушки в оружие шиноби, были нарезы в канале ствола.

Варкастер не был знатоком или ценителем огнестрела и не мог точно сказать, насколько удачен примененный в Иве профиль борозд. Однако, опираясь на историю Каирна, маг предполагал, что прицельная дальность подобных ружей вполне может достигать ста — ста пятидесяти метров.

Это меняло очень многое.

Бои шиноби происходили на средне-ближних дистанциях. Применять большинство техник с расстояния свыше пары десятков метров редко имело смысл — слишком большое время давалось противнику на то, чтобы среагировать. Но пули были быстрее любой техники. В Каирне, ускорив свое восприятие до предела, маг едва замечал выпущенные стрелками снаряды. В отличие от некроманта, Ульгрим, находясь в боевом трансе, был способен и увернуться от них — ничтожной паузы между вспышкой выстрела и пулей грандмастеру хватало, чтобы среагировать. Но даже для него это было фокусом на пределе возможностей, зависящим от множества обстоятельств.

Штуцеры позволяли атаковать неожиданно с дистанции вне привычного шиноби радиуса, в котором они контролировали окружение. Для выстрела требовался мизер чакры. По сути, это было оружием слабых против сильных. Какие-нибудь средней руки чунины, особенно владевшие скрытом, произведя один единственный слаженный залп из засады, имели определенные шансы уничтожить команду с джонинами уровня Какаши.

В памяти невольно всплывали услышанные в Кибадзё новости о пропавших патрулях.

Многие ли шиноби способны повторить то, что когда-то делал Ульгрим? Повторить, не владея методами искусственной выработки и закрепления рефлексов? И будет ли этого достаточно?

Варкастер терпеть не мог сражаться со стрелками. Культисты и мутанты, вооруженные огнестрелом, в начале войны за Каирн представляли для некроманта едва ли не большую проблему, чем демоны и одержимые маги. Не раз и не два свистящие над головой пули заставляли Варкастера вжиматься в грязь. Путь сквозь рассекающий воздух металл обычно прокладывали безропотные трупы. Добравшись до стрелков, они давали Ульгриму возможность совершить рывок, вступить в ближний бой, учиняя резню.

Конечно, позднее этот вопрос потерял свою актуальность — рядовые стрелки уже не могли противостоять друзьям, достигшим вершин в своих искусствах. Варкастер обзавелся дальнобойными заклятьями и Провозвестником смерти, Ульгрим создал Удар-из-тени, слишком стремительный для рядовых солдат. Обоим стала доступна артефактная защита, способная остановить неожиданную атаку и дать время среагировать.

Но здесь и сейчас у мага не было артефактов, а ружья окажутся в руках шиноби, а отнюдь не простых смертных. Даже Чистый разум не позволит всегда быть готовым к атаке с любого направления и дистанции в сотни метров.

Впервые миссия не оставляла Варкастера равнодушным — идея уничтожить производство ручного огнестрельного оружия вызывала у него искренний энтузиазм. И пусть демона, выпущенного из пентаграммы, обратно уже не загнать, маг хотя бы получит время, чтобы выработать ответные меры на новую угрозу.

Вот только оставался вопрос — как решать поставленную задачу?

Изначально предполагалось, что им потребуется уничтожить только машины. Однако Варкастер видел — это станет лишь незначительной отсрочкой. Останутся рабочие, знакомые с технологическим процессом. Останется тот, кто разработал метод нарезки стволов и станок для выполнения этой операции. Чтобы по-настоящему остановить производство, требуется уничтожить и железо, и людей. В общем-то, решаемая задача — разрушительного потенциала небольшого отряда Конохи хватит на это с избытком. Тем более, что охрана на заводе была минимальной.

В самом сердце Ивагакуре большей просто не требовалось.

Лежащая в кольце неприступных гор, Деревня-Скрытая-в-Камне представляла собой запутанный лабиринт вырезанных из скал построек. Славящиеся искусностью в обработке камня и мастерством дотона, шиноби Ивы возводили наиболее монументальные сооружения этого мира. Пиками устремлялись в небо многоэтажные башни. Жилые дома уступами гранитных утесов возвышались над узкими, извилистыми улочками. Скрытая деревня казалась естественным продолжением окружающих ее скал.

