Шиноби Мрачного Рассвета

Глава двадцать восьмая

Рыбки сновали меж камней, деловито выискивая пропитание в донном песке. Казалось, можно протянуть руку и легко схватить незадачливых пловчих. Обман, иллюзия, создаваемая кристальной чистотой горного озера. Глубина даже здесь, у берега, была никак не меньше пары метров.

Ветер налетел с гор, подернул рябью водную гладь, обдал Джираю морозным дыханием ледника. Прикрыв глаза, сеннин глубоко вздохнул, наслаждаясь вкусом горного воздуха. Природа страны Молний была невероятна. Стоило покинуть обжитые людьми долины, подняться ближе к границам снегов, и путнику открывалась завораживающая красота гор, сложный ансамбль озер, ущелий и скал, созданный по прихоти ветра и воды, мозаика поросших мхами валунов, скрепленная плетенкой горных трав, пусть пожелтевших и утративших былое великолепие сейчас, в преддверье зимы. Никто не смог бы оценить эту картину лучше сеннина. И Джирая наслаждался открывавшимся ему видом, вдыхал ледяной воздух, вглядывался в теряющийся на горизонте противоположный берег озера.

И пытался не думать о том, что пришел сделать с этой красотой.

Расположившееся в глубокой котловине в самой середине высокогорной долины, озеро Фукаи вбирало в себя воду из бесчисленных ручьев, текущих с расположенных выше ледников, отдавая ее затем в виде полноводной реки. Проделав долгий и извилистый путь, та впадала в Северный океан. Но часть потока соленых волн так и не достигала, захваченная Кумо.

Конечно же, шиноби Облака не оставляли свой основной источник воды без присмотра. В самой скрытой деревне она проходила тщательную очистку, прежде чем попасть в трубопроводы. Места, где можно было дотоном изменить русло реки, перенаправить поток, находились под охраной. Но никто и не думал следить за озером Фукаи. Зачем? Под сотню квадратных километров площади, миллионы тонн воды, заключенные в каменную оправу гранита. Даже джинчурики не под силу уничтожить столь основательное природное творение.

Тем не менее Минато собирался сделать именно это. Получив через жаб приказ и набор печатей-маяков, Джирая потратил неделю, чтобы дотянуть дорогу Хирайшина к этому месту. Неделю, прошедшую в непрестанных попытках разгадать план своего бывшего ученика. Но, наконец, ожидание подошло к концу. Последний маяк спрятан меж валунов в десятке метров от него, и хокаге должен прибыть сегодня.

Солнце уже начало клониться к закату, когда настороженно прислушивающийся к своим чувствам Джирая ощутил едва заметную дрожь чакры в оставленном маяке. Секунду спустя из ниоткуда появились двое.

Минато выглядел скверно. Под глазами залегли глубокие тени, кожа казалась неестественно бледной, движения утратили обычную точность. Даже с возможностями сеннина путешествие через полконтинента за пару дней было тяжелым испытанием. Тем более, с пассажиром.

— Привет, Кушина! Давненько не виделись. Ты как всегда прекрасна! — расплылся в преувеличенно радостной улыбке сеннин.

— Здравствуй, Джирая. А ты все такой же подхалим, — вяло отозвалась куноичи, больше обеспокоенная состоянием своего мужа, лишь махнувшего рукой на приветствие соратника.

— Я подготовил стоянку, идемте, — посерьезнев, приглашающе кивнул Джирая.

Вскоре тройка шиноби уже расположилась у костра, спрятавшегося меж больших скальных обломков в сотне шагов от берега озера. В котелке исходил паром отвар из горных трав, предусмотрительно припасенных сеннином. Минато, принявший питательные пилюли Акимичи и заевший их плотным ужином, прихлебывал варево из кружки, на глазах оживая. Искоса наблюдавший за бывшим учеником, Джирая решил, что можно и начать разговор.

— Так какой план? Не пора ли уже рассказать?

— План... — Минато нехотя оторвался от кружки, — План простой. Существует возможность организовать новый водосброс из Фукаи. При этом отток по старому упадет раз в десять. У Кумо возникнут катастрофические проблемы с водой. Конечно, они их решат, но минимум до весны им будет не до наступлений. Чтобы заткнуть ту дыру, которую мы проделаем, понадобится участие сотен шиноби.

— Ммм... Я высокого мнения о силе Кушины, — кивнул куноичи Джирая, — но проложить новое русло прямо сквозь горы не под силу и Девятихвостому лично.

— Русло уже есть, — усмехнулся Минато, — причем подземное. С запада ниже уровня воды проходит сеть пещер. Отделяющие ее от озера породы нестабильны. Если точно знать куда бить и иметь достаточно силы... — хокаге покосился на кивнувшую в ответ супругу, — скала обрушится, открывая подземное русло. По крайней мере, таковы расчеты.

Джирая озадаченно почесал в затылке, обдумывая сказанное.

— Хм... это многое меняет. План хорош... но..., — шиноби неопределенно помахал в воздухе рукой, — как ты до него додумался? И откуда узнал такие подробности о местных скалах?

— План не мой, — помолчав, вздохнул Минато, — его придумал Данзо.

Изумленно уставившись на бывшего ученика, Джирая пытался переварить новость. Неужели Наруто сумел вытащить с того света старого паука?

Но реальность оказалась более приземленной:

— Среди архивов Корня нашлось много интересного. Хотя Шимура связывал благо Конохи исключительно со своей персоной, в остальном у него имелось немало действительно полезных идей. Использование джинчурики оказалось одной из любимых тем старика — их разрушительного потенциала в открытом бою ему было мало. Среди задумок, которые я откопал в его бумагах, есть концепция использования силы Кьюби для инициации стихийных катаклизмов. Довольно продолжительное время по приказу Данзо создавались специальные группы исследователей, которые рыскали вокруг деревень элементальных стран, пытаясь найти у тех уязвимые точки. Оползни, цунами, землетрясения.... Они искали куда можно приложить силу джинчурики так, чтобы нанести максимальный ущерб непосредственно какурезато.

— Лихо... — присвистнул Джирая, — И много таких планов он успел придумать?

— В законченном виде только этот, — отрицательно качнул головой Минато, — есть еще некоторые наметки, но не проработанные до конца. Либо не успел, либо те бумаги пропали в архивах, которые мы не сумели вскрыть.

Какое-то время трое шиноби молчали, глядя на отблески закатного солнца в водах Фукаи. От мыслей о предстоящем, на душе у Джираи становилось тяжело. Хотя план был хорош со всех точек зрения, достигая отличного результата при минимальном риске и усилиях, озеру не поздоровится. Подобный катаклизм не пройдет бесследно ни для его обитателей, ни для множества созданий, живущих на берегах реки. Не говоря уж о людях. Кумо являлась самым крупным, но не единственным потребителем воды Фукаи. А где в конечном счете проляжет новое русло? Хорошо, если в необитаемых долинах...

— За дело возьмемся завтра, — нарушил затянувшееся молчание хокаге, — мне нужно отдохнуть. Работы будет много. Джирая, понадобятся твои навыки дотона, чтобы уже на местности наметить цели Кушине. Ориентиры и схемы у меня имеются, но этого не хватит.

Дождавшись кивка сеннина, Минато сменил тему:

— Есть еще кое-что, о чем я хотел с тобой поговорить.

Отвлекшийся от своих мыслей, Джирая получил в руки бумажную папку, что секундой раньше хокаге извлек из печати.

— Я считаю, что пришла пора всерьез заняться Акацки.

— Нукенинами? — сеннин недоуменно вскинул бровь, переведя взгляд на ученика, — Кстати, об этом, ты так и не сказал, откуда пришла информация о нападении на двухвостую...

— Ими. Что до информации... Есть свидетель нападения. Он опознал Орочимару, Дейдару, Джузо — тех, кто точно состоит в этой банде. Еще один — Кисаме Хошигаки. А вот двое так и остались неузнанными.

— Свидетелю можно верить?

— Более чем... это Наруто, — вмешалась в разговор Кушина, с удовольствием глядя на вытянувшееся лицо Джираи.

— Э-э... как он оказался на месте схватки? И как смог убраться оттуда живым?

Достаточно понаблюдав за крестником в ходе миссии в стране Тигра, сеннин не сомневался в его навыках. Но... подглядеть за боем группы S-ранговых шиноби с джинчурики и уйти невредимым? Это совсем не уровень Наруто, при всех его достоинствах.

— Призыв со способностью дальновидения, — ответ Минато дело прояснил не слишком.

— Призыв?..

— Давай сначала, — снова вмешалась Кушина, — Наруто отыскал себе учителя...

— Учителя?.. — Джирая был совсем сбит с толку.

— Ну да. Правда, он немного мертв.

Определенно, Кушине понравилось выражение лица собеседника.

Под ухмылку Минато Джирая ошеломленно слушал полный гордости рассказ матери об успехах ее сына. Новые факты с трудом укладывались в голове. Способности Наруто — не совсем чакра? Учитель с того света? Шитон только половина возможностей его крестника, а вторую он скрывал, не зная, как объяснить?

— А-а-а, все хватит, мне надо это переварить, — наконец, схватился за голову Джирая. — Расскажи только уже про этот призыв.

Кивнув, Кушина ответила:

— У Наруто их несколько, кстати, — не удержалась она от еще одной подначки.

Но сеннин уже исчерпал свою возможность удивляться и лишь вяло махнул рукой на это заявление.

— Тот, о котором идет речь, внешне напоминают воронов, хотя Наруто называет их демонами. В бою они не очень полезны — способны только швыряться слабенькой молнией, едва тянущей на C-ранг. Зато сын может смотреть их глазами, ведя разведку с воздуха. Так он бой с Югито и подглядел. А еще они умеют лечить. Не как ирьенины, конечно, но все неплохо.

— Лечить? — вскинулся Минато.

— Да, ты не знал?

— Как-то не было времени детально расспросить Наруто... — пробормотал хокаге, о чем-то задумавшись.

— Ну, можешь меня спрашивать, если понадобиться, — пожала плечами Кушина, — я его обстоятельно допро... то есть расспросила.

— И... вы видели этого «Варкастера»?

— Нет, — Кушина покачала головой. — Обычного призрака, Тень ушедшего, Наруто мне показал. Но пытаться вытащить в реальный мир его учителя, по словам сына, чистое самоубийство — древний не поймет подобного отношения. А о его возможностях даже в таком состоянии остается только догадываться. Сейчас они общаются с помощью этого... хм... «кеккей генкай».

Какое-то время Джирая переваривал услышанное, сидя в прострации. Но вот, встряхнувшись, он вернулся к изначальной теме.

— Ладно... с Наруто понятно. Но к чему ты, Минато, вспомнил про Акацки сейчас? — спросил сеннин, раскрывая, наконец, переданную ему папку.

Погрузившийся в какие-то свои размышления, тот отозвался не сразу.

— Хм... Акацки, да... — хокаге, наконец, сосредоточился на разговоре, — Я опасаюсь, что Кушина тоже под угрозой.

Прислушивавшаяся к разговору куноичи скептически хмыкнула на это заявление, определенно имея собственное мнение насчет опасности Акацки. Однако промолчала.

— Все же думаешь, что нукенины выполняют не разовые акции? — Джирая сосредоточенно и быстро просматривал не столь уж многочисленные бумаги.

— Именно, - кивнул Минато, - и мне не нравится, насколько удобным прикрытием подобной операции служит нынешняя война. Кто-то очень точно навел Роши на ваш отряд в стране Тигра, заранее подготовил на того засаду...

Джирая рассеянно кивнул, слушая хокаге. Больше его занимал рисунок, извлеченный из папки. Безукоризненно точным штрихам не хватало какой-то завершенности, детали, оживляющей изображение. Художник словно не рисовал картину, а просто механистически воспроизвел увиденное. С бумаги на сеннина глядело лицо, вызывающее смутное узнавание. Хотя Джирая мог бы поклясться, что на его пути не встречалось таких любителей пирсинга — шипы протыкали лицо неизвестного в самых неожиданных местах. Краткое словесное описание на соседней странице дело не проясняло. Рыжих, да еще с неизвестным додзюцу, он не припоминал. И все же, все же... рисунок чем-то притягивал его взгляд.

Джирая показал портрет Минато:

— Это кто?

— Один из напавших на Югито, оставшийся неопознанным. Наруто нарисовал по памяти. Так вот, — хокаге не собирался отвлекаться от начатой темы, — эта самая точность наводит меня на нехорошие подозрения, что где-то среди моих приближенных окопался предатель.

— Что?! — неизвестный шиноби мигом вылетел у Джираи из головы.

В ответ Минато мрачно кивнул и дополнил:

— С нападением на Кибадзё тоже не все ясно. Слишком уж удачно они выбрали время. Как раз тогда, когда я отсутствовал и не мог привести подмогу.

— Возможны и другие объяснения... — медленно покачал головой сеннин, примеряя сказанное хокаге на ситуацию.

— В том-то и дело, что возможны, — Минато вздохнул. — Поэтому я не могу просто взять и начать охоту. Конфликт в руководстве сейчас, посреди войны, станет для нас фатальным. Пока у меня не будет железной уверенности в предательстве, остается только дробить сектора ответственности так, чтобы никто другой не обладал всей полнотой информации, и смотреть, что уплывет к противнику.

— Опасная игра. Если из-за недостатка информации ошибется тот же Шикаку...

— Знаю, Джирая, знаю.

— Ты кого-то конкретного подозреваешь?

В ответ Минато покачал головой.

— Логически рассуждая, возможность предать имелась у многих. Но никакой конкретики у меня нет. Кто вне подозрений, так это ты.

— Хм... Приятно слышать! — ухмыльнулся Джирая.

— Потому ты и займешься Акацки.

— Что от меня требуется? — посерьезнев, кивнул сеннин.

— Для начала, тебе нужно отправиться в страну Земли...

***

Сила клокотала в горле, бурлила, сливаясь в плотный ком разрушительной техники. Сейчас, вне боя, спешить не было необходимости. Время позволяло не торопясь укутывать снаряд все новыми и новыми слоями чакры, подходя к самым пределам ее плотности.

«Землеройка. Я землеройка. Каждый раз, когда ты пускаешь в ход мою силу, открываю для себя новые грани унижения».

Девятихвостый обозначил свое присутствие исключительно не вовремя. Успевшая немного расслабиться — биджу молчал с самого начала операции — Кушина потеряла концентрацию. Очередной виток чакры лег криво, до предела сжатый вихрь техники начал дестабилизироваться, вынуждая джинчурики выплюнуть так и не доведенную до совершенства Бомбу биджу.

Гудящий от вложенной силы, матово-черный шар пронесся меж водных стен. Несмотря на помешавшего в последнюю секунду демона, выстрел остался точен — техника легла в самую середину вырезанной в скале каверны. Хотя взрыв высвободил чудовищное количество чакры, он получился глухим и совсем незрелищным — большая часть энергии ушла вглубь земли, разрывая каменный монолит. На шквал усыпавших ее обломков Кушина внимания не обратила. Для джинчурики, выпустившей пять хвостов, подобная ерунда не опасней летнего дождичка.

— Мы спускаемся!

Задрав голову, куноичи кивнула свесившемуся с края пропасти мужу. Говорить в такой стадии трансформации было уже невозможно.

Она сидела на дне озера, метрах в пятидесяти от берега. Сидела по-собачьи, подобрав под себя уже не ноги, но задние лапы. Истекающие ядовитой чакрой алые хвосты веером распростерлись на земле за спиной, оставляя оплавленные подпалины на камнях дна. Справа и слева возвышались двадцатиметровые стены воды — техника суйтона Джираи заставила озеро расступиться. Пройдя сквозь толщу кристально чистой влаги, лучи яркого горного солнца теряли свою остроту, заливая протянувшееся к берегу ущелье мечущимися пятнами мягкого света. Раньше еще можно было наблюдать за рыбками, оказавшимися словно в гигантском аквариуме, но, когда начались взрывы, все обитатели Фукаи попрятались.

Спрыгнув с поверхности, сеннины направились к берегу, проверять результаты последней серии ударов.

«Вы, люди, безумны. Уродовать горы ради своей глупой возни за власть... ты сама себе не отвратительна?»

«Нет, не отвратительна» — могла бы ответить Кушина.

Но промолчала. Хотя работа с хвостами приоткрывала окошко в тюрьме биджу, позволяя ему общаться с джинчурики и использовать ее органы чувств, читать мысли Кьюби не мог. Вступать же в диалог она не собиралась, давно поняв, что за подобными выпадами не стоит настоящих эмоций. Целью биджу было зацепить ее на крючок. Поселить неуверенность в себе, в своем деле. Расшатать психику. Глядишь, эмоционально неустойчивая джинчурики даст слабину, когда в очередной раз биджу попытается взять верх.

«Вот твой шанс» — сменил пластинку Девятихвостый, вместе с Кушиной провожая взглядом спины идущих по дну шиноби, — «Одна Бомба, и ты вдова. Найдешь вместо этого хокаге кого-нибудь не столь занятого».

В ответ джинчурики снова промолчала, но про себя вздохнула. Проклятый демон знал, куда бить. Хотя умом она все понимала, но то, сколько внимания уделял семье Минато, не нравилось ей и в лучшие времена. Про нынешние и говорить не приходилось.

«Вообще, я не понимаю. Зачем тебе эта Коноха? С моей силой ты могла бы устроиться гораздо лучше. Просто возьмешь и уйдешь. Ну, прихвати с собой младшую. Пусть твой муженек остается со своим любимым психом».

Ярость толкнулась в сознание. Нестерпимо захотелось погрузиться в пространство печати, туда, где распятый на каменном диске висел в пустоте Кьюби. Натянуть цепи, вогнать глубже пробившие хвосты колья, выжать как тряпку, отнимая силу... Вот только каждая такая экзекуция меняет структуру печати. На шаг, на едва уловимую толику, отдаляя ее от идеально просчитанного эталона. Еще один крохотный камешек на весы узника в очередном противостоянии.

Скрипнув зубами, Кушина сдержалась. За годы демон хорошо изучил ее. Пусть мысли читать он не мог, но связь между ними была куда плотнее, чем даже между сросшимися близнецами. Отголоски чувств и эмоций долетали до тюрьмы, где прилежно перековывались Кьюби в ядовитые лезвия слов.

Девятихвостый был единственным, кто знал о том, какую вину она испытывала перед старшим сыном, тем, какой ущерб понесла его психика. Да, она знала про чувство смерти, преследовавшее Наруто с самого рождения. Да, она испытывала на себе Жуть. Понимала, как это на него повлияло, заставив отгородиться от мира стеной равнодушия... И корила себя за то, что не поняла раньше, не помогла, не отогрела материнским теплом.

Воткнувший в свою тюремщицу ядовитый дротик Кьюби довольно замолчал, подбирая слова для следующего укола.

Вот бы передать Девятихвостого Наруто.

Неожиданная мысль развеяла гнев, вызвав у куноичи улыбку. На секунду Кушина представила, как неведомым чудом переселяет биджу к сыну. И как через недельку гордый демон умоляет забрать его обратно, обещая быть примерным лисенком. Эх... пустая мечта, конечно. Ее сын уже слишком взрослый, чтобы его чакросистема смогла подстроиться под ядовитую силу девятихвостого. Да и как самой выжить при извлечении биджу она не знала.

А вопрос с преемником, меж тем, отнюдь не праздный. Пусть она еще в расцвете лет, рано или поздно ношу придется передать, а в Конохе только про ее потомков можно было уверенно сказать, что они смогут сдержать Девятихвостого. Но и Наруто, и Юи уже не подходили на эту роль в силу возраста. Следующим джинчурики предстоит стать кому-то из их детей.

Детей... Кушина мысленно вздохнула. Сын внуками мать радовать явно не собирался, женившись на ниндзюцу. Впрочем, откровенно говоря, она испытала даже некоторое облегчение, когда Наруто категорически отмел все поступившие после экзамена чунина предложения о браке. Вряд ли его семейная жизнь могла выйти счастливой, а поддерживать невестку точно пришлось бы ей.

Совсем иное дело Юи. Помимо очевидных достоинств как шиноби, пусть и не столь выдающихся на фоне старшего брата, дочь выросла красавицей. Кушина уже отметила про себя пару мальчишек, все чаще мелькавших в обществе юной куноичи, пока не задумывавшейся о матримониальных делах. Но, мысленно примеряя на тех роль зятьев, джинчурики лишь качала головой. Нет, не пара, совсем не пара. Конечно, Кушина и не думала навязывать Юи мужа. Но ведь всегда можно помочь дочери советом... Кого же выбрать?

И тут Кушину осенило.

Ну конечно! Закадычный друг ее сына, чем не выбор? Сильный шиноби, чья чакра уступала по свойствам только Узумаки. Выдающийся уже сейчас боец, наверняка возьмет в будущем S-ранг. Чем больше куноичи рассматривала кандидатуру Саске, тем больше та ей нравилась. И внешностью хорош, и надежен. Разве что его дурацкие шуточки... Ну так и Юи не меньшая заноза. Если не поубивают друг друга, отлично уживутся. Даже любовница, о которой Микото была осведомлена, стала достоинством в глазах Кушины. Далеко не все шиноби демонстрировали постоянство связей, вступая во взрослую жизнь сразу с туго набитым кошельком. Может, содержанка его еще и научит чему-нибудь толковому в деле обхождения с женщинами. А уж если примерить на ребенка этой парочки роль носителя биджу... Джинчурики девятихвостого с шаринганом вызовет истерику у каге других деревень.

«Ты меня вообще слушаешь?!!»

«А?»

В ответ пришла лишь волна бессильной злобы.

Кушина мысленно позлорадствовала. Привычка с головой уходить в себя, доставлявшая немало неприятностей в бытность ученицей академии, пришлась весьма кстати в жизни джинчурики. Очередная порция заготовленного Кьюби яда пролетела мимо.

А идею насчет Саске стоило запомнить. Тем более что обучение того фуин, за которое с энтузиазмом принялась Юи, предоставляло отличную возможность для начала отношений. Нужно будет присмотреться к Саске повнимательней, уже не как к другу сына, а как к возможному члену семьи. Ну и подумать над тем, какие слова способны убедить дочь, что Учиха для нее лучшая пара.

Мнение самого мечника Кушину ничуть не волновало. Куда он денется от двух начавших охоту куноичи?

Размышления джинчурики были прерваны отчаянным визгом разносящей скалу техники — Минато вырезал Рассенсюрикеном очередной желоб, что должен будет точнее направить силу Бомб биджу. Воющий диск чакры в руке хокаге жадно вгрызался в скалы, с легкостью обращая камень в пыль немыслимо сжатыми потоками футона. Дотон Джираи здесь подошел бы лучше, но сеннин был слишком занят техникой, удерживающей озеро вокруг них.