Насколько приятно жить среди давящих массивов камня Варкастер не знал, но вот с точки зрения обороны, Ивагакуре была расположена отлично. Попасть в город можно было всего по пяти дорогам, для полного контроля которых требовалось лишь несколько десятков шиноби. Мастера дотона завершили начатое природой, превратив скалы вокруг города в неприступную стену. На возвышающихся над ней горных пиках были оборудованы смотровые башни. Вооружившись отличной оптикой, размещенные на них посты контролировали не только подступы к городу, но и воздушное пространство — летающие призывы не были большой редкостью.

Отряду Какаши удалось подобраться к границам какурезато, однако вопрос о проникновении внутрь оставался открытым. Путь для крыс Хината нашла довольно быстро, но для людей он не годился. Вдобавок, бьякуган не дотягивался до самой их цели. Обследовать завод Варкастеру пришлось уже самостоятельно.

Сочтя, что ничего нового он не увидит, некромант направил своего наблюдателя в вентиляцию, по которой тот и проник в цех. Там он, наконец, развеял Волю склепа, которую поддерживал вот уже десять часов.

Открыв глаза, маг вновь оказался в их маленьком убежище. Несмотря на разгар дня, запрятанной на дне ущелья пещерки свет почти не достигал. Вся команда была здесь — дозор несла Хьюга, не нуждавшаяся в выходе на поверхность.

— Ну наконец-то! — первым заметил пробуждение Варкастера Итачи.

— Хм-а... — привалившийся к стене напротив мага, Какаши открыл глаз, скидывая дрему, — докладывай.

Рассказывал маг обстоятельно, подкрепляя слова зарисовками планов интересующего их здания, кроками городских улочек и схемами станков. Рисунки пошли по рукам. Какаши, Итачи и Ульгрим наперебой задавали вопросы. Молчала лишь Хината, занятая наблюдением за местностью. В довершение рассказа, Варкастер выложил и свое мнение о цели их миссии.

— М-м-м... Идея убрать всех, кто связан с производством, конечно, хороша, но проникнуть в Ивагакуре непросто. И еще сложнее будет оттуда убраться, когда нашумим. Главной причиной привлекать вас с Хинатой и была возможность нанести удар скрытно, из безопасного удаления. Или ты сможешь выполнить задачу, используя одних крыс?

— Не смогу, — был вынужден признать некромант.

— Можно проникнуть в город на воронах, — предложил Итачи.

— Наблюдатели на скалах.

— Ночью.

Учиха не то чтобы спорил, скорее, отрабатывал вариант до конца.

— М... Что-то я сомневаюсь, что ивовцы не ставят на дежурство кого-нибудь с призывами из ночных животных. И сенсоров.

— Можно пройти, полагаясь на мои глаза, — вступил в разговор Ульгрим, доселе молча валявшийся на земле, закинув ноги на каменный уступ.

Какаши с сомнением перевел взгляд на ученика. Хотя способность к видению будущего изрядно им помогла, позволив подобраться к скрытой деревне довольно легко, безоговорочно доверять мангеке шарингану джонин не спешил.

Краем уха слушая дискуссию, Варкастер перебирал собственные возможности, пытаясь найти что-то сообразное ситуации.

Нежить? В Ивагакуре покойников не сжигали, а хоронили в запечатанных нишах. В катакомбах скрытой деревни своего некроманта ждала целая армия мертвецов. Идеальный отвлекающий маневр. Но, увы, даже в трансе заклинания пятого круга пока не давались Варкастеру. Без Владычества же дотянуться отсюда до мертвых тел невозможно. Что возвращало к вопросу проникновения в город.

Демоны? Повторив призыв воронов или гончих с десяток раз, он наверняка притащит что-то убойное. Вот только появится оно рядом и интересоваться будет в первую очередь самим магом. Да и сколько продержится потусторонняя тварь против шиноби предсказать нельзя.