Много времени работа не заняла — уже спустя несколько минут шиноби снова поднялись на поверхность озера. И вновь Бомба биджу, десятки и десятки слоев чакры, каждый из которых равнялся всему запасу среднего джонина. Техника сворачивалась в тугой клубок, наращивая давление, подходя к той грани, за которой чакра превращалась в материю... Девятихвостый не мешал Кушине, зная, что теперь куноичи начеку. Спокойно работая, она смогла впихнуть в технику почти девять десятков пластов. Лишь поняв, что еще секунда, и сила выйдет из-под контроля, джинчурики выпустила смертоносный снаряд. Ничего, и так новый рекорд — раньше до такого количества слоев ей дойти не удавалось.

Взрыв вышел сокрушительным. От пробитой Минато каверны во все стороны метнулись трещины. Одна, особо широкая, понеслась вверх, раскалывая берег надвое. Самой джинчурики пришлось резко пригнуться, уворачиваясь от обломков. Получить по голове камнем размером с лошадь — сомнительное удовольствие даже для нее.

Уже начав собирать новую технику, Кушина остановилась насторожившись. Нечто неуловимое изменилось в окружающем мире. Инстинкт, нежданно поднявшийся из самых древних глубин подсознания, заставил куноичи напрячься, припасть к земле в ожидании...

— Кушина, уходим!!!

Окрик Минато словно отпустил сжатую до предела пружину. Облегченно выдохнув, Кушина одним махом выпрыгнула на поверхность озера. Не оглядываясь на соратников, она стрелой помчалась по воде прочь. За спиной с грохотом сомкнулся провал в толще озера — Джирая исчез, унесенный Хирайшином вместе с хокаге. Волна цунами метнулась вслед удирающей от катаклизма джинчурики, но ярость вод осталась бессильной — Кушина была быстрее стихии.

Она почувствовала это, еще даже не добравшись до скал. Нечто просыпалось в глубинах гор, ворочалось, разминая плечи. С величавой неторопливостью камни приходили в движение, покидая ставшие привычными за миллионы лет места. Стоило Кушине ступить на берег, как тот содрогнулся, уходя из-под ног, едва не заставив джинчурики пропахать носом землю.

Вокруг царила паника. Какие-то сурки, лисицы, неизвестные Кушине грызуны выбирались из своих нор, вдруг во множестве обнаружившихся в, казалось, скудных на жизнь скалах. Сливаясь в ручейки и потоки, хищники и жертвы гурьбой бросались наутек, не обращая ни малейшего внимания на подобное соседство. В небе галдели птицы, тучами кружа над окрестными скалами.

Наконец, сочтя, что убралась достаточно далеко, Кушина остановилась, оглядываясь на покинутое в такой спешке место взрыва.

Катаклизм будто ждал этого момента, чтобы начать представление для своей зрительницы.

Они затеяли бурение в небольшой бухточке, врезавшейся в берег озера. По одну ее сторону земля плавно поднималась, чтобы через несколько километров взвиться почти отвесным склоном огромной горы. Партер, из которого Кушина наблюдала за сценой. Берег, который она крушила Бомбами, резко отличался — куда более крутой, он перерастал в возвышавшуюся на сотни метров скалу.

И сейчас та с гулким раскатом грома лопнула. Кушина и вообразить не могла, что каменный монолит способен двигаться с такой скоростью. Скала раскрылась рывком, подобно створкам раковины моллюска. Широченный пролом было видно лишь какое-то мгновение, затем все заволокли тучи поднявшейся в воздух пыли. До куноичи донесся глухой рокот обвалов.

Земля вновь содрогнулась. Из пылевого облака доисторическим монстром вырвалась скала, замерла, словно вглядываясь в ту, кто с ней это сделал, и рухнула вниз. И вновь чудовищный грохот. От былого монолита осталась только половина. А шум все не прекращался — стоило камням успокоиться, заняв новые места, как вперед рванулась вода, осваивая подземное русло. На глазах джинчурики в бухте наметилось течение, ускорявшееся с каждой секундой. Озеро утекало под землю.

«Вы, люди — чудовища»

В этот раз Девятихвостый определенно был искренен. Но Кушина все равно промолчала.

***

Ветер то шуршал по брусчатке променада сухими листьями, атакуя немногочисленных прохожих золотистыми вихрями, то бросался играть со скелетами голых ветвей, что еще совсем недавно, укутанные пышной кроной, создавали блаженную защиту от зноя. Но деревья игривую стихию игнорировали, даже раскачиваясь с некоторой ленцой. Зимняя сонливость брала верх. Летний праздник ушел, а город остался.

Окинув притворно рассеянным взглядом десяток прохожих и не заметив ничего подозрительного, Анко свернула в одну из боковых улочек. Пять минут неспешного шага — не пристало почтенной горожанке торопиться — еще пара поворотов, и вот она — улица Цветов.

Это было уже совсем нетуристическое место. Район, застроенный в основном трех-четырехэтажными доходными домами, населяли многочисленные служащие развлекательных заведений, из тех, кто побогаче. Рядовые танцовщицы, крупье и прочий люд селился в местах попроще. Неторопливо бредя по улице — не только из соответствия образу, но и из-за проклятых юбок — куноичи цепко разглядывала окружение из-под широких полей амигасы.

Как обычно, ближе к зиме, многочисленные туристы мигрировали из Танзаку в более гостеприимные места, к южному морю или в страну Горячих источников. В городе оставались только шиноби Конохи, да самые заядлые любители игорных заведений, которых мало волновала ухудшающаяся погода. Часть обслуги, работающая сезонно, разъехалась по домам. Многочисленные кафе и закусочные через одно глядели на улицу наглухо закрытыми ставнями. Прохожих — раз, два, и обчелся. Вести слежку в таких условиях та еще работенка, Атсуро не позавидуешь. Хотелось надеяться, что это лишь временное затишье — стоял полдень, пора обеда.

Через несколько минут путь Анко пересекла еще одна улочка, как две капли воды похожая на ту, по которой шла куноичи. Остановившись ненадолго в кажущейся задумчивости, разглядывая небольшой ресторанчик, не только радующий аппетитными запахами рамена, но и смотрящий витринами на обе улицы, она вошла внутрь. Народу было немало — многие, как и полагала куноичи, в этот час обедали — однако и свободных столиков оставалось достаточно. Сделав заказ, Митараши устроилась в углу зала. Эта позиция позволяла как контролировать вход в заведение, так и сквозь окно в противоположной стене спокойно разглядывать дом, бывший предметом ее интереса.

Вполне типичное строение для этого района — основательное, целиком возведенное из камня. Три этажа, в семь окон каждый. Фасад украшен незатейливой лепниной, окна первого этажа опутаны плющом — летом наверняка утопали в зелени. Маленький палисад отделял здание от улицы, обеспечивая жильцам чуть больше уединения. Вход перекрывала двустворчатая дверь, с вереницей электрических звонков рядом, на стене. В целом весьма достойное жилье, не каждому по карману.

Атсуро появился минут через десять. Немолодой сухощавый мужик в выцветшем хаори оглядел помещение из-под полей амигасы, почти такой же, что Анко повесила на крючок рядом со своим столиком. Найдя взглядом начальницу, Атсуро кивнул и направился к ней, шепнув по пути заказ официанту.

— День добрый.

— Добрый... Рассказывай.

Понизив голос до едва различимого шепота, Атсуро принялся докладывать:

— На каждом этаже по две квартиры. Объект живет на третьем, в той, что южнее.

— Окружение?

— Пока никого интересного не выявили.

— Что узнали по объекту?

— Представляется как Аири. Живет тут лет этак пять. Откуда приехала — неизвестно. Находится на содержании у кого-то из ваших за известные услуги. Образ жизни ведет соответствующий — слоняется по салонам и казино, много тратит на всякие женские штучки.

Неужели предатель? Анко тихо прошипела под нос ругательство. Плохо, очень плохо. Предполагалось, что сеть состоит лишь из неодаренных.

— Кто «благодетель», узнали?

— Нет, — покачал головой Атсуро, — по виду Учиха, только больно уж здоровый для их породы.

— Наблюдение?

— Издалека, выставились по минимуму. Пути отхода пока не контролируем. Близко подбираться не рискнули из-за шиноби — если и правда Учиха, еще почует что-нибудь.

— В смысле? — недоуменно взглянула на шпиона Митараши.

— Так он сейчас у нее.

— Вот же...

Анко лихорадочно соображала. Неизвестный — крайне неприятный сюрприз. Хотя Атсуро и других топтунов конохской контрразведки отлично обучали, до прошедшего специальную подготовку шиноби они, конечно, не дотягивали. А терять эту ниточку никак нельзя, тем более сейчас, когда они вышли на координатора.

— Так... Пока оставляем все как есть. К объекту не приближаться. Я запрошу дополнительные группы...

Куноичи осеклась, заметив шиноби, выходящего из интересующего их дома. Сложнее всего оказалось не отдернуть взгляд сразу, рефлекторно. Наконец отвернувшись, Анко перевела дух. Ничего-ничего. Грим, непривычная одежда, хенге. Вряд ли только мазнув взглядом, Учиха мог ее узнать, даже используй шаринган. В конце концов, Саске никогда не специализировался на слежке, будучи боевиком.

А меж тем дело значительно упростилось. Не был Учиха и сенсором, что дает ей возможность самой за ним проследить.

— Стоп, меняем планы. Устанавливайте полное наблюдение и ждите дополнительные силы. Я за ним, — тихо выдала куноичи новые указания, краем глаза провожая затянутую черной курткой спину Саске.

— Понял...

Выскользнула на улицу она как раз вовремя, успев заметить, в какой переулок свернул Учиха. Мысленно представив карту Танзаку, Анко прикинула, куда тот может пойти. Вариантов было немало, зато до всех развилок у нее имелось в запасе несколько минут. Если, конечно, Саске вдруг не бросится бежать.

Постаравшись придать лицу как можно более озабоченный вид — напрягаться особо не пришлось — она торопливым шагом направилась к улочке параллельной выбранной объектом. Стоило скрыться с глаз дому Аири, как куноичи начала действовать.

Гендзюцу легло на немногочисленных прохожих, превращая Анко в пустое место. Прыжок на стену, другой, и вот она уже на крыше. Раз — одним отработанным движением куноичи выскользнула из одежды среднего достатка горожанки. Два — хлопок печатей, и вот она уже завязывает пояс потрепанного хаори, какие надевают небогатые крестьяне, выбираясь в большой город. Новое хенге завершило преображение, исказив черты лица, добавив ему обветренности и морщин. Буквально десяток секунд, и с крыши, уже на другую улицу, спрыгнула совершенно иная женщина.

Следить за Учихой оказалось просто. Чунин не торопясь прогуливался по городу, не думая сокращать путь по крышам или демонстрировать скорость бега шиноби. Бесцельно разглядывая витрины и фасады, не обращая внимания на почтительно уступающих дорогу прохожих, Саске брел по улицам, уклоняясь к площади, бывшей местом сбора отрядов шиноби. Тревога Анко постепенно улеглась. Похоже, ее объект и не думал ничего замышлять, просто дожидался времени отправки очередной группы в Коноху — приказ о запрете одиночного перемещения между городами все еще действовал.

Тем не менее пренебрежительно относиться к своему делу куноичи и не думала. Сменила еще несколько образов. Иногда позволяла цели оторваться, вовсю используя свое знание города, следуя параллельными улицами. Запустила на крыши призыв — несколько маленьких змеек казались бы чужеродными на мостовых осеннего Танзаку, зато сверху могли наблюдать, не опасаясь привлечь лишнее внимание.

Привычный ритм слежки привел в порядок мысли, смятенные неожиданным появлением на сцене сына Фугаку, позволив Анко взглянуть на ситуацию более трезво. Вряд ли Саске мог быть в чем-то замешан. Слишком уж очевиден контакт любовник — любовница. В расследовании, которое они с Ибики вели, приходилось выявлять куда как более изощренные связи. А вот образ содержанки шиноби, да еще и не какого-нибудь бескланового бойца, а гения клана Учиха — весьма и весьма недурное прикрытие для координатора шпионских ячеек. Легко можно объяснить как траты довольно серьезных сумм, так и богемный образ жизни, дающий массу свободного времени.

Она совсем было успокоилась, когда Саске неожиданно свернул в узкий проулок между двумя рядами оград, за которыми скрывались особнячки горожан побогаче. Этот путь уводил в совершенно противоположную сторону от площади.

Вновь встревожившись, она подала знак своим помощницам. Спустя секунду пара отливающих медной патиной змеиных тел проскользнула в чей-то сад меж прутьев ограды. Сама Анко прошагала перекресток, даже не повернув головы. Это место она знала — прямой как стрела переулок и в лучшие времена пустовал, не имея никаких точек интереса для горожан. Сунуться туда следом за Учихой — гарантированно привлечь к себе внимание.

Вновь хенге, несколько прыжков по чужим дворам и сеанс переодевания. На улицу, параллельную только что покинутой, Анко вышла как нельзя вовремя, успев заметить сворачивающего в очередной переулок Саске.

Вскоре слежка перестала казаться такой легкой. Нет, объект не демонстрировал каких-либо признаков беспокойства, по-прежнему идя неспешным прогулочным шагом. Вот только приличные кварталы с витринами магазинов, ресторанчиками, доходными домами и хоть немногочисленными, но прохожими, остались позади. Чунин брел по окраине складского района. Причем не углубляясь в него, что было весьма скверно — там, ближе к грузовой станции Танзаку, жизнь как раз таки кипела, вопреки дремоте, охватившей остальной город. Но здесь, на окраине, располагались самые неудобные помещения, вечно остающиеся пустовать, с окончанием сезона.

Проходя очередной перекресток, Анко бросила мимолетный взгляд, проверяя сжатую грязными стенами пакгаузов улочку, уже привычно ожидая увидеть спину Учихи точно в рассчитанном месте... Но пыльная мостовая была пуста.

Тихо ругнувшись, куноичи попыталась сообразить, куда же мог деться объект. Вроде свернуть тут некуда...

Первый удар она отбила с легкостью. Летящий в голову кулак не имел ни скорости, ни силы, а возникший за спиной Учиха не слишком старался сохранить тишину, похоже, считая ее обычным человеком. Это был шанс...

Саске немедленно разбил эту иллюзию — новый удар, уже поставленный на шиноби, согнул куноичи пополам, отбрасывая ее в сторону. Кубарем прокатившись, Анко вскочила, сжимая в руке кунай, не обращая внимания на боль. Но Учиха уже перемещался, оставив на прежнем месте лишь отпечатавшийся на сетчатке силуэт. Митараши развернулась следом за скользящей на краю зрения тенью, так быстро, как только могла, но все равно мучительно медленно...

Учиха мчался на нее в ореоле молний, дуги в его глазах кружили, не давая себя сосчитать — три? пять? семь? — мечи тянули свои лезвия к горлу куноичи.

«Как глупо» — промелькнула горькая мысль. Из-за спины дохнуло потусторонним холодом, чей-то взгляд уперся в затылок...

Обученное тело двигалось само, не собираясь сдаваться там, где разум отступил. Но тщетно, одного отведенного кунаем клинка мало — второй расплылся дугой, практически исчезая в стремительном ударе...

В последнее мгновение Саске шагнул назад. Лезвие прошло едва коснувшись горла, разрезав лишь воротник куртки.

— Анко?! Какого биджу?!! — разом отпрыгнув на десяток метров, мечник окатил побледневшую от пережитого куноичи потоком отборной брани, опуская клинки. — Ты рехнулась?!!

Нечто за спиной исчезло, оставив Митараши в оглушительной пустоте без мыслей...

— Т-ты...

Анко сглотнула, заикнувшись, перевела дыхание... а потом разразилась еще большим потоком брани.

— Ты меня чуть не грохнул, это я-то рехнулась?!!

— А что мне надо делать с топтунами?! Данго угостить?! У нас тут война, идиотка, а на мне трупов как блох на собаке! — Учиха орал, ничуть не скрывая своего бешенства, — Какого демона ты, вообще, за мной увязалась?!

— Не твое собачье дело, — прошипела сквозь зубы Анко, отводя взгляд.

Увы, в чем-то Учиха был прав. О том, как боевик, заметно пополнивший кладбища врага, отреагирует на обнаружение слежки, она просто не подумала. Проклятая самоуверенность.

— Не мое? Ну-ну... — что-то в голосе мечника заставило куноичи вновь взглянуть ему в глаза.

Дуги шарингана расплылись, выдавая работу Комокутэна.

Неужели нападет?! Анко напряглась, изготавливаясь к бою, но понимая, что против такого бойца шансов у нее нет.

— Чего?! Аири — шпионка?! — шаринган погас, Учиха обалдело уставился на куноичи.

Капля пота стекла по спине Митараши, обжигая холодом. Когда стало известно о способностях мангеке Саске, они с Ибики провели немало времени, пытаясь понять, как тот работает. И теперь Учиха подтверждал их выводы...

Информация об Аири не была сверхсекретной. Анко не стала бы скрывать ее до последнего, унося знание с собой в могилу. Да, она могла сообщить это Саске, задай он вопрос достаточно настойчиво.

К примеру, отрезав ей пару пальцев.

— Ну, ты и ублюдок...

Но тот лишь пожал плечами, и не думая изображать непонимание.

— Я же шиноби.

Как ни странно, теперь Учиха успокоился, мечи с едва различимым хлопком исчезли в печатях.

— Ладно, пошли.

— Куда?

— Ну, на допрос, наверно? Или как у вас, контры, заведено?

Анко помедлила секунду, но кивнула, убирая кунай в подсумок.

— Да, Морино захочет с тобой поговорить, это уж точно...

Дорога до Конохи прошла спокойно. Учиха молчал, о чем-то задумавшись. Митараши тоже не стремилась общаться, уязвленная пониманием, что в каком-то ином варианте событий Саске напластал ее на ленточки ради ответа на свой вопрос. Безнадежно проигранная схватка также не улучшала настроения.

Откровенно говоря, опускала его на самое дно.

Когда-то, выбирая разведку в качестве специализации, она, конечно, понимала, что на боевых навыках это скажется не лучшим образом. Что Учиху не зря считали гением кендзюцу тоже было очевидно. Но столь сокрушительного поражения от того, кто только-только начал обучение на джонина, Анко никак не ожидала. Вспомнилась давняя стычка в сэнто с младшим Намикадзе, когда новоиспеченный чунин оставил ее с носом. Теперь его дружок чуть не перерезал ей горло. Неужели она настолько никчемна? Да что там бой. Даже слежку, едва ли не главное в своей работе, умудрилась запороть, спалившись чунину.

Перед Морино Ибики Анко предстала мрачнее тучи.

— Докладывай.

Удивляться появлению на пороге своего кабинета куноичи в компании с Учихой глава контрразведки и не подумал. Саске препроводили в допросную — не один из казематов, в изобилии имевшихся под зданием администрации Конохи, а обычную комнату.

Сухо и четко Митараши доложила о произошедшем, не пытаясь что-либо скрыть или умолчать. Ибики не проведешь — вцепится как клещ и все равно вытянет правду. Проще уж сразу рассказать, как облажалась и пойти заливать горе саке. И заедать данго.

Да, саке и данго это именно то, что ей сейчас нужно.

Однако мечты Анко были безжалостно разбиты ее начальником. Внимательно и не перебивая выслушав подчиненную, Морино неожиданно приказал:

— Так, берешь людей, возвращаетесь в Танзаку. Обыщите каждый угол на маршруте Учихи.

— Зачем? — брякнула Анко, удостоившись в ответ весьма уничижительного взгляда.

— А ну встряхнулась!

Неожиданный окрик заставил куноичи встрепенуться.

— Есть!

— Мог Саске тебя заметить без шарингана?

— Вряд ли... — качнула головой Анко, еще не понимая, куда ведет Ибики.

— А как думаешь, Учихи, прогуливаясь по городу в увольнении, часто шаринганом окрестности рассматривают?

— Учитывая, сколько он жрет чакры...

И тут куноичи осенило: Саске не случайно ее обнаружил. Он ждал или опасался слежки.

— Там что-то есть! — выпалила она, получив в ответ одобрительный кивок.

— Догадалась, наконец-то. Обыщите все. А я его тут пока заболтаю.

Кивнув, забывшая о своей меланхолии Митараши вылетела из кабинета.

***

«Женщины. Все проблемы от женщин».

Закинув ноги на стол, Ульгрим качался на стуле, меланхолично разглядывая беленый потолок допросной.

Стол, два стула, запертая дверь, да лампочка, упрятанная в решетчатый плафон — вот и все убранство комнаты, куда его препроводили. Отличная обстановка, чтобы обдумать случившееся.

Неожиданное амплуа Аири оказалось пренеприятным сюрпризом, посадив ему на хвост Анко именно в тот момент, когда он собирался забрать из тайника очередной яд, который отстаивался там еще с прошлой недели. А ведь идея найти содержанку как раз таки имела целью избавить его от кучи проблем, идущих рука об руку с отношениями в столь небольшом сообществе, как шиноби Конохи. Лучше бы он приударил за кем-нибудь из сверстниц — бесконечные сплетни и глупая романтика куда меньшее зло, чем интерес контрразведки. Теперь же оставалось надеяться, что он достаточно далеко увел свою преследовательницу от тайника.

Преследовательницу...

«Почему ты следила за мной?!»

«Да пошел ты!»

Всполох меча, кровь...

«Отвечай!»

— Да чтоб тебя... — тихо пробурчал мечник под нос.

Идея использовать Комокутэн для полевых допросов принадлежала Варкастеру, но не сказать чтобы Ульгрим сильно возражал. В самом деле, ведь все происходит лишь в видении шарингана — ничего страшного, если он представит, что выбивает ответы из кого-нибудь... Столкновение с Анко предоставило отличную возможность проверить теорию.

Он забыл только об одной вещи — абсолютной визуальной памяти шарингана. Раз увидев что-то активным додзюцу, изгнать образ уже невозможно. Хотя «забыл» — не совсем верно. Скорее «не придал значения». Память грандмастера хранила многое, что иначе как «ужас» не назвали бы и самые прожженные шиноби. Ульгрима не трогала гибель врагов — на то они и враги, чтобы умирать. Он отмахнулся от смертей соратников, увиденных в неудачных попытках въехать в Ивагакуре — случалось подобное и в реальности, а это всего лишь видения. Также легко должны были даться и пытки. Не первый раз ведь, далеко не первый...

Но выяснилось, что нарезать на кусочки знакомую и симпатичную тебе куноичи ради ответа на простой вопрос, это не выбивать план укреплений из захваченного в рейде культиста. Анко оказалась крепким шиноби и не собиралась расставаться со знанием так просто. И теперь без малого два десятка экзекуций останутся с ним навсегда, во всех подробностях, напоминая о... Да предательстве, по сути.