Распад? Заклятья четвертого круга, хотя и требовали пока неприемлемой в бою концентрации, уже были Варкастеру доступны. Но чем они помогут? Пробурить тоннель Лучом расщепления? Хоть и долго, но реально. Вот только наивно считать, что в цитадели мастеров дотона не заметят вторжения в собственные недра. По той же причине остальные уже отбросили аналогичный вариант, строящийся на способностях Какаши.

А что с чакрой?

Цепи? Бесполезны. Ветер? Тоже. Фуин? Хирайшин был бы очень кстати, но Варкастер так и не сподобился начать его изучение — банально не хватало времени. Освоить же столь сложную технику в полевых условиях... Базовый вариант Хирайшина, первый результат труда Минато Намикадзе, представлял из себя последовательность в четыре десятка печатей. Нет, на ходу такое не освоишь.

Выполнение ручных печатей запускало по чакросистеме шиноби нечто подобное кругам на воде. Накладываясь друг на друга, эти колебания и порождали состояние, необходимое технике. Проблема заключалась в том, что печати всегда являлись некоторым обобщением. Результат их применения нуждался в коррекции силой воли пользователя, что приводило к необходимости долгих и нудных тренировок, в процессе которых требовалось «прочувствовать» технику, научиться сглаживать грубость печатей. Для простых техник вопрос дней. Для Хирайшина... Варкастер не мог произвести оценку.

Были ли другие пути? Конечно. Взаимодействие сорока источников колебаний не самая сложная задачка для архимага, способного играючи манипулировать многомерными конструкциями заклинаний. Вот только шиноби, к раздражению Варкастера, не удосужились разработать математический аппарат для подобных расчетов, делая мощь Чистого разума практически бесполезной. Создать же новую науку на коленке, походя, было нереально даже с его способностями.

Маг вновь прислушался к разговору.

— Не нужно лезть на стены — пройдем через ворота, — напирал Итачи.

Пока Варкастер витал в своих мыслях, Учиха успел что-то придумать, теперь доказывая свою правоту командиру.

— Днем? Через ворота? — Какаши улыбнулся одним глазом и развел руками. — Возможность ошибки ты уже не допускаешь?

— Допускаю, но у нас есть Саске, — кивнул Итачи в сторону брата. — Если я ошибусь, он узнает об этом заранее и предупредит.

На некоторое время установилась тишина.

— М... ну, допустим. С помощью гендзюцу и предвидения мы проникнем в город. Как уходить-то будем, нашумев?

— Шуметь не нужно, — вмешался в разговор Варкастер. — Оказавшись на объекте, за ночь я смогу превратить его в ловушку. Активировать ее можно будет уже издалека, крысой.

— Днем пришли, ночь на минирование, на следующий день свалим. Потом бах и готово, — поддержал мага Ульгрим.

Хатаке раздумывал долго, пристально разглядывая лица Итачи и своих учеников. Наконец, кивнув каким-то своим мыслям, озвучил:

— Хорошо. Давайте обсудим детали...

***

Ущелье петляло, следуя прихотям когда-то прорезавших его вод. Зажатая каменной тесниной, дорога извивалась змеей, повторяя путь древних потоков. Очередной поворот, и скалы разошлись, открывая вид на перегородившую путь стену.

Скрип колес, двадцать метров. Телега, трясясь и громыхая, торопится к воротам. Пара чернявых братцев на облучке спешит, понукая тщедушную клячу. Рынки уже открыты. Другие крестьяне давно прошли, дорога почти пуста в этот без малого полуденный час — раздолбаи потеряли где-то целое утро.

Чунин отлип от стены, неторопливо направившись к застывшей повозке. Окинул взглядом сваленные в кучу мешки...

— Трево...

— У Хинаты ногу видно, поправьте мешковину, — тихо шипит из-под соломенной шляпы Ульгрим.