Ульгрим снова тихо выругался.

Пусть это было лишь видение, но для Комокутэна оно не отличалось от реальности. Человек сам себе самый страшный судья. Сегодня он перешел грань, которую переступать не стоило. И ради чего? Не спасения Варкастера, себя или Конохи, а просто из опасения, что раскроют его навыки отравителя. Далеко не вопрос жизни и смерти, если задуматься.

Нет, больше он творить подобное не станет. Не ради столь приземленных целей. Допросы своих — запретный прием. Лишь на войне все средства хороши.

Приняв решение, Ульгрим вздохнул с облегчением. Нет, картины окровавленной Митараши никуда не делись, но восприниматься стали как-то проще. Не первая и не последняя ошибка в его жизни. В этот раз хотя бы никто не пострадал. А еще десяток мерзких воспоминаний он как-нибудь переживет.

Замок двери щелкнул, возвращая мечника к реальности и впуская в допросную Морино Ибики.

Не дожидаясь замечаний, Ульгрим убрал ноги со стола, устроившись на стуле, как положено. Нарываться незачем — здесь пустой бравадой никого не впечатлишь. Окинув мечника мрачным взглядом, контрразведчик уселся на остававшийся свободным стул. Задавать вопросы он не торопился, молча разглядывая допрашиваемого. Тот, в свою очередь, отвечал тем же.

Непосвященному Ибики мог показаться заурядным мордоворотом — высокий и широкоплечий, с иссеченным шрамами лицом и тяжелым взглядом исподлобья. Образ отлично дополнялся черным плащом поверх обычного снаряжения шиноби и банданой, из-под которой на правый висок выползал бугристый след давнего ожога.

Однако, со слов Фугаку, Ульгрим знал, что под внешностью заядлого рубаки скрывается отточенный ум. Свое место во главе контрразведки Конохи Ибики занимал по праву, не раз и не два заставляя каге других деревень скрипеть зубами от злости из-за сорванных операций. Кругленькая сумма в книге Бинго напротив фамилии Морино лишний раз подтверждала профессионализм этого человека.

Плохо. Для Ульгрима было бы лучше иметь дело с дилетантом. Этот тип может понять слишком многое.

Ни криков, ни угроз, ни Ки, ожидаемых Ульгримом, так и не последовало, что стало еще одной гирькой в пользу сложившегося у него впечатления. Морино просто прервал молчание, начав даже не столько допрос, сколько разговор.

— Обычно, сюда не приходят добровольно.

— Считаю, что лучше сразу прояснять недопонимание, — развел руками мечник, — Особенно недопонимание с контрразведкой.

— И в чем же у нас, по-твоему, недопонимание?

— Я не знал, что Аири шпионка.

— Верю.

Неожиданная легкость полученного ответа сбила с мысли Ульгрима, уже успевшего прикинуть, как будет убеждать в своей честности несговорчивого собеседника. В допросной повисла тишина. Ибики не торопился задавать новые вопросы, а мечник пытался придумать что-то получше глупой фразы: «Ну, я пойду тогда?».

Стоило Ульгриму открыть рот, чтобы нарушить молчание, как Морино сам заговорил:

— Начнем с самого начала. Как ты познакомился с Аири?

— Хм... Дело было в «Золотой кошке». Я искал содержанку через сводников и один тип устроил с ней встречу.

— Кто?

Ульгрим ответил. Потом ответил на «Когда?» и новое «Как?». Вопросы сыпались непрерывным потоком. Кропотливо и неотступно Морино вытягивал из мечника мельчайшие детали их с Аири романа. Откуда-то из карманов плаща разведчика появился пухленький блокнот и карандаш. Ни на секунду не отвлекаясь от разговора, Ибики принялся заполнять страницу за страницей. Мельком брошенный взгляд позволил Ульгриму оценить всю бессмысленность записей — Морино шифровал текст на ходу.

Если внутреннее чувство времени не подводило мечника, то допрос продолжался уже четвертый час, когда, наконец, интерес разведчика исчерпал себя. Пока замолчавший Морино задумчиво листал свои заметки, Ульгрим, сглотнув пересохшим от долгих разговоров горлом, распечатал из свитка с неприкосновенным запасом бутылку воды. К счастью, обыскивать его не стали. С самого начала не рассматривали как подозреваемого? Или просто усыпляли бдительность? Мечник не знал, что и думать. Опыт прошлой жизни мало чем мог здесь помочь. Его стихией был открытый бой или армейская разведка. Выявлением предателей и шпионов занимался Крид.

Поморщившись от воспоминаний об инквизиторе, Ульгрим помахал в воздухе бутылью, взбалтывая остатки воды. Жестом предложил ту Морино и, получив в ответ отрицательное покачивание головой, снова присосался к горлышку.

— С какой попытки ты расколол Анко?

Ну вот они и добрались до самого интересного. Высосав остатки воды, и спрятав бутылку обратно в печать, Ульгрим сосредоточился на пристально разглядывающем его разведчике.

— С шестнадцатой.

— Отличный результат для дилетанта.

— Меня хорошо учили.

— Анко тоже.

Мечник в ответ лишь пожал плечами.

— Ты понимаешь, что нарушил законы Конохи?

— Пф... Во-первых, мы были не в Конохе. Во-вторых, на Анко ни царапины. Ну, назначьте мне штраф. Точнее, — мечник ухмыльнулся, — доложите хокаге о чунине, отделавшем вашу помощницу, чтобы он на него наложил штраф.

— Наглый... — с неопределенной интонацией протянул Ибики.

— Еще как.

— Мне нравится, — неожиданно скопировал ухмылку мечника Морино. — Как насчет помочь нам в нашей работе?

— С Аири? Помогу без проблем, — Ульгрим пожал плечами. — Что конкретно требуется?

— Я не только про шлюху. Способность получать ответы, не задавая вопросов, многого стоит...

Ну да, было бы наивно думать, что Морино так легко свернет с такой темы.

— Не все так просто.

— Так поделись проблемами.

— Хм... Ну, для начала, шаринган не работает со звуком. С Анко получилось потому, что она стояла прямо передо мной — ответ читался по губам. Поэтому же рассчитывать больше чем на один-два вопроса нельзя — смена ракурса и все. А движение тут же меняет ветвление... Много не высмотришь.

— Можно привязать допрашиваемого к стулу, — любезно предложил Ибики.

— Можно, только сдается мне, из привязанного к стулу объекта у вас и так есть средства достать ответы. Комокутэн тут не требуется.

— Трудно переоценить способность одновременно проводить допрос с использованием калечащих методов и не оставлять на допрашиваемом ни царапинки, — возразил Морино.

— Я не палач. Это к кому-нибудь другому.

— И, тем не менее, Анко ты допросил, не моргнув глазом.

— И пришел к выводу, что это было ошибкой, — кивнув, приоткрыл разведчику часть своих размышлений мечник. — Больше заниматься подобными экспериментами не тянет.

— Так это было первое испытание?

— Да, — поморщившись, признал Ульгрим.

— Не понравился процесс?.. Нет, не так — не понравился процесс на знакомой куноичи?

— Да, — снова был вынужден кивнуть мечник.

— Но врага допросишь, если понадобится?

— Допрошу. Это же враг, — пожал плечами Ульгрим.

— Так большего от тебя и не требуется. От того, что враг привязан к стулу, он не перестает быть врагом.

Мечник почесал в затылке, оценивая выверт Морино. Да, подобные беседы не его конек. Это со сверстниками можно сойти за опытного оратора, здесь же человек куда как более поднаторевший в словесных баталиях. Ну что же, если не удается выиграть в сеги, переворачивай стол и переходи к мордобою.

— Я тут подумал, и, пожалуй, беру свои слова назад.

Лицо Ибики чуть дрогнуло, но уточнил он все же спокойно:

— Какие именно?

— Насчет моей помощи. Любые телодвижения только по приказу хокаге. Благо вам я не подчинен.

— Хм... смелое заявление. Но ты бы сначала поинтересовался, в чем именно замешана твоя любовница.

— И в чем же?

— Спроси поубедительней.

Ульгрим в сомнении окинул взглядом фигуру разведчика. Идти у того на поводу откровенно не хотелось. Однако что-то в тоне Ибики заставляло насторожиться и медлить, не спеша уходить с гордо поднятой головой.

— Зачем вам это?

— Хочу сам увидеть, как работает мангеке. Не беспокойся, меня особо резать не придется, — криво ухмыльнулся Морино.

Секунд десять мечник разглядывал его, а потом все же решил уступить.

Комокутэн вспыхнул, разбивая мир на кусочки, собирая из них новую, куда более полную реальность.

Глядя в темные глаза собеседника, Ульгрим нанес удар, с мстительным удовольствием используя Вспышку Нидалы. Ибики попытался увернуться, но куда там: бой с грандмастером меча — не игра словами. Зажав рукой кровоточащую рану на месте уха, разведчик процедил сквозь зубы: «За семьей Намикадзе следят. Аири координатор сети наблюдения».

Новость мгновенно заставила Ульгрима сосредоточиться, забыв о раздражении.

Глаза в глаза.

«Кто организатор?» — вопрос, сопровождающийся ударом меча...

«Тревога!!!» — Морино не собирался отвечать. В допросную врываются шиноби, пара секунд, и мечник выскакивает за дверь, оставляя на полу трупы...

Нет.

Вновь: глаза в глаза.

«Кто организатор?»

«Шаринган погаси» — не собирается отвечать Ибики на спокойно заданный вопрос.

Ульгрим пробовал снова и снова, не желая играть по правилам собеседника. Убивал, пытал, спрашивал, но... Комокутэн оказался не всесилен. Стоило мечнику начать выбивать из Морино ответ на любой вопрос, выдающий уже имеющееся у него знание, как в комнату врывалась охрана. То, что короткий бой почти всегда заканчивался победой грандмастера, служило слабым утешением. На попытки же обычного разговора разведчик отвечал требованием погасить шаринган, ни в одном варианте событий не вступая в диалог. Если же мечник пытался просто уйти... то никто ему не мешал. По крайней мере, в пределах допросной.

Мир вздрогнул, сжимаясь в привычные три измерения — Ульгрим сдался.

— А ты хорош, — недовольно буркнул он.

— Что увидел? — заинтересованно подался вперед Морино.

— Рассказывай уже про слежку за Намикадзе, — проигнорировал вопрос мечник.

Какое-то время разведчик мерил взглядом собеседника:

— Я так понимаю, ты вновь готов помочь...

— Только в этом деле, — отрезал Ульгрим перебив. — Насчет остального — к хокаге.

— Пусть так, — кивнул разведчик. — Что же... Для начала позволь тебя предупредить, что все, сказанное мной далее, относится ко второй категории секретности. Думаю, ты знаешь, что это означает. Проболтаешься — ни клан, ни отец тебе не помогут.

— Не дурак — понимаю.

— Хорошо. Началось все с зеленщика...

— Кого? — недоуменно вздернул бровь Ульгрим, — Не знаю никого с таким прозвищем.

— Это не прозвище. Я про обычного торговца зеленью. Здесь, на рынке Конохи.

Ибики ухмыльнулся, наблюдая растерянность мечника.