Скрип колес, пятнадцать метров. Шиноби отлипает от стены, оглядывает застывшую повозку. Машет рукой — проезжайте. Не замечая плящущих томое в глазах мастера гендзюцу...

— Трево...

Скрип колес, десять метров.

— Справа под навесом. Не то устойчив, не то ты зевнул.

— Понял, — так же тихо шепчет в ответ Итачи.

Скрип колес. Пляшут томое шарингана. Мастер иллюзий оплетает нитями гендзюцу пост в воротах Ивагакуре. Ему давно не нужно глядеть в глаза своих жертв.

Здесь ничего нет, просто пастухи, везущие свежатину на рынок. Два братца-раздолбая.

Здесь ничего нет.

— Трево...

Мангеке шаринган пульсирует, хлещет чакру, словно дорвавшийся пьяница — саке. Ульгрим видит привратную площадь и въезжающую на нее телегу, видит караульных. Видит безумие магии и феерию техник. Видит мертвых соратников и врагов, ставших марионетками некроманта. Но интересует его не это — напрягая глаза, грандмастер вглядывается в ту телегу, что, погромыхивая, сворачивает в переулок, увозя из виду двух братцев-раздолбаев.

— Над воротами.

Последнее предупреждение.

Скрип затихает. «Сейчас» догнало Ульгрима.

— Что тут у вас?

— Так эта, барашкав на рынок везем, — откликается мечник.

Итачи сейчас не до разговоров.

Секунды тают вместе с чакрой, пока шиноби с остекленевшими глазами осматривает повозку, не замечая силуэтов тел, едва скрытых мешковиной.

— Ну, езжайте, — вялый взмах рукой.

Телега сворачивает в переулок. Привратная площадь остается позади. Но Ульгрим, не в силах оторваться, продолжает смотреть вперед, туда, где в двадцати секундах от него город исчезает в серой пелене ничто...

Мир разлетелся вдребезги и снова сжался, теряя четвертое измерение под тихое ругательство мечника.

— Что?

Голос Итачи напряжен — до ворот еще рукой подать, и он пока не уверен, удался ли план.

— Чуть отключки от чакроистощения не дождался.

Ульгрим потер глаза, вспоминая надвигающуюся на него пустоту. Значит, он не может увидеть будущее, если будет находится в нем без сознания? Интересно, что на это скажет Варкастер?

— Прошли?

— Да.

Пусть самое сложное позади, расслабляться еще рано. Ивагакуре полна шиноби, способных разглядеть истинную суть двух «крестьян» и трясущегося в телеге груза. Но они не зря провели двое суток, строя планы и безжалостно эксплуатируя способности некроманта и Хьюги. Каждый шаг просчитан.

Путаница запущенных улочек и толпы небогато одетого народа. Черный город — вотчина неодаренных. Шиноби встречаются здесь редко. Нечего наделенным чакрой убийцам делать среди дешевых лавок и грязных рынков.

Уверенно ведя повозку, словно каждый день следовал этим маршрутом, Итачи спокойно добрался до одного из глухих переулков, недалеко от входа в катакомбы.

— Хината? — обернувшись на «груз», спросил Ульгрим.

— Чисто.

— Действуем, — Какаши одним движением выскользнул из мешка.

Дальнейшее заняло считанные секунды. Раз — одна из бесчисленных печатей хранения Варкастера разрождается большим транспортировочным свитком. Два — в центр фуин, расстеленной прямо на мостовой, становится телега. Распряженная лошадь карабкается сверху, послушная воле некроманта — жизни в кляче еще меньше, чем кажется на первый взгляд. Три — с изрядным хлопком их транспорт исчезает в фуин. Полминуты и вот отряд размещается в подвале соседнего дома на дневку.

— Хорошо прошли. Молодцы, — кивнул Учихам Хатаке.

— Ага, хорошо, — эхом отозвался Ульгрим.

Сейчас, когда у него появилось время остановиться и подумать, мечник сполна оценил те варианты будущего, которые так и не случились. Абсолютная визуальная память шарингана работала с техниками мангеке в полной мере. С безжалостной отчетливостью Ульгрим видел то смерть Хинаты, не успевшей выскочить из злополучной телеги, то Какаши, пробитого насквозь каменным шипом, то брата, пропустившего фатальный удар меча.