— Ты ждал чего-то более масштабного? Да, началом расследования послужил обычный базарный торгаш. Единственное, чем он примечателен, так это тем, что именно у него отоваривается Кушина-сан. Она-то и заметила кое-что подозрительное — каждый раз после ее покупки, тот что-то записывал в тетрадочку. И не делал подобного, обслужив других клиентов. Так как речь шла не о ком-нибудь, а о джинчурики, вдобавок супруге хокаге, мы решили проверить. Не буду утомлять тебя подробностями расследования, в результате выяснилось, что записывает он время и список покупок Кушины-сан.

— Э-э-э... И что? — слушая Ибики, Ульгрим впадал во все большее недоумение.

— Что, по-твоему, слежка? То, что проделала с тобой Анко?

— Ну, как-то так...

Ибики хмыкнул:

— А если следить надо было не за рядовым шиноби своей деревни, а за хокаге вражеской? Долго Анко протянула бы на такой миссии?

— Да она даже в деревню бы не вошла, — пробормотал Ульгрим, вспоминая, как они пробирались в Ивагакуре.

— Именно так. Поэтому, для начала, никаких шиноби. Слежка ведется неодаренными.

— Сенсоры...

— Да. В любой какурезато есть сенсоры. Где-то больше, как у нас, где-то меньше, как в Иве. Но рассчитывать, что диверсант сможет долго скрываться во вражеском городе, не приходится. Рано или поздно даже лучшие ошибутся. Часы, дни — может быть. Недели и месяцы — точно нет. Но ведь надо не просто скрываться, а вести наблюдение за объектом. Потому это работа неодаренных и только неодаренных. Шиноби-разведчики плетут свою паутину издалека, зачастую ни разу не видя в глаза целей.

— Хорошо, про неодаренных понятно. Но кому нужен список покупок в продуктовой лавке?

Растерянность прошла, Ульгрим внимательно слушал рассказ. В Академии им, разумеется, преподавали основы разведки. Определенный опыт еще по жизни в Каирне у него также имелся. Но то все относилось к войсковой разведке, диверсиям: проникнуть; взорвать; украсть документы. Вошли — вышли. Максимум: выследили — убили. Здесь же речь шла о совершенно иных вещах. Полностью погруженный в мир шиноби, он даже не задумывался, как обычные люди могут на тот влиять.

Меж тем, Морино продолжал:

— Со слежкой во вражеской какурезато разобрались, перейдем к целям — джинчурики и хокаге. Разумеется, у таких персон есть охрана. Особенно, если идет война. Ходить по пятам за объектом получится недолго. В телохранители берут лучших, и хвост они спалят очень быстро. Собственно, именно это и является первостепенной задачей охраны. Каге или джинчурики не особенно нуждаются в силовой поддержке. Главное, вовремя заметить угрозу и поднять тревогу, не дав застать их врасплох. И здесь в дело вступают привычки.

— Привычки?..

— Привычки. Шиноби тоже люди. У них есть предпочтения. Распорядок дня. Они ходят в одни и те же магазины, по одним и тем же улицам. У них есть определенный набор точек интереса в городе и круг общения. Зеленщик записал, когда и что купила джинчурики, кто-то другой — когда она дошла до дома. Это время на дорогу, намекающее на маршрут. Количество продуктов может подсказать: ждет ли она, что сегодня сын придет домой, или тот опять останется в лаборатории. Каждый такой шпион не совершает ничего подозрительного. Просто занимается своим делом, иногда записывая, что видит. Но стоит свести воедино информацию из разных источников и можно получить очень многое: расписание всех членов семьи, маршруты передвижения по городу, признаки подготовки к миссиям, круг интересов...

— Как-то это все не очень надежно, — неуверенно ответил Ульгрим, пытаясь примерить сказанное на себя.

Неужели он так же предсказуем? По всему получалось, что да. Лаборатория некроманта — полигоны — дом. Пара любимых ресторанчиков и магазинов. С недавних пор подземный комплекс, в котором проходило обучение по джонинскому курсу. Еще Танзаку, где его путь напрямую лежал к дому Аири... Не так уже много маршрутов, если вдуматься. Но сколько же нужно человек, чтобы составить такую сеть?

Последнюю мысль он высказал вслух.

— Десятки, может, сотня. Что до надежности, то она обеспечивается количеством информации — такое наблюдение ведется месяцами. Есть также специальные методики для обработки данных. Уж поверь мне, результат получается вполне приемлемый, чтобы спланировать, к примеру, убийство, выбрав хорошее время и место. Вот тогда и приходит пора таких, как ты. Вошли, вышли — позади только трупы.

— Как в Иве...

— Как в Иве, — кивнул Ибики. — У нас такими вещами занимается Джирая. Информация о заводе ручных пушек — его заслуга.

— Но, если речь идет о десятках людей, как можно не заметить их вербовки? Не все же они приезжие?

— Ты хоть представляешь, сколько народа живет в Конохе? — вопросом на вопрос ответил Морино. — Шиноби у нас тысяч десять — одиннадцать, это если считать вообще всех, включая младенцев. И на каждого приходится около дюжины неодаренных, которые пекут хлеб, метут улицы или штампуют сюрикены. Для производств нужны ресурсы, не говоря уж о еде для всей этой толпы — ежедневно в город привозят сотни тонн товаров. Это уже армия приезжих, которые могут меняться чуть ли не еженедельно. Полностью отследить подноготную каждого нереально, как нереально и проследить всю биографию каждого жителя Конохи. Что до вербовки... Стартовая цена миссии С-ранга, кажущаяся ерундой нам с тобой, составляет годовой доход среднего достатка горожанина. Не так уж сложно найти тех, кто согласится за такие деньги на сущую мелочь — записывать иногда то, что видят. Тем более что далеко не все любят или уважают шиноби, пусть и подъедая крошки с нашего стола.

— Ладно, идею я понял, — почесал в затылке Ульгрим. — Что происходит сейчас?

— Хорошо, — кивнул Морино. — Семью хокаге обложили основательно. Удалось отследить два уровня сети — непосредственно наблюдатели и сборщики, забирающие у них данные. Аири — первая, кого нам удалось найти из третьего уровня — координатор. Сложность в том, что неизвестно, сколько всего есть слоев. Она может как знать организатора, так и нет. Также нам неизвестно, насколько сеть сегментирована — удалось найти пять сборщиков, ничего не знающих друг о друге. Почему бы не быть еще одному координатору, со своей собственной вертикалью подчиненных, о котором Аири не в курсе?

— Поэтому еще и не убрали всех?

— Да — нет уверенности, что это решит проблему. Да и развернуть новую сеть лишь вопрос времени. Бить надо по организатору.

— Поэтому вы так вцепились в Комокутэн...

— Именно. Буду откровенен: я не верю, что ты имеешь хоть какое-то отношение к этой слежке. Это типичная паутина чьей-то разведки. Окажись ты шпионом, она была бы просто не нужна — предатель, вхожий в дом хокаге, неизмеримо полезнее и ценнее. Потому я тут с тобой и откровенничаю. Если ты сможешь допросить Аири так, чтобы она об этом даже не догадалась...

Ульгрим в задумчивости покачал головой, но уже не ставя под сомнение слова Ибики, а прикидывая, как реализовать такую задачу. К демонам моральные терзания — тех, кто угрожает Варкастеру и его семье, он покрошит в фарш без малейших колебаний.

— А почему не использовать Яманака? — вдруг осенило мечника. — Тем более что тот же Иноичи проходит по вашему ведомству.

— Потому что Аири не шиноби, — покачал головой Морино, — я не открою больших подробностей — Иноичи нравится откровенничать о своих способностях не больше, чем тебе — но быстро память обычного человека не прочитать, не говоря уж о том, чтобы изменить. Что-то, связанное с упорядоченностью мышления — разум шиноби сложно взломать, но легче читать. С обычными людьми наоборот — проникнуть в него для Яманака не проблема, но вот найти нужное... Допросить Аири и вернуть на место так, чтобы она ничего не заметила, не выйдет.

Установилось молчание. Морино, сказав все, что счел нужным, откинулся на стуле и, скрестив на груди руки, ожидал ответа мечника. Ульгрим же пытался придумать, как извернуться с допросом Аири. Все упиралось в то, что ему нужно будет видеть лицо девушки. Она, таким образом, не сможет не заметить шаринган. К чему это может ее подтолкнуть?

А если... Мечник вспомнил кое-что из сексуальных практик, специфичных для этого мира. Повязка на глазах будет вполне уместна в подобном случае. Конечно, раньше он таких наклонностей не демонстрировал, но вряд ли его желание разнообразить постельные игры спугнет шпионку.

— Так, есть идея, как это провернуть.

— Выкладывай... — подался вперед Ибики.

Когда, наконец, Ульгрим покинул отдел контрразведки, время уже приближалось к закату. Оставив за спиной тройку башен, образующих комплекс администрации Конохи, он, не торопясь, побрел по улицам, обдумывая все сказанное и услышанное в допросной комнате.

Обрисованная угроза беспокоила. Хотя Морино и не озвучил этого, настоящими целями слежки должны были являться или Варкастер, или Юи. Расписание хокаге и джинчурики слишком уж непредсказуемо. Да и как убийца, Ульгрим отлично понимал сложность нападения на такие цели. А вот выкрасть детей, чтобы оказать давление на их родителей... Жестоко, но действенно. Ну, что же, он поможет, чем сможет. Воспоминания об экспресс-допросе любовницы станут не самой большой платой за спасение Юи, не говоря уж о некроманте.

Впрочем, за мага Ульгрим не особенно опасался. Скорость мышления Чистого разума архимага, в сочетании с его же отмороженностью, делала неожиданное нападение на Варкастера бесперспективным мероприятием. Маг переходил из состояния полного покоя в боевую готовность быстрее, чем Ульгрим выхватывал меч. А уж мысль, что некроманта смогут запихнуть в мешок и уволочь, ничего, кроме смеха, не вызывала.

Так, ухмыляясь, мечник и дошел до рынка. Нет, не чтобы поглядеть вживую на того самого зеленщика. Ульгрима вел банальный голод — ел он в последний раз еще у Аири, а на рынке имелся отличный ресторанчик Акимичи.

Однако стоило мечнику свернуть на улицу с говорящим названием «Рыночная», как планы резко изменились. Объект его недавних размышлений уверенно шагал навстречу, не обращая внимания на шарахающихся в стороны прохожих. Нет, сын хокаге выглядел как обычно, не особенно выделяясь среди шиноби.

Просто следом за магом умертвие тащило свинью.

Ульгрим даже на секунду задействовал шаринган, чтобы в деталях запомнить сюрреалистичную сцену.

Стоило отдать Варкастеру должное, он постарался привести нежить в приличный вид. Никакого изломанного кошмара многосуставных конечностей, никаких пустующих глазниц, и почерневших костей. Больше всего мертвец напоминал закованного в полный доспех воина. Разве что чуть дистрофичного. Даже текстура брони не вызывала ассоциаций с костью. Не зная Варкастера, его творение можно было принять за марионетку.

И все же, несмотря на усилия некроманта, каким-то инстинктом люди чуяли неладное, обходя за десять шагов фигуру, что с легкостью тащила на плече тушу с себя размером. Стянутое веревками животное, видимо, тоже что-то подозревало, даже не пытаясь вырваться, и только тихо похрюкивая.

— Эпатируешь публику? — ухмыляясь во весь рот, поприветствовал друга мечник, когда тот поравнялся с ним.

— Нет. Теневые клоны развеиваются под весом свиньи. Цепями ее нести неудобно.

— А доставку ты ждать не захотел...

— Да.

— Ты в лабораторию? Есть разговор.

— Да, пойдем.