И только Варкастер напрасно умирать упорно отказывался, раз за разом сжигая Ивагакуре в пламени Бездны.

Мечник усмехнулся, тряхнул головой, отгоняя призраки несбышегося. Пустое. Всего лишь засевшие в памяти сны.

Для Ульгрима день прошел быстро. Растративший почти всю чакру на работу мангеке шарингана, он лишь ел и дремал вполглаза, восстанавливаясь для обратной дороги.

— Пора, — голос Хатаке вырвал мечника из сна.

Уже стемнело, в заваленном хламом подвале не было видно ни зги.

— Подстрахуйте Наруто.

— Есть, — отозвался Ульгрим, активируя шаринган и хватая друга за рукав.

В их компании лишь у некроманта не было додзюцу, способного разогнать тьму. Запросто может нашуметь.

Город не спал — в центре, залитом светом тысяч фонарей, кипела жизнь. Где-то там разносились над крышами музыка и смех — война шиноби мало влияла на жизнь обеспеченных обывателей. Горожане радовались последним теплым ночам задержавшегося лета.

Но коноховцы были далеки от веселья, аккуратно пробираясь к цели неосвещенными переулками. В рабочих кварталах царила тишина — местные обитатели не могли себе позволить ночные кутежи. Утром на работу — будешь спать на ходу, мигом выгонят с теплого местечка в цитадели шиноби.

Вскоре пейзаж изменился. Громады жилых домов остались позади. Лазутчики вступили в промышленный район. Здесь путь усложнился — среди замерших в тишине цехов и ангаров были и те, что охранялись шиноби. К счастью, в самом сердце какурезато дежурство несли бойцы далеко не из лучших. Заранее предупреждаемые Хинатой, коноховцы легко избегали встреч. Гендзюцу Итачи оставалось невостребованным вплоть до самой цели.

Нужный им цех прятался в самом центре квартала. Его закопченные стены несли на себе следы многих лет использования. На фоне заводской грязи ярко выделялись тщательно заделанные трещины и пятна новой штукатурки — следы недавнего ремонта. Рядом, прижимаясь к громаде своего старшего брата, расположились несколько построек поменьше. Новодел, возведенный после начала работы над ружьями. По словам некроманта, там располагались склады и стрельбище для испытаний готовых изделий.

Охрана, конечно, была на месте. Но тройка чунинов, лишь один из которых честно бодрствовал, не стала помехой Итачи. Спящие уснули еще глубже: пали над ухом из пушки — не проснутся. Бодрствующий тоже не увидит и не услышит ничего лишнего.

Пришло время действовать Какаши и Варкастеру. В четыре руки джонин и его ученик минировали завод, тенями скользя в неверном свете звезд, на ходу перекидываясь тихими фразами. Иногда Ульгрим ловил удивленный взгляд бывшего наставника — хотя основы взрывного дела он им преподавал, маг выказывал куда более глубокие знания.

Что такое расчет характеристик взрывной волны для архимага? Легкая разминка для ума.

Управились точно по графику, отправившись в обратный путь затемно. Когда небо начало светлеть на востоке, отряд уже вновь спрятался в облюбованном подвале.

Краткий сон, и вот, незадолго до полудня, тщедушная кляча вновь тащит телегу, на облучке которой скучает пара чернявых братьев. Сегодня народу на площади много больше, чем вчера. Какой-то обоз вползает в город, колонна работяг шагает ему навстречу, покидая оный.

Скрип колес, двадцать метров, жадно пожирающий чакру мангеке шаринган.

Ульгрим отчаянно всматривался в грядущее, но никак не мог увидеть то, что искал — исчезающий за поворотом дороги задок телеги. Суета людей вокруг отнюдь не облегчала их дело, заставляя вражеских шиноби оставаться настороже. В считанных секундах перед ним были лишь кровь и магия.