Какое-то время шли в тишине. Ульгрим занялся извлеченным из печати пайком, решив утолить голод хотя бы так, раз уж его планы на ресторанчик изменились, Варкастер же в принципе не замечал в тишине чего-то неловкого.

Тем неожиданней стали его слова:

— Проверь, будет ли дождь.

— Что? — оторвался от пирожка мечник.

— Используй Комокутэн, чтобы узнать, будет ли дождь.

Ульгрим скептически посмотрел на небо. Лучи закатного солнца отлично подсвечивали темные, тяжелые тучи, окрашивая их ярким багрянцем. Несколько секунд он любовался неожиданным зрелищем грозной красоты подступающей стихии. Потом вздохнул:

— Опять твои тесты.

Варкастер, конечно же, не забыл свое обещание разобраться со способностями мангеке шарингана, периодически заставляя Ульгрима то угадывать число на бросаемых костях, то вынимаемую из колоды карту, то проверяя еще что-то, понятное ему одному.

Вновь вздохнув, мечник на секунду активировал Комокутэн.

— Минимум ближайшие минут десять ничего не будет.

— Хорошо. Через десять минут посмотри еще раз.

— Ладно. Кстати, сегодня довелось проверить в деле идею с допросами, — мечник уже насытился и решил начать разговор.

— Работает?

— Ммм... технически — да. Проблемы пока только те, что мы и предвидели, но... — Ульгрим неопределенно помахал рукой, — есть нюансы иного плана.

— Какие?

— Морально-этические, — вздохнул Ульгрим.

— Не понял.

— И вряд ли я смогу тебе объяснить. В общем, резать всех направо и налево, удовлетворяя пустое любопытство, не получится. Я так рехнусь. Просто прими как данность.

— Хорошо. Кого ты допросил?

— Не уличный разговор — дойдем до лаборатории.

Над неспешно идущими друзьями вновь сгустилась тишина. Ульгрим чуть отстал, решив повнимательней рассмотреть выступавшее носильщиком умертвие.

Это определенно был тот же экземпляр, что уже давненько обосновался в лаборатории некроманта, ожидая своего завершения. Однако вблизи в глаза бросалось множество доработок. Силуэт костяка изменился, уменьшилась ширина плеч. Руки укоротились, став более естественными, вдобавок обзавелись длинными ловкими пальцами, практически идеально повторявшими человеческие. Ульгрим хмыкнул — подобное он уже видел. Варкастер изменил предназначение своего творения, превратив боевого кадавра в помощника, своеобразный манипулятор.

— Время.

— Ох, да ничего не будет, — на миг вновь окинул небо взглядом шарингана Ульгрим, догоняя некроманта.

— Слушай, а зачем ты...

Вопрос мечника прервала крупная капля, с вызывающей наглостью приземлившаяся ему на нос. Он недоуменно поднял лицо к небу... лишь для того, чтобы получить насмешливую водную оплеуху. Ливень обрушился на город, словно тяжелый пехотный легион на врага. Яростные струи воды с грохотом ринулись на штурм черепичных крыш и каменных мостовых. Ливневки по бокам улицы вскипели бурлящими потоками. Прохожие бросились врассыпную, ища укрытия под навесами лавок. Мимо с радостным визгом промчался какой-то мальчишка.

— Объясни.

Мысли об умертвии мгновенно оставили Ульгрима — Комокутэн ошибся впервые.

— В лаборатории — нужно провести еще одну проверку. Последнюю.

Ошеломленный мечник лишь кивнул, натягивая капюшон. Сейчас, когда он глядел в будущее, дождь рисовался со всей отчетливостью.

До логова некроманта Ульгрим дошел в мрачном молчании. Ошибка Комокутэна, в чью безгрешность он успел поверить, стала как удар под дых. Неужели его планы на боевые тактики придется пересматривать? А что с допросом? Можно ли теперь доверять полученным знаниям?

В лаборатории Варкастер не медлил. Отправив умертвие со свиньей в испытательный зал, некромант уселся за стол, кивнув мечнику устраиваться напротив. Достав из какого-то ящика колоду карт, маг положил ее перед собой и обратился к другу:

— Угадай, что я вытяну.

— Аямэ. Это мы уже проходили, — мгновенно полыхнул и погас шаринган.

— Хорошо. А теперь...

Варкастер вынул из кармана другую колоду. Такие использовались в казино Танзаку — сургучная печать на плотном пергаменте упаковки призвана была гарантировать, что картами еще не пользовались, и никто не мог их пометить. Не снимая печати, некромант кивнул Ульгриму.

Мечника дважды просить не пришлось. Четвертое измерение уже привычно вклинилось в реальность. Вот Варкастер срывает печать, достает стопку карт, вытягивает кусочек картона, разворачивая тот рисунком к другу...

Напугать ветерана Мрачного Рассвета сложно, но сейчас Ульгрим почувствовал, как у него встают дыбом волосы. С карты на грандмастера смотрела пустота. Бесконечное, не поддающееся осмыслению ничто. Завороженный, он вглядывался в прореху реальности, не замечая, как с каждым мгновением нарастает поток чакры к додзюцу. Сколько он так просидел? Секунду? Две? Десять?

Странное состояние прервала боль — по глазам словно хлестнули раскаленной проволокой, шаринган самопроизвольно погас. Ульгрим выругался, сбрасывая наваждение, потянулся протереть слезящиеся глаза.

— Чтоб тебя! Что за хренотень?!!

— Что ты увидел?

— Я не увидел ни хрена! Гребаную пустоту!

Проморгавшись, Ульгрим повертел головой. Нет, со зрением вроде все нормально.

Меж тем Варкастер уже вскрыл колоду и, быстро проглядев картинки, вновь сложил ее на стол.

— Еще раз.

— Да объясни ты уже, какого демона происходит!

— Последний тест, и объясню.

На этот раз Ульгрим обращался к своей силе с опаской, бросая взгляд в будущее словно украдкой, в любой момент готовый отвернуться. Но, кроме жжения в перегруженных минутой раньше чакроканалах, никаких проблем не возникло. Карта на этот раз осталась просто картой.

— Хаги. А теперь объясняй.

— Комокутэн не видит будущего.

И, прежде чем остолбеневший Ульгрим нашелся что сказать, добавил:

— Он его моделирует, получая информацию из нематериальных источников. Вероятно, взаимодействуя с душами и волей живых существ. По крайней мере, это наиболее вменяемое предположение, из тех, что я могу сейчас выдвинуть. Ты не смог предсказать дождь — за стихией не стояло ничьей воли, а процессы, определяющие ее поведение, протекают на микроуровне и слишком сложны, чтобы шаринган смог их просчитать. Эту колоду, — кивнул некромант на стол, — я купил вчера. Типография, в которой ее выпустили и опечатали, находится в стране Ветра, на берегу южного океана. Таким образом, в радиусе нескольких тысяч километров нет ни одного существа, которое могло бы знать порядок следования карт. Твой шаринган смог просчитать, какую карту я вытяну, но ему неоткуда было получить информацию об изображении.

— А когда ты просмотрел карты...

— Да, после этого Комокутэн смог получить знание от меня.

— Так он что, читает мысли? — схватившись за голову, Ульгрим пытался осознать слова мага.

— Нет. Скорее, задает вопрос воле и получает ответ. Мне сложно это объяснить не магу — я сам не до конца понимаю механизм воздействия. Достаточно сказать, что я никакой работы со своей душой с твоей стороны не замечаю. Что так же может говорить об ошибочности моих выводов. Но это неважно.

— А что важно? — вяло спросил мечник.

— Ты не видишь будущего, а значит, не опровергаешь теорию пространств Ремира-Ликоля. Следовательно, я по-прежнему могу спокойно полагаться на использующие ее уравнения Уроборука.

Имя некроманта, чья известность в Каирне уступала разве что самому Варкастеру, Ульгрим знал. С минуту он копался в памяти, пытаясь вспомнить, кто такие Ремир и Ликоль, но тщетно. Как ни странно, от слов некроманта, как всегда, думающего в первую очередь о своей магии, стало легче. Собравшись, он тряхнул головой и перешел к более насущным вопросам:

— Так, ладно. Что это значит на практике?

— Тебе стоит опасаться механических ловушек, ядов в пище, стихийных угроз — их Комокутэн не сможет предвидеть, если рядом не будет организатора. Так же будь осторожен с длительными предсказаниями.

— В смысле?

— Предполагаю, что Комокутэн не способен учесть в моделировании те аспекты, которые не может предсказать. Пойди дождь, к примеру, при нашем въезде в Ивагакуре, поведение людей изменилось бы, разом сделав ошибочными все твои видения.

— Да чтоб тебя... — Ульгрим опять схватился за голову, осознав, по сколь тонкой грани они прошли.

— В бою, — меж тем продолжал Варкастер, — я проблем не вижу. На столь малых временных промежутках точности моделирования вполне достаточно.

— Стоп! А как же прошлое?! — встрепенулся вдруг мечник. — Я ведь могу заглядывать и в прошлое.

Но маг лишь пожал плечами:

— Отпечаток воздействия воли на мир — давно известный феномен. Эта твоя способность и подтолкнула меня к версии с моделированием. В Каирне расшифровывать его не научились, но шаринган, очевидно, справляется.

— Ну и денек... — пробормотал Ульгрим, пытаясь найти контраргументы мнению мага.

Но ничего не выходило. Как он использовал Комокутэн? В бою — реальном и тренировочных, в Иве, сегодня при допросах. Пару раз экспериментировал, предсказывая поведение случайных прохожих... Если вдуматься, предметом его интереса всегда были решения, принимаемые людьми. Вопросы, ответы на которые шаринган мог прочитать в их душах.

— Надо будет еще поэкспериментировать, чтобы установить дальность действия Комокутэна. Материк он определенно не накрывает, но это слишком грубый результат.

— Надо, — эхом откликнулся мечник.

— Пойдем, хочу кое-что тебе показать, — сменил тему некромант, поднимаясь из-за стола.

В отличие от Ульгрима, он терзаться новостями по поводу мангеке шарингана не собирался.

Следом за Варкастером мечник побрел в испытательный зал. Окинув равнодушным взглядом лежащую на полу свинью и замершее в стороне умертвие, он вопросительно посмотрел на мага. А у того в руках уже откуда-то появился кунай. Мечник мельком отметил странную текстуру материала и матово-серый цвет.

— Смотри, — сказал Варкастер и метнул оружие в свинью.

Мгновение мечник с недоумением разглядывал торчащий из глаза животного клинок, а потом... со знакомым хлопком печати уже мертвая туша исчезла.

— Ну-ка, ну-ка, — мигом встрепенувшийся мечник подхватил с пола клинок, рассматривая его куда пристальней, чем раньше.

То, что в руках он держит не сталь, стало понятно сразу. Но материал не напоминал ни кость, ни тот ее аналог, который некромант использовал при создании умертвий. Нечто совершенно новое. Повертев клинок, Ульгрим обнаружил крохотный фрагмент фуин — глубокая гравировка складывалась в площадку чакроприемника. Такую имели все более-менее распространенные печати, от примитивных взрыв-тэгов, до сложнейших барьеров. Именно подавая чакру на эту фигуру, пользователь превращал рисунок на бумаге в рабочую технику. Вот только больше ни одной линии не пятнало идеально ровные грани клинка.

— Артефакт?!

— В каком-то смысле. Я научился воплощать объекты из праха. Это позволило заложить печать прямо в структуру клинка, непосредственно при его создании. А использование трех измерений сделало ее значительно компактней.