Придется играть тем, что есть. Не обращая внимания на заерзавшего в отсутствии предупреждений Итачи, Ульгрим вглядывался в будущее, ища уже не ошибки брата, а тот путь, который выведет их отсюда с наименьшими потерями. Долго искать не пришлось.

Пятнадцать метров.

Судьбу определяют вовремя и правильно сказанные слова.

— Алый. Дистанция пятнадцать. Свежеватели — парой, — голос Ульгрима звучал буднично.

Сотни, если не тысячи раз он произносил подобные фразы, вынося кому-то приговор. Тогда, в прошлой жизни.

— Что?

В голосе Итачи звучала растерянность. Но слова предназначались не ему.

Четверть секунды Варкастер соображал, что означает никогда не слышанное им название.

А потом атаковал.

Треск дерева и мешковины — Цепи бьют в телегу, подбрасывая мага в воздух. Хлопок печатей и шорох пепла — прах подчиняется воле своего повелителя. Вой закручивающейся в вихре рассенганов чакры и неслышимый другим хохот Бездны. Недостижимая для шиноби синхронность и скорость исполнения техник. Для шиноби, но не для боевого мага. Доля секунды, и с рук некроманта срываются два исходящих гнойной зеленью шара.

Конечно, ивовцы успели среагировать. Каменная стена словно выпрыгнула из земли, скрывая за собой стражников в створе ворот.

Пляска приговоренного в петле. Ульгрим знал, что так будет.

Удар-из-тени швыряет его в сторону, туда, где от домов бежит щуплый, высушенный годами джонин. Убить его, и тревожную печать не успеют активировать, давая отряду пусть крохотную, но фору.

Первое заклинание-техника врезается в препятствие. Взрыв и шипение — камень тает, подобно сахару, облитому кипятком. Сквозь марево магии видно искаженные лица противников. Щит мог бы их спасти.

Но Ульгрим не зря сказал бить парой.

Второй шар влетел в проделанную первым дыру... И дикий вой невыразимой агонии накрыл поле боя, заглушая крики паникующей толпы.

Простым людям повезло. Они умерли сразу, просто исчезнув. С шиноби же чакра сыграла злую шутку. Даруемой ей сопротивляемости достало, чтобы не дать целям некроманта умереть. Но не хватило, чтобы защитить. Ульгриму не нужно было смотреть на ворота, он уже все это видел. Новое оружие Варкастера действовало подобно чудовищной кислоте, полностью содрав с несчастных кожу, ослепив, оскальпировав. Но не смогло проникнуть глубже, оставив изувеченных жертв в объятьях боли.

В отличие от мечника, проигнорировавшего уже виденную им страшную картину, сухопарый джонин не смог остаться равнодушным, на мгновение отвлекшись. Фатальная ошибка, когда на тебя мчится грандмастер меча, вооруженный предвиденьем мангеке шарингана.

Это было до смешного, до нелепого просто. Ульгрим проткнул опытного шиноби походя, как хозяйка нанизывает на деревянную спицу рисовый шарик данго. Не отвлекись ивовец, и, быть может, он бы еще смог что-то противопоставить мечнику.

Но Ульгрим точно знал, что делал.

Сюрикены Итачи, наконец, оборвали агонию несчастных, попавших под удар некроманта.

— Ходу! — рявкнул уже сориентировавшийся Какаши, добивая молнией чунина, чудом не задетого Свежевателями.

Пусть тревожная печать осталась нетронутой, суматоха у ворот неизбежно привлечет к себе внимание. Их фора — минуты.

Над городом разнесся гром, на мгновение заглушив вопли людей, спешащих убраться с площади. Над крышами домов взметнулся столб пыли и дыма. Последний штрих занял свое место в картине настоящего — Варкастер привел в действие ловушку. Завод по производству ружей взлетел на воздух в самый разгар рабочего дня, хороня под своими обломками всех, кто знал тонкости непростого ремесла.

Задание выполнено.

С последней мыслью Ульгрим устремился за соратниками, гася ставший больше не нужным мангеке шаринган.