Ульгрим присвистнул:

— Лихо. Кунай запечатывает труп после убийства?

— Да. В нем две печати — первая построена на магии и реагирует на смерть, запуская вторую — обычную печать хранения.

— Хм... — задумчиво помял подбородок мечник, — это, конечно, здорово, но почему именно это, а не, к примеру, жезл со Стрелой рока?

— Стрелы — позже. Это решение первое, что пришло в голову и нужно для того, чтобы продемонстрировать отцу принцип. Ключевое преимущество моего метода — скорость создания артефакта. На расчет свертки печати для этого куная у меня ушла неделя, но теперь я могу их создавать по паре за час. Существует целый пласт фуин, который массово не используется из-за их чрезмерной сложности. Каждому шиноби не дашь печать, на которую мастер фуиндзюцу тратит месяц. Но я, единожды выполнив расчеты, смогу их создавать в куда большем количестве.

— Второй пункт твоего плана охоты на Акацки, — усмехнулся Ульгрим, — завершить войну.

— Да. Я рассчитываю, что подобное преимущество сможет принести Конохе победу. А вот какие именно печати полезней реализовать лучше всех представляет отец.

— Кстати, о хокаге. Ты знал, что за вашей семьей следят?..

В квартал Учиха Ульгрим вернулся уже к полуночи, вымотанный донельзя не столько физически, сколько морально. Едва ли ему когда-либо доводилось за день так много разговаривать. Да еще и не о пустых глупостях. А ведь, вообще-то, сегодня у него был выходной и совсем иные планы...

Неторопливо бредя по тропинке среди садов, мечнику с трудом удалось отрешиться от навалившихся проблем. Вдыхая холодный вечерний воздух, неуловимо чистый после дождя, он меланхолично вглядывался в темноту, не желая даже активировать шаринган.

Потому и не заметил опасности.

— Стой! — знакомый звонкий окрик разбил покой грандмастера, вырвав у того непроизвольный стон.

— Юна, ну чего тебе... — обреченно повернулся он к куноичи.

— Как насчет спарринга? Итачи, похоже, опять застрял на службе. Не хочешь ли подменить братца?

В голове Ульгрима промелькнула скабрезная шуточка на тему того, в каких обстоятельствах он бы предпочел подменить Итачи. Промелькнула и пропала. Пусть он не разделял щепетильности брата в вопросах отношений, издеваться над ними не собирался. Если у них с Юной что-то сложилось, то и замечательно. Итачи определенно это не помешает. По крайней мере, его любовница не окажется шпионкой.

Мечник в задумчивости уставился на куноичи. Сегодня он узнал, что его женщина не та, за кого себя выдает; вынужден был бросить давно и кропотливо готовившийся яд; пытал знакомую и подписался подобное повторить; полдня провел на допросе в контрразведке; напоследок выяснил, что Комокутэн полон изъянов...

— Конечно, — радостно оскалился мечник, — спарринг — отличная идея.

***

Стальное перо скользнуло по бумаге, выводя последний иероглиф. Отложив документ, Морино кинул взгляд на часы — те показывали время далеко за полночь. Вздохнув, глава контрразведки поставил подпись, заканчивая отчет. Похоже, Анко не успеет.

Однако стоило ему вернуть ручку в чернильницу, как в коридоре раздался стремительно приближающийся топот. Секунду спустя дверь распахнулась.

— Нашли! — радостно ворвалась в помещение Митараши, размахивая в воздухе какой-то бумагой.

— Что нашли?

— Яд! — торжествующе ответила куноичи, звонко припечатав к бумагу к столу. — Тайник был в том переулке, где Учиха свернул с нормального маршрута...

Вполуха слушая куноичи, Морино быстро проглядел листок, оказавшийся отчетом лаборатории. Анко не только успела найти тайник, взять образец, но и накрутила хвосты химикам, заставив выдать результат анализа в рекордные сроки. Нет, все же помощница у него толковая.

Если бы ее еще не заносило, заставляя упускать очевидные вещи.

— ...установить внешнее наблюдение, — меж тем куноичи уже перешла к плану поимки коварного Учихи.

— Анко.

— А? — Митараши осеклась, прерванная на полуслове.

— Это оружейный яд.

— Что?! — куноичи схватила листок, очевидно, только теперь решив изучить отчет до конца.

— Укус саранчи... — убитым голосом произнесла Анко, падая в кресло для посетителей.

Весь ее энтузиазм мигом испарился, стала заметна усталость куноичи.

Оружейные яды предназначались для использования в бою, нанесения непосредственно на клинки. Проникая в рану, такие вещества действовали практически мгновенно. Вот только смертельных для шиноби среди них было очень немного. Найденный Анко Укус саранчи вызывал мощнейший мышечный спазм в зоне поражения, способный привести к фатальной ошибке в скоротечной схватке. Однако пропитанный чакрой организм пересиливал такую заразу за считанные секунды. Неприятный сюрприз, способный перевернуть ход боя, но не оружие убийцы.

— Но это яд Кири, откуда Саске его знать? — Анко все еще не желала расставаться с надеждой прижать Учиху.

— Он сын Фугаку, мало ли к каким секретам клана у него есть доступ. К тому же у нас нет доказательств, что это, вообще, тайник Саске. Для начала его плотной разработки, пустых подозрений мало. Из-за того же Фугаку. Оказался бы яд чем-то более специфичным...

— Ну, хоть наблюдение за ним установить-то надо?!

— Уже установили. Что с тайником?

— Я поставила наблюдателей, — хмуро кивнула Анко, — но он туда не вернется, если не дурак.

— Определенно не дурак.

— Как поговорили?

— Плодотворно, — Морино помедлил, решая, что нужно знать куноичи, — он поможет с Аири.

— Проделает то же, что и со мной? — поморщилась Анко.

— Да.

— И как это будет выглядеть? Саске придет к любовнице, позыркает на нее красным глазом и скажет: «ничего, милая, не волнуйся, просто соринка попала»?

— Шибари, повязка на глазах...

Секунду Анко изумленно разглядывала руководителя, а потом расхохоталась:

— Ибики, да ты затейник! Долго уламывал мальчика на такое?!

— Нет.

Морино поднялся из-за стола, собрал бумаги, прихватив и отчет по яду.

— Мне пора на доклад к хокаге, — кивнул он на дверь Анко.

Проводив взглядом все еще веселящуюся куноичи, Ибики двинулся по коридору в противоположную сторону.

Хотя время стояло уже позднее, три башни и не думали засыпать. Пробегали по коридорам курьеры со стопками каких-то бумаг; из-за закрытых дверей кабинетов доносились отголоски чьих-то споров; повсюду горел свет. Война заставляла жизнь кипеть безостановочно.

Неторопливо бредя по знакомому маршруту к кабинету Минато, Ибики в который раз перебирал в памяти свой разговор с Учихой. В отличие от Анко, его ситуация не веселила ни в малейшей степени.

Саске был странным. Неправильным.

Слишком уверенно вел себя в допросной, прекрасно понимая, что благополучно выйдет оттуда. Не натужное спокойствие с трудом держащего себя в руках человека, за которым, на самом деле, прячется бездна тревоги, а равнодушная уверенность в собственных силах и четкое понимание сложившихся обстоятельств.

А какой по счету женщиной была у него Аири? Первой? Второй? Ну, пусть третьей. Где хотя бы привязанность, не говоря уж о влюбленности, где реакция на предательство? Нет ее. Наемная работница оказалась не той, за кого себя выдавала. Печально, ну и что? Не так, совсем не так должен себя вести пусть успевший кое-что повидать, но все еще очень молодой парень.

Весь разговор Морино внимательно отслеживал реакции Учихи, тщательно подбирая слова. Но ничего не дождался. Саске стало наплевать на любовницу, как только выяснилось, что она враг. А стоило возникнуть угрозе в адрес его друга, как он без колебаний согласился на то, от чего получасом раньше открещивался. Да еще и сам выдвинул план реализации, ничуть не смущаясь весьма пикантными нюансами. А если вспомнить, что перед тем он уже выбивал правду из Анко...

Ибики покачал головой. Откуда такой цинизм? Да, он сам, окажись на месте Учихи, наверно так же вел бы себя. Но он — битый жизнью контрразведчик, повидавший и совершавший вещи куда как похуже. Почему такие реакции выдает совсем молодой шиноби? Гений? Гениальностью тут и не пахнет. Опыт. Грязный и кровавый опыт долгой и непростой жизни. Но откуда?

Или он зря себя накручивает? Качество подготовки в академии серьезно выросло в последние годы. Плюс воспитание в клане, плюс общение с откровенным социопатом — Наруто. Дальше Какаши, быть может, оказавшийся гениальным сенсеем, и война в качестве полировки? И вот он — прожженный циничный шиноби в семнадцать лет?

В очередной раз не придя ни к каким выводам, Ибики вошел в кабинет хокаге, на ходу кивнув секретарю.

— Отчет, — протянул он бумаги сидящему за столом Минато.

Много времени чтение у хокаге не заняло. Раздраженно кинув бумаги на стол, он произнес:

— Привлечение Саске — ошибка.

Чего Ибики не ожидал, так это подобного упрека. Он ведь ничуть не лукавил, когда объяснял в допросной чунину причины своей откровенности. Минато не мог их не понимать.

— Ты думаешь, он может быть связан с вражеской разведкой?..

— Да нет же, — отмахнулся хокаге, — я не хотел рассказывать Наруто о слежке. А теперь он наверняка в курсе.

— Я предупредил Учиху об ответственности, — напрягся Морино.

— Ну и? — насмешливо взглянув на Ибики, Минато выудил из стопки бумаг нужный отчет. — Куда там отправился Саске сразу после допросной?

— Они с Наруто много времени проводят вместе и встретились случайно... — попытался тот возразить.

— Угу, и до ночи обсуждали техники. Брось, — хокаге вздохнул. — А что до ответственности... Формально, конечно, можно казнить сына коменданта за то, что он рассказал сыну хокаге об угрозе его семье. Но как это выглядеть будет, и какие последствия иметь, сам-то понимаешь?

— Казнь — не единственное возможное наказание за нарушение секретности. Саске — шиноби и не должен пренебрегать правилами, даже если дело касается его друга. В конце концов, его необходимо банально поставить на место, если он столь свободно трактует свои обязательства, — резко ответил уязвленный контрразведчик.

— Ладно, — помолчав, ответил Минато, — в чем-то ты прав. Да и пока Наруто не начнет задавать мне неудобные вопросы, предъявить Саске претензии не в чем. В любом случае, сделанного не воротишь.

— Это не все. Анко принесла в последний момент, — протянул хокаге отчет химиков Ибики. — Она нашла тайник, предположительно, Саске.

Хокаге вглядывался в отчет долго. Гораздо дольше, чем требовалось, чтобы прочитать не столь уж большой объем текста. А отложив листок, перешел к приказам:

— Так, операцию разрешаю продолжить, как и привлечь к ней Учиху.

Мысленно Ибики вздохнул с облегчением. Узнав о слежке за семьей, Намикадзе выставил ему весьма жесткие условия по срокам, что служило одной из причин спешки с носителем мангеке. Не появись в деле прогресс, хокаге просто приказал бы уничтожить выявленную сеть. Минато совсем не нравилась идея держать близких под ударом.

— Что по Саске?

— По Саске... — хокаге откинулся в кресле, прикрыв глаза. — Наблюдение снять. Разработку не начинать.

— Ты уверен? — рискнул переспросить удивленный Ибики.

— Это приказ.

— Есть